Текст книги "Основной закон (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Матвеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

Глава 13

Венедиктовна обманула: привезла следующую клиентку не через неделю, а через день. На другой день – еще одну и пообещала паузу. Мол, близких подруг всех охватила, а дальше пусть сарафанное радио рекламу делает. Надо сказать, расплатилась она за свой эксклюзивный сеанс с лихвой, пусть и чужими деньгами. Валерик такой суммы в жизни не то, что в руках не держал, а и помыслить не мог. А тут за неделю в деньгах поднялся так, что не каждый коммерсант за год осилит. Половины хватило, чтобы вернуть бабе Клаве должок да заплатить за аренду офиса на полгода вперед. А ведь есть еще и вторая половина. Это же можно… да все, что угодно можно! Можно одеться в бутиках, можно машину завести, можно в ресторанах обедать и ужинать. Ведь деньги еще придут, а, значит, что их жалеть! Впрочем, это все после, а сейчас дело есть: мать с отдыха возвращается, встречать надо.

Шикарный междугородный автобус, сверкая хромом и поблескивая тонированными стеклами подкатил к перрону автовокзала и, качнувшись, замер. С легким шипением отошла в сторону дверь и потянулись наружу, в жаркий июльский день из кондиционированного нутра пассажиры. Один, другой, третий… Вот и мать появилась на подножке. Загорелая, помолодевшая, даже с виду счастливая. Задержалась на секунду, оглядела толпу встречающих, выхватила взглядом Валерика, стоявшего с букетом цветов, заулыбалась, замахала рукой и легко соскочила на землю. Пробилась сквозь толпу, обняла сына, чмокнула в щеку. А тот, забрав из ее рук чемодан, повел в сторонку. Протащил через душный и грязноватый зал ожидания, мимо касс, вывел на улицу и только тут она опомнилась:

– Сынок, а ты куда? Нам же еще билеты покупать!

– Все уже куплено, не переживай.

– А куда мы…

Прежде, чем она успела договорить, Валерик распахнул перед нею заднюю дверку ожидавшей их машины.

– Ты что, такси взял? – ахнула женщина. – Это ведь такие деньжищи!

– Не бойся, мы можем это себе позволить, – довольно улыбнулся начинающий бизнесмен.

У мамы Валерика, может, и не было мощного аналитического ума, зато она в полной мере обладала женским чутьем и чувством такта. Она позволила усадить себя в машину, и всю дорогу увлеченно рассказывала о своем путешествии. Она ахала и восторгалась, когда Валерик уставлял стол дорогими деликатесами, честно пробовала одно, другое, третье блюдо. И столь же честно выдавала свою оценку: это отлично, это так себе, а вон то – хуже заливной рыбы. А когда торжественная часть закончилась, остатки пиршества перекочевали в холодильник, а вымытая и вытертая посуда вернулась на свои места в шкафах, присела на диван.

– Спасибо тебе, Валерик, за этот отпуск. Ты знаешь, здесь, в поселке, я уже решила, что жизнь закончилась. А теперь почувствовала – ничего подобного! Все было так, как я мечтала: белый теплоход, река, солнце… А какие мужчины пытались за мной ухаживать!

– И какие же?

– У-у-у! Всякие. Серьезные, состоятельные, в темных очках и белых костюмах.

– А ты что? – уточнил Валерик, опускаясь на диван рядом.

– А я отдыхала, – лукаво улыбнулась мать. – И вообще: джентльмен не должен задавать даме такие вопросы.

– Хорошо, не буду. Но было хорошо?

– Было просто здорово!

– Ничего, это еще мелочи. Хочешь в Париж?

– Нет, не хочу. Я бы в Краков или в Вену съездила.

– Да не вопрос. Завтра позвоню, закажу билеты.

Мать вдруг оставила шутливый тон и посерьезнела:

– Валер, мне тревожно.

– С чего это?

– У тебя появились большие деньги. Я ведь не дурочка, я понимаю, сколько все это стоит.

– Ну и что, – пожал плечами Валерик. – деньги я честно заработал. Не украл, не одолжил. Даже налоги с них заплачу.

– Да я не об этом. На деньги, как мухи на… повидло слетается всякая мерзость. Воры, шулера, мошенники, бандиты… им и за меньшую сумму человека убить – что высморкаться. А еще есть приятели, которые любят на дармовщинку выпить-погулять, девки, которые за миллионерами охотятся. Выйдут замуж, потом разведутся и по суду половину денег оттяпают. Чтобы среди всей этой кодлы выжить и деньги удержать, нужно быть еще более хитрым и жестоким, чем они все, либо стать одним из них. Вот мне и тревожно. Пока мы жили скромно, никому до нас дела не было, а сейчас – то бандиты к тебе приезжают, то милиция.

– Сейчас уже полиция.

– Какая разница! Название сменили, а суть та же осталась. Вот я и боюсь, что не дадут тебе спокойного житья. А еще… понимаешь, большие деньги – они портят людей. Это как испытание на человечность. Далеко не все его проходят. Сколько примеров, даже среди знакомых, когда человек начинал много зарабатывать и сразу менялся. Начинал нос задирать, старых друзей не замечать, людей деньгами мерять, ну и все такое прочее.

Валерик тут же представил себя вот таким и аж передернулся.

– Бр-р-р!

– Да, неприятно. Это если мягко выразиться, – поддержала мать. – так что ты будь поосторожней. И не считай себя самым умным. Люди, которые охотятся за чужими деньгами, не глупее, и у них уже есть опыт, как с такими, как ты, управляться. Не ты первый, и не ты последний.

Валерик посидел, подумал, честно переваривая услышанное, потом тряхнул головой:

– Я не знаю, как у меня получится, но я буду стараться. Обещаю.

– Что ж, это уже хорошо, – вздохнула мать. – И еще: не надо так шиковать, как нынче. Я понимаю, ты хотел меня удивить, похвастаться. Удивил, похвастался, я оценила. Честно, оценила. Но и довольно. Не выбрасывай деньги на ветер. Думай о будущем, о том, что тебе понадобится завтра.

– Нам.

– Что – нам?

– Ты же не думаешь, что я буду только о себе заботиться?

– Ну хорошо – пусть будет так.

Мать улыбнулась, протянула руку и легко взъерошила сыну волосы.

– Здравствуй-здравствуй. Ну, проходи, рассказывай: где был, что делал.

Баба Клава впустила Валерика, провела его на кухню, усадила за стол.

– Сейчас чай заварю, а печенье я как раз накануне испекла. Как чувствовала, что гостей ждать надо.

Вместо ответа гость выложил на стол несколько пачек денег. Но, против ожидания, старая ведьма нахмурилась и молча убрала деньги в ящик буфета. Заварила чай – по обыкновению, крепкий. Выставила на стол чашки, варенье, мед, то самое печенье. Налила Валерику, себе и, вздохнув, села напротив.

– Шустер ты, ничего не скажешь. И месяца не прошло, а уже обернулся.

Кажется, бабка скорее ругала, чем хвалила.

– Не поделишься ль секретом?

– Да какой там секрет, трем богатым теткам фигуру поправил.

Валерик почувствовал первоклашкой перед директором школы. Но баба Клава неожиданно заинтересовалась:

– Фигуру? Это как?

– Ну не то, чтобы фигуру. Так, косметический ремонт сделал. Убрал рубцы, растяжки, кожу оздоровил да подтянул. Но внешне очень эффектно получилось. Они как будто лет на двадцать помолодели.

– Да, силен ты, ничего не скажешь, – покачала головой бабка. – Если дар свой не профукаешь – много чего сделать сможешь. Действительно, сделать женщину на двадцать лет моложе, пусть только с виду – за это большие деньги взять можно. Одну такую в месяц обработаешь, и можно больше ничего не делать.

Она замолчала и задумалась, уставившись куда-то в сторону, лишь время от времени отпивая глоточек чаю. Валерик тоже молча пил свой чай, не забывая о печенье и прочих вкусностях.

– А дальше что будешь делать?

Вопрос прозвучал неожиданно, и студент чуть не поперхнулся чаем.

– В смысле?

– В смысле, с деньгами.

– Так-то много чего нужно. Дом малость поправить, ремонт сделать, холодильник поменять…

– Это ты за месяц сделаешь. Еще одну бабу омолодишь, загонишь бригаду молдаван, они тебе за эти деньги хоть заново дом выстроят. А потом?

– Ну… квартиру куплю в городе, одеться надо что мне, что матери…

– Это еще пара месяцев. Ну, пусть полгода. А что дальше? Что ты будешь делать через год, через два?

– Э-э-э….

– Что, не знаешь? Вот купишь ты себе все, что хочешь купить. А потом? Денег будет дохрена, а все уже есть? Что ты будешь с ними делать?

– Я как-то об этом не думал, – проблеял Валерик.

– А напрасно. На-ка вот, почитай.

Баба Клава поднялась, пошарила в одном из ящиков буфета и вынула большую картонную папку. Развязала тесемки, зашелестела бумажками и спустя пару минут подала гостю пожелтевшую газетную вырезку.

– На-ка, вот, прочти. Ты, вроде, не дурак, авось, тебе на пользу пойдет.

В статье рассказывалось о мужичке, как говорят, от сохи и стакана. Ему привалило нежданное богатство: он выиграл в лотерею какую-то большущую сумму, несколько десятков миллионов. Конечно, прежде всего он отпраздновал выигрыш, а потом принялся тратить деньги. Купил большую квартиру в центре города, в самом престижном районе. Купил понтовый джип, полкило золотых цацек жене, дубленки-шубы, малиновый пиджак и прочее. А когда фантазия иссякла, а денег осталось еще не меньше половины, купил несколько ящиков самого дорогого пойла и принялся тупо бухать. Ну в самом деле, чем еще заняться, когда все есть, а деньги ляжку жгут. Кончилось тем, что мужик в короткие сроки упился насмерть.

Валерик дочитал заметку, вернул бумажку.

– А я-то причем? Я ж бухать не собираюсь. Поеду путешествовать. Париж, Вена, Мадрид, Неаполь. Да и у нас много где можно побывать.

– Понятное дело, поедешь. Но все рано или поздно приедается. Знаешь, какая была самая большая беда русского дворянства?

– Это, в смысле, до революции?

– В смысле, да.

– И какая же?

– Скука. Представь, что у человека есть все, что только можно пожелать. У него в доме десятки слуг, которые уберут, постирают, приготовят, вымоют. По щелчку пальцев все бегут исполнять малейший каприз. А человеку скучно. Ему нечем заняться. Вот он и едет в клуб, в ресторан, на бал, в театр, в модный салон, чтобы хоть как-то жизнь свою заполнить. Служить ему лень, все развлечения наскучили. Остается кокаин, азартные игры, флирт, попойки и прочее в том же духе. Это если в столице. А если в глубинке, где-нибудь в Саратове, то и вовсе плохо. Кроме хозяйства да редких встреч с соседями ничего.

– Но ведь не все такие были?

– Не все, но многие. Вот я тебя и спрашиваю: когда у тебя будет все, чего ты хочешь, чем ты займешься?

Валерик загрузился. Так далеко вперед он еще не заглядывал.

– Ладно, не майся, – смилостивилась бабка. – Я от тебя немедленного ответа и не жду. Но обещай мне, что ты об этом очень серьезно подумаешь.

– Обещаю.

– Вот и ладненько.

Ведьма мгновенно переменилась. Улыбнулась, превратившись в классическую милую бабушку, подмигнула и поднялась из-за стола.

– Ладно, беги. Вижу ведь – я тебя немало озадачила. Но помни: ты обещал.

Утро следующего дня началось с телефонного звонка. На новый рабочий телефон.

– Валерий Григорьевич? – раздался в трубке женский голос.

– Да, я вас слушаю.

– Мне порекомендовали вас как крупного специалиста в области косметологии. Я бы хотела записаться на процедуры.

– Завтра вы сможете? С утра, часов в десять.

– Да, конечно.

– Тогда я вас жду. Адрес вы знаете? Тогда до встречи.

Через полчаса позвонила еще одна дама. Потом – еще. И когда Валерик занял свое место в автобусе, вся следующая неделя уже была расписана. Без фанатизма, по два человека в день, но, все-таки, было, о чем задуматься. Ладно, сейчас каникулы. Но через месяц с небольшим у него начнется учеба, а звонить будут во сто раз больше. Нанять, что ли, девочку? Пусть сидит за стойкой, встречает посетителей, отвечает на звонки. А то, к примеру, уйдет он с клиенткой в процедурную, а в холле – никого. Заходи кто хочешь, бери что хочешь… нет, неправильно это. Решено: сегодня же он даст объявление о найме.

Автобус наполнялся народом. Кто-то сел на соседнее кресло. Валерик поднял голову: Светка. Вот же, млин, соседство! Это теперь два часа до города она будет его изводить? И не сбежишь никуда, все пути к отступлению заблокированы.

– Что, даже поздороваться не хочешь? – спросила Светка.

– Ну, здравствуй.

– И тебе не хворать. Чего это ты на автобус пересел? Вчера на такси, вон, разорился.

– Деньги берегу.

– Да ну! Мать, вон, в косметическую клинику отправил, бешеные бабки отдал, а еще по весне только что не побирался, копейки считал. Где разбогател-то?

– Так я тебе все и рассказал, – хмыкнул Валерик.

Мать только сегодня утром пошла на работу, и еще до обеда Светка об этом узнала. Ну и скорость! Этак в одном конце поселка чихнешь, а в другом здоровья пожелают.

– Ну а что? Ославил меня на весь поселок и в кусты?

– А ты ничего не перепутала? Что, это я пировал да с хера на хер скакал? Я мужикам на шею вешался и в голом виде по поселку бегал? Так что нефиг с больной головы на здоровую перекладывать.

В автобусе явно стало потише: народ принялся прислушиваться к интересному разговору.

– А что, поделился бы, поди не убудет с тебя.

– Ты, видать, головкой где-то ударилась. Подают только в церкви, на паперти. Иди туда, авось и пожалеет кто.

Вокруг установилась почти что полная тишина, и Светка это, наконец, заметила. Она опустила голову и замолчала. Автобус дернулся и поехал, дребезжа и сотрясаясь. Народ потихоньку отвлекся, занялся своими делами, но до самого города Светка больше не произнесла ни слова.

Вечером, уже у себя дома, то есть, конечно же, в офисе, Валерик настрогал себе бутербродов с колбасой, заварил хорошего чаю и задумался. Не так, совсем не так представлял он себе обретение… ну, пусть не богатства, но достатка. Думалось: заработает денег, накупит того-сего, квартиру-машину-дубленку, мать обеспечит, чтобы та копейки не считала, да на двух работах здоровье не гробила, будет в отпуск в Баден-Баден да в Куршавель летать, и все сразу станет ну просто зашибись. А оно вон как оборачивается. С одной стороны бандиты и прочие охотники до его денег, с другой – перспектива помереть со скуки лет через десять. Для чего он пошел в институт? Чтобы выучиться, стать крутым спецом и заработать кучу денег. Вот! Деньги – это была конечная цель. А для чего ему нужны деньги? Понятное дело, для себя, для матери – чтобы не нуждаться, чтобы не нужно было работать. Но, с другой стороны, не будешь работать – подохнешь от тоски. Но действительно: что ему нужно кроме денег?

Тысячи и миллионы рабочих, инженеров, фермеров, продавщиц, менеджеров изо дня в день занимаются каждый своим делом, потихоньку, по шажочку приближая каждый свою маленькую цель. Кто-то хочет новую машину, кто-то жаждет отдохнуть в Турции, кто-то – просто дожить до зарплаты или выпить в пятницу пива с приятелями. Но таких маленьких целей у людей тысячи. Едва одна достигнута, так сразу другая уже наготове. А когда враз все цели до единой достигнуты? Когда одним махом все материальные потребности перекрыты? Вот даже сейчас: пожрать – до икоты, дом есть, по крайней мере, крыша и койка имеются. Выпить и раньше не больно-то тянуло, а сейчас и вовсе при одном только запахе с души воротит. Сексу тоже хватает, да еще такого, какой не каждая профессионалка может обеспечить. Тряпья при нужде может пойти и купить. Получается, что он все уже получил. А что теперь делать дальше? До конца дней рихтовать сиськи стареющим красоткам? А что? Весь мировой бомонд – его потенциальная клиентура. Все эти джениферы лопесы и бритни спирсы к нему прибегут. Еще и в очередь становиться будут, еще и подерутся за то, кому первой подтяжку задницы делать.

Можно, конечно, совместить обслуживание богатых теток с лечением бедных. Но это, опять же, скучно. Без сомнения, есть в этом моральное удовлетворение – все-таки, доброе дело сделал. И делать это он будет, тут сомнений тоже нет. Но, опять же, как ни крути, он здесь выступает как банальный передаст. Руки наложил, энергию вкачал – дальше все само сделается. И где здесь полнокровная жизнь? То же болото, только с бантиком.

От таких мыслей вдруг загрустнелось и дальше голову напрягать резко расхотелось. Как там говорила незабвенная Скарлетт О'Хара: "Я подумаю об этом завтра"? Ну завтра, так завтра. На первое время у него есть план действий: перевестись в мед, доучиться, а за это время он что-нибудь обязательно придумает.

В институт – так в институт. Не с самого утра, к полудню, тем более, что утро обещано прекрасной (или кошмарной – еще предстоит узнать) незнакомке. К этому времени все нужные люди уже гарантированно будут на своих местах.

Встреча прошла обыденно. Дама – не красавица, но и не уродка – вошла, разоблачилась, обрела желаемое (вернее, избавилась от ненужного), оделась, расплатилась, испарилась. А Валерик собрался и отправился по делам.

В родных пенатах пусто. Абитура кончилась вместе с экзаменами, в коридорах осталось только гулкое эхо. И в той аудитории никто не сидит. Двери заперты, а на ручке болтается объявление: прием продолжается на соответствующей кафедре соответствующего института. Время есть: до следующей клиентки еще три часа, телефон молчит, так почему бы и не сгонять в мед? Сказано-сделано. Прыг в автобус, прыг из автобуса, и вот Валерик уже поднимается по гранитным ступеням, над которыми змеюка, вольготно расположившись на фронтоне здания, сосредоточенно сцеживает свой яд в чашу.

Поиски нужной кафедры заняли больше времени, чем дорога до института. Неудивительно: в коридорах царила та же пустота, что и на физмате, а таблички на нужных дверях отсутствовали как класс. Никаких объявлений, указателей и прочих полезных источников информации тоже не было. Пришлось ловить языка и выпытывать нужные сведения у пожилой уборщицы. Но, в конце концов, искомое было найдено. Как говорится, ищите и обрящете. Валерик коротко постучал в новенькую, еще не затертую дверь и дернул ее на себя.

В помещении, которое должно было принадлежать секретарю кафедры, был бардак. В центре – недособранная мебель, большей частью в перетянутом пластиковыми стяжками упаковочном картоне. Вдоль стен стопки папок с документами, коробки с бумагой и ящики со всякой прочей канцелярией. Довершали картину погрома разбросанные по периметру инструменты. Сбоку, одиноко притулившись, стояла уже собранная секция стойки, которая должна будет разделять сотрудников и студентов. Справа и слева от входа были двери – как это обычно бывает – в кабинеты начальников. Одна дверь с табличкой заведующего кафедры, была закрыта и, по-видимому, заперта. У другой двери замок, равно как и табличка, пока отсутствовали. Дверь эта была слегка приоткрыта, и вполне можно было различить доносящиеся из кабинета два голоса, мужской и женский.

Валерик подошел ближе, прислушался. Мужской голос был с характерным "джамшутовским" акцентом.

– Дэвушка! Ты вэчером што дэлаешь?

Что отвечала "дэвушка" было не слышно. Она вполголоса бурчала что-то неразборчиво, но даже по ее тону было понятно: перспектива провести вечер с этим ухажером ее не слишком радует.

– Ай, зачем так гаварыш! Гулять будэм, шашлык кюшать будэм…

Валерик не стал дожидаться, пока мужской голос закончит перечисление всех своих заманчивых предложений. У него дела, да и девушку, похоже, надо спасать. Он открыл дверь и вошел. Со стола спрыгнул парень азиатской внешности, чуть постарше его, в рабочем комбинезоне. Глянул неприязненно и ушел в соседнюю комнату, где сразу зажужжал шуруповерт. А из-за стола навстречу поднялась полненькая девушка с толстенной рыжей косой и радостно улыбнулась:

– Привет! Ты здесь какими судьбами?

Валерик был рад не меньше.

– Привет! Я решился-таки переводиться.

– Значит, будем вместе учиться?

– Скорее всего, да.

– Ой, здорово!

Иринка даже подпрыгнула от радости.

– А ты здесь чем занимаешься? – спросил Валерик.

– Да предложили подработать на время каникул, а я согласилась.

– Значит, ты и будешь меня оформлять?

– Ну да. Только потом надо будет у декана подписать. Он сегодня после обеда должен появиться.

– Тогда давай приступим к делу. Вот мои документы.

Оформление всех необходимых бумаг заняло с четверть часа. Тут и декан подошел. Серьезный мужчина лет под пятьдесят, высокий, чуть полноватый, с академической бородкой, в легком светлом костюме. Он без разговоров поставил нужные подписи в нужных местах, попросил у Валерика зачетную книжку и, пролистав, вернул владельцу.

– Похвально, – резюмировал он. – Я рад, что вы сделали выбор в нашу пользу. Обещаю, что жалеть об этом не придется. Работы будет много, темы будут интереснейшие.

Он глянул на часы и заторопился.

– Извините, я несколько опаздываю. Зайдите ко мне в конце августа, мы с вами подробно все обсудим. А сейчас я вынужден вас покинуть.

Декан убежал, а у Валерика появилось ощущение, что он все делает правильно. Он повернулся к Ирине и, старательно изображая восточный акцент, произнес:

– Дэвушка! Ты вэчером што дэлаешь?

Получилось смешно, так что они оба прыснули. Отсмеявшись, Валерик уже серьезно спросил:

– Не хочешь вечерком прогуляться?

"Дэвушка" улыбнулась:

– С удовольствием!