Текст книги "Тайны магического следствия (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Дашко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц) [доступный отрывок для чтения: 1 страниц]

Дашко Дмитрий Николаевич
Тайны магического следствия

Мои благодарности:

Александру Суворову, моему первому редактору за вычитку романа;

Евгению Шалашову, Роману Савенкову, Александру Смирнову, Александру Арсентьеву, Игорю Смирнову за дружескую помощь!

Вся свежая информация о моих книгах на страничке http://vk.com/dashko_books

Ваш Дмитрий Дашко!

Тайны магического следствия

Пролог

Толстый тип в дорогом костюме откинулся на кожаную спинку кресла и окинул меня с ног до головы оценивающим взором.

– Сергей Петрович, если вы согласитесь, то никогда не вернётесь назад. Обратной дороги нет. Говорю об этом на тот случай, если мы не поняли друг друга.

Я усмехнулся.

– Думаете, меня здесь что-то держит?

Толстяк пожал плечами.

– Вам виднее.

– Мне девяносто. Я – одинокий, никому не нужный старик. У моих детей уже есть свои внуки, которые давным-давно забыли о моём существовании. Но если вы спросите – устал ли я от жизни, мой ответ следующий: нет. Если мне выпал шанс на вторую жизнь, я намерен им воспользоваться.

– Обожаю оптимистов.

Он выложил на стол несколько формуляров.

– Пожалуйста, внимательно прочитайте и подпишите. Вот ручка.

Я подмахнул документы, не глядя, и вернул толстяку.

– Я же сказал, что согласен.

– Хорошо, – вздохнул он. – Тогда не будем затягивать. Окно портала откроется через неделю. И действует оно всего пять минут. Нужно хорошенько подготовиться.

– Я готов.

– Не всё так просто. Нам бы не хотелось, чтобы вы притащили с собой миллионы бацилл, которые могут оказаться там, – он специально выделил это слово, – смертельно опасными.

– Самому не хочется, – согласился я.

– Сейчас вас отведут в лабораторию для процедур. Среди них есть некоторые неприятные, но болезненных не будет – это я гарантирую.

– Что вы ещё гарантируете?

– Немногое. Вы исчезнете в этом мире и окажетесь в другом. Но вам придётся начинать всё сначала в прямом смысле слова. Процесс перехода проделает интересную штуку с вашим организмом. Это будет не просто омоложение, вы попадёте в другой мир мальчишкой лет шести-семи, полностью здоровым и при этом сохранившим память прошлого тела.

Я улыбнулся.

– Так это же просто великолепно! Снова вернуться в детство... Мечта да и только!

– Именно! – подхватил он.

– По законам жанра здесь должно быть какое-то "но", – заметил я.

– Ну, это само собой. Процесс перехода рискован, однако вам мало что угрожает. Вы обладаете нужным набором генов. Практически идеальный кандидат.

– Поэтому вы меня выбрали?

– Естественно. Увы, подобных вам – единицы на миллионы. Когда-нибудь нам удастся раздвинуть ворота, но пока что приходится играть по правилам чужой игры. – Толстяк слегка опечалился.

– А мир в который я попаду... Какой он?

– Не такой как наш.

– И это всё?! А я не буду выглядеть белой вороной среди аборигенов?

Он засмеялся.

– Точно не будете. Этот мир относится к первой категории по нашему классификатору.

– Это мне ничего не говорит.

– Первая категория означает максимальную приближённость к привычной для нас среде обитания. Атмосфера, природа... Всё идентично. Вам не понадобится отращивать жабры или хвост. И вращаться предстоит в социуме, который весьма смахивает на земной.

– Вторая приятная новость на сегодня, – хмыкнул я.

– Если бы мне захотелось провести параллели, скажу, что чем-то этот напоминает Америку двадцатых годов прошлого века. Люди, мода, техника... Очень похоже! – На его лице возникло мечтательное выражение.

– А язык?

Он отмахнулся.

– Выучите. Это не так уж и сложно, тем более ваш мозг будет впитывать информацию словно губка. В шесть лет мы все полиглоты. И ещё... – Он сделал паузу.

Я насторожился.

– Договаривайте, если начали.

– Я обязан предупредить вас. В этом мире есть и то, что можно назвать магией.

– Шутите?

– Серьёзен как никогда.

– Чародеи, ведьмы, шаманы?

– Да. Там этого добра хватает.

– Так может и я там стану каким-нибудь великим магом? – с иронией спросил я.

– Этого с вами никогда не произойдёт. Скорее, наоборот – у вас, как выходца из другого мира, будет иммунитет к магии. Но, пожалуйста, особо об этом не распространяйтесь. И вообще, какое-то время не привлекайте к себе особого внимания.

– Понятно, – задумчиво протянул я. – Раз у меня не получится стать чародеем, придётся искать другой способ зарабатывать себе на кусок хлеба.

– Вы ведь раньше в органах работали? – с прищуром спросил собеседник.

– Да, – не без гордости ответил я. – От звонка до звонка опером в легендарном МУРе отпахал.

– Это серьёзно! Тогда из вас и в другом мире выйдет отличный сыщик. Удачи, Сергей Петрович! Надеюсь, вы не пожалеете о принятом решении.

– Не сомневайтесь, жалеть не стану. Но вот одного не пойму – а вам-то какой толк с этого? Я получу новую жизнь, ну, а вы?

– Рассчитываю заработать на вас Нобелевскую премию... вторую, – улыбнулся толстяк.

Глава 1

Моё дежурство подходит к концу. На часах шесть утра, парни из группы быстрого реагирования выдаивают досуха кофейный автомат, маг-эксперт тихонечко дрыхнет на лавке, вытянув длинные журавлиные ноги. Я устало облокотился на вытертую тысячами рук столешницу и бросаю косые взгляды на красный корпус телефона. Только бы не зазвонил! Тогда прости-прощай покой... Придётся выбираться на осеннюю слякотную улицу, садиться в стылый полицейский фургон, давно окрещённый остряками «скотовозкой». Сказать, что в нём холодно, значит, ничего не сказать! Да и заводится он не с первого раза.

Водитель дремлет в кабине, уронив голову на рулевую баранку. По-моему, ему всё равно какая температура внутри, он и голым в холодильнике неплохо выспится.

Пять минут тянутся как пять дней. Чувствую, что ещё немного, и задница станет плоской как блин.

Не дело это, не дело... Веки смыкаются сами собой.

Встаю и подхожу к кофейному автомату. Парни деликатно отстраняются, для них я невеликое, но всё же начальство.

На панельке кофемата с десяток металлических кнопок в два ряда, но тыкать можно в любую наугад: машина всё равно варит один сорт бурды, общего с кофе у которой только название.

По закону подлости именно сейчас просыпается телефон. Я медленно разворачиваюсь (вдруг на том конце устанут и бросят трубку?), но затяжные маневры бесполезны: телефон подпрыгивает и вибрирует как девственник перед первой брачной ночью.

Поднимаю трубку, бросаю коротко и устало:

– Полиция.

– Дональд?

– Так точно, шеф!

Шеф полиции – толстый и грузный человечек с обманчиво добродушным лицом. В действительности ему оно досталось по ошибке. В идеале шефу больше бы подошла оскаленная бульдожья морда.

Какого хрена он трезвонит в шесть утра? По должности ему полагается дрыхнуть до полудня и приезжать в офис после обеда с мэром и аккурат перед ужином с любовницей. Спросите про жену? Да ей плевать на интрижки супруга, лишь бы отстёгивал деньги на шоппинг!

– Дональд, как прошло дежурство?

– Нормально, шеф, за одним исключением – оно ещё не закончилось.

– Для тебя уже закончилось. Сейчас приедет лейтенант Перкинс. Он тебя сменит пораньше. А ты дуй... – Шеф взял паузу, а я сразу настроился на неприятный сюрприз – вряд ли босс дёргает тебя с утра пораньше, чтобы объявить о повышении должности и оклада. – Езжай в общественный парк, к белой беседке у пруда. И как можно быстрее! Тебя ждут!

– Будет исполнено... – Не успеваю договорить, как шеф кладёт трубку, и я слышу противные гудки.

В дежурке появляется Перкинс. Он демонстративно зевает и поглаживает небритый подбородок, намекая, что с меня причитается – дескать, подняли ни свет ни заря по моей вине. Но сегодня ему ничего не светит. Если б инициатива исходила от меня, обязательно б отдарился бутылкой не самого плохого виски, а так... я и сам жертва обстоятельств.

Обмениваемся короткими рукопожатиями, расписываемся в журнале.

Оставляю темно-синюю униформу в шкафчике, надеваю несвежую рубашку, пропахшую потом, облачаюсь в помятый костюм в серую полоску, накидываю сверху бежевый непромокаемый плащ, нахлобучиваю шляпу и выхожу в коридор.

Там, на голой стене с осыпавшейся штукатуркой висит зеркало в стальной раме. Окидываю взглядом своё отражение: из зеркала набыченно смотрит мрачный детина средних лет с переломанным носом (брали одного грабителя, он оказался хорошим боксёром), густыми тёмными бровями и глазами цвета мокрого асфальта. В общем, гроза всех бандитов и мечта всех девушек, хмыкаю я.

Выбегаю на улицу ловить такси, а за спиной слышу телефонную трель и недовольный лай Перкинса. Судя по всему, поступил тревожный вызов. Но это уже не мои проблемы.

Такси будто ждёт именно меня, подкатывает к тротуару на призывный взмах рукой. Открываю дверь и сажусь на переднее сиденье рядом с водителем.

Так-так... Рожа у таксиста знакомая. Он у меня проходил по одному делу и буквально висел на волоске, едва не перейдя из свидетелей в обвиняемые. Спасло его чудо, а если быть точнее, нетерпеливость генерального прокурора, которому перед выборами хотелось поскорее дотащить выигрышное дело до суда. В итоге оно развалилось как карточный домик.

Таксист тоже узнал меня.

– Доброе утро, лейтенант!

– Для кого как. На мой взгляд хреновей некуда, – говорю я, хотя ещё ничего не знаю, просто интуиция, выработанная годами службы, подсказывает самый очевидный вариант.

– Куда едем?

– В городской общественный парк.

– Не рановато для прогулок? – ехидничает шофёр.

– Самое время дать тебе по зубам, если не заткнёшься.

Таксист благоразумно следует совету и больше не отвлекает расспросами.

Поездка по пустым улицам просыпающегося города одно удовольствие. Ни пробок, ни вечно спешащих пешеходов, которые пересекают дороги, где хотят, и не смотрят по сторонам.

Машина останавливается.

– Сколько с меня?

– Нисколько. Вы у меня сегодня юбилейный первый клиент, – криво улыбается таксист.

Хлопаю его по плечу.

– Умник! Далеко пойдёшь, если не грохнут.

Иду к большой арке ворот, и всей спиной ощущаю неприязненный взгляд.

К пруду ведёт посыпанная мелким красным гравием дорожка. Солнце потихоньку поднимается, вырисовывая абрисы луж, образовавшихся после ночного дождя. Камешки тихо хрустят под подошвами башмаков.

Вижу шефа уже издалека: он топчется у беседки. Вид у него ещё тот: хмурый, под стать утру. В руках длинный зонтик с причудливо изогнутой ручкой.

Здороваюсь, шеф в ответ только кивает. Вижу, что ему крайне тяжело выдавливать слова, явно вчера перебрал спиртного. Теперь голова болит, во рту кошки нагадили... симптомы знакомые.

– В чём дело, шеф? Что за секретность?

– Подожди, – с раздражением говорит он.

Шефу неуютно, он бы предпочёл досыпать десятый сон в тёплой постельке. Однако что-то ведь заставило его сорваться сюда?

Причина выясняется быстро: по беговой дорожке семенит поджарый мужчина в спортивном костюме. На первый взгляд – обычный любитель утреннего бега, это сейчас модно, но "спортсмен" вдруг резко меняет курс и останавливается возле беседки.

Выбрасывает вперёд ладошку:

– Привет, Том!

Шеф отвечает на рукопожатие, поворачивается в мою сторону.

– Знакомься, это Рик Дональд. Парень, о котором я говорил.

– Лейтенант Дональд, – на всякий случай добавляю я, но "спортсмен" пропускает замечание мимо ушей.

– Привет, Рик! Я Джеймс Корнблат. Возможно, тебе доводилось слышать мою фамилию.

– "Бытовая техника и механизмы Корнблата"? У моей домохозяйки весь подвал заставлен вашими стиральными машинами.

– Выходит, мы заочно знакомы, – улыбается бегун, но я не разделяю его оптимизма. Видно, что улыбка натянутая. К тому же Корнблата что-то гложет, у него озабоченное лицо и крайне растерянный вид, который не спасёт никакая мина.

– Этому парню можешь доверять как самому себе. Он лучший, – хвалит шеф.

У меня от этого комплимента аж зубы сводит. Отворачиваюсь, будто бы от смущения. Сдаётся, что меня хотят втравить во что-то неприятное. Такое с подачи шефа случалось неоднократно. Но, эмоции лучше держать при себе. Работа у меня хреновая, но всё равно – работа. В наше непростое время нужно держаться за то, что имеешь. Потерять легче, чем найти.

Корнблат недоверчиво разглядывает меня. С высоты его полёта я кажусь мелкой букашкой, каким-нибудь уборщиком мусора или чистильщиком обуви. Но мужика всё же крепко прижало, коли он решается заговорить:

– Рик, приношу извинения, что тебе пришлось тащиться сюда в столь ранний час.

– Не надо извиняться. Рик – парень привычный, – бросает шеф.

– Ничего страшного. Это моя служба, – подтверждаю я, хоть и не вижу пока никакой связи. – Однако место и впрямь странноватое.

– Поймите меня правильно, – бубнит Корнблат. – У меня не осталось выбора. Дело весьма щепетильное, чем меньше о нём знают, тем лучше. Особенно, если речь идёт о газетчиках. У них, знаете, нюх...

Мы с шефом киваем синхронно, будто всю жизнь репетировали. У полиции журналистская братия в печёнках сидит. Пока правительство играет в демократию, нам от газетчиков буквально продыха нет.

– А здесь я бываю каждое утро. Бегаю трусцой. Врач посоветовал, – продолжает Корнблат.

– Короче, никто не удивится, увидев вас тут, – резюмирую я.

Зато шеф фыркает. Уж его-то на пробежку клещами не вытащишь. И в парк тоже. Другое дело, что газетчики редко садятся ему на хвост: шеф обычно подъезжает к шапочному разбору.

– Да, – невесело смеётся Корнблат. – Можно сказать, что я тут вроде фона. Успел примелькаться.

– Так в чём собственно проблема? – подталкиваю я.

– В моей жене. Позавчера вечером она ушла на благотворительный бал и до сих пор не вернулась.

Я улыбаюсь: если благоверная загуляла, это ещё не повод беспокоить полицию. Корнблат не первый муж, которому дражайшая половина навесила кустистые рога. Стоит большого труда не высказать это вслух, однако "спортсмен" будто читает мои мысли.

– Подумали об адюльтере? – грустно спрашивает он.

Пожимаю плечами.

– Всякое возможно. Знаете, за свою службу я разного насмотрелся.

– Если б это был банальный адюльтер, я бы успокоился и даже перекрестился, – сердится Корнблат. – Но боюсь, что супруга действительно вляпалась во что-то крайне неприятное. И мне бы очень хотелось, чтобы вы её нашли, прежде чем об этом пронюхает пресса.

– Живой или мёртвой? – мрачно вопрошаю я.

– Упаси бог! – вздрагивает Корнблат. – Я хочу её видеть целой и невредимой.

– Я тоже, – киваю я. – Не люблю покойников, пусть это и самые безобидные существа на свете. И всё же... что заставило вас предположить, будто с супругой произошло что-то неприятное?

Корнблат потупил взор.

– Прошу понять меня правильно: жена моложе меня в три раза. Фактически она ещё девчонка, на которую рано свалилось моё богатство и положение в обществе. Вокруг миллион соблазнов. Я понимаю, что столь серьёзная разница в возрасте чревата осложнениями, и потому подстраховался.

– Каким образом? – заинтересованно спросил я.

– Повёл себя так, как ведёт безумно влюблённый, а потому способный на любую глупость человек: тайком повесил на жену магический маячок, который сообщал мне, где она находится.

– Это, в общем-то, противозаконно, – заметил я, но шеф меня перебил:

– Сынок, закон здесь я. Не забывай об этом. А мистер Корнблат мой хороший друг. Пояснить подробнее, или ты прекратишь играть в борца за справедливость?

– Не надо пояснять, сэр, – официальным тоном ответил я.

Успокоенный шеф попросил Корнблата продолжать.

– Так вот... – сказал и сразу запнулся тот. – Вчера вечером, когда по моим прикидкам супруга должна уже была вернуться, маячок вдруг перестал работать. А это был дорогой и очень надёжный магический прибор, вероятность поломки которого не больше нуля.

– То есть кто-то его обнаружил?

– Да. Боюсь, что речь идёт о похищении или того хуже...

– Похищении? К вам обращались за выкупом?

– Нет. Пока нет.

– Хорошо, – задумчиво протянул я. – У меня сразу появилась масса вопросов к вам, мистер Корнблат.

– Зовите меня Джеймс.

– Как скажете. Джеймс, я согласен, что ситуация довольно щекотливая. Но мне почему-то кажется, что у человека вашего уровня просто обязан иметься специалист по решению подобных проблем.

– Да, у меня был такой, – неохотно согласился Корнблат.

– Был?

– Избавился от него неделю назад. Выяснилось, что он одновременно работал и на моего конкурента.

– У вас были неопровержимые доказательства?

– Ну... неопровержимыми их не назовёшь, но того, что я узнал, оказалось достаточно, чтобы принять решение. Поверьте, это было не самое приятное решение в моей жизни.

– Этот человек остался зол на вас?

– Наш последний разговор был на повышенных тонах, – уклончиво ответил Корнблат. – Пусть вас не смущает мой миролюбивый вид. При желании я могу испортить жизнь многим.

– Даже не сомневаюсь, – спокойно произнёс я. – Вы подозреваете этого вашего специалиста?

– Мне кажется, он не способен на похищение. И тем более, на убийство. Он, кстати, из бывших копов. Ларсен, может, слышали о таком?

– Сержант Ларсен из пятнадцатого участка? – вскинулся шеф. – Прекрасно помню и этого засранца, и то, что я не рекомендовал тебе принимать его на работу. Ларсена с треском вышибли на пенсию.

– Я пострадал из-за своей доброты. К тому же Ларсена выкинули из полиции за компанию. Мутная история с избиением какого-то репортёра. Ну, и я решил, что спец такого профиля мне пригодится. Как выяснилось, ошибся. Но, повторюсь, Ларсен способен на многое, на любую подлость, однако похищение женщины и тем более убийство... Нет, это не он.

– Всё равно беру его на карандаш, – твёрдо заявил я. – Следующее: вы сказали, что супруга не вернулась с бала. Вы не пошли с ней?

– Да, к большому сожалению, не смог, – сокрушённо произнёс Корнблат. – Бизнес есть бизнес. Мы не принадлежим себе.

– Известно, куда она отправилась после бала?

– Нет. Я пытался осторожно выведать у моих знакомых, которые там были, но они только руками разводят. Она будто исчезла.

– Однако на балу она точно присутствовала?

– Можете не сомневаться.

– У вас имеется фотография супруги или хотя бы словесное описание?

– Я хорошенько подготовился к встрече, – Корнблат протянул пухлый конверт. – Тут с десяток фотографий... самых удачных, на мой взгляд. Она... просто красавица.

– Как её зовут?

– Жасмин. Очень красивое имя. Они с моей девочкой прекрасно дополняют друг друга.

Я открыл конверт, вытащил первую попавшуюся фотографию, пристально рассмотрел. "Спортсмен" не врал, он и впрямь отхватил недурную цыпочку. Такие на каждом шагу не валяются, их выращивают в специальных инкубаторах, чтобы потом торжественно передать в яркой упаковке богатым папикам.

– С этим понятно. В каком месте пропали сигналы от маячка?

– На улице Бондарей, где-то в районе между пятнадцатым и семнадцатым домом. Знаете где это?

– Прекрасно знаю. Мой участок, – я осклабился. – Улица Бондарей пятнадцать или семнадцать... Отправная точка имеется. Вы навели меня на одну идею, я должен её срочно проверить. Давайте утрясём пару формальностей. Как будем держать связь?

– В конверте моя визитка. Золотая визитка. На ней телефон, которого нет ни в одной телефонной книге. Стоит позвонить по нему, и вас без проволочки свяжут со мной в любое время дня или ночи. Этот номер знают всего два-три человека в городе.

– Договорились. Что ещё содержит этот конверт, о чём я пока не догадываюсь?

– Чек. Это аванс. Если сделаете всё на должном уровне, то сумма, указанная на нём, будет удвоена.

– Джеймс, – покачал головой шеф. – Ты избалуешь моего мальчика. Он умница и готов из кожи вылезти по моему приказу. И этого вполне достаточно.

– Том, старина, мотивация никогда не бывала лишней. Пусть твой лейтенант слегка заработает. Деньги ему вряд ли помешают. К тому же, не исключено, что придётся пойти на какие-то расходы...

– Если только поэтому, – улыбнулся шеф.

Он посмотрел на меня:

– Ладно, Рик. Вижу, что ты взял стойку как старый охотничий пёс, почуявший добычу. Иди, проверяй свою догадку. И постарайся не облажаться. Джеймс мой лучший друг, а я не люблю, когда моих лучших друзей подводят.

Глава 2

Улица Бондарей давно перестала соответствовать названию. Теперь вместо большого числа мастерских на ней только маленькие второсортные магазинчики да несколько доходных домов. Пятнадцатый и семнадцатый, как раз относились к их числу, но меня интересовало другое строение, оно было почти напротив.

Я оставил взятую на прокат тачку возле одноэтажной лачуги с выцветшей вывеской "Лавка оккультных товаров". На двери висела табличка "закрыто", но дверь оказалась незапертой.

Лавка готовилась к приёму первых покупателей: владелец – Айзек по кличке Шнобель и его помощник выставляли товар по полкам.

Нежный перелив колокольчиков, известивший о моём появлении, оторвал их от этого увлекательного занятия.

– Мы ещё не открылись, – заговорил Айзек, но, узнав меня, радушно улыбнулся:

– Простите, лейтенант! Разумеется, к вам это не относится. Чем могу помочь?

Я обвёл взглядом полки с разноцветными колбами, упакованными в пластик порошками, расфасованными по весу, сушёными головами животных: от собак, кошек, обезьян до тигров, провёл рукой по притаившемуся в углу человеческому скелету, а тот громко лязгнул нижней челюстью.

– Нужна информация.

– Информация? – удивился Айзек. – Простите, это не мой профиль. Я торгую иным товаром. Может, вас заинтересует партия новых амулетов? Для вас или для вашей девушки.... Они усовершенствованные, на десять процентов мощнее прежних.

Я отрицательно покачал головой, вытащил фотографию Жасмин и положил на прилавок перед Айзеком и его помощником.

– Видели?

– Нет, сэр, – чересчур поспешно ответил лавочник.

– А твой помощник?

Тот промычал что-то нечленораздельное.

– Тоже не видел, – "перевёл" Айзек.

– Уверены? – Я пристально посмотрел на обоих.

– Абсолютно. Такую красотку забыть невозможно. День, в который она бы заглянула в мою лавку, я назвал бы лучшим в жизни, – заверил Айзек. – Жаль, что этого не произошло.

– Значит, не видел. Ладно, я давал тебе шанс.

Я притворно вздохнул, а потом резко обхватил его кучерявую башку руками и хорошенько ахнул об деревянный прилавок. Раздался гулкий стук, после которого лавочник быстро распрямился. Из его носа текла кровь.

– За что? – взмолился он, а помощник подался назад, пытаясь врасти в стену.

На прилавке стоял стаканчик с бумажными платками. Я вытащил один и протянул Айзеку.

– Вытрись. Не хватало, чтобы ты тут всё закапал.

Лавочник послушно взял платочек, запрокинул голову и принялся вытирать хлюпающий нос.

– Повторить? – спросил я, не уточняя, что именно.

– Не надо, – вздрогнул он. – Да, я видел её. Это было позавчера ночью. Красивая и богатая сучка, которая считает, что весь мир у неё в ридикюле.

– Зачем она приходила? – спросил я, зная ответ.

– На ней был маячок. Она хотела избавиться от него. Кстати, я не совершил ничего противоправного, это была не полицейская модель.

– Знаю и потому прощаю, – кивнул я. – А чего сразу не сказал?

– Простите, лейтенант, но вы знаете, что для нас вы, при всём моём уважении, – легавый. В наших кругах не принято изливать душу копам, даже столь симпатичным.

Я хмыкнул. Айзек жил с другим мужиком, и, в общем-то, не был одинок в своих пристрастиях. Раньше это считалось пороком, а теперь вроде как поощрялось. Ходили слухи, что делалось это специально: население с каждым годом росло, а природные ресурсы уменьшались.

– И ты снял с неё маячок? – спросил я скорее для протокола. Служба приучила меня к дотошности. Иногда, недосказанность или неправильно понятая фраза приводили к крупным недоразумениям.

– Да. Пришлось повозиться: штучка фирменная, работал маг экстра-класса. Но... когда за дело берётся настоящий профессионал, результат гарантирован, – горделиво сказал он и даже расправил щуплые плечи.

– С этим разобрались. Второй вопрос: она была одна?

– Нет, её притащил какой-то хмырь.

– Ты его знаешь? – с тщательно скрываемой надеждой спросил я.

– Откуда? Город большой, нельзя знать каждого, – вяло пробормотал Айзек.

Тут облом, но ничего страшного. Если кажется, что дело с самого начала на мази, значит, впереди полная задница.

– Опиши внешность, – велел я.

– Постараюсь, лейтенант. Только из меня физиономист неважный.

– Ты попробуй.

– Ему лет двадцать пять – двадцать шесть. Может, чуть больше, но точно не тридцать. Пониже вас ростом. Смазливый. Из тех, от кого девки в штанишки писаются.

– А мужики? – не преминул поддеть я, однако Айзек не смутился:

– Не в моём вкусе. Продолжать?

– Валяй.

– Волосы тёмные, вьющиеся, чернявый. Глаза карие, нос прямой, худощавый, двигается как танцор... знаете, такая лёгкая, будто порхающая походка... А ещё спина идеально ровная, он ходит так, словно кол проглотил, но это не имеет ничего общего с военной выправкой. Для военного этот молодой человек движется совершенно несерьёзно.

Я кивнул.

– Ещё что запомнилось? Особые приметы есть?

– Бакенбарды. Помните колониальную моду прошлого века? Парень то ли сдвинулся на этой почве, то ли нашёл чокнутого парикмахера. Впрочем, ему идёт.

– Одет как?

– На удивление прилично. Смокинг, рубашка в тон, лаковые ботинки, дорогие запонки. С первого взгляда смахивает на плейбоя, прожигателя жизни. Но это фальшивка. Парень родился в мусорке и далеко от неё не ушёл.

– Всё-то ты знаешь!

– В моём возрасте и при моей работе нужно разбираться в людях, иначе вылетишь в трубу.

– Ладно, – протянул я. – А куда они двинулись после того, как ты снял маячок?

– Не знаю. Они мне не докладывались. Тёлка была пьяной, костерила какого-то Джеймса, говорила, что он её обманул, а хмырь, который её привёл ко мне, поддакивал. И, сдаётся мне, делал это специально.

– Тоже был пьяным?

– По сравнению с ней трезвый как стёклышко. Постоянно лапал её, не смущался ни меня, ни моего помощника.

– Она звала его по имени?

– Если только пупсиком, но вряд ли его так зовут.

Я помолчал, переваривая информацию. Итак, в уравнении появилось первое неизвестное.

– У тебя есть телефон?

Айзек выбросил очередной окровавленный платочек в мусорную корзину.

– Есть, в офисе. Дверь сбоку. Она не заперта.

– Тогда я позвоню. Только не подслушивать, иначе я вернусь сюда с кавалерией, и вам, ребята, не поздоровится.

Я решительно отстранил лавочника и его молчаливого помощника.

Офис больше походил на чуланчик. Тут скверно пахло, из крошечного окошка с трудом пробивался солнечный луч.

Телефон висел на стене. Я снял трубку, набрал номер знакомого из полиции нравов. Тот, к счастью, оказался на месте.

– Рик, дружище! Рад тебя слышать!

– Взаимно, старина, – искренно проговорил я. – Нужна твоя помощь. Есть описание одного хлыща. Вдруг, твоя клиентура?

– Не исключено. Мир тесен, – согласился собеседник. – Говори, кто тебе нужен.

– Двадцать пять лет, рост средний... – продиктовал я приметы незнакомца.

Знакомый откликнулся быстро:

– Бакенбарды, говоришь? Есть такой на примете. Зарабатывает на жизнь, охмуряя богатых тёлок, присасывается как пиявка и, пока не насосётся, не отвалится. Зовут Джек Десять дюймов. Догадываешься почему?

– Ага, – криво усмехнулся я. – Адресок не подкинешь?

– Отчего ж не поделиться с хорошим человеком... Записывай.

Я приложил к стене блокнот и записал продиктованный адрес. Десять дюймов жил на Набережной. Не самый фешенебельный район, но мой, по сравнению с ним, трущобы.

– Спасибо! Я твой должник.

– Сочтёмся, – на том конце трубки послышался смешок. – Ты мне, я тебе. Должен предупредить, Рик. Парень – маг. Плохонький, но кое-что умеет. И пусть почти вся магия уходит на соблазнение богатых дурочек, но это не делает его менее опасным. Так что держи ухо остро! Не хотелось бы прочитать в завтрашних газетах, что из тебя сделали хорошо прожаренную отбивную.

– Не знал, что ты умеешь читать.

Знакомый разразился хохотом.

– Рик, если я когда-нибудь скопычусь, это будет от твоей сраной шутки. Ты сделал мой день!

– Понял! Буду осторожным. Удачи!

– И тебе того же. Если сукин сын заартачится, сверни ему челюсть за меня. Можешь и по почкам добавить.

– Пока!

Я повесил трубку.

Маг так маг. И не таких обламывали.

Перед тем как покинуть лавку, я поманил к себе Айзека. Он подошёл поближе, и я без лишних слов двинул ему кулаком в солнечное сплетение. Лавочник сложился пополам. Из него будто выпустили воздух.

– Лейтенант! Зачем? Я же всё сказал, – превозмогая боль, спросил он.

– Для профилактики. Чтобы в следующий раз не отнекивался, а выложил всё как на духу.

На Набережной я был через пятнадцать минут. Квартал, в котором жил Десять дюймов, состоял из одинаковых панельных десятиэтажек – унылых, как утренняя проповедь. Единственным украшением были ругательства на стенах. Местная молодёжь таким образом давала выход своим эстетическим чувствам.

Квартира Джека была на восьмом этаже. Лифт не работал (на дверях в подъезд висело грозное объявление, что его отключили из-за постоянных неплатежей), я зашагал по ступенькам.

Лестничные площадки воняли дешёвым табаком, кошачьей мочой и гнилыми продуктами. Лампочки были разбиты или выкручены, потому здесь царил полумрак. На шестом этаже разлилась подозрительная лужа, я перепрыгнул её, чтобы не вляпаться в отвратительную субстанцию.

У квартиры Джека стальные двери. С наскока не возьмёшь. Я вдавил кнопку звонка. Самой трели не услышал, но через пару секунд чей-то мужской голос опасливо спросил:

– Ларсен, это ты?

– Я, открывай!

Лязгнул замок, дверь приоткрылась. В светлом проёме показалась фигура, она осторожно огляделась по сторонам.

– Ты один?

– Сейчас узнаешь.

Я хорошим пинком отправил парня вглубь коридора, затем переступил через порог и аккуратно закрыл за собой дверь на замок.

– Гад! – закричал Десять дюймов.

Он привстал. На его ладони образовался комок из маленьких, похожих на клубок змей, молний.

– Ты сам напросился. Сейчас я тебя поджарю.

– Давай, сосунок, удиви дядю, – зло улыбнулся я.

Он выбросил вперёд руки:

– Получи, сука!

Искрящий сгусток магической энергии полетел в меня, но на расстоянии в половину ярда рассыпался и исчез без следа.

– Что за хрень! Ты... ты кто? – испугался парень.

– Коп, а ещё я таких магов-недоучек как ты на завтрак ем.

С этими словами я снова ударил Джека, отправляя его на короткое время в нокаут. Иногда мозгам полезен не только свежий воздух, но и хорошая встряска.

Пока дамский угодник валялся в отключке, обшарил его апартаменты. Жил Джек скромно: тесная спальня, крохотная кухонька, на которой только варили кофе и изредка жарили яичницу с беконом – в умывальнике груда невымытой посуды. В совмещённый с душевой санузел я заглянул чисто формально, и снова переключился на исследование спальни.

Сначала раздвинул грязные занавески. Единственное окно выходило на кирпичную стену соседнего здания-близнеца.

Большую часть комнаты занимала широченная кровать – рабочее место этого мерзавца. На смятом покрывале лежал смокинг, о котором рассказывал Айзек. В кармане квитанция из проката. Уже сегодня смокинг нужно возвращать.