Текст книги "Путин, учись у Сталина! Как спасти Россию"

Автор книги: Дмитрий Верхотуров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

7. Берзин Эрнест Павлович арестован, расстрелян

8. Берман Матвей Давыдович арестован, расстрелян

9. Богатырев Василий Васильевич,

10. Богуславский Михаил Соломонович арестован, расстрелян

11. Брускин Александр Давыдович арестован, расстрелян

12. Бутаев Казбек Саввич арестован, расстрелян

13. Ванников Борис Львович,

14. Вознесенский Николай Алексеевич арестован в 1950 году

15. Вяткин Андрей Ерофеевич,

16. Гинзбург Семен Захарович,

17. Горегляд Алексей Адамович,

18. Грабин Василий Гаврилович,

19. Гринько Григорий Федорович арестован, расстрелян

20. Дегтярев Василий Алексеевич,

21. Дементьев Петр Васильевич,

22. Денисов Михаил Федорович,

23. Дерибас Терентий Дмитриевич арестован, расстрелян

24. Дыгай Николай Александрович,

25. Евсеенко Михаил Андрианович,

26. Егоров Сергей Егорович,

27. Жимерин Дмитрий Георгиевич,

28. Завенягин Авраамий Павлович,

29. Задемидко Александр Николаевич,

30. Залуцкий Петр Антонович арестован, расстрелян

31. Зальцман Исаак Моисеевич,

32. Засядько Александр Федорович,

33. Захаров Петр Андреевич,

34. Изотов Никита Алексеевич,

35. Ильюшин Сергей Владимирович,

36. Каганович Лазарь Моисеевич,

37. Каганович Михаил Моисеевич покончил с собой в 1941 году

38. Казаков Николай Степанович,

39. Каменев Лев Борисович арестован, расстрелян

40. Капустин Яков Федорович арестован, расстрелян

41. Квиринг Эммануил Ионович арестован, расстрелян

42. Келдыш Всеволод Михайлович

43. Комаровский Александр Николаевич,

44. Косиор Иосиф Викентьевич умер в 1937 году

45. Котин Жозеф Яковлевич,

46. Кошкин Михаил Ильич умер в 1940 году

47. Кржижановский Глеб Максимилианович,

48. Кузьмин Анатолий Николаевич,

49. Куйбышев Валериан Владимирович умер в 1935 году

50. Лавочкин Семен Алексеевич,

51. Летков Андрей Иванович,

52. Лихачев Иван Алексеевич,

53. Ломако Петр Фаддеевич,

54. Ломов (Оппоков) Георгий Ипполитович арестован, расстрелян

55. Максарев Юрий Евгеньевич,

56. Малышев Вячеслав Александрович,

57. Манцев Василий Николаевич арестован, расстрелян

58. Медведь Филипп Демьянович арестован, расстрелян

59. Межлаук Валерий Иванович арестован, расстрелян

60. Межлаук Иван Иванович арестован, расстрелян

61. Микоян Артем Иванович,

62. Милютин Владимир Павлович арестован, расстрелян

63. Носенко Иван Исидорович,

64. Орджоникидзе Григорий Константинович умер в 1937 году

65. Осинский (Оболенский) Валериан Валерианович арестован, расстрелян

66. Паршин Петр Иванович,

67. Первухин Михаил Георгиевич,

68. Пятаков Георгий Леонидович арестован, расстрелян

69. Райзер Давид Яковлевич,

70. Рапопорт Яков Давыдович,

71. Рудзутак Ян Эрнестович арестован, расстрелян

72. Рухимович Моисей Львович арестован, расстрелян

73. Рыков Алексей Иванович арестован, расстрелян

74. Сабуров Максим Захарович,

75. Сафразьян Леон Богданович,

76. Серебряков Леонид Петрович арестован, расстрелян

77. Смилга Ивар Тенисович арестован, расстрелян

78. Смирнов Геннадий Иванович арестован, расстрелян

79. Смирной Иван Никитич арестован, расстрелян

80. Сокольников Григорий Яковлевич арестован, расстрелян

81. Тевосян Иван Тевадросович,

82. Туполев Андрей Николаевич,

83. Устинов Дмитрий Федорович,

84. Фирин Семен Григорьевич арестован, расстрелян

85. Фомин Семен Яковлевич,

86. Френкель Нафталий Аронович,

87. Хламов Григорий Сергеевич,

88. Хруничев Михаил Васильевич,

89. Чубарь Влас Яковлевич арестован, расстрелян

90. Шавырин Борис Иванович,

91. Шатов Владимир Сергеевич арестован, расстрелян

92. Юдин Павел Александрович,

93. Яковлев Александр Сергеевич.

Из людей, перечисленных в этом списке, были арестованы, осуждены на политических процессах 1936–1938 годов и расстреляны 31 человек. Всего 35 % от числа крупных советских хозяйственников.

Отталкиваясь от этого списка, можно сказать, что в результате репрессий кадры крупных советских хозяйственников совсем не оказались выбитыми поголовно, как иногда утверждают разнообразные обличители Сталина. Была расстреляна треть хозяйственных руководителей, часть из которых занимала руководящие хозяйственные посты в конце 1920-х и в начале 1930-х годов. Легко заметить, что репрессии коснулись, главным образом, административного руководства промышленности, аппаратов наркоматов, главков и главных управлений. Но не был расстрелян, например, ни один крупный конструктор. Не был расстрелян ни один крупный специалист. В качестве примера можно привести работавших вместе на строительстве Кузнецкого комбината С. М. Франкфурта и И. П. Бардина. Франкфурт был арестован в 1936 году, осужден по делу «Параллельного центра» и расстрелян. Но вот инженера И. П. Бардина при этом не тронули и даже не поставили в вину совместную работу с врагом народа. Его последующая биография впечатляющая: директор Института металлургии АН СССР, вице-президент АН СССР, директор Центрального НИИ черной металлургии (позднее им. Бардина), депутат пяти созывов Верховного Совета СССР и прочая, и прочая. Семь орденов Ленина и Звезда Героя Социалистического Труда. Умер Бардин 7 января 1960 года на боевом посту – после доклада в Госплане СССР прямо на заседании.

Почему? Потому что Бардин был великим металлургом, а Франкфурт – нет. Франкфурт до назначения начальником Кузнецкстроя успел поработать комиссаром по выполнению Брестского мирного договора, потом работал в Главугле ВСНХ, и дальше его карьера развивалась зигзагообразно: Наркомат иностранных дел, Центральный стеклотрест, Шелкотрест. Понять причины столь странных скачков с дипломатии в Стеклотрест и Шелкотрест очень трудно. Потом Франкфурт руководит строительством Кузнецкого металлургического комбината вместе с Бардиным. Видимо, успех ему сопутствовал потому, что все вопросы решал Бардин. В 1934 году ему поручили строить Орско-Халиловский металлургический комбинат, уже без Бардина. Строительство он провалил, в декабре 1936 года арестован, в сентябре 1937 года приговорен к расстрелу и расстрелян в Оренбурге. Орско-Халиловский комбинат (ныне ОАО «Уральская сталь» – Новотроицк Оренбургской области) был начат строительством в 1931 году. Реально первый цех комбината – огнеупорный заработал в 1943 году, а первый чугун комбинат дал только 5 марта 1955 года. Из этого следует вывод, что Франкфурт комбинат фактически и не начинал строить, бесполезно истратил время и средства, за что и был пущен в расход. Кто скажет, что он пострадал безвинно?

Расстрелянная часть советского хозяйственного руководства серьезно уступала пришедшему на замену новому поколению хозяйственников в своем профессионализме, особенно по части инженерно-технической подготовки. Те люди, которые в 1937–1938 годах были выдвинуты в руководство промышленностью, обладали инженерной подготовкой и опытом работы на производстве. Новые хозяйственные руководящие кадры, что самое главное, не были связаны ни с какими партийными группировками.

Из 32 человек, арестованных и расстрелянных в 1937–1939 годах хозяйственных руководителей, есть всего один человек с техническим образованием. Это Влас Яковлевич Чубарь, закончивший в 1911 году Александровское механико-техническое училище. Среди же остальных расстрелянных в это время хозяйственников больше никто не имел высшего технического образования. Многие имели столь извилистую карьеру, что начинаешь задаваться вопросом, как такие люди угодили руководить хозяйством. Это издержки революционного периода, когда мог выдвинуться человек совершенно без образования, опыта, только за счет партийной деятельности и «общего руководства». А вот среди остальных советских хозяйственников, которые благополучно пережили полосу репрессий 1937–1939 годов, только два человека не имели высшего технического образования: Сергей Егорович Егоров, который занимал пост заместителя заведующего промышленного отдела ЦК ВКП(б), и Лазарь Моисеевич Каганович, ставший наркомом путей сообщения и наркомом тяжелой промышленности.

Процесс выдвижения нового руководства сопровождался процессом децентрализации управления промышленным комплексом страны. Хозяйственные наркоматы разукрупнялись, создавались новые наркоматы, новые главные управления, новые главки, на которые выдвигали способных инженеров и директоров с заводов и низовых руководящих организаций. В результате репрессий кадровый состав советского хозяйственного руководства оздоровился, обновился и стал более профессиональным в инженерно-техническом, производственном смысле. Это сразу же сказалось на состоянии народного хозяйства, на промышленности, на подготовке к войне и внесло немалый вклад в победу над Германией.

Наконец, результаты кадровой чистки можно оценить хотя бы по тому, что и перед войной и во время войны на Сталина не было совершено ни одной серьезной попытки покушения. Тогда как на его берлинского конкурента, по некоторым оценкам, было совершено около 20 попыток покушений. Некоторые из них вполне могли привести к гибели Гитлера. Например, 8 ноября 1939 года Иоганн Георг Эльзер заложил бомбу в пивной «Бюргербройкеллер», где Гитлер обычно выступал в годовщину «Пивного путча». Гитлер на этот раз оказался немногословен и покинул зал за семь минут до взрыва, от которого погибло 8 человек и было ранено 63 человека. Другая попытка была сделана группой военных, составивших заговор против Гитлера 13 марта 1943 года, когда полковник Хеннинг фон Тресков и его адъютант фон Шлабрендорф заложили бомбу в самолет Гитлера, однако она не взорвалась. 21 марта 1943 года полковник фон Герсдорф пытался убить Гитлера во время осмотра выставки трофейного вооружения в Берлине. Самая известная попытка покушения на Гитлера была связана с заговором 20 июля 1944 года, когда подполковник Клаус фон Штауффенберг заложил бомбу в зале заседания. В результате взрыва 4 человека погибли, а Гитлер получил ранения и ожоги. Иными словами, было по меньшей мере четыре момента, когда Гитлер был на волосок от гибели.

Ничего подобного в СССР не было, и нам известна только одна попытка покушения, которая была заведомо неудачной. 6 ноября 1942 года Савелий Дмитриев, до этого дезертировавший из армии, на Красной площади обстрелял из пистолета машину А. И. Микояна, приняв ее за машину Сталина.

Эта разница в безопасности верховных руководителей, отсутствие военных заговорщиков во время войны как раз и является следствием сталинской чистки кадров, когда были вычищены и арестованы все, кто реально планировал переворот и захват власти.

Личные наблюдения к первой части

В многочисленных обсуждениях темы сталинских репрессий почти всегда звучали заявления о том, что тот или иной репрессированный или все они, вместе взятые, арестованы «ни за что». Зная подвох этой темы, я обычно задавал вопрос: «В чем конкретно их обвиняли?», уточняя, что любой суд и приговор, в том числе и в сталинские времена, выдвигал какое-то обвинение и выносил приговор в соответствии с Уголовным кодексом РСФСР. Вот в чем, по мнению следствия и суда, состояла виновность того или иного лица, угодившего под «карающий меч революции» и по какой именно статье его обвиняли?

После всплеска эмоций выяснялось, что разоблачитель и ниспровергатель Сталина, как правило, совершенно не в курсе, в чем состояло это самое обвинение. Он лишь усвоил, что «расстреляли ни за что». Но и в тех случаях, когда кое-какие сведения имелись, выяснялось, что за конкретным репрессированным числился весьма солидный букет всяких проступков и преступлений, начиная с халатности и злоупотреблений служебным положением, заканчивая передачей секретных сведений иностранцам, диверсиями и терактами. В особенности много терактов совершалось в деревне до и во время коллективизации. В те годы профессия селькора – сельского корреспондента была очень рисковой. Многие селькоры погибли от рук тех, о чьих злоупотреблениях они писали в местные и центральные газеты.

Размах этого терроризма против прессы был таков, что с 1 октября 1924 года Верховный суд СССР квалифицировал убийства селькоров как террористический акт, коим эти убийства по сути и были. Их цель – запугать корреспондентов и население, чтобы ни слова о местных злоупотреблениях и преступлениях, о которых часто писали селькоры, не выходило за пределы узкого круга. Нападениям и покушениям подвергались не только селькоры, но и колхозные активисты, работники советских органов и милиционеры, коммунисты и комсомольцы. Этот вал терроризма начался на самых первых порах коллективизации, когда колхозы еще были редкими. К примеру, за 1924 год было зафиксировано более 400 терактов, из них 30 % убийств. Или вот, избирательная кампания 1926 года по выборам в сельсоветы: убито 8 человек, ранены 25 членов избиркомов, 23 советских работников, 5 коммунистов, комсомольцев и активистов. Доходило до массовых драк и вооруженных перестрелок.

Эпоха коллективизации была еще более кровавой. В 1928 году в РСФСР совершено 400 убийств, в 1929 году – 384 убийства, 1300 мятежей с участием более 300 тысяч человек, 30 тысяч поджогов колхозов. В 1930 году пошли валом уже крупные организованные восстания, организация крупных банд, убийства, поджоги, грабежи колхозного имущества. После всей этой мрачной статистики очень интересно слушать и читать о том, что раскулачиваемые якобы были ни в чем не виновны.

Значительная часть этих сельских террористов и бандитов или сумела скрыться от преследования, или же сумела неплохо устроиться в местах высылки или ссылки. Множество раскулаченных работало на стройках, многие даже оказывались со временем в числе местного руководства, где и продолжали привычные для себя дела. В городах также хватало всякого преступного элемента, а в 1930-х годах появлялись многочисленные факты бытового разложения советского руководства самых разных уровней, злоупотреблений и хищений. Не говоря уже о бывших белогвардейцах, иностранной агентуре, особенно в приграничных районах, засылаемых из-за границы диверсантах (чем особенно активно занимались белогвардейские организации за рубежом), членах разгромленной и загнанной в подполье партийной оппозиции.

Если заняться раскапыванием деталей тех или иных дел, ну или просто поинтересоваться, в чем именно обвиняли репрессированных, то картина всего процесса чистки кадров резко меняется. Подавляющее большинство обвинений имело под собой веские основания, иной раз такие, что потомки, изучающие следственные дела, очень удивляются, узнавая о своих предках разные малоприятные подробности. Даже в рассмотренных выше примерах Шахтинского дела и процесса «Промпартии» (которые считаются «сфальсифицированными») вполне видны многочисленные признаки уголовных преступлений: взяточничества, злоупотребления служебным положением, растраты, халатности. Даже если считать обвинения во вредительстве, подготовке интервенции и шпионаже необоснованными, то все равно фигуранты этих дел должны были быть наказаны.

На мой взгляд, в том, чтобы архивы ОГПУ и НКВД оставались как можно дольше, желательно навсегда закрытыми для исследователей, больше всего заинтересованы именно разоблачители Сталина и родственники, уверенные в абсолютной невиновности репрессированных. Потому что если эти дела будут систематически исследованы, то от всей этой обличительной трескотни мало что останется. Тогда придется признать, что Советская власть действовала в основном правильно, защищаясь от настоящего вала преступности.

Когда в конце 1980-х годов началась шумная кампания по реабилитации «невиновных», участники ее, возможно, действовали из самых лучших побуждений. Однако спустя 20 лет мы можем наглядно видеть результат этой повальной реабилитации – страну захлестнул новый вал бытовой и организованной преступности, коррупции, многочисленных злоупотреблений. После введения в силу в 2008 году нового законодательства о борьбе с коррупцией и принятия Национальных планов противодействия коррупции масштаб преследований коррупционеров стал весьма большим. В 2011 году Следственный комитет передал в суд дела на 9219 осужденных по коррупционным преступлениям. Среди них было 692 чиновника, в том числе 13 министров из субъектов Федерации, 4 заместителя губернаторов, 60 депутатов органов местного самоуправления. Также было среди осужденных 1139 сотрудников правоохранительных органов, в том числе 250 следователей, 13 прокуроров и один судья. За первые полгода 2012 года опротестовано 270 тысяч незаконных нормативно-правовых актов, отменено 17 тысяч постановлений о возбуждении уголовных дел. Масштабы чистки от коррупции правоохранительных органов уже сопоставимы с чистками НКВД в 1936–1938 годах.

Интересно то, что сейчас одни и те же люди требуют усиления борьбы с коррупцией и одновременно голосят о «невинно репрессированных», кладут цветы к памятникам жертвам репрессий. Им и в голову не приходит, что своими реабилитационными кампаниями они, по сути дела, отворили ворота для нового вала преступности и злоупотреблений. Интересно, дальше они так же будут ставить памятники «невинно репрессированным» за коррупцию и носить цветы к ним?

Часть вторая
Как Сталин использовал везение?

Вступление

Вообще, зачем нужна была такая масштабная чистка кадров, затронувшая даже высшее партийное, военное и хозяйственное руководство? Ответ на этот вопрос был дан в начале первой части – мир определенно катился к войне, в которую СССР был бы обязательно втянут. Для Сталина не было секретом, что очень многие политики в капиталистических странах спят и видят, как бы сокрушить Советский Союз. Не были секретом и захватнические устремления Гитлера, как и активная помощь в восстановлении военно-промышленного потенциала Германии со стороны Великобритании и США.

Потому к войне надо было готовиться всеми силами, использовать для этого все возможности, поскольку в 1930-х годах СССР еще значительно отставал от капиталистических стран по экономике и по военно-промышленному потенциалу. Любое упущение в этой сфере грозило поражением. Но для того, чтобы воспользоваться этими возможностями, нужны были толковые, грамотные, опытные и надежные кадры руководителей, которые сделают все, как надо. Вот именно с кадрами у Сталина были самые серьезные проблемы, поскольку вырастить их требовало времени, которого было очень мало.

Собственных, советской выучки кадров было очень мало. Первый советский выпуск из высших учебных заведений состоялся только в 1925–1926 годах, поскольку направлять на учебу стали только в самом конце Гражданской войны и сразу после ее завершения. Эти новые кадры были буквально нарасхват. Это прекрасно иллюстрируется началом длинной карьеры А. П. Завенягина. Он вспоминал, как состоялось его назначение директором ГИПРОМЕЗа – главного института по проектированию металлургических заводов. В июле 1925 года он только получил диплом об окончании Горной академии в Москве. Но вскоре был вызван в ВСНХ, где Пятаков поручил ему возглавить новый, только что организованный институт. Все возражения о том, что нет опыта, что только диплом получил, были отметены: это важное задание партии. Завенягин поехал в Ленинград, где принял институт. Тут же на него было возложено важнейшее задание – Магнитогорский металлургический завод, который по проектам того времени должен был давать 15 % всей советской выплавки чугуна.

Нехватка своих кадров была такой, что вчерашнему студенту доверили руководить крупнейшим проектным институтом, который должен был решить одну из самых сложных и важных экономических задач – строительство новых металлургических заводов и ликвидацию дефицита металла.

По оценкам первого пятилетнего плана, имелся колоссальный недобор в квалифицированных инженерах и техниках. Потребность в инженерах была исчислена в 41,5 тысячи человек в 1932–1933 годах, а в техниках – в 60 тысяч человек. Недобор в кадрах инженеров составлял 15 тысяч человек, а в кадрах техников – 40 тысяч человек [57]57
  Пятилетний план народно-хозяйственного строительства СССР. Т. 1. Сводный обзор. М.: Плановое хозяйство, 1929, с. 76.


[Закрыть].

Для Сталина необходимость в новых, хорошо обученных кадрах рабочих, техников и инженеров была самоочевидной. В своем политическом докладе на XVI съезде ВКП(б) в 1930 году он говорил: «Это значит, что перед нами стоит задача перестройки всей технической базы народного хозяйства. А это требует новых, более солидных вложений в народное хозяйство, новых, более опытных кадров, способных овладеть новой техникой и двинуть ее вперед» [58]58
  XVI съезд ВКП(б). Стенографический отчет. М. – Л.: Госиздат, 1930, с. 35.


[Закрыть].

В начале 1930-х годов за обучение квалифицированных кадров взялись всерьез и с большим масштабом. 30 июня 1932 года Совет Труда и Обороны предложил ввести обязательный техминимум для тех рабочих, которые работали на сложном оборудовании и выполняли ответственные операции. Техминимум – это курсы без отрыва от производства, в ходе которых рабочий изучает основы политехнических наук, необходимых ему в работе. После окончания курсов техминимума рабочие должны были сдавать гостехэкзамен. Всего было отобрано 255 профессий, по которым техминимум признавался обязательным. Осенью 1932 года эта программа обучения техминимуму началась в наиболее важных отраслях промышленности. С 1 января по 1 мая 1935 года проходила общая сдача гостехэкзамена. Его сдавали 764 тысячи рабочих. Еще 88 тысяч рабочих были освобождены от сдачи экзамена. Половина сдававших сдала гостехэкзамен на «хорошо», а 28 % сдававших – на отметку «отлично». Не сдали экзамен только 12 тысяч рабочих, или 1 % от всего числа охваченных курсами техминимума [59]59
  Индустриализация СССР 1933–1937 гг. Сборник документов. М.: Наука, 1971, с. 434.


[Закрыть].

Кроме самых основных курсов, в середине первой пятилетки ВСНХ СССР развернул большую образовательную сеть, включавшую в себя Промакадемии, высшие технические учебные заведения, техникумы, рабочие факультеты и школы ФЗУ. Кроме этого, на заводах действовали учебные программы для подготовки рабочих без отрыва от производства: производственно-политехнические курсы и рабочие технические школы, готовившие квалифицированных рабочих и мастеров.

Первоначально хозяйственное руководство стремилось как можно больше развернуть свою образовательную сеть, чтобы охватить как можно больше рабочих и технических работников профессиональным образованием. В 1932 году только одними курсами без отрыва от производства было охвачено 350 тысяч человек. Однако, как выяснилось немного позже, созданная образовательная система себя не оправдывала. Она отрывала слишком много людей от производства и не выполняла своей главной задачи из-за того, что в программе учебных курсов преобладали общеобразовательные предметы. В начале 1933 года было принято решение резко сократить общеобразовательные предметы в системе профессионального обучения, чтобы не тратить на них драгоценное время и государственные средства.

В мае 1933 года Орджоникидзе выпустил приказ по НКТП о реорганизации системы курсов без отрыва от производства. Программа курсов сокращалась, и в ней больший упор делался на политехнические предметы. Производственно-политехнические курсы сокращались с одного года до 6 месяцев, а программа рабочих технических школ сокращалась с двух лет до 10 месяцев. То есть выпуск должен был пройти не в мае 1934 года, а в декабре 1933 года в профполитехкурсах, а в рабочих техшколах выпуск должен был пройти не в ноябре – декабре 1934 года, а в марте 1934 года. Это было необходимо для того, чтобы ускорить подготовку уже обучающихся рабочих, а также для того, чтобы, не увеличивая число преподавателей, пропустить через систему обучения без отрыва от производства как можно больше людей. Из числа специалистов, имевшихся в промышленности, 55 % составляли практики, то есть рабочие, окончившие технические курсы и школы, но не имевшие ни высшего, ни среднего образования.

С другими учебными заведениями проблема заключалась в другом. Академии, втузы и техникумы имели очень слабую техническую базу, не имели достаточного количества мест в общежитиях и испытывали острый недостаток в преподавательских кадрах. План по набору из года в год недовыполнялся на 5–6 % по причине отсутствия мест в общежитиях. Нехватка преподавателей и отсутствие хорошо оборудованных лабораторий делали невозможным качественное обучение студентов и учащихся. Для того чтобы улучшить качество технического образования, Орджоникидзе приказал сократить число учебных заведений, а кадрами и материальной базой ликвидированных институтов и техникумов укрепить оставшиеся. В 1933 году из 11 промакадемий было ликвидировано две. Из 150 втузов ликвидировано 35. Из 427 техникумов было закрыто 95, закрыто 122 рабфака и 128 школ ФЗУ. Образовательная сеть НКТП была сокращена на 12–18 % [60]60
  Индустриализация СССР 1933–1937 гг. Сборник документов. С. 398.


[Закрыть].

Зато на оставшиеся учебные заведения были наложены высокие планы по приему и выпуску специалистов. Всего за 1933–1935 годы было подготовлено во втузах 144,2 тысячи человек, а в техникумах – 78,5 тысячи человек. В 1935 году в промышленности работало 67,5 тысячи специалистов с высшим образованием, и их число по сравнению с 1933 годом увеличилось на 75 % [61]61
  Индустриализация СССР 1933–1937 гг. Сборник документов. С. 445, 469.


[Закрыть]. Это были новые, уже советские кадры инженеров и техников, из которых потом выдвинулись руководители промышленности, очень хорошо показавшие себя в годы войны. Хрестоматийный пример – М. И. Кошкин, разработчик знаменитого танка Т-34, который окончил в 1934 году Ленинградский политехнический институт (в который был зачислен по личному распоряжению С. М. Кирова), а с декабря 1936 года возглавил КБ Танкового отдела «Т2» завода № 183 в Харькове, где и родился Т-34. Другой участник разработки знаменитого танка – А. А. Морозов, во время войны ставший главным конструктором завода № 183 в Нижнем Тагиле, также учился в Московском механико-электротехническом институте в 1929–1931 годах. Еще один пример – Д. Ф. Устинов, который в 1934 году закончил Ленинградский военно-механический институт, и с июня 1941 года по март 1953 года возглавлял сначала наркомат, а потом министерство вооружений, а потом до декабря 1957 года Министерство оборонной промышленности СССР. Впоследствии – министр обороны СССР. Огромный вклад этого человека в победу над Германией очевиден, поскольку он всю войну был ответственным за выпуск оружия и умел решать самые сложные, казавшиеся невыполнимыми задачи. Устинов – это бриллиант сталинской кадровой политики.

Сейчас мало кто вспоминает, что создатели «оружия Победы» – это сталинские инженерно-конструкторские кадры, получившие образование в начале 1930-х годов и выдвинувшиеся в конце 1930-х годов, когда якобы все таланты были «безвинно репрессированы».

Вся проблема для Сталина состояла в том, что в начале 1930-х годов таких кадров у него еще не было. Будущие руководители только покидали студенческую скамью и набирались опыта на производстве и в КБ. Руководящие же посты занимали различные выдвиженцы революционных лет и 1920-х годов, вроде С. М. Франкфурта, которые руководили всем, от Наркомата иностранных дел до концессий и Шелкотреста. Это были в основном профессиональные партийные местоблюстители, очень мало разбиравшиеся в том, чем они руководили, обладавшие недюжинным опытом в проведении заседаний и произнесении торжественных речей. Без инженеров, тянущих основную работу, они были практически беспомощны.

Между тем именно в начале 1930-х годов сложились очень благоприятные условия для Советского Союза, связанные с Великой депрессией и сильнейшим экономическим кризисом в капиталистических странах. Эти условия позволяли быстро пробежать и преодолеть отставание в промышленном развитии от наиболее развитых стран и встретить новую мировую войну во всеоружии. Однако в силу очень низкого качества значительной части руководящих кадров в 1930-х годах до великой чистки эти возможности были упущены, и за это в годы войны пришлось заплатить кровью.

Впрочем, дело тут состоит не только в кадрах. История индустриализации конца 1930-х годов известна гораздо хуже, чем хозяйственная история 1920-х годов или история первой пятилетки. Главная причина такого положения состоит в том, что именно на вторую и третью пятилетки пришлась основная конкретная подготовка к войне, строительство множества военных предприятий, освоение новых типов и видов вооружений, в силу чего данные по экономике стали секретными. Завеса секретности не опустилась до сих пор, и мы можем судить об этой эпохе по весьма отрывочным данным.

Сталин, поняв, что из-за Великой депрессии он получил серьезное преимущество перед капиталистами, очень серьезно и конкретно занялся оружием. Судя по отрывочным данным: работам Остехбюро, проектам внедрения телемеханики для управления танками и боевыми кораблями, некоторым проектам по автоматизации производства, можно сказать, что Сталин намеревался вступить в неизбежную войну не просто с хорошо вооруженной армией. Тут все обстояло куда сложнее и интереснее, чем до сих пор принято считать. Сталинский замысел, очевидно, состоял в том, чтобы вывести на поле боя армию с техническим уровнем оснащения, поражающим воображение, которая бы в войне опиралась на промышленность с высокой степенью механизации и с элементами автоматизации, что существенно снижало потребность в квалифицированных рабочих руках. Это был бы серьезный стратегический выигрыш. По тогдашнему соотношению три работника промышленности на одного солдата в армии штаб вероятного противника мог на основе даже открытых данных рассчитать мобилизационный потенциал СССР. Эти меры резко и неожиданно ломали это установившееся соотношение и позволяли призвать в армию больше, чем ожидал бы противник.

Сталинские планы насчет нового технического уровня армии промышленности в значительной степени не были выполнены. Причины тому были самые разные, в том числе и кадровая. Большинство выдвиженцев начала 1920-х годов просто не понимало значения механизации и автоматизации, а новых руководящих кадров еще не было в достаточном количестве. Но и то, что было сделано, оказалось очень неприятным сюрпризом для немецкой армии.