Текст книги "Скважина №9"

Автор книги: Дмитрий Резаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Не отвлекайся, – Смит рассматривал энергонож. Вот если здесь нажать большим пальцем, то лезвие немедленно начинает нагреваться.

– Я старатель, – ответил Альгаймер, – частный старатель. Эти ваши энергетические компании захватили весь рынок. Самое большее, на что можно рассчитывать, – это на работу бурильщика. Для меня это унижение. Я не хочу работать бурильщиком. Я хочу собственную скважину, понимаешь. Пусть небольшую, но свою. Я мог бы передать ее по наследству.

– У тебя есть дети? – заинтересовался Смит. Он тщетно попытался представить себе жену бледнолицего.

– А почему наследство нужно обязательно оставлять детям?

На плите что-то зашкварчало. По комнате пополз аппетитный аромат.

– Можно, – продолжал Альгаймер, – оставить его кому угодно. Важен сам факт – тебе есть что оставить.

– Но можно купить акции компании…

– Не смеши. Акции – это бумажки, а скважина – это реальность. Буровая… Клиенты… Во время энергокризиса приятное повышение цен. И никаких собраний акционеров. Ты единственный владелец. Ну, как тебе перспектива?

– Но как можно украсть скважину? Я так понял, что она принадлежит Первой энергетической.

Альгаймер повернулся и посмотрел на Смита почти с любовью.

– Никому она не принадлежит. Никто еще не подал заявку. Ее только что нашли. И разработка еще не начата, если ты о законе Шерри. Так что мы можем начать эту разработку хоть сейчас. С твоими-то способностями.

– Я не совсем понял. У нас ведь нет оборудования, рабочих…

– Это я беру на себя. А тебе нужно только двигать предметы.

Смит был несколько растерян. Еще только что он был беглецом, а теперь ему предлагали партнерство.

Так не бывает. Бывает по-всякому. Но так – не бывает.

– Я тебе не верю.

– Ладно, давай есть.

Альгаймер поставил на стол две дымящиеся тарелки. Коричневое мясо и красные дольки помидор, казалось, источали какой-то дурманящий аромат. Уж не подсыпал ли он туда каких-нибудь наркотиков?

Они сели за стол и, вооружившись ложками, принялись за еду. Вкус баранины с овощами показался Смиту божественным. Только теперь он понял, как долго не ел. Альгаймер тем временем вынул из холодильника два стакана холодного сока и поставил их на стол.

– Почему ты мне не веришь?

– Откуда ты знал, что я буду именно в Кортфилдзе и именно в это время? Откуда ты вообще знал, что меня преследуют?

– Я в этом бизнесе очень давно. У меня есть свои агенты. Я нелегально прослушиваю полицейскую волну. Когда этот параноик Палп сделал заявление на задержание подозрительной личности, я сразу помчался в Кортфилдз. Мне повезло, что я залег в Норткампе.

Смиту эти объяснения показались убедительными.

– Ну что, выпьем? – стакан Альгаймера взмыл в воздух, как сигнальная ракета.

– А про лицо?

Стакан плавно опустился на место. Альгаймер помрачнел.

– Про лицо… Я похож на смерть?

Он вздохнул.

– Одно я тебе могу сказать точно. Оно не всегда было таким. Попал я очень давно в одну неприятную историю. Ну тебе это еще предстоит узнать. Не сейчас, ладно?

Смит поднял стакан. Они чокнулись. Красно-оранжевая жидкость приятно обожгла горло. Смит с удовольствием сглотнул. Когда сок достиг желудка, Смит вздрогнул. И посмотрел на Альгаймера. Альгаймер наблюдал за ним с напряженным интересом. Его глаза стали темно-синими. Смит почувствовал, как холодеет, его конечности начали неметь. Он хотел закричать, но рот только открылся. Воздух из легких не выходил. Они просто не могли его вытолкнуть, потому что были парализованы. Альгаймер расслабился.

– Ты узнаешь про мое лицо, очень скоро.

Он встал и открыл замаскированный в стене чуланчик, с лихорадочной торопливостью стал вынимать оттуда какие-то шланги, приборы, похожие на осциллограф и совсем непонятные приспособления.

Смит попытался бороться с холодом. И ощутил, что ему это удается. Он просто бросил навстречу ледяному безмолвию жар мартена. Альгаймер, почувствовав что-то неладное, быстро обернулся. И увидел. Изо рта Смита вытекала красно-оранжевая струя, но вытекала медленно и казалась вязкой, как зубная паста. Она была неровная, перекрученная, как струя из крана, в котором нелады с прокладкой. Она выползала, словно Смит рождал какое-то неведомое существо, блестящее от покрывающей его слизи. Альгаймер не мог оторвать взгляда от этого зрелища. Он почти наслаждался им. Наконец показался хвост красно-оранжевой змеи. Она еще немного повисела в воздухе и резко рухнула вниз, разбившись в лепешку о бетонный пол. Во все стороны полетели брызги, похожие на спасательные капсулы взорвавшегося корабля. Альгаймер завороженно смотрел на расплывающуюся лужу. Когда он поднял глаза, то увидел, как перед ним раскаляется энергонож, как его съедает пурпурная лихорадка. Бледное лицо опалило жаром. Альгаймер отпрянул, понимая, что вряд ли ему удастся спастись в маленьком, замкнутом пространстве. Смит все еще ничего не мог сказать. Он только жадно вдыхал воздух. Альгаймер посмотрел на свои приспособления и усмехнулся:

– Не вышло.

В это время раздался страшный удар. На пол с грохотом рухнула железная дверь.

ГЛАВА 8

Одной из самых частых жалоб больных является жалоба на головную боль. Среди цефалгий лидирующее положение занимают головные боли напряжения – 50—80%.

Мирт и Биш сидели в комнате отдыха кабинета Биша. Сейчас он был наполнен ароматом свежего кофе. Чашки красовались на столе перед ними. Биш рассматривал как всегда воспаленные глаза Мирта, которые хотели спрятаться за огромными мешками и там отоспаться.

– Ну? – спросил он, отхлебнув кофе. – Ты утверждал, что это простые технические трудности, небольшая авария. Что говорят разведчики?

– Они говорят, что потребуются дополнительные расходы.

Биш поставил чашку на стол.

– Как ты думаешь, они просто хотят денег, почуяв, что мы получим неплохую добычу, или здесь реальные неприятности?

– Да просто денег хотят. Обычное дело. Для нас это не расходы, особенно если учесть те прибыли, которые мы…

– Что-то у тебя все очень просто, Мирт. Все очень просто никогда не бывает. Даже люди умирают непросто.

Мирт вздохнул и опустил глаза. Бишу на мгновение показалось, что они сейчас выпадут из глазниц, настолько он выглядел усталым.

– Теперь о прибыли, которую мы якобы получим. Пока мы не можем даже начать разработку. Так что говорить о том, что все просто… Откуда у тебя такая уверенность? Или ты просто хочешь усыпить мою бдительность?

– Ты по-прежнему считаешь меня Крысой?

– Мирт, дружище, об этом и речи быть не может. Я слишком давно тебя знаю. Но может быть, ты кому-то проговорился? Вспомни?

Биш подался вперед, сверля своего вице-президента глазами.

– Ну, давай, вспомни. Я чувствую, что ты что-то не договариваешь, что-то тебя гложет. И успокоить ты, прежде всего, хочешь не меня, а себя. «Все будет, нормально, все просто…» Брось, совершенно ясно, что у нас реальная проблема. И дело тут не в Разведчиках, а в том, что Восточная энергетическая каким-то образом узнала про Девятую. Они не дадут нам покоя. Там тоже те еще сосунки сидят. Они живьем могут съесть любого. Напряги извилины. Вспоминай.

– Может, Порч? – Вяло предложил Мирт.

Биш вскочил. Его темперамент никогда не позволял ему долго сидеть на одном месте. Именно поэтому все его доклады и отчеты были предельно лаконичными. Сидеть на заседаниях больше полутора часов он не мог просто физически. Он не любил кино, театры и балет потому, что там нужно было сидеть не менее двух часов. С ума сойти можно! Биш прошелся по комнате. Когда он находился в движении, ему очень легко думалось. То ли шаги задавали особый ритм, который совпадал с резонансами его мозга, то ли причина была скрыта в чем-то еще, он не знал.

– Порч! Порч, конечно, зануда и прохиндей, но это не его мотив. Если бы он узнал об утечке информации, он бы тут же потребовал назначения расследования, нашел бы Крысу и собственноручно ее распял. Единственная болезнь Порча – это паранойя. Как все неумные люди, он всегда боится, что его обманут. Часами будет торговаться и перебирать товар, пока наконец ему не всучат самый плохой. Нет, это не он.

– Почему же тогда именно он поднял этот вопрос на собрании? – Не сдавался Мирт.

Его кофе, к которому он так и не притронулся, обреченно остывал, выдыхая слабейщие струйки пара. Вместе с ними безвозвратно улетучивался аромат.

– Кто-то сказал ему.

– Кто?

– Тот, кто сдал информацию.

Биш снова заметался по комнате, как шарик в пинг-понге.

– И ведь именно в Восточную! Именно в Восточную! Ни в Ист-Вест, ни в Тотал Энерджи, в Восточную! Это означает, что он владеет всей информацией, всей!

У Мирта зазвонил телефон. Он нехотя вынул его, посмотрел на дисплей, не заметив, что краем глаза информацию на нем зацепил нависший над ним Биш.

– Да, – устало ответил Мирт, – уже не надо?

В голосе Мирта прозвучало неподдельное удивление.

– Ты же еще месяц назад на коленях стоял. Нашел? Мне бы так легко находить деньги. Ну что ж, рад за тебя. Нет, я занят по горло. Извини, в другой раз.

Телефон Мирта нырнул в складки его всегда мешковатого и мятого костюма. Он поднял глаза. Перед ним, глядя на него в упор, уперев руки в бока, стоял Биш. Его поза не предвещала ничего хорошего. Со школьных времен Мирт помнил, что это поза предшествовала жестокой драке, а в драке Биша никогда не смущал ни рост, ни вес, ни возраст противника. Он бился насмерть, и это пугало многих его противников.

– Что? – Спросил Мирт, попытавшись придать своему лицу невинное выражение.

Но лицо отказывалось ему служить, оно, как и все тело, хотело спать. Мирт с трудом подавил вздох.

– Кто звонил? – спросил Биш совершенно беззаботным тоном.

Но этот тон мог обмануть кого угодно, но только не Мирта. Мирт собрал всю свою волю в кулак и сделал последнюю попытку.

– Один приятель по рыбалке. У него были трудности, и он просил меня помочь. Теперь, слава Богу, трудности позади. И он звонил мне, чтобы похвастаться, что справился с ними самостоятельно. Приглашал отдохнуть. Я должен отчитываться за каждый звонок, Дик?

– Не припомню, чтобы Кирк увлекался рыбалкой. Или ты будешь утверждать, что это звонил не Кирк? Может, посмотрим последний входящий?

– Да, звонил Кирк. Ну и что это меняет?

Руки Биша опустились вдоль тела, и это был хороший знак. Биш снова стал мерять шагами комнату.

– Это меняет многое. Откуда у Кирка могут быть проблемы? Он обеспеченный бездельник. Его проблема – алкоголь и женщины. А как я понял из вашего разговора, у него были проблемы с деньгами. Расскажи-ка поподробней.

Мирт отхлебнул остывший кофе и поморщился.

– Он позвонил мне с месяц назад и попросил очень приличную сумму. Предлагал часть своих акций буквально по бросовой цене. Я мог бы получить блокирующий пакет. А вот теперь он сказал, что его финансовые проблемы решены.

– Женщина, – сказал сам себе Биш, – наверняка женщина. Они способны потратить любую сумму. Но не настолько крупную, чтобы не хватило его дивидендов. Скорее всего, соблазнил несовершеннолетнюю, она забеременела, а теперь родители пугают его судом. Вот здесь сумма может оказаться реальной.

Биш нажал кнопку на пульте связи.

– Крис? У тебя что-нибудь есть на Кирка? Последние два месяца. Да. Когда сможешь сделать подборку? Хорошо. Жду.

Он повернулся к Мирту:

– Ну-ну, продолжай.

– А это, собственно, все.

– Блокирующий пакет… – Биш задумчиво поскреб подбородок, – мы могли бы заткнуть Порча навсегда. Жаль…

Раздался шум факса. Из щели выполз листок, на котором была фотография девушки и текст. Биш оторвал листок и стал читать:

– Как я и думал. Анда Поп. Пятнадцать лет. Встречались две недели. Счет за оплату в клинике Рассела. Аборт. Вот зачем ему были нужны деньги. Так. «По непроверенной информации, родители Анды грозились подать в суд. В суд, однако, так и не подали. В то же время на счет Попов поступило…» Ого! – Биш неумело присвистнул. – Такую сумму он собрать не мог. Особенно при его тратах. С этим все ясно. – Биш вновь зашагал по комнате. – Теперь второй вопрос. Откуда он взял деньги?

– Мало ли? – Мирт пожал плечами. – Он вполне кредитоспособен. Ему мог одолжить кто угодно…

– Ему не нужен был долг. Он же не в долг у тебя просил, а хотел продать акции. Что он продал, Мирт? – Девятую?

Мирт снова отхлебнул холодного кофе и вновь поморщился.

– Именно. Информацию о Девятой. А где он ее взял?

Приятели посмотрели друг на друга. Биш стремительно открыл ящик стола и, выхватив оттуда пачку бумаг, начал их лихорадочно листать. Затем, видимо, найдя нужное место, хлопнул себя по лбу. Да так звонко, что Мирт подумал, уж не вшита ли у него металлическая пластина.

– Мы сами ему ее с тобой дали. Идиоты! Идиоты!

– Ты имеешь в виду…

– Да, именно. Мы сделали его председателем Ревизионной комиссии. Это моя вина. Я думал, этот алкоголик и бабник, которого кроме удовольствий больше ничего не интересует, абсолютно безвреден. Как председатель Ревизионной комиссии он имел доступ ко всем документам. Формально, конечно. Но имел. И вполне мог сообразить, что к чему. Все-таки выпускник Бург-пойнта. Диплом с отличием. Мозги у него есть. Вот скотина!

– И что теперь будем делать?

– А что теперь сделаешь, – Биш плюхнулся на свое место.

– Мы могли бы сливать ему дезу.

– Бесполезно. Он одноразовый товарищ. Лучше было сразу купить у него акции, и дело с концом. И чего ты тянул?

– Я думал, что тебе будет неприятно…

– Думал… Хотя кто бы мог подумать. Ненавижу эту Анду Поп.

Снова что-то зашептал факс. Биш посмотрел на него, как на змей. Документ выполз наружу и остановился. Факс замолчал, а Биш и Мирт сидели неподвижно. Наконец Мирт спросил:

– Ты собираешься посмотреть, что там?

– Вообще-то, там ничего не должно быть. Я сегодня больше ничего не ждал. Теперь чувствую, что там неприятности.

Он оторвал бумагу и стал читать. Закончив, молча передал документ Мирту.

– Вот оно и случилось.

Биш открыл мини-бар и плеснул себе немного рома. Мирт положил бумагу на стол. Официальный логотип Восточной энергетической компании сурово чернел, нависая над основным текстом. Основной текст гласил:

В федеральный Совет энергетических компаний

Исковое заявление

На основании ст. 5 «Общего соглашения» Восточная энергетическая компания считает незаконным присвоение Первой энергетической компанией Скважины № 9. Первая энергетическая компания не подала заявку на разработку после обнаружения скважины в установленные «Общим соглашением» сроки. Она не начала разработку в соответствии со ст. 10 «Закона Шерри». Однако в нарушение всех положений «Общего соглашения» 15 августа сего года на полугодовом собрании акционеров Генеральный директор Первой энергетической компании мистер Ричард Биш объявил акционерам о том, что Скважина № 9 находится в их собственности. Налицо грубейшее нарушение «Общего гарантийного кодекса» по ст. 7 п.1 «Незаконное присвоение скважины» и ст. 24 п.1 «Введение в заблуждение акционеров».

Восточная энергетическая компания ходатайствует перед Федеральным Советом энергетических компаний о следующем:

1. Назначить проведение слушаний о расследовании деятельности Первой энергетической компании в отношении Скважины № 9.

1.1. До окончания проведения слушаний приостановить деятельность Первой энергетической компании по добыче и разработке.

1.2. Возбудить персональное расследование в отношении генерального директора компании Роберта Биша.

1.3. Заморозить все счета Роберта Биша.

1.4. Ограничить свободу его передвижений.

2. Проведение слушаний о назначении свободного тендера на разработку Скважины № 9, с допуском на него физических лиц, на равных условиях и условии анонимности.

Копии направлены:

Первая энергетическая компания

Тотал Энерджи

Ист-Вест

Ассоциация частных старателей

Генеральный директор

Восточной энергетической компании

Майкл Скуббл

– Они что там, рехнулись?! – теперь встал Мирт.

В отличие от импульсивного Биша, он поднялся медленно и устало. Вяло махнул рукой.

– Они ведь не только скважину хотят заграбастать, они еще и тебя хотят упечь. Хорошо еще, если отправят на Плантации, а если…

– Это Скуббл. Скотина… – Биш покачал головой и скривил губы, -слушай, твоего Кирка надо убить… Вот это кашу он заварил!

– Нужно позвонить юристам. Может, они что-нибудь придумают.

– Не нужно никому звонить. Скуббл – дурак. Напыщенный, самодовольный дурак. Но это не самое слабое его место. Он еще и тороплив.

– Что ты имеешь ввиду?

– А то! Мы завтра же отправим исковое заявление в Совет с обвинением в клевете и распространении заведомо ложных сведений о наличии месторождения.

– Не понял…

Биш встал, с хрустом потянулся и сладко улыбнулся:

– А где доказательства того, что Скважина № 9 существует? Где она эта скважина? Скважина, где ты? Ау! Ее нет. А содержание полугодового собрания – коммерческая тайна. Это инсайдерская информация. Скуббл даже иск грамотно составить не может. Выдал сам себя с головой. Это мы его похороним. Завтра же начинаем процесс. Но до его окончания мы должны начать разработку. У нас месяц срока. Пусть Разведчики делают что хотят. А находку скважины зарегистрируем числом на день позже этой бумажки.

Биш взял со стола бланк с исковым заявлением, скомкал его и баскетбольным броском отправил в мусорную корзину. Затем сел на место и набрал программу обеда.

– Сейчас закусим как следует, и за работу. Но Кирк! Из-за какой-то бабы! Не иначе они его поймали в состоянии жуткого похмелья. Хотя он из него и не выходит никогда. Ну что он, у нас не мог взять деньги? Так горело? Два миллиарда мы бы ему нашли. Тем более за блокирующий пакет.

– Ты сказал – два миллиарда?

– Да, а что?

– Он просил три…

– Мирт, ты ничего не путаешь?

– Нет, конечно. Когда я что-нибудь путал?

– Так. Где еще один миллиард?

– Может, это не Кирк?

– Нет. Просто эта скотина продала информацию кому-то еще. И, скорее всего, это жучок. Продать информацию двум компаниям сразу он бы не осмелился. А жучок – другое дело. Компании жучков в расчет не принимают… А я-то думаю, с какой стати Скуббл приплел физических лиц. Но кто из жучков смог выложить миллиард?

На столе открылась крышка, и как всегда на мельхиоровом подносе появился обед на двоих.

– О жучке мы можем спросить у Кирка. Ведь теперь он нам должен.

– Браво, Мирт. И эту проблему мы сегодня решили.

Биш утопил ложку в черепаховом супе. Но до рта он ее донести не успел. Факс снова зашумел, тихо и таинственно, как шумит морская раковина. Мирт и Биш медленно повернули головы. На бумаге виднелся чей-то портрет. Биш аккуратно вернул ложку в суп.

– Я разобью этот факс к чертовой матери.

Он поднялся и направился к аппарату. Взял послание. На нем было нечеткое изображение мужчины, чуть высунувшегося из шарообразного аэромобиля. Хотя лицо было взято крупным планом, разобрать какие-либо детали было невозможно. К Бишу приблизился Мирт и посмотрел ему через плечо.

– Что это? – Спросил Мирт.

– Да черт его разберет… Вроде мужчина.

– А волосы длинные…

– Да. Ты прав. Может и не мужчина. Они что там, изображение обработать не могли как следует?!

Прибой бился седой головой о берег. Играл с мусором. И лодку не отнесло. Ее выбросило на мокрый песок метров через сто. Лодочник оглянулся и заметил это. Черт с ней. Он зашагал прочь.

Биш помотал головой, отгоняя внезапное наваждение. Зашагал прочь…

Но фигура была знакомая. Нет, не фигура. Походка. Где-то Биш уже видел этот мерный, вроде бы неторопливый шаг. Но именно такими шагами пересекаются пустыни. Ровный, четкий, очень экономный ритм.

– Это Торч!

– Ты уверен? – У Мирта затряслись пальцы. – Он мертв.

– Он сбежал тогда. Был в таком состоянии, что за ним особенно и не следили. Я тебе не хотел говорить. Медики заверили меня, что он и недели не протянет. А потом… Год шел за годом, он никак себя не проявлял, ну я и успокоился.

– Ты точно уверен, что вот это размытое пятно – Торч?

– Он самый. А я-то думал, что тогда ночью мне просто померещилось…

– Когда?

– После полугодового собрания. Так… телефон…

Биш выглядел абсолютно растерянным. Он беспомощно хлопал себя по карманам, мысли его блуждали где-то далеко. Мирт никогда не видел своего товарища в таком состоянии.

– Нужно предупредить их, что это Торч.

Наконец он нашел телефон и нажал кнопку:

– Алло. Это Биш. Я получил, да. Это Торч.

ГЛАВА 9

Свое современное название – «синдром хронической усталости» – заболевание получило после эпидемии в штате Невада (США) в 1984 году. Доктор Поль Чейни, практиковавший в небольшом городке Инклайн-Виллидж, расположенном на берегу озера Тахо, зарегистрировал более 200 случаев этого заболевания.

Хуч и Фримен сидели в своем флайере и ждали известий с Базы. Они припарковались на окраине Норткампа. На этом настоял Хуч, который и сам вырос в одном из таких рабочих городков.

– Мерзкое местечко, – настаивал Фримен, проведший свои детские годы в бандах Южной улицы Бурга. – Ты посмотри на эти рожи!

Мимо них проходила группа рабочей молодежи в одинаковой синей униформе. Растрепанные волосы, колючие глаза, сжатые кулаки. Они осматривали флайер Охотников как свою потенциальную собственность. Один из них остановился, подобрал камень, подбросил его на ладони и с вызовом глянул на Фримена. Фримен ослепительно улыбнулся в ответ, затем достал сигарету и стал с нарочито равнодушным видом прикуривать. Парень глянул на своих друзей. Те остановились неподалеку, предвкушая зрелище. Тогда он, изображая питчера, размахнулся и швырнул камень в дверной проем флайера. Фримен, не переставая прикуривать, выбросил руку, и кусок вулканического стекла прилип к его ладони. Фримен выпустил дым от первой затяжки и глянул на парня страшными глазами. С лица парня улыбка буквально стекла. Рабочая молодежь продолжила свой путь не оглядываясь.

– Любишь ты порисоваться, Фри.

– Первый, Второй, это База, – прервал их ленивую беседу динамик.

– Слушаю, База.

– Это Порч. Аэромобиль, как нам удалось установить, – «Дестер». Скорее всего, последняя модель.

– Спасибо. Посмотрите чашки контроля на шоссе…

– Уже посмотрели. «Дестер» последней модели проследовал в направлении Норткампа.

– В каком?!

– Норткампа.

– Спасибо.

Хуч щелкнул тумблером. Фримен захлопнул люк.

– Похоже, нам начинает везти. Я был не прав – это отличное местечко.

На экране бортового компьютера переливалась карта Норткампа.

– Торча я знал хорошо, – рассматривая карту, пробормотал Хуч. -Ходили слухи, что он мертв. Но я этому никогда не верил. Где он может спрятаться?

Фримен ткнул пальцем в серое пятно на северной оконечности города:

– Что это?

– Когда-то здесь располагался гарнизон федеральных войск. Сейчас это собственность муниципалитета. Заброшенный райончик… Торч любит такие места. Старая Крыса. Вызывай подкрепление. Если, конечно, он уже не справился со Смитом.

– А вот здесь его ждет сюрприз.

Флайер оторвался от земли и поплыл низко над улицей, словно вынюхивая следы.

– Настрой сканер на очертания «Дестера» последней модели.

Уже через минуту они протискивались между полуразрушенных кирпичных уродцев. Провалы окон взирали на чужаков с полусонным равнодушием. Флайер скользил бесшумно, ничем не нарушая царившее повсюду безмолвие. Он выглядел как новенький скальпель хирурга, раздвигающий ткани тысячелетней мумии.

– Вот он, – прошептал Фримен, указывая на трехмерную модель здания, в котором мерцал силуэт аэромобиля.

– Передай координаты подкреплению. Голосовую связь отключи. Переходи на код третьего уровня сложности.

Тонкие пальцы Фримена забегали по клавиатуре, как гигантская десятиножка. По дисплей понеслись цифры и буквы шифрованного текста.

Тем временем флайер остановился перед бесформенным проемом. Хуч и Фримен переглянулись. Фримен достал из-под сиденья мощный «Буллит» и передернул затвор.

– Ты как хочешь, но я… Теперь никаких пуль, – сказал Хуч и, отогнув панель на потолке кабины, достал серебристый бластер «Лайтлидер». – Только бластер.

– Это ты хорошо придумал. Только ведь это «Лайтлидер». Он все равно стреляет одиночными импульсами. Вот если бы у нас были «Униксы», со сплошным лучом… Может, передать подкреплению насчет вооружения?

– Ты с ума сошел, – Хуч осматривал бластер внимательно, как акушер новорожденного ребенка. – Мы же можем разрезать его пополам. С нас шкуру спустят. Мне уже обещали.

– Я говорю о Торче, – возразил Фримен, – его-то можно.

– С Торчем мы и так справимся.

– Не знаю, – засомневался Фримен, – говорят, он Танцор.

– Танцор? Я тоже об этом что-то слышал. Но знаешь, я не очень верю в способности Танцоров.

– Ты и в псионика девятой категории не верил. А Танцоры совершенствуют свою технику со времен восстания ихэтуаней.

– Сказки это все. Пойдем.

Трап выскользнул тихо и таинственно. Хуч и Фримен, держа оружие наготове, вышли наружу. Осмотрелись по сторонам. Ничего. Даже мусора. Только серая кирпичная пыль, измельченная временем до пылинок микроскопических размеров. От их ног оставались следы, размытые и нечеткие, которые тут же теряли форму от малейшего дуновения ветерка. Они осторожно вошли в проем. Перед ними стоял серый от пыли «Дестер». Лишь местами проблескивала его глянцевая поверхность.

– Может, подождем подкрепления? – шепотом спросил Фримен.

– Я тебе уже говорил: Смит чувствует. Они успейт подключиться, когда мы завяжем борьбу. План простой. Торча берешь на себя. Если он еще жив, конечно. А я отрежу псионику ногу.

Фримен кивнул, хотя сильно сомневался, что то, что сейчас сказал ему Хуч, можно назвать планом.

Хуч осмотрел следы возле «Дестера» и уверенно двинулся в противоположный конец помещения.

– Все складывается отлично. Не знаю, что наплел Смиту Торч, но он, скорее всего, повел его в одну из своих берлог. Значит, брать мы их будем в закрытом помещении. Оттуда Смиту от нас не сбежать. Будь он хоть запредельной категории. В четыре руки мы с ним справимся. А подкрепление заблокирует здание.

Они подошли к железной двери. Хуч многозначительно указал на отвалившуюся ржавчину. Фримен кивнул, а затем резко рванул дверь на себя. Хуч влетел в небольшую комнатку, оказавшуюся пустой. Фримен кивнул на следующую дверь. Хуч достал из внутреннего кармана прибор, похожий на миниатюрный стетоскоп, сунул наушник в ухо и приложил крохотную мембрану к двери, некоторое время прислушивался, а потом повернулся к Фримену и показал два пальца. Потом ткнул указательным пальцем в дверь. Фримен кивнул и прямым ударом ноги вышиб ее. Дверь упала вовнутрь. Оба Охотника влетели в комнату одновременно, держа оружие наизготовку. Два ствола – тонкий, изящный «Лайтлидера» и восьмиугольный грубый «Буллита» – рвались вперед, как собаки с поводков.

Альгаймер, он же Торч, как только упала дверь, отскочил на середину комнаты, закрыв собой Смита. Поэтому тот сначала не понял, что, собственно, произошло.

– Убери его, – кивнув на Торча, крикнул Хуч.

Фримен выстрелил с двух рук, но за мгновение до того, как он нажал спусковой крючок, Торч крутанулся вокруг своей оси, уходя с линии огня. Пуля врезалась в какую-то кастрюлю, висевшую над плитой. Раздался оглушительный звон. Кастрюля упала и заплясала на плите, как пьяный ирландец. Торч тем временем стал совершать странные движения, похожие на пляску святого Витта. Он извивался, выставляя вперед то одно плечо, то другое, прижав руки к телу, перебирал ногами, как будто под ним был раскаленный железный лист; он то втягивал голову в плечи, то быстро наклонял ее вправо-влево, при этом он постоянно перемещался, хаотично меняя направление. Фримен выстрелил еще несколько раз подряд, но каждый раз пуля проходила буквально в миллиметре от цели.

– Танцор! – Почти хором крикнули Фримен и Хуч.

Теперь к стрельбе присоединился Хуч. Несколько лазерных вспышек опалили одежду Торча, не причинив ему самому никакого вреда, за исключением легких ожогов. Создавалось такое впечатление, что не столько Торчу удается увернуться от выстрелов, сколько его безумный танец гипнотизировал стрелков. Замысловатые, противоестественные движения сплетались в какую-то причудливую вязь, которая заставляла неотрывно следить за собой. Точно так же человек может часами смотреть на танцующие языки пламени.

Смит ничего не мог разглядеть за беснующимся Альгаймером-Торчем. Он был оглушен выстрелом, грохотом падающих кастрюль и сковородок, визгом рикошетов и криками. Маленькая комната уже наполнилась пороховыми газами и парами оплавленных бластером предметов. Воняло жженой пластмассой. Смит сжимал в руке энергонож и сидел, скорчившись за опрокинутым кухонным столом. Он ждал, когда Альгаймера наконец уложат, и удивлялся, что этого не происходит так долго.

На самом деле огневой контакт длился не более двадцати секунд. Но, как известно, в таких ситуациях время растягивается, словно ему самому хочется насладиться картиной разрушения.

– Крест-накрест! – заорал Хуч, стараясь перекричать грохот выстрелов «Буллита».

Две линии огня пересеклись, стараясь, чтобы Торч попал в точку пересечения. Танец Торча мгновенно изменился. Теперь он стал еще сложнее. Торч то внезапно припадал к земле, то мягко подпрыгивал, при этом принимая позу эмбриона, уклоны стали стелящимися. Создавалось впечатление, что он неимоверно уменьшился в размерах, вжался сам в себя, и в тоже время его движения стали более резкими, порывистыми и быстрыми. Однако было понятно, что долго ему не выдержать. Еще мгновение, и он будет убит.

– Останови их! – крикнул Торч, падая на пол.

Смит и сам едва сдерживался оттого, чтобы не проверить, что он все-таки, на самом деле, может, но ему мешал пляшущий бледнолицый. Теперь его захлестнула обычная теплая волна.

Ни Хуч, ни Фримен не успели оценить ситуацию. Как только Торч упал на пол, они увидели стремительно приближающуюся к ним коричневую массу. Они не сразу сообразили, что это был стол, за которым прятался Смит. Стол ударил их всей площадью столешницы. Хуч от удара вылетел в дверной проем и опрокинулся навзничь. Многолетние тренировки и природная реакция заставили его, несмотря на жуткий удар, тут же поднять голову и вытянуть вперед руки, сжимавшие «Лайтлидер». Сквозь туман, который застилал ему глаза и пытался лишить сознания, он увидел фримена. Фримен, будучи более массивным, чем Хуч, не упал на спину, а сел на пятую точку. К его лицу прилип стол. Через мгновение Хуч увидел на его затылке неестественно яркое красное пятно. И тут до него дошло, что это торчит кончик энергоножа, который был выпущен вслед столу, прожег столешницу, а затем и голову напарника, прочно соединив ее с предметом мебели. Надо, надо было дождаться подкрепления!

Хуч пальнул несколько раз внутрь комнаты, а затем перекатился, спрятавшись за косяк.

Выстрелы Хуча заставили Торча и Смита отпрянуть в разные стороны. Что творится за пределами комнаты, они видеть не могли. Обзор им закрывал стол, угрожающе направивший на них свои ножки. С обратной стороны его удерживал Фримен, пришпиленный к нему энергоножом.