355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Дмитрий Мансуров » Молодильные яблоки » Текст книги (страница 6)
Молодильные яблоки
  • Текст добавлен: 22 сентября 2016, 00:27

Текст книги "Молодильные яблоки"


Автор книги: Дмитрий Мансуров



сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Наконец-то! – услышал он радостный возглас Анюты. – Я уже замучалась ждать, когда вы придете меня будить, сони-засони! Нормальные люди давным-давно коров подоили и вывели их на пастбище, а вы все дрыхнете и дрыхнете.

– Иван, – Мартин постучал по противоположной стене, – ты проснулся, или нужно особое, царское приглашение?

– Мне нужны покой и отдых! – отозвался я. – Я бы выспался, если б не ругань с третьего этажа средь ночи.

– Хорош спать, твое величество! Я откинул одеяло.

За столиком консьержа сидел управляющий. Держа в руке развернутый листок, он перечитывал его раз за разом и задумчиво поглядывал на часы.

– Ну у вас и гостиница! – услышали мы знакомый голос. Вчерашний незнакомец не особо сердито отчитывал несчастного консьержа. – Сколько я мотаюсь по мирам, но такого еще ни разу не встречал!

– Это не мы! – отвечал дрожащим голосом консьерж. – И вообще, вас там не должно было быть, у вас семнадцатый номер, а не трид…

– Какая разница? – напирал незнакомец, – Кто-то вломился ко мне среди ночи и чуть не придушил! Хорошо, что я всегда готов к неожиданностям и вышвырнул злодея в окно. Но я не понимаю, что за люди после падения с третьего этажа встают на ноги и, громко матерясь, убегают в ночную тьму? А вы при этом делаете вид, что так и должно быть.

– Извините, но я еще одного человека должен разбудить! – Консьерж попытался улизнуть от неприятного разговора.

– Для начала верните мне деньги за испорченную ночь! – потребовал незнакомец. – И я убираюсь отсюда!

– Но вы…

– Альфред, подойди сюда! – стальным голосом потребовал управляющий. Консьерж сиганул вниз по лестнице и встал перед управляющим по стойке «смирно». – Я прочитал твою записку, Альфред.

– Какую записку?! – удивился консьерж. Управляющий пристально посмотрел на подчиненного, показал сложенный пополам листок.

– Вот эту!

Консьерж вгляделся и покраснел. Потом побледнел, явно не зная, какую цветовую гамму выбрать по случаю.

– Должен признать: твой способ воздействия на меня крайне остроумен и необычен! – Управляющий развернул листок. – Особенно меня потрясла последняя строчка. Я долго думал, что ты хочешь сказать, и лишь по прочтении финальной фразы понял, в чем заключался твой грандиозный замысел!

– Ка… какая последняя строчка? – пролепетал консьерж.

– Вот эта! – Управляющий устроился удобнее и выразительно озвучил приписанное Мартином предложение: – «Именно эти слова я скажу вашей супруге, если вы не примете на работу мою жену в качестве моего же помощника по смене!»

У консьержа вытянулось лицо.

– Ты заботишься о семье настолько, что не желаешь расставаться со второй половиной ни днем ни ночью? – поинтересовался управляющий. – Поздравляю, ты растешь в моих глазах!

– Я…

– Против лома нет приема! – Управляющий сложил листок вчетверо и положил в нагрудный карман. – Так и быть, я принимаю твою жену на работу. В следующую смену приходишь вместе с ней, а я объясняю, в чем будут состоять ее обязанности.

– Но… – Присутствие жены ставило огромный жирный крест на прогулках с незнакомками, и Альфред чувствовал, как земля медленно уходит из-под ног. – Может, не надо?

– Какой-то ты непостоянный… – погрозил пальцем управляющий. – Первое слово дороже второго, и твое желание выполнено. Но предупреждаю в первый и последний раз: чтобы таких писем больше не было! Увижу – набью морду безо всяких разговоров! Намек понятен?

– Мне…

– А теперь беги будить постояльца из пятьдесят третьего номера: время к половине восьмого идет! Учти, если он потребует деньги за то, что проспал и не попал на важную встречу, я выплачу их из твоего жалованья!

Консьержа как ветром сдуло. Мы переглянулись: похоже, кто-то там, наверху, сумеет-таки получить обещанные нынешней ночью девять золотых монет.

Вчерашний незнакомец увидел нас и, приветливо улыбнувшись, подошел поздороваться:

– Ну и номер вы мне вчера подсунули!

– А что случилось? – спросили мы.

– Да какой-то мужик ворвался среди ночи и стал кричать: кто меня сюда направил и где карта? И еще добавил, чтобы я не смел приближаться к тому месту, в которое стремлюсь попасть.

– А что за место, если не секрет?

– Берег Черного моря!

– Псих какой-то…

– Не то слово! Край непуганых сумасшедших…

– Подробнее можно? – попросил управляющий. – Ничего подобного у нас до сих пор не случалось!

– Запросто! – отозвался незнакомец. Подхватив стоявший у стенки стул, он переставил его к столу, сел и закинул ногу на ногу. Управляющий подался вперед. – Лежу я, значит, отдыхаю, и вдруг слышу: скребется кто-то. Вот, думаю, заведение: то денежки вручают, то ломятся, чтобы их прикарманить! Не гостиница, а парк сюрпризов! Ну что, развлекаться – так развлекаться. Не удастся выспаться, так хоть настроение подниму! Лежу, значит, жду, когда воришка перестанет измываться над допотопным замком и приступит к поискам денег, пока я изволю наслаждаться сновидениями. Смотрю полуприкрытыми глазами и вижу: входит худой мужик и озирается по сторонам. Ни разбойничьей маски, ни полосок краски, ничего ровным счетом – лицо открыто. Я даже засомневался в том, что он решил меня обокрасть. Думаю: ошибся номером человек, теперь не поймет, где находится. А нет, оказывается, не ошибся. Увидел мой плащ, встряхнул его и положил на место. Значит, не воришка. Но и на уборщика не похож. Для чего тогда пыль с плаща стряхивает? А он что-то высматривает, но не деньги, потому что кошелек лежит на видном месте и мужик на него – ноль внимания. То есть сначала-то он в него заглянул, но не взял ни гроша! Заинтриговал он меня, честное слово! Уже предполагаю, что ему нужен меч. Но он и до меча не дотронулся, издали посмотрел и отвернулся. Даже обидно стало, как будто у меня с собой не смертоносное оружие, а деревянная сабелька! А пока я размышлял над мотивами его действия, он подскочил к кровати и вцепился мне в горло. Увидел, что я открыл глаза, и прорычал: «Не вздумай идти туда, куда держишь путь!» Рычит, душит… следы видите? – Незнакомец показал на горло, где виднелись красные, но достаточно блеклые следы. – А я так надеялся досмотреть сны! В общем, вскочил я да как треснул ему между глаз! Он вышиб раму, вылетел в окно и упал на землю. Но не распластался безжизненно, а вскочил, разорался последними словами и убежал. Вот так. А теперь кто-нибудь мне объяснит, что это было?

Управляющий сидел с кислой миной: следы на земле полностью подтверждали слова постояльца, и возразить было нечего. Незнакомец встал.

– Каким образом вы предпочтете принести извинения за происшествие в вашей гостинице? – спросил он. – Определенным количеством добрых слов или расплатитесь золотыми монетами? Я человек не гордый, могу обойтись и добрыми монетами. Ваш выбор?

Три монеты легли на стол. Управляющий молча посмотрел на незнакомца.

– Маловато будет! – вздохнул тот.

– А сколько бы вам хотелось получить в качестве компенсации?

– Двести пятьдесят или триста тысяч монет золотом высшей пробы подойдут лучше всего!

У Анюты отвисла челюсть: она не знала, что на свете бывают такие суммы.

Управляющий подпер голову руками и вздохнул.

– У нас нет столько денег! – спокойным голосом ответил он.

– Жаль. Тогда придется взять это… – Незнакомец сгреб со стола монетки. – Всего вам наилучшего, дама и господа! Здорово у вас тут: при входе платишь золотой, при выходе получаешь три. И еще ваши пять, молодые люди! Вы знаете, я предлагаю нам чаще встречаться в этой славной гостинице! Да, молодые люди, чуть не забыл… я так и не сумел вспомнить, где делают такие монетки: времени уже не было на воспоминания, как вы догадались! Возьмите.

Он протянул Анюте монетку и вышел. Мы тоже выскочили на крыльцо: с лестничного пролета доносилась ругань постояльца из пятьдесят третьего номера, требовавшего девять золотых монет. Консьерж возмущался наглостью клиентуры на чем свет стоит, и человек отвечал ему полной взаимностью. Управляющий с тоской поглядел в свой кошелек, и это было последнее, что мы увидели, перед тем как закрылась входная дверь.

– Вы загляните в библиотеку, а я похожу по рынку, поспрашиваю у людей, что к чему, – сказал я, – Нам необходимо более быстрое средство передвижения, и кто-нибудь должен знать, где его можно найти.

– Ты о чем?

– О ковре-самолете.

Мимо нас проскакал тот самый незнакомец на вороном коне. Плащ с развеселой черепушкой трепетал на ветру и, казалось, подмигивал нам.

– И все-таки я о нем где-то слышал… – задумчиво пробормотал Мартин.

– Вспоминай, потом расскажешь!

– Непременно.

Глава 5
НЕЖДАННО-НЕГАДАННО

– Сынок, зачем тебе ковер-самолет? – спрашивала меня старушка – божий одуванчик. – Глянь, какие скатерти-самобранки: льняные, крепкие, с узорами – на века хватит! А ты о каком-то ковре лопочешь. Нет их давно, никто не делает!

Продавцы и покупатели в вещевом ряду уже не торговали, а открыто слушали, о чем я пытаюсь договориться с пожилой купчихой. Именно так и было: я пытался, а она договаривала, находя на каждое мое слово пятнадцать своих.

И с чего я решил остановиться около ее прилавка?

Кажется, увидел скатерти со знакомыми рисунками, как во дворце, и на миг притормозил. Этого оказалось достаточно, чтобы скучавшая от отсутствия покупателей старушка вцепилась в меня мертвой хваткой. Профессиональная торговка, она была готова заманить любого прохожего не хуже морской сирены. У нее не было ни чарующего голоса, ни былой красоты, но хватки и словарного запаса с лихвой хватало чтобы заменить недостающее.

– А в чем дело? – недоумевал я.

В моем активе значилось аж двадцать часов летного времени. Я выделывал на ковре-самолете немыслимые пируэты и заставлял маму хвататься за сердце, а отца – за ремень: они боялись, что я погибну, совершив фатальную ошибку при большой скорости. Торговка твердила то же самое. И добавляла, что наилучшим транспортом были, есть и будут резвые скакуны. Здесь уже я мог с ней не согласиться, но старушка меня и слушать не желала, уповая на прожитые годы, личный опыт и сплетни товарок.

Отец вроде бы смотрел на мои чудачества сквозь пальцы и почти ничего не говорил, но, когда ковер пришел в негодность, не стал покупать новый. У ковров имелось уязвимое место: их обожала моль. И когда отцу доложили о том, что убранный на зиму в кладовую ковер обглодали прожорливые насекомые – уверен, что они переборщили с определением, ибо столько моли у нас отродясь не водилось, – то получили приказ его сжечь. В тот же день остатки ковра предали огню, и мое желание пролететь над облаками стало несбыточным, а летные часы навечно остановились на двадцати.

– Скатерть тебе всегда пригодится, родимый! – в сотый раз повторяла торговка. Болтовня служит процветанию торговли, и купцы были готовы на многое, лишь бы отдать в хорошие руки товар и забрать из этих рук хорошие деньги. – Смотри, сынок, ручная работа! Купи, не пожалеешь!

Вот настырная торговка.

– Ладно, белую давай! – потребовал я: рассматривая выложенный товар, я не заметил однотонной ткани. – Без узоров.

– Зачем тебе такая гадость? Бери цветную! – прозвучал бесплатный совет. – Вот, смотри, какие замечательные узоры!

– Белую! – уперся я. Клиент всегда прав, хотя за это его хочется медленно придушить. Старушка уговорила меня раскошелиться, теперь моя очередь уговорить ее продать то, что нужно мне, а не ей.

Хотя зачем оно мне нужно?

– Не понимаешь ты прекрасного, глупый недоросль! – укоризненно проворчала старушка. – Смотри: ручная вышивка, идеальная работа…

– Давай простую скатерть! – повторил я.

– Не дам! – отрезала старушка. – Не порти обеденный стол монотонной белизной, бери с узорами!

– Белую! Эту случайно заляпают – и кранты узорам!

– Тебя не переспоришь! – всплеснула руками торговка. Порывшись среди коробов, она выхватила белую скатерть и с сожалением протянула ее мне. – Белее не бывает!

– Как она работает? Старушка расплылась в улыбке.

– Очень просто, – объяснила она. – Проголодался – расстилаешь ее и говоришь: «хочу есть» или «хочу пить»! И будет тебе то, что пожелаешь! Что в нее заранее положишь, то и появится, понимаешь?

– М-да… – пробормотал я, – а просто так нельзя?

– Просто так нельзя! – ответила старушка. – Что положишь, то и съешь. Но зато хранимое не портится.

– Серьезно?

– А то! – кивнула старушка. – С тебя пять золотых.

– Сколько?!

– Пять!

– А не много?

– Если дорого – продам в кредит! – обрадовала старушка.

– Это еще что такое? – изумился я.

До сих пор не приходилось слышать подобных слов.

– Это значит, что платишь в два приема: отдаешь деньги, сколько есть, и бежишь домой за остатком.

– А если у меня и дома нет денег?

– Собираешь у соседей, приносишь ко мне и получаешь скатерть.

– Лучше я сразу заплачу.

– Как пожелаешь, молодой человек!

Скатерть очутилась у меня, и кошелек стал легче еще на пять золотых. Такими темпами тратить денежки – никаких резервов не хватит! Придется немного облегчить городскую казну перед уходом. С ощущением безграничного счастья из-за того, что сумел избавиться от назойливой старушки, я отправился дальше по рядам.

Купцы были удивлены моими вопросами о летающих коврах.

– Когда-то, – отвечали они, – ковры завозили из жарких стран, но с тех пор утекло много воды и мода на них прошла.

Обойдя рынок и увидев десятки ковров, среди которых не было ни одного летающего, я переключился на поиски сапог-скороходов. Но и здесь меня ждала неудача: привезенную в первый раз за тридцать лет крохотную партию раскупили в один миг.

Мне предложили вместо сапог подковы-скоробеги, но я, подумав над предложением, решил отказаться. Конь, понятное дело, поскачет быстрее ветра, но стоит мне с него сойти, а ему в это время сделать один-единственный шаг, как он исчезнет – не увидишь куда. То есть к подковам требуются те же самые сапоги-скороходы, чтобы догнать коня. А попадется дремучий лес на пути – опомниться не успеешь, как окажешься по уши в ветках, листьях или иголках. Koвеp-самолет неизмеримо лучше – ему на пути разве что стая птиц попадется. Или летающие тарелки. Люди говорят, что еще шестьдесят лет назад они часто носились по небу, но профессора считают, что это баловала нечисть. Теперь ни человечков, ни тарелок не увидишь. Ходят слухи, что они до сих пор летают, но свидетелей, готовых присягнуть, еще меньше, чем слухов. То есть и вовсе нет.

У нас шутили, что тарелочники за прошедшие годы поумнели и теперь не оставляют свидетелей полетов в живых.

– А ты все-таки набей на обувь подковки! – воскликнул купец. – Смотри, какие они легкие, удобные, а уж цокают – заслушаешься! На тебя все девушки смотреть будут!

– Угу! – буркнул я. – Будут стоять в сторонке и ахать, увидев, как мимо них на большой скорости пробегает цокающий царевич.

– Царевич?! – изумился купец.

Он сузил глаза и пристально вгляделся мне в лицо. Серьезность быстро сменилась удивлением.

– Царевич Иван, это точно вы? – не веря своим глазам, переспросил он.

– Медальон видите? – спросил я. Купец ахнул:

– Ваше высочество, сделайте богоугодное дело: смените портретиста при дворе. Так, как он вас изур… изобразил на портрете, я с портретами врагов при всем желании сделать не сумею!

– Серьезно? – опешил я: портретист во дворце отличный, он при желании буквально в три линии изобразит любого. У него настоящий талант! – Вы уверены, что видели не подпольно нарисованный портрет – копию с оригинала?

– Теперь думаю, что именно копию и видел. – Купец покачал головой. – Никогда бы не подумал, что человеческое лицо можно так исказить! Далеко ли путь держите, царевич? Как я догадываюсь, вы путешествуете инкогнито, не привлекая к себе внимания?

– Правильно догадываетесь, – кивнул я. – Между прочим, и вашего тоже!

Купец смутился и опустил взгляд. Потеребил кошелек на поясе, привычно проверяя наличие и сохранность собственных капиталов.

– Извините, царевич, буду нем как рыба! А подковки все-таки купите: в путешествии многое случается. Возьмите, недорого!

– Недорого – это сколько? – уточнил я.

У покупателей с продавцами испокон веков сложились разные понятия о дешевизне товаров.

– Две монеты и автограф, – предложил последнюю цену купец.

И в самом деле недорого.

– Договорились!

С рынка я ушел с двумя полными сумками и думал, что не зря оставил коня в гостиничной конюшне. На нем быстрее, слов нет, но вы бы знали, сколько здесь хитрых старушек, норовящих выскочить из-за телеги и сигануть под копыта, чтобы пострадать и за это стрясти много денег с невнимательного наездника. В больших городах хитрецов развелось – будь здоров! Своими руками ничего делать не умеют и не хотят, а роскошно жить охота. Вот и выкручиваются как могут, пока лошади копытом не засандалят.

Жаль, руки устают: количество необходимых вещей оказалось непомерно большим, и у каждого купца находилось веское слово в пользу покупки его товара. Но самого главного – ковра – я так и не обнаружил.

Вспомнилась летающая тарелка из сна. Вот что помогло бы мне преодолеть огромные расстояния, отыскать яблоки и вернуться домой. И где их черти носят, тарелочников несчастных? Наверное, все-таки вымерли: не зря зелеными ходили – видимо, сильно укачивало в полете.

Я прошел большую часть пути до гостиницы, когда почувствовал себя полным идиотом: купцы настолько запудрили мне мозги, что я совершенно забыл о свойствах скатерти-самобранки. Закинуть в нее купленное и нести спокойно, не спотыкаясь о собственные сумки при каждом шаге!

Я расстелил на траве скатерть и недолго думая поставил на нее обе сумки разом.

– Ням! – приятным голосом ответила скатерть, и сумки исчезли в один миг, словно их никогда и не было.

– Ням? – машинально повторил я, приподнимая скатерть. Внизу, как и раньше, была только трава. Сумки оказались где-то там, в небольшом пространстве над и под скатертью. Я потер лоб. Торговка, расписывая свойства скатерти, умудрилась ни словом не обмолвиться о принципе работы ее творения. Готов поклясться, что в иных странах торговку запросто обвинили бы в колдовстве!

Я поднял скатерть – ее вес остался таким, как и раньше, не изменившись ни на грамм. Вот это новость! Кидай в нее что пожелаешь и носи на здоровье: никто знать не будет, что ты идешь с огромным багажом.

Эх, зря я не спросил у торговки, сколько продуктов вмещается в одну скатерть! Придется проверить экспериментальным путем.

Но не сейчас.

Кстати… А как вызволить сумки?

Я присел и уставился на белую ткань с полосками от сгибов.

Накрахмаленная.

– Хочу есть! – потребовал я. Скатерть покрылась рябью и кольцами увеличивающихся кругов, напоминая круги на воде, после чего прозвучал знакомый голос:

– Что пожелаешь?

Проверим работоспособность официанта.

– На первое – первую сумку, а на второе – вторую!

Первый заказ сделан.

– Будет исполнено! – отозвалась скатерть. – Сумки подогреть перед едой, или предпочитаете съесть их холодными?

– Конечно холодными! – Меня прошиб холодный пот, едва представилось, во что превратится содержимое сумок при нагревании. Куча дыма от сгоревших вещей обеспечена, и получится, что я потратил кучу денег на то, чтобы пустить их на ветер. – Сумки только так и едят, они холодными вкуснее!

Слава богу, меня никто не слышит в этот момент!

Скатерть вновь пошла рябью, и две сумки медленно выплыли из тканевых глубин. Я схватил их, не дожидаясь, пока они полностью вытолкнутся из скатерти, но скатерть потянулась следом и упала на траву, после того как полностью выставила сумки из собственных недр. Я вытряхнул купленное на траву: ничто не пропало, все в целости и сохранности.

Зашибись, как говорил незнакомец.

Удивляюсь, почему во дворце никто не пользуется скатертями-самобранками? Сколько места освободится! Яблоки прекрасно себя почувствуют внутри мягкой скатерти, и там их поместится куда больше, чем в обычных ящиках. Пусть не в сто, так в двадцать раз. На рынки перевозить удобно. Положить скатерть, произнести заветное слово – и смотреть, как на прилавке появляется высоченная пирамида из отборных и душистых яблок. Сказка! Мечта торговца!

Приеду домой – обязательно об этом расскажу. Отец не должен упустить шанс приобрести новую разновидность тары – она станет самой популярной в мире! А торговку, или хозяйку скатерти, поставить во главе производства и дать титул графини – чтобы секрет изготовления скатертей ни одна собака не выведала.

Вот смешно, если торговка сама не знает о свойствах скатерти хранить в себе не только продукты, но и вещи! Свой товар она держала во вполне обычных коробах, по старинке.

Точно, не знает! Иначе давно рассказала бы об этом коллегам по цеху и ныне отбивалась бы от тысяч покупателей, мечтающих купить у нее скатерть. Самую завалящую, бракованную, с дырочками, но рабочую – в хозяйстве пригодится! Явно человек не осознает, что именно продает.

Но пусть останется в неведении до моего возвращения с грузом молодильных яблок. А мне можно не мелочиться: могу унести их целую тонну, а благодаря скатерти груз отлично сохранится!

Я на самом деле проживу тысячи лет, хи-хи, кто бы мог подумать! Повидаю мир, пройду по каждому закоулку. Совершу основательное кругосветное путешествие, обойду землю вдоль и поперек и напишу такие книги о дальних странах, что остальные путешественники лопнут от зависти!

Закидав купленное на скатерть, я дождался, когда оно утонет в ее глубинах. Вещи исчезали одна за другой, но скатерть не потяжелела ни на грамм. И сумка, куда я положил сложенную скатерть, стала значительно легче прежнего. Пеший ход снова стал удобным и приятным.

Я дошел до библиотеки за пять минут, чувствуя себя на подъеме. Про тайну скатерти никому не скажу, сделаю вид, что она ничем не отличается от обычных, и буду наслаждаться мелкими шуточками, когда в голой степи начну что-нибудь доставать из пустой сумки.

Хм… похоже, я понял, как работают шляпы волшебников. Им тоже известен секрет скатерти!

Читальный зал был пуст. Книги лежали там, где мы их вчера оставили, в дальнем углу сидел ранний посетитель, но ни Анюты, ни Мартина я не увидел. Либрослав тоже не показывался, что было странно: вчера он мельтешил перед нами так, что мне казалось, будто здесь работает куча близнецов.

Я зашел в его кабинет.

Либрослав сидел в кресле-качалке, его глаза были закрыты.

– Господин библиотекарь! – позвал я.

– А? – Либрослав открыл глаза. Увидев меня, он беспокойно заерзал на кресле. – Царевич Иван, рад снова тебя видеть!

Я указал в сторону читального зала:

– Мои друзья должны были прийти сегодня утром, как мы и договаривались, чтобы досмотреть оставшиеся книги. Вы их видели?

Старичок покачал головой. Сначала утвердительно, потом отрицательно. При этом он упорно старался сохранить на лице тридцатидвухзубую улыбку.

– Что с вами, господин Либрослав? – озадаченно переспросил я, пытаясь понять, какая муха его укусила. Старичок смотрел на меня пристальным взглядом, его улыбка сошла на нет, а в глазах промелькнул страх. Я на всякий случай резко обернулся: обычно так меняются в лице, когда у входа внезапно объявляется давний враг, изрядно потрепавший нервы в прошлом и намеревающийся трепать их в ближайшем будущем.

Но сзади оказался только выход, который был здесь с самого начала. Одно из двух: либо у старичка острый приступ боязни открытых дверей, либо это связано с моим появлением. Но вчера он не был таким испуганным.

Что изменилось за прошедшее время?

Старичок устало выдохнул.

– Твоих друзей увели, царевич.

– Что?! – Наверное, я поменялся в лице точно так же, как и Либрослав. – Кто?!

Похоже, я рявкнул слишком громко и сурово, потому что библиотекарь отшатнулся и потревоженное кресло закачалось куда сильнее. Либрослав вытянул руку и воскликнул, стараясь оправдаться:

– Они сказали, что вы дотрагивались до многих монет, а значит, пытаетесь прочитать статьи об их секретах! Вы шпионы и должны быть сурово наказаны!

– Чего?! – оторопел я. – Мы не виноваты, что разные маньяки накидали монеты в книги! Обвинять нас из-за этой мелочи в шпионаже – идиотизм! И вообще, в честь чего тогда писали о своих секретах? Молчали бы в тряпочку, когда их спрашивали! Опомнились, когда книги разбрелись по белу свету!

– Не знаю, в чем дело, но они сказали именно так, как я и передал. – Старичок сглотнул. – Они пришли ко мне, увидели, что я разложил порванные книги, отобрали последнюю монетку, забрали твоих друзей и ушли!

– Но это глупо! – воскликнул я. – Мы никому ничего не сделали! Куда они пошли? Когда?

– Почти сразу же, как твои друзья вошли в библиотеку! – Старичок порылся в карманах и протянул мне дрожащей от волнения рукой смятый листок.

– Здесь такая традиция – постоянно бумагу подсовывать? – мрачно спросил я, разворачивая листок. Аккуратно и грамотно написанный текст гласил, что Мартин и Анюта покусились на запретную тему, за что могут поплатиться жизнями. А мне советовали отступиться от греха подальше и не искать проблем на свою голову. Возвращаться домой и забыть обо всем, что мне известно, иначе участь друзей постигнет и меня. – Но я ничего не знаю и ничего не видел! Что они сделали с моими друзьями?

– Они сели в карету и уехали, – пролепетал старичок. – Но куда они умчались, я не знаю. Дороги ведут во все стороны, они могли выбрать любой маршрут, ты не успеешь организовать погоню.

– Почему вы этого не сделали, а остались здесь, хотя читали эту бумагу, я уверен!

Отпираться он не стал.

– Я хотел им помочь! – воскликнул он. – Но я не могу!

Я подошел совсем близко и сквозь зубы прорычал:

– Почему?

Старичок отрешенно посмотрел на часы. Кукушка не появлялась, чтобы обрадовать его несколькими годами жизни, и он тоскливо вздохнул.

– Там посмотри, – коротко сказал он, указывая на высокую спинку кресла-качалки.

– И что я там найду?

– Ответ на вопрос о моем невмешательстве в похищение.

– М-да?! – недоверчиво воскликнул я, подошел к креслу и присвистнул, увидев, что прикреплено к его спинке. Либрослав скосил глаза и прошептал: – Ну как?

– Замечательно! – растерянно отозвался я.

– Они меня обманули? – обрадовался библиотекарь. – Это была шутка?

– Нет. Они сказали чистую правду. Что это за устройство? Вы не в курсе?

– Без понятия! Они не объясняли, только намекнули, что, если встану, мне конец!

– Очень даже может быть…

– Ты настолько оптимистичен, царевич, что просто слов нет!

– Ну, если вам так хочется услышать мрачное, то, пожалуйста: лишнее движение – и вы практически труп!

Библиотекарь вздохнул:

– Ты прав, оптимистичный настрой нравится мне намного больше.

Я смотрел на прикрепленную к спинке кресла ловушку. Хитросплетения ремешков, стрел, пружин – настоящий гордиев узел. Никогда в жизни не видел ничего подобного. И прикрепили устройство основательно и явно не наспех. За три минуты точно не установишь.

Чудо сумасшедшей технологии выпустит стрелы, когда библиотекарь встанет, следовательно, механизм реагирует на изменение веса. На сиденье или под ним должен быть рычаг.

– Вы сели в пустое кресло или на нем что-то лежало? – спросил я.

– У меня, молодой человек, нет привычки садиться не глядя. Сохранность отдельных частей собственного организма важнее легкомысленного желания присесть на минутку.

– Это понятно.

– Можешь меня освободить?

– Еще нет! – Кресло раскачивалось совершенно спокойно, и старичок на самом деле мог не заметить, что оно превратилось в смертоносную западню. – Здесь работы часа на полтора, не меньше. Скажите, а что делал сменщик перед вашим приходом? Вы с ним на днях не поругались?

– Да что ты, какая ругань?! Мы с ним всю жизнь в дружеских отношениях! – воскликнул библиотекарь. – Он мой коллега, мы одновременно сюда устроились. А ты думаешь… – Либрослав вытаращил глаза и глянул на меня в полном изумлении, – что это он подстроил?! Он с ними заодно?!

Я пожал плечами:

– Если кресло не трогали в вашу смену, то его трогали ночью: сложный механизм быстро не поставить. Хотите узнать первую версию, она обычно самая простая и ошибочная?

– Рассказывай, я никуда не спешу! – разрешил библиотекарь.

– Я слышал, что люди, работающие в паре, могут обидеться на случайно сказанное слово и затаиться на много лет, вынашивая далеко идущие планы мести. Зная врага от и до, придумать ловушку не составит труда. Конечно, далеко не все покушения подобного рода происходят удачно: по воспоминаниям сыщиков, любой преступник считает преступление идеальным и не верит собственным глазам, когда его идеальный план убийства раскрывается за считаные часы. Но с вами редкий случай, когда для убийцы обстоятельства складываются весьма удачно.

– В смысле?

– Не факт, что я разберусь со смертоносным механизмом.

– А ты постарайся!

– Как будто у меня есть выбор! – сказал я, – Слушайте дальше: сменщик не мог не заметить ловушки, потому что в комнате больше не на чем сидеть. Если бы он сел в кресло, то был бы убит при вставании. Но раз он ушел живым и здоровым, то должен был видеть, как посторонние крепят к качалке ловушку. Как версия?

– Не пойдет.

– Жаль. Я в чем-то ошибся?

– Именно ошибся, юный царевич! – сказал Либрослав. – Сменщик сидел в кресле, когда я вошел. Спокойно встал и ушел, а когда я проверил библиотеку и сел передохнуть, зашли похитители, передали листок и рассказали о секрете старого кресла.

– Да? – удивился я. – Сколько времени вы отсутствовали?

– Минут двадцать, не больше.

– Маловато…

Любители физически не успеют установить ловушку за названное время, а профессионалы не станут: им торопливость ни к чему, они делают качественно, и скорость в этом деле не помощник.

– Сидите смирно! – попросил я. Библиотекарь вздохнул:

– Разве я буяню?

– Пока нет. – Я обошел кресло и встал с другой стороны. – Вам книжку дать почитать, пока есть свободное время?

– Спасибо, но как-то не хочется, – пожаловался библиотекарь. – Иначе увлекусь, забуду, что сижу в капкане, и встану.

Я присел перед устройством. Сломать или снять стрелы невозможно: создатель ловушки предусмотрел такой ход. Стоит мне взяться за одну стрелу, в действие придут другие. Библиотекарю безразлично, сколько стрел его проткнут: пять или четыре. Исход будет тем же, и старика он не сделает счастливым. Хотя…

– Скажите, господин Либрослав, вы верите в Бога? Он чуть не поперхнулся.

– Царевич, разве можно так пугать!

– Не бойтесь, я только хотел узнать ваши взгляды на загробный мир.

– Знаю я ваши разговоры! Сначала поспорить на эту тему, а потом намекнуть, что мне-то хорошо, я скоро там буду и увижу правду своими глазами.

– А вы туда не торопитесь? – спросил я.

– Мне и здесь хорошо, в библиотеке!

– Это радует, но, боюсь, вам придется провести в этом славном кресле основную часть золотых лет.

Библиотекарь отреагировал бурно:

– Еще чего?! Царевич, делай что хочешь, но я не желаю проводить свои золотые годы как какой-нибудь старичок моих лет! – воскликнул он – Я слишком молод для постоянного отдыха в кресле-качалке. Царевич, я тебя прошу: освободи меня! Я вижу, ты торопишься спасти своих друзей, но, черт побери, я тоже нуждаюсь в твоей помощи!


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю