Текст книги "Ангел (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Кружевский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 30 страниц)

– Вот, – он ткнул в стаканы, – это параллельные миры, а лед, напиток, сам стакан – это уровни реальности, хотя все глубже, надо учитывать еще атомы, электроны…

– А где же находиться мой мир и ваш в этом коктейле – спросил потрясенный Алексей.

– Ну, грубо говоря – Рафаэль почесал в затылке – Твой уровень это один из ингредиентов этого напитка, а тот где ты сейчас находиться, это стенки стакана – так называемое междумирье, граничный мир между вашим физическим и другим, настолько другим, что даже я представить могу с трудом, хотя и надеюсь достигнуть того уровня, когда смогу отправиться туда.

– А где же тогда рай и Создатель или это выдумка.

– Не говори глупости, – возмутился Раф. – Создатель он везде, в тебе, во мне, в нем, а мир Рая находиться именно за гранью и после смерти многие души уходят туда, а многие…

Он красноречиво направил взгляд в пол.

– А почему тогда я попал сюда?

– Ну как тебе сказать, – Рафаель повертел свой стакан, в руках перемешивая между собой кубики льда и напиток. – Существует определенный тип людей, хотя нет, не так. Представь, что кончился детский сад и началась школа, и ты пошел в первый класс, хотя все не так просто и если ты не захочешь остаться, то есть "дверь".

Он движением руки заставил стаканы исчезнут.

– Ладно, хватит демагогий, Влад, возьмешь его в свою команду, познакомишь со всеми, выделишь жил площадь, а потом отправишь в академию.

Он встал, давая понять, что разговор закончен.

И вот теперь они неслись вместе, страшно подумать, с ангелом 3-его уровня Владом по миру, который по идее являлся так называемым "тем светом", точнее не совсем «тем» а как бы между тем, тем и этим, но Алексей, старался не заморачиваться и вообще покойником он себя не ощущал.

– Разве ангелы должны пользоваться механизмами, – пробормотал он, провожая глазами пролетавший мимо поезд (они находились в этот момент на перроне), да и вообще это на рай не очень похоже.

– А почему ты думаешь, что ты в раю, – усмехнулся Влад, – может наоборот.

Но, увидев, что Алексей помрачнел еще больше (в прямом смысле помрачнел, так как его полупрозрачная фигура стала матовой), замахал руками.

– Ладно не переживай это я так шучу. Что же касается первого вопроса, то могу сказать одно, почему бы нет, мне лично приятнее ехать в поезде, чем лететь или телепортироваться. – Он пожал плечами. – Лично у меня от этогих способов передвижения чесотка потом во всем организме. То же касается и механизмов, кому-то они нужны, кому-то нет. Многие ведь тоже пользуются например записной книжкой, хотя иногда она и не нужна ибо всю информацию можно спокойно запомнить. Привычка. Тем более здесь действуют несколько иные физические законы и если в обычном мире телепортация, телекинез и другие приколы для нас проходят свободно, то здесь далеко не все могут это осуществить.

Алексей кивнул, это можно было понять.

Действительно, – подумал он, – у нас тоже можно летать самолетами, но многие ездят поездом, и не всегда дело в отсутствии денег, а чаще всего это дело привычки и вкуса. Скорее всего, и тут так, кто чем хочет, тем и пользуется.

Влад, точно прочитав его мысли, добавил.

– К тому же многие механизмы действительно полезны и помогают, но в отличие от земной цивилизации, если их все убрать, то ни какой беды и конца света это не принесёт, ну может некоторые неудобства в первое время.

В это время к перрону подкатил вагон, и Алексей, усевшись рядом с Владом в мягкое кресло, спросил.

– Но все-таки я себе не так представлял потусторонний мир.

Тот махнул рукой.

– Знаешь то, что ты видишь лишь часть айсберга, это так называемая резиденция ангелов, точнее одна из них. Но это не "тот свет", точнее не совсем тот. Это междумирье, огромное пространство, заполняющее пустоты между мирами.

Влад почесал в голове.

– Блин не знаю, как тебе это объяснить, тебе бы у Ральфа спросить, а еще лучше у 7-и уровневых или выше, ну да ладно попробую, как ни-будь объяснить.

В результате из не очень внятного объяснения, Алексею стало понятно, что он попал не туда, куда попадают после смерти все люди, а в некоторое место, где обучают и готовят из душ людей ангелов разных специализаций.

Дорога, где он вначале очутился, была некой границей, тонкой ниточкой соединяющей множество миров и почему часть людей, после смерти, оказывалась здесь, Вадим не знал, как осуществляется этот отбор, и кто его осуществляет. По его мнению, это был какой-то закон вшитый Создателем в ткань мироздания.

– Мы не знаем, почему некоторые люди оказываются на дороге, а некоторые несутся прямиком туда, – он мотнул головой вверх, – По моему мнению, дорога это путь выбора, ведь по ней можно пойти вверх, а можно и вниз, надеясь, что она приведет тебя в хороший мир, хотя вниз лучше не ходить.

– А почему?

Влад фыркнул, словно поражаясь непонятливости собеседника.

– Говорят что ниже по дороге располагаются выходы в темные миры, – и, предупреждая следующий вопрос Алексея, он торопливо продолжил, – Только не спрашивай, про то что там, я там не был, хотя по профилю работы ты встретишься с их обитателями.

– А если я не захочу здесь остаться, – спросил Алексей, разглядывая проносящийся мимо пасторальный пейзаж сельского типа.

Ангел пожал плечами.

– Тогда есть тут у нас дверка, войдешь туда и дальше по тоннелю.

– Туда?

– Ага, именно туда, где как говорят, взвесят все твои грехи и решат, куда тебя направить.

Алексей повернулся и удивленно взглянул на Влада.

– Ты серьезно?

– Более чем. Я там, правда не был и пока не стремлюсь, но многие уходят, ведь переродиться и вернуться в мир людей можно только оттуда.

– А чем плохо быть ангелом?

Влад вздохнул.

– Да как тебе это сказать. У этой стороны жизни свои приоритеты и свои удовольствия, но многие к ним таки не привыкают, – он опять вздохнул. – Знаешь ты сможешь чувствовать то, что не чувствовал раньше, ты сможешь видеть то, что раньше не видел, но вот запах скошенного сена, усталость после рабочего дня и радость предстоящего отдыха для натруженных рук, теплый ветерок обдувающий кожу, беспечную радость детства, да и многое другое, ты уже не сможешь почувствовать.

Он замолчал и, откинувшись на спинку, продолжил.

– А вот когда ты почувствуешь, что ты действуешь на автомате, когда ты начинаешь смотреть на людей как на безликие куклы, когда подступает тоска, вот тогда тебе пора за дверь. – Он замолк и, повернувшись к Алексею, посмотрел на него каким-то странным взглядом, заставив того поежиться, – Иначе ты станешь «павшим», перестанешь отличать плохое от хорошего ибо внутри тебя поселиться пустота…

Они умолкли, каждый, думая о своем. Алексей искоса поглядывал на своего спутника который прикрыв глаза, казалось, дремал, но не выдержав спросил.

– А ты ЕГО видел?

– Кого его? – не понял Влад.

– Ну, ЕГО, – он ткнул пальцем вверх.

Влад, с какой то грустью покачал головой.

– Нет, не видел, и никто из наших не видел, хотя каждой фиброй души знаю, что ОН есть. Но ни ЕГО, ни ЕГО Ангелов я не встречал.

– А есть еще другие.

Влад, нахмурившись, кивнул.

– Есть, но мы их не видим и мне иногда кажется, что им до нас нет ни какого дела. Иначе бы они нам давно уже помогли разгрести тот бардак, что на нашей планетке твориться.

– Все хватит, хватит, – замахал он руками, видя, что Алексей хочет еще что-то спросить. – Мы уже приехали, вставай, давай.

Глава 2

Алексей придирчиво оглядел себя в зеркале. Он все еще не мог привыкнуть к своему новому телу, точнее «квантовой материализации», как называли это местные педагоги. Сказать по честному это не было настоящей материализацией в обычном мире, его могли бы увидеть в этом теле только в виде полупрозрачного облика, да и то не все, однако в «междумирии» это было вполне нормальное материальное тело, а не та струящаяся субстанция, какой он был вначале.

Он еще раз осмотрел себя в зеркале. Высокий парень с фигурой хорошего атлета, не слишком развитой, но вполне заметной мускулатурой. Лицо с узкими скулами, высоким лбом и прямым носом тоже вполне удалось, лоб тоже нормальный, не головастик какой то, губы и подбородок волевые. А вот глаза подкачали, не смотря на все попытки: они были белыми без зрачков и создавали жутковатое впечатление, поэтому приходилось носить темные очки.

Алексей вздохнул и попытался опять сформировать зрачки. В глазницах по белому фону побежала рябь, как в испорченном телевизоре, но через некоторое время исчезла, ни чего не изменив. Он махнул рукой и, посмотрев в зеркало, заставил волосы, чересчур длинные на его взгляд, стать короче. С каждым днем изменения в своем облике давались ему все легче, хотя первоначально…

Он ухмыльнулся, вспомнив, как ходил по корпусу, пугая впечатлительных новичков. Да и в каком кошмаре можно представить полупрозрачную переливающуюся фигуру, у которой вполне человеческие одна рука, кусок тела и зубы с ногтями, жуть.

Когда он, после урока трансформации, заявился в таком виде к своей группе у всех челюсти отвисли, а Лиска, тряхнув своей рыжей гривой, возмущенно заявила, что впервой видит, чтобы монстры разгуливали без присмотра по территории базы и легким движением, развоплотив его, жестом приказала отправляться в комнату тренировок для того, чтобы дать этому, как она выразилась, "желатину бесформенному", пару уроков.

Надо отметить, что занятия в этой странной школе осуществлялись по интересной системе. Все ученики, около ста душ, были прикреплены к какой либо команде, уроки проходили с утра, но на них довались лишь основные понятия, а подробное прохождение и освоение материала осуществлялось уже с помощью членов группы. Зато знания и опыт курсанты получали можно сказать из первых рук, не от кабинетных философов, а от ангелов работающих в полевых условиях.

И вот эти занятия, длившиеся около трех месяцев местного времени закончились, и сегодня был "день вручения крыльев". Хотя время его обучения еще нет, в дальнейшем, как выразился Влад, его обучение будет проходить в полевых условиях, до тех пор, пока все члены команды не решат, что он готов. Тогда он войдет во вновь сформированную тройку.

Алексей вспомнил тот день, когда Влад представил его своей группе. Сойдя с поезда, они оказались на платформе, расположенной среди цветущего сада, он привычно вздохнул всей грудью пытаясь ощутить аромат местных цветов и впервые понял, что имел в виду Вадим говоря, что ангелам многое недоступно, нет он ощутил ароматы и даже удивился, что он может точно сказать какой аромат идет от какого конкретного цветка, но того удовольствия и еще чего-то, что получает обыкновенный человек, оказавшийся в благоухающем весеннем саду, он не получил.

Влад, искоса наблюдая за ним, только усмехнулся.

– Привыкай.

Они шли по тропинке среди благоухающих цветов и небольших рощиц, в которых сидели или прогуливались небольшие группы людей.

– Студенты "корпуса ангелов", – пояснил Влад. – А вот и институт.

Здание института поразило Алексея своей легкостью и воздушностью. Трех этажное здание полукругом охватывало площадь с озером посередине, через которое были перекинуты ажурные мосты. Из какого материала было выполнены все строения в институте, Алексей таки не узнал, но по виду он напоминал застывший туман, покрайней мере ему так показалось. Влад тоже этого не знал и, на его вопрос, пожал плечами, сказав только, что тут ничему удивляться, не стоит и что тут все только напоминает аналоги обычных вещей, зачастую ими не являясь.

Жилые помещения отрядов корпуса размещались недалеко от корпуса института на берегу живописной реки. Алексей ожидал, что это будет похоже на обычную студенческую общагу или армейские казармы, но с радостью обнаружил что ошибся, члены корпуса жили в небольших домиках разбросанных вдоль реки. К одному из них, стоящему прямо у воды, с причалом, у которого покачивалось пара лодок, Влад и направился.

– Влад вернулся!!!– неожиданно раздалось со стороны лодок и нечто огненно рыжее пролетело мимо парня, едва не сбив его с ног и обдав его брызгами, налетело на Влада.

Нечто оказалось огненно рыжей длинноногой девицей с фигурой фотомодели и личиком пятнадцатилетней девочки, одетой в купальник и сейчас повисшей на растерявшемся Владе. Наконец он оторвал ее от себя и повернул к Алексею.

– Вообще-то я не один.

Рыжий ангел надул губки и, обойдя вокруг Алексея, вздохнул, сложив руки на груди, на взгляд парня очень даже приличной, после чего повернулась к Владу.

– Обязательно было его тащить к нам.

Влад пожал плечами.

– Лиска, не привередничай, парню и так досталось, что я должен его был бросать. Да и Ральф определил его к нам.

– И кого это Ральф нам подсунул, – раздалось из дома, и на пороге появился… бородатый гном.

Челюсть Алексея попыталась повторить трюк, проделанный ей в доме, но тот сжал зубы, пытаясь ей помешать, что ему, впрочем, удалось.

Заметив очумелый взгляд новоприбывшего, гном усмехнулся и направился к ним. Был он таким, каким и должен быть, по мнению Алексея, гном. То есть невысоким, доходящем Алексею до груди, с большой бородой, носом картошкой, кустистыми бровями, из-под которых цепкий взгляд рассматривал оторопевшего парня, широченными плечами и огромными бугристыми мышцами, которые заставили бы позеленеть от зависти культуристов всего мира. Вот только одет он был ни как гном, по крайней мере, Алексей никогда не думал, что гномы носят спортивные костюмы и кроссовки.

– Что парень думаешь, что тут делает такой тип как я, – спросил он сразу в лоб и, дождавшись кивка, пробормотал, – вопрос вопросов, но вот если тебе рассказать всю историю, довольно-таки поучительную, то все станет ясно.

– Да ладно тебе, Глорин, – Влад приобнял Алексея, подталкивая его к дому. – Парню отдохнуть надо, мысли привести в порядок, а потом уже басни слушать.

Гном надулся, но промолчал, и они все двинулись в дом.

Позднее ему рассказали появление Глорина сына Давина в корпусе. После того, как он пал в неравном бою против тысячи гоблинов, как он утверждал, его душа отправилась в подгорный рай, где его предки восседали на золотых тронах, где текли реки отборного вина, а пир постоянно стоял горой, ну и всякое там другое.

– Короче, через несколько лет скучно мне стало, – объяснял гном, – вот я и решил посмотреть, что там твориться за пределами этого места.

Короче, после долгих странствий по разным там местам, каким правда он не стал уточнять, он оказался на дороге, где его, ошалевшего от своего путешествия, нашел Ральф и предложил либо остаться в корпусе, либо возможность перерождения в его мире.

– Я предпочел остаться – гном вздохнул.

Комната, которую ему выделили, была небольшой, но уютной и светлой, вдоль одной стены располагалась кровать, вдоль другой стоял шкаф и письменный стол с терминалом компьютера, третья стена была наполовину прозрачной и смотрела на реку, мебель была вполне современной и привычной и только впоследствии, он узнал, что она подстраивается под воспоминания и прихоть живущего в комнате.

Окинув все это добро взглядом, Алексей вопросительно посмотрел на Влада, но тот только пожал плечами.

– А что ты ждал, мы все-таки остаемся людьми, а каждому человеку иногда нужно уединиться. – Он вздохнул и похлопал парня по плечу – Пойми, не смотря на все, ты человек, хотя сейчас и состоишь из несколько другого теста, но как не странно даже здесь иногда хочется спать и есть, хотя, если честно, все, что ты тут видишь, лишь адаптация нашего восприятия реальности.

Звон входного зуммера заставил его вернуться из мира воспоминаний.

– Войдите.

Дверь скользнула вбок, и в комнату ворвался рыжий вихрь.

– Ну что, курсант, собрался, – спросила Лиска, плюхаясь на кровать. – Ты бы хоть одежду поприличнее изобразил, не все же время таскаться в джинсах и кофте.

Алексей поморщился. Лиска прекрасно знала, что смена внешности всегда давалась ему с большим трудом и его нынешняя форма стоила его учителям кучи истраченных нервов (если у них они были) и с тех пор он старался не экспериментировать. И хотя Лиса и сама порядочно помучилась с его обучениям по воплощению, все равно не оставляла возможности поддеть его.

Алексей вздохнул и, открыв шкаф, достал курсантскую форму.

– Сегодня официальный день, так что я не буду мучиться.

– Везет тебе, а я вот еще не выбрала наряд, – Лиска притворно вздохнула и на ее теле замелькали наряды, со скоростью пулемета сменяя друг друга.

Раньше Алексея бы это наверняка заинтересовало бы, но за последнее время он насмотрелся такого. И хотя некоторые из мелькавших нарядов были чересчур откровенны, а иногда их вообще не ощущалось, вид обнаженного Лискинного тела не вызывал в нем желания, хотя он и признавал, что оно, то есть ее тело, довольно привлекательно.

Он вспомнил, как впервые увидел Лиску, купающуюся обнаженной, благо из окна его комнаты открывался прекрасный вид на реку, а молодой ангелессе вздумалось плескаться как раз напротив, и небольшой пляжик, расположенный перед домом, был из его окна, как на ладони. По началу он даже испугался своей реакции, подумав, что все чувства к прекрасной половине человечества им утрачены, но, прислушавшись к себе, понял, что они просто изменились. Исчезла пошлость, но зато усилилась нежность и чувство прекрасного, по крайне мере так он определил это для себя. Тогда он смотрел на плескающуюся Лиску ни как на объект вожделения, а как на нечто прекрасное, так как ребенок смотрит на свою мать, так как художник любуется прекрасным цветком, и чувство странной нежности захлестнуло его.

– Странное чувство.

Он обернулся и увидел Влада, стоявшего в проеме двери.

– Знаешь, когда после того как я стал таким, впервые увидел женщину-ангела, эти чувства поразили меня, но со временем я привык, тем более, когда я понял, что такое ты чувствуешь только к понравившимся женщинам, хотя и в отношении с другими есть нечто подобное. – Он вздохнул. – Вот так всегда, потеряв одно, мы приобретаем другое.

– Влад я…

Он усмехнулся.

– Не надо, Алексей, твои чувства у тебя на лбу написаны, а Лиска нам с Глорином как сестра, не обижай ее.

– А какие чувства мы еще приобрели? – Алексей с трудом оторвался от созерцания плюхающейся Лиски.

– Многие, – Влад почесал в густой шевелюре, – Телепортация, левитация, телекинез. Да разные, все зависит от способностей, некоторые вытворяют такое, что и супермен позеленеет от зависти.

Он подошел к Алексею и положил руку ему на плечо.

– Пойми, я тебе уже сотню раз это говорил, но повторюсь, мы сейчас состоим из другой материи, но мы остаемся людьми. Хотя, еще одно поистине необычное чувство мы приобрели.

– Какое.

Влад подошел к окну и уперся лбом в стекло.

– Чувство боли и горя, чужой боли и чужого горя. Это проявляется там, в том, обычном для нас мире. Ты чувствуешь боль людей, их мольбы и собственную беспомощность. Ты помогаешь сотням, а другим тысячам не успеваешь. Многие не выдерживают и уходят за дверь. Вот и моя любимая не выдержала.

Влад резко повернулся и вышел.

Вот тогда Алексей узнал еще одно свойство ангелов, они могли плакать.

Глава 3

Они стояли, построившись в одну шеренгу по периметру центрального зала университета, где прямо перед ними возвышалась специально возведенный помост, на котором сейчас располагались все преподаватели. Позади строя выпускников на балкончиках расположились представители отрядов, куда входили студенты. От его группы была только Лиска, так как Влад с Глорином отправились с утра на задание, хотя первоначально присутствовать на церемонии хотели все.

– Что мы ждем? – Алексей толкнул легонько соседа.

Тот пожал плечами.

– Не знаю.

Неожиданно заиграли трубы, и над помостом возникло свечение, которое после исчезновения оставило на нем двух человек одетых в белоснежные одежды.

– Ого, – его сосед вытянул шею, – сам Старейшина со Смотрителем пожаловали.

Алексей удивленно посмотрел на него и сам принялся рассматривать новоприбывших.

Один из них был убеленным сединой старцем похожим на того, которого он видел в зале во время прибытия, разве только без трубки и шляпы. Второй был мужчиной лет сорока, с длинными белыми волосами, падающими волнами на плечи и лицом похожим на Гойко Митича, актера игравшего индейцев в старых фильмах, в его фигуре, манере поведения и движениях ощущалась мощь и бурлящая внутренняя сила, тогда как старец излучал спокойствие и покой.

Алексей вспомнил урок истории об основании университета, который им преподавал Арман, сухенький старичок в пенсне, бывший тут архивариусом и хранителем старины, как он себя сам называл. Глядя на него, Алексей постоянно удивлялся тому, что при всех возможностях многие предпочитают оставаться такими, какие они были при жизни. На этот вопрос Влад только пожал плечами и пробормотал что-то о свободе выбора, а Глорин выразился проще:

– Каким ты себя чувствуешь, так и выглядишь. Я вот чувствую себя бородатым, невысоким гномом, так и выгляжу, а как почувствую кем-то еще, ты сразу узнаешь, – он усмехнулся. – Точнее увидишь.

Так вот Арман в своих рассказах часто упоминал Старейшину, как одного из основателей данного университета и из этих рассказов выходило, что ему не менее пары сотен тысяч лет.

– И Он еще не ушел через "дверь"? – спросил один из студентов. – Нам наши кураторы все уши прожужжали, что человек со временем устает от ангельского существования и уходит дальше, чтобы переродиться. И я думаю, что они правы, мне постоянно не хватает многих моих земных ощущений.

– Вы правы, через некоторое время все уходят и, к сожалению, не только за «дверь», но Старейшина один из тех, кто живет там за дверью.

– Но ведь если перерождаешься это значит, что ты опять становишься обыкновенным человеком, а ведь если провести аналогию, то мы школьники опять попадаем в детский сад.

– Все бы вам проводить аналогии, – покачал головой седой учитель поверх очков смотря на покрасневшую ангелессу, задавшую вопрос. – Объяснять не буду, сами, даст Создатель, поймете, однако могу сказать, что даже Боги иногда создают себе смертное тело, чтобы прожить обычную жизнь, ибо многое в этом мире можно познать только там, в обычном мире и будучи обычным человеком.

Больше он объяснять ничего не стал, ссылаясь на то, что дорастете, узнаете все сами.

Про Смотрителя Алексей знал еще меньше, лишь то, что должность эта избираемая раз в сто лет, на заседании комиссии старших преподавателей и нынешний глава находился на данном посту третий срок.

– Ну, и кто из них кто?

Сосед изумленно посмотрел на Алексея.

– Парень, ты что?

Алексей пожал плечами.

– Я слышал о них, но ни разу не видел.

Парень фыркнул.

– А так, что не видно, – вмешалась в их разговор девушка стоявшая, с другой стороны от него. – Тот, что старше – Старейшина, а тот, красавчик, соответственно, Смотритель.

Их разговор прервал звук команды «равняйся», заставив, расползающиеся шеренги вновь сомкнуться, вскоре началась церемония.

Вновь взревели трубы, на этот раз их голоса звучали тише и торжественней, кроме того, к ним присоединился мелодичный колокольный перезвон.

Алексей ожидал, что сейчас кто нибудь выступит с торжественной речью, но он ошибся. Смотритель посмотрел на Старейшину и, дождавшись короткого кивка, вышел вперед, внимательно оглядывая строй выпускников. Затем он просто указал пальцем на одного из них. Короткая вспышка и парень оказался на помосте среди преподавателей. Смотритель взял его за плечи и, развернув к учителям, обвел их жестом, как бы предлагая выбрать одного из них. Парень в неуверенности замер на мгновение, потом повернулся к учителю по материализации и опустившись перед ним на одно колено, склонил голову. Преподаватель сделал шаг навстречу коленопреклоненному курсанту и вытянул руки перед собой, через мгновение над его ладонями возникло слабое свечение, и он медленно опустил руки на плечи курсанта. Парень поднялся с колена и, развернувшись к строю, спустился с помоста под внимательными взглядами стоящих в строю студентов. Алексей, смотревший за происходящим во все глаза, увидел, что с плеч того свисает, нечто прозрачное, переливающиеся и по виду напоминающее плащ.

Парень остановился перед помостом, и плащ развернулся над ним, как два огромных крыла, после чего обернулся вокруг него и исчез.

– Крылья приняли Ангела, – мелодичный голос Смотрителя заставил всех очнуться и вновь обратить внимание на помост, а тот уже направил палец на другого студента.

Получивший крылья обернулся к помосту и, поклонившись учителям, направился обратно на свое место в строю.

Алексей смотрел, как один за другим курсанты подходят к разным преподавателям и получают от них свои крылья. Так же он подметил, что многие из курсантов обращаются к Смотрителю или Старейшине, но те согласились вручить их всего паре выпускников, остальных же поднимали с колена и поворачивали к другим преподавателям, но другие все равно пытались.

Алексей понимал их потому, что, со слов Влада, знал: от того, кто тебе вручил «крылья» многое зависит, чем выше уровень вручающего, тем могущественней сила и возможности "крыльев".

Вообще «крылья», со слов Влада, в прямом смысле крыльями не являлись.

– Нет планировать или даже невысоко взлетать с помощью их можно, но, по своей сути, это очень хороший бронежилет с дополнительным набором функций, хотя повторяю все зависит от вручающего, – объяснял он. – У них есть и другое название более приземленное – "биокон".

Получалось, что после того, как ангел получал крылья, они сливались с ним, становясь единым целым, служа дополнительным фактором защиты от различных воздействий, помогая ему, так как обладали огромным энергетическим потенциалом. По сути «крылья» были некоторым симбиотическим организмом, по крайней мере, Алексей это понял именно так.

На вопрос же Алексея о том, как же можно убить ангела, Влад поморщился и выразился в стиле того, что если постараться, то все можно. А Лиска пояснила, что во время пребывания в обычном мире в большинстве случаев придется материлизовываться, и иногда потеря того тела вызывает такой энергетический и эмоциональный шок, что на долго выбивает ангела из строя, или вообще отправляет в «тоннель», а крылья помогают защититься от этого, или поддержать тело в рабочем состоянии, позволяя самому развоплотиться с наименьшими потерями для себя. Материализованное тело, по словам учителей, было с одной стороны очень уязвимо, ибо привязывало ангельскую сущность к материальной плоскости мира, однако с другой стороны позволяло совершать нужные воздействия в том мире.

Кроме того, по словам Лиски, существовали еще виды и магического воздействия или что-то типа такого, которое могло вообще погубить ангела, или, как выразилась Лиса, "отправить в более высокие сферы напрямую", что, по ее мнению, тоже не способствовало оздоровлению и быстрейшему перевоплощению, а, по слухам, и вообще могло забросить непонятно куда, развоплотив на долгие века.

Так, что получалось, что чем сильнее вручающий, тем сильнее защита.

А вот на вопрос, кто делает крылья, все только пожимали плечами и бормотали о "высших сферах".

А Влад только рассказал, что пытался расспросить об этом Ральфа, тот раньше был преподавателем, но тот, усмехнувшись в ответ, объяснил, что и сам толком не знает, откуда они берутся. Когда он вручал их, то лишь на мгновение оказался в другом мире, похожим на огромное поле, покрытое туманом, в котором смутно угадывались очертания каких-то предметов, где кто-то положил ему на руки «крылья», а уже в следующее мгновение он вновь оказался на помосте, где возложил их на ученика. Многие же преподаватели вообще ничего не ощущали, им казалось, что «крылья» просто появлялись у них в руках. Так что вопрос оставался открытым. Можно конечно было спросить у Старейшины со Смотрителем, но надо было их еще найти, так как в обычные дни Смотритель постоянно находился в разъездах по каким-то своим делам, появляясь лишь для решения неотложных задач, а появление Старейшины вообще событие редкостное, и Алексей сомневался, что кто-то вообще задавал им подобный вопрос, так как существовало на много больше более насущных проблем.

– Смотри, что происходит, – голос соседа ввел Алексея из состояния задумчивости и заставил взглянуть на помост.

Очередной выпускник, получивший «крылья», стоял, спустившись с помоста, однако на этот раз над ним было развернуто не пара крыльев, а лишь одно и его хозяин находился в полной растерянности. Алексею стало интересно, что должно произойти дальше.

– Решай сам, – раздался голос Смотрителя. – Остаешься или уходишь.

Парень взглянул на строй и, вздохнув, развернулся к помосту, чтобы поклониться преподавателям.

– Решил остаться – прокомментировал его сосед. – Правда, не работать ему теперь в реальном мире.

Алексей взглянул на парня.

– Откуда ты все знаешь.

Тот удивленно посмотрел на него.

– Тебе, что твои кураторы не объясняли, мне разжевали все последствия.

Алексей промолчал, подумав про себя, что надо бы поспрашивать Влада, почему ему так мало рассказали.

– Существует три варианта, – продолжал тот, по-своему, поняв молчание Алексея. – Ты принят, принят на половину, как в этом случае или, вообще, не принят. Во втором случае есть выбор либо остаешься в этом мире в качестве рабочего, администратора, да мало ли кого и через некоторое время пытаешься повторно получить крылья, либо уходишь за «дверь», в последнем случае выбора нет.

Алексей кивнул.

– Слышь, а зовут-то тебя как?

– Жозе, к вашим услугам, – с легким поклоном представился тот.

– Алексей, – он протянул руку. – Ты что француз?

– Не знаю, – Жозе пожал плечами, – а ты разве помнишь, кем ты был?

Алексей вздохнул и отрицательно покачал головой. Он много раз пытался вспомнить свое прошлое, но это ему не удавалось, лишь отдельные туманные отрывки. Его кураторы на это говорили ему, что все они практически ничего не помнят о своем прошлом, и могут судить о нем лишь по отрывкам памяти да по оставшимся навыкам, которые никуда не делись, и со временем вспомнятся. Влад, например, сказал, что раньше, скорее всего, был летчиком, так как свободно освоил управление всеми видами летной техники, когда это понадобилось. На что Лиска, фыркнув, заявила, что тогда она была русалкой, так как любит плавать и даст в этом всем фору. А Глорин задумчиво сказал, что скорее всего был гномом, на что ему все дружно заявили, что они в этом нисколько не сомневаются, хотя Влад предположил, что он вполне мог быть африканским папуасом. На что Глорин возмущенно продемонстрировал ему свои огромные мышцы и спросил, где тот видел такие у папуасов, но Влад парировал тем, что и папуасы могут жрать анаболики и качаться в спортзале. В результате их перепалка грозила затянуться надолго, но тут Алексей спросил, откуда тогда Глорин помнит, что он погиб сражаясь с кучей гоблинов. На что Лиска сказала, что Глорин это особый случай, а его самомнение – это сверхособый, а тот в ответ разразился длинным возмущенным высказыванием о слишком легкомысленных и никому не верящих дамочках определенного окраса и разговор превратился в дружескую перебранку, после чего Алексей решил оставить этот вопрос на будущее.