Текст книги "Играть, чтобы жить. Книга 8. Путь молодого бога"

Автор книги: Дмитрий Рус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

– За Безымянного виру тебе назначу. Он хоть и туп был, но работящий, как кастрированный дракон. Отработать придется. Или откупиться хочешь? Есть что ценное на кармане, а?

Фигура в плаще вдруг показательно налилась силой, глаза полыхнули красным и уставились прямо в душу.

– Есть-таки что-то, не пустой… – удовлетворенно зашептал вымогатель. – Из цифровых недобожков-паразитов, с пространственным карманом, значит. Ну что у тебя там?

Он требовательно протянул жадную ладонь.

Я нехорошо прищурился и жестом рыбака развел руки:

– Есть. Звиздюлина. Вот такая здоровенная. Конкретно тебе – на всю рожу хватит.

Коренастый нахмурился, зрители за его спиной засуетились, торопливо рассасываясь. Вскоре их осталось всего ничего – пара безликих фигур с кирками в руках, обвешанных добром, как сталкеры в недельном походе за хабаром.

Разбежавшиеся принялись за работу. Невдалеке монотонно застучали кайлом, зашуршала осыпающаяся порода. Похоже, что никакого сверхсобытия не происходит. Эка невидаль – новичка будут в стойло ставить…

– Ты не понимаешь… – божок экономно притушил жрущую энергию ауру и покачал головой. – Здесь нет халявы, за все нужно платить. Твой роскошный полноценный облик стоит под сотню стандартных очей веры в сутки. Причем не твоего персонального окраса, а общемирового стандарта «Хрустальный поток»! А это коэффициент, между прочим! Причем для некоторых – кратный. Так что поверь мне – очень скоро ты сменишь свою роскошную тушку на более экономный безликий аватар. Да и за вход в город придется выложить еще десятку СОВушек. Ночевать вне купола могут позволить себе лишь боги удачи. Мы ведь на помойке мертвых миров – Древо сыплет мусором, и уровень погружается все глубже в прах и забвение… Лишь непрерывный труд дает нам драгоценные Очки и расчищает жизненное пространство.

Одна из стоящих за говоруном фигур – больше похожая на модельку человека из низкобюджетной игры – кивнула, поддерживая сказанное.

– Божество: Ав#%@&. Уровень 12.

Плохо прорисованное лицо оставалось безэмоциональным, но вот глаза смотрели с интересом.

Урфин же разошелся. Не уверен в его ужасности, скорее он из позабытых божков красноречия, софистики, торговли, а то и вовсе – обмана.

– … выполняя благословенную Творцом работу, мы получаем право на жизнь и шанс на возвышение. Наше дело простое. Повышать энтропию мира, не позволяя системе сбалансироваться и прийти в состояние покоя. Стагнация – вот главный враг Творца. Так что как бы странно это ни звучало – заслужить Его одобрение можно как созидая, так и разрушая. На минусах выгодней и легче разрушать, сказывается близость Хаоса. Творить тут дорого, коэффициенты дикие. Так что тут ты скорее получишь мифриловый клинок в затылок, чем гнутую совушку в долг. Намек понятен? Карманы к осмотру!

– Понятен… – криво улыбнулся я и в мирном жесте приподнял руки.

Ну, Пашка, надеюсь, твоя адамантовая закладка в моей ладони еще не полностью иссякла…

Бью резко, как учили. Начиная движение с пятки, затем доворачивая корпус, выбрасывая вперед руку и в самой крайней точке сжимая кулак и превращая тело в жесткую монолитную конструкцию.

– Бамц!

Острые зубы говоруна веером разлетаются по чертогам. Мелькает радуга надписей:

– Зуб божества. Артефактная заготовка. Характеристики: …

– Кровь божества. Артефактная заготовка. Характеристики: …

Урфин в нокдауне оседает на жопу, а я привычным движением слизываю кровь с кулака. Лишняя неуязвимость мне не помешает. Не знаю, сохранился ли старый комплект сопротивлений, но и начать собирать его заново никогда не поздно.

Однако ожидаемой надписи «вы вкусили кровь бога – держите плюшку» не появилось. Разочарованно кривлюсь, чем окончательно запугиваю Урфина.

– Б-бог фойны? – шепелявит он, округлив глаза.

Качаю головой:

– Лишь эхо прошлых войн. Мы войны не начинаем, мы их заканчиваем. Я за правду…

И тут же широкое окно полупрозрачного лога опасно перекрывает обзор:

– Внимание! Срабатывание триггера шаблона: «место-предрасположенность-поступок».

– Открыта дополнительная ветвь развития.

– Возможная специализация (в текущей парадигме обстоятельств): Божество справедливости.

– Принять специализацию/Открыть дополнительную справку/Отложить выбор.

– Внимание! Невозможно отложить выбор – божество без посвящения противно Древу Миров.

– Сделайте свой выбор либо доверьтесь случайному броску игральных костей. Автовыбор через 5… 4… 3…

Спешно тыкаю «Принять специализацию». Правда – это по-нашему.

– Внимание, да будет так! Вы не первый, не единственный и не последний бог справедливости в текущей сфере Древа Миров. Но пусть хоть на этот раз Древу повезет и ваше понятие о справедливости будет близко к морали Творца!

– Внимание! Получена бонусная способность за готовность принимать быстрые решения в условиях недостатка информации: «Безумие и отвага». Теперь ваши интуитивные решения не оставят задницу без приключений. Тыкая вслепую пальцем в небо вы обязательно во что-то попадете. Но будете ли вы этому рады?

– Тебе хана, жуб даю! Размазал бы по стенам, да монет жалко! Но берегись! – донеслось откуда-то из глубины рукотворного пролома.

Оказывается, пока я зависал в нирване виртуальных интерфейсов, Урфин дал задний ход и тихонько ретировался. Теперь лишь эхо доносило его отдаленные угрозы.

Я огляделся. В Чертогах – пыль да кровавый фарш. Из непрошеных гостей остался лишь низкоуровневый Ав.

Не боясь запачкаться, он сделал пару шагов прямо по бурой каше и протянул руку:

– Ав. – И тут же прояснил: – У нас так здороваются.

– У нас так же, – улыбнулся я карикатурно отрисованному лицу и крепко пожал идеально гладкую кисть. И дело не в элитных кремах, а в экономии Очей Веры на детализацию кожи – морщинах, шрамах, волосах…

– Что ж ты такой резиновый да манекенный… – поневоле покачал я головой.

– Бедность… Такой аватар всего двадцать монет в сутки тянет, – с улыбкой развел руками Ав. – Скоро и ты таким станешь. Кстати, если это мясо на полу переработать – можно сшибить чуток совушек. Хватит на неделю сытой жизни… Эх, давно я не жрал хорошо сотворенного мяса…

Новый знакомый вопросительно покосился на меня, затем зазвенел поясом, на котором висела куча всякого добра. Кажется, небольшая лопатка там также имелась.

Неожиданно в пролом заглянула крохотная, качающаяся на сквозняке тень.

– Божество Сиреневой Долины. Уровень 1.

Подняв на нас воспаленные, полные безнадеги глаза, оно продемонстрировало застиранную сиреневую тряпочку, бывшую некогда частью его кафтана.

– Простите, можно я у вас тут уберу? Я очень старательный, честно…

Я кивнул Аву, указывая головой на мелкого божка, скатившегося не только на минус восьмидесятый, но и в личном уровне опустившегося до фатальной единицы.

– Не стоит позориться и отбирать легкую работу у слабых. Давай, Сиреневый, не сочти за труд, приберись тут, пожалуйста.

Мелкий затрясся, но сдержал эмоции. Вежливо поклонился, блеснул влажными глазами:

– Благодарю достопочтенных богов. Вы очень добры к незначительному божеству места. Давно уничтоженного места…

Сиреневый нагнулся и шустро замелькал по полу тряпкой. Процесс мало чем походил на мытье полов – тряпочка без остатка впитывала все, что попадало под категорию мусора, оставляя после себя отполированный под мрамор камень. Даже хищные пауки не атаковали наглеца, а старательно подставляли хитиновые спинки. Пара секунд труда, и в Чертогах появлялся очередной сверкающий светлячок.

– Гордый… – кивнув на мелкого, шепнул мне Ав. – У него Очей Веры, может, на одно лишь дыхание, а он все держится за образ. Нечасто такое увидишь. Обычно тянут до последнего, носясь бесплотным духом ценой в одну совушку. Все надеются, что отыщется их верующий или раскопают археологи предмет древнего культа, в музей поставят, может, и прошепчет кто невзначай молитву. Вообще вариантов много, всякое случается… Вдруг прирежут кого на позабытом камне алтаря? Или манускриптик какой всплывет…

Инфа, конечно, полезная, но новый знакомый сам по себе мне интересен больше.

– Ав, прости, может, я сейчас неприличный вопрос задам… Ты бог чего?

Кукольное лицо на минуту окаменело, затем качнуло головой:

– Вот в точку. Все, что касается специализации, верующих, жрецов, алтарей и прочего – тема сугубо интимная и расспросам не подлежит. Я же… хм, а почему бы и нет? Кем я был – не суть важно. Сейчас я хочу поменять специализацию. Стать богом стратегического планирования. Ты знаком с понятием техногенной цивилизации?

Киваю.

– Да. Мой мир из таких.

– И как далеко продвинулись на этом пути?

– Ядерное оружие, ближний космос, виртмиры, геном боевых вирусов.

Ав удивленно хлопает себя по коленям:

– Ну прям, как мои! Бодро перлись к саморазрушению, и я был вынужден их поощрять. Специализация обязывала, будь она наградой моим врагам… Доигрались, короче, мои человечки… Одни зомби безмозглые по планете нынче бегают. Не, вначале еще пару миллионов выживших имелось, но, рассчитывая на меня, – долго не протянули. Такой уж я бог… Ненадежный…

И, покосившись на меня, важно поднял палец:

– Был! Теперь же, если доберусь до нулевого, получу шанс на перерождение. Стратегом стану. И это мой самый первый план!

– И ты его придерживаешься… – улыбнулся я. – Ав, ты на Урфина работал?

– Огради меня тени Творца! Нет, конечно. Так, изредка присоединялся к его бригаде, скорее от безнадеги. У него типа чуйки на все, что плохо лежит. С километра унюхает. А может, тупо с богиней Удачи разок переспал, вот и прет ему временами.

– Ясно… – Я задумчиво покосился в сторону пролома.

Выходить за пределы Чертогов было стремно, но нужно. Клоака тут, видимо, еще та, да и в развитии меня отбросило знатно – шансы выжить резко просели. Непривычно это. В Друмире я успел добраться до вершины силовой пирамиды. Вон, даже Асмодея привалил, пусть и не конвенционным оружием – плазмой Солнцеликого.

А тут… Дно Миров, нижайшие ступени пищевой цепочки. Наша песня хороша, запевай сначала… На фига мне это счастье? Я домой хочу, к клану. У меня там дел – вплоть до соседних вселенных! Одна лишь Ева-4 торчит мне пару мифриловых Титанов. И это еще без процентов за «Джагернаут»!

Скрипнув зубами, я подошел к закопченной стене и старательно вывел пальцем надпись: «Я ВЕРНУСЬ!» Повернувшись к занимающемуся уборкой мелкому, приказал:

– Не стирать! – и тут же уточнил: – Сиреневый, тебе сколько еще времени на уборку нужно?

Божок места, как раз бережно впитывавший тряпочкой юшку зверобога, втянул голову в плечи:

– Час… может, полтора… Уйти, да?

Я отмахнулся:

– Да зачем? Оставайся пока тут. Я Чертоги сверну, а ты шурши себе потихоньку. Как доделаешь – постучись, выпущу. Или отоспаться можешь – доступ сюда только через мой труп, так что не тронет никто…

Управление Чертогами пришло с частью понимания своих божественных возможностей. Интуитивно – на уровне дыхания. Свернуть-развернуть. Пригласить в гости. Запитать оборонный периметр. Второй. Третий. Расширить, достроить, уничтожить. Все по-божественному просто – только пожелай. И так же дорого. Расценки для элит…

Сиреневый снова потерял голос, лишь тискал тряпочку и мелко кивал. С добрым отношением тут, видать, совсем плохо.

Нужно быть осторожней. Гладил я уже в прежней жизни котят. Не отмахаешься потом.

Вон и Ав инстинктивно расслабился, довольно жмурится, не ждет заточки в почку. Сам не понимает, почему пристал к незнакомцу и не спешит вернуться в свой забой.

– Ав, если ты свободен, проведешь экскурсию? С меня мясо в забегаловке средней руки, если, конечно, такая тут имеется.

– Еще как имеется! – энергично кивнул мой новый знакомый. – Ты не подумай, что здесь совсем безнадега. В городе многие неплохо живут. Кто-то просто существует по средствам, а некоторые и вовсе неплохо раскрутились. Кабаки, лавки, ломбарды, таверны. На любой вкус и кошелек. Ну что, идем тогда?

Выйдя через пролом и выпустив следом Ава, я движением руки восстановил стену. Еще одно пожелание – и Чертоги свернулись, исчезая в складках пространства. Мелькнули логи о расходах Очей Веры.

– Щедро ты… – покачал головой Ав. – Бесполезного божка на содержание взял, Чертоги невесть зачем сохранил – они ж пустые? Может, ты Единый Бог какой и у тебя пара ярдов совушек на счету, а к нам так, развеяться прибыл, инкогнито?

Не зная, что сказать, я лишь многозначительно хмыкнул и поднял логи баланса. М-да, картина маслом… На счету – меньше косаря. А обязательные суточные расходы тянут почти на три сотни.

– Содержание Чертогов: 30 °CОВ. Двукратный понижающий коэффициент чистоты потока: 150 Персональных Очей Веры.

– Поддержка Аватара: 10 °CОВ = 50 ПОВ.

– Расходы на гостя в Чертогах: 10 °CОВ = 50 ПОВ.

Зло хмыкаю. Ресурсов на три дня жизни. Дружески пинаю Ава в плечо:

– Побарахтаемся еще. Будем жить!

Интерлюдия. Год 22 от битвы у стен Перво храма.

Боцман зашел в свои покои в Супернове и, покосившись на новомодную икону Лаита Двуликого, неловко освятил себя бесконечным кругом.

– Папка, не смей!

Его отрада и ежедневное беспокойство – так и не пожелавшая расти Аленка («иначе меня дядя Лаит не узнает!») бросилась возиться с щенком адской гончей и подбежала к отцу. Крепко обняв его, жарко зашептала в самое ухо:

– Это не настоящий бог, я его не чувствую!

Боцман беспомощно и чуть тревожно огляделся. После божественной реформы, освященной самим Павшим, количество жрецов Лаита Двуликого увеличилось на порядок. Как и строгостей со штрафами и ставшими обязательными ритуалами. Тут поклонись, тут помолись, тут кругом себя освяти…

Старшее поколение сорвавшихся тихо роптало. Бойцы, еще лично знавшие Лаита, ходили все больше смурные.

– Тише, Алена, тише. Я и так на одни штрафы фармлю. Какая нам разница – простой он Лаит или Двуликий? Объяснили же – один лик божественный, второй – смертный. Тем более, что они оба одинаковые.

Аленка зло стукнула кулачками по могучей груди воина триста девятого уровня.

– Ересь, папка, не смей! Подмена это, подложный бог! Выручать Лаита надо! Помоги ему, он ведь тебе помог когда-то!

Боцман нахмурился. Чудо с пропуском в Друмир объяснить никто так и не смог. Поневоле поверишь в божественное вмешательство.

– Ладно, милая, я поговорю со Стасом. Тем более, что и он сам не свой ходит. Неладно что-то в клане, ох, неладно…

Глава 3

Свернув Чертоги и оставив за спиной монолитную стену, мы зашагали по довольно широкому забою. Окружающий камень был странен и слегка пугающ…

Серый, с зеленоватым отливом, почти армейский «хаки». Хрупкий, морозным снегом хрустящий под ногами. И едва слышно резонирующий, как глубокий космос. Содержащий в себе чужеродные вкрапления и разноцветные жилы. Словно перемешали в гигантском карьере содержимое исторического музея и пары заброшенных кладбищ, да залили все наглухо гипсом.

Ведь, по сути, вокруг – остатки мириад мертвых миров. Микронными дозами, в формате эха погибших воспоминаний. Прах, в котором попадаются невесть почему уцелевшие фрагменты, либо их энергетические проекции. Что-то намоленное, где-то божественное, иногда – случайное. Бесконечность имеет свои счеты со статистикой.

Едва уловимый запах мертвечины заставлял крылья носа брезгливо приподниматься. Пол иногда ощутимо вздрагивал – то ли смещались подвижные пласты, то ли рвал кто-то камень магией или умениями.

– Молодая порода, – прокомментировал вошедший в роль экскурсовода Ав. – Хрупкая, легкая, дешевая. Пара сотен метров вглубь – и там уже все слежалось до плотности гранита. Четыре тонны на куб породы. Раньше мы глубоко забирались, вскрывая поверхность слой за слоем. Шахту глубокую тут не пробить. Метров сорок в глубину – и камень просядет, завалит наглухо. Но последние несколько тысячелетий в глубину лезть уже не успеваем – уровень тонет в прахе. До потолка осталась всего пара сотен метров.

Я сглотнул, с трудом принимая возраст своего собеседника.

– И что потом?

Ав безразлично пожал плечами.

– Наш этаж схлопнется. Все, кто не успеет набрать достаточно монет для оплаты перехода, – превратятся в полезные ископаемые. На радость тварям Хаоса, что вечно кружат в пустоте. Еще какое-то время порода продолжит уплотняться, набирая критическую массу. А потом разом просядет, образуя новый уровень. Круг замкнется. Символ Древа – змея, кусающая себя за хвост.

Под такое оптимистичное заявление мы вышли из горизонтального штрека в широкий, словно метростроевский, туннель. Абсолютной тьмы не было – порода едва заметно отсвечивала зеленоватым радиоактивным маревом.

Ав подошел к стене и поскреб ногтем прожилку поярче.

– Чем сильнее свечение – тем больше в руде Очей Веры. В среднем – одна совушка на тонну. Но иногда встречаются места пожирнее…

Взмахнув киркой, он легко вонзил ее в стену на всю глубину жала, а затем одним рывком вывернул из монолита глыбу на сотню кило. Та упала на пол, полыхнула зеленым светом и тут же осыпалась невесомой пылью. Непонятно откуда взявшийся сквознячок поднял её в воздух и окончательно растворил в пространстве. Лишь пара мелких косточек да глиняный черепок напоминали о вскрытом культурном слое.

Я невольно поднял брови, а Ав довольно зажмурился:

– На выбитом месте – самородок на шесть монет! И как лошары пропустили?

– Что это было? – только и смог я спросить.

– А я знаю? – Ав пожал плечами. – Сердце святого, капля крови давно погибшего бога, некогда священный источник, прах непорочного дитя, остаток артефакта – да что угодно! Ты не заморачивайся. Наша задача проще, чем у червя, – копай, пока жив. Даже гадить не надо, хотя некоторые умудряются. Руби камень, перерабатывая тухлую породу мертвых миров в первичную материю. Когда-нибудь она послужит материалом для новых миров. Может, это тебя замотивирует? Ну а если попадется что ценное, считай – приятный бонус.

Я скривился. Не очень мне по душе такая работа. Чем-то напоминает труд послевоенных польских крестьян. Просеивавших в поисках золота пепел крематориев Треблинки и перекопавших безымянные могилы на десяток метров в глубину. Говорят, деревни вокруг бывших концлагерей были одними из самых богатых в Польше. Горшочек с золотыми зубами и драгоценными камушками был заныкан в подвале каждого двора.

– Другие методы заработка есть?

Ав забросил кирку на плечо и скептически скривился.

– Ну, насаждать свой культ среди богов бесполезно. Мы ведь по сути паразиты. Лишь аккумулируем полученную от разумных Веру. Кто-то тратит энергию на созидание, кто-то – на разрушение. Категорически все – на свое развитие и возвышение. Мало кто заботится о пастве. И только оказавшись тут, понимаешь, что без нее – ты ничто. Тупиковая ветвь божественной эволюции – червь на помойке. Подкармливай корни Древа, пока не сдохнешь. Творец мудр, его величие и иронию познаешь лишь со временем, пройдя полный жизненный цикл…

Я кивнул. Примерно так себе схему и представлял. Лично возвращал к жизни позабытых богов и силой веры воплощал божеств фэнтезийных.

Задумавшийся на минуту Ав продолжил:

– В принципе, некоторые от безысходности, после долгой агонии и отката к первому уровню отказываются от своей божественной сущности. Творец милостив в многообразии данных возможностей…

– Зачем? – опешил я.

– Идут на сделку с кем-то из крутых богов Цитадели. Начинают в них веровать, фанатично и истово. Они ему энергию, он им – покровительство и защиту. На одну смертную жизнь. Причем последнюю…

Ав неожиданно замер, затем поднял руку, призывая к тишине. Пара напряженных секунд – и я уже сам расслышал дробный топот многочисленных ног.

Туннель в этом месте изгибался, так что первое, что мы увидели, это отблески фонарей и длинные зловещие тени на стенах.

Ав грозно прищурился, вроде даже стал повыше и шире в плечах. Однако шажок к стене сделал, оставляя гостям побольше места для свободного прохода. Уперев кирку в пол, он доминантно расставил ноги и принял независимый вид.

Вытаскиваю из инвентаря трофей от зверобога, принимаю схожую стойку. Будет замес?

Топот и свет приближаются. Из-за поворота выныривает колонна мелких божков, ростом едва ли по колено. Подозрительно поглядывая и не снижая хода, они прижимаются к дальней стенке и прошмыгивают мимо. В руках – все те же кирки, за спиной – котомки, а в кильватере строя вышагивает крупный зверобог в образе двухметрового седого волка. Предупреждающе оскалив желтые полустертые клыки и обдав нас запахом мокрой псины, он беззвучно пробегает мимо.

– Таким вот тяжелее всего, – выждав десяток секунд, сочувственно шепнул Ав. – Всяким мелкокалиберным, нематериальным либо звериным сущностям. Цена за минуту жизни для всех едина – ведро камня. А много ли наскребешь когтями либо настучишь молоточком с крысиный хрен размером?

– И как им быть?

Ав оглянулся вслед исчезнувшей группе и пожал плечами:

– Выкручиваются как-то… Вон, в группы объединяются. Умения комбинируют. У кого чуйка развита, у кого к камню талант, а кто-то защитить может. Жадных до халявы хватает. Да и твари Хаоса, не к ночи будут помянуты…

– Тут и ночь есть?

– Довольно условная. Зажигают над городом плазменный шар, чтоб падающий пепел сжигать и совсем с ума от серости не сойти… Часть налога на него и уходит.

Основной туннель стал забирать вверх. Вдоль стен то и дело мелькали отнорки индивидуальных забоев. Из некоторых доносились глухие удары кирок, приглушенные разговоры, а то и вовсе богатырский храп. Пахло тоже по-разному. Немытыми телами, дешевым пойлом, диким зверем, мертвечиной…

Иногда встречались предупреждающие таблички. От лаконичного «МОЁ» – до длинного списка травм, которые получит сунувшийся на чужую территорию наглец.

– Это работает? – Я ткнул пальцем в очередную грозную надпись.

Ав неопределенно покачал ладонью:

– Вне города работает только право сильного. Так что клювом не щелкай. А вот, кстати, и Город…

Туннель неожиданно закончился, выводя нас наружу. Щуриться от яркого света не пришлось, вокруг – все та же серая хмарь. Хлопья пепла валятся с потолка беспрерывным потоком. До него недалеко – буквально пара сотен метров. Вокруг – утесы и нагромождения камня. Тянутся к небу сталагмиты, опасно нависают сталактиты. Мягкая порода, как голландский сыр – вся изрыта дырами шахт.

Муравьями суетятся многоликие боги. Их много. Реально много. Мириады вселенных за миллиарды лет накопили и отринули достаточно существ божественного уровня.

Почти половина – человекообразные.

Остальные – порождение больной фантазии негуманоидных рас, а также попытки самих богов уподобиться горнопроходческому комбайну. Четыре руки. Шесть. Восемь… Когти – как жала кирок. Лапы – как экскаваторные ковши. Тело – как метростроевский бур…

Интересно, а что бы тут делал тот самый божественный волос с черепа святого или разумный океан? Хотя… Может, часть из вышагивающих, ползущих, летящих божеств и есть аватары неподвластных разуму существ? Опустившихся, растерявших большую часть силы, эдаких бомжей божественного мира…

Чуть впереди, на стометровом холме из твердой, отливающей глянцевым мрамором породы высился прикрытый куполом город. Над ним угасал плазменный шар солнцезаменителя. Наступало время условного вечера.

Ночь коротка – всего пять часов. Светлое время суток также ужато до коротких восьми.

Как объяснил говорливый Авель, это попытка синхронизироваться с нулевым уровнем. На минусах время течет быстрее. А вот верхушка Древа – наоборот, нетороплива в своем развитии. Локальный временно́й поток там в разы медленней. Новым мирам требуются миллиарды лет на формирование и огромное количество первоматерии. Творец позаботился и об этом.

Хм. Я задумчиво помял подбородок. Это что ж получается – перекантуюсь здесь лет двести-триста и смогу вернуться в Друмир, прямиком в день гибели смертного тела?

Ох, заманчиво! Обнять парней, послушать вечно ворчащего Бэрримора, посидеть на ступенях Первохрама, наблюдая, как резвится в живом саду малышня…

Настроение заметно приподнялось. Задача: «Выжить!» – становится все более желанной.

Уже более внимательно, с хозяйским прищуром, осматриваю приближающийся город. Задумчиво прикидываю: от верхушки купола до потолка – рукой подать. Видать, когда-то уровень поверхности был значительно выше. Похоже, что у обитателей минус восьмидесятого уровня случались совсем уж страшные времена. Когда высота жизненного пространства рассчитывалась даже не в метрах, а в сутках жизни. Город на холме тому свидетель. Да и следы от кирок на потолке так похожи на исцарапанные голыми руками переборки затонувшей подлодки…

Держась настороже, мы запетляли между камнями. Совсем беспредела ожидать не стоит. Понятий и неписаных правил на минусах хватает. Просто чем меньше вокруг свидетелей – тем меньше законов. А при встрече в шахте один против троих законом становится сила, а твари Хаоса – прокурором.

Город на уровне был единственным и назывался он без фантазии – Город. Десятиметровые входные ворота из черного камня затянуты пленкой магического щита. На охране – десяток крупных зверобогов под командованием четверорукого гуманоида. Торчащие за спиной рукояти четырех сабель говорили, что перед нами воин, а не шахтер.

– По десятке с носа! – заступив дорогу, хрипло прорычал зверобог с головой шакала. Золотые украшения на плечах и короткая набедренная повязка окончательно делали его похожим на древнеегипетского Анубиса.

Ав обернулся ко мне:

– Ты как, при совушках?

Качаю головой.

– Нет. Где берут?

– К банкомату идти надо. Очки Веры на монеты менять. Да не делай ты такие глаза. Артефакт это. Столб медный, с рунами по кругу. Только они все в городе, хвала Творцу. Иначе отлавливали бы нас в Пустошах, тащили за хобот к ближайшему арту и заставляли бы сливать все, что нажито непосильным трудом.

– Услышал. Одолжишь десятку ненадолго?

Ав колебался всего секунду. Засунув руку в карман, вытащил две крупные, с царский пятак, серебряные монеты. Протянул стражу.

– За двоих!

Зверобог, застывший обсидиановой статуей, лишь удивленно качнул головой и отошел в сторону.

– Я отдам, – с улыбкой заверил я Ава.

Несмотря на всю мультяшность аватара, тот умудрился покраснеть. Отмахнулся, решительно вскинул голову.

– Не нужно. Совсем я тут в голема превратился. Подумать только, всемогущий бог Аво… – он запнулся и быстро глянул на меня, – бог Ав испытывает душевные метания из-за десятка овечек. Позорище… Спасибо тебе, что напомнил мне о самом себе. О том, кем я был, и о том, кем я стал!

Кукольная маска бога потекла, сменяясь на простодушное лицо с веселыми озорными глазами. Едва заметная хитринка во взгляде рекомендовала не вестись на первое впечатление и относиться к новому знакомому серьезно.

– Решил потратиться? – намекаю на стоимость полноценного аватара.

Ав серьезно кивнул.

– Я только сейчас понял, что стал терять себя. Ты не поверишь. Я ведь даже свой основной облик не с первого раза вспомнил. Полторы тысячи лет в роли манекена…

Я пожал плечами:

– Зато живой.

– Зато живой… – задумчиво повторил Ав. Подставив лицо затухающему псевдосолнцу, он глубоко втянул носом воздух и блаженно зажмурился. – Оно того не стоило… Путь упрощения аватара – это путь к саморазрушению. Вначале ты отключаешь чувства и потребности, потом детализацию, затем уменьшаешь массу тела и даже не замечаешь, как проходишь точку невозврата. За что, Творец?! Это нечестно!

При словах «нечестно» меня чуть тряхануло, организм поневоле сделал стойку. Окошко системного лога полыхнуло перед глазами.

– Внимание! Ав взывает к справедливости!

– Вы, как бог соответствующей специализации, можете вмешаться в ситуацию. Варианты действий:

– Узнать истинные мотивы Творца. Награда – неизвестна, но максимальна. От персонального перерождения на новом уровне сил до разрушения души.

– Рассудить ситуацию и доказать Аву, что Творец прав – 1000 ПОВ.

– Рассудить ситуацию и согласиться с Авом, что Творец неправ – 100 ПОВ.

– Другое: на ваш страх и риск.

– Игнорировать вызов – 10 ПОВ.

Удивленно качаю головой, выбираю последнюю опцию. Судить Творца я еще не готов.

Легчайшие десять персональных очей веры падают на счет. Хм… Это что ж получается? Богу справедливости богаче всего живется в наименее справедливом мире? Там, где томящиеся в нищете или рабстве миллионы разумных взывают в ежедневных молитвах и немых вопросах?

Какая-то моральная ловушка. Хотя… У нас ведь по жизни так. Врачам нужны больные, полиции – преступники, бюрократам – очереди, производителям техники – ломающиеся приборы, перегорающие лампочки… Список бесконечен.

Практически никто не заинтересован в разрешении проблем людей, услуги которым оказывает. Ведь тогда и ты сам становишься ненужен. Бред какой-то… Замкнутый круг! Вот откуда эта странная надпись в логах при выборе специализации! Как там было: «Пусть хоть на этот раз Древу повезет и ваше понятие о справедливости будет близко к морали Творца»?

Теперь я понимаю смысл сказанного…

Ав тем временем проталкивает меня сквозь пленку городских ворот. Вокруг, как в фильме о звездных войнах, – полный интернационал из гуманоидов, рептилоидов, ксено и прочих морфов.

– Береги ноги, отдавят, извинений не жди, – предупреждает Ав, проскакивая между слоновьими копытами какого-то зверобога. – За мной, нам туда!

Двигаемся по некоему подобию тротуара. Центр дороги отдан гигантским сущностям, пространство под стеночкой – мелюзге. Конечно, раздавить бога не так-то и просто. Но когда этим занимается другой бог – уже реально. Да, быть раздавленным – далеко не всегда фатально, но точно затратно.

Улочка относительно центровая, однако постройки не радуют глаз. Большинство – кривобокие поделки из местного камня. Словно Город населяют не бессмертные сущности, а бабочки-однодневки.

– Райончик так себе, – поясняет Ав. – Ну и опять же – все требует энергии. Мало кто заморачивается. Хотя в центре получше. А в Цитадели я вообще не бывал. Чему и рад безмерно.

Уточнить интересную тему не успеваю. Ав дергает меня в сторону и тыкает пальцем в отполированный до блеска медный столб.

– Вот. Банкомат. Прижимаешь ладонь, мысленно представляешь сумму, тужишься. В зависимости от чистоты потока веры получаешь коэффициент размена и тип монеты, хоть последнее и непринципиально.

– В смысле?

– Ну, всякие тупые зверобоги в массе своей с трудом порождают медные совушки. Я могу воплощать серебряные десятки. Те, у кого чистота потока близка к эталонной, – золотые сотни. Такие монеты ценятся. Меньше вес, легко спрятать, ценный металл для сплавов, украшений и артефактных заготовок. Не суть, для тебя это сейчас неактуально. Давай, визуализируй наличку и айда в таверну. С тебя мясо! Жареные ребрышки крысы хаоса чудо как вкусны! М-м-м…

Брезгливо сплевываю, хоть и не зарекаюсь. Кладу ладони на потертые грани медного столба. Глубокие царапины покрывают металл. Видать, и вправду зверобогам туго приходится, раз от напряжения впиваются когтями в усиленную магией медь.