Текст книги "Велец Дьма"

Автор книги: Дмитрий Пермяков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Судя по всему, платят за эти разработки неплохо, да? – Катя поджала губы. – Я имею в виду то, что тебе достаточно посидеть пару месяцев в деревне, чтоб купить машину, тогда как обычному рабочему придётся копить не один год на подобное.

Леонид вспыхнул.

– Ты обвиняешь меня в мажорстве? Да, мы хорошо зарабатываем, живём в Самуре и можем себе позволить почти всё. Но что в этом такого? Мы ж не воруем…

– Самур? Это что такое?

– Это… район в Холмтау. Там живут люди, с достатком выше среднего, так скажем.

Катя вдруг неожиданно обаятельно улыбнулась и слегка шлёпнула Лёню по руке.

– Да ладно, не дуйся, я тебя дразню. Просто есть какая-то подсознательная неприязнь к деткам богатых родителей. Всё-то вам легко даётся. Но ты вроде ничего, не заносчивый, не высокомерный.

Леонид с облегчением выдохнул. Возникшее напряжение от неодобрительного тона Екатерины заставило его устыдиться своего положения, что огорчило его. Девушка ему начала нравится.

– А почему тебя не оставили дома одного? – спросила Катя, легко вернувшись к прежнему непринуждённому общению. – Ты можешь натворить дел?

– Не в этом дело, – отмахнулся Лёня. – Раньше они тоже уезжали за границу. На неделю и на две. Со мной оставался жить в доме брат отца дядя Гриша. Он тихий выпивоха, но ответственный. В случае чего может включить мозг и разрешить проблему.

– Выпивоха? Алкаш что ли?

– Вроде того, – быстро ответил парень. – Живёт он на наши средства, никому не мешает, в неприятности не влезает. Немножко с головой у него не в порядке после войны в Чечне. Вернулся какой-то странный. Вот он всё время и присматривал за мной.

– А что сейчас с ним? Почему его не оставили с тобой?

– Он… в больнице. Заболел.

Лёня отвёл взгляд, и чтоб скрыть неловкость помахал Мартину рукой, чтоб подошла девушка принять заказ. Катя сделала вид, что ничего не заметила и сменила тему разговора.

ВД

Замяв щекотливую тему про дядю Гришу, Катя спросила, какое моё первое впечатление от города Роук. Большинство людей, впервые посетившие его, брала оторопь. Я сказал, что вид на город, открывающийся с пригорка, куда взобрался старый автобус, меня поразил. Даже вогнал в ступор. Хотелось вслух крикнуть «Это что такое?!» Кричать я не стал, просто спросил водителя, кроме нас в салоне уже никого не осталось, и тот ответил, посмеиваясь. «Это Роук, парень». Следующий вопрос я даже сформировать не смог. В последующие два три дня первое впечатление схлынуло, глаз замылился на необычном убранстве города, но тот момент первого лицезрения этого места оставил неизгладимый след в душе. Это как первый раз увидеть море. Никогда не забудешь.

Перед приездом про Роук я знал только одно, что он есть. Ради любопытства созвонился с другом Васей Шибковым и попросил накопать информацию в интернете про это место. Достопримечательности, архитектура и есть ли что вообще интересное в городке. В общих чертах.

«Провинция» сказал Вася, прижимая телефонную трубку плечом и водя курсором мыши по экрану монитора «находится в западной части округа БТ-2, на Нольском плато. Посмотри на карту, Дачник, видишь, как он втиснут в середину Спящих холмов, раздвигая их, оказывается в неком подобии круга? Это называется Чашей Енота.

«Енота? Почему?»

«С восточной стороны город подпирает Ленский лес, и в тех местах в изобилии водятся еноты-полоскуны. Можешь устроить себе экскурсию и полюбоваться на этих животных в естественной среде. Только не лезь тискать их, это не те задроченные еноты из зоопарка, которые так забавно потирают лапки и вообще служат объектом онанизма и умиления. Это хищник, и дикий енот довольно таки драчливый и храбрый зверь»

«Спасибо капитан энциклопедия, ещё что-нибудь?»

Вася покликал по странице сайта.

«Да больше особо ничего интересного, Дач. Население едва достигающее десяти тысяч. В Ленском лесу базируется одно из самых больших предприятий лесозаготовки «Роук-инк». Фермерское хозяйство, мясокомбинат, молочный комбинат, не сказать, что городок загибается как большинство деревень в России. Производство растёт, есть рабочие места. Река Таймор пролегает через основную часть города, и на ней к году к 2015 ому году планируется постройка ГЭС. Через пятнадцать лет короче. Есть шахты по добыче драгметаллов, но ресурсы практически исчерпаны»

«Слушай, я не собираюсь баллотироваться на пост мэра в этом колхозе. Мне бы отсидеться до приезда родителей. Есть там какие-нибудь экскурсионные маршруты?»

Шибков ещё раз пролистал страницу.

«Из местных достопримечательностей: водопад, который называется ЭмЭм, в лесу так называемый святой источник, куда религиозные люди стекаются раз в год и на холме ферма ветряных мельниц. Всё»

«Не умереть бы от веселья…»

ВД

Дорога через Холмы, а правильней Спящие Холмы, представляла собой разбитую донельзя грунтовую полосу препятствий. Меня особо никогда не укачивало в транспорте, но через час качки и подскоках, замутило до невозможности. Я сидел, сдерживая тошноту, смотрел в окно и когда увидел железную вывеску «Добро пожаловать в Роук», восславил всех богов, потому что понимал – ещё полчаса тряски и весь съеденный завтрак окажется на полу автобуса. Вывеска пестрела ржавыми разводами, накренилась и почти упёрлась одним боком в землю. Что там говорил Вася? Перспективный населённый пункт?

Изначально папа сам хотел отвезти меня в Роук, но в последний момент планы поменялись из-за переноса рейса, и мне пришлось сесть на маршрутный автобус Холмтау-Роук. Ходил он раз в сутки. После того, как мы проехали указательный щит, за окном начали проплывать длинные ангары, под сенью больших водонапорных башен, ветряные мельницы, которые в живую я видел первый раз в жизни, а потом автобус нырнул под зелёную арку Ленской чащи.

Меня тошнило всё сильней, двигатель автобуса натужно визжал, грозясь умереть на очередном подъёме, меланхоличная неторопливость водителя выводила из себя, но когда мы взобрались на холм, и перед нами открылась панорама Роука, всё вмиг вылетело из головы. Помню даже не смог сдержать удивлённого возгласа «Что это такое?!»

Леонид вскочил со своего места и приник к окну, поражённый зрелищем, которое открылось его взору. Уже стемнело, поэтому произведённый эффект от контрастности тьмы и света был ошеломляющий.

– Что это такое?! – вырвалось у него.

Весь город горел и переливался сотнями и тысячами разноцветной рекламы. Просто царство смешанных огней, гирлянд, светящихся вывесок и лайт-боксов.

– Мы где? В Лас-Вегасе? – спросил Лёня водителя. – Или это Диснейленд?

Потёртый жизнью мужичок за рулём, на табличке приборной панели говорилось, что его зовут Степан, тихо захихикал, по-видимому, довольный произведённым эффектом.

– Это Роук, парень. В первый раз здесь, – утвердительно кивнул он. – Все в первый раз в восторге. Или пугаются. Или и то и другое. А потом начинают задавать вопросы: а что, да как, да почему. Я уже десять лет на этом рейсе и ни разу никто не промолчал, увидев Роук.

– Трудно удержаться, – согласился Лёня, всё ещё не веря своим глазам. – Здесь праздник какой-то планируется? День города? Ярмарка? День рождения короля наружной рекламы?

Водитель залился скрипучим хохотом.

– Всё проще, парень. Как там говорят, прозаичней.

Припав к окну, Лёня наблюдал, как из сгустившихся сумерек на них движется сверкающее озеро света. Границы города чётко можно было определить по светящемуся контуру на окраинах. Окружающие холмы при таком контрасте тонули в непроницаемой тьме.

– Как такое возможно?

Водитель со смешком покачал головой. Автобус начал спуск с холма и уже было видно, что город разделён посередине главной улицей, от которой перпендикулярно в стороны расходились второстепенные. Высились церковные луковки храма, виднелся Дом культуры, типовой застройки с колонами на фасадной части и ряд пятиэтажных хрущёвок.

– Откуда столько рекламы? И зачем? – Растерянно пробормотал Лёня, размышляя, в чём же тут подвох. – Может, какой-нибудь туристический маршрут здесь пролегает?

– Неее, – протянул Степан, прикуривая вонючую папиросу. – И вряд ли когда будет пролегать. Смотреть здесь не на что. Из всех достопримечательностей только небольшой водопад, какой-то святой источник в лесу и мельницы на холме. Не думаю, что туристы решаться проделать такой путь ради водички и ветряков. Дорога сам видел какая убитая.

– Тогда откуда здесь всё это? И зачем?!

Справа показался бревенчатый дом, на воротах которого висел большой лайт-бокс с широко открытым глазом. Внизу мерцающего стенда когда-то была надпись, которую старательно замазали синей краской.

– Как мне рассказывали, – отозвался водитель после минутного молчания, – пару лет назад сюда заехали три фуры, битком набитые вот этим сверкающим великолепием. Рекламой то бишь. Большой заказ из столицы.

Дачников посмотрел на Степана, нутром чувствуя какую-нибудь невероятную историю. И не ошибся.

– А потом пошла чертовщина, – хмыкнул тот. – Но я расскажу только со слов местных, сам то я не видел. Водители фур клялись, что двигались по основной трассе М-5, в сторону Тенебриса. Никуда не сворачивали и нигде не останавливались. Каким образом они очутились в этом богом забытом месте никто так до сих пор и не понял. А разобраться не успели.

– Не понял. Они уехали что ли?

– Исчезли, – коротко бросил водитель и выкинул остатки папиросы в форточку.

Леонид подозрительно уставился на немолодого мужчину за рулём, раздумывая, не разыгрывает ли он его. Или он просто пересказывает одну их городских легенд?

– Как исчезли? Куда?

Тот пожал плечами.

– Приехали поздно ночью, перепуганные, начали названивать своему начальству, но не дозвонились. Решили остаться ночевать, чтоб поутру выяснить, как они могли оказаться в тысяче километров от основного пути. Местные помогли разместиться. А на утро никого в комнате не оказалось. Как будто испарились.

Дачников решил больше вопросов не задавать уставился в окно. Он не очень любил таинственные и необъяснимые феномены.

– Так как хозяев этих гирлянд, так и не нашли, – продолжил мужчина, – какое-то время спустя жители растащили рекламы себе.

– А зачем?! – уже ничего не понимая воскликнул Лёня. – Зачем вешать непонятно какую рекламу себе на дом?

Стёпа одарил его сочувствующим взглядом, мол, не понимаешь ты ничего и ответил.

–Да сам подумай, городской. Это у вас там, в мегаполисе, фонари горят, светло, тепло и мухи не кусают. А в таком месте как Роук темно как у негра в жопе, освещалась, дай бог главная улица. Мэр только и может что жаловаться, мол, бюджет урезают, средствов выделить не можем. Проворовались само собой, а поди докажи. Хоть дороги немного подлатали и на том спасибо. Вот горожане и вышли из ситуации. Понавесили на своих участках эти короба, теперь светло как днём.

– Это какой же им счёт за электричество приходит каждый месяц?

– Эт не знаю, – засмеялся Степан и свернул на площадку автовокзала. – Знаю, что лампочки вроде как энергосберегающие и сильно по карману не бьют.

Мартин деловито жарил сосиски на гриле, переворачивая их деревянной лопаточкой. Холодное пиво «Лига» и домашние колбаски значилось в меню коронным блюдом «Горячих обедов» и шло под названием «Кусь Германии». Леонид посмеялся над словосочетанием и в первый же день снял пробу этого популярного блюда. Тем более что мужское население жителей Роука отдавали дань этому лакомству целыми днями. Впечатления на Дачникова «коронка» не произвела. Если пряные сырокопчёные колбаски, которые Шмидты крутили собственноручно, были довольно вкусными, то водянистое разбавленное пиво портило общую картину. И ещё оно ощутимо давало в голову после первой кружки, не иначе без примесей тут не обошлось.

Одна из дочерей Мартина, видимо сжалившись над старым псом Бимом, томящимся от жары около крыльца, вынесла ему чашку с водой. Тот застучал хвостом от благодарности и принялся жадно лакать.

От пустыря за городом, шаркая сандалиями и поднимая пыль, шагал Коля Тимченко. Местные прозвали его глумливым прозвищем Домовой. Возможно, дело было в копне грязно-рыжих волос, которые словно гнездо венчали его голову, а возможно в постоянно чумазом лице. Сходство с Кузей из мультфильма завершала красная байковая рубашка в цветочек, которую он не снимал круглый год. Целыми днями Колю можно было видеть пьяным в различных местах города. Он шлялся по улицам, нанимался сделать мелкую работу: нарубить дров или наносить воды, клянчил деньги у знакомых и пропивал их. В каждом небольшом городке имелся подобный субъект – бездельник и алкаш. Своего дома у Тимченко не было, а ночевал он по разговорам на старой заброшенной конюшне разорившегося фермера Марьянова.

Коля не спеша прошаркал мимо террасы кафе, высматривая присутствуют ли среди посетителей знакомые, у которых можно выпросить кружку пива. Видимо не нашёл, потому что разочарованно и демонстративно вздохнул. Остановился возле лестницы и неожиданно пнул чашку с водой, из которой лакал пес. Бим взвизгнул от испуга, отпрыгнул и оскалился. Коля захохотал, и попытался поддать ему ногой, за что тут же получил тряпкой по голове от фрау Шмидт.

– Пошёл отсюда! – гаркнула дородная тётка и снова замахнулась. – Никому житья не даёшь. Чего к псу привязался?

– Совсем охренела! – возмутился Домовой. – Чуть лоб не разбила. – Он скорчил неубедительную болезненную гримасу. – Голова кружится теперь… наверно сотрясение мозга…

– Нечему там сотрясаться. – Угрюмо заявила женщина. – Пошел отсюда. – Говоря это, повариха налила собаке воды и насыпала объедков. Бим благодарно вильнул хвостом.

Коля бросил взгляд на Мартина, который слезал со стула, услышав перебранку и сварливо крикнув: «Я на тебя в суд подам», – поспешно ретировался. Та в ответ показала ему средний палец.

– Не люблю этого парня, – признался Леонид. – Мерзкая личность.

Он не стал рассказывать Кате, как однажды случайно увидел Колю, который прятался в кустах на речке. Тот яростно мастурбировал, наблюдая за купающимися детьми. Но, кажется, что девушка сама знала, что за личность этот Домовой.

– Так на какое время тебя отправили в ссылку? – продолжила она разговор. – Когда родители приезжают с твоим джипом в подарочном пакете?

– Ещё надо на права сдать. – Лёня поморщился. – За руль я сяду в лучшем случае месяца через три. Правда у отца есть знакомые, наверное, можно как-то ускорить процесс. А приехать они должны через месяц. Плюс минус неделя.

– Отлично! – Катя отодвинула от себя тарелку с недоеденным тортом и улыбнулась парню. – Значит, у меня есть немного времени.

Леонид приоткрыл рот, собираясь что-то сказать, но слова так и не сорвались с его губ. Его смутила реплика девушки, на лице появился лёгкий румянец, который он попытался скрыть за бокалом лимонада.

– Не понял, – неловко усмехнулся он, хотя понял, что Катя имеет в виду. – Какого времени?

– Тебе тоже отсюда никуда не деться, как и мне. Давай смотреть правде в глаза, Роук не лучшее место для каникул, поэтому предлагаю объединиться и страдать вместе. А то чувствую, что я скоро волком на луну начну выть от тоски. Целыми днями разгребаю эту рухлядь в доме, а не добралась даже до второго этажа. И поболтать не с кем.

– Тебе помощь нужна? Я с радостью помогу…

– Нее, – Катя скривилась. – Не сколько помощь, сколько компания требуется. Так-то я сама справлюсь, но всё время дышать пылью и разгребать завалы, тоже радости мало. Хочу погулять, повеселится.

– Из местных кого-нибудь знаешь? – Леонид обнаружил, что довольная улыбка наползает на его лицо и скрыть её невозможно. – Ты же выросла здесь. Остались друзья? Родственники? Знакомые?

Катя отрицательно мотнула головой.

– Все кого помнила, поразбежались кто куда. Родственников кроме бабушки не было. А знакомств как-то не хочется заводить.

– Это почему?

Девушка нагнулась, приложила ладошку ко рту и заговорщицким шёпотом произнесла.

– Только никому не говори, я считаю их странными. Не от мира сего.

Они рассмеялись.

– Это, наверно, потому что мы с тобой из большого города, а они всю жизнь прожили в глубинке. Менталитеты разные.

– Предлагаю вечером сходить в клуб. – Заявила Катя. – А пока можно прогуляться до водопада. Я на него ребёнком ещё ходила, помню. Интересно, какой он сейчас?

– Как-то неправильно это, – засмеялся Лёня и шутливо пригрозил пальцем девушке. – Это я должен тебя приглашать, а не наоборот.

– Так приглашай, – заявила она. – Вас парней не дождёшься. Знаешь, всего пол часа назад я была уверена, что проведу в Роуке ещё пару месяцев вырванной из жизни, погрязшая в беспробудной тоске.

Они посмотрели друг другу в глаза. Катя улыбнулась, и Леонид на долю мгновений ощутил, что его тащит куда-то какая-то непреодолимая сила.

– И что заставило тебя думать иначе? – зарделся он. Ответить Катя не успела.

– Лёньк! – раздался укоризненный голос с улицы. – Ты чего здесь? Я дома завтрак приготовила. Или ждёшь кого?

Тётя Зина стояла у подножия ступенек, ведущих на террасу кафе, уперев руки в бока.

– Друга жду, – не моргнув глазом соврал Дачников. Потом встрепенулся и указал на Катю – Уже дождался. Она мне сейчас пойдёт водопад ваш показывать.

Он честными глазами посмотрел на тётку.

– К трём вернусь и сделаю… то, о чём ты меня просила.

Тётя Зина задумчиво смотрела на Катю.

– Давай не долго, – махнула она ему рукой, разворачиваясь и направляясь дальше по дороге. – Я одна не дотащу, спина у меня… – продолжила она непонятно кому, а потом скрылась из виду.

Леонид закатил глаза, тяжело вздохнул и поднялся.

– Надо уходить сейчас. – Сказал он девушке. – Тётка наверняка на рынок пошла с подругой, а на обратном пути не поленится сделать крюк и пройти мимо кафе, чтоб посмотреть, где я. Ещё может заставить сумки домой тащить.

Катя поднялась, закинула руку за голову и сдёрнула резинку, стягивающую хвостик. Помотав головой, чтоб волосы рассыпались по плечам, она сверкнула глазами.

– Пошли веселиться.

Глава 2

ВД

Я уже признавался, что я не писатель. Поэтому долго и нудно описывать все события в Роуке после нашего знакомства с Екатериной не буду. Расскажу только о нескольких случаях, потому что до полного понимания картины они важны. Некие такие маячки, которые цепочкой ведут мою историю от пункта А до пункта Я.

Сейчас я уже с точностью могу осознавать, что был слеп. Абсолютно. Не замечал деталей, которые бросались в глаза и должны были меня насторожить, испугать. Что это было? Ослепляющая любовь? Да и нет. Наши интересы с Катей на почве чувства одиночества в городе Роук сошлись, но это было отправной точкой. Дальше в дело включилось Катино обаяние. Она с первых минут показала, что она интересная, милая и общительная девушка, а я старался, чтоб и ей было не скучно. Так скажем, два городских пижона, сошлись на поляне общего желания развеять скуку в дремучем лесу своеобразных увлечений местной молодёжи. Мы начали гулять вместе и как-то само собой зародилась симпатия. Которая позже переросла в нечто иное.

– Они называют себя Лесными братьями, – сказала девушка, пробираясь по узкой тропинке, спрятанной между кустами папоротника и густыми деревьями. Вокруг в изобилии росла крапива, которая постоянно обжигала руки. Леонид, чертыхаясь и шипя от боли, шёл следом. – Поселение находится в паре километров от города, и спрятались они здорово.

– Я заметил, – хмыкнул Лёня, стараясь выглядеть позитивным, хотя поход его совсем не радовал.

Тропинка была извилистой, каменистой, два раза пересекалась широкими ручьями и на всём пути заросла колючими ветками, которые хлестали по лицу.

– Они типа староверов что ли? – спросил он, отплёвываясь от мошек. – Те, которые живут, воссоединившись с природой? Ходят на капища? Прыгают через костёр?

– Не уверена, что они вообще поклоняются кому-то типа Сварога, Будды или Христа. Они добрые и славные ребята. Живут в шалашах из веток, кушают корешки, орехи, травку всякую, берегут любую букашку.

– Может они хиппи? – засмеялся Дачников. – Те тоже вроде были за мир во всём мире, курили травку, а потом ловили тараканов у себя в голове. А откуда ты их знаешь? Ведь когда ты уезжала, тебе было десять лет, как сама сказала. Неужели они всё это время жили здесь?

Катя на секунду нахмурилась, потом беззаботно махнула рукой.

– Какое-то время я гостила в Манчинске, это город в Сибирском крае. Там в тайге жила одна из коммун Лесных братьев и меня с ними познакомили. Мне сразу стало с ними легко общаться, да ты и сам поймешь, что они довольно милые. Так вот я услышала, что в округе БТ-2 тоже есть коммуна и что она обитает в Ленском лесу. Не представляешь, как я тогда удивилась, ведь это мои родные места. Было это с год назад. По приезду в Роук я сразу навела справки у местных и выяснила, что действительно в лесу около старой, заброшенной турбазы живут некие хиппи. Вреда от них нет, в розыске не числятся, документы в порядке. Это местный участковый мне рассказал. Пялился на мою грудь всё время. – Девушка хмыкнула. – Он мне и показал дорогу к ним. Я пошла, познакомилась, передала привет из Сибирской коммуны и вот хочу чтоб ты тоже с ними пообщался.

Лёня с сомнением покачал головой.

– Они точно нормальные? Не едят грибочки там всякие? Травку не курят? Я против наркотиков, ни разу не употреблял и не собираюсь.

Катя засмеялась, повернулась к Лёне и шутливо потрепала того за щёчку.

– Ути-пути, мой маленький наркодевственник. Не бойся, они не наркоманы и не извращенцы. Совокупляться тебя тоже ни с кем не заставят.

– Вот блин, а так хотелось. – Отшутился Леонид и прихлопнул комара на шее.

– Они немного необычные, но в целом выглядят как простые отдыхающие.

– И чем они занимаются целыми днями? По лесу гуляют? Водку пьют? Техника релакса может какая есть, типа йоги?

– Они песни поют красивые. Лиам на дудочке играет, Светлана на инструменте, похожему на лютню. Сама сделала из дерева. Сказки рассказывают, истории из прошлого. И кухня у них очень необычная.

– Интересно, что же служит им мотиватором целыми днями напролёт рассказывать сказки и петь песни под лютню? Похоже на секту какую-то, – скривился Леонид. – Пропагандой занимаются? Вербуют к себе?

– Нет, говорю же! И водку они не пьют! Дачников, тебе кто-нибудь говорил, что ты несносная зануда?

ВД

Лесные братья напомнили мне подвид людей, который мой папа называл огородными шизофрениками. Те, кто не видит жизни без копания в земле, сажания всяких овощей или выкапывания полезных корешков. Правда, в этот подвид чаще всего попадали люди старше пятидесяти, а средний возраст братьев на вид составлял лет двадцать пять. Пятеро парней и три девушки. Как и говорила Катя, люди они оказались довольно лёгкие в общении. Уже спустя полчаса я в одних плавках лежал в гамаке, пил морс из родниковой воды и лесных ягод, разговаривая с Лиамом. Он, кажется, был здесь за старшего.

Восемь палаток были разбиты на большой поляне около ручья и, действительно, состояли из веток. Никакого брезента и алюминиевых шестов. Вокруг палаток, или лучше назвать их шалашами, братья сделали грядки. Много грядок. Ровными рядами они пересекали поляну, простирались вдоль ручья и уходили чуть ли не в чащу. Что на них росло, я не понял, но по виду на марихуану похоже не было. Кустики, ягодки, стебельки.

– Какое время вы здесь живёте? – Леонид прищурился на солнце, пожевал травинку и повернулся в гамаке к Лиаму, который бережно обкапывал какой-то кустик. – Не круглый год же?

– Нет, – ответил тот. Улыбнулся белоснежными зубами. – Хотя хотелось бы. Мы приезжаем в марте, как только снег начинает таять, а уезжаем в ноябре, когда снег ложится. Зимой здесь тяжело, даже нам, привыкшим к такому образу жизни. Приходится уезжать в город.

– А в чём прелесть такого времяпрепровождения? Отдых?

– И он тоже, – кивнул Лиам. – Мы наслаждаемся покоем. Любим здоровое питание, духовную пищу, которую нам может дать только мать природа. Трудно объяснить, это надо понять.

Леонид обратил внимание, что зубы у парня идеально ровные, жемчужные и подумал, что видимо есть польза от такой жизни. Мимо прошёл Денис с Дарьей, они шли к ручью мыть овощи к обеду. Оба кивнули Лёне, улыбаясь такими же идеальными зубами. «Мечта дантиста» немного завистливо подумал Леонид. «Что они тут жрут, чтоб так выглядела ротовая полость?»

ВД

В целом, мы хорошо провели день. Сходили искупались в ледяном ручье, и я, наконец-то, увидел енотов-полоскунов, в честь которых назвали образованную природой Чашу, где стоял город Роук. Отведали оригинальной кухни братьев, состоящей из перетёртых кедровых орехов с черемшой, кореньев, трав, и грибов, а потом засобирались домой.

Перед уходом, одна из девушек, звали её Светлана, отвела Катю в сторонку и принялась вручать ей маленькие мешочки с какими-то травами. Раза два я услышал слово «прикорм», но стояли они далеко, больше ничего не расслышал. Ко мне подошли Лиам и Денис, поинтересоваться всё ли мне понравилось. Я заверил их, что всё хорошо. Лиам сказал, что у братьев мне всегда рады, чтоб приходил не стеснялся, а потом сказал «На откорм Бес Кант» и они с Денисом рассмеялись.

«На откорм Бес Кант»

Шутки я не понял, решив, что это что-то междусобойное, но вежливо растянул губы. А потом увидел странную вещь. Зубы. У Лиама и Дениса отсутствовали коренные зубы. Передние выделялись своими идеальными формами и белизной, а вот дальше клыков, или резцов, не знаю, как правильно их назвать, темнела пустота. Я ещё вспомнил лошадей.

Подошла Катя с остальными девушками, и мы начали прощаться. Поочерёдно обнялись, похлопали друг друга по спинам, заверили, что ещё придём и ушли.

Тогда я совсем не обратил на эту странность внимания. У всех братьев, это я рассмотрел при расставании, отсутствовали дальние зубы.

Зинаида Дачникова, ловко орудуя лопаткой, поджаривала яичницу. Леонид сидел за столом, листая пухлую общую тетрадь, исписанную убористым тёткиным почерком, с вклеенными пожелтевшими фотографиями.

– Это типа твоё хобби? – спросил он. – Вести летописи Роука?

Пожилая, худощавая женщина с долей гордости кивнула.

– Я стараюсь вносить всех интересных горожан, описывая, что они сделали для города и чем отличились. Этим никто никогда не занимался, а я считаю Чашу Енотов очень интересным местом.

– И чем же это место примечательно? – зевнул Лёня и посмотрел на часы. До встречи с Катей оставалось два часа. – Писатели или учёные здесь не рождались. Сюда даже война не дошла.

– Весь округ БТ-2 уникальное место, – обижено поджала губы тётка. – Молодой ещё, возможно скоро поймёшь. Когда столкнёшься.

– С кем? – поднял на неё глаза Лёня.

Но женщина не ответила, перекладывая омлет на две тарелки.

– А расскажи об этом татарине, – попросил Леонид, когда они позавтракали и сидели с тётей на крыльце с чашками чая. – Рамиле и его братьях.

– Чем он тебе интересен?

Парень пожал плечами.

– Он открыл здесь ночной клуб. Это странно. Роук не то место, где подобные заведения пользуются популярностью. Хочу узнать, не кроется ли здесь… – он наклонился к Зине и зловещим шёпотом закончил, – страшной тайны! – и засмеялся.

– Ну… появился он здесь лет шесть назад. Вместе с двумя братьями, я до сих пор путаю кто из них Рамис, а кто Рушан. Поговаривали, конечно, что они убегали, опасаясь вендетты, но слухам верить… – Зина пожала плечами. – Сначала все трое работали на лесопилке, потом Рамиль ушёл на фермы, насколько я знаю, у него возник конфликт с начальником, а потом они выкупили у города старое здание, где раньше располагался архив. Отремонтировали, открыли шашлычную, потом под танцульки приспособили, а потом переехали в подвал, где сейчас и находятся.

– И почему они туда переехали?

– Громкая музыка не давала спать по ночам жителям из близлежащих домов, а гуляли у Рамиля в основном ночью. Сам видишь, что кроме кафе Мартина общепита в Роуке больше нет, а куда идти работяге с лесопилки после десяти вечера пропустить стаканчик? Правильно, к татарину. Он работает до последнего клиента. Вот и превратил Рамиль свой «Молодняк» в ночной клуб, хотя туда в основном фермеры и лесорубы ходят.

Зинаида помолчала, задумавшись.

– Нормальные они люди, – вынесла она вердикт. – Ни разу за шесть лет ни одной стычки или грязной сплетни. Всегда учтивые, здороваются, – а потом обратилась к Лёне. – А как там внутри?

– Ты чего? – поперхнулся парень. – Ни разу к ним не заходила?

– А с чего мне туда ходить? – возмутилась тётка. – Кохтейли ваши пить? Или кости трясти под эту ужасную музыку?

Леонид захихикал, представив тётку на танцполе.

– Там очень просторно, – сказал он, – на сельскую дискотеку не похоже, как я предполагал сначала. Мягкие такие тона, цвета крепкого чая, есть даже пальмы в кадках. Бильярд есть, но он всё время занят какими-то лоботрясами. Три кабинки с диванами, отделённые от основного зала перегородками, ну ты поняла, для парочек, и ещё игровые автоматы. Есть чем себя занять.

– И что вы там пьёте? – подозрительно спросила Зина.

– Кохтейли, – передразнил Лёня и засмеялся. – Есть там один, коронный. «Кирпич» называется. Из водки, сливового ликёра и лимонной эссенции. Если выпить залпом, то как будто кирпичом по башке ударили, а если растянуть на пару часов, то вполне себе хорошее пойло.

ВД

Ещё от тётки я услышал про местную достопримечательность. Водопад ЭмЭм. Мы с Катей ходили туда гулять в первый день нашего знакомства. Скажу, что после её рассказа, ходить туда мне расхотелось. История потрясала и это была не городская легенда.

ЭмЭм. Двойная М, хотя везде писали именно ЭмЭм и расшифровывалась эта аббревиатура Мёртвые Малыши. Не знаю, какой извращенец решил увековечить в названии водопада самое жуткое событие в истории города.

Лет десять назад это было, как тётка сказала, начальный класс из двадцати школьников, в сопровождении троих учителей, пошли в поход и не вернулись. Полиция начали поиски и единственного кого нашли так это одну обезумевшую учительницу, которая сидела на берегу реки, пребывая в кататоническом трансе. Она так и не пришла в себя, и что на самом деле произошло в тот день, около водопада, остаётся загадкой. Тела всех двадцати школьников прибило к берегу ниже по течению и, по словам очевидцев, у многих не хватало конечностей. Две учительницы пропали бесследно.

Жуть, конечно, после этой истории я ходил не в себе целый день. Тогда Катя вытащила меня на экскурсию в заброшенные штольни и там мы, взявшись за руки, чуть-чуть не поцеловались. Страшная история про малышей как-то сразу выветрилась из головы.

Осматривая бывшее место добычи угля, мы забрались в барак для рабочих, развалились на топчанах, которые когда-то служили кроватью шахтёрам и начали болтать, потихоньку пододвигаясь друг к другу. Потом наши руки сами собой сплелись, и её лицо оказалось очень близко к моему. Я чувствовал мятное дыхание, тепло тела. Губы приоткрыты, глаза закрыты… наверно, она ждала поцелуя, но меня вдруг взяла такая оторопь, что я не смог даже пошевелится. Бросило в жар, сердце заколотилось как бешенное, а тело парализовало. Подождав несколько секунд, Катя открыла глаза, смущённо улыбнулась и отодвинулась, момент был потерян, а я не знал, куда себя девать от стыда и смущения.