Текст книги "После бури"

Автор книги: Дмитрий Федотов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Дмитрий Федотов
ПОСЛЕ БУРИ

– Стой!..

Негромкий, но властный окрик заставил замереть, и тут же Кир увидел на облитой лунным светом стене зловещую уродливую тень – мут!..

Мальчик оцепенело следил взглядом за движением врага. Но кто же остановил его? Муты не разговаривают, они нападают молча. Тень быстро заскользила по стене, и Кир сжал зубы изо всех сил, чтобы не заорать. Секунда – и в зияющем провале окна возник черный в ртутном ореоле силуэт. В то же мгновение темнота над головой мальчика раскололась, и узкий слепящий язык метнулся к окну. Мут дернулся было назад, но кончик адского пламени лизнул его в грудь и швырнул на груду битого кирпича.

И вдруг мут закричал: тонко, отчаянно, испуганно. Кир никогда еще не слышал, чтобы муты плакали. Ночами они порой устраивали жуткие, душераздирающие концерты, воя и улюлюкая, рыча и мяукая на все лады. Но плакать?!..

Стрелявший вышел из укрытия – высокий плечистый мужчина в мешковатом грязно-зеленом комбинезоне и каких-то странных мягких сапогах, почти не издававших звуков при ходьбе. На плече дулом вниз болтался светомет, а на широком армейском поясе – пистолет и несколько гранат. Когда человек оказался в полосе лунного света, Киру показалось, что голова незнакомца облита серебром – совершенно седая. Он подошел ко все еще не оправившемуся от испуга мальчику и по-отечески обнял за плечи.

– Ну-ну, малыш, не бойся. Все в порядке.

Раненый мут продолжал кричать на одной ноте – жалобно и страшно. Мужчина поморщился, вынул из ременной петли пистолет, передернул затвор и протянул Киру.

– Хочешь?..

Тот посмотрел на оружие, потом на своего спасителя и отчаянно замотал головой.

– Ладно, успокойся, – человек взъерошил ему волосы на макушке. Конечно, не детское это дело. Считай, что я неудачно пошутил.

Он направился к бьющемуся муту, поднимая руку с пистолетом. Кир закрыл глаза. Негромкий хлопок, и крик оборвался.

Тяжелая ласковая рука опустилась мальчику на плечо.

– Пойдем-ка отсюда, да поживее. Этот выродок так орал, что через четверть часа здесь соберется нечисть со всей округи.

Они вылезли через окно наружу и углубились в лабиринт каменных развалин…

* * *

5 июля 20… года, 00–32 по Гринвичу, база Патруля «Кара-Балта»

– Хелло, Вик!

– Привет, Стэн!

– Опять вместе?

– Отлично! Я рад.

– Сегодня – ваш сектор, тебе вести.

– Согласен…

Две матовые, полупрозрачные «птицы» со свистом рванулись с направляющих тангенсов в линялое южное небо.

* * *

Двое сидели у огня: ребенок, родившийся в Хаосе, и взрослый, переживший Бурю.

Костер, постанывая, облизывал жадным языком старое сухое дерево. Тени людей на древних красных кирпичных стенах беззвучно дергались в каком-то диком танце, а из темноты, обступившей яркий колеблющийся круг, то и дело высовывались, словно живые, странные полуистлевшие останки того, что было когда-то делом рук человека, а после…

– Как тебя зовут, малыш? – нарушил молчание мужчина.

– Кир. А тебя?

– Гром. Теперь…

Мальчик немного оживился:

– А кем ты был до Бури?

– Я… не помню, – почему-то смутился Гром.

– Так ты – из Вернувшихся, да? – Кир не скрывал любопытства.

До этого он только слышал о людях, пришедших из Эпицентра – места рождения Бури.

Рассказывали о них всякое: что летать могут, мысли слушать, сквозь стены видеть, предметы взглядом передвигать и много еще чего. Кир и верил, и не верил: ведь никто не может знать – что там, в Эпицентре? После Бури туда никто не ходил, а Вернувшиеся не жили вместе с остальными. Не могли они. Что-то все-таки там с ними произошло, потому что они либо внезапно умирали сами, либо вдруг начинали убивать людей, и тогда их приходилось… как мутов. Поэтому почти все Вернувшиеся становились стрелками или охотниками и жили поодиночке, не общаясь даже между собой. И – странно! никто из них не помнил, кем он был до Бури.

– Гром, расскажи про Бурю? – осторожно попросил Кир.

Стрелок продолжал неподвижно сидеть, глядя на огонь, словно не слышал вопроса.

– Никто не знает точно, что это такое, – глухо и медленно, как бы через силу, подбирая слова, заговорил наконец он. – Ученые вроде бы даже предсказывали ее возможное рождение. Кто-то утверждал, что она – следствие неудачного эксперимента с гравитационным полем… Но одно успели понять это была не буря. Волна вырожденной материи, или энтропии, или еще черт знает чего!.. Она почти не тронула почвы и не поднялась выше восьми километров, но у нее хватило сил, чтобы ввергнуть в хаос могучую цивилизацию. На девяносто семь процентов за сорок часов!..

Гром вдруг яростно ударил кулаком по стене и замолчал. Кир не шевелился, удивленно и настороженно вглядываясь в седого стрелка и не понимая причины вспышки.

– Но чем же она была на самом деле, думаю, теперь уже не узнает никто, – снова глухо заговорил Гром. – Считай ее Апокалипсисом, пришествием дьявола, контактом с Антимиром – все равно будешь так же далек от истины, как и все мы теперь – от звезд.

Воцарилось молчание. Кир почти ничего не понял из объяснений Грома, но все же осторожно пересел поближе и спросил:

– А что будет дальше?

– Не знаю, – также угрюмо выдохнул стрелок. – Может быть когда-нибудь и удастся победить Хаос, а скорее всего мы тихо и незаметно вымрем, и последних из нас сожрут муты… Кстати, а что ты делал ночью один в развалинах?

Вопрос оказался неожиданным. Кир потупился, засопел, потом нехотя признался:

Мы с Ганом поспорили, что я не побоюсь и принесу из города книгу про пиратов. Ну, пошел-то я днем, а в библиотеке зачитался, спохватился солнце уже за лесом. Я испугался, побежал, да, наверно, не в ту сторону. Ну и заблудился…

– М-да! – тряхнул головой Гром. – Спорщик!.. Ты хоть знаешь, куда забрел?.. В Кошачьи Кварталы! Здесь же мутов – пруд пруди, да еще кошки панцирные впридачу.

Кир невольно поежился и, чтобы как-то побороть страх, взялся с преувеличенным вниманием помешивать закипевшую в котелке похлебку.

– Но ведь сюда они не заберутся? – с надеждой спросил он.

Гром аккуратно протирал ветошью генерирующий кристалл светомета.

– Муты? Конечно нет. Не умеют они, да и высоты боятся, а кошки… Надеюсь, их не заинтересует огонь.

Он помолчал, не отрывая взгляда от темного провала окна под потолком, и повторил:

– Будем надеяться…

* * *

«… Какое утро! Никак не могу привыкнуть к здешнему восходу – все небо горит, даже облака будто съеживаются от жара. И мы – в это пекло на своих «призраках»!.. Конечно, дело нужное: международный воздушный патруль – уже хорошо, да лет бы на десять раньше!.. Хотя – нет. Раньше эти чертовы «тарелки» по-другому себя вели и не лезли лезом к энергостанциям, радарам, базам. И непонятно, чего добиваются: если контакт, тогда почему они уничтожили циклотоны в Сан-Хосе и Архангельске?.. Но все же это дикое решение – сбивать! Не нравится мне оно. Вот Стэна – хлебом не корми, дай поохотиться… Так, вышли в сектор…»

* * *

Утром Гром сказал, что проводит Кира до поселка. Но едва они спустились по остаткам пожарной лестницы на улицу, из окна первого этажа на них прыгнул огромный черный мут.

Все знают, что человеку не одолеть мута в рукопашной, разве что повезет, и ты успеешь всадить в него нож или пику. Но такого почти никогда не случалось, а страшные когти и саблевидные клыки зачастую оказывали фатальное парализующее действие на жертву.

В этот раз мут промахнулся, и беспощадный луч с полутора метров буквально рассек черное тело надвое. Запахло паленой шерстью, когти в агонии вонзились в кучу щебня. Кир с восхищением уставился на Грома, но тот озабоченно и внимательно разглядывал ближайшие руины.

– Ну и реакция у тебя! – не выдержал мальчишка. – Здорово!

– Привычка, – буркнул стрелок и хлопнул его по спине. – Шевелись! Не нравится мне это нападение.

– Почему?

– Он напал днем, к тому же – против солнца.

– Ну и что? – остановился Кир.

– Мут прыгнул, когда солнце било ему в глаза, – обернулся Гром. – У него не было никаких шансов. Такого я раньше не видел. Пошли!

Они быстро выбрались из переулка на одну из бывших центральных улиц города. Здесь мусора и обломков было поменьше, да и ширина улицы позволяла не опасаться более подобных нападений. Следующие полчаса путешествия сопровождались только скрипом щебня под ногами, да сосредоточенным сопением мальчика. Гром шел чуть впереди легко и упруго, держа светомет под мышкой. Но на очередном перекрестке он вдруг остановился и предупредительно вскинул руку. Кир так и замер с поднятой ногой. Стрелок прислушивался к чему-то, оглядывая ближние здания, и в этот миг руины ожили. В провалах окон и стенных проломах вспыхнули желтые огни, глухое ворчание прогнало тишину.

На этот раз команды не потребовалось. Мальчик ничком упал в пыль и закрыл голову руками. Гром слегка присел и, держа оружие у бедра, нажал на спуск. Слепящий клинок вонзился в крайнее справа здание и двинулся, пританцовывая, по кругу. Визг, вой, рычание мгновенно заполнили окружающее пространство. Казалось, сам воздух зашелся в истошном крике. За несколько секунд обломки стен и тучи пыли поглотили остатки неудачливого воинства.

Со стрелка ручьями лил пот, и непривычно дрожали руки. Он тяжело опустился прямо на вздыбленную мостовую, достал полотняный мешочек с табаком и, свернув длинную сигарету, жадно закурил. Кир примостился рядом и теперь безуспешно пытался стереть рукавом пыль с лица.

– Гром, почему они нападают днем? – спросил он, тоже заметно вздрагивая.

– Не знаю, но это очень плохо. Светомет не вечен, а пистолет и гранаты хороши только в укрытии.

– Значит, можем не дойти?..

Стрелок не ответил, докурил, обжигаясь, сигарету до конца и поднялся. Кир продолжал сидеть, глядя куда-то вдоль улицы.

– Эй, малыш, очнись! – наклонился к нему Гром. – Надо идти.

Кир посмотрел на него отсутствующим взглядом и вдруг сказал:

– А ведь у наших, в поселке, светометов нет…

* * *

5 июля 20… года, 01–23 по Гринвичу, сектор К-0733.

– Внимание! Луч-12, я – Звезда! Где вы?

– Я – Луч-12. Высота – 3800, скорость – полтора «звука». Нахожусь на траверзе озера Ак-Чара. Сектор чист.

– Я – Звезда. Есть пеленг. Объект идет через секторы К-0190, Л-0038, Н-0106. Высота – 2200, скорость – два «звука». Направление – атомный энергоузел Мунсак.

– Я – Луч-12. Вас понял. Иду на перехват…

Пара призрачных «птиц» кувыркнулась в сложном развороте и быстро растаяла в дрожащей ломкой синеве…

* * *

Первым, кого они увидели, был дохлый мут, пришпиленный к толстому тополю сразу тремя пиками. Немного поодаль, возле схрона, лежали двое из трех сторожей с разорванными животами. У крайнего дома наткнулись еще на двух мутов, утыканных арбалетными стрелами, как подушечки для булавок. Гром заглянул во двор, судорожно сглотнул и поспешно отпрянул назад, не пустив туда мальчика.

– Не смотри, – прохрипел он, – там уже никого нет.

Дальше можно было не ходить – бесполезно и опасно – но они все же обошли весь поселок в слабой надежде найти хоть кого-нибудь из жителей. Тщетно.

Подобрав исправный арбалет и туго набив стрелами два колчана, они вышли из поселка и поднялись на небольшой холм у опушки.

– Гром, почему? – с усилием сказал наконец Кир.

На ресницах у него блестели слезы.

– Муты изменились, – каким-то оловянным голосом откликнулся тот.

Стрелок лежал на спине, жуя травинку, и, не мигая, смотрел в ядовито-синее небо.

– Рано или поздно, это должно было произойти, – снова заговорил он. Время людей кончилось.

– Как это «кончилось?! А мы?.. – глаза у мальчика расширились.

– Муты – дети Бури и Хаоса. Я двенадцать лет наблюдаю за ними, охочусь на них, – ровно продолжал Гром. – Они прогрессируют – точно! И, в общем-то, нетрудно было догадаться, что придет день, когда ночи им станет мало, а люди окажутся неудобными соседями.

– Так, значит, муты напали специально?! Чтобы всех убить?! испуганно прошептал Кир. – И… так будет везде?!..

– Ну-ну, успокойся! – ободряюще, но не очень уверенно произнес стрелок. – Я же только предполагаю из того, что знаю сам. Хотел бы я ошибиться, – добавил он тише.

Потом сел и развязал свой мешок.

– Давай-ка, малыш, поедим, да двинемся в путь.

– Куда? – с надеждой вскинулся Кир.

– Есть одно место, – подмигнул ему Гром. – Один из Вернувшихся много лет назад рассказал мне, что где-то недалеко от побережья находится Зеленый остров, и будто бы на нем стоит целый город. И люди живут нормально. Буря, якобы, обошла его: то ли защита силовая там была, то ли еще чего, но остров и город уцелели. И тех, кто там живет, называют Счастливыми. Вот туда мы и отправимся.

Гром старался говорить быстро и убедительно, хотя у самого такой уверенности не было. Ведь если муты, действительно, приступили к планомерному уничтожению людей, шансов добраться до моря у них – никаких, а выжить здесь – тем более.

«…Я должен попытаться спасти хотя бы этого мальчишку, хоть в малой степени искупить свой смертный грех. Господи! Будь проклят тот день! Будь проклята эта Буря!.. Но кто же мог предположить?.. Ведь до меня их сбивали много раз? Почему именно я?!..»

– Гром, а вдруг его нет? – темные глаза настороженно впились в лицо стрелка.

Седой человек с усилием стряхнул оцепенение, улыбнулся почти бодро.

– Как это нет?! Есть! Обязательно! Непременно! – он собрал остатки трапезы в мешок и решительно поднялся. – До побережья отсюда – километров семьдесят. Карта у меня есть. Дня за четыре дойдем. Вставай!

Когда двое людей уже скрылись в лесу, на холме появился мут. Он внимательно обнюхал кострище и объедки, сел на корточки и закатил свои круглые совиные глаза, медленно поворачивая голову во все стороны и посылая добытую информацию соплеменникам, находящимся поблизости. Закончив передачу, он бесшумной черной молнией метнулся к лесу, вслед за людьми…

* * *

«… Ну вот, началось!.. Я могу закрыть глаза и представить подетально, до секунды, что сейчас произойдет. Мы перехватываем его на подлете, он пробует обойти нас и прорваться, мы даем предупредительный залп, он начинает уходить – тут вариантов несколько: вверх, вниз, в никуда – мы, по обстоятельствам, провожаем его или нет… Тривиально. Скучно. А главное – глупо!.. Ведь это даже не в шаровую молнию палить, а в «неизвестно что»… У меня каждый раз такое чувство, будто нахожусь в гигантском тире наоборот, где вместо мишеней – некие супербомбы, а главный приз – моя жизнь… Не дай мне, Господи, попасть!…»

* * *

– Ну, малыш, давай, еще немного!..

Гром буквально заталкивал вконец измотанного мальчика на очередной уступ, потом карабкался сам. Тяжелый светомет больно колотил по спине, мешок с едой и картой остался внизу, и к нему уже подбирались первые черные преследователи.

«… Интересно, умеют ли муты лазать по скалам?.. Они же боятся высоты. Или может уже не боятся?..»

Они успели влезть на гребень и повалились на широкую шершавую плиту в полном изнеможении, когда первый мут с опаской подошел к каменной стене.

Кир хватал широко открытым ртом сухой и горячий воздух, давился им, пока Гром не сунул ему флягу с водой. Мальчик хлебнул, закашлялся и наконец выговорил:

– Они же не умеют, да?

Стрелок посмотрел вниз. Мут обнюхивал камни и скреб когтями гранит, к нему присоединился еще один, потом – еще.

– Я теперь уже ни в чем не уверен, – сознался Гром. – Но, думаю, мы все же успеем дойти. Взгляни, – он указал на другую сторону.

С гребня открывался потрясающий вид. Хребет полукольцом охватывал огромный, играющий солнцем, изумрудный залив. А у самого горизонта, почти растворяясь в бирюзовой дымке, темнела тонкая полоска берега.

«Зеленый остров! Значит, ты – не миф?.. Каких-то тридцать-сорок километров!.. Мы дошли, Господи!..»

– Гром! – Кир испуганно схватил его за рукав. – Они лезут!..

Муты медленно, цепочкой, карабкались по стене, подвывая от страха. Но лишь через минуту Гром понял: они ползли по их следу, как собаки-ищейки.

– Вот что, – повернулся он к мальчику, – нам придется потрудиться, малыш, и, по возможности, уничтожить всю эту ораву. Иначе они поймают нас у воды. Понятно?

Кир кивнул и сжал кулаки. Гром снял с плеча светомет.

– Муты боятся огня. Я отсеку их от леса, а ты будешь бросать гранаты под скалу. Только не торопись! Выжди, пока взорвется одна, потом швыряй следующую. Готов?

Мальчик снова напряженно кивнул, вздохнул и выложил в ряд семь тусклых серых цилиндров.

– Это просто, – объяснил стрелок, – выдергиваешь кольцо и сразу бросаешь. Только недалеко, прямо под скалу.

Он улегся поудобнее, повел стволом, проверяя прицел, и оглянулся на мальчика. Кир стиснул в кулаке первую гранату.

Шипение, грохот, визг, вой, и снова – грохот, визг, вой…

Когда осела каменная пыль, Гром свернул свою длинную сигарету, выкурил ее неспеша, потом повесил на куст ставший бесполезным светомет и начал спускаться к морю. Кир, не оглядываясь, последовал за ним.

Немного погодя, из узкой щели под скалой, корчась и подвывая, выполз раненый мут. Он привалился к искромсанной гранитной плите, зажимая обеими лапами разорванный бок, и сидел с минуту, собирая последние силы. Голубая кровь толчками пробивалась сквозь пальцы и бирюзой скатывалась по антрацитовому меху в каменное крошево. Жизнь покидала мута. Совиные глаза подернулись смертной дымкой, слюна пенилась в углах безгубого рта. Но ценой жизненных секунд мут все же послал остальным оплаченное кровью знание.

И они приняли его…

* * *

5 июля 20… года, 02–02 по Гринвичу, сектор перехвата Р-0046.

– Эй, Вик, я его вижу! Слева – три двести, высота – тысяча семьсот!..

– Принял, Стэн. Делаем «дождь»…

– OK, я пошел!..

Две призрачные «птицы», одна за другой, стремительно и беззвучно падали наперерез туманному опаловому «диску». И когда им оставалось совсем немного, «диск» протянул вдруг навстречу ближайшей «птице» огненные щупальца, заключив ее в смертельные объятия. Вторая же в немыслимом вираже избежала страшной участи.

* * *

Им снова повезло! Несколько развалившихся строений у самой кромки прибоя оказались бывшей лодочной станцией, а в ангаре на стапеле сохранилась в целости металло-пластовая лодка с выдвижным килем и телескопической мачтой. Оставалось лишь стащить судно к воде.

Стрелок и мальчик, увлеченные этой проблемой, совершенно потеряли бдительность. И когда Кир заметил перебегающего отмель мута, то сначала решил: померещилось. Но тут же большая неряшливая стрела воткнулась в один из катков, на которых они толкали лодку, а вторая пробила штанину Грому, не задев ноги.

Сидя за лодкой, стрелок молча заряжал арбалет. Пистолет он отдал мальчику. Впрочем, было ясно, что спасение только на воде, а для этого необходимо выйти из укрытия и потратить не меньше минуты, чтобы столкнуть лодку в море, подставляя спины под стрелы мутов.

«Тоже новость! Откуда у этих выродков луки?.. А может быть у них и ружья есть? Вот уж нисколько не удивлюсь теперь, если получу свинцовую примочку между лопаток!..»

– Так, малыш, – быстро заговорил Гром, – ты сейчас перескочешь вон за тот камень и будешь палить из пистолета по кустам, откуда прилетели стрелы. Три обоймы по десять патронов – должно хватить на полторы минуты. Главное не торопись, а я постараюсь спихнуть посудину. Это – наш единственный шанс. Усвоил?

Кир только кивал в ответ, в глазах застыл ужас, губы побелели. Гром рывком прижал его лохматую голову к груди и глухо добавил:

– Не подведи, сынок, соберись. Ты должен жить…

Полторы минуты растянулись, как показалось стрелку, на полтора часа. Он давил, толкал, пинал упругий бок лодки и считал, считал выстрелы. На десятом лодка дрогнула, на тринадцатом – поползла по каткам, на двадцатом нос зарылся в вязкую зеленоватую воду, на двадцать девятом Гром стоял уже по колено в воде. Он обернулся на тридцатом выстреле и увидел, что мальчик, выпрямляясь, пятится от камня. А еще стрелок увидел мута, стоявшего левее, у развалин, и державшего в лапах – или руках? – что-то тускло блестевшее на солнце.

Рефлексы не подвели и на этот раз: стрела с прощальным свистом ушла в цель, и в тот же миг грянул выстрел.

Тридцать первый…

* * *

«… Стэн!.. О, Господи! Эта дрянь сожгла его! Мгновенно!.. За что?!.. Вот он, впереди – просто сгусток тумана. Чего ты боишься? Погибнуть?.. Он же первый напал! Значит – самооборона?.. Ракеты или… Конечно, только второе: тогда наверняка. Выбора нет. Или – или!..»

* * *

Он очнулся от соленых брызг, попадавших на лицо, и поскрипывания уключин. Боль унялась и теперь вяло пульсировала где-то в глубине плеча. Рука совсем онемела, по телу разлилась свинцовая тяжесть, мысли пьяно шатались по извилинам, наступая друг другу на пятки.

Гром понял, что умирает и ощутил прилив бессильной злости. Собственно, злиться можно было только на себя, но и это уже не имело смысла. «Смысл» сидел сейчас где-то впереди, за головой, пыхтел и работал веслами.

«К черту!… Зачем все?.. Кровь не остановить, заражение неизбежно, воды пресной нет. Почти нет… – он потрогал фляжку у пояса. – Ничего, паренек крепкий – доплывет. Надо только облегчить ему лодку…»

Закусив губы, чтобы не заорать, Гром медленно сел на дне и привалился к борту. Кир тут же бросил весла, перелез к нему.

– Дяденька!.. Гром!.. Папка… живой!.. – нос хлюпает, глаза блестят. – Пить хочешь?

– Н-нет, – стрелок с трудом разлепил спекшиеся губы, – не надо, тебе пригодится.

Чувствуя, как невидимый саван снова начинает сползать на глаза, он заговорил тяжело и прерывисто, торопясь сказать все до конца.

– Я сдохну через час, может и раньше… сынок… Не перебивай!.. Ты должен грести все время на запад… Следи по солнцу, чтобы слева… Тут недалеко, километров сорок… Зеленый остров, я видел со скал… И еще, чтоб ты знал: эта чертова Буря – не эксперимент… Глупость это… Пятнадцать лет назад, пятого июля, над Каракумами… неопознанный объект… лазерная атака… Я сбил его!.. – голос стрелка ослабел, перешел на шепот, – … Буря пошла через час после падения… Я убил всех!.. Апокалипсис… дурак… убийца… Буря… Остров…

Гром затих, лишь подрагивание век выдавало присутствие жизни в изуродованном, изможденном теле.

Кир, не мигая, смотрел на него: человека, пилота, последнюю каплю, переполнившую вселенскую чашу терпения. Он так и не понял признания.

А может быть это и к лучшему?..