Текст книги "В плену у кармы (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Завадский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

ГЛАВА 2

Кем был – не будешь,

кем стал – тем не был,

и все что есть – вот этот миг,

все остальное – пыль и пепел.

Солнце ярко светило в окно, пробуждая все, что только можно. Именно от настойчивых лучей солнца, падающих на подушку, проснулся Макс. Проснулся и сразу понял, что день, еще не начавшись, уже не удался. Прошло с того момента уже два дня, но осадок остался. Этот осадок был неотъемлемой частью существования и буквально убивал, время от времени заставляя вновь и вновь переживать те ужасные моменты. Больше всего было стыдно. Убежал, сдался, побоялся. Так же не поступают настоящие мужчины! Какой толк в том, что когда все хорошо, ты вроде как есть, но когда проблемы, то тебя нет?

Единственным спасением от охватывающей тоски и грусти была музыка. Дома стояла хорошая акустика, и слушать музыку было приятно: проигрывались многие частоты, которые в тех же наушниках не услышишь. А еще бас. Он выбивает из тебя всю дурь, как говорится. Оставьте на часик не умеющего танцевать человека один на один с хорошими песнями, играющими на хорошей акустике, и он затанцует. Ну задергается точно.

Как всегда Макс первым делом пошел на кухню и приготовил себе бутерброд. Его любимый, с ветчиной и сыром. Только потом собирался идти в душ и чистить зубы. Насчет этого всегда было такое мнение: нужно сначала делать то, что хочется, потому что если начинать делать сначала то, что якобы нужно, то велика вероятность того, что перехочется делать то, что хотелось, и в итоге придется наслаждаться безвкусием действий. Вот такой вот маленький протест системе.

Макс жил с мамой. Отец ушел от них год назад, заявив, что всю жизнь страдал и больше терпеть не может. Мать Макса и в самом деле строгая женщина. Бытует мнение, что единственный ребенок в семье, как правило, избалованный и капризный, и ему уделяется чересчур много внимания и заботы. Но такого не было. Точнее Людмила Степановна действовала по принципу кнута и пряника: заслужил– поощрила, провинился – наказала, и никаких поблажек. Может быть именно поэтому Макс был чересчур ответственным и всегда гонялся за непрестанно ускользающей справедливостью.

Раздался звонок в дверь. «Странно, никого же ведь не звал»,– подумал Макс и потопал открывать. На пороге стояла Яна во всей красе: на ней было красивое коротенькое бежевое платьице с глубоким декольте, подчеркивающим все прелести женского строения тела, аккуратные белые балетки и красиво сползающие на шею и грудь волосы, собранные в косу, только ничем не связанную. Напоминала немного самую настоящую русскую крестьянку, какую обычно показывают в фильмах.

– Привет, Максик!

– Ну привет, красавица! Проходи уже, раз пришла.

– Да я так, на минутку, ненадолго в общем.

– Почему? Я дома один, мама ушла.

– Да я так, посмотреть как ты тут, все ли хорошо!

– А почему может быть плохо?

– Ну... Вообще-то...

– Да, я помню. Я убежал как последний трус и подонок, я помню. Мы с тобой говорили уже об этом. В следующий раз я так не поступлю!

– Так, а ну-ка успокойся! Дай я уже пройду что ли, хозяин!

Игриво улыбнувшись, Яна легонько касаясь пола заплыла в комнату. Запах ее духов неожиданно резко ворвался в комнату, захватывая в плен все, что стоит на пути. Пока Макс закрывал дверь, Яна быстренько сняла обувь и повернулась к нему лицом.

– Ну что, угостишь меня кофе?

– Да, конечно, проходи туда, – ответил он, движением руки показывая куда идти.

– Ты подожди меня, я в душ схожу. Можешь пока здесь похозяйничать, пока настоящий хозяин будет немного занят!

– О-хо-хо, ишь какой! Ну ладно, так уж и быть, принимаю эстафету!

И, улыбнувшись друг дружке, они разошлись по разным углам.

Яна решила немного больше узнать о приятеле, осмотрев его владения. Пожалуй, это один из единственно верных факторов, олицетворяющий действительное состояние души – то, что создает вокруг себя сам человек. О нем расскажет все: небрежно разбросанная одежда, тон обоев в комнате, беспорядочно разбросанные ярлыки на рабочем столе на компьютере, аккаунт в социальной сети, наличие собственноручно сделанных предметов, созданные произведения искусства, наличие грамот, медалей, кубков, любых отметок, похвал за тот или иной успешный вклад в какую-либо сферу искусства или творчества.

Почему-то Яна разделяла творчество и искусство. Искусство – это созданное произведение, без ярко выраженных в нем эмоций, чувств. Творчество же – это нечто одухотворенное, вдохновляющее, созданное под вдохновением. В принципе, одно и то же произведение разных людей может быть как творчеством, так и искусством. Например, написанное стихотворение на тему любви, может быть написанным от души, от переизбытка чувств, от желания запечатлеть внеземное чувство, а может быть написанным с использованием в большинстве своем богатого запаса слов и различных литературных приемов, придающих красочные оттенки произведению – метафор, эпитетов, гипербол, аллегорий. Это почувствуется сразу же: где искусство, а где творчество, – стоит только серьезно и не предвзято настроенным подойти к изучению. Любое творчество может показаться искусством, равно как и любое искусство – творчеством, если допустить предвзятость при определении. Достаточно узнать, кто автор – друг или недруг, и объективной оценки не видать. Именно поэтому, лучше всего не указывать настоящее имя, если это возможно, при обнародовании своего произведения – так получится узнать максимально правильную оценку.

Яна словила себя на мыслях о том, что она много витает в облаках. Естественно, как и любая другая творческая натура, она без этих полетов рассуждений и фантазий никак не могла. Яна писала стихотворения, вышивала, даже пела песни, но все это было не повседневной рутиной, как сейчас это принято у многих редакторов различных изданий, закапывающих талант глубоко-глубоко в недра земли, меняющих его на жалкую копейку, а действительно под влиянием эмоций и чувств. Мало кто был знаком с ее творчеством, но эти "мало кто" точно знали, что рядом с Яной не стояли многие сегодняшние выдающиеся артисты и деятели. Впрочем, Яна никогда и не гналась за известностью и призванием. По ее мнению, она этого не заслужила, так как не отдавалась этому полностью.

У Макса в комнате был явно стандартный мужской или подростковый набор: не застеленная постель, предательски валяющийся один носок, недопитый кофе в кружке на компьютерном столе и закрепленная вкладка в браузере взрослого сайта на компьютере.

Ну и хулиган же! Усмехнувшись, Яна посмотрела пару фотографий в папках, ради интереса попробовала горький холодный кофе и начала более подробно осматривать комнату и находящиеся в ней предметы. Десяток почетных грамот и благодарностей за успехи в учебе ничуть не удивлял, удивляла лишь одна единственная фраза, написанная на полотне, вставленным в застекленную рамку: «Кем был – не будешь, кем стал – тем не был, и все что есть – вот этот миг, все остальное – пыль и пепел».

От этой фразы веяло какой-то депрессией и в то же время неопровержимостью. В это точно вложены какие-то мысли. Какие? Наверняка имеется ввиду отказ от прошлого и присоединение к чему-то новому, усовершенствованному, но все это важно лишь в тот момент, когда оно происходит, далее же просто история, которую о себе будет рассказывать опять изменившийся человек и важно будет лишь то, какой он в тот момент, ведь будущее – пыль, прошлое – пепел. Наталкивало на мысль: а что же тогда всегда актуально и важно? Ведь все проходящее, непостоянное. Миг, он на то и миг, что уходит и больше никогда не вернется. Определенно, фраза стоила внимания, но автор не был указан. Неужели сам написал?

Словив себя на витании в облаках, Яна пообещала себе расспросить об этом Макса, застелила кровать, собрала в охапку кружку с кофе, нечаянно найденную грязную тарелку, пару печенек и кусочек колбасы и двинулась на кухню. Кстати, опять-таки ради интереса, не нашла второй носок. Странно!

Еще нужно было приготовить кофе и помыть посуду, поэтому Яна оставила незаконченным свое исследование и занялась более приземленным.

Макс не торопился. Точнее, сначала торопился, а потом решил, что стоит дать Яне немножко времени изучить обстановку. Вспомнил про бардак на столе и слегка покраснел, но утешил себя тем, что она простая девчонка и все поймет, а в силу своей воспитанности ничего не скажет. Так делают все воспитанные люди – при возможности не отпускать замечание, на выражение которого особо и не имеют права, молчат, а если и указывают на что-то, то всячески стараются сделать это как можно мягче, чтобы не обидеть.

Теплая вода стекала по телу ручейками, немного щекотала и прибавляла настроение. Иногда в голову закрадываются мысли, что неплохо было бы, если бы существовал такой душ, в который можно зайти и очиститься от всего плохого, от всех дурных мыслей, от угрызений совести за плохие поступки, от всей грязи, которая есть внутри. Но такого не бывает, и, наверное, это правильно. Всегда нужно отдавать отчет своим действиям, и, как писал один молодой парень, фраза которого в рамке висела у Макса на стене: «Жизнь – гипермаркет, товары в нем – то, чего ты придерживаешься по жизни, а люди в этом гипермаркете – корзины. Ты можешь положить в свою корзину все, что пожелаешь, только не забывай, что касса впереди и за все нужно платить».

Что связывало Максима и Яну, так это тяга к прекрасному, стремление быть правильным, хорошим человеком, не без отступлений, конечно, но в целом это было определяющим.

За время рассуждений и философствований Макс успел намылиться, помыться и засушиться, как говорил в детстве.

Оделся и направился на кухню, носом потянув стойкий приятный аромат духов и запах свежего кофе.

– Ну как ты тут без меня, скучала?

– Конечно! Конечно нет!!!

У Яны было отличное чувство юмора и острый длинный язык, что она постоянно и демонстрировала, и, как полагается постоянству, сейчас же высунула тот самый язык, зажмурилась, спрятала его и мило улыбнулась.

– Эх ты! Подруга еще, называется!

Весело хихикнув, Яночка словно птичка защебетала о том, как много ей нужно учить на защиту курсового проекта и как же ей вообще надоело учиться.

– Ты же умная девочка, справишься! Ну а если что, то ты можешь рассчитывать на меня.

– Да уж, спасибо тебе, Максик!

Максик, как довольный ленивый кот, расплылся в улыбке, и для полной картины не хватало только замурлыкать. Душ расслабил все тело, а красивая девушка рядом просто не позволяла собраться хотя бы с мыслями.

– Кстати, – неожиданно прервала молчание красотка, – это ты писал? У тебя в комнате, на стене в рамке.

– Понравилось?

– Да, очень!!! Ты большой молодец!

– Спасибо, только слова принадлежат молодому парню Дмитрию Завадскому. Заходил на его страничку ВКонтакте, много интересных мыслей нашел, удивился, что еще существуют такие интересные, умные и хорошие люди.

– Хм, а почему не указал имя автора?

–А это его прихоть. Он сам против плагиата, но естественно, желает некоторой аудитории для своих цитат, фраз и мыслей, но не хочет, чтобы о нем говорили много и вспоминали его, как автора чего-то. Он хочет, чтобы люди поддерживали суть слов и ход мыслей только потому, что они правильны, а не потому, что они им написаны.

– Странный немного, но умный, верно?

– Верно. Каждый творящий имеет право на некоторую выделяющуюся, отличающую его от всех особенность. В каждом творящем есть что-то странное, неизведанное и притягивающее.

– Выходит, его план не удается, поскольку ты мне его сдал с поличным?

– Выходит так! Только я не думаю, что он огорчится!

Яна решила сменить тему, но слова почему-то крепко засели у нее в голове и словно отбойник выбивали каждое слово: кем был – не будешь, кем стал – тем не был, и все что есть – вот этот миг, все остальное – пыль и пепел.

– Кстати, как тебе мой кофе? Твой то есть, но мой. Приготовленный мной. Ммм?

– Вкуснее, чем у меня.

Выдержав секундную паузу, тут же быстренько добавил:

– Не получится никогда. И с ехидной ухмылкой пробубнил: один – один.

– Не ну вот же гад! Со мной моим же способом!

– А то! Больше всего тебе не нравится, когда по отношению к тебе поступают так же плохо, как поступаешь ты, и больше всего нравится, когда поступают так же хорошо. Верно?

Немного задумавшись, Яна поняла в очередной раз, что в этом они схожи: они любят разговаривать на философские, жизненные темы ничуть не меньше, чем парни обсуждать видных девиц. Хотя обсуждать видных девиц тоже жизненная тема.

– Опять мысли Завадского?

– Как догадалась?

– По тебе видно, что ты его очень уважаешь и полностью смотришь на жизнь так, как он. И еще это в его стиле, как мне кажется. Философ современности, блин!

– Ну не совсем так. Я уважаю то, что человек делает, сам процесс, уважаю мысли, многие из которых ничуть не менее весомы, чем цитаты новомодных пабликов, пестрящих чрезмерным эгоизмом. Уважать как человека я могу только за это, а более ничего не могу сказать. Кто его знает, что он за человек, но к нему я настроен предвзято. Предвзято хорошо. И он такой же обычный человек, как и ты. Он сам об этом говорит, да и мне тоже так кажется.

– Значит, ты во всем видишь...

– Верно. В произведении – произведение, в человеке – человека, но я не делаю из кого-то кумира, только потому, что он гениален. Можно сделать кумиром гениальность творений, непосредственно произведение, но не автора этого произведения. Ты это имела в виду?

– У-у-у, какой же ты зануда! Это, это. Слушай, а давай посмотрим какой-нибудь фильм, а то мне скоро уходить нужно, но как бы не скоро. Ну в общем ты все понял?

– Ты же девочка. Конечно нет, но сделаю вид, что да!

– Козлина!

– Бу-бу-бу!

С таким беззаботно-шутливым детским настроением они побрели в комнату Макса. Далее Макс отчитывал Яну за то, что она включила роль домохозяйки, на что та ответила: «Ты ведь и сам не против был оставить меня хозяйкой, так что все! Не жужжи!»

Смиренный Макс выбрал какой-то фильм, плюхнулся на кровать рядом с уже давно развалившейся на ней Яной и подумал о том, как же он сильно в нее влюбился. Насколько сильно хочется прикоснуться к ее теплой спине, провести по ней рукой, позволить себе упереться грудью в ее грудь, нежно поцеловать и... Вспомнить, что он всего лишь неудачник-друг.

Яне за полчаса до окончания фильма позвонила ее подруга, заставив ее молниеносно собраться и пулей вылететь на улицу.

– Спасибо за мною приготовленный кофе, Максик! Я побежала, дела-делишки!

И, выписав воздушный поцелуй, сия роковая женщина спешно удалилась.

– Пока-пока! – только и успел пробормотать хозяин квартиры, вновь оставшийся в одиночестве.

«Ну хорошо, что хоть вовремя начал следить за событиями в фильме, хоть есть смысл досматривать!» – подумал про себя Макс и закрыл дверь, чувствуя, как хорошее настроение опять убегает прочь.

ГЛАВА З

Эх, молодость! Все мы бежим куда-то,

боимся опоздать, делаем глупости,

а одуматься бывает и не получается вовремя!

Эх, молодость! Хорошее, но бестолковое время!

Будильник трезвонил, как сумасшедший, уже четвертый раз, и, несмотря на то, что было уже одиннадцать утра, Рома никак не мог проснуться. Точнее, проснуться он мог, но вот собраться и встать, переборов лень, никак не мог. Синяки под глазами, мутная голова, неподъемность до обеда в лучшем случае и дичайшая жажда: три дня гулянок подряд явно давали о себе знать. Но что-то вдруг щелкнуло в мыслях, как затвор: хватит. В последнее время слишком много всего приходило в голову короткими фразами, парой слов в форме приказа, как четыре года назад. Как ни крути, а полтора года в армии оставляют отпечаток не только на биографии, но и на психологическом восприятии, хотя бы на некоторое время.

Роман резким рывком встал с дивана и практически бегом побежал в ванную принимать холодный душ. В армии не всегда была возможность попасть под горячий, оттуда и привычка пришла. Да к тому же и закалка неплохая, и трезвость восстанавливает моментально.

Как по заранее запрограммированному режиму: соточка от пола за минуту, пара наклонов, потягушек, сто приседаний – и Рома в форме. Только теперь опять в душ.

Зазвонил телефон. Мокрыми руками подняв трубку, услышал знакомый хрипловатый голос:

– Ну че, братан, как ты там? Отошел? Сегодня порешать пару дел надо, по поводу местных, ну ты помнишь?

– Даровенька, Санек, помню. Я в форме, заеду через часик за тобой, лады?

– Лады, на связи.

Разговаривать по телефону долго, как могут некоторые часами, ни один, ни другой не умел. Предпочитали вживую, да и то не всегда.

Настоящий мужчина должен быть краток, немного скрытен, умен и силен – это было как кредо.

Немного вспоминая прошлое, Рома невольно дергался. Мать его была хорошей женщиной, доброй и терпеливой. Случилось так, что отец, после увольнения с престижной высокооплачиваемой работы, запил, и последующие нервотрепки, скандалы и нередко избиения как матери, так и Ромы, оставили своеобразный след на его уравновешенности и мировоззрении. Впрочем, он особо никогда и не винил судьбу – понимал, что каждому в этом мире нелегко, и, где бы он не родился, в какой бы семье не воспитывался, путь к счастью и успеху придется пройти самому, нередко пробивая себе путь кулаками.

Девочкам Рома всегда нравился. Начиная с осознанного возраста, он постоянно придерживался подвижного образа жизни, что заложило фундамент атлетического телосложения. До армии плотно занимался боксом, проводя дополнительные тренировки. Он неплохо преуспел в этом виде спорта, что давало неприятелям повод не связываться с ним лишний раз. Армия завершила начатое и укоренила образ спортсмена навсегда – это было то единственное, за что он был ей благодарен. Не выполнив хотя бы несколько упражнений в день, богатырь чувствовал себя не в своей тарелке. На гражданке все как-то не сложилось – везде и всем правит система, которую он не мог терпеть, которую он еле пережил в армии. Как-то раз даже пытался устроиться на работу, но это оказалось совершенно невозможным, после того как он, из-за невежливого ответа одного из работников предприятия, схватил его за шиворот и вышвырнул за дверь в буквальном смысле, приговаривая нечто вроде: «Крыса офисная, еще скажи спасибо, что я не твой отец, а то выпорол бы тебя при всех розгами». Угомонить приехало целых два наряда милиции. В общем и целом, официальная работа явно была не по нраву.

Воспоминания прервал звонок отложенного будильника. Нужно было поторапливаться: быстренько приготовить что-нибудь перекусить и одеться. Сегодня нужно было решить одну маленькую проблемку. Брата его приятеля отмудохали какие-то дерзкие типы, и тот знал кого-то из них. Дело пятиминутное: приехать, покричать и раздать пару лещей.

Итак, что умеют готовить мужчины? Правильно, в лучшем случае яичницу. Куда чаще встречается ситуация с последовательностью «достать из холодильника -разогреть в микроволновке – съесть», но для запуска операции необходимо сначала что-то обнаружить в холодильнике. К сожалению, обнаружить там что-либо не представилось возможным. Может быть потому, что туда никто ничего не ложил?!

Решил приготовить яичницу. Выбитые на сковородку несколько яиц шипели настолько злостно, насколько радуется дьявол, когда варит в котле какого-нибудь грешника.

Естественно, пересолил приготовленное, но все равно съел. Быстренько оделся, окинул взглядом неубранную квартиру и вспомнил, как поддерживала чистоту мама, когда еще была жива. День каких-то нехороших воспоминаний, подумал Рома и постарался думать о чем-нибудь другом. Что было, то прошло.

Спускаясь по лестнице, встретил соседа, дядю Гришу.

– Здрасте, дядь Гриша!

– Привет, сынок! Как поживаешь? Хулиганишь все? То-то видел вчера, как домой тебя тащили, кабана такого здоровенного уронили под моей дверью! Эх, слабенькие у тебя какие-то друзья и нехорошие! Не нравятся они мне! Смотри, будь умнее, Ромка! Время нынче жестокое, впутают в какую историю, и рад будешь выпутаться да не сможешь!

Дядя Гриша пользовался авторитетом. Никто толком не знал, что к чему, но было известно, что ходил он с застрявшей в ноге пулей, отчего и движения тяжело ему давались и каждый помогал ему чем мог: то продуктов принесет, то посидит дома у него, развеет грусть-тоску, скрасит серые будни, то мусор выбросит. Дельные советы давал дядя Гриша. Служил вроде бы в горячей точке, а потом работал инкассатором, а более ничего не было известно. Никто не спрашивал, неудобно как-то было, а сам он никогда и не говорил.

Любого другого Рома проигнорировал бы, но только не дядю Гришу. Отцепиться надо было, но только покрасивее как-нибудь.

– Да нормально все, дядь Гриш! У меня все под контролем, а за то, что уронили, втащу сегодня! Извини, дядь Гриш, бежать надо! Дела -делишки!

– Ну бывай, сынок! С Богом!

Рома стремительно побежал по ступенькам, а дядя Гриша стоял и вспоминал свои молодые годы. Себя вспоминал. «Эх, молодость! Все мы бежим куда-то, боимся опоздать, делаем глупости, а одуматься, бывает, и не получается вовремя! Эх, молодость! Хорошее, но бестолковое время!» – подумал про себя старик и потопал смотреть телевизор.

Рома открыл дверь своей черной BMW, завел мотор и выехал со двора. Настоящая мужская слабость – машины и упругие женские попки. И перед тем, и перед другим он был очень слаб. Вдруг в памяти всплыла Яна. Сначала имя никак не вспоминалось, но вспомнилось, что записывал номер. Как и все привлекательные мужчины для особей женского пола, Роман был решительный и смелый, не говоря уже о великолепных физических данных. Сразу же набрал номер и, постукивая пальцами по рулю, стал ожидать, когда Яна поднимет трубку. Прошло три гудка, и в трубке раздался приятный ангельский голосочек:

– Але!

– Привет, Яночка! Как твои делишки?

– Привет! А это кто?

– Ого! Так ты все-таки не очень хорошая девочка! Обижаешь, раз не узнаешь уже!

– Извини, просто номер не подписан. Так кто это?

– Мы с тобой виделись. Помнишь, я еще номер у тебя брал, домой проводил. Ну еще от тебя тогда твой приятель сбежал.

В трубке на несколько секунд возникла тишина. Яна быстро догадалась, кто это, только вот не знала, что делать дальше. Максу точно будет неприятно от того, что она общается с ним, но ведь Макс ей кто? Просто приятель. Даже приятель по университету.

– Ну ты чего зависла? Не бойся, не покусаю!

– Да не боюсь я тебя, анаболик несчастный! Хи-хи!

– О-о-о, а вот это уже серьезное заявление! Я, если что, никогда не принимал ничего химического, все свое. И ты смелая какая-то по телефону! Чересчур даже!

– Ну уж извините, какая есть! И вообще, есть у кого учиться!

– Ладно, слушай, чего хочу. Давай увидимся сегодня вечерком, у меня как раз время свободное есть. Я к восьми заеду?

– Вау, какой быстрый молодой человек. Извини, но нет. Давай как-нибудь в другой раз.

– Ты сегодня занята?

– Если честно, то нет, просто не уверена, что мне это нужно.

– Ты все равно ничего не теряешь! Пойдем! Я знаю одно классное кафе, посидим, поболтаем, познакомимся нормально.

– Извини, но я никуда не пойду.

– А если я предложу в другой раз, согласишься?

– Не знаю, может быть.

– Ты пообещай и я отстану!

Вообще ненавязчивая настойчивость пробуждает интерес и развивает желание поддаться, если эта настойчивость не перерастает в глупое ослиное упрямство с синдромом дятла. Яна чувствовала, что ей нравится этот парень. Она забыла как его зовут и не решалась спросить, чтобы не обидеть, но всерьез задумывалась о том, чтобы согласиться прямо сейчас, но, как и полагается истинной разрушительнице мужских сердец, она тянула время. Мариновала, скажем так.

– Ладно, в следующий раз не откажу, если не буду занята.

– Значит договорились! Тогда на связи, Яна. Меня, если что, Ромой зовут!

– Да я помню, – соврала Яна, краснея, но мысленно благодаря его за подсказку, – значит договорились. Пока!

– Чао!

Рома положил трубку и уже знал, что будет делать дальше. Естественно, добивать до конца, раз взялся. Он вспоминал о ней не раз, но не звонил, потому что не было смысла. Все это время были дела с друзьями, гулянки. В общем, совсем не до романтики. Набирая номер еще раз, он уже знал, чем закончится разговор. Немного сообразительности, немного самоуверенности, да и к тому же явная взаимная симпатия сделают свое дело.

– Яночка, извини, что беспокою. Просто очень важное дело к тебе есть. Можешь помочь?

– Ну я даже не знаю! Вряд ли я чем-то смогу помочь нагловатому незнакомцу, но говори!

– Да никакой я не наглый, просто ты мне нравишься, и я хотел бы тебя сегодня увидеть к половине девятого. Поскольку это и есть следующий раз, а сейчас ты не занята, ты не можешь мне отказать.

– Я не могу? Я еще как...

– Знаю-знаю, можешь! Ну не будь ты такой бубочкой! На часик, не больше!

Яна умилилась этой простой хитрости. По-любому надо соглашаться, делать все равно нечего, да и нравится он, нравится!

– Ладно, хитрец! Еще ж и время изменил на полчаса. Действительно новое предложение. Где увидимся?

– Я за тобой заеду.

– Нет, не стоит. Пешочком давай, пешочком. Или не привык к нагрузкам?

– Да меня невозможно утомить! Я подумал только, что так будет удобнее, вот и предложил.

– Значит в полдевятого на том месте, где мы разбежались тогда.

– Окай! Спасибо большое!

– За что?

– За то, что дала шанс!

– Ой да не за что!

– Было бы не за что – не сказал бы!

– Какой серьезный, вы только посмотрите!

– Ладно, до встречи!

– Пока-пока!

Рома положил трубку и ощутил прилив адреналина в крови. Педаль газа то и дело проваливалась в пол, выжимая по максимуму. Из-под чистого стекла город казался таким уютным и красивым, хотя ничего кроме огромных построек вроде складов, жилых многоэтажек и офисов не было. Хорошее настроение напрямую связывает со скоростью. Чем лучше настроение, тем быстрее мчится твой любимый авто и громче играет на хорошей акустике музыка. В принципе, точно так же бывает, когда настроения вовсе нет, когда охватывает злость, даже ярость или обида. У разных проявлений чего-либо зачастую одинаковые корни. Бывает даже так, что по поступкам того или иного человека нельзя сказать что-то однозначно, поскольку эти поступки могут быть разовыми, но чаще всего, трактуемыми изучающими на свой лад, что ж тут можно конкретно знать?

Далекий от философии Роман просто подпевал играющей песне и лихо подрезал едущие рядом машины, то и дело посмеиваясь, когда в его адрес отсылались нервные злые сигналы. Все что нужно для счастья – просто ехать по дороге, чувствовать ее, покорять ее, рисковать, чувствовать себя хозяином, максимально отдаваться эмоциям, показывая боязливым путешественникам, кто является королем этих улиц. Фантастика, но это придавало жизнерадостный вид и ощущение легкости и жизнелюбия. Унылый дух сушит кости,– так считал Роман. Он не помнил, откуда он знает эту фразу, но она ему очень нравилась. Он так и жил – поддавался эмоциям и не поддавался ломающей системе, сам решал, что ему нужно взять от жизни, отчего был счастливее многих.

Подъехав к дому своего приятеля, Рома несколько раз требовательно бибикнул и, увидев как тот высунулся в окно, опустил стекло и весело крикнул:

–Выходи, подлый трус!

День явно обещал быть хорошим. Санек выскочил из дома, открыл калитку, подбежал к машине, открыл ее дверцу и плюхнулся на переднее сиденье.

– Ну привет, старый! – протянул он руку Роме.

– Ну привет, коль не шутишь!

– Значит план такой: заедем перекусим в нашу кафешку в центре, туда наши подтянутся. Двоих с собой заберем, остальные так подойдут. Наскоряк разрулим, и мне надо будет к одной девочке отвалить, идет?

– Идет.

– Без обид, старый? Просто реально хорошая девчонка!

– Да нормально все, сам потом еду к подружке.

– Хорошенькая?

– А то!

– Ну вот и ладненько тогда! Поехали!

И новенькая черная машинка стартонула с пробуксовкой по гравию, мощным ревом мотора привлекая внимание играющих соседских детишек. Ехали молча, видать у каждого были свои мысли. Рома думал о предстоящей встрече, немного думая о том, как бы ненароком не спугнуть птичку, не сболтнуть чего лишнего.

Вообще первое впечатление самое правильное, поскольку рассказывающий о себе человек не знает, что может понравиться и не понравиться его собеседнику и просто раскрывает те карты, которые он не раскрыл бы, заведомо зная реакцию. Именно поэтому Рома немного волновался да и редко ведь встречаются такие, от разговоров с которыми пробегает дрожь по телу. Таких необходимо связывать стальными канатами и ни за что не отпускать, а если еще точнее, то любить, кормить и никогда не бросать.

Рома немного очнулся, когда уже заходили в кафе. Тут он с приятелями был очень часто, настолько часто, что хозяин заведения, их приятель, подарил им карты постоянных клиентов, согласно которым действовала пятидесятипроцентная скидка.

– Привет, Мариш! – кивнул официантке Рома.

– Привет, Ромка! Как жизнь?

– Да все хорошо, ты как?

– Тоже неплохо. Вот день только начинается, а я уже устать успела. Что будете?

– Давай чего-нибудь по существу, домашнего, есть хочется!

– И два бокала пивка светлого,– добавил Санек.

– Не, старый, сегодня не буду, хватит. Да и за рулем же.

– Так я тебе не предлагаю, я это себе! – улыбнувшись сказал Санек и достал телефон, на который как раз кто-то звонил, – А вот и ребята!

Следующие четыре часа приятели провели в кафе, выходя только покурить или в туалет. В кафе своих сидело больше половины вместительности всего заведения, а это не меньше пятидесяти человек.

– Санек, мы что, на войну собрались?

– Да это так, подстраховка, лишних не бывает, тебе ли не знать.

– Ну тогда поехали, как раз пора уже. Кружочек навернем, посмотрим, что к чему, как раз остальные подтянутся.

– Ну погнали!

Место встречи изменить нельзя – старый стадион, на котором не проводились игры уже года два. Сносить его никто не собирался, как и реставрировать. Подъехали вплотную, но потом решили, что лучше машину оставить во дворах. Мало ли что, а машину жалко.

На самом стадионе стояла небольшая компания ребят в спортивном.

– Смотри, Роман, а нас уже ждут.

– Ну сейчас наши на походе где-то. Ну что, идем? Вот, видишь, как раз повернулись и на нас смотрят.

В этот момент из-за угла вышли свои, можно было идти. Рома с Саньком, как два вожака стаи пошли впереди, а остальные гуськом за ними. Рома явно не хотел устраивать тут гладиаторские бои. Так, поговорить, покричать немного, все-таки они были правы, да и брата Санька толком и не побили. Так, пощипали, как сказал Санек.

– Ну привет, парни. Я Рома. Надеюсь, не надо объяснений, по какому поводу мы тут собрались?

– А ты кто такой? Центровой что ли? Терпила ваш где?

Такого поворота событий никто не ожидал. Их было меньше в раз так шесть да и вообще, обычно те, кто не правы, пытаются наоборот мирно разрешить конфликт.