Текст книги "Семь пятниц"

Автор книги: Дмитрий Ребров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

«А что, собственно, «и»?.. – с внезапным раздражением подумал Олег. – Что – «и»?.. Все предельно просто: спать в этом дурацком шлеме неудобно, вот его все и снимают!.. Проще пареной репы… Ничего мне эти записи не дадут, вот что… Ерунда это все!» – с тоской подытожил он.

На всякий случай Наговицын проверил и пленку Четверга – результат оказался тем же самым. Сомнений не осталось: все четверо подозреваемых свои шлемы на ночь снимали.

Вывод напрашивался сам собой – для отсеивания непричастных к убийству нужно было искать какие-то другие критерии, но какие?.. Олег выкурил последнюю в пачке сигарету, сделал несколько задумчивых кругов по «читалке», но ровным счетом никакой новой идеи у него не появилось.

С беспощадной очевидностью всплыл неутешительный итог мучительных раздумий: Ниро Вульфу XXI века все-таки не обойтись без своего Арчи Гудвина. Позарез была необходима еще одна, – по возможности, ясная голова. Наговицыну пришлось задуматься о том, кто из съемочной группы смог бы справиться с этой ролью.

«Баукин? Башка у него, конечно, варит – может, что дельное и подскажет, но… Балабол и трепач, завтра же весь Судострой будет знать, что на Чернеце – убийство!..

Завьялов? Хороший мужик, но лентяй и рохля. Инициативы – никакой, все время его подгонять надо. Да и соображает туговато… Нет, толку от него не будет никакого…

Ратьковский? Темная лошадка, в группе появился перед самыми съемками. А вдруг заложит? Настучит Охримчуку или в Москву, начальству?.. Нет, Витя тоже не годится…

Вот черт, и выбрать-то некого! Ну не с Ленкой же Стрельниковой, в конце-то концов, мне распутывать это убийство!..»

Стоп! А почему бы, собственно, и не с ней?! Стрельникова хладнокровна, умна, расчетлива, она прекрасно разбирается в людях – чем не кандидат на роль Арчи? К тому же Ленка, кажется, все еще неровно к нему дышит, а это значит – не сдаст, не заложит, еще и прикроет в случае чего!

Наговицын подумал немного, прикидывая и так и эдак, – по всему выходило, что лучше Ленки Стрельниковой здесь, у черта на куличках, ему помощника не найти. Он вздохнул и, бросив контрольный взгляд на мониторы (судя по ним, все игроки еще спали), отправился будить Лену.

* * *

о. Чернец, Саша Покровская

Поначалу Саше казалось, что во время своего панического бегства с места убийства она, обезумевшая от страха, ничего вокруг не замечала. Поэтому вероятность отыскать маршрут ночного отступления представлялась ей крайне незначительной. Она шла практически наобум, придерживаясь лишь основного направления – на восток.

Однако вскоре выяснилось, что кое-что запомнить ей все-таки удалось. Сначала Саша узнала огромное поваленное дерево, о которое едва не переломала ноги, а чуть позже – заросли какого-то невероятно колючего кустарника, оставившего на ее теле не одну глубокую царапину.

От этих находок Саша приободрилась и уже неторопливо, как заправский следопыт, стала пробираться вперед, время от времени натыкаясь на следы своего бегства – сломанные ветки, смятые кусты, ободранный мох… А вскоре, как награду за старание, она обнаружила и то, что искала.

Солнечный луч, отразившись от стекла в траве, попал ей прямо в глаза, Саша бросилась на этот отблеск и – о, чудо! – увидела свои очки! Увы, радость девушки, едва вспыхнув, тут же погасла – ее находка оказалась абсолютно бесполезной.

Любимые «велосипеды», разбитые на множество осколков, были самым непоправимым образом раздавлены, вмяты в грунт неосторожной ногой.

Саша присела на корточки и принялась бездумно выковыривать из земли кусочки стекла, закусив губу от досады.

«Как же так?.. – думала она. – Ведь слетев с лица, очки должны были упасть позади меня… Разве могли они отлететь вперед, мне под ноги?.. Странно как-то…»

Приглядевшись получше, она заметила, что примятая трава довольно четко сохранила очертания ноги, раздавившей очки. След этот показался Саше огромным. Она выпрямилась и поставила свою ногу рядом с отпечатком на траве. Сомнений не было – след был значительно крупнее.

Получалось, что ночью убийца какое-то время все-таки преследовал ее? Тогда почему же он остановился? Потерял ее след, отстал или…

Саше снова стало страшно. Мысль о том, что где-то поблизости, возможно – совсем рядом, ходит убийца, занозой засела в ее мозгу. В памяти всплыла картина убийства, темная мужская фигура с огромным камнем над головой… Нет, возвращаться на это страшное место Саше совсем не хотелось. Но и повернуть назад, не убедившись в наличии трупа, она не могла.

Опустив голову, она вяло перебирала на ладони осколки очков и никак не могла принять решение. Но в конце концов чувство профессионального долга взяло верх над вполне объяснимым страхом. Саша резко отбросила в сторону кусочки стекла, а вместе с ними – и все свои сомнения. Она должна дойти до злосчастной поляны – и она дойдет до нее! Надо только быть при этом крайне внимательной и предельно осторожной.

Стараясь не задерживаться на открытых местах, Саша двинулась дальше. Без очков было невероятно сложно, поэтому она, что называется, держала ушки на макушке, чутко прислушиваясь к малейшему шороху.

Утренний лес, в отличие от ночного, был полон самых разных звуков, и некоторые из них время от времени казались Саше подозрительными. Тогда она замирала на полушаге, приседала на корточки или пряталась за деревом и продолжала движение только убедившись, что никакой опасности нет.

Так, мучительно медленно, но максимально осторожно, она добралась, наконец, до цели. Впереди, в каких-нибудь десяти-двенадцати метрах, показались кусты – те самые, из-за которых минувшей ночью она наблюдала сцену убийства.

Саша сделала в сторону них пару робких шагов и в этот момент отчетливо услыхала доносящийся оттуда, с проклятой полянки, мужской голос!..

Глава пятая
УТРО ВЕЧЕРА МУДРЕНЕЕ

п. Судострой, Олег Наговицын

Когда Наговицын с заспанной Стрельниковой вернулся в монтажную, две из пяти оставшихся целыми нашлемных камер ожили. Проснулись Понедельник и Вторник. Причем, если Вторник еще только прятал спальник, возился со своим рюкзаком и перекусывал на скорую руку, то Понедельник уже куда-то шел, внимательно оглядываясь по сторонам. Похоже, что для него – самого первого – игра уже началась.

– Ну, что тут у тебя стряслось? – сдерживая зевок, спросила Лена. – Что за срочность, неужели нельзя…

– Сядь, – оборвал ее хмурый Олег, указав на стул за монтажным столом. – Сядь сюда и постарайся, наконец, проснуться!..

Лена покорно опустилась на стул и удивленно посмотрела на своего сердитого шефа.

– Ленка, прежде чем ты узнаешь, что здесь стряслось, дай мне слово, что до самого конца съемок будешь держать это в тайне! – Наговицын наклонился к ней почти вплотную, пристально и строго глядя прямо в глаза.

– Хорошо, даю, – пожала плечами еще больше удивленная Стрельникова.

– Что бы ты ни узнала? – продолжая буравить ее взглядом, мрачно спросил Олег.

– Что бы я ни узнала, – растерянно подтвердила Лена. – Да что случилось-то, господи?..

– Сейчас… – Наговицын выпрямился, взял из-за стола второй стул и сел рядом.

– Ну?!

– На острове убит Лисовец, – не глядя на нее, угрюмо произнес Олег.

– Что-о-о-о?! – воскликнула Стрельникова.

– Тихо!.. – прикрикнул на нее Олег и раздраженно повторил: – Ночью кто-то из игроков убил Лисовца – вот что!! Понимаешь? На нашем острове – убийство!..

– Ты уверен?.. – взволнованно зашептала Лена. – Откуда ты это знаешь?.. Кто тебе сказал?..

– Вот записи с камер Лисовца и этой девчонки, Пятницы, – ее угораздило это дело… наблюдать, так сказать, воочию, – Олег пододвинул ей две кассеты. – Посмотри сама и убедись. Прямо сейчас посмотри, а потом поговорим…

Лена, не сводя с него испуганно округлившихся глаз, взяла кассету и вставила в аппарат.

– Отмотай чуть назад… Так, хватит… – подсказывал ей Олег. – Это запись Лисовца, смотри…

В полной тишине Стрельникова отсмотрела пленку и включила другую. Едва закончилась запись Пятницы, она, встревоженно прижав руки к груди, повернулась к Наговицыну.

– Олег, я… Что же это?.. – потерянно бормотала она. – Как же?.. И что теперь?.. Ты уже сообщил в милицию?..

– Нет, и пока что не собираюсь этого делать, – ледяным голосом отчеканил тот.

– Как?.. Почему?.. – недоуменно вскинула брови Лена. – Олежек, но ты же понимаешь, что эта девушка, Саша, она… Ее жизнь в опасности, Олег! Теперь, когда убийца знает, что его видели и что этот свидетель – без шлема… Что с ней будет?..

– А что будет с нами – ты подумала?! – свирепо рявкнул Наговицын. – Нет?! Тогда я тебе скажу! Нашу группу разгонят, половину людей вообще уволят к чертовой матери, а меня, как руководителя программы, отдадут под суд!

– Под суд?.. Тебя?.. За что?.. – лепетала ошарашенная Стрельникова.

– За то, что не обеспечил безопасности игроков, например! Да какая разница – за что?! – рубанул рукой воздух Олег. – Лисовец – это фигура, понимаешь? И за его гибель кто-то должен будет ответить! Вот я и отвечу – за все и по полной программе!..

– Погоди, не паникуй, – Лена мягко коснулась его плеча. – С какой это стати – ты?.. Вот увидишь, Олежка, убийцу непременно найдут и…

– Окстись, Леночка!.. – с горькой усмешкой развел руками Наговицын. – Кто это его, интересно, найдет – Кондратьич?!! Да он чирья у себя на заднице отыскать не в состоянии!.. Нет, дорогая моя, у нас есть только один способ выбраться из этого дерьма – это самим вычислить убийцу и сделать об этом классную программу! Только так, Ленка, – победителей, как известно, не судят!..

– Да как же мы его вычислим, ты что?..

– Вычислим, Ленка, сто пудов вычислим! – возбужденно воскликнул Олег. – У нас есть информация по всем игрокам, мы можем следить за каждым из них, на острове кроме нашлемных – еще полтора десятка камер! А потом… – он вскочил и, отчаянно жестикулируя, заметался по «читалке». – Представь себя на месте преступника. Он убил Лисовца в час пятьдесят, а сейчас уже почти пять – и ничего! Ни милиции, ни нас с тобой – никого! Полная тишина! Он ничего не понимает, нервничает. Значит, думает он, наблюдения пока нет?.. Значит, руки у него пока развязаны? Что он станет делать? Он бросится заметать следы и тем самым выдаст себя, обязательно выдаст!

– Заметать следы – это охотиться на свидетеля? – прищурилась Стрельникова. – Ты хоть отдаешь себе отчет, что подставляешь под удар невинного человека? Может быть, сейчас он идет по ее следу, а ты… Ты что, Олег?! Одумайся! Как ты можешь!!

– Да ничего не случится с твоей девицей! – досадно поморщившись, махнул Олег. – После того как убийца грохнул ее шлем, он повернул назад, ясно?.. Не стал он ее выслеживать, у него какие-то другие планы…

– Почему ты так думаешь?

– Я не думаю, Леночка, я знаю, – Наговицын вкратце рассказал о визите преступника в «морг», последовавшем сразу за уничтожением шлема журналистки.

– Все равно, Олег, без шлема она – как меченая. Стоит убийце ее увидеть, он сразу обо всем догадается… – выслушав его, покачала головой Стрельникова. – Нет, мы не имеем права так рисковать ее жизнью.

– О, черт!!! И за каким дьяволом я только тебя позвал!! – воскликнул разозленный ее упрямством Наговицын. – Ну давай проследим за ситуацией хоть до полудня, вдруг что-нибудь прояснится?! Давай хотя бы задумаемся – кто и почему мог пойти на такое?! Неужели тебе самой не интересно, Ленка?! Смотри, – он подсунул ей свой список, – трех человек я уже вычеркнул, осталось всего четверо подозреваемых!..

– На острове опасный преступник, он угрожает жизни людей – и это уже не игра, – даже не взглянув на бумагу, поджала губы Стрельникова. – Мы с тобой обязаны немедленно сообщить в милицию.

– Все!!! Молчи! – в гневе взревел Наговицын. – Не хочешь помогать – молчи!.. Или уходи, если хочешь! Только помни – ты дала мне слово молчать! А я… Я сам отвечу за все…

Олег, тяжело дыша, замолк. Лена тоже молчала. Сидела неподвижно, низко свесив голову и закрыв лицо руками.

Время шло – ни тот, ни другой не проронили ни слова. Наговицын с мрачным видом следил за мониторами. Стрельникова, по-прежнему не поднимая головы, сидела рядом. Наконец она встала и, не взглянув на Олега, тихо спросила:

– Я приберусь здесь… Ты не против?

– Делай, что хочешь, – сердито буркнул в ответ он.

«Идиот! Дубина! Связался с бабой! – проклинал свой выбор Олег. – Уж лучше б позвал Леху Баукина, запер бы его здесь, чтоб не трепался… Наверняка вместе что-нибудь придумали бы…»

Сзади слышалось позвякиванье вилок, тарелок и стаканов – негромкое, но ужасно раздражающее. Олег изо всех сил старался не обращать на него внимания, но это ему удавалось плохо. Злость на Стрельникову становилась все сильнее.

«Сколько она еще будет там возиться?.. Выгнать ее, что ли, к чертовой матери?..» – раздраженно думал он.

Эти абсолютно лишние мысли не давали ему сосредоточиться на убийстве, и Олег решился – конечно, в самой корректной форме – попросить Лену оставить его одного. Он медленно повернулся к ней и в этот момент неожиданно услышал:

– Слушай, Олег, а ведь среди наших игроков психически ненормальных не было, мы же проверяли каждого, справки из психдиспансера требовали…

– Ты к чему это? – не понял он.

– К тому, что убийца – не псих, не маньяк, а вполне вменяемый, нормальный человек, – ответила Лена.

– Разумеется, только что это нам дает?..

– Понимаешь, нормальный человек не станет убивать вот так вдруг, с бухты-барахты! Он это дело сначала обдумает, спланирует, подготовит… Верно же? Следовательно, убийца решил принять участие в нашей игре именно из-за Лисовца! – победно улыбнулась Стрельникова.

– Ну и что ж из того?.. – все еще не понимая, к чему она клонит, пожал плечами раздраженный Олег.

– А то, что он мог попасть к нам в программу только после того, как узнал об участии в ней Лисовца! – Лена с ехидной назидательностью погрозила Олегу пальцем. – Улавливаешь? Только после него, но никоим образом не перед ним! Теперь вам понятно, мистер Холмс?!

– Ленка, ты – гений!.. – ахнул Наговицын. – Ты самый настоящий гений, Ленка!.. Ну вот, а ты говорила… Так-так-так… Это что же получается… Лисовца мы приняли, кажется, четвертым, значит троих перед ним…

– Нет, Олег, его зачислили третьим, – с мягкой улыбкой поправила его Стрельникова. – А до него у нас уже были Полунин и Лоновенко.

– Полунин и Лоновенко – это… – он вопросительно взглянул на Лену.

– Среда и Суббота, – тут же подсказала она.

Наговицын схватил свой списочек и немедленно вычеркнул из него Среду.

– Эх, жалко, что второй – Суббота, – вздохнул он.

– Почему?

– Субботу я вычеркнул раньше, – Олег протянул Лене список и пояснил. – Из его ночной записи видно, что во время убийства он бродил по лесу, хотел, наверное, найти кого-нибудь, начать охоту… Короче, у него – алиби.

– Осталось трое, – задумчиво сказала Стрельникова.

– Трое… – эхом откликнулся Наговицын. – Понедельник, Вторник и Четверг…

Возникла пауза. Оба молчали, причем молчали они об одном и том же. Первым не выдержал Олег.

– Ну что, Лен?.. – тихо спросил он.

Она подняла на него глаза и вздохнула:

– Ладно, Олег, давай попробуем…

– Молодец! Умница! – преувеличенно бодро воскликнул Наговицын. – Вот увидишь, Ленка, у нас с тобой все получится! А сейчас нам надо…

– Подожди, – перебила его Стрельникова. – Давай с тобой сразу договоримся вот о чем. Во-первых – если станет ясно, что свидетелю грозит реальная опасность, мы немедленно звоним Охримчуку, а во-вторых – в любом случае, как бы ни развивались события, ждем только до полудня, если, конечно, до этого времени милицию не вызовет кто-нибудь из игроков. Согласен?

«Не волнуйся – никто никого не вызовет!» – чуть было не брякнул сдуру Олег, но вовремя прикусил свой язычок. О том, что учинил с милицейскими рациями Леха Баукин, Стрельниковой пока было лучше не знать.

– Согласен! Ясное дело, согласен! – Олег, приобняв Лену за плечи, развернул ее к мониторам. – Давай-ка сейчас прикинем, где копать будем! У тебя какие соображения?..

– Мне кажется, надо проверить…

– Смотри, смотри!.. – вдруг перебил ее Наговицын.

Он, вытаращив глаза, тыкал пальцем в один из экранов.

Лена повернулась за его рукой и, охнув от испуга, присела на стул – с монитора Понедельника на нее безучастным, застывшим взглядом смотрел мертвый Лисовец!

* * *

о. Чернец, Сергей Чернобривцев

– Яп-понский городовой!.. – ошеломленно произнес стоящий над трупом мужчина.

Его можно было понять. Игра, помимо шанса заполучить кругленькую сумму сулившая еще и первоклассные развлечения, в первое же утро подбросила оглушительный сюрприз в виде изуродованного трупа миллионера! Веселенькое начало, нечего сказать!!!

То, что Лисовец был мертв, понял бы и ребенок. Ясно это было и Понедельнику, повидавшему на своем веку немало мертвецов. И все-таки он наклонился и коснулся шеи лежащего – она была ледяной, стылой, неживой.

– Бога в душу мать!.. Доигрались, елки зеленые… казаки-разбойники!.. – он стянул со спины рюкзак и в сердцах швырнул его на землю.

Игра, не успев начаться, закончилась – это можно было считать уже свершившимся фактом.

Понедельник присел над своим рюкзаком и, покопавшись, выудил из его нутра вчерашний охримчуковский подарок – милицейскую УКВ-радиостанцию. Он нажал красную кнопку, но рация, к его удивлению, не заработала, не зашипела живым эфиром, вообще никак не отреагировала.

– Ну давай, зараза!.. – сердито бормотал он, поочередно тыча во все подряд кнопки. Бесполезно – переговорное устройство не издавало ни звука.

Понедельник энергично потряс его, потом осторожно постучал о ладонь, опять проверил все кнопки – полная тишина! С таким же успехом можно было добиваться радиосвязи от утюга.

Он отложил в сторону бесполезную рацию, встал и огляделся. На краю поляны стоял кособокий недостроенный шалашик, а рядом с ним валялся рюкзак. Понедельник направился туда – попробовать связаться с милицией по рации убитого.

(В это время Саша, преодолевая душивший ее страх, подкрадывалась к своему ночному укрытию – густому кустарнику, примыкавшему к поляне с запада. Согнувшись в три погибели, стараясь не дышать, она с предельной осторожностью двигалась вперед, при этом на все лады проклиная про себя свое непреодолимое репортерское любопытство. Когда Саша заняла, наконец, свой наблюдательный пункт, мужчина на полянке доставал из рюкзака Лисовца его радиостанцию.)

Понедельник попытался включить ее, но и вторая рация работать не пожелала. Он проделал с нею все те же манипуляции, что и со своей, – результат оказался точно таким же. Связи с Большой землей не было.

Хотя, если быть точным, Понедельник мог быть уверен только в том, что обе рации не работают на прием. Оставалась еще некоторая (весьма, впрочем, небольшая) вероятность того, что на передачу они все-таки работают. Шанс, конечно, был мизерным, но Понедельник решил использовать и его.

Он нажал красные кнопки на обоих аппаратах и, поднеся передатчики ко рту, громко и отчетливо произнес:

– Внимание всем, кто меня слышит. Говорит остров Чернец. Сегодня ночью на съемках телепрограммы «Семь Пятниц» совершено убийство. Убит один из участников телеигры – Лисовец Валерий Валентинович. Прошу немедленно сообщить об этом в органы милиции. Повторяю…

Так же четко и внятно продублировав свое сообщение от начала до конца, Понедельник сделал паузу, решая, стоит ли ему стараться дальше или же эта его затея безнадежна. И в этот момент за его спиной раздалось робкое:

– Простите…

Он мгновенно развернулся на голос, без раздумий, автоматически приняв защитную боевую стойку.

Из кустов, треща сломанными ветками, на поляну выбиралась какая-то жуткая, расхристанная девица.

– Простите, – дрожащим голосом пролепетала она, – вы сейчас звонили в милицию?..

В первый миг Понедельник не узнал ее – настолько жалкий, потрепанный вид она имела. Всклокоченные волосы, исцарапанные лицо и руки, перепачканная, порванная одежда – ведьма лесная, да и только! Но уже через секунду он опустил руки и выпрямился – лесной ведьмой оказалась его коллега по игре Пятница! Но, черт побери, почему в таком виде?!

– Что?.. – переспросил он.

Переспросил только для того, чтоб выиграть время и собраться с мыслями – появившаяся как чертик из табакерки девушка явно застала его врасплох. А тут еще труп за спиной…

– Вы же сейчас вызывали милицию? – с надеждой глядя ему в глаза, повторила Саша.

Понедельник не знал, что ей ответить. Журналистка несомненно что-то знала об убийстве, более того – вполне могла быть причастна к нему. А если так, то в каком качестве?.. Ее растерзанный облик, во всяком случае, казался крайне подозрительным…

– Я?.. Э-э-э… Ну да… – промямлил Понедельник, лихорадочно пытаясь определиться, как ему себя с нею вести.

– И что они?.. Когда приедут?.. – не спускала с него испуганных, встревоженных глаз девушка.

– Приедут?.. – он тянул резину, так и не решив еще, стоит ли ее опасаться.

– Ну да – убийство же… – Саша недоуменно двинула плечом и нехотя кивнула в сторону трупа, стараясь, впрочем, на него не смотреть.

– А откуда вам известно про убийство? – решился, наконец, на прямой вопрос Понедельник.

– Мне?! – удивилась девушка и, вытаращив глаза, выпалила: – Господи, да я же все это видела!!

– Как?.. – в свою очередь вытаращил глаза Понедельник.

– Да очень просто! Сегодня ночью, вон из тех кустов!! – Саша, стараясь не выказать незнакомцу своего страха, небрежно махнула назад, попыталась беспечно улыбнуться и вдруг, зажмурившись, резко закрыла лицо руками.

Колоссальное напряжение минувшей ночи – и пережитый кошмар убийства, и безумная паника бегства, и выматывающий, парализующий страх неизвестности – все это вновь всколыхнулось и разом навалилось нанес Жуткая картина ночного преступления совершенно явственно всплыла в памяти, и Саша не выдержала. Она тихо и как-то очень жалобно расплакалась. Не отнимая рук от лица, сквозь глухие, отрывистые всхлипывания, она быстро-быстро бормотала:

– Господи, господи… Как я только не умерла со страха… Ужас… Он его камнем огромным, по голове, со всей силы… Я вскрикнула… Он – ко мне… Я – бежать… Он – за мной… Боже мой, боже мой… Какой ужас… Ужас… Ужас…

Ее острые вздернутые плечи подрагивали в такт рыданиям, опущенная голова горестно покачивалась, и вообще – плачущая Саша являла собой настолько беззащитную и трогательную картину, что равнодушным к ее слезам не смог бы остаться ни один мужчина на свете.

После секундного колебания Понедельник шагнул к девушке и неловко приобнял ее за плечи.

– Ну не надо… Все же уже позади… Чего уж теперь-то… – он с трудом подбирал нужные слова и как-то незаметно перешел на «ты». – Успокойся, слышишь?.. Что ты, елки зеленые… Ну, все, все… Давай-ка соберись и успокойся, хорошо?..

Через минуту Саша подняла на него заплаканные глаза.

– У тебя воды нет?

– Есть, как не быть!.. Конечно, есть! – с готовностью закивал Понедельник и бросился к своему рюкзаку. – Вот, держи… – он протянул ей двухлитровую пластиковую бутыль.

Вдоволь напившись, девушка хотела было вернуть бутылку, но Понедельник заставил ее еще и умыться. Он щедрой струей поливал ей на руки, и Саша с наслаждением окунала разгоряченное лицо ввосхититель-но-прохладную, кристально-чистую, живительную влагу. С каждой новой пригоршней воды ночные страхи таяли, отступали, и когда Саша, отфыркиваясь, выпрямилась, она, наконец, смогла улыбнуться.

– Спасибо…

Понедельник удовлетворенно кивнул и ободряюще улыбнулся в ответ.

– Ну вот и славненько! Молодчина! А теперь давай-ка присядем, ты сосредоточишься и подробно, по порядку расскажешь мне все, что ты видела…

* * *

п. Судострой, Олег Наговицын

– Ничего не понимаю… – удивленная Стрельникова повернулась к впившемуся в экран Олегу. – Почему милицейские рации не заработали? Да еще и обе сразу… По-моему, он все правильно нажимал… А, Олег?

Наговицын промолчал, старательно изображая полную поглощенность событиями, разворачивающимися на мониторе Понедельника. Да и что он мог ей ответить? Сказать правду? Тогда Стрельникова, без всякого сомнения, повернулась бы и ушла, и это – в лучшем случае. А в худшем – немедленно схватилась бы за телефон. И при таком раскладе Олегу уже вряд ли удалось бы удержать ее от звонка Охримчуку.

– Ты что молчишь?.. – не дождавшись ответа, Лена дернула Наговицына за рукав. – Олег!!

– А?.. Чего тебе?.. – очнулся он.

– Почему обе милицейские рации не заработали? – раздраженно, с нажимом повторила вопрос Стрельникова. – Ведь он делал все правильно, как показывал Охримчук…

– Да откуда мне знать? – недоуменно пожал плечами Наговицын. – Я что – связист?! Мало ли что с ними могло случиться… Сама знаешь: техника – дело тонкое…

– Послушай, Олег, – строгим голосом начала Стрельникова, – мы с тобой договаривались: если кто-нибудь из игроков…

– Да подожди ты… Потом!.. – поморщившись, отмахнулся от нее Олег и кивнул на монитор. – Видишь, она начинает рассказывать…