Текст книги "Двенадцатый жнец 2 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Орлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

Глава 5 «Обыденность»

Глава 5 «Обыденность»

Данталион много рассказал из того, что в принципе может ожидать и мир Рены, если они не остановят распространение скверны. Вначале ничего страшного не происходит, просто ты начинаешь осознавать себя как отдельная личность, которая душится в обществе. Остальных людей ты начинаешь воспринимать как тупое стадо, которое никак не хочет понимать, что заниматься общим делом это плохо.

Каждый должен заниматься только собой и только тем, что непосредственно приносит выгоду лично тебе. Помогать другим тоже не допустимо, ведь ты личность, а они стадо баранов. Такое понятие как народ, постепенно вообще перестаёт существовать. Пестовать зависть довольно трудно, когда ты кому-то помогаешь просто так без какой-либо выгоды и чувствуешь, что и тебе тоже помогают.

И даже находясь на краю бездны ты уверен, что найдётся хотя бы одна рука, которая удержит тебя от падения, а затем к ней присоединятся и другие. Именно так зарождается народ и становясь лучше ты начинаешь чувствовать плечо товарища, который поддержит тебя в твоих начинаниях. Становясь мастером такой человек начинает делиться своим мастерством с другими, получая удовлетворение от того, что его умение помогло людям, а те в свою очередь удерживают от падения других. Таким образом звено за звеном выковывается стальная цепь, которую никому не порвать.

Но когда тебе внушают мысль о том, что ты настолько индивидуален, что делиться своим мастерством с другими просто недопустимо. Ведь они глупое стадо не способное оценить всю глубину твоей индивидуальности, а главное они все тебе завидуют, даже те, кто о тебе вообще не слышал. Но даже если ты найдёшь людей, которые не испытывают к тебе зависти то это однозначное подтверждения их глупости.

Видя человека на краю пропасти подтолкни его и так ты избавишься от завистника. Именно такой подход к жизни превалирует у подобных личностей. Собирай и накапливай сокровища и проклинай всех, кого ты заметишь в пределах своего зрения. Держа в руках горсть золотых монет ты знаешь, что они лично твои и никто к ним не сможет прикоснуться и увидеть. Ты индивидуальная личность, которой все должны и у тебя никогда не бывает неудач. Ты не можешь ошибиться ведь ты не стадо, а все проблемы не из-за твоих ошибок, а из-за других, которые тебе чего-то недодали.

Тупое быдло радуется жизни, воспитывает детей и не может понять, что они вытаптывают твою траву в твоём лесу в твоём мире. Они всё это делают специально на зло тебе и ты не выдерживаешь и высунувшись в окно своего замка начинаешь орать, чтобы они все сдохли. Но они настолько тупы, что просто тебя не слышат и продолжают играть с детьми и помогать друг другу получая удовольствие от помощи, а не от личной выгоды.

Со временем ты начинаешь думать над тем, как уничтожить всех этих людей помогающих друг другу и вступаешь в сговор с такими же как и ты. Но дело в том, что каждый из вас лютый индивидуалист ненавидящий всех включая и друг друга. Каждый миг их жизни посвящён думам о том, что у соседа может быть на одну монету больше чем у него. Не в состоянии удовлетворить собственную злобу и ненависть они, как стадо шакалов набрасываются на тех, кто в одиночку случайно оказался в поле их досягаемости. Они рвут их не смотря на то, кто перед ними, ребёнок, старик или девушка.

Ведь у тупого быдла нет ни стариков ни детей, а значит они не достойны жить ведь стадо думает не только о себе. Но дело в том, что на помощь ребёнку обязательно придут суровые мужики яркие представители этого стального и сплочённого организма и отгонят шакалов.

Правда зачастую в такие моменты ярость индивидуалистов настолько сильна, что они начинают кусать друг друга и самих себя. Затем им в голову приходит единственная, как им кажется мысль, что справиться со сбродом смогут только могущественные силы из вне и так появляются разрывы, откуда выходят демоны. Когда разрывов становится достаточно много, мир постепенно переходит под управление падшего и вернуть его обратно практически не возможно. Это классическая схема разрушения миров и там где люди разделены она обязательно сработает.

Данталион кратко описал гибель своего мира и Рена не хотела чтобы подобное повторилось и с её миром. Для этого им нужно как можно скорее выбраться отсюда, но без Каликса это вряд ли осуществимо. После того, как они коснулись меча Данталиона заклятие на них перестало действовать и они видели друг друга в истинном обличье.

– Но почему ты до сих пор жив и каким образом попал в орден «Чистилище»? – озвучила интересующие её вопросы Рена.

– Каким образом жив? – повторил вопрос Данталион и подошёл к своему коню.

Прежде чем ответить он некоторое время гладил шею коня, уткнувшегося головой ему в плечо.

– Я заключил договор с падшим, – наконец ответил он. – Дело в том, что я мог покинуть этот мир, Люцифер давал мне такую возможность.

– Но ты этого не сделал, – заметила Рена.

– Верно, не сделал. Я не смог уберечь этот мир от падения и это мой грех, который я должен искупить собственной кровью. По началу падший даже решил меня убить натравив на меня орду архонтов, но затем он передумал.

– И что заставило его так поступить? – спросил Амадей.

– Всё оказалось до банальности просто, усмехнулся Данталион. – Демоны по сути это те же люди, только с рогами и им тоже свойственно плести интриги и их так же разъедает зависть. Правда она в разы сильнее, а интриги гораздо сложнее и опасней. Многие из них только и мечтают, как бы занять место по выше, а некоторые даже замахиваются на трон падшего. Люцифер занят завоеванием новых миров, чтобы присоединить их к империи Ада. Но ему не нужны демоны которые замышляют его свержение и он бросил им кость в виде меня. Пока они будут охотиться за мной у них не будет времени отвлекаться на придумывание планов о свержении падшего. Так я стал пешкой в его игре и мне не нужно было прятаться от них, ведь внешне я стал неотличим от архонтов.

– Но как тебе удалось вступить в орден «Чистилище»? – удивилась Рена.

– Я получил сигилиум свободного охотника непосредственно от Люцифера.

– Сигилиум это ведь печать, я права?

– Верно.

– А как она выглядит?

Данталион расстегнул куртку и обнажил правое плечо на котором было изображение черепа архонта пронзённого мечом. После того, как Рена внимательно осмотрела сигилиум Данталион обратно скрыл его под курткой.

– Проходили столетия, но меня так никто и не мог обнаружить и убить, хотя я их истребил достаточно. Они даже не предполагали, что я у них прямо под носом.

Свободный охотник замолчал и посмотрел на небо, где появилась вторая луна.

– Но Отец так ни разу и не отозвался на мои молитвы, – произнёс Данталион, продолжая наблюдать за лунами. – Я носитель двух печатей, которому нет места ни в Раю ни в Аду. И я решил выйти из игры и просто жить пока меня не заберёт старость. Так продолжалось до сегодняшнего дня. Отец меня услышал и прислал вас, чтобы я вспомнил свой договор и теперь я вижу предначертанный мне путь с которого я больше не сверну. А теперь расскажите свою историю, и какими силами вас занесло в мой проклятый мир.

Роль рассказчика, при этом никого не спрашивая взяла на себя Рена и немедленно приступила к подробному рассказу. Пока она в красках описывала свою жизнь и приключения со жнецом, о некоторых моментах этой истории Амадей услышал только сейчас, но как ни старался он их вспомнить не смог. Видимо его арбитр так сильно увлеклась историей, что начала додумывать то, чего вообще не было. Амадей хотел было её поправить, но видя её пылающий от радости взгляд, решил этого не делать. Он никогда не был для неё благодарным слушателем и вот теперь она наконец нашла того, кто по собственной воле высказал желание внимать её рассказам.

Внимательно слушая рассказ арбитра Данталион распряг своего коня и замотав кожаной обмоткой рукоять меча скрыл под ней печать жнеца. Затем убрав меч в ножны на которых была закреплена широкая лямка он забросил меч за спину. К этому моменту Рена каким-то образом умудрилась закончить рассказ.

– Ясно, значит нам необходимо найти Каликса, который забросил вас сюда, а узнать где находится любой из архонтов, можно только в одном месте, – произнёс Данталион. – Нам необходимо добраться до места под названием Арад, это столица этого мира. Правда путь туда не близкий я ведь не зря забрался в самую задницу этого мира и всё ради того, чтобы меня никто не беспокоил.

– А это не опасно, лезть в самую гущу архонтов? – спросила Рена.

– Если ты не заметила то здесь везде толпы архонтов да и мы сами для остальных выглядим как самые настоящие демоны, – напомнил ей Данталион. – Но в любом случае наш путь лежит именно туда. Как ни крути, а здесь тоже без финансов никуда не деться. То, что мы сотворили с этим десятком идиотов стоит как минимум пятьсот душ, а мы это сделали бесплатно.

– Ты занимаешься убийством демонов за деньги? – удивилась Рена.

– А вы нет?

– Нет.

– Ну, мне тут нечего сказать, мне необходимо как-то выживать. В любом случае я занимаюсь уничтожением архонтов, а среди них всегда есть те, кто готов расстаться с кругленькой суммой, чтобы перестал существовать определённых архонт. Потом находится тот, кто заказывает убийство прошлого заказчика и так по кругу. Этот мир принадлежит первому кругу Ада, здесь нет друзей только враги. Просто на меня наложено сильное заклятие которое скрывает мой истинный облик, как впрочем и на вас. Но это не спасёт вас от чистильщиков, а вот меня они не смогут определить. Во-первых я в некотором роде один из них, а во-вторых на меня заклятие наложил сам Сатана, а здесь это кое-что да значит. Но нам пора уже двигаться дальше, пока сюда не нагрянули примитивные.

Амадей подобрал ножны по размеру меча у одного из погибших архонтов и прицепив их на пояс убрал в них меч и скрыл его полой плаща. Телегу оставили на месте недавней стычки потому, что Данталион решил больше не оскорблять боевого коня работой мерина. Взяв его под уздцы троица двинулась в путь. По дороге, чтобы совсем не заскучать Рена поинтересовалась у Данталиона насчёт того, кто такие примитивные? Свободный охотник видимо тоже давно соскучился по человеческой речи, поэтому охотно отвечал на её вопросы.

Примитивные, по своей сути оказались теми же архонтами, только они не признавали никакой одежды и бегая по округе размахивали волосатыми причиндалами. Они не только одежду не признавали, но и любой вариант готовки пищи. Примитивные питаются исключительно сырым мясом и совершено без разницы кому оно принадлежит, врагу или в недавнем прошлом твоему товарищу. Возможно именно такая диета и способствует их чрезмерной агрессии практически ко всему живому.

Они являются первой волной, которая устремляется в разрыв в мир, который должен быть покорён. А пока разрыв не открыт примитивные доставляют немало хлопот обычным архонтам. Поэтому иногда, когда примитивные уж совсем наглеют архонты собирают войска и пытаются утихомирить их аппетиты, но скажу честно, это не так-то просто. Толпа разъярённых примитивных может легко разорвать небольшой отряд вооружённых архонтов.

Спустя несколько дней они вышли к небольшому поселению. Данталион имел некоторые сбережения, которые позволили ему приобрести двух коней для Амадея и Рены. Жнеца лошади обычно избегали, поэтому он всегда передвигался пешком или если его кто-то подвозил на повозке. Но вот здесь лошади были дьявольскими и их совершенно не пугала исходящая сила от жнеца. Рена преподала ему несколько уроков езды и Амадею даже понравилось.

Он собирался двинуться в путь на собственном коне едва они перекусят в таверне, но Данталион не поддержал его в этом начинании и настоял на том, чтобы они обязательно эту ночь провели в гостинице.

– А почему мы не можем отправиться прямо сейчас? – спросил Амадей, пока они ожидали когда им принесут заказанную еду.

– Ты заметил, что обычно кровавые луны сейчас имеют зеленоватый оттенок? – ответил вопросом на вопрос Данталион.

– Да, но я не придал этому особого значения.

– А вот и зря, – произнёс Данталион, глядя на демонессу несущую им их заказ.

Переставив тарелки, содержимое которых распространяло дивный аромат, с подноса на стол демонесса склонилась к Амадею и положив ему руку на плечо, похотливо ему улыбнулась. Рена не смогла такого стерпеть и неожиданно для себя издала утробное шипение. Демонесса поняв, что это не её жертва убрала руку с плеча Амадея и ретировалась обратно откуда пришла.

Амадей удивлённо взглянул на Рену, подобной реакции от своего арбитра он не ожидал. Данталион так вообще откровенно скалился довольный реакцией Рены, а вот она хотела сквозь землю провалиться, но это для неё было не доступно и она склонив голову над тарелкой дела вид, что её интересует только качество принесённой еды.

– Вот об этом я и говорил, – не переставая скалиться, произнёс Данталион. – Такова особенность этого мира. Один раз в полгода луны меняют цвет с кроваво-красного на зеленоватый и демонессы сходят с ума от жажды спариваться. В поселениях это не так опасно, ведь здесь к подобной ночи готовятся и активируют заклятия сдерживающие желания демонесс.

– Видимо это не на всех действует, – не поднимая головы пробурчала Рена.

Данталиона подобное замечание позабавило и он даже позволил себе засмеяться в голос.

– Ты не права, заклятие действует и ещё как действует, – возразил он. – Вот например за пределами поселения она бы уже была без одежды и срывала с нашего друга всё, что мешало бы ей добраться до его достоинства.

– Мужланы наверно только рады этому, – фыркнула Рена.

– Ну, тут смотря с какой стороны на это посмотреть, – возразил Данталион.

– Да с какой не посмотри, один разврат и предательство, – не сдавалась арбитр.

– Тут дело такое, – почесал за ухом Данталион. – Первая демонесса не опасна она получит то, что хочет и в любой форме, какую только выберет, – объяснил Данталион. – А вот последующие, которые захотят взять своё, легко могут впасть в бешенство если архонт по физиологическим причинам будет ещё не готов удовлетворить их. Давать ему время для восстановления сил демонессы не будут и в прямом смысле разорвут бедолагу. А так как они объединяются в стаи, то во время зелёных лун покинуть пределы поселения или города может только сумасшедший архонт, ведь это гарантированная смерть. Поэтому сегодняшнюю ночь мы проведём здесь. По крайней мере тут они избавлены от бешенства и близость происходит по согласию, относительному конечно. Хотя смертельные случаи иногда происходят и в поселениях.

– Наверное нам стоит не затягивать с ужином и подняться в комнаты, – предложил Амадей, пододвинув к себе тарелку.

– Вы пожалуй так и сделайте, а я наверное задержусь здесь немного, – произнёс Данталион и сразу же получил обжигающий презрением взгляд Рены. – Это мой мир и я не могу нарушать его правил, – ответил Данталион на укор во взгляде арбитра и пожал плечами.

Рена испытала огромное облегчение, когда жнец закончил трапезу и поднялся из-за стола. Она присоединилась к нему и они вместе поднялись по лестнице на второй этаж, но во время подъёма Рена поймала похотливый взгляд демонессы смотрящей на Амадея. «Даже и не думай, не видать тебе его, похотливая ты стерва», подумала про себя Рена, прожигая демонессу взглядом.

Амадей открыл дверь к себе в комнату и посмотрел на Рену, которая похоже и не собиралась идти к себе.

– Что-то мне не хочется спать и я пожалуй постою пока здесь, – ответила Рена на немой вопрос жнеца. – Я ведь арбитр и мне сон уже не так важен как обычному человеку, – добавила она.

– Хорошо, – кивнул Амадей и скрылся за дверью.

– Тут не до сна, когда вокруг полно похотливых стервоз, – прошептала она, поворачиваясь к двери спиной.

В тот момент когда Амадей скрылся за дверью демонесса работавшая официанткой потеряла к нему интерес и переключилась на других архонтов. Рена теперь могла спокойно обдумать то, что произошло за столом. Она шипела на демонессу и шипение было страшным. Неужели заклятие наложенное на них изменило не только внешность, но и меняет их изнутри? Задав сама себе этот вопрос Рена испугалась услышать ответ, ведь он может ей совершенно не понравиться. Она ещё раз посмотрела на свои руки, но они остались прежними. Провела по голове, но и там никаких рожек Рена не обнаружила.

Насколько она поняла действие наложенного заклятие оно действует только на архонтов, которые смотрят на тебя. Но они не только внешне видят в ней демонессу, а ещё и при контакте они полностью получат все ощущения свойственные внешности архонтов. Проводя по голове она не почувствует рогов ведь их у неё просто нет, а вот архонт действительно может за них взяться.

Честно говоря сейчас она захотела, как можно быстрее покинуть этот мир и оказаться в своём, привычном для неё окружении. От размышлений на тему, меняет ли заклинание «Лик архонта» её сущность или нет? Её отвлёк начавшийся вокруг неё разврат. Демонессы скинули с себя одежду и стали преследовать архонтов, но Рена заметила, что они не сильно-то и старались убегать. Одним из бегунов оказался их новый знакомый Данталион. Убегая от преследовавшей его демонессы он перепрыгнул через стол и резко развернувшись подхватил последовавшую за ним демонессу. На этом преследование закончилось и он овладел ею на том же столе.

От вида подобного действия Рену бросило в жар, а затем её сердце сжалось от испуга. Она потеряла из вида демонессу положившую глаз на Амадея. Арбитр лихорадочно искала взором ненавистную ей потаскуху, перескакивая от одной яростной пары на другую. Иногда это были совсем не пары, а клубки гораздо большего количества тел чем два. В поисках демонессы Рена открыла для себя много такого о чём он она и представить не могла, что такое вообще возможно с физиологической точки зрения. В этот момент из комнаты Амадея раздался громкий звук.

«Вот же тварь, через окно мразь забралась», подумала Рена, распахивая дверь и влетая в комнату жнеца. Амадей с обнажёным торсом склонился над кроватью на которой явно кто-то был. Рена мгновенно оказалась возле жнеца, чтобы вырвать его из лап адской твари, но обнаружила лишь скомканное одеяло.

– Ты чего так ворвалась? – спросил Амадей, отпуская край кровати и выпрямляясь.

– Я услышал шум и решила, что…

– Мне не понравилось расположение кровати и я решил её отодвинуть подальше от окна, – объяснил он. – Но почему тебя это так обеспокоило?

– Меня? Обеспокоило?

По правде сказать Рена не знала, что можно было на это ответить, а он стоял так близко, а за её спиной происходило такое… Мысли и слова разбежались по сторонам и несмотря на отчаянные попытки собрать их воедино у неё ничего не выходило. А самое страшное, что её горло мгновенно пересохло и она даже если бы и захотела то ничего не смогла бы ответить. Всё, что последовало дальше она помнила словно в тумане. Рена развернулось с чётким намерением покинуть его комнату и подойдя к открытой двери она неожиданно поменяла решение и закрыв дверь обернулась к жнецу.

Рена не хотела просыпаться от такого необыкновенного сна, но настойчивый стук вырвал её из мечтательных грёз. Открыв глаза она увидела, что абсолютно нога и находится в объятиях спящего жнеца. Арбитр поняла, что это не сон и крепко обняв Амадея положила голову ему на грудь. Но идиллию нарушил опять раздавшийся стук в дверь.

– Проваливайте! – рявкнула она.

– Понял, – раздался голос Данталиона из-за двери. – Если что, я внизу, – добавил он и Рена услышала удаляющиеся от двери шаги.

Она почувствовала, что Амадей проснулся, но ей не хотелось его отпускать. Как оказалось это желание было обоюдным и их ночь продолжилась. К тому моменту, когда они наконец насытились друг другом и решили выйти в свет, Данталион уже заканчивал завтрак. Рену раздражала его довольная физиономия намекавшая ей, что другого исхода он и не ожидал.

– Особенность этого мира действительно сильно влияет на местных жителей, но я не думала, что и на меня оно распространяется, – произнесла Рена, усаживаясь за стол.

– А оно на тебя и не распространялось, – опять ехидно улыбнувшись ответил Данталион.

– В каком смысле не распространялось, а как же зелёные луны и поведение демонесс?

– Я никогда не говорил, что особенность этого мира распространяется и на людей, – развёл руками Данталион. – А вот то, что произошло ночью между вами имеет только одно объяснение, – посмотрел он в глаза Амадею, а затем и его арбитру. – Вы не равнодушны друг к другу, а общая обстановка прошедшей ночи сыграла лишь роль катализатора. Вы в любом случае к этому бы пришли, просто так случилось, что маски отстранённости вы сбросили именно здесь. Но у меня вопрос, а почему вы так долго изображали недотрог, хотя вас тянуло друг к другу?

– Мне казалось я не привлекательна для него, – пробубнила себе под нос Рена и слегка покраснела.

– Ну, здесь всё понятно, – махнул на неё рукой Данталион и перевёл взор на жнеца. – Откинем в сторону бред бывшей девственницы и узнаем реальную ситуацию.

Амадей долго не хотел отвечать, но под пристальными взорами товарищей ему пришлось пойти на этот шаг и он посмотрел в глаза Рене.

– Для тебя сто двадцать лет жизни арбитра довольно долгий срок, но для меня он слишком мал, – произнёс он. – Я не хотел к тебе привязываться, ведь человеческая жизнь коротка и ты быстро умрёшь причинив мне сильнейшую душевную боль.

– А вот теперь на сцену пожаловала госпожа «Реальность», прошу любить и жаловать, – заметил Данталион и откинулся на спинку стула. – И каковы теперь твои ощущения? Когда ты узнала, что сегодня ночью ты приставила к его сердцу нож, а всего через каких-то сто двадцать лет или мгновение для жнеца, ты вонзишь его в сердце любимого по самую рукоять?

Рена всегда смотрела на жизнь со своей точки зрения и только сейчас она увидела мир глазами Амадея и у неё перехватило дыхание. Каждое слово, которое срывалось с уст Данталиона превращалось в зазубренное лезвие его меча и нещадно било её в самое сердце. Накатившее на неё осознание произошедшего ввергло её в шок. Воздуха резко стало не хватать, но грудь отказывалась его вдыхать, а сердце практически остановилось. Это как признаться в любви человеку, а затем узнать, что вечером он умрёт.

– Ну, если мы всё прояснили, то нам пора в путь, – поднялся из-за стола Данталион. – И что-то мне подсказывает, что данный мир отличное место для подобной ситуации. Ад именно то место, где у любого его жителя имеются серьёзные проблемы. А когда у всех проблемы, то твоя проблема лишь обыденность.