Текст книги "Новая Галатея (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Шахтаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– То–то Саша что-то вчера мямлил маловразумительное. Я подумала, опять со своим сторожем загулял. Вы не возражаете, если я его наберу? Саша, ты чем занят? Варите? А что, Наташа у тебя появлялась? Да. Конечно. Нет-нет. Как ты себя чувствуешь? Нормально.

Мама нажала отбой.

– Хвалит тебя. Все у него хорошо, как всегда. Раз вы теперь все знаете, так ли все хорошо?

– Проблемы есть. Он влез в кредит под недружественные проценты в «Траст», компаньон его обманывает, ну , а иные тайны я, пожалуй, не выдам.

– Хорошо, но вот что меня беспокоит. Вы ведь крепко на него глаз положили. Не вяжется с потерей памяти.

– Если откровенно, Саше давно бы женится нужно, а не таскаться с подозрительными особами.

– То есть вы даете гарантию, что не являетесь такой же особой?

– Ну, девушка конечно не образчик ума, однако не испорчена прогулками по ночным клубам, пивным алкоголизмом, маниакальной женской озабоченностью – заготовка неплохая. Вот пусть Саша и делает из нее Галатею.

– Да, Пигмалион из него еще тот, – задумчиво промолвила мама и я поняла, что первый раунд за мной.– Давайте вот что мы сделаем. Приходите–ка к нам вечером оба. Да и сыну давно пора на родительские очи появиться. Вы не возражаете?

После мамы я направилась в косметический салон, наугад выбрав самый большой. Первая часть моего плана сработала на все сто. Мамочка будет страховаться и пытать сынулю. А для меня было главным, чтобы она молчала о том, что увидела меня только сегодня.

В салоне я откровенно растерялась. Как не растеряться , если увидишь это бабье царство впервые. Ко мне подлетела администратор, ухоженная тетка.

– Здравствуйте, вы по записи?

– Нет.

– Какие услуги вы бы хотели получить?

– Понимаете, – доверительно сказала я, – похоже, я выхожу замуж. Нужно дожать кандидата.

– О! Ну что же, давайте начнем с кожи…

Непростое это дело-ходить по салонам . Я вышла из него через четыре часа. Между прочим, он звонил два раза-беспокоился. Приятно, черт меня раздери. Из кармана вылетела немалая сумма, но оно того стоило. Если бы я увидел такую девушку, то точно бы запал. А почему он должен думать иначе? Уважительно провожая меня, администратор, вручая мне карту скидок, сказала улыбчиво:

– Значит дожать клиента. Я запомню.

– Дарю, – сказала я великодушно.

С Сашей мы встретились у родительского подъезда. Ну, конечно, этот оболтус прибыл с пустыми руками. Как чувствовала.

– Держи, – я сунула Саше в руки большой букет звездчатых хризантем, любимых цветов мамы и пакет с «Джонни Уокером» для папы. Он обескуражено пожал плечами.

Родители встретили нас принаряженными. Хороший знак, говорящий о признании меня, любимой. Больше всего меня беспокоила Сашина первичная реакция. Вариантов вроде два. Или он идет в отказы, не узнавая маму или вспоминает все, в том числе что я самозванка. Со всеми вытекающими.

Не угадала. Ну, с аналитикой у меня всегда было не очень. А может у девушки еще хуже. Как ни в чем ни бывало, он поздоровался с родителями и только потом замялся. Как же ему было не тормозить, если, помнится ни одной кандидатки до родителей я пока не доводил.

– А это Наташа.

– Видим, видим, – не моргнув глазом, – зачастила мама.– Проходи , Наташенька, ждем. Было понятно, что отец был проинструктирован нужным образом.

За столом родителей больше всего интересовало состояние сына. Хотя было заметно, что моя преображенная внешность произвела нужное впечатление.

– Да вот третий день что-то непонятное. Тут помню, тут не помню. Спасибо Наташе, помогает изо всех сил.

После получаса разговора мама под предлогом утащила меня в другую комнату.

– И что теперь делать будем ?– вопросила она.

Вот – это совсем другой коленкор. Уже мы. Значит я ей понравилась или понравился?

– А по обстоятельствам, – ответила я.– Тут все дело в девушке. Если к ней внезапно вернется память – наступит катастрофа. А вот если я и она придем к консенсусу – это другое дело.

– И все-таки, – сказала мама, – смотри сама. Задуришь мужику голову, а девушка приходит в себя и говорит, что знать его не знает.

– Это не беда ,– ответила я, – делаем оверкиль. Саша заявляет, что спасает ее от беспамятства, а она его не помнит потому, что они познакомились незадолго до того.

– Что-то в этом есть. Бедный мальчик. А что говорят врачи? Ведь вы были сегодня у невролога.

– Врачи утверждают – здоров, как бык. Томограмма нарушений не выявила. Говорят, что память восстановится достаточно быстро. Да и я сама вижу, что процесс пошел. Похоже, нам скоро придется позаботится о девушке. Представляете – к ней возвращается память, а она у какого-то мужика. Какой-то отпуск, какие-то нежданные перемены. Одной паникой тут не обойдешься.

– Это что за звон бокалов? – забеспокоилась мама и метнулась на кухню. Я поспешила следом.

– Так я и знала, – наехала мама на папу, – только оставь их одних и они совместно от чего-то лечаться, а болезнь одна-глупость.

Мужчины уже втихаря приняли на грудь и теперь принимали позы кающихся грешников.

– Ну вот, – сказала я, – вот он, нежданный ход. Будем ждать последствий.

– Караул, – сказала мама шепотом, – что делать? Что будет?

Тут же она схватила меня за руку и потащила в гостиную. Затем она принесла стакан воды, налив его с горкой и поставила на журнальный столик, сама же присела рядом, явно чего-то выжидая.

Я с недоумением наблюдала за этими манипуляциями и только собралась раскрыть рот, как неожиданная мутная пелена затянула глаза.

Надежда Тимофеевна смотрела на тело девушки, поникшее на диване и не особенно торопилась привести ее в чувство. Прижав кулак к губам и раскачиваясь на стуле, она перебирала варианты.

Затем, подсунув под голову девушки подушку, она поднесла к ее носу ватку, пропитанную жидкостью. Глаза Наташи открылись и стали проясняться. В них застыло безмерное удивление. Одновременно в дверь ворвался Саша, в возбуждении размахивающий огрызком сосиски.

– Мама, я все вспомнил!

– Я так и предполагала, – хладнокровно ответила мама, похлопывая Наташу по щекам. – Ты не топочи, присядь, не пугай девушку. Наташа, не волнуйтесь. Я вам сейчас все объясню.

– Что со мной случилось? И где я? – подала голос девушка.

– Не беспокойтесь, Наташенька, – журчала мама,– ты у хороших людей. Просто в последнее время у вас были небольшие проблемы с памятью. Расскажите мне о своих ощущениях за последнее время.

– Знаете, мне все время казалось, что я сплю и вижу очень странные м реальные сны. Я куда-то иду, что-то говорю, а что говорю, не слышу. Потом я была в какой-то странной мастерской, там горел огонь и еще там был дедушка такой бородатый. А потом я с кем–то дралась. А потом мне казалось, что мне делают педикюр. Я даже не знала, как его делают. И маникюр мне делали полтора часа, не меньше. Ой, – она посмотрела на свою руку, -откуда это? Это же так дорого! Значит – это был не сон. А тогда что это было?

– Все началось после того, как вы познакомились с Сашей. Верно, Саша?

– Да,да, – отчаянно закивал сын.

– А потом ты была немножко не в себе и мы решили за тобой присмотреть.

– Простите, но я вас никогда раньше не видела!

– Да вы и не должны были меня видеть, – мурлыкала мама, – ведь Саша только сегодня решил нас познакомить .

– По-моему , я и Сашу никогда раньше не встречала, – упрямилась девушка.

– Ну как же, как же, – вступил Саша, – помню ты была еще в такой кофточке голубенькой с жабо и в туфлях с серебряными пряжками.

– Да, есть у меня такие, – вконец растерялась Наташа. – А почему я лежу? Неужто все так плохо? А вот этих туфель я тоже не помню. На низком каблучке у меня ничего нет.

– Это мы вместе выбирали,-брякнул Саша, – мне нравятся невысокие туфли.

– Ничего не помню, – всхлипнула Наташа. – А что у меня с работой? Я что, на больничном?

– Нет, просто мы договорились об отпуске на пару недель. Зачем создавать себе лишние проблемы?

– Большое вам спасибо. А где мы познакомились?

Простой вопрос заставил Сашу заюлить глазами.

– На тебя напали хулиганы и я тебе немного помог.

– Что-то я такое смутно помню. Какой-то рослый мужчина. Нет, их было двое или трое. Голова совсем разболелась. У вас не найдется хотя бы анальгина?

– Сейчас, девочка, сейчас, – ворковала мама, одновременно умело выталкивая сына на кухню.

– Что будем делать, жених?

– По –моему все о-кей. Провожу ее домой – пусть приходит в себя.

– Саша, ты скажи честно, неужто она тебе совсем не нравится? Тем более, что ты знаком с ней изнутри.

– Ма, ты же знаешь стандартный ответ.

– Помню, как же. Трусость старого холостяка. Бесчувственный пенек. Она славная, не хищница, не стерва и очень хорошенькая. Что тебе еще надо? Не вспугни ее своими бабами!

– Сама знаешь, – буркнул Саша, – надо, чтобы за женой как за каменной стеной и обоюдно. Мы наверно будем собираться. Со мной все в порядке, как и не было ничего. Морок какой-то.

– Идите уж, горюшко мое, Пигмалион сушеный.

Попрощавшись, искатели негаданных приключений неторопливо шли к общежитию.

Я пытался( ну, если пришел в себя, значит я – так будет удобней) разговорить девушку.

– Наташа, тебе нравиться работа в библиотеке?

– Мне нравиться ,что там можно без отрыва от станка заниматься учебой.

– Так ты учишься?

– Разве ты не в курсе?

– Так мы знакомы всего ничего.

–Логично, – отрубила девушка.

Однако девушка далеко непроста, как мне показалось. Характер так и прет. Это внешность меня дезориентировала. А я перед ее шефессой дурочку разыгрывал.

– И где ты учишься?

– Буду переводчицей. Испанский, португальский вполне прилично. Ну, французский и английский – терпимо. Немецкий – так-сяк.

Вот это да! Девушка сразу приподнялась на порядок. Мой враг язык уже собрался ляпнуть об отсутствии соответствующих пособий в комнате, но я вовремя прикусил его зубами. Закрались опасения– ведь я оставил в комнате свойственный мне беспорядок. В то же время можно все списать на амнезию.

– Неспокойно тут у вас, – бормотал я , – личности всякие ошиваются.

– Не обращала внимания, – рассеяно отвечала Наташа.

Накаркал. Похоже обстановка осложнилась. Перед входом курил тот самый кудрявый пацифист. Я насторожился, поглядывая по сторонам в поисках его соратников.

– Девушка, – уважительно обратился он к подруге, – вы уж извините нас, балбесов, перебрали тогда маленько.

Наташа недоуменно повернулась ко мне.

– Однако удар у вас, – восхищался кудрявый, – у Витька синяк во всю шею. Да он не в обидах, сам нарвался. Внешность ваша спровоцировала.

Я за локоток потянул Наташу в дверь.

– Это я кого-то ударила? – удивилась девушка. – Вот и сон в руку.

– Я тебе дал пару уроков, вот и пригодились , – похвалился я.

– Ничего не помню, – вздохнула Наташа.

– Кстати, тут какой-то Алеша до тебя домагивался. Извини, но ты его послала, – обреченно повесил я голову.

– Я послала? – опять растерялась Наташа, – это же мой наставник по португальскому.

– А Эдик? – злобно поинтересовался я.

– А Эдик – по французскому.

Это что, я уже ревную? А это то, что тебе, дорогой друг, придется ее завоевывать.

В коридоре нас перехватила тетка, заинтересованно сканирующая нашу парочку.

– Наташа, здравствуй. Ты совсем пропала. Хотя теперь понятно, куда.

– Здравствуй , Вика. Ты Маратика завтра отправь в обычное время.

Заходя в комнату, девушка пояснила:

– Репетиторствую. ГИА и ЕГЭ всякие. Денежка и капает. Приходится со своими учителями рассчитываться, недешево берут.

Я еще раз с чувством дежавю, уже с другого ракурса рассматривал знакомую обстановку. Наташа совершала чайные манипуляции. Неожиданно ее движения замедлились и она нерешительно посмотрела на меня.

– Мне кажется ты предпочитаешь кофе и не растворимый.

– Точно, – довольно кивнул я головой, – так мы с тобой это уже обговаривали.

– И еще ты не любишь, когда тебя называют Шуриком.

– Опять в точку, – расплылся я.

– Вот только никакого кофе я не держу.

– И опять в десятку.

– А ты откуда это знаешь?

– А я потомок Мессинга.

Я скорчил рожу и боком двинулся к полке.

– Вот сейчас я отодвину эту книжку и за ней будет стоять маленький Будда,-сказал я жестяным голосом.

– Значит, ты был у меня, – рассмеялась Наташа, – а больше у нас ничего не было?

– Обижаешь. Разве я мог воспользоваться твоей болезнью? – сделал я честные глаза.

– Да ладно. Ты лучше скажи, почему тебя мама за дружка сторожа ругает?

– А что? Парень продвинутый. Между прочим кандидат исторических наук. Специализировался на западном Средневековье, я ему за консультирование приплачиваю. Много сейчас чудаков развелось, повернутых на рыцарском вооружении, я им и доспехи шлепаю, правда облегченные. А Марк в сторожа попал не по своей воле. Прихватил шизу три года назад и остался без ничего. Жена его бросила, ну вот он и забухал. Правда, в обострениях с ним сложно.

С Наташей я чувствовал себя замечательно и даже был допущен к ознакомлению с семейными фото. Косясь на планшетник, я спросил:

– Ты же библиотекарь, а отбираешь авторов любовных романов. Не стыкуется.

– И про это знаешь? – рассмеялась девушка, – это мой побочный заработок. В самиздате 95 процентов – явная халтура, а вот оставшаяся часть заслуживает пристального внимания, тем более, что и эта часть будет просто не востребована. Женщины – они везде женщины. Испанские синьориты и донны так же рыдают над слезливыми романами со счастливым концом. Почему бы не подкинуть им свежатинки с русским колоритом? Короче, пиратствую. Перевожу на испанский и португальский и выкладываю посредникам. А сколько отзывов, особенно из Бразилии!

– Почему из Бразилии, у них же свой, как там бразильянский язык?

– Многие так думают, а язык у них португальский. Так что копеечка капает регулярно.

Вот, а я думал бабушкино наследство. А тут девчонка такое вытворяет. Я вспомнил пару дружков, как раньше говорили, собутыльников, постоянно жалующихся на жизнь, жену, начальство, государство и империалистов в придачу. Так то , Шурик! Утрись с двух сторон.

Наташа вернула меня к действительности, возя пальцем по экрану.

–А это мои родители. Мама у меня простая.

После этих слов услужливое воображение нарисовало пыльную сельскую улицу и дородную тетку, гоняющую лопатой замурзанных поросят.

– Вот они с папой у своего домика. Папа у меня учитель математики.

Под кустом цветущего жасмина за стареньким столом сидела моложавая красивая пара, с улыбками глядящая в объектив.

– Они кто, молдаване? – спросил я , понимая теперь , в кого их дочь.

– Мама наполовину, а в папе кого только не намешалось. И сербы и македонцы отметились.

Вечер пролетел незаметно. Я с сожалением стал прощаться, не рассчитывая на что-то большее.

– А почему ты не женат? – задала она видимо давно вынашиваемый вопрос.

– Не попалась такая, как ты, – без запинки ответил я. Она рассмеялась. И кошке ласка приятна.

При входе в собственную квартиру я внимательно огляделся . Да. Дела. Как-то это сейчас по иному воспринимается. А я пригласил ее завтра на вечер. Неужто у меня действительно воняет? Я же помню тот запах, когда был в женском обличье. И еще помню эти шторы ей тоже не

понравились. А кухня! Мамочка моя. Кстати о мамочке. Я набрал номер.

– Мама, ты не спишь?

– За тебя переживаю. Не дай бог, девушку упустишь.

– Мама, хелп!

– И что нужно хелпать?

– Понимаешь. Я пригласил Наташу на завтра, а…

– Еще как понимаю, а дома у тебя свинарник, как всегда.

– Ну, не всегда, – заныл я.

– Это порядок у тебя иногда, когда я сама прибираю. Ты хоть проветри хорошенько. И вот что, завтра же выкинь старую посуду! Такое впечатление, что ты ею закусываешь вместе с дружком. И шторы дурацкие выбрось. Нет, я сама прибегу с утра, а ты не смей удирать!

На работе я провел всего четыре часа. Все оставшееся время я выкидывал, возил покупки и маму, прикручивал и перетаскивал. С особой жестокостью мама велела вышвырнуть мой заслуженный диван. При этом тело изгнанника влекли мы с Марком, на свою беду заглянувшего на огонек. Этим не обошлось. На помойку отправилась и моя двухспальная кровать, на которую мама косилась с особым цинизмом. К 18-ти ноль ноль квартира преобразилась, но сил уже не было. Марк с надеждой смотрел на меня, но я отрицательно помотал головой. Затрясся телефон. Наташа попросила ее не ждать, у нее прорезались какие-то срочные дела. Я был обнадежен одной фразой: «Я тебе завтра объясню».

Умученная мама сокрушенно пожала плечами и ушла домой. Марк потер руки:

– Надо бы обмыть обновки!

Я уныло дал ему на пиво и отправил восвояси. Мозг опять ели вспыхнувшие подозрения: « А вдруг остатки моей памяти опять выкинут коленце?». И подозрения были небеспочвенны. В ходе вчерашнего разговора Наташа мимоходом вспомнила Роквелла. Уже тогда я заподозрил неладное и внезапно задал ей провокационный вопрос:

– Кто изобрел дуговую сварку?– получив мгновенный ответ, что Бернадос.

– Ой, откуда я это знаю?

– Так ты видела этих авторов у меня дома, – успокоил я ее , настораживаясь, как гончая на стойке.

Сейчас я горестно размышлял над ситуацией. Что матрица моего сознания даже после полного возврата памяти наложилась на ее сознание – я уже понял. Оставалось выяснить, насколько полно это произошло, и сколько времени продлится эффект. А если в ее памяти всплывут некоторые э..э подробности моих не всегда благовидных приключений , тогда.. Тогда суши весла.

Мучимый самыми дурными предчувствиями, я бродил по городу, бездумно глядя в витрины магазинов. Наконец голову посетила, как показалось, здравая мысль. Надо купить ей подарок. Цветы как-то не заслуживали внимания, и не случайно. С дружком Марком мы нередко занимались возлияниями в кладбищенской часовенке, в вечных ароматах цветов, грудами приносимых безутешными родственниками тогда, когда по большому счету, упокоившимся они были по барабану. Короче запах цветов вызывал у меня ассоциацию с кладбищем.

Стемнело и безотчетно я почему-то оказался у Наташиного общежития. Неожиданно глаза закрыли прохладные ладошки и мое сердце дало сбой. У меня даже не возникло мысли, что это кто-то из знакомых девиц.

– А я убежала! – заявила она.

– Откуда, – глупо улыбнулся я.

– С юбилея Ларисы Васильевны. Ей сегодня 50. А я сорвалась, помчалась к тебе, думала сюрпрайз сделаю, а тебя нет.

– А оно того стоило?

– Ведь оно неудачник , неряха и грубиян.

Внутри меня опустилось все, а снаружи наверно опустились даже уши. Это было ударом в поддых.

– Так ты помнишь? – непроизвольно вырвалось у меня.

– Ты о чем? – спросила Наташа, заглядевшись на зареванного ребенка. – Что я должна помнить?

– А почему я неряха и грубиян?

– Ты знаешь, у меня такое ощущение, что мы знакомы с тобой очень давно, и даже не это главное. Главное, что я понимаю, почему ты поступаешь так , а не иначе. Нет, не то сказала. Главное, что я могу предсказать твои поступки. Пожалуйста, не перебивай меня. Я чувствую, что ты откровенен передо мной и я хочу быть взаимной. Не могу объяснить, но я тебе доверяю, хотя мы знакомы почти шапочно. Я знаю, почему от тебя ушла жена.

Дальнейшие ее слова уплыли на второй план. Это что же? Кошмары не кончились?

Я попробовал вспомнить хотя бы пару слов по – испански, а может по-португальски, но это вызвало только появление болезненной гримасы на физиономии. Похоже, мы обменялись скорее не информацией , а чувствами, вызвав состояние, подобное эмпатии.

– Ты меня совсем не слушаешь. – вернул меня на землю ее возмущенный возглас. – Как –то ты побледнел, пойдем ко мне, я тебя кофе отпою.

– А я тебя ждал, – посетовал я. – Даже мебель поменял.

– И наверняка, ты ликвидировал грязные желтые шторы?

Мне опять поплохело. Не может она знать о шторах, ведь вместе мы ко мне не заходили.

– Наташа, откуда ты знаешь о шторах?

– Ну, Саша! Я же уже тебе говорила, что странным образом знаю о тебе многое. Правда воспоминения какие-то обрывочные. Но я твердо знаю, что детей ты боялся заводить до развода потому, что считал себя просто большим балбесом.

После этих слов мне очень захотелось быстренько сбежать, не дожидаясь новых и очень нелицеприятных откровений, но что-то держало меня, как чугунный якорь. А якорем была вот эта девушка и я чувствовал всю чистоту ее мыслей, всю ее чудную непосредственность. Памятуя, что язык был всегда моим врагом, я осторожно, окольными путями и только косвенно пытался определить границы взаимопроникновения. С одной стороны – спутница жизни, предугадывающая твои мысли и желания – это готовая жена, как минимум, с двадцатилетним стажем. Никаких притирок, недоразумений и скандалов. А я твердо знаю, что нравиться Наташе из женских побрякушек, из одежды, каков в целом ее стиль. Сказать, что я был напуган – не сказать ничего. Старый холостяк искал выходы и первым было хотя бы окно.

– Крепко же тебя зашугала бывшая, – уныло думал я и чуть опять не пропустил следующего откровения девушки.

– Я знаю, чего ты боишься больше всего. Ты думаешь, что я выкачу тебе претензии за бывших женщин, особенно за ту, ну ты знаешь. А я вот думаю, что кто-то дал нам шанс и теперь забавляется, хотя нам вовсе не до веселья.

Но лично я не хочу дать этому кто-то ни одного шанса…

Все оборвалось во мне. Казалось бы, живая нить, все прочнее связывавшая нас секунду назад, теперь держалась на каком-то волоске и я отчаянно и непроизвольно цеплялся за него.

– И поэтому..

Я чувствовал себя преступником, на которого сверху летит топор гильотины.

– Предлагаю тебе, Александр Зацепин, руку и сердце. И только попробуй отказаться. Так и будешь жить с желтыми огурцами в холодильнике.

Все тревоги и сомнения, все старые страхи разом оставили меня . Я чувствовал себя свинопасом, которому предложила сердце сама принцесса. Ага, принцесса, которая знает про тебя все и которую не удастся провести даже в мелочах.

– Так ты согласен, дорогой? Или дорогой до свадьбы это чересчур?