Текст книги "Не пожелай зла"

Автор книги: Дмитрий Лазарев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 34 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

Я не сомневался, что был нужен Нике именно для этих целей. Выбор свой она сделала, скорее всего, еще вчера в середине дня, а положительная Э-волна, полученная ею позже, лишь укрепила кокетку в этом решении. Так или иначе, она сразу же заняла за столом место рядом со мной, а ее взгляд и улыбка пообещали мне весьма интересный, хотя и хлопотный день. Однако это было весьма неплохой альтернативой медленному умиранию от скуки, так что я, временно приструнив свое благоразумие, решил отпустить поводья.

Мы вновь танцевали и даже что-то спели дуэтом под аккомпанемент гитары Тихорецкого. Впрочем, на всякий случай я старался особенно часто рядом с нею не светиться – мало ли кто чего подумает!

Пиком событий второго дня свадьбы стало похищение невесты. То есть сам-то этот обряд мне за несколько подобных празднований успел уже изрядно надоесть, но на сей раз именно для меня он получился особенным. Начать с того, что я почему-то оказался среди выкупающих, хотя и представлял сторону невесты. Заданий было несколько, и первые из них оригинальностью не отличались: спеть, станцевать, изобразить некую пантомиму. Но последнее заключалось в том, чтобы мне и свидетелю со стороны жениха перецеловать всех присутствующих женщин. Целовали мы их весьма целомудренно – в щеку, но, когда я добрался до Вероники, она быстро повернулась таким образом, что поцелуй пришелся в уголок рта. На пару секунд я замер, слегка смущенный, и услышал ее тихий шепот:

– Ну кто так целует?

Нашелся я, впрочем, практически мгновенно и столь же тихо спросил:

– Может, дашь пару уроков?

– С удовольствием, – ответила она, после чего я поспешил продолжить свое паломничество по женским щечкам, пока моя задержка возле нее не стала слишком заметной.

В дальнейшем, до самого конца второго дня, мы делали все, чтобы больше не давать окружающим поводов для сплетен. Но, как выяснилось, мера эта несколько запоздала.

Не секрет, что участники и сторонние наблюдатели одних и тех же событий воспринимают их по-разному. Вот и нам казалось, что мы надежно замаскировали свою взаимную симпатию от чужих глаз. И думали так до тех пор, пока не услышали:

– А вы прекрасная пара!

Это воскликнул какой-то отцовский приятель, очень некстати оказавшийся рядом во время одного из наших редких совместных танцев.

Кажется, растерялась даже Ника. Впрочем, чего она ожидала после своих рискованных выходок?

– Мы – не пара, – быстро нашелся ваш покорный слуга. – Просто я – первый поклонник будущей звезды.

Дело в том, что благодаря многочисленным выступлениям Вероники в различных жанрах (песни, танца, комедии, чтения стихов и игры на гитаре) только ленивый не прочил ей блестящую театральную или эстрадную карьеру, на что она уже устала отшучиваться. Так что ответ пришелся в масть, и гость отстал. Но взгляд, которым он нас окинул, явственно выражал все его мысли на этот счет.

Убедившись таким образом, что шила в мешке утаить все же не удалось, я понял, что теперь мы запросто можем нарваться на то, о чем меня и предупреждал вчера Артем. Естественно, лично я «резкого» Павла нисколько не боялся, но лишние слухи могли осложнить жизнь Веронике. Однако ее это, казалось, нисколько не беспокоило. По крайней мере, вид она сохраняла весьма беспечный. И в чем-то, пожалуй, была права: в конце концов, состава преступления в наших действиях не было – так, легкая игра на грани флирта. Но иным ревнивым мужьям хватало и меньшего повода, чтобы начать изображать Отелло. Поэтому самым разумным для нас было ограничить данную историю рамками двух дней свадьбы.

В принципе подобные мероприятия как раз и хороши тем, что на них завязываются ни к чему не обязывающие приятные сиюминутные знакомства. Во всяком случае, процентов девяносто гостей с разных сторон потом никогда более друг с другом не встречаются, хотя за столом, вкушая чашечку водки или рюмочку чая, клянутся в прямо противоположном, обмениваются телефонами, имейлами, чтобы не звонить, не писать и забыть имя своего «друга до гроба» уже через две-три недели.

Когда я прощался с Никой и ее подругой, все ритуалы были соблюдены, и номер моего мобильника перекочевал в их электронные записные книжки. Я при этом пребывал в полной уверенности, что расстаемся мы если не навсегда, то о-очень надолго.

Глава 18
ЛИЦЕНЗИЯ НА УБИЙСТВО

Екатеринбург, 22 февраля 2008 г.

– В общем. Сила у него есть, а толком управлять ею он пока не научился. Причем темная ее составляющая, которую я, собственно, только и мог наблюдать, довольно мощная.

Завершив свой доклад, инквизитор Шестаков выжидающе посмотрел на отца Николая. Тот, однако, не спешил нарушить молчания, о чем-то размышляя.

– Ты не почувствовал рядом с Э-магом присутствия крига? – наконец произнес он.

– Нет, Святой Отец, хотя и применил максимум своих способностей и усилий. Странно, что криг, убив контролера и проведя инициализацию, затем бросил Э-мага на произвол судьбы. По логике, ему следовало бы обучать парня, с тем чтобы сделать из него слугу зла.

– Это по нашей логике, Сергей, не забывай об этом. У кригов она совсем иная, а порой совершенно непостижимая. Мы многого не знаем, и это плохо. А то, что ты не почувствовал крига, еще не значит, что его там не было. Возможности темных Вторых существенно превосходят твои. Особенно если речь идет об одном из высших иерархов.

– И что нам делать? Уведомить анхоров?

Отец Николай покачал головой:

– Пока рано. Когда они узнают, нас к Э-магу на пушечный выстрел не подпустят.

– А Покровитель?

– Ему я, разумеется, доложу, но он, кажется, и так в курсе. По крайней мере, Покровитель настроен решить судьбу Логинова уже сейчас, пока никому и ничего не известно, а сам Э-маг не научился контролировать свою Силу в полной мере.

Командор Святого Ордена поднял на инквизитора глаза, взгляд которых стал острым, словно два кинжала:

– Он должен умереть, Сергей.

– Но… если криг его не опекает, парень может обратиться и к добру.

– Мы не имеем права рисковать. Э-маг – страшное, обоюдоострое и непредсказуемое оружие. Недаром в последнее время анхоры и смотрящие блокируют эту Силу у всех рождающихся Э-магов. Они опасаются их, и правильно делают. Тут уж лучше перебдеть. От него необходимоизбавиться.

– Я займусь этим, Святой Отец.

– Только помни, что происходит в случае насильственной смерти Э-мага. Нам не нужен здесь катаклизм регионального масштаба. Ищи способ подобраться к нему так, чтобы он ничего не заподозрил. А потом примени наш новый метод.

– Мы же ни разу не испытывали его…

На губах командора появилась скупая улыбка:

– Так испытаем на нем. Когда-то же надо начинать.

Инквизитор развернулся и двинулся к выходу, когда его настигла еще одна негромкая фраза отца Николая:

– Кстати, Сергей, не дай себя обмануть положительной стороне его Силы.

– О чем вы?

– Э-маг, инициированный кригом, может обращаться к добру лишь эпизодически, в силу агонии собственной души. А может и для отвода глаз, чтобы успокоить тех, кто за ним наблюдает. Не верь этому: за малым или средним добром, сделанным Э-магом, последует такая волна чернейшего зла, в которой мы все захлебнемся. Ты меня понял?

– Да, Святой Отец.

Глава 19
ЛИХА БЕДА НАЧАЛО

(Из воспоминаний Игоря Логинова)

Екатеринбург, конец февраля – начало марта 2008 г.

Я вроде бы научился избегать разрушительных последствий кошмарных снов, но сами по себе они уходить не желали и доставали меня по-другому. Метод, с помощью которого я с ними справлялся, оказался весьма энергоемким, поэтому с утра я совершенно не чувствовал себя отдохнувшим. Но если бы все ограничивалось только этим! Кошмары камнем ложились на мою душу, мешая не только радоваться жизни, но даже нормальным, положительным образом воспринимать себя самого, что для Э-мага было в высшей степени пагубно. Сон говорил мне: в будущем я стану причиной многих смертей, а то, что он повторялся с удивительным постоянством, не позволяло мне просто отмахнуться от него, как от обычного сновидения, а превращало его чуть ли не в пророчество.

Отсюда проистекало и чувство вины. Не могу сказать, что для него не было других причин: ведь семь человеческих трупов, ставших таковыми при моем активном содействии, все-таки никуда не денешь. Впрочем, явных угрызений совести на сей счет я не испытывал – как-никак чистая самооборона плюс состояние аффекта после ранения. Да и город без этих типов станет спокойнее. Но вот будущее… Глупо, конечно, так переживать то, чего еще не случилось, а может, и не случится никогда. Тем не менее навязчивые мысли здорово действовали мне на нервы. С ними приходилось бороться всем напряжением сил, а выделявшуюся отрицательную энергию отправлять в «запасник», чтобы она не гробила мой организм.

Но, с другой стороны, эти мысли странным образом окончательно сформировали во мне желание принять участие в авантюре, задуманной моим другом Тихоновым, причем не ради денег, а ради того, чтобы помогать людям. Дело в том, что я ощутил настоятельную необходимость в искуплении как уже совершенных грехов, так и возможных будущих. В Бога я не верил – ни в христианского, ни в какого бы то ни было еще, – а потому не находил нужным взвешивать свои дурные и добрые поступки, дабы после Страшного суда меня определили в более приятное место. Моя вера несколько иная. Я думаю, что в каждом человеке есть частица некой высшей сущности. Она-то и является нашим единственным судией. Нравственным, если хотите. Почему никто свыше не карает подонков, губящих людские жизни десятками, сотнями и тысячами? Да потому что никому там нет дела до наших грехов. А значит, и отвечать мы должны лишь перед самими собой, и судить себя сами. Нет никакой Высшей справедливости, ибо негодяи всех мастей давным-давно договорились со своим внутренним цензором или просто научились его игнорировать. Беда человечества в том, что таких становится все больше. Если правы те, кто утверждает, будто человеческая цивилизация движется к собственной гибели семимильными шагами, то на каждом из нас лежит доля вины за это.

Кому дано больше власти, богатства, могущества, с того и спрос выше. Внутренний, разумеется. Э-маг, таким образом, является некой крайностью. Такие, как я, одаренные столь невероятной Силой, могут многое. Они без преувеличения способны стать как спасителями человечества, так и его могильщиками. Дар Э-мага – это в первую очередь величайшая ответственность. Следовательно, и его внутренний судия должен быть особенно строг, так как нельзя позволить этому чудесному дару воплотиться в горе, страдания и смерть.

Кто в детстве или юности не мечтал стать кем-то великим, найти в космосе новые миры, пригодные для обитания, построить город будущего, найти эликсир молодости, а может, просто совершить что-нибудь очень значительное и нужное не для одного, а для многих людей? А у меня есть такой шанс. Так неужели же я его бездарно упущу или, что еще хуже, сделаюсь проводником зла?! Многие всю жизнь терзаются поисками смысла собственного существования, иные же, не мудрствуя лукаво, живут как живется. А мне судьба в облике таинственной Лили предоставила этот смысл «на блюдечке с голубой каемочкой». Не суть важно, с какой целью она это сделала, так как у меня цели будут свои.

Излечивать людей – это только начало. Сейчас мне сложно сказать, что будет за порогом, потому что я еще даже на порог не встал. Но уверен: придет время – и мне все станет ясно.

Через четыре дня после свадьбы Михаил Тихонов ввалился в мою квартиру с бутылкой водки.

– Поздравляю нас, мы открылись! – возвестил он. – Доставай закусь: праздновать будем!

– Мишка, я не пью, – напомнил я.

– Ну и бирюк же ты стал: с тобой теперь ни стакана не принять, ни в теннис не сыграть!

– Это ты о чем?

– Да так, спонтанно. Ну хоть чуть-чуть, а?

– Чуть-чуть можно, – сдался я. – Стопку, и не больше.

– Ладно, остальное сам выпью. И пусть мне будет плохо!

На эту нехитрую провокацию я не поддался. Мы выпили по стопке, после чего свою я перевернул донышком вверх и с самым решительным видом отодвинул в сторону. Мишка картинно вздохнул и вновь наполнил ту, из которой пил сам.

– Притормози-ка, друг мой, – посоветовал я ему. – Для начала, пока ты не успел нарезаться, будь добр, изложи свои новости.

– Изверг! Ладно, слушай. Мы сняли офис в одном конторском доме на Первомайской. Как я и говорил, без всяких объяснений. Да мне никаких вопросов и не задавали. Если же будут спрашивать те, кто имеет право, скажем, что мы любители восточной медицины и философии. Читаем мудрецов, медитируем, занимаемся йогой. Теперь по делу. Слушай легенду. Ты – деревенский целитель. Приезжаешь в город на выходные и не желаешь шума вокруг своего имени. Я связался с парочкой заслуженных спамеров, забашлял им, конечно, и в результате. – Тихонов эффектно извлек из кармана сложенный вчетверо лист бумаги, – вот такое объявленьице скоро увидят очень многие.

Я принялся читать:

«Вы или ваши близкие тяжело больны? Традиционная медицина не помогает, а среди знахарей и травников много шарлатанов? Не спешите отчаиваться! Целитель Андрон Епифанцев владеет как восточными, так и славянскими целительскими техниками, практикует коррекцию отрицательной энергетики наложением рук. Результаты феноменальные! Боитесь обмана? Мы берем только 10 % предоплаты, а остальное – по достижении результата. Доверьтесь нам, и недуг, еще вчера казавшийся непобедимым, отступит. Заявки на лечение отправляйте на e-mail такой-то с указанием контактного телефона. Мы вам перезвоним».

– Круто! – заметил я. – А чего такое имя мудреное? Мог бы со мной посоветоваться. Как-никак именно мне его носить.

– Какая разница, если тебя все равно никто не увидит? Ты же шифроваться будешь! Маска там, погашенный свет, все дела… А звучит, по-моему, клево.

– Ладно, черт с тобой, согласен!

– Отлично! – Тихонов довольно потер ладони. – А ты решил свою проблему с накоплением положительной энергии?

Я усмехнулся:

– Этот вопрос надо было задавать до того, как ты влез в эту бодягу с офисом и интернет-рекламой.

– Что, не решил? – перепугался Мишка.

– Решил, успокойся. Положительная энергия может копиться даже с воспоминаний о чем-то хорошем, мыслей о тех, кого любишь, а также любимых книг и фильмов. Проверено – работает.

– Уф-ф-ф! Нельзя ж так пугать. Я чуть не помер! – Тихонов залпом хлопнул свою стопку. – Значит, будем работать?

– Значит, будем.

– У нас есть клиент! – Радость Тихонова, преобразованная телефонной трубкой в децибелы, едва не оглушила меня.

Я был взволнован этой новостью не меньше, чем мой эмоциональный друг, так что даже не сделал ему замечания насчет громкости, а когда в ушах перестало звенеть, только спросил:

– Кто?

– Парамонова Ульяна Владимировна. Речь, кажется, идет о потере зрения.

– Лиха беда начало. Попробуем.

– Подъезжай в офис к половине четвертого сегодня и подкопи положительных эмоций.

– Заметано.

Нажав отбой, я откинулся на спинку кресла.

«Ну что же, Игорь, вот твое первое крещение, только не боевое, а целительское». Первое в том плане, что направлена Э-магия будет на совершенно незнакомого человека, и уверенности в том, что этот прием сработает, не было никакой. Но проверить просто необходимо. Если моя Сила не сможет помогать людям, то грош ей цена. Я прикрыл глаза и занялся накоплением положительной энергии, оживляя в памяти самые приятные моменты своей жизни. Их, по большому счету, оказалось не так-то много, причем почти три четверти из них приходилось на детство. А из последних – исцеление отца, свадьба Аленки и…

Пиликанье мобильника заставило меня вздрогнуть. Отображавшийся номер был мне незнаком, так что кнопку ответа я нажал с некоторым опасением.

– Да?

– Игорь? – От голоса в трубке внутри у меня что-то сладко заныло.

– Ника? Рад тебя слышать.

– Это хорошо. А что ты скажешь, если я предложу увидеться?

– Не верю своим ушам! – Мое удивление выросло на порядок. – А Павел?

– Тебе обязательно было упоминать о нем? – Ее голос стал чуть напряженным.

– Конечно: ведь если у тебя потом возникнут неприятности с мужем, кто будет главным виновником этого? Да и звонок твой – для меня большая неожиданность.

– Разве я не обещала, что позвоню?

– Обещала, но я воспринял это как обычную дежурную фразу.

– Да-а, тебя не назовешь знатоком женской психологии. Впрочем, это и неплохо. Так как насчет встречи?

– После пяти я свободен.

– Значит, в шесть у Столбов. Устраивает?

– Вполне.

Вот так неожиданно легко решился вопрос с накоплением положительной энергии для сегодняшнего исцеления.

Честно говоря, перед приходом первой пациентки я волновался покруче, чем перед первым свиданием.

Снятый офис представлял собой одну большую комнату, которую мы с Мишкой вчера разгородили ширмой на две – «приемную» и «кабинет целителя». Хоть в моей части и не было окна, но обеспечить в «кабинете» надежный полумрак не удалось. Поэтому Мишка приволок мне неведомо откуда сумку, битком набитую всевозможными средствами маскировки.

– Чего только не сделаешь для успеха дела! – превозносил свои заслуги мой друг, выкладывая на стол разнообразные парики, темные очки, накладные усы и бороды. – Подберите себе что-нибудь по вкусу, уважаемый целитель, а остальное я обратно оттащу.

– Все правильно: сам себя не похвалишь – от других не дождешься, – с иронией заметил я и добавил нарочито капризным тоном: – А где грим и мой костюм?

– Беда с этими дарованиями! – в тон мне ответил Мишка. – И вообще чем ты недоволен? Это ведь твоя идея – шифроваться. Можно было бы, конечно, обойтись без подобной атрибутики, а работать сквозь ширму, но, помнится, ты мне сам говорил, что для более надежного результата тебе нужно видеть пациента.

– Да ладно, не бухти, я без претензий. Скажи только: где ты раздобыл этот набор юного шпиона?

– Места знать надо! – самодовольно ухмыльнулся мой друг. – Одна моя знакомая в театре посодействовала. У них там такого добра навалом.

– Интересно, есть ли хоть одна сфера человеческой деятельности, где у тебя нет знакомых?

– Завидуешь? Я так и понял. Вот почему у меня ничего не получилось с карьерой: везде завистники! Даже в нашем с тобой маленьком коллективе. А раз так, то талант обречен.

– Не скули, талант! Какие твои годы – пробьешься!

За этим легким трепом мы оба пытались спрятать свое волнение: уж очень не хотелось, чтобы первый блин получился комом.

На выбор и примерку наиболее подходящих мне средств изменения внешности ушло примерно двадцать минут. Наконец я остановился на темных очках в роговой оправе, а также рыжем комплекте из парика, усов и бороды. Критически оглядев меня, Мишка сообщил, что потянет. По крайней мере, я не выгляжу ярмарочным шутом и смотрится все это на мне довольно естественно. Затем он спрятал оставшийся реквизит в сумку и задвинул ее под стол. Я же отправился за ширму ожидать прихода пациентки.

Но вот в «приемной» раздался стук, после чего послышались голоса. Ульяна Владимировна пришла в сопровождении дочери по имени Ольга. Эта последняя и взяла на себя инициативу в разговоре:

– Здравствуйте, так вы и есть целитель?

– Нет, он ждет вас за ширмой.

– У него странное имя. Настоящее?

– Вымышленное. Дело в том, что он старается избегать всяческого внимания к своей личности. Такая уж у него натура.

– Причина только в его скромности?

– У него нет проблем с законом, если вы это имеете в виду. Поверьте, здесь никто не пытается вас обмануть. Как уже упоминалось в объявлении, в качестве предоплаты мы берем лишь десятую часть суммы. Остальное – по достижении результата.

– И каков же процент успеха?

– Около девяноста, – на всякий случай не стал слишком уж загибать Мишка.

– Вашими бы устами… – вздохнула Ольга.

– Все-таки сомневаетесь? Зря. Что вы потеряете, если попробуете? Что такое триста рублей предоплаты в обмен на возможность полного исцеления близкого человека?

Кажется, он ее убедил.

– Хорошо, я согласна. Мама, ты как?

– Меня можно не спрашивать, доченька. Если есть хоть какой-то шанс, я хочу им воспользоваться.

– А теперь изложите, в чем проблема, – мягко попросил Тихонов.

– Разве ваш целитель сам не почувствует? – вновь проснулась подозрительность в Ольге.

– Он – не диагност. Его способности лежат в области устранения проблем организма, а не их определения.

– Понятно. Тогда слушайте. С некоторого времени мама стала резко терять зрение. Пошли сильные головные боли. Врачи сказали, есть опухоль, которая давит на зрительный нерв. Опухоль неоперабельная. Точнее, как они сказали, восемьдесят процентов за то, что операции мама не переживет. К кому мы только не обращались! В том числе и к различным знахарям, травникам и экстрасенсам – все бесполезно. Мы были в отчаянии и, когда пришла эта электронная рассылка, не сильно поверили в то, что там написано. Но в нашем положении никакими возможностями пренебрегать не следует. Поэтому мы здесь.

– Ясно. Что же, давайте предоплату, и пусть Ульяна Владимировна проходит за ширму.

– А можно мне с ней?

– Извините, целитель работает наедине с пациентом. Его нельзя отвлекать.

Так, кажется, пришел мой час. Взглянув в зеркало, дабы убедиться, что с камуфляжем все в порядке, я повернулся к двери. Ульяна Владимировна оказалась нестарой еще женщиной – ей вряд ли было существенно за пятьдесят. Возраст-то хороший: еще жить и жить, а тут – такое.

Я преисполнился сочувствия, и это было весьма кстати, так как повышало вероятность того, что Э-магия сработает как надо. Видела она явно очень плохо, так что я поспешил подойти к ней и усадить в кресло.

– Вы мне поможете, правда?

– Сделаю все, что смогу, Ульяна Владимировна, – произнес я чуть более хриплым голосом, чем обычно. – А теперь помолчите, расслабьтесь и прикройте глаза.

Она послушалась, а я мысленно сосредоточился на голове женщины и направил туда живительный поток Э-волн. Я абсолютно не представлял, сколько нужно энергии для преодоления ее недуга, поэтому не экономил. Все придет с опытом, а пока что лучше допустить перерасход, чем потерпеть неудачу.

– Боже мой! – вдруг выдохнула Ульяна Владимировна.

– Что такое?

– Голова прошла. И стало как-то тепло и очень хорошо. Сил добавилось.

– Воздействие комплексное, так что это в порядке вещей, – сказал я, прекращая излучать. – Теперь попробуйте открыть глаза и взглянуть на себя в зеркало.

Последовала пауза, показавшаяся мне бесконечно долгой: видимо, Ульяна Владимировна некоторое время боролась с собой, боясь, что, открыв глаза, она лишится еще одной надежды. Наконец раздался ее судорожный вздох.

– Невероятно! – прошептала женщина, даже не пытаясь сдержать счастливых слез. – Я все четко вижу! Вы – волшебник! Как это получилось?

– Мне трудно вам объяснить. Я в основном работаю на уровне инстинктов, подсознательно.

Ульяна Владимировна поднялась. Ее губы дрожали, глаза были полны слез, но даже сквозь эту влагу я ощутил, что это глаза зрячего человека.

– Оля! – в какой-то даже эйфории позвала она дочь и тут же, устыдившись своего эгоизма, подошла ко мне: – То, что вы сделали сейчас, – это настоящее чудо! Я буду молиться за вас, – прошептала женщина и порывисто обняла меня, спрятав лицо на моей груди. Так же быстро отстранилась и вышла за ширму, бросив на меня исполненный глубокой признательности взгляд.

Я сел в кресло и откинулся на спинку. Давненько я не был до такой степени доволен собой. Как все-таки это здорово – помогать людям! Не будь мне так нужны деньги, я бы, пожалуй, делал это бесплатно. Правду говорят, что дарить подарки гораздо приятнее, чем их получать.

Пребывая в полной прострации, я уже не слышал, что происходило за ширмой, и вынырнул из мира собственных мыслей, только когда ко мне вошел сияющий Мишка и потряс купюрами:

– С почином, Игорек! Ты – великий человек!

В ответ я лишь широко улыбнулся – переполнявшее меня счастье в словах совершенно не нуждалось.

РЕТРОСПЕКЦИЯ 3

Денис Колесников

Новосибирск, 25–26 сентября 2007 г.

Денис опустил бинокль и тихо чертыхнулся. Отец в своем репертуаре: похоже, будет зависать перед телевизором до середины ночи. Спать хотелось жутко, но, увы, сегодня Денис не мог себе этого позволить: если он не добудет денег… Брр! Даже думать не хочется. И дернул же его черт согласиться на эту карточную игру! Но первые месяцы вне дома и столь непривычное ощущение свободы опьянили юношу.

Поступив в университет, Денис сразу же заявил, что хочет жить в общежитии. Отец сначала воспринял эту идею в штыки:

– Знаю я тебя: небось вместо учебы всякой фигней заниматься станешь: карты, пьянки, девки!

Просившуюся на язык остроту насчет дуэлей, шампанского и прекрасных женщин Денис проглотил, понимая, что Колесников-старший юмора не оценит. Вместо этого он заверил, что в первую очередь будет прилежно учиться, а уж потом – все остальное. Его честные глаза, а также то, что школу Денис все-таки закончил с медалью, заставили отца колебаться. Ну а напоследок парень как бы между прочим заметил, что каждый день добираться в универ через весь город – дорого и нерационально. Для отца это был совершенно убойный аргумент.

– Делай как знаешь, – махнул он рукой. – Может, хоть там человеком станешь.

«А сейчас я кто?» – хотел было спросить Денис, но промолчал. Было ясно, что ничего, кроме очередного унижения и крупного скандала, этим не добьется. К тому же обиду перекрывало чувство восторженного предвкушения долгожданной свободы. Ради этого стоило потерпеть.

Вырвавшись из-под жесткой отцовской диктатуры, Денис воспарил как «буревестник, черной молнии подобный». Воспарил… и, непривычный к полету, влепился в скалу. Беда заключалась в том, что ему хотелось попробовать все, чего не позволялось в зоне строгого режима, по странному недоразумению именуемой отчим домом. Девки? Пожалуйста, с удовольствием! Пьянки? А как же! Карты? Да не вопрос! Но именно в последнем пункте и случился прокол.

На одну из вечеринок заглянул какой-то знакомый его одногруппника – парень лет двадцати двух. Он-то и предложил сыграть в покер «по маленькой». Естественно, Денис оказался среди желающих, считая, что многим не рискует. Но покер – такая игра, где при наличии азарта и с малыми ставками можно спустить довольно много. А в азарте у Дениса недостатка не было. Вот он и проиграл все, что было, а также то, чего не было. Однако его партнер – шутник и балагур за карточным столом – в жизни оказался довольно жестким кредитором. А тот самый одногруппник, который знал его лучше всех, намекнул Денису, что ссориться с этим парнем может быть очень вредно для здоровья. Колесников тогда еще подумал с тоской и злобой: «Что же ты раньше мне этого не сказал?» – но потом сообразил, что одногруппник был в доле: поставлял этому картежнику лохов для раздевания. Правда, понимание пришло слишком поздно.

Теперь надо было отдавать деньги, а взять их негде, кроме как дома. Разумеется, о том, чтобы просить у отца, не могло быть и речи. Во-первых, не даст, а во-вторых, с грязью смешает. Да и свобода Дениса тогда махом закончится. Нет, в дом следовало проникнуть тайком, ночью и взять деньги из отцовского сейфа – благо удалось однажды подглядеть, куда он прячет бумажку с шифром. Причем взять придется все, так как Колесников-старший регулярно пересчитывает свои наличные и недостачу обнаружит быстро. К тому же посторонние воры «сдачи», как правило, не оставляют. Значит, если пропадет не все, логично будет предположить, что вор – кто-то из своих. А уж на кого падет в этом случае подозрение, можно не сомневаться.

Конечно, красть из семьи – последнее дело, но других способов добыть деньги Денис не видел. Он уговаривал себя, что это вовсе не кража, а некая компенсация морального ущерба, который отец наносил ему все сознательные годы. Только на душе все равно было противно.

Итак, Денис засел с приятельским биноклем в назначенной под снос развалюхе напротив своего дома и ждал, пока глава семьи Колесниковых наконец угомонится.

От нечего делать парень принялся перебирать в памяти события, произошедшие в его жизни за последние несколько лет. Внезапно и ярко нахлынуло воспоминание о том, как четыре года назад он произвел обратный ритуал и отправил демона обратно в его мир. Тогда, помнится, он испытал громадное облегчение. Произошло это через сутки после расправы с шайкой Бродкина. Теперь лишь периодические кошмары напоминали ему о той страшной ночи. Впрочем, Денис их практически не запоминал. Но до сегодняшнего дня он ни разу не пожалел, что тот жуткий монстр больше не обитает в его теле. Сейчас, пожалуй, его услуги оказались бы нелишними, чтобы устранить проклятого кредитора, при одной мысли о котором Денис заходился в злобе. Злобу эту, впрочем, следовало бы по справедливости разделить между картежником и собственной наивностью. Но на себя Денис злиться не привык. У его бед всегда были конкретные внешние виновники. Да, если бы с этим типом невзначай произошло что-нибудь фатальное, Колесников бы только порадовался.

Но где он сейчас, этот демон? Вернуть его, к сожалению, нет ни малейшей возможности, потому что та черная книга куда-то бесследно исчезла вскоре после обратного ритуала. Денис, правда, не особо усердствовал в ее поисках, так как сначала жуткие воспоминания от расправы с компанией Бродкина были еще слишком яркими, а потом просто повода не было. Но куда она могла подеваться? Денис тогда спрятал ее в своей комнате, а потом ее там не оказалось. Может, родители нашли? Вряд ли. Отец бы по этому поводу такой Армагеддон устроил! Да и мать тоже, как женщина весьма религиозная, обязательно провела бы воспитательную беседу часика этак на три, вдобавок со слезами. Мистика, короче. Да что вообще в этой истории не мистика? У Дениса даже сложилась теория, что не он нашел этот черный том, а тот – его. А когда надобность в нем отпала, он просто исчез – отправился искать еще какого-нибудь озлобленного на весь мир подростка. Или не подростка, а вполне даже взрослого неудачника.

Как бы то ни было, факт в том, что демона теперь не вызовешь и справляться придется собственными силами, что для Дениса было делом совершенно непривычным.

Произошло желанное событие около трех часов ночи, когда Колесников-младший уже озверел от долгого ожидания и неравной борьбы со сном. Окна в гостиной погасли, затем ненадолго зажегся ночничок в родительской спальне, а вскоре и там наступила темнота. Выждав для верности еще полчаса, Денис глубоко вздохнул, надел резиновые перчатки и пошел «на дело».

В дом проникнуть проблемы не составило, так как ключ у него имелся, да и код сигнализации он знал. Внутри ему даже не пришлось воспользоваться заблаговременно припасенным фонариком, так как, во-первых, за время ожидания глаза к темноте успели привыкнуть, а во-вторых, в доме он ориентировался с закрытыми глазами. Фонарик, правда, понадобился в отцовском кабинете, когда Денис искал бумажку с шифром и разбирал корявый почерк отца. Дальше осталась ерунда. Сейф банально скрывался за висящей на стене картиной. Денис аккуратно снял ее, стараясь не шуметь, и принялся набирать цифры.