Текст книги "Невысоклики. Морская пена"
Автор книги: Дмитрий Вернидуб
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)
Подкараулив подручных Гуго в придорожных кустах, загробный Брю дунул на мешок. Мешок засверкал морозными искорками и заскулил. «То-то, Клюкл, рак болотный, – удовлетворенно хмыкнуло привидение, – это тебе не чернила изводить, скелет тебе на камбуз».
Грейзмогл аж вспотел от злости, когда Кривой Кид и Боб Горшечник вытряхнули из мешка замороженного архивариуса. Скукоженный, покрытый инеем Пью Клюкл, с торчащими изо рта жабьими лапами, как полено повалился на пол.
– Свиньи! Остолопы! – кричал Гуго на ничего не понимающих ловцов привидений. – С каких пор этот бумажный червь возомнил себя призраком?!
Одноглазый невысоклик и тщедушный губастый человечек только ошалело переглядывались и разводили руками.
– А где Уткинс, сбежал? – топал Грейзмогл. – Поймать негодяя! Стоять! Сначала этого растопите!
***
Стража разбудила рыжебородого ратника на самом интересном месте. Ему снилось, что он удит рыбу в небольшой речушке. Клева почему-то долго не было, и тут так дернуло, что удилище чуть не сломалось. Эрл, зайдя по колено в воду, начал подводить улов к берегу, как вдруг из реки высунулся медведь. Пограничник попытался выхватить меч. В ответ медведь возмущенно покрутил лапой у виска и, превратившись в странную рыбину с остроконечным кожаным плавником, весело заверещал и уплыл.
– Ну кого там еще принесло, – забурчал Эрл, поднимаясь с кровати все еще под впечатлением ото сна.
– Там невысоклик по фамилии Уткинс, ну, тот самый, у которого дочки… И какой-то прозрачный тип, говорит, что с того света!
– Этого еще не хватало! – вздохнул пограничник, на всякий случай, беря меч. – То медведи на удочку, то призраки…
Рыжий Эрл вышел к воротам и увидел перед собой папашу Уткинса в весьма возбужденном состоянии и нечто, явно кого-то напоминающее.
– Здорово, Уткинс! Птица твоя больше не прилетала? А кого ты в этот раз приволок?
Папаша Уткинс поспешил объяснить.
– Это Брю Квакл, только он уже умер. А птица – его.
– Вот так встреча! – ратник изумился еще больше. – Да это же хойбилонский паромщик! Как там на том свете, хоть поспать-то дают?
– Кхе! – кашлянул Брю, и из его рта вылетело маленькое облачко. – Это, смотря где… Я там одного ростовщика встретил, едят его рыбы. На нем уже триста лет воду возят. Так он последний раз спал, когда помирал. Грехи не дают, заноза им в пятку. А другим воля: спи – не хочу, да только от безделья сбрендить можно. Одно слово – тот еще свет!
– Да… – протянул пожилой стражник, – невеселая перспектива.
Тут захлопали крылья, и с криком «Суши весла!» под ноги Уткинсу шлепнулся Брюгай.
– Никак не привыкнет: хотел опять мне на плечо сесть, забодай его кальмар, – хихикнул Брю.
– Катастр-р-рофа! – подтвердил попугай и принялся за свои перья.
– Мы того-этого… – начал папаша Уткинс.
Рыжий Эрл усмехнулся.
– Вот и мне сдается, чтобы бродить по ночам с говорящей птицей и привидением, нужны веские причины. Пошли ко мне. А вы, – он посмотрел на стражников, – никого не видели. Ясно?
Но пограничникам можно было и не говорить. Хоть и изумленные увиденным до крайности, они знали цену молчанию.
***
Вкратце обрисовав ситуацию, загробный Брю почти ничего не рассказал об Олли и приключениях его команды. Зато поведал то, что не успел рассказать папаше Уткинсу.
Брю и Брюгай подлетели к Верченой уже в сумерках. Чтобы покойный не отсвечивал в темноте, попугаю пришлось его проглотить. Желудок летящей птицы – не самое уютное место на свете, поэтому, когда паромщик покинул свое убежище, ему показалось, что затхлый болотистый воздух пьянит его. Хотя он, в принципе, не мог этого ощущать.
В стане Зруюка царило оживление. Десятники под присмотром нескольких уклистов раздавали усмариловое мясо. Те, кто набивал свое брюхо, принимались лакать какое-то пойло, шатаясь и горланя на черном наречии что-то невообразимое. Это можно было бы назвать праздником, но морки не знают праздников и не в состоянии что-нибудь отмечать. У них такое называется по-другому – предхапосный жор.
Собираясь в серьезный набег, черное племя сжирает и выпивает все что можно, таким образом справляя по себе поминки. На этот раз обычай «подкармливал» Мазлус Горх, дав орде младшего хана пойла больше, чем нужно, хотя представить окончательно насытившегося морка невозможно.
Ханский шатер стоял на Южном склоне, чуть ниже верхней точки Верченой, а чуть поодаль, врастая тыльной стеной в скалу, возвышался небольшой замок, построенный по всем правилам крепостного сооружения. «Усмариловый, разлюби его минога», – сообразил Брю, в очередной раз выпрыгивая из попугайского желудка и влезая в фонарь идущего к воротам уклиста. Синесутанник прошел мимо охраны и стал подниматься по винтовой лестнице. Войдя в трапезную, где сидели двое, уклист, не гася, повесил фонарь и поклонился.
В зале за длинным столом друг напротив друга сидели Горх и Зруюк. Младший из ханов, собрав к переносице и без того косившие черные глаза, рвал зубами внушительный кусок жареной оленины, слизывая фиолетовым языком текущий по рукам жир. Мазлус, брезгливо наблюдая за косматым и вонючим морком, жестом показал вошедшему на свой кубок и опустошенную чашу хана размером с небольшое ведро. Уклист молча взял черпак и направился к деревянной бочке с вином. Вино, похоже, нравилось Зруюку. Делая чудовищные гулкие глотки, он отдувался и смачно порыгивал.
– Завтра выступаем, – наконец сказал хан, и глухой лающий голос отразился эхом под сводом залы. – Ты обещал новое оружие. Много.
– Я дам столько, сколько воинов сможет его носить, – в тон ему ответил Горх. – Сколько туда ходу?
– Два дня по воде. Плыть быстро. Потом земля и хапос.
Хапосом морки обычно называют заключительную часть набега – захват добычи. Но Горху не нужен был переводчик, он понимал любую речь.
– Мы договорились, что все маломерки мои. Твои – остальные. А до хапоса надо еще крепость взять.
Зруюк заржал, вывернув губы и обнажив жуткие кривые клыки.
– Это Гарденхалл был крепостью!
Морк, наконец, захмелел. Похлопав себя по отвратительно раздувшемуся животу, слегка покачиваясь и косолапя, хан направился к выходу.
Горх что-то тихо приказал уклисту. Тот, взяв фонарь, последовал за Зруюком.
Загробный Брю, улучив момент, вытек из фонаря и змеей скользнул в высокую траву, слившись с ночным туманом.
Глава 3. Возвращение блудных чародеев
– Ну вот и Родина! – медленно, почти по слогам произнес Болто, вглядываясь в очертания береговой линии, над которой нависли свинцовые облака. Тучи плотно цеплялись за зубья удаленных пиков, скрывая их от глаз. «Мечта кашалота» держала курс на скалистую бухту, немного южнее выхода к Долине ветров.
Тина взглянула на тучи и вздохнула:
– Когда только они перестанут душить наши края? Как отменить колдовство проклятого Горха?
– Я над этим сейчас работаю, – с чрезвычайно важным видом ответил Олли. – Чужие заклинания, да еще такие мощные – это проблема.
– Ура! А вон и Брюгай возвращается! – указав на точку под облаками, вдруг воскликнула девочка. – Славно как!
– И главное – вовремя, – поддакнул Хрюкл и подтолкнул к борту возбужденно перебирающую лапами крылатую собаку. – А ну-ка, лети, встречай!
Хрюря радостно тявкнула и устремилась в небо.
Брюгай летел тяжело. Видимо, этот последний перелет дался ему с трудом. Он сразу же уселся на подставленную собакой спину и сложил крылья.
– Х-хе! Лихо мы присобачились! – крякнул призрак паромщика, выглянув из попугайского клюва. – Я уж думал: не ровен час, в воду свалимся, замути ее карась.
– Эй, детишки! – гаркнул он, приземлившись. – А вот и ваш дядюшка Брю, три венка ему на шею. Теперь дело пойдет! Со всем разберемся!
– Он, наверное, имеет в виду заход в бухту, – заулыбался Болто. – Тут кругом подводные скалы. Эй, призрачный капитан, не подскажете, куда править?
– Держи курс вон на то одинокое дерево, матрос Хрюкл. Право руля!
Ориентируясь на одинокий, раскроенный молнией дуб, «Мечта кашалота» осторожно вошла в бухту.
***
Пограничники, посланные Рыжим Эрлом навстречу путешественникам, прибыли только через день после высадки экипажа на земную твердь. Их было четверо. Следопыты во все глаза глядели на «Мечту кашалота» и ее команду.
– Так ты и есть тот самый Олли Виндибур, который знаком с волшебством? – улыбаясь, протянул руку старший. – Ну и устроил ты переполох! В Черед-Бегасе о тебе наслышаны. Даже те, кому и вовсе не нужно было. Но об этом после. Собирайтесь потихоньку.
– Минутку, – Олли поднял ладонь, – я должен прибраться за собой. Мы ведь не можем бросить корабль. Его придется «свернуть».
Он очертил рукою круг, забормотал, а затем словно выдернул что-то из воздуха. Вмиг от «Мечты кашалота» остался только старый хойбилонский паром.
Стражники немного постояли молча. Затем старший, которого звали Ройни, спросил:
– Интересно, а волшебники едят? У нас с собой хлеб, лук, сыр, ветчина… Пастухи снабдили.
– Настоящий лук! Вот здорово! – глотая слюнки, засуетился Болто. – А то у нас, кроме рыбы, все усмариловое.
– Чего? – не поняли пограничники.
Тина строго посмотрела на Хрюкла.
– Да я это… Хотел сказать, что рыбу уже видеть не могу, чтоб ей в кружке утонуть. Правда, рыжуха?
Крылатая собачка утвердительно тявкнула и сказала:
– Я ее тоже ненавижу.
Ратники так и открыли рты. Собачьи крылья их, конечно, тоже впечатлили, но не до такой степени, как произнесенная фраза.
– А твоя обезьянка тоже умеет говорить? – спросил один из пограничников у Нури.
Гном хитро прищурился. Ему очень нравилось, когда обращали внимание на его подопечную.
– Звери-помощники все-все говорящие-переговорящие, – охотно затараторила Сапфира, – и очень полезные. Только один у нас умом недопрыгнутый. Эй, Проглот, рыбу любишь?
– Ка-га-га! – услышав заветное слово, откликнулся пеликан.
Суровые воины смеялись как дети. А общение с загробным Брю вызвало у них просто бурю восторга. Однако лица их потемнели, когда речь зашла о морках.
– Спешить нам надо. Видимо, штурма не миновать, – заторопил старший. – Так вы сможете нам помочь?
– Для того мы и здесь, – веско заявил Олли. – Без нас вам Горха не одолеть.
– Вот уж чистая правда, подавись ею скат! – кивнул паромщик с таким видом, будто ему было известно то, чего другие не знали.
***
Удивительно, как быстро обживаются на новом месте пострадавшие от каких-нибудь катаклизмов. Слово двойная сила питает их души, заставляя вопреки всему налаживать свой быт и стремительно пускать корни в непривычной для себя обстановке.
Несмотря на то, что пограничники по пути довольно подробно и образно рассказывали друзьям о Норном поселке и Черед-Бегасской крепости, путешественники от неожиданности охнули, увидев мощные укрепления в долине.
Все переселенцы сбежались смотреть на чудесное прибытие Олли Виндибура и компании. Любопытства было, хоть отбавляй, но вот открытой радости – нет. Как-то уж очень нехорошо все совпало. И возвращение блудных чародеев, и угроза со стороны морков, и слухи о потусторонних связях папаши Уткинса, которого, кстати говоря, к великому огорчению Тины, нигде не было.
Только Годо и Мэд Виндибуры искренне радовались чудесному обретению непутевого племяша, не переставая хлопать его и приговаривать: «Ну, ты и вымахал! Поздравляем!» Да еще детвора, вездесущая и легкомысленная, шумно восторгалась героическим облачением Олли и Болто.
То, что не состоялось принародного обретения папашей Уткинсом своих чад, расстроило многих обитателей поселка, кроме, может быть, бывших Тининых подружек, умиравших от желания оказаться на ее месте. Они шептались, что у нее, дескать, было хоть и настоящее, но очень «подозрительное» приключение, а, мол, ее сестра Пина «даже не соизволила появиться». Но мнение толпы есть мнение толпы, а с праздных зевак что возьмешь – они ведь не обязаны докапываться до истины.
Объединенный Совет решили не откладывать ни на час, и усталые путники, в сопровождении сразу посуровевших и ставших молчаливыми пограничников, проследовали в пастушью пещеру-святилище.
***
Все-таки правильно, что загробный Брю и папаша Уткинс обратились к Рыжему Эрлу. Старый ратник, а ныне еще и главный наставник по военному делу, вместе с командиром пограничников Бьоргом обошли членов Совета, предварительно рассказав каждому неправдоподобную историю о призраке-шпионе – бывшем хойбилонском паромщике и его друзьях, спешащих на помощь переселенцам. Зная характер Эрла и его послужной список, трудно было предположить, что он на старости лет взял да и сбрендил, ни с того ни с сего, а уж Бьоргу подобного не решился бы сказать ни один властитель. К тому же сведений о передвижении морков уже накопилось достаточно. Аргумент Бьорга был настолько весом, насколько и прост: «Если у нас всего два дня до войны, то лучше поверить в доброго призрака, нежели пренебречь собственными жизнями».
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
