Текст книги "Солнечная казнь (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Самохин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Он осторожно приподнял полог и выскользнул на открытую галерею, освещенную бледным мерцающим светом, даруемым ветвями остролиха. Они опутывали потолок галереи и спускались на стены, проникая в личные пещеры сквозь камень. Галерея начиналась на верхнем приемном ярусе, находящемся на уровне макушки раскидистого дерева мук, по которому трайдесы и проникали в Город. Спиралью она спускалась ко дну Города, где обитали трайсы, женщины племени независимо от возраста и способности к деторождению. Здесь же находились ясли и школа для самых маленьких. Также отсюда вели несколько подземных галерей, через которые можно было покинуть Город. А что если Послушники успели подвести войска к Городу и проникли в него через Дно. Это нужно было проверить.

Хондо поднял глаза вверх, пытаясь вглядеться в полусумрак самых верхних ярусов. Посмотреть вниз он не успел. Заслышал свист рассекаемого воздуха и чудом уклонился в сторону. Энергетический шар разбился о стену в нескольких пальцах от его головы. Хондо совершил новый прыжок в сторону, взмахивая огнецом и посылая ответный шар.

Джайя проснулся.

Где-то неподалеку слышались громкие всплески энергетических взрывов. Этого не могло быть в Городе.

Джайя дернулся и отмершие ветви остролиха отвалились от тела. Что происходит? Почему слышатся хлопки взрывов? Откуда они в Городе? Кто-то ведет бой при помощи огнецов. Но подобное в голове не укладывается. Город, оплот их мира и спокойствия. Здесь даже никто не смел ссориться и выяснять отношения. Для этого есть мир снаружи.

Джайя подхватил огнец и выскочил из личной пещеры. Надо разбудить учителя, Мышата и Майя.

Кто атаковал его? Кто осмелился нарушить священную неприкосновенность дома? Кто этот святотатец? Он ответит ему за все!

Хондо чувствовал, как ярость заполняет его. Пробуждается гневлец.

Он перепрыгнул пролет галереи, уходящий ко дну Города. Если промахнется, далеко падать. Но он ловко приземлился на противоположной стороне галереи, где должен был прятаться враг. Расслабил спинные иглы, упал, перекатился через голову и резко вскочил на ноги, выставив перед собой огнец.

Хондо пропустил удар в голову. Усы гневно встопорщились, и вождь зашипел от боли и злости. Гневлец затопил его разум. Он увидел огнец, несущийся ему в лоб, и отбил его своим копьем. Не мешкая, он направил бутон огнеца в сторону врага и выстрелил. Противник резким взмахом отбил энергетический шар, впитав его бутоном своего огнеца.

Только тут Хондо увидел кто бросил ему вызов. Наглец, выскочка Зубери. Боковым зрением вождь видел, как нижние ярусы заполняются вооруженными трайдесами, сражающимися друг с другом. Да что же здесь происходит? Как это понять?

Поразмыслить над этим ему не дали. Зубери метнул в него энергетический шар, от которого Хондо с трудом увернулся. Почувствовал, как обожгло иглы. Он с трудом отразил удар сверху, и попытался поддеть Зубери с боку. Но наглец, хам, отрыжка луны скользнул в сторону. Огнец царапнул воздух там, где еще мгновение назад стоял негодяй, Хондо не удержался на ногах и упал на колени. Зубери торжествующе рассмеялся и занес огнец для удара сверху. Вождь видел, как неумолимо приближается к нему нераскрытый бутон огнеца. Еще чуть-чуть и он размозжит ему голову. Что ж, слабый вождь, не достоин жизни. Это заслуженная кара за слепоту.

Хондо приготовился к смерти. Но вспыхнуло перед глазами и чужой энергетический шар ударил в незащищенное брюхо Зубери. Огнец выпал из его лап, а сам он улетел в глубь галереи.

Хондо резко вскочил на ноги и обернулся, вскинув готовый к бою огнец. Его бутон раскрылся лепестками, аккумулируя внутри новый энергетический шар. Хондо увидел стоящего невдалеке своего спасителя Рудо.

Это был хаос, вторгшийся в Город, и все подчиняющий себе. Джайе было страшно, как и жавшимся друг к другу Мышата и Майя.

На ярусах рубились интрайды. Бывшие вчера соседями, друзьями, соратниками, сегодня они с остервенением пытались убить друг друга. Разгорались пожары от угодивших в сухие гнезда энергетических шаров. Повсюду царило безумие.

Джайе никогда не было так страшно. Еще бы! Привычный и такой незыблемый для него мир, вдруг пошел трещинами и рушился в гигантскую пропасть. А он ничего не мог сделать с этим. Он спросил учителя, что творится вокруг. И в первый раз в своей жизни Джайя увидел, Темба не знает, что ответить своим ученикам.

Это была катастрофа. Верхние уровни Города перекрыты. Нечего и думать, чтобы прорваться по верху. Там уже были сортрайды и, горе тем, кто решил коротать день на верхних галереях. Стало быть, нужно прорываться на Дно и уходить тайными туннелями, о которых Послушникам и предателям ничего не известно.

Теперь Хондо не сомневался, что в его племени оказались предатели, поднявшие бунт и впустившие сортрайдов в их Город, в святая святых для всех трайдесов. Но разве такое возможно? Как он прозевал изменников, свивших гнездо у него под боком? Как получилось, что среди гордых Наездников оказались послушные лживым речам врагов. И кто возглавил отщепенцев, продавшихся врагу, – Зубери, льстивый, лживый, наглый Зубери. Как он не разглядел в нем ядовитое сердце раньше и не вырвал его. Все-таки он стареет. Хватка уже не та.

Хондо на миг задумался, и чуть было не прозевал энергетический шар, летевший ему в голову. Ещё бы чуть-чуть и его мозг расплескало бы по стене галереи. Спас Рудо. Одним прыжком он оказался на пути шара и ловко захватил его огнецом и впитал. После чего крутанул огнец над головой и выстрелил сразу двумя энергетическими шарами в набегающих трайдесов. Ударившие шары, испепелили их, оставив корчащиеся обугленные тела на полу галереи.

Рудо обернулся к нему и прошипел раздраженно. Пошевеливайся. Времени нет. Хондо послушно бросился за первым наездником.

Чем глубже они спускались, тем больше мертвецов попадалось им на пути. Лежащие возле своих пещер с сорванными пологами. Обожженные в неестественных позах с запекшимися лицами, навеки скованными гримасами страданий. Молодые и старые. Изредка попадались совсем юнцы. Хондо было больно смотреть на это, но он бежал вперед, каменея сердцем. Послушники взяли их врасплох, прокрались в тот момент, когда они спали. Но как им удалось добраться до Города днем. Передвижение по поверхности во время солнечного стояния строжайше запрещено. Это табу во веки веков. Неужели сортайды нарушили священную традицию из ненависти к Наездникам. Или они пришли в их джунгли к исходу ночи и спрятались неподалеку, чтобы напасть когда изменники начнут смуту.

Они были всего в двух ярусах от Дна, когда из пещеры вылетел спрятавшийся до поры до времени изменник. Он ударил огнецом в голову Рудо и рассек ему лоб. Кровь брызнула на камни. Рудо взмахнул руками и нелепо осел на пол, но огнец не выпустил. Хондо тут же атаковал предателя. Это был один из охотников. Ему никогда ничего не светило в Праве Храброго, последнее испытание он с позором завалил. Не смог принести старую маскировочную шкуру хикуса. Кажется, его звали Тото. Он постоянно крутился возле Зубери.

Тото сражался с остервенением существа, находящегося на пороге гневлеца, но так и не могущего его достигнуть. Священное состояние оставалось недоступно для него, и это еще больше злило Тото. Хондо методично наносил удар за ударом огнеца, оттесняя противника вглубь чужой личной пещерки, чей хозяин обгорелым куском мяса лежал неподалеку.

Тото чувствовал, что уступает вождю и по мастерству владения огнецом и в искусстве боя. Неожиданно Хондо упер огнец в камень пола, навалился на него и, подпрыгнув, ударил сдвоенными ногами в грудь Тото. Послышался хруст ломаемых ребер и предатель улетел вглубь оскверненной пещеры.

Но пока он сражался с Тото галерея заполнилась враждебными трайдесами. Откуда они все? Неужели среди Наездников нашлось столько гнилья? Хондо не хотел в это верить. Они перегородили путь ко Дну, и перекрыли дорогу наверх. Во второй группе вождь увидел несколько сортрайдов с выкрашенными в красное головными иглами.

Они в ловушке. Рудо медленно приходил в себя, шкрябая когтями каменный пол. Прорваться не удастся. Их слишком много. Похоже, пробил их последний час. Но так просто Хондо не отдаст свою жизнь. Он заберет столько врагов, насколько хватит сил в его руках и энергии в огнеце.

Хондо обнажил большие белые зубы в свирепом оскале, крепче и сноровистее перехватил огнец и приготовился к бою.

Трайдесы, преграждавшие дорогу наверх, расступились, пропуская вперед обгорелого, но живого мятежника. Вождь вгляделся в покрытого свежими ожогами и шрамами трайдеса и узнал Зубери.

Выжил гаденыш. До чего же несправедлив мир, что такая гнусь и шваль выживает, а хорошие, добрые, в жизни не обидевшие никого трайдесы погибают от рук таких подонков.

Теперь у Хондо появилась цель. Он не расстанется с жизнью, пока не изгонит из тела Зубери солнечную энергию.

Предатель расхохотался ему в лицо. Сверкнули его безумные глаза, и он бросился на Хондо. Вождь встретил изменника достойно. Отбил все удары огнеца, поймал и растворил энергетический шар. Очень напрягали трайдесы, стоящие за спиной, но, судя по всему, нападать они не собирались. Устроили тоже ритуальный поединок. Если он сейчас проиграет, они станут рассказывать потомкам, что старый вождь погиб в ритуальном поединке, и Зубери стал новым вождем по Праву Храброго. Он не мог это допустить.

Зубери был сильным, искусным воином и сражался достойно. Хондо чувствовал, как плещется у него в груди гневлец. Но ничего не мог поделать с собой. Чувство не пробуждалось. И с каждым новым ударом он слабел. Еще чуть-чуть и страшный обожженный Зубери повергнет его на камни и наступит ему на горло.

Помощь пришла неожиданно. Где-то захлопали огнецы и трайдесы, отрезавшие путь ко Дну, загорелись. Одного за другим синее энергетическое пламя выжигало дотла. Трайдесы запаниковали, строй рассыпался. Кто-то спасался, прыгая с галереи в пропасть. Кто-то бросился наверх. Но все они были обречены.

Зубери, чувствуя, что вот-вот жертва ускользнет из его лап, с диким остервенением набросился на Хондо. Замелькали сталкивающиеся огнецы. Для энергетических шаров не было места. Но Зубери не выпустит его живым. Он либо сам сдохнет, либо выпотрошит ему живот. Хондо читал это в его глазах.

Остатки трайдесов добивали поднявшиеся со Дна Наездники. Их была жалкая горсточка, но и этого хватило, чтобы разрушить капкан мятежников. Вот уже в оставшихся предателей полетели энергетические шары и сумрак галереи рассеялся. Пенились от жара ветви остролиха, оплетавшие стены и потолок.

Зубери одерживал верх. Он прижимал вождя к каменной стене. Скоро ему не будет места для маневра, да силы уже не те. Хондо пропустит выпад предателя и окажется проткнутым огнецом, а затем Зубери дожарит его энергетическим шаром.

Неужели все. За один день он потерял дом, Город, племя, а теперь и с жизнью расстанется. Хондо почувствовал отчаянье и обиду на Солнце, которому он поклонялся всю жизнь, а оно не смогло его защитить. Глаза защипало. Взгляд стал рассеянным, и он пропустил удар. Глаза Зубери вспыхнули торжеством, когда заостренное навершие огнеца погрузилось в живот вождя. Хондо не почувствовал боли, только неприятную раздражающую резь, которая тут же пропала.

Но торжество Зубери было недолгим. Пришедший в себя Рудо смел энергетическим шаром предателя. И тут же послал еще один шар на добивание.

Ситуация повторялась. Опять Рудо помог ему, но вот зачем. Мертвый вождь это свободное место и возможность его занять.

Правда, ждать осталось недолго. Скоро. Очень скоро Хондо умрет. И тогда место и впрямь освободится.

Он падал, но сильные руки подхватили его и потащили за собой. В галерее продолжал кипеть бой. Мятежники бились с Наездниками, а те держали галерею до последнего, прикрывая отступление основного отряда, несущего раненного вождя на Дно. Там собрались все те, кому удалось выжить и сохранить преданность племени.

Хондо не выпустил огнеца. Он почувствовал, как гневлец покинул его. Сейчас его смог бы убить щелчком пальцев любой сопливый мальчишка, выбравшийся из яслей.

Он помнил, как они оказались на Дне, где собралась внушительная толпа трайдесов. Много стариков, детей и женщин. Все собранные и серьезные. Горе уже наложило на их лица печать. Еще вчера никто из них не мог предположить, что им придется спасаться бегством из Города, оставляя его на разграбление предателям и сортрайдам.

Раненного вождя спустили на каменный пол. К нему бросились женщины, знавшие толк в врачевании, но Хондо властным жестом остановил их. Не время сейчас. Он подозвал к себе стоящего рядом Рудо, и рассказал ему о тайных галереях, уводящих из Города в джунгли. У них не осталось выбора. Чтобы Наездники Солнца выжили, они должны бросить все и бежать. И тогда у них останется шанс когда-нибудь свести счеты с предателями и коварными Послушниками.

Видеть раненого и беспомощного вождя было больно и обидно. Джайя с трудом сдерживал слезы, рвущиеся наружу. Но расплакаться сейчас, когда даже женщины не позволяют себе влагу на лице, позорно. Он не такой слабак. Он выдержит. А Мышата вон сдался и уже тихонько всхлипывает, утирая лапой лицо.

То что сказал вождь звучало дико. Но Джайя понимал, что у них нет другого выхода. Они должны покинуть Город. И тогда они выживут. Но как быть с теми, кто остался заперт на верхних галереях. Неужели они бросят их. Поверить в то, что остальные погибли или обречены на смерть, Джайя никак не мог. И вечно улыбающаяся и такая добрая к детишкам Аска, этим днем поднявшаяся к своему избраннику Доту. И мудрый, чуткий к другим старый Гамс, любящий мастерить ребятне игрушки из дерева. Свой первый огнец Джайя получил из его рук. Неужели они все умерли. И в этом виноваты Послушники Солнца.

В этот миг Джайя почувствовал как в первый раз в жизни закипело его сердце. Он много раз слышал, что такое гневлец, но никогда раньше не испытывал его. И теперь Джайя поклялся себе, что отомстит проклятым Послушникам и перебьет всех мятежников, даже если ради этого ему придется пожертвовать своей жизнью.

Их осталось мало, но правда на их стороне.

Джайя понимал, что стал свидетелем одного из самых черных и страшных дней в племени Наездников Солнца. Ему будет о чем рассказать на старости лет юношам, не познавшим еще радость горящего сердца.

И одновременно с клятвой мести Джайя принес и другую клятву. Обязательно дожить до старости и донести правду об этом черном дне до ушей и сердец потомков. В этом он увидел свое предназначение, и глаза его яростно сверкнули.

3. по дороге...

Отшельник заинтересовал Бориса. Загадочная фигура, необычная для родоплеменного строя солнечников. Интересно, его выгнали из племени или он сам его покинул. Если выгнали, то за что? Если покинул, то почему?

Эти вопросы не давали Магистру покоя.

На выжженной поляне неподалеку от Ребер Земли ожил палаточный лагерь. Три просторные палатки, оборудованные системой «Хамелеон». Защитный периметр вокруг лагеря. Стальные треноги с удерживающими шипами на два метра в землю. Их вершины украшали серые стальные шары, создающие вокруг лагеря силовое поле. В случае если кто-то попробует проникнуть в лагерь, сработает сигнализация, а бедолагу откинет в сторону с такой силой, что от ребер останется мелкое крошево. Поле может не справиться в случае нападения табуна хищников, но к этому времени разбуженные солдаты будут готовы отразить нападение.

Медлительные «атланты» разворачивали над выжженной поляной свои кроны. Лепестки, похожие на гигантские плоские весла, покрытые тонким шевелящимся на ветру ворсом, стыковались друг с другом, издавая при этом низкое гудение. Вскоре наслоившиеся друг на друга «зонты» укрыли солнечную долину. При этом не стало темно. Разгоравшийся день насыщал зеркальную сторону «зонтов», обращенную к солнцу, при этом внутренняя сторона светилась мягким приглушенным светом, отчего джунгли наполнялись красками и оттенками. Это было пиршество для глаз, игра света и тени. Как преображались в неверном мерцающем излучении «атлантов» переплетающиеся между собой деревья и кустарники, оплетенные лианами и тугими живыми побегами. Внутри деревьев пробуждалась своя световая жизнь. Такое ощущение, что деревья разговаривали со своими старшими собратьями-покровителями. Они отвечали на мягкий свет «атлантов» миграцией по стволу колоний горящих светлячков.

Магистр сидел на земле возле предоставленной им палатки. Ее придется делить вместе с научниками. Он не мог оторвать глаз от разворачивающегося перед ним зрелища. Запрокинув голову, он наблюдал за величественными «атлантами». Изображение, улавливаемое его глазами, фиксировалось на «разгоннике». Он старался ничего не упустить, чтобы иметь потом возможность создать голографическую модель и вернуться в эту минуту, пережить вновь этот щемящий сердце восторг перед величием Творца, создавшего такое чудо, как Солнечная Казнь.

Послышались шаги, и рядом упал Дизель. Повозился, удобно пристраиваясь на твердой и холодной земле. Положил излучатель на колени, внимательно посмотрел на Бориса и заявил громко, разрушая очарование солнечного леса.

– Чего уставился на небо, как кот на сметану?

– Умеешь, ты, Поль, все удовольствие обломать, – ответил разочарованно Магистр, но взгляда от неба не отвел.

– А ты тут, типа, природой наслаждаешься и в ус не дуешь. Молодец. Красивое место, но злюка опасное. Сколько мы тварей по пути встретили, если бы они на нас напали скопом, то порвали бы на куски, не задумываясь. Так что не нравится мне это место. Очень не нравится. Злое оно.

– Клянусь своим «разгонником», чтобы у меня все мозги спекло, если я вру. Я практически влюбился в эту планету, – признался Борис и тут же заговорщицким тоном спросил: – Как ты считаешь, мы сможем покинуть лагерь не замеченными?

– А на фига тебе? – удивился Дизель. – Эй, ты тут мне не темни. Что задумал? Чувствую, опять все закончится трепкой на наши задницы.

– Ничего серьезного, – состроил невинное лицо Магистр, оглаживая усы. – Очень уж меня заинтересовал этот Отшельник. Что за фрукт? С чем его жуют на обед? Хотелось бы познакомиться поближе.

– А кто тебе сказал, что Отшельник будет с тобой знакомиться. На фиг ты ему сдался? – искренне удивился Поль Кальянов. – Ты вообще спрашивал наших Белокость или кого еще. Идет ли этот хмырь с горы на контакт. Может он замкнутый? И любую попытку поговорить воспринимает, как агрессию. Поджарит нам мозг из своей стреляющей палки и всего делов. Я про это знаю, мне в Фактории рассказывали.

– Это ты прав. Как-то я не подумал. Надо бы расспросить Максима, что он знает про Отшельника. Нельзя же с пустыми руками соваться в горы. Информация это оружие, пострашнее там любого излучателя.

– Нет, ты больной Борис. Тебе никто это не говорил? Тебе же лечиться надо. Вернемся на «Арго», я поставлю вопрос ребром. Прямо так и скажу капитану: «Клюква, тревожусь я за друга. У него от всех этих даль-прониканий мозги спекло. Сам не знает, что творит. Надо бы его на обследование положить. Готов поддержать его за компанию», – распереживался Дизель.

– Так она тебя и послушала. А если ты ее еще и Клюквой назовешь, то схлопочешь «служебное несоответствие» и денежный штраф. Ты же знаешь, как сурова наша Клюква, когда ее разозлят, – улыбаясь, ответил Магистр.

Холодало. От соседней палатки запахло свежесваренным кофе, отчего Борис почувствовал пробудившийся голод, но один вопрос не давал ему покоя.

– Так как ты считаешь, нам удастся покинуть лагерь?

– Если только под сопровождение сигнализации. Сирена завоет так, что перебудит всю округу. Факторию поднимут под ружье, – раздался голос Казака.

Майк подошел со спины от соседней палатки, чем перепугал Магистра и Дизеля.

– Чего задумали, неугомонные? – спросил он.

Вкратце Борис обрисовал ситуацию и свой интерес.

– Да, меня Отшельник тоже заинтриговал. Вообще любопытная тут дыра. Только вот не знаю, стоит ли лезть в горы, чтобы взять интервью у этого дикаря. Рассказывали мне, что днем не все хищники засыпают. Многие пробуждаются. И дневные твари посвирепее будут, чем их ночные конкуренты.

Словно в подтверждение слов Казака, из глубины джунглей раздался яростный рев, заставивший вздрогнуть «аргонавтов».

– Не пугайтесь. Это моркус, – проходящий мимо солдат попытался их ободрить. – Тварь жуткая, только к Ребрам Земли не сунется. Это место как чуму все обходят стороной.

– Спасибо, – поблагодарил Борис солдата.

– Вы это, давайте к нам на ужин. Чувствую уже все готово, – пригласил их солдат и скрылся в соседней палатке.

Куда тут же забрались трое научников. До этого они увлеченно настраивали силовое поле. Закончив с работой, с наслаждением курили и о чем-то шумно переговаривались.

– Ужин это святое, – согласился с приглашением Казак.

– Что делать собираешься? – спросил он Магистра.

– Чудовища ихние и мокрусы эти меня конечно пугают до дожи в коленках. Но на поляну они не сунутся. Интересно чем эти Ребра так всех страшат. А Отшельник похоже вообще никого не боится. Так что если ему не страшно, то и я рискну, – задумчиво произнес Борис.

– Это ты, Магистр, конечно смелый мужик. Только я тебя одного в джунгли к этому маньяку Отшельнику не пущу. Ежонок узнает, с меня скальп заживо снимет. Я пойду с тобой, – тут же твердо заявил Дизель. И нахмурился, готовясь к возражениям, но их не последовало.

– Я тоже бы прогулялся. Только вот боюсь, ничего у нас не выйдет. Защитное поле не выпустит нас безнаказанно, – возразил Казак.

– И что с ним будем делать? – растерянно спросил Дизель и тут же предложил. – А может бомбанем его на хрен. Если здесь у Ребер и так безопасно, на фига нужно поле.

– А тебе бы все бомбануть, – с укоризной в голосе произнес Казак. – Если поставили, значит надо. В конце концов, по технике безопасности положено. В инструкции прописано. А вдруг среди этих мокрусов появится безумец, почище вас и рванет к Ребрам, спину о них почесать.

– Ломать нельзя. А вот отключить бы на время, – предложил Борис и вопросительно посмотрел на Майка. – Как думаешь, получилось бы?

– А что ты уставился на меня, как на исповедника. Я тебе не Малыш и не Кир, откуда мне знать, – возмутился Курбатский, но, бросив задумчивый взгляд на треногу с шаром генератора силового поля на верху, сменил гнев на милость. – Управляется эта штуковина через «разгонник». Так что попробовать ее отключить можно. Думаю, даже получится. Только вот кому-то нужно остаться в лагере. Уверен, что эта фиговина будет послушна только командам изнутри поля.

– Э, так не пойдет, я не останусь. Мне за Магистром присматривать нужно, – тут же возмутился Дизель.

– Останусь я. – Тут же насмешливо заявил Казак. – Вашу влюбленную парочку разлучать нельзя, вы от тоски загнетесь.

– Тогда план такой. Сейчас отправляемся на ужин. Я попробую Белокость расспросить об Отшельнике. Потом отправляемся ко сну...

– Стоп. – Прервал Магистра Казак. – Мы об одном не подумали. Уверен, что Блум выставит пост. И вот охранника придется как-то нейтрализовать. Вряд ли он не заметит, как мы будем химичить с силовым полем.

– Да, это явно проблема, – произнес Дизель.

На время воцарилось молчание. Были слышны только разговоры, доносящиеся из соседней палатки, изредка перемежающиеся задорным смехом.

– А можем все же расскажем о плане поговорить с Отшельником Блуму и Белокость и нам выделять сопровождение. И не надо будет с ума сходить, вымучивая коварные планы побега, – предложил растерянный Борис.

– Так тебя и пустили к Отшельнику в гости, – насмешливо произнес Казак. – И в сопровождение санитаров со смирительной рубашкой. Вроде взрослый мужик, а такие говоришь глупости, что детям было бы стыдно. Они с нами здесь возятся, потому что им по пути. Исследования Ребер в планах стояли. А на гору к Отшельнику лезть они не впрягались. Посмеются и посоветуют спать ложиться. Завтра нам назад возвращаться.

– Казак дело говорит. Не пустят нас. А завтра на это времени не будет. Так что идти надо самим, – неожиданно согласился с Майком Поль.

– И в итоге у нас остается охранник, который может поднять шум. – Констатировал факт Борис.– Не будешь же ему по голове давать ради нашей прогулки. Глупость какая-то.

– Не надо по голове. – Сказал Казак. – Про охранника не беспокойтесь. Его я на себя возьму, как и силовое поле.

– Что ты собираешься делать? – обеспокоенно спросил Борис.

– Да так, – неопределенно ответил Майк Курбатский, – есть у меня одна любопытная мыслишка. Если выгорит, то все получится.

– Ну, раз все решили. Может, тогда пойдем к ним, а то жрать очень хочется. Да я бы и от кофейка не отказался, – обеспокоенно произнес Поль, обводя вопрошающим взглядом друзей.

Борис поднялся с земли, бросил последний взгляд на закрытое «зонтами» небо Казни и направился вслед за Майком и Полем в палатку военных, где была устроена полевая кухня, источающая аппетитные ароматы, заставлявшие занудно ворчать живот.

***

После ужина народ разобрался по палаткам. Марк Блум назначил часового. Бедолаге предстояло проторчать возле защитного периметра несколько часов в полной боевой амуниции с излучателем наперевес, пока его товарищи будут мирно дрыхнуть в спальных мешках. Правда, через четыре часа его должен сменить другой неудачник, которому предстоит стоять до самого солнечного вечера. Вторая вахта и была выбрана «аргонавтами» для визита в логово Отшельника.

Во время ужина Борис только и делал, что расспрашивал Максима Белокость о солнечниках, их обычаях и Отшельнике. Максим ничуть не удивился пробудившемуся интересу, успел привыкнуть к расспросам Магистра пока шли к Ребрам Земли, и с охотой отвечал на вопросы. Разговор так увлек их, что, казалось, они совершенно забыли об ужине. Из палатки они ушли последними, кашу из концентратов с мясом пришлось доедать уже холодной. Если бы не дикий голод, сводивший живот, Борис бы оставил все на тарелке, а тут еще и полночи лазить по горам. Где на все сил взять, если ужином пренебречь.

К себе в палатку Магистр пришел одним из последних. Научники, закрывшись в спальных мешках, уже давно видели яркие сны, а «аргонавты» ждали товарища, заняв места поближе к выходу.

«Ты где так долго шлялся?» – пришел недовольный вопрос по «разгоннику» от Дизеля.

«Я не шлялся, а проводил регокносценировку. Прошу не путать термины» – возразил Полю Борис.

«Один хрен. Ты зубы не заговаривай. Что узнал?» – спросил Дизель.

«Много полезного. По ходу дела расскажу. Как у нас обстоят дела с силовым полем и бдительным дозорным?»

«Поле отключу, не вопрос. С бойцом посложнее, но мыслишка есть» – тут же отозвался Казак.

«Тогда отдохнем до второй смены. А там и к делу. Я всех разбужу» – пообещал Магистр, забрался в спальник, застегнул молнию и подумал, что в спальнике он выглядит очень беззащитным, но тут же забыл об этом. Отметил в «разгоннике» время пробуждения и тут же провалился в сон. Сказывался ночной переход.

Первым проснулся Борис. В лагере было тихо. Ни один посторонний звук не нарушал сон спящих. Осмотрев палатку, он убедился, что научники спят в своем углу и ничем не помешают, и принялся будить товарищей. Борис отправил сигнал вызова по «разгоннику», выбираясь из спального мешка. Зашевелился проснувшийся Майк, поднял голову Дизель и вопросительно уставился на Магистра. Он не понял сперва, что от него хотят, и за каким хреном разбудили в такую рань, но через минуту вспомнил все и тоже зашевелился.

Казак первым выбрался из палатки и исчез за углом. Следом наружу полез Дизель и потянул за собой излучатель. Он запутался в спальнике, зашуршал по земле и уронил излучатель Бориса, прислоненный к стенке палатки. Научники зашевелились во сне. Борис вскинул руку, призывая Поля замереть. Несколько минут они стояли, изображая из себя каменные статуи, но вскоре дыхание научных сотрудников выровнялось. Один даже захрапел. Борис дал отмашку, и Поль вытянул излучатель наружу. Магистр поднял свой и, отогнув край палатки, скользнул на свободу.

Осмотревшись на месте, Борис увидел размытую фигуру Казака вдалеке. Он сидел рядом на земле с вахтенным солдатом, приобнял его за плечи и, вглядываясь в джунгли, окружавшие Ребра Земли, о чем-то увлеченно с ним разговаривал.

«Он что собирается зубы ему заговорить. И думает, что парнишка не заметит отключения силового поля?» – удивленно пробормотал Дизель.

«Я думаю, Поль отвлекает внимание тех, кто выйдет наружу отлить. Сидят двое беседуют. Ничего подозрительного, а паренек давно уже спит. Я сам видел, как Казак перебирал аптечку в поисках успокаивающих препаратов» – утешил разволновавшегося Поля Магистр и послал сообщение Казаку.

Тот час силовой купол над исследовательским лагерем пропал. Это произошло практически незаметно. Легкое лиловое свечение, размытое в дневном сумраке, исчезло. Борис толкнул Поля в плечо и бросился между палаток наружу. Дизель последовал за ним. Они достигли росшего из-под земли каменного Ребра и только тогда решили обернуться. Над поляной вновь висело лиловое свечение, образовывающее купол.

«Вырвались. Отлично» – выдохнул радостно Борис.

«И что теперь? Куда?» – спросил непосвященный в планы Магистра Поль.

«Вон к тому выступу. Максим мне рассказал о двух пещерах, в которых попеременно живет Отшельник. Если повезет, то мы застанем его в первой пещере. Тут близко. Если нет, то придется поплутать»

Накаркал. Не добравшись до первой пещеры, они заблудились. Как так получилось, непонятно. Шли по верным ориентирам, постоянно сверяясь с маршрутизатором, но угодили в болото. Пузырящаяся трясина колыхалась, будто кисель в стакане. Тысячи насекомых кружились над ней, образуя живые облака. Десяток деревьев, покрытых толстой шубой мха, возвышались над болотом. При этом разноцветный мох тоже находился в постоянном движении, что позволяло предположить, что и не мох это вовсе, а колонии симбиотов-паразитов. Время от времени слышался громкий хлопок и над трясиной поднимался густой зеленый дым от лопнувшего на поверхности пузыря. Он притягивал к себе насекомых. Они выпивали его без остатка и продолжали кружиться, постепенно возвращаясь к прежнему месту обитания.

«Ну и где пещера и Отшельник?» – настороженно, озираясь по сторонам спросил Дизель.

«Мы сбились с пути. Надо возвращаться» – ответил Борис.

Встроенные в шлем очистительные фильтры удаляли вредные и неприятные запахи, но Магистр был уверен, что воняет тут знатно. Да и само болото не внушало ему доверия. Выглядело оно зловеще, и он был уверен, что тут обитают весьма неприятные животные, с которыми лучше не встречаться, в особенности в их владениях.

«Верно говоришь. Не нравится мне тут» – неожиданно согласился с мыслями Бориса Поль.