Текст книги "Память"
Автор книги: Дмитрий Соловьев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
Соловьев Дмитрий
Память
Дмитрий Соловьев
ПАМЯТЬ
Выходной... Не люблю балкон в солнечную погоду... Голым себя чувствую... Вот стоишь и смотришь на распахнутые окна... Проемы... Вот что-то где-то блеснуло. Глаза не помнят, но память пишет, заставляет присогнуться колени, "прочесать" краем глаза пол перед броском, вот только привычное движение вместо автомата ловит пустоту. Иногда, если пролетит птица, все тело напрягается... Память... Захожу в комнату... облегчение... достали нас снайпера тогда... В попытках забыть пытаюсь все явные определения заменять ассоциациями. Чешется голень – взгляд вниз – левая голень "обозначена" громадной лиловой кляксой – "шлифованная". Шлифовал -потому что гоню память, и надоело всем объяснять. Теперь проще – ожог и все – и никаких тебе трудных диалогов. Выпить бы воды. Люблю воду -обыкновенную и без осадка, охлажденную – это из-за памяти. Жена все время пытается кормить по часам – а я ужинаю чуть ли не в десять. Это память: наполненный желудок – твой враг – теплящая полность убьет исподтишка -усыпит... Память крючьями извлекает ощущение голодного, пустого желудка с высохшими и трущимися стенками... Нет, есть строго порциями... оставить другим и растянуть... Устал после вчерашнего выходного, проведенного на работе – спать... спать на животе нельзя, совать руки под туловище нельзя, глаза можно закрыть – а под голову что-то твердое – чтоб не глубоко в сон провалиться... Подавляю все эти мысли, и голова тонет в подушке – сон... И вот теперь Память, видимо, воюя как хорошо обученный десантник, берет врасплох, сразу пользуясь тем, что сознание заснуло, как уставший постовой...
–
Пахнет дымом... Тяжелый весь – магазины это жизнь, это важнее воды и пищи... Дым... Колонну довели вчера... повезло... Полудрема после "обогрева"... Бронежилет это важно... правда, кто-то уже пытался подсчитать, сколько рожков можно вместо него... Зря... он спасает от разных пакостей -от "шрапы" бетонной разлетающейся – если повезет... Вон слева Серега сидит и гутарит с кем-то...
Чей-то незнакомый голос... Рассказывает, как один парень увидел нашего, висящего на ветке... голого... Руки переброшены за голову и связаны, ноги -плетями болтаются, внутренностей нет, ушей тоже, носа – нет, вместо глаз -камни, члена нет...
У меня сводит скулы, усталость начинает проходить... У меня есть две мечты – одна, небольшая, попасть с таким вот духом, что ребят кромсает, один на один в комнату без окон и дверей, без оружия... Дуэль длиной в 24 часа... Сначала ломать колени, ударами... Потом...
Рассказчик повысил голос... Узел за веткой был неестественно большим... Но "зеленый" побежал снимать – не успели остановить... Орали – но поздно, да и близко... В куски, и осколками еще двое... Ненависть...
Серега подтягивает ноги с силой, как будто хочет поцарапать эту землю, разодрать ее... Усталости нет, ненависть на задний план – какое устройство?.. Если от ствола леской, и чтоб от движения – дурь – ветер... Что? Что-то простое... Потом дойдет, когда увидит парень как-то духа копающегося – снимет... дух там долбил углубление в ветке толстенной, когда посмотрели – сначала ржали – яйца от страха прятал... Нет, не яйца... Все стало на свои места... готовил "виселицу"... Потом, говорит рассказчик, больше такого уже не видели – экспериментатор попался... Сука...
Но урок учить всегда надо было – побеждать надо мозгами... Нестандартностью... А у нашего командования... М-да-а-а... Жопа вместо головы – она им чтоб каску носить... Да, разогнался – они ее и оденут тебе же и, дав полмагазина, вручат пакет... Очень секретный. Открыть только ночью... И выполнять. А там напишут нам три строчки – если б не знали -подумали, что анекдот... Положим человек двадцать... В мозгу всплывает вторая мечта – чтоб приказ был, после каждой срани менять генералов и всяких столичных на пленных. Я знаю, очередь будет стоять: десант, махра -чтоб поучаствовать... Все, кроме очень-очень элитных... Они не для простых раненых... Вот если штабного шишку возьмут – их, может, пошлют. Убьют тоже... Ведь такие же штабные будут отдавать приказ... И с духами заговорят... Да и ребята, в общем-то, не виноваты, они крепкие и смелые парни – у нас страна такая...
А я спрашиваю – как сняли духа то? В шею... Наповал... Одиночкой... Десант... Вот так и стреляем... если есть патроны... рука машинально идет туда, где магазины... Успокаиваюсь...
– Долбоеб... Надо чтобы жил – а потом, чтобы после наших опять жил -потом полуживого отдать махре – потом опять к нам... И так неделю... И чтобы жил...Вот-вот ему в башку стрелять, ан нет – живи сука – теперь к махорам...
Сергей смотрит на меня:
– Ты это, тише, брат, эмоции в нашем деле – это сам знаешь...
– Серж, я этими эмоциями только и живу...
– Да и я – просто, знаешь, Димыч, ты последнее время шальной...
– Я думать перестал, как наши генералы, только у них водка и балык, а у меня кровь во рту, и до сих пор Игоря голова перед глазами...
– Прости, Димка, не мне тебе про самообладание – если бы я это нашел...
– За что, Серж?
Обнимаемся...
Память властвовала, но тут она сдала позиции, просыпался воспаленный разум... Серега... На сонных слабых ногах из комнаты... Впереди что-то мягкое – диван... Где я... Почему раздет?! Да – С е р е г а... проясняется в глазах – со стены на меня смотрит Сережа... СЕРЕГА... Я медленно сползаю на пол...
Скоро вернется домой жена... Будет ужин. Телевизор будем смотреть, только без новостей... А ночью на меня нападет память, и будет душить... Будет сниться Васька – они прорвались, но нас отрезали – у них больше нечем отстреливаться, магазины пустые, а мы не успеваем, комбат бросит всех кого сможет – но мы не успеем. Я буду слышать, как потом будут добивать наших раненых... Как Васька рванет себя... И я буду потом жрать землю, тупо смотря в небо... У меня ехала крыша – от ненависти и слез... Как всегда в два часа ночи я выйду на балкон, на котором не выстоял днем... У меня есть теперь только одна мечта – убить свою память... Убить с собой? Прочь от перил... Там – спит жена – она полетит вслед за тобой, и ты это знаешь... Завтра на работу, но я не буду спать – я буду стеречь свою память...
