Текст книги "Лишние Земли лишних"

Автор книги: Дмитрий Старицкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Все же подставил меня Ругин, красиво и незаметно подставил, да так, что сегодня в приличной компании и за сутенера могут принять. Видок у меня, как на грех, вполне подходящий: брит наголо, шелковый пиджак от «Бриони» [53]53
  Бриони (итал.Brioni) – известный итальянский дом моды и модный бренд.


[Закрыть]в крупную бежево-голубую клетку, белая рубашка-апаш, синие слаксы и черные мокасины от «Лакост» [54]54
  Lacoste– французская компания, производящая модную престижную одежду, обувь, парфюмерию, солнечные очки, теннисные ботинки, часы и кожаные изделия.


[Закрыть]на босу ногу. Правда, часы не золотые, а полированной стали.

В прошлом году в Софии, в аэропортовском дьюти-фри [55]55
  Магазин беспошлинной торговли. Размещаются на границе или в международных аэропортах.


[Закрыть]купил эти котлы [56]56
  Часы.


[Закрыть]от Абрама Бреге [57]57
  Абрам-Луис Бреге(1747–1823) – французский и швейцарский часовщик и изобретатель. Основатель фирмы Бреге (подробнее – см. Глоссарий).


[Закрыть]за полторы штуки евро.

Так, скромненько и со вкусом. Стиль «Марине».

И хоть «голды» [58]58
  Золотая цепь на шее. Статусная вещь среди криминалитета. Происходит от англ.слова Gold – золото.


[Закрыть]у меня на шее нет, в целом это все же есть попадалово на имидж.

Сволочь Ругин. Так ведь и погоняло [59]59
  Кличка.


[Закрыть]нехорошее может прирасти, хрен отмоешь.

И как я на такое подписался?

Не иначе как с недосыпу.

Дорога стала плавно заворачивать влево, постепенно снижаясь, пока не уперлась тупиком в крашенные суриком металлические ворота, врытые в земляной холм, покрытый яркой синтетической травкой, типа «канада-грин» или еще чем-то таким же, с маковкой в жимолости. Дальше дороги не было.

Приехали вроде. Хотя и странноватое место для корпоратива, но у богатых свои причуды. Бывали и похлеще прецеденты, типа старого командного пункта РВСН [60]60
  Бюрократическое сокращение: ракетные войска стратегического назначения.


[Закрыть]в подземном бункере или списанного вертолетоносца, палубу которого превращали в танцпол. Так что удивить меня трудно.

Побибикал клаксоном с несколько неприличной крякалкой.

Ворота открылись.

Оттуда как ошпаренный выскочил безликий человек в черной униформе с надписью во всю спину желтыми буквами «ОХРАНА». Замахал руками, типа: «быстрее проезжай».

Ну я и не стал тормозить. Аккуратненько въехал в большой бетонный зал с пандусом на какую-то площадку, огражденную гнутыми водопроводными трубами. За ней стояла широкая арка из толстого швеллера со светофором наверху.

Светофор был положен на бок.

Горел красный.

Дальше была только глухая бетонная стена с отпечатками швов опалубки.

– Что вы раньше графика приперлись? – возмущенно забухтел в динамике второй охранник, который на возвышении у стенки стоял в сооружении типа гаишного плексигласового «стакана» на перекрестке. За ним на вбитой в голую бетонную стенку арматурине висело на ремне помповое ружье.

– Во, блин, а я думал, что на таких скоростях даже опоздал, – спокойно ответил я, опуская стекло водительской двери, одновременно глуша двигатель. Мне с охранниками препираться не по чину будет. – Вованя от проходной гнал: «быстрее доставляй путан».

– Ну, раз гнали, то въезжай сразу на пандус осторожненько и вставай на платформу, пока колесами не упрешься, – крикнул первый охранник, закрывая ворота.

– Давай, не задерживай. Нам еще один автобус провожать за ленточку. Скоро уже будет, – крикнул охранник из «стакана».

– Дверь открой, – попросил первый охранник, подходя к автобусу.

Я потянул рычаг пассажирской двери.

Охранник поднялся в салон, уставился на моих «пионерок», почесал репу и озадаченно произнес:

– Ага… будем знакомиться…

Тут мои дрессированные «пионерки» мигом вскинули руки в пионерском салюте и хором ему ответили:

– Всегда готовы!

Я угорел, глядя, как окончательно охреневшее лицо охранника умудрилось охренеть еще больше. Глаза его резко расширились, а зрачки стали разъезжаться в стороны.

Забеспокоившись, что охранник сейчас срочно будет нуждаться в психологической реабилитации, приготовился не торопясь выбираться из водительского кресла. Но, видать, мужик крепкий попался. Как сейчас модно говорить – стрессоустойчивый. И абсолютно без чувства юмора, что его, вероятно, и спасло. Подвигав ушами, он вышел из ступора, наклонился ко мне и вопросительно прошептал.

– Это точно путаны?

– А в чем проблема? – ответил ему таким же шепотом.

– Ну, это… Галстуки пионерские…

– Путанистей не бывает, – усмехнулся. – А на галстуки забей. Так заказано.

– А почему их не усыпили? – спрашивает так, как будто я какую-то инструкцию нарушил.

Тут очередь охреневать пришла уже мне.

– Понимаешь, бразер, [61]61
  Брат (сленг).


[Закрыть]– отвечаю, – они хоть и шлюхи, но все же не суки, чтобы их усыплять, – и хихикнул.

На хи-хи уже пробивало круто, как под канабисом, [62]62
  Канабис– наркотическое вещество, содержащееся в конопле. Марихуана.


[Закрыть]но удавалось сдерживаться. Хотя и с трудом.

Девки за нашими спинами перестали прыскать и ржали уже в голос. Видать, наш шепот был не таким уж и тихим.

– Ну тебе видней, – пожал охранник плечами. – Но вот если что…

– А вот этого как раз и не надо… – задавил я свое хи-хи куда-то внутрь организма, так как охранник был предельно серьезен. Просто супербизон какой-то. – Кто из нас опытный? Ты или я? Успокой заранее.

– Документ всем выдан? – вновь спросил он, надавливая на букву «у».

– Да есть у нас все документы, не парься, – уже раздраженно ответил я, подумав о паспортах и утвержденном, с печатью проходной, списке-пропуске на территорию усадьбы «Сибнедр».

– Тогда лады, – сказал он мне и, обернувшись к девчатам в салон, стал важно вещать: – Дамы…

Те опять заржали в голос.

– Серьезней, дамы, сейчас вы пройдете новейшую систему охраны, построенную на физических принципах, открытых учеными всего несколько лет назад.

– Надеюсь, не британскими учеными, [63]63
  Британские ученые – в Интернете являются символом исследователей, работающих над не представляющими абсолютно никакой практической ценности псевдонаучными проектами.


[Закрыть]– снова переливчато засмеялась чернявая «пионерка» по имени Роза.

– Нет, не британскими. Американскими, – с той же серьезной рожей продолжал читать свою лекцию охранник. – Главное, это не опасно для организма и совсем не больно. Но на всякий случай при прохождении завесы, которая будет внешне выглядеть, как серебристый целлофан, не дергайтесь и не шевелитесь. Лучше всего закройте глаза. Некоторые неприятные ощущения могут быть, но не сильные и не более тридцати секунд. И не у всех. Уверяю, это безопасней рентгена в аэропортах. Завеса пройдет весь автобус. Как завеса прошла – можете снова шевелиться и делать все, что вам заблагорассудится.

И снова обернулся ко мне и стал инструктировать:

– Заезжаешь на платформу. Глушишь мотор. Ждешь зеленого сигнала. Платформа сама поедет. Как остановилась, снова можешь заводиться. Понятно?

– Чего непонятного? Все просто, – ответил я ему, а сам подумал: может, пора уже обижаться?

– Ну тогда пошел, – похлопал он меня по плечу, на что я поморщился. Терпеть не могу амикошонства [64]64
  Бесцеремонное, неуместно фамильярное обращение под видом дружеского.


[Закрыть]от обслуги.

Завел мотор. В натяг въехал по пандусу на платформу, уперся колесами в ограждение и выключил двигатель.

Светофор на арке загорелся желтым, потом сменился зеленым, загудел за стенкой трансформатор, что-то негромко завыло на пределе ультразвука, и пространство внутри арки на мгновение прострелило красивыми разноцветными искрами. Затем оно как бы подернулось инеем и превратилось в занавесь, похожую на колышущееся расплавленное олово. Красиво и завораживающе. Прям «Звездные врата» голливудские. Я увидел отражение в этой завесе и автобуса, и себя за рулем в нем, как в павильоне кривых зеркал в парке культуры и отдыха. Еще их в моем детстве называли «Комнатой смеха». Но мне почему-то сразу стало не смешно. Даже немного жутко.

Ну надо же, блин горелый. Никогда даже не слышал о таких системах безопасности, хотя в этой области я, кажется, уже всякого навидался – подумал, глядя на надвигающийся, колышущийся слегка, кажущийся металлическим занавес.

Сначала в нем скрылся капот автобуса, как его отрезало, потом переднее стекло, потом я утонул в нем лицом, инстинктивно закрыв глаза. Почувствовал сначала на лице, а потом и во всем организме одновременно и жар, и холод. Что-то покалывающее скользнуло по щекам, пробегая к затылку…

Гул генератора внезапно исчез, и наступила тишина. Я почувствовал, как что-то непонятное так же облизнуло холодом спину и толкнуло вперед.

Новая Земля. Территория Ордена. База по приему переселенцев и грузов «Россия и Восточная Европа».

22 год, 22 число 5 месяца, понедельник, 9:01.

Открыв глаза и бросив взгляд в боковое зеркало заднего вида, увидел, что борт автобуса появлялся из ничего, просто из колеблющегося воздуха.

То же самое было в салоне. В центральное зеркало было видно, как мои «пионерки» выплывали из колеблющегося ртутного полотна с широко раскрытыми одуревшими глазами.

И было отчего одуреть, кроме чудес завесы.

Вместо громкой музыки и нарядной толпы на красочно разукрашенной VIP-площадке корпоративной вечеринки пятой в мире добывающей компании – такой же унылый бетонный зал, только построенный зеркально тому, из которого мы выкатились секунды назад.

Но непонятности, как оказалось, только начались. И дальше только множились.

Не дав мне опомниться, к автобусу подбежал охранник, но уже в форме песочной окраски, с американским автоматом на плече и малиновым беретом за погоном и заорал:

– Кому стоим! Куда тормозим! Съезжай скорее. Вон туда ехай, – он показал направление рукой: – По нарисованной линии. Ставь автобус на стоянку номер четыре. Вприпрыжку действуй, мне еще два автобуса принимать.

И пошел сам впереди капота ровно по белой линии, прерывисто нарисованной прямо на бетонных плитах толстой краской дорожной разметки, ведущей на гравийную стоянку – уже во дворе, у бетонной стены то ли склада, то ли бункера, не понять навскидку. Единственной определенностью были желтые деревянные щиты, прикрепленные на стене. Наш имел номер «4» и был на таком же щите аккуратно намалеван черной краской.

После того как автобус застыл на стоянке и я выключил мотор, все тот же охранник, только уже нацепивший на макушку свой малиновый берет, стал стучать в дверь. Я открыл ее рычагом, не вставая с водительского сиденья.

Охранник вошел в салон автобуса, выдувая из него прохладу кондиционера и впуская с собой внутрь духоту, запах пыли и сухой травы.

– Еще раз здрасьте. Всех вас со счастливым прибытием. У вас есть оружие, которое мне необходимо опечатать? Хождение с оружием по территории Базы запрещено. Но при выезде из Базы, на КПП, [65]65
  Бюрократическое сокращение. Контрольно-пропускной пункт.


[Закрыть]вам его обязательно распломбируют, и оно будет снова готово к применению.

– Какое оружие?

– Нет у нас никакого оружия!

– Зачем нам оружие? – испуганно взвизгнули мои «пионерки».

– Мы глазками стреляем, – спокойным тоном подвела общий итог литовка Ингеборге.

– Тогда все еще проще, – широко улыбнулся охранник, перебегая сальным взглядом по девчатам. – Вам идти тут недалеко: вдоль стоянки направо, вторая дверь. Вещи можете спокойно оставить в машине. Все под охраной. У нас здесь не воруют. И еще раз добро пожаловать. Таких красивых девушек, да еще в таком количестве у нас давно не было. – После этого комплимента охранник вышел из автобуса и пошел обратно по белой полосе в те же вороте, откуда он нас вывел.

Кстати, таких ворот в этом длинном дворе был нехилый ряд.

Я вылез с водительского сиденья, почесал репу и, посмотрев на притихших девчат, попытался схохмить:

– Станция «Березай», кому надо – вылезай!

Шутки юмора не получилось. Девчонки смотрели на меня, как прихожанки на святого проповедника своей секты, и явно ждали откровений. А откуда мне их было взять, самого бы кто просветил, что тут, к бениной маме, происходит.

– Ты куда нас завез? – озабоченно взвизгнули с заднего сиденья, около кофемашины.

– Мне известно не больше вашего, – ответил им. – Пошли разбираться всем автобусом.

Вывел я в эту жуткую местную жару стайку своих «пионерок», чувствуя себя просто овчаркой при стаде. Посчитал этих овец по головам и повел вдоль стены.

Девчата, чертыхаясь, медленно враскоряку копытили шпильками гравий. Мне в мокасинах было намного легче, что, впрочем, не спасало от жары. А жарко было просто одуряюще. Нет, на Подмосковье это никак не похоже. Похоже больше на июль в Астрахани. На его тягуче-влажную такую, приморскую жару. С безжалостным солнцем, желающим немедленно выжечь всю воду из организма и иссушить мозг. И одновременно с ласкающим приморским бризом. Рубашка на мне сразу промокла на спине и в подмышках, несмотря на легкий шелковый пиджак.

Площадкой для корпоратива тут вообще и не пахло. Промзона, она и в Африке промзона. Вокруг был большой, пустоватый и неухоженный пыльный двор, окруженный высоким бетонным забором, оплетенным поверху «егозой» [66]66
  Вид колючей проволоки.


[Закрыть]на металлических кронштейнах. Посередине двора, засыпанного серым гравием, шла дорога, замощенная аэродромными бетонными плитами, которая упиралась в крепкие железные ворота. В щелях между плитами рядами выбивались пожухлые сухие стебли травы. Под забором, в высокой нескошенной траве, стрекотали какие-то насекомые, а вокруг порхали очень красивые бабочки, которых девчонки сразу стали ловить руками (пришлось приструнить). А в блеклом небе летало много птиц. Нет, это я неправильно выразился: птиц было неправдоподобно МНОГО. Впрочем, как и бабочек.

– Может, я и дура, но это точно не Подмосковье, – раздался за моей спиной звонкий голос.

– Африка, блин, – поддержал другой голос.

– Все. Вроде пришли, – ответил я, не оборачиваясь. – Сейчас выясним, кто тут из вас не дура.

Стоянка автомобилей закончилась, и в глухой стене бункера пошли двери. Солидные такие двери, железные и толстые, как в бомбоубежищах под сталинскими домами. И крашенные таким же суриком. Числом две.

На первой была табличка: «Караульное помещение».

На второй: «Иммиграционная служба Ордена».

Надписи были русскими, но дублировались на английском языке.

Над дверью Иммиграционной службы висела на кронштейне здоровенная такая, угловатая древняя видеокамера слежения.

Тяжелая дверь на удивление легко открылась, едва ее потянули за ручку. За ней был короткий коридорчик с парочкой закрытых дверей офисного типа, а в торце коридор заворачивал. Стены и двери были покрашены серой офисной краской типа «ты курила?». На полу – простой серый линолеум.

– Все за мной, – скомандовал я и пошел дальше, не оборачиваясь и не сомневаясь, что команду все выполнят в точности. Перепуганные девчата вели себя как отара покорных овец, ведомая козлом на мясокомбинат.

За поворотом оказалось вполне просторное помещение, напоминающее холл современной московской парикмахерской или стоматологической клиники. Большие наружные стекла, стеклянная дверь, стойка ресепшн, кулер с чистой водой, пара диванов и журнальный столик. Не хватало только стопки затрепанных модных журналов на нем.

За стойкой сидела симпатичная молодая брюнетка с волосами, собранными на затылке большим пучком, в такой же форме цвета «теплый песок», как на встречавшем нас охраннике.

Когда она встала, рубашка аппетитно натянулась на мощном бюсте не меньше четвертого номера. Красивая баба, отметил я, но мои «пионерки» все же на класс повыше будут. На поясе у нее висела кобура с большим тяжелым пистолетом.

Слишком большим для девушки.

Слишком притягивающим к себе чужой взгляд.

Даже не к себе, а к тому, что вокруг.

На коротком левом рукаве ее форменной рубахи был пришит шеврон, напоминающий верхнюю часть пирамиды с однодолларовой бумажки. Глаз в треугольнике. Или нечто типа того.

Оглядев нашу гоп-компанию, она заговорила с интонациями «холодного» коммивояжера, [67]67
  Продавец сетевого маркетинга, который сам находит себе клиентов.


[Закрыть]старающегося втюхать пылесос «Кирби»:

– Здравствуйте. Приветствую вас на Базе по приему переселенцев и грузов «Россия и Восточная Европа». Меня зовут Оксана. В мои обязанности входит кратко ознакомить вас с основными принципами проживания на Новой Земле, помочь разобраться в ее финансовой системе и при необходимости снабдить вас стандартным набором переселенца. Более подробную информацию вы можете получить из этой памятки.

Она немедленно выложила на стойку голубую брошюру с оригинальным названием «Памятка переселенцу» и затараторила дальше:

– Ее необходимо вам всем внимательно прочитать до того, как вы покинете Базу. У нас довольно опасный мир. Кроме того, вы можете купить подробные карты и путеводитель по основным населенным пунктам и анклавам Новой Земли. Если у вас остались какие-нибудь наличные деньги со Старой Земли, то лучше потратить их тут, на Базе. В других местах они не в ходу и дальше практически не принимаются. Набор карт стоит двадцать экю, путеводитель – десять. Рубли конвертируются к американскому доллару по тамошнему курсу, а потом из долларов в экю уже по местному. А сейчас я зарегистрирую ваше прибытие и проведу все необходимые формальности. Могу я посмотреть на ваши идентификационные карты?

Мы молча, всей толпой, стояли в столбняке, пока Оксана произносила эту тираду. И когда она замолкла, наш ступор все еще продолжался.

Потом кто-то из девчат очнулся раньше меня и спросил:

– А что такое эта идентификационная карта? Карта москвича?

– Хорошая шутка, – улыбнулась Оксана. – Идентификационную карту или, как ее тут повсеместно сокращенно называют, Ай-Ди, вам выдали еще на Старой Земле, перед отправкой сюда. Вспоминайте. Вот такую, в точности. – Она вынула из кармана на груди нечто похожее на водительское удостоверение и показала нам всем.

– Можно водички попить? – спросил я, чтобы хоть немного оттянуть разговор. Потому, как в голове переклинило и срочно нужен был тайм-аут. Во избежание… Да много чего во избежание.

– Пожалуйста, – спокойно ответила Оксана и показала рукой на кулер.

Пока я наливал воду в пластиковый стаканчик, удивленная до предела одна из наших украинок протянула недоуменно:

– А где тут наша корпоративная вечеринка?

– Вообще-то здесь Орден проводит корпоративы только для своих служащих, – все тем же завораживающим голосом образцового менеджера по холодным продажам ответила Оксана. – Ни про какие другие вечеринки я не слышала. Да их и в принципе не может здесь быть. Разве что в Порто-Франко.

Тут мои девчонки возмущенно наперебой загалдели, выкрикивая названия «Сибнедр», «АйвиЛи» и своих агентств. Требуя немедленно доставить их на главную площадку корпоратива, так как их ждут там ТАКИЕ люди, что их недовольство скажется на всех, в том числе и на должностном положении самой Оксаны, которую непременно поставят в позу пьющего оленя и…

Оксана невозмутимо склонила голову набок, внешне равнодушно выслушивая все эти эмоциональные и бессвязные возмущения. Чувствовалось, что у нее на такие выплески эмоций – большая практика. Этакий стойкий оловянный солдатик с титьками четвертого размера. Только по разгоревшемуся блеску карих глаз чувствовалось, что этот эмоциональный порыв моих «пионерок», которые уже заподозрили, что их нагло лишают сладкого – для нее нечто вроде развлечения на скучной работе.

– Момент, дамы, возьмите себя в руки и экстрактно обрисуйте мне свою проблему, – заявила Оксана.

Но мои «пионерки» ее слова игнорировали и талдычили свои возмущения уже по третьему кругу.

Я все это время пил воду мелкими глоточками и старательно пытался сообразить, что же именно произошло? Ясно было только то, что мы точно не там, куда ехали. Корпоратив неизвестно где, а мы тут, также неизвестно где. Что-то раньше за собой я таких косяков не замечал. Пробормотав под нос «ну, здравствуй, жопа, Новый год», я смял пластиковый стаканчик и бросил его в урну, стоящую для этой цели рядом с кулером.

– Тихо, девочки, – попытался успокоить свой курятник. – Тут надо разбираться документально.

Повернувшись к Оксане и не обращая внимания на начавшиеся тихие всхлипы своих «пионерок», я выложил на стойку список-пропуск с подписями и печатями должностных лиц «Сибнедр». И внушительно сказал:

– Вот документ, по которому мы полчаса назад въехали в подмосковное имение добывающей компании «Сибнедра» на корпоративную вечеринку для ВИП-персон. Между прочим, пятой в мире по размеру майнинговой компании. И было это в Подмосковье. Всего полчаса назад. Как вы нам объясните, почему мы здесь? Непонятно где? В этой жаре? В этом непонятном бункере? Что вообще тут творится? Конкретно я хотел бы услышать от вас ответы на вопросы. Что вообще происходит? Кто в этом виноват? И что нам теперь делать? Если вы некомпетентны, то свяжите нас с вашим начальством.

– Отправьте нас обратно! – раздался требовательный взвизг из середины табуна моих «пионерок».

– Я бы с радостью, – ответила Оксана, садистски-обворожительно улыбаясь, – но переход в Новый Мир – это билет в один конец. Назад возврата нет. Неужели этого вам вербовщики не говорили?

Последующей за этой фразой немой сцене мог позавидовать сам товарищ Яновский. Ну тот который Гоголь.

Новая Земля. Территория Ордена. База по приему переселенцев и грузов «Россия и Восточная Европа».

22 год, 22 число 5 месяца, понедельник, 9:26.

Наружная дверь открылась, и перед нами явилась плоская худая белобрысая мымра, явно американка, но очень похожая на Псюшу Собчачку в старости. Лет сорока, с бесцветными глазами, выгоревшими бровями, потасканным лошадиным лицом, щеки которого просекали глубокие вертикальные морщины. Этакая типичная для Америки крутая стерва, сдвинутая на феминизме и лесбиянстве. Из тех, для которых Леди Гага [68]68
  Леди Гага (англ.Lady Gaga, настоящее имя Стефани Джоанн Анджелина Джерманотта, родилась 28.03.1986) – американская певица, автор песен (подробнее – см. Глоссарий).


[Закрыть]– мессия. Я на них в Нью-Йорке в свое время насмотрелся до отрыжки. Одета она была в такую же униформу песочного цвета, как и Оксана, только на голове этой мымры красовался малиновый берет, из-под которого выбивались светлые волосы, напоминающие мочало. На берете блестела золотистая кокарда, повторяющая рисунок нашивки с Оксаниного плеча. На воротнике рубашки были какие-то знаки различия, впрочем, ничего мне не говорящие, но, судя по тому, как подобралась Оксана, – явно начальствующие. На поясе также висела около пряжки кобура, из которой торчала изогнутая слоновой кости рукоятка небольшого никелированного револьвера. Кажется, рукоятки такой формы называются «клюв попугая».

Всеобщее вооружение тут, однако. Интересно, с кем воюют?

Пришедшая дама была явно очень недовольна – скорее всего тем, что оторвали ее тощий зад от уютного кресла. Не успев еще окончательно войти в помещение, эта мымра сразу открыла пасть и попыталась наехать на нас с громкими выкриками на английском языке, типа «всем строиться!».

Ага…

Щас!

Только шнурки погладим.

Я ее тут же резко оборвал, идеальным образчиком вежливого хамства:

– Простите, мэм, это та самая База, которая называется «Россия»? – спросил ее по-английски.

– Да, – согласилась она, немного оторопев. Похоже, у дамочки случился разрыв шаблона.

– Тогда почему вы разговариваете с нами на английском языке, да еще таким чудовищным диалектом тупых реднэков [69]69
  Дословно – красные шеи. Американское прозвище жителей «глубинки», аналогичное русскому «деревенщина».


[Закрыть]со Скалистых гор, который образованные люди плохо понимают?

Вот так уже лучше. Глазки-то поплыли. Видно, не привыкла она к такому обращению. Похоже, ей тут все в рот смотрят и задницу вылизывают. Мой же расчет был на то, чтобы хоть немного сбить с этого кобла спесь с первой же минуты. Полностью сбивать апломб с таких дамочек не удается никогда и никому. Однако мой английский был отшлифован в Оксфорде, и именно такой оксбриджский [70]70
  Оксбридж– слово, включающее в себя: Оксфорд + Кембридж. Оксбриджский выговор в общественном мнении ассоциируется с аристократическим происхождением, высшим светом и т. п.


[Закрыть]прононс частенько заставляет американцев сокращать свое раздутое самомнение. Родимые пятна колониализма. Когда твои предки столетиями исполняли два «ку» перед малиновыми штанами, то это генетически отражается на поведенческой программе потомков.

– Но вы же меня понимаете? Не вижу проблемы, – уперлась она.

– Проблема в том, что вы не в Индии, и тут вас мемсахиб [71]71
  Мемсахиб,или мэмсаиб – почтительное обращение к замужней европейской женщине в Индии. Дословно – женщина-господин.


[Закрыть]никто называть не будет. Извольте изъясняться на языке большинства присутствующих.

– Я не знаю русского, – гордо ответила мымра.

– Это очень плохо. Хвалиться своей необразованностью не к лицу человеку, работающему в сфере обслуживания. К тому же это совсем не извиняет вашего хамства. Вы не представились, не назвали своих полномочий и даже не поздоровались. А незнание вами основного языка Базы «Россия», которой вы командуете, это, как мне кажется, уже недоработка айч-ар менеджеров [72]72
  От англ.сокращения HR – human resources, дословно «человеческие ресурсы» – кадровая служба в компании. В настоящее время этот термин стал общемировым.


[Закрыть]вашей компании. Налицо неполное служебное соответствие вашей должности, – получи, фашист, гранату. Не нравится?

– Это не вам судить. – Да, эта мадам быстро возвращает утраченные позиции. – Говорите: реально в чем проблема?

– Проблема в том, – я отошел на два шага в сторону и показал на своих «пионерок», – что они вас не понимают. И это нехорошо даже чисто юридически. Не считая того, что просто невежливо. Я уже не говорю о гуманитарной составляющей. У вас есть независимый переводчик?

– Вэл, – ответила она, слегка наморщив лоб. – Переводчик сейчас будет.

И, повернувшись к Оксане, резко приказала:

– Вызови сюда Беляеву.

И отошла к окну, повернувшись к нам спиной, демонстрируя не столько свою плоскую задницу, сколько полное нежелание с нами общаться.

Новая Земля. Территория Ордена. База по приему переселенцев и грузов «Россия и Восточная Европа».

22 год, 22 число 5 месяца, понедельник, 9:45.

Прибежала еще одна девушка, также с большим пистолетом на аккуратной попке, обтянутой такой же песочной формой, но уже блондинка. Причем именно прибежала, а не пришла быстрым шагом. Это я отдельно отметил.

– Страна амазонок, блин, – проворчал я себе под нос. – Дас ист фантастиш.

Эта красивая блондинка о чем-то накоротке пошепталась с мымрой, потом обернулась к нам и громко сказала по-русски твердым голосом:

– Прошу внимания. Все меня слышат?

Мы нестройно утвердительно пробурчали в ответ.

– Меня зовут Светлана Беляева, я представляю Иммиграционную службу Ордена. Рядом со мной стоит мисс Майлз – полномочный представитель Ордена, заместитель начальника Базы по приему переселенцев и грузов «Россия и Восточная Европа». Она желает знать, что вы от нее хотите?

Приглядевшись, я заметил, что веки девушки были слегка опухшими, белки глаз – красными. Было похоже, что она недавно плакала. Но голос ее был звонок и тверд.

– От нее лично мы ничего не хотим. Но нас возмущает киднеппинг, – сказал я по-русски тоном прокурора, обвиняющего в процессе.

Светлана перевела это мисс Майлз, которая тут же заорала, опять-таки по-английски:

– Какой, на хрен, киднеппинг? Вы в своем уме?

Вот так вот: вам нокдаун, мисс, констатировал я про себя. Вслух же ответил:

– Именно киднеппинг, мисс-с-с… – вот так, с этаким издевательским «польским» пришипением на букву «с», довольно констатировал я, переходя на русский язык и юридический канцелярит. – Именно киднеппинг. То есть: похищение людей, совершенное вами, или вашей организацией под вашим руководством, по крайней мере, с вашим участием, в отношении четырнадцати человек, среди которых большинство – несовершеннолетние, – отчеканил я. – То есть: налицо похищение детей, что в любой цивилизованной стране является тяжким уголовным преступлением.

Пока Светлана переводила, я лишний раз мысленно поощрительно пошлепал себя по лысине. Наличие переводчика всегда позволяет стороне, которая знает оба языка, контролировать не только точность перевода и комментарии переводчика, но и иметь необходимую паузу для просчета вариантов. Сейчас моей задачей было вывести эту мымру из себя и заставить совершать ошибки. А мои девочки уже сами догадались, что им пора снимать ее на мобильники, как зарвавшегося гаишника. Блики вспышек уже пару раз сверкали за спиной.

– Ничего не понимаю, – уперлась Майлз. – Почему вы не хотите пройти нормальную стандартную процедуру регистрации переселенцев?

– Они не переселенцы, – робко вклинилась Оксана. – У них нет Ай-Ди. Совсем. Ни у кого. И я не понимаю, как это вообще могло произойти. Есть только это, – она протянула начальнице наш список-пропуск на корпоративную вечеринку.

Светлана вполголоса отбубнила Майлз перевод списка-пропуск и даже дала на удивление краткую, но точную характеристику корпорации «Сибнедра». Потом повернулась ко мне и спросила дополнительно:

– Я правильно понимаю, что это именно та корпорация, которую контролирует из Лондона сам…

– Вы все правильно понимаете, Светлана, – резко перебил я ее. – Передайте мисс Майлз мои поздравления в том, что сегодня она лично наложила ему в праздничный торт. И я думаю, что он очень скоро узнает, кому за это выразить благодарность.

– Плевать, – уже спокойно сказала мисс Майлз, игнорируя нас и обращаясь только к Светлане и Оксане. – Все равно они уже здесь. Назад им дороги нет, и никуда они не денутся с подводной лодки. Оксана, оформите им Ай-Ди и пропустите по программе «В» для неимущих переселенцев. Все. Вопрос исчерпан. Беляева, за мной.

Но именно такой оборот дел меня абсолютно не устраивал.

– Эй ты, старая извращенка, как тебя там… Майлз, – окликнул я ее в спину, когда она была уже в дверях, – заруби себе на своем длинном носу: во-первых: мы не переселенцы и никогда ими не желали стать. Тем более, СЮДА. Второе, мы не неимущие, а вполне обеспеченные работой и недвижимостью высокооплачиваемые специалисты. Третье, и главное – верни нас обратно, тогда мы заберем все свои претензии назад и даже не будем против вас возбуждать уголовное преследование.

Вот так-то вот. Мы-то дураки, а вы-то – нет?

– Вернуть вас обратно не может никто на ЭТОЙ Земле, – взвизгнула, оборачиваясь, мисс Майлз, явно задетая моей эскападой.

– А может, у вас для этого просто не хватает компетенции? Тогда не нужно лишнего административного восторга. Просто передайте наш вопрос по инстанции своему руководству. Учтите, замять и даже локализовать этот инцидент вам уже не удастся. Так что настоятельно требую поставить в известность руководителя Базы.

В ответ Майлз ехидно улыбнулась, как доберман при виде захлебывающегося в злобном лае пекинеса.

– На данный момент я – самое старшее руководство на Базе. Начальник Базы сейчас в отъезде.

– Значит, я правильно понял: вы отказываетесь отправлять нас обратно? – упрямо гнул я свою линию. А что еще оставалось делать? Только хорошую мину при этой плохой игре.

– Не отказываюсь, а просто не могу. Такой возможности не предусмотрено. Ну почему вы такой тупица? – Она даже вздохнула удрученно.

– Хорошо, мисс, зададим вам вопрос по-другому: вы лично отказываетесь совершить некие действия, результатом которых будет наше возвращение домой? – и даже пальцем ткнул в ее плоскую грудь.

– Ты все еще не понял, – взвизгнула Майлз, – да вы тут хоть облупитесь, вы никогда не вернетесь назад. НИКОГДА! Это я вам говорю.

И поглядела в глаза Беляевой, как бы ища у той поддержки. Та только плечами пожала.

Оксана стояла за стойкой ресепшн, пытаясь прикинуться невидимкой.

– Тогда, будьте любезны, просветите меня по поводу нашего статуса, – пошел я в наступление. – Мы кто здесь для вас: заложники или военнопленные?

– Вы переселенцы! Другого статуса у вас не будет, – отрезала Майлз, а Светлана добросовестно перевела на русский.

– Ответ неправильный. – Я принял позу Цицерона [73]73
  Цицерон Марк Тулий(106 – 43 до н. э.) – древнеримский государственный деятель, писатель, философ и знаменитый оратор.


[Закрыть]на его процессе против Катилины. [74]74
  Катилина Луций Сергий(106 – 62 до н. э.) – древнеримский политик, увековеченный благодаря речам Цицерона (подробнее – см. Глоссарий).


[Закрыть]– В наличии имеется группа невооруженных гражданских людей, даже не нон-комбатантов, [75]75
  Лица, находящиеся в зоне боевых действий, но не принимающие в них участия: врачи, журналисты, сотрудники Красного Креста и проч.


[Закрыть]большинству которых нет двадцати одного года. То есть они по международным правилам – несовершеннолетние. Они насильственно вырваны из привычной среды обитания и лишены свободы вооруженными людьми по предварительному сговору. К примеру, по законам штата Нью-Йорк это тянет от двадцати лет отсидки до пожизненного срока. Пожизненного лично вам, мисс Майлз, как главному организатору этого киднеппинга. Это в случае статуса заложников. Тогда у нас к вам нет никаких претензий, кроме возбуждения против вас уголовного преследования. Если же мы военнопленные, пусть даже депортированные гражданские лица, то в этом случае вы, согласно международным правилам, обязаны нас содержать: поить, кормить, предоставить жилье и медицинскую помощь. В этом случае действует Женевская конвенция, согласно которой вы, в случае гуманного обращения с пленными, можете и избежать наказания.