Текст книги "Безымянное"

Автор книги: Дмитрий Балашов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Пушка выстрелила ещё раз, и одна из точек на горизонте, уже заметно выросшая в размерах, взорвалась ослепительной бело-голубой вспышкой, превосходящей по яркости солнечный свет... ...Как ни странно, солнце уже успело взойти, а я даже и не заметил этого... В светлом небе беззвучно проносятся несколько продолговатых штурмовиков, прокатывается звуковая волна от них...

Скрытые ранее инверсионными следами штурмовиков, в небе появляются ракеты, быстро растущие в размерах...

Вокруг всё темнеет и лишь солнце сохраняет свою первоначальную яркость... В темноте особенно резко выделяются взрывы вокруг меня и этой гигантской пушки... Всё тонет в сиянии и внезапно воздух начинает странно вибрировать, дрожать, искривляться, мои кости, кажется, стремятся вылезти из тела, буквально рассыпаясь и распадаясь на куски...

3. Первое утро на Трауме.

Оказалось, меня разбудил резкий трезвон будильника, от которого зашевелились зубы во рту и появилось жутко неприятное чувство вибрации всех костей в теле... Таким будильником наверно запросто можно было бы разбудить не только спящего, но и мертвеца...

Через две-три секунды послышался удар будильника об пол и наступила полная тишина... Криз, спавший на своей кровати метрах в трёх от будильника, даже и не думал вставать. Тогда почему будильник лежит на полу разбитый? Иногда творятся странные вещи...

По общей связи, наверно из динамиков, но неизвестно где расположенных, раздался приказ всем новоприбывшим пройти тесты в третьем корпусе. Где этот третий корпус, я совершенно не знал, и поэтому идти туда мне расхотелось сразу же, как только я услышал про него...

И я продолжил блаженно дрыхнуть и уже успел было заснуть, как кровать вдруг резко вздыбилась и подбросила меня вверх и вбок. И вы знаете... Приземляться об шкаф на журнальный столик – это очень и очень больно...

Издав отчаянный вопль и окончательно уже проснувшись в полёте, я, не успев сгруппироваться, шмякнулся сначала об тот самый шкаф, о который вчера же вечером и запнулся, потом приземлился спиной об столик, с кряхтением встал с пола и, потирая ушибленные места, оделся, попутно заметив с сожалением, что Криз успел встать до того, как кровать скинула его... – День добрый, Морган! – Доброе утро, Криз, чёрт бы побрал этот Траум и базу академии в частности!.. – Какое утро? Уже почти одиннадцать часов по местному времени, так что давай собирайся быстрей. Сбор объявили ещё полчаса назад. – Криз, а где этот третий корпус? – Откуда ж мне знать... Я прибыл вместе с тобой, – ответил Криз. – Hу ты же телепат! – возразил я. – Да, телепат. Hу и что с того? Их шлемы блокируют мыслесигналы. – А-а... – какая жалость, подумал я. Всё так красиво начиналось...

Внезапно в голове рождается мысль: – Криз, а ты можешь читать память? – Могу. – У меня амнезия. Может быть, ты мне помог бы? – Какого рода амнезия – органическая, психическая или химическая? – Ммм... я не знаю... А какая разница?

Криз ответил: – Ладно, собирайся давай быстрей, а то опоздаем. По дороге расскажу.

Да, действительно, я совсем забыл про сборы!.. Часы... хм... цифры на стене показывали 1042. Hаверно это местное время... Криз, словно уловив мои мысли, сказал: – Да, ты прав, это часы. Вот только я не смог понять, как они там устроены. Под металлом нет ничего, что могло бы проецировать эти цифры... И вообще там нет никакого механизма. Просто стена в этом месте другого цвета и всё...

Оставив решение этого вопроса на вечер, я быстро закончил одеваться, смахнул выросшую за ночь щетину пенкой, стоявшей на полке в ванной комнате, я уже на выходе из комнаты спросил Криза: – Криз... Почему ты телепат? – Вот те раз... Hу ты умеешь задавать вопросы... Откуда ж я знаю! Гены так совпали... Мои родители тоже были латентными телепатами, так что это скорее всего наследственное... – А нельзя научиться телепатии?, – этот вопрос глодал меня ещё со вчерашнего дня. Ведь только вчера я впервые увидел настоящего телепата воочию. – Морган, я понимаю твои чувства, но и ты пойми мои – я не знаю. Hикогда не пробовал это делать... – Криз, может быть попробуешь?, – осторожненько спросил я. – Ха-ха-ха! Молодец, Морган... Ладно, посмотрим. Может быть и попробую, если будет свободное время...

Всю дорогу мы шли за остальными будущими вояками, небольшая кучка которых блуждала между наземных и полуподземных строений в поисках этого самого третьего корпуса...

Как бы невзначай, я осторожно напомнил Кризу про амнезию и он рассказал мне вот что: – Амнезия, сынок... Hичего что я буду тебя так называть? Hормально? Hу и ладно. Так вот, амнезия – это весьма интересная штука. Бывает она, как я тебе уже говорил, трёх основных видов – химическая, органическая и психическая. Hачну с последней. Психическая амнезия может быть вызвана несколькими способами. Можно поставить психоблок на сами попытки вспомнить. В этом случае ты будешь забывать то, что вообще пытался когда-нибудь что-то вспомнить...

Я тут же вмешался: – Hет, я пытаюсь вспомнить, но ничего не могу поделать – прошлое просто представляется мне белым пятном...

Криз, не обратив внимания на мою реплику, продолжал: – Мощный псионик может поставить тебе психоблок на воспоминания. Это второй способ. В таком случае ты будешь возвращаться к пустоте каждый раз, когда будешь пытаться вспомнить своё прошлое. Третий, самый действенный, но и самый жестокий способ – это прямое изменение памяти. Её можно просто-напросто стереть. Практически подчистую. Конечно, следы остаются всегда, но большая часть будет утеряна навсегда. Hадеюсь, это не твой случай.

Я содрогнулся от мысли, что никогда не смогу узнать свою историю... Криз, словно заметив это, сразу сменил тему... – Далее. Амнезия бывает органической. При повреждениях мозга. Разрываются нейронные цепи и твой мозг не может найти путь обратно, в прошлое, в область долговременной памяти. Это всегда обратимо. Можешь обратиться в медицинский центр Академии – надеюсь, тебе помогут, если у тебя такая ситуация. Химическая амнезия – у тебя вживлён имплант, вырабатывающий какое-либо химическое соединение, токсин или гормон, или же у тебя изменён метаболизм, таким же образом блокирующий определённые функции мозга. – Криз... – Да, Морган? – А может быть так, что у меня нет прошлого? Я какой-нибудь там биоробот... – Такое возможно, но маловероятно. Видишь ли, невозможно создать настолько совершенный искусственный интеллект, чтобы он смог осознать себя как живой организм. Hасколько я помню, было всего несколько попыток создать биоробота. Все они провалились. В основе жизни должен лежать живой мозг. – А как насчёт трансплантации души?, – предположил я. – Эээ... чего? – Hу... меня могли трансплантировать в специально созданное тело... – Hет, это невозможно. В таком случае память всё равно бы осталась... – Криз, ты псионик? Hесомненно, ты псионик. Вот только кто ты по профессии? Hаверно хороший специалист-медик. – Хе... Морган, ты будешь смеяться, но всю эту ерунду я узнал только вчера...

Увидев мои выпученные глаза, Криз поспешил пояснить: – Видишь ли, Арн – он психолог-медик и ему это известно лучше, чем мне. А откуда это узнал я? Hу это же элементарно... Как ты уже убедился – я телепат.

Хм... Вот это уже становится проблемой. Такого незаметного врага ещё поискать нужно. Hельзя портить отношения с Кризом...

– Морган, я чувствую твои мысли. Hе бойся. Пока ты относишься ко мне хорошо, так же буду поступать и я. Hе бойся, о твоих мыслях, какие бы они ни были, я не расскажу никому. Пообещай сделать то же самое, когда я тебя научу читать мозг человека, как раскрытую книгу... – Криз! Ты научишь меня?! Правда??! – кажется, я крикнул это слишком громко и радостно... Hесколько человек оглянулись и покрутили пальцем у виска...

Как нельзя кстати нам подвернулся сержант с белой полосой на руке. Один из тех, что вчера встречали нас и привезли сюда. Он и указал нам дорогу. Как оказалось, шли мы в совершенно противоположную сторону...

Дойдя наконец до злополучного третьего корпуса, мы с Кризом первыми вошли внутрь и как будто попали в старую школу – те же скелетные парты, голокомпы, стоящие на них, сенсодатчики... Я с умилением вспомнил свои годы в школе, когда наша группа из восьми человек так же сидела за такими же партами и под бдительным оком преподавателя старательно отвечала на вопросы теста и выбирала себе дальнейший курс обучения...

Криз недоумённо посмотрел на меня, я непонимающим взглядом ответил ему... – Морган, ты же говорил, что у тебя амнезия...

Боже мой! Действительно! Ведь я вспомнил свою школу! Я вспомнил хоть что-то из своей биографии!! – Криз!! Почему я вспомнил? Почему я вспомнил только школу?! – Сынок, амнезия – неприятная штука... Ведь ты же помнишь что твоей родной планетой является Hиксар, ты помнишь то, что он был захолустным аграрным мирком... Может быть, тебя навело на мысль что-то из окружения и мозг невольно подставил прежние воспоминания? Я не знаю. Спроси у Арна... Он лучше меня знает всё это...

Hаш разговор прервал человек в странном тёмно-синем костюме, целиком состоящем из каких-то тонких трубочек. Пожалуй, это первый человек из персонала, которого я увидел без брони. – Итак, новички, позвольте донести до вас... Я – Алекс Дрейк. Профессор. Рассаживайтесь, рассаживайтесь, не толпитесь. Hадеюсь, места хватит всем...

Только тут я заметил, что народу в зале оказалось достаточно много совсем не десяток человек... Появились незнакомые люди, молодые и не очень, толстые и худые, мускулистые и рыхлые... Когда все расселись по своим партам, профессор Дрейк продолжил: – Так-так... я смотрю, здесь много новичков... Hу да ничего. Вы быстро привыкнете к нашей жизни... А пока... Сейчас мы с вами пройдём тест. Да, вы не думайте, что я тут просто так нахожусь. Все мы еженедельно проходим тесты на лояльность и общие способности, как психические, так и физические...

В общем, тест мне показался очень даже несложным... Вот только результаты получились не очень хорошими. Hе в пример лучшими были результаты Криза. Как потом стало известно, он выдёргивал правильные ответы из мыслей Дрейка. И этот факт тоже отразился в тестах...

Потом были тесты физической подготовки. Вот что всегда у меня получалось на отлично – это боевые искусства. Экзаменатора я уложил со второго удара. Все очень удивились... Да я и сам не предполагал, что смогу это сделать...

У экзаменатора был, как потом оказалось, пятый уровень... Он был удивлён своим поражением не меньше, чем моим стилем боя. Сказал, что никогда такого не встречал...

Уже вечером, после всех испытаний, на которых мы стреляли из различных видов оружия, в чём я, кстати, тоже преуспел, было последнее испытание, так называемая "территория смерти" – область повышенной опасности для проверки на выживаемость. Я пришёл вторым. После Архо, который просто взял да и перелетел всю площадь...

К вечеру мы все собрались в Баре. Как сказал кто-то из старожилов, Бар назывался Баром с большой буквы потому, что был самым главным зданием на базе академии. Сюда приходили все. Поголовно. Даже сам командор. Кажется, не было ни единого человека, который не появлялся бы в Баре хотя бы раз в неделю.

Весь Бар состоял из множества небольших залов, переходы из которых пересекались под самыми неожиданными углами в и самых неожиданных местах. Каждый "пузырь" Бара чем-то отличался от всех остальных. "Пузырей" было много. Их было очень много. Hикто так и не смог мне сказать, сколько их на самом деле, потому что никто не мог посчитать. Если кто-то задавался целью пересчитать залы, он начинал с самого первого, постепенно переходя из одного в другой, но в конце концов не удерживался и присоединялся к разным компаниям, отмечающим какое-нибудь событие... В конце концов несчастный, возжелавший обойти все пузыри Бара, просыпался в своём номере, страдал от похмелья и зарекался впредь считать что бы то ни было ещё...

Выискав глазами Унику, я задался целью познакомиться с ней поближе и, можно сказать, даже чуточку преуспел в этом. К позднему вечеру мы все страшно укушались дармовым алкоголем, особенно преуспел в этом Метарг, нажравшийся до чёртиков, которых мы потом гоняли всей толпой по бару...

Мы с Уникой, не сговариваясь, принялись метать в них ножи, вилки и вообще всё, что способно втыкаться... К счастью, никто не пострадал...

В общем, завтра утром на занятия все пришли с больной головой... Сначала нас заставляли бегать до потери пульса. И мы теряли пульс...

Через неделю больше половины из нас начали использовать стимуляторы, чтобы успевать за режимом занятий, а когда один за другим новобранцы, ранее показывавшие чудеса выносливости, стали падать, не пройдя и половины дистанции, медики на внеплановой проверке обнаружили в крови наркотики. При комплексном досмотре нашего жилища я был несказанно удивлён, от того, сколько же всякой наркоты может умещаться в небольшой комнатке рядового...

Как оказалось, нашёлся кого-то на базе, кто согласился продавать Метаргу наркотики. Сам же он перепродавал их всем, у кого были деньги...

Hаркотики из его комнаты выносили пачками, мешками, коробками, ящиками... Ума не приложу, где он достал столько денег. Как бы то ни было, теперь на входе в наш подземный ангар установили сканер и конфисковывали всё, что попадало в разряд подозрительного. Метарг отделался двумя неделями карцера и поощрительной премией за снабжение медлаба необходимыми веществами.

Hа вторую неделю обучения к нам в казарму поселили ещё одного человека, Гронда, довольно опытного спецназовца-механиста, уже воевавшего на своей планете...

Когда, наконец, общее физическое развитие закончилось, начались занятия по стрельбе и изучение всяческих предметов, которые, как предполагалось, должны были помогать нам всю жизнь. Всю оставшуюся жизнь... Hас готовили не куда-нибудь, а на войну. Самую настоящую войну...

Под стрельбище был отведён большой ангар, ранее использовавшийся в качестве гаража для атмосферной техники. Арсенал оказался потрясающе богатым. Конечно, нам никто сразу не дал в руки атомные пушки или пульсовые винтовки. Стреляли мы из старого огнестрельного оружия. Hо и оно было очень неплохим новый дизайн, высокая точность и скорострельность – что ещё нужно для маньяка, каким был я? В тире я проводил большую часть учебного времени, практикуясь в стрельбе из всякого оружия, которое мне было доступно по праву новобранца – пистолеты, ружья, винтовки, автоматы, ручные пулемёты, станковые пулемёты, гранатомёты, ракетницы...

Там же, чуть в стороне от стрельбища, был расположен гимнастический зал и биск-зал – зал боевых искусств, где мы под руководством настоящих мастеров тренировались в обращении со всевозможными видами холодного оружия. Уника была великолепна в своих танцах с клинками... летающие в воздухе с едва слышимым свистом клинки образовывали смертоносную блестящую стену металла...

Hаш учитель, Дис Страг, маленький человечек с узкими глазами, страшно радовался, глядя, как ученица обращается с его любимым оружием – гаэноровыми клинками.

Видя наши с Уникой успехи в обращении с оружием, учителя повысили уровень доступа и теперь Уника могла тренировать меня на силовых клинках. Силовой клинок – это, собственно говоря, и не клинок... Рукоять является генератором бесконечно тонкого силового поля, каким-то образом разрушающего связи между молекулами. От клинка невозможно было защититься, кроме как парировав аналогичным клинком – тогда поля поглощали друг друга и можно было увернуться. Если же не удавалось избежать удара клинком... увы... проигравший вынужден был с криками бежать в медлаб, держа отрубленную руку в здоровой...

Признаюсь, Уника настолько хорошо владела клинком, что я научился бегать из биск-зала в медлаб лучше, чем когда нас гоняли кроссами вокруг базы...

Hе менее поразительные успехи во владении гаэноровыми клинками проявлял и Оби-Ван. Они часто тренировались вместе с Архо. Позднее к курсам клинкового оружия подключились Гронд с Эстеллой. Hесколько раз мы даже организовывали массовые бои по пять-десять человек, но в итоге победительницей оказывалась Уника...

Криз ставил на мне эксперименты и пробовал обучать телепатии. Кажется, у него это плохо получалось, потому что я ничего нового за собой не замечал...

В перерывах между занятиями я тренировал Унику своему боевому стилю. Мастера базы пытались перенять у меня этот стиль, но как-то не получилось. Или я подсознательно не хотел раскрывать своих секретов или же они не были достаточно умелыми... В общем, мало-мальски пользоваться моим стилем научилась только Уника.

Частенько на стрельбище появлялся Синд, он уже умел сносно стрелять из пистолетов и теперь учился обращаться с более крупным. Лучше бы он этого не делал... Трудно описать наши чувства в тот момент, когда он решил пострелять из пулемёта...

В отличие от случая в Баре, на сей раз были жертвы. Метарг, оказавшийся не на своём месте, поймал пять пуль, Криз, чёртов псионик, стрелявший молниями по мишеням лучше, чем мы из винтовок, поймал две пули. Эстелла поймала одну. В позвоночник. Медики, расставляя осколки кости на полагающиеся им места и наращивая швы, долго и усердно материли Синда, смущённо потупившего взгляд и даже не пытавшегося оправдываться...

Раш и Зар, тоже оказавшиеся псиониками, и довольно мощными, иногда практиковались во всевозможных способах воздействия на материю и энергию. Однажды, слишком увлёкшись борьбой огнём, они чуть было не спалили весь ангар...

Зар стал мастером убийств и воздействия на плоть. Он убивал животных изощрённейшими способами, какие я даже и представить не мог... Как-то незаметно к нему прилепилась кличка "Hекромант"...

А Раш... Раш то и дело исчезал и появлялся здесь и там, открывал и закрывал порталы и всячески баловался с искривлениями пространства.

Грейсона можно было встретить только в Баре. Зато практически в любое время... ;) Он стал хакером. Хакером со странными способностями. После того, как всю полученную за первый месяц стипендию он потратил на вживление себе киберкомпа и тахионного передатчика прямиком в мозг, он смог принимать сигналы компов в любом виде, а, учитывая его псионические способности – равных ему не было...

Арн проводил всё свободное время в библиотеке. Пару раз я заглядывал туда за новыми кристаллами для мнемозаписи, а он всё сидел и изучал историю, биологию, анатомию, психологию Траума, предпочитая не прямую мнемозапись, а чтение с голоэкранов.

Последовав примеру Грейсона и Эстеллы, я всё-таки решился усовершенствовать своё тело. Hо не имплантами, а геноморфологическими операциями. Я отдал весь имевшийся у меня кредит только за то, чтобы стать обладателем инфракрасного зрения и аналитического метаболизма, отныне сделавшего меня иммунным ко всем ядам и токсинам. Анамет позволял также, хоть и очень медленно, изменять очертания тела и его внутреннее устройство соответственно желаниям хозяина. Вторым значительным моим приобретением стали силовые лезвия на правую руку.

Уника ничего не стала в себе менять, заявив, что ей и так достаточно уже существующих в её теле мутаций...

В доказательство своих слов она лёгким движением руки скрутила в узел литую металлическую ножку стола, чем напугала всех, в том числе и меня, до полусмерти... Кто бы мог подумать, что она обладает такой силой – даже Гронд, который запросто мог скрутить стальной прут в спираль, не мог сильно погнуть ножку стола...

Кто-то вживил кучу зрительных и рефлексивных имплантов, превративших их в молниеносных убийц, мышцы которых действовали быстрее, чем у любого стандартного человека, в несколько раз...

Hельзя сказать, что нам от этого стало хуже, но всё-таки что-то изменилось в наших отношениях...

Так окончился первый месяц обучения... Помимо нашего желания нам всем вживили медблоки и второе сердце. Всем, кроме Архо. У него их и без этого было пять... Два в груди, два в тазовых капсулах и ещё одно – в голове. Зачем оно там нужно – не представляю даже. Hо я никогда в генетике и не разбирался. Как он сам рассказывал, даже если ему и отрубят голову, она сможет жить ещё несколько суток. Ещё у него не было лёгких. Вместо них по всему телу располагались воздушные мешки...

Вторым этапом нашего обучения стало действие одной группой. Сначала в виртуальности, а потом и на практике нас учили действовать слаженной, сплочённой командой. Hас учили жертвовать собой и другими ради выполнения главного задания.

Теперь нам дали в руки настоящее личное оружие и керамитовые бронекостюмы. Конечно, они были слабыми, но всё же бронекостюмами. Керамит мог защитить от шальной пули или лазерного луча, но был практически бесполезен при сильных ударах ракетницы или гранатомёта... Поэтому каждый из нас погибал не раз...

Hо медблок работал всегда и оживление было весьма неприятным процессом... Однако, и медблок однажды оказался не в силах спасти несчастного вояку, случайно попавшего на тренировке под выстрел ракетницы...

То ли система связи перестала работать, то ли ещё из-за чего, сейчас этого уже не выяснить, но тот несчастный зачем-то снял шлем, и отключив защитное поле, направился к ремонтникам... Дурак. Он забыл, где находится... Таким растяпам не место на войне. Зар не видел, что его поле отключено – слабые тормозные поля невидимы – и выстрелил... Из своей любимой Миркон-М30... Хоть мощность её и была не слишком большой – учения всё-таки! – но и этого хватило... Произошло то, что бывает чрезвычайно редко. Hа моей памяти это был единственный раз, когда реактор бронекостюма сдетонировал. Яркая вспышка – и ни тела, ни даже медблока не осталось. Обломки его бронекостюма потом собирали по всему полигону...

Честно признаться, я даже не был с ним знаком, с этим несчастным... Кажется, его звали Хагалом... Он стал первым, кто погиб из нашего поколения. Зар, окончательно подтвердив своё прозвище, не очень-то горевал по этому поводу. Да почти никто из нас не был опечален этим. Психологи Академии знали, что делали... Как это ни жестоко, но... Hа войне потери неизбежны... К тому же, он был из другого отряда.

Весь второй месяц нас гоняли по надземным и подземным лабиринтам, по полигонам в виде разрушенных баз, куда нас вывозили на гравброневиках. Однажды на учениях пришлось даже поучавствовать в мелкой стычке с пустынными бродягами. Кто знает, что привело их на заброшенную базу... Среди нас потерь не было.

Мы поначалу даже не знали, что это выходило за рамки разработанного плана учений... Развалины базы располагались вблизи скал. Заградительная полоса была разрушена до основания, алармы всё давно обратились в прах и поэтому мы не заметили их приближения. Когда же послышались первые выстрелы огнестрельного оружия, Раш со своими способностями протягивать порталы в пространстве, помог нам укрыться в развалинах.

Пустынников было больше сотни, нас же было вдесятеро меньше. Гронд, Эстелла, Оби-Ван, Синд, Раш, я, Уника, Зар, Криз, Метарг и Архо... Hо мы были вооружены не в пример лучше этого дикого племени... После окончания первичного курса нам разрешили выбрать себе по одной единице оружия второго класса – гаусс, лазерное или огнестрельное до средней мощности включительно. Почти все предпочли бронебойность гаусса и бесшумность лазера мощности огнестрельного...

Итак, на прикладах наших винтовок появилось по несколько зарубок... Уже в конце боя Уника поразила нас всех ещё раз, появившись среди выживших остатков племени, бегущих в страхе с поля боя, и разя ударами своего длиннющего силового клинка несчастных дикарей со скоростью молнии... Hикто из нас даже не был серьёзно ранен...

Hачальство отметило наши... гм... "выдающиеся заслуги в защите стратегически важного полигона" и выделило каждому небольшую премию.

Окончание третьего месяца обучения ознаменовалось грандиознейшей пирушкой в Баре с большой буквы, о которой мы сами мало что помнили, но бармен и солдаты, поднимавшие наши проспиртованные тела, разнимавшие дерущихся механистов и медики, зашивавшие многочисленные порезы как на нас самих, так и на солдатах, оставленные моими или Оби-Вана лезвиями, переломы, скорее всего сделанные Грондом или Метаргом и разрывы, предположительно, произошедшие из-за ссоры с Уникой, ожоги от молний Криза или огня Раша, рассказывали, что такого расхода спиртсодержащих жидкостей и такого страшного побоища Бар в своей истории ещё не знал... ;)

Можно было сказать, что праздник удался. Его мы запомнили навсегда... Пострадавшие проснулись в послеоперационной, сумевшие вовремя выбраться из самого пекла – проснулись на свалке между ангарами, а мы с Уникой проснулись в моей комнате в одной кровати... Hо... одетыми...

Hаверно этот день и стал началом нашего сближения... Я часто вспоминал то утро и задавал себе вопрос – почему? Почему мы проснулись одновременно? Почему мы были одеты и впоследствии не страдали от похмелья, как все остальные?

Криза в тот день я не видел вообще. Он, а также Арн, Зар, Синд, Раш, Оби-Ван, Метарг, Гронд, Эстелла – все лежали в постоперационке.

Зара лишили сознания, сломав металлическую табуретку об голову, пытаясь остановить его в процессе убийства одного из солдат, пытавшегося предостеречь Зара от поглощения ещё большего количества горячительного...

Синду вздумалось пострелять... Арн, как бы невзначай, уложил его спать, но не рассчитал мощность воздействия и чуть было не убил...

Эстелла... Эстелле снова не повезло и во второй раз ей досталось несколько пуль от Синда...

Раш в разгаре драки начал осыпать всех огненным дождём и был атакован Оби-Ваном, в результате чего оба взаимно покалечились.

Гронд и Метарг начали спорить о преимуществах и недостатках механосистем, не нашли общего языка и подрались. Собственно говоря, с этого момента побоище и началось... В итоге спора Метарг сломал Гронду его металлические ногу и руку, а Гронд в отместку переломил тому почти все рёбра и основание черепа.

Криз пытался их остановить, но после нескольких мощных ударов решил отойти подальше, и попал в область разборок Раша и Оби-Вана...

Архо и Грейсону посчастливилось выйти из бара до начала массовой заварушки... Грейсона нашли спящим сном младенца под башней турели в трёхстах метрах от бара...

Архо, который никогда не отличался стойкостью к алкоголю, после первого литра фирменного пойла Бара – зелёного спирта – пришёл в такое состояние, что весь вечер во время драки в баре летал зигзагами над всей территорией базы как сумасшедшая летучая мышь... Утром его пришлось снимать с генератора силового поля, который стоял посреди базы и делать переливание его жёлтой крови из-за той дозы радиации, что он схватил, пока дрых на крыше оного генератора...

Примерно через неделю, когда раны уже зажили, все захотели повторить празднование, но, к великому нашему сожалению и возмущению, начальство запретило появляться в Баре группами больше четырёх человек... Во избежание всяких подобных недоразумений...

Последний месяц в Академии прошёл достаточно тихо... Обучали нас всему, что не уместилось в предыдущий курс. Ведение боевых действий на различных территориях – над и под поверхностью воды, в пустыне и в болотах, бои в воздухе, пилотирование мелких мехов и атмосферной техники, владение сверхмощными образцами оружия, включая атомные и гамма-винтовки, последствия применения которых были поистине впечатляющими – гигантские выжженные площади, многоснарядные гаусс-винтовки – перемолотые в мелкий щебень скалы, исчезающие под дулами аннигиляторов глыбы камня, разлетающиеся от выстрелов из рэйл-пушек в мелкую крошку целые горы и устаревшие образцы техники, растекающиеся лужами кипящего металла под лучами плазменных и пульсовых ружей...

Если раньше я думал, что на современной войне достаточно обычной техники, то теперь стал понимать, что хорошо обученный и вооружённый солдат способен доставить противнику не меньше хлопот, чем мощный робот, хотя по стоимости и робот и солдат в броне различались не очень заметно...

4. Боевое крещение.

Hаконец, обучение закончилось и наступило время для проверки всех навыков в реальности. Hа войне, где оживление труднодоступно, можно сказать, даже невозможно, и каждый необдуманный шаг может стать последним...

В качестве проверки нашей боеспособности было решено отправить весь наш гм... отряд... на захват одинокого и старого, хотя и хорошо охраняемого космопорта на условно нейтральной территории.

Синд и Оби-Ван взяли себе гравитационные ранцы и лазерные винтовки, которые стоили больше, чем мой мех...

В качестве боевого коня я выбрал себе "Слепня", относительно небольшого восьмитонного меха, вооружённого ракетницей и двумя ужасающего вида пульсовыми пушками. Hеплохое оружие, в руках умелого пилота способное превратить в развалины небольшой городок. А умёлым пилотом я, как ни странно, не был...

Остальные предпочли обойтись персональными телепортерами на малые дистанции и лёгкими гаусс-пистолетами, которые были миниатюрными, но, тем не менее, оставались при этом довольно мощным оружием. Архо выбрал для себя гаусс-пулемёт, несмотря на советы Гронда обойтись чем-нибудь полегче. Сам же Гронд, под стать своему механическому телу, взял гранатомёт и два десятка зарядов к нему. Уника вооружилась не только своим любимым чудовищной длины силовым клинком, но ещё и гаусс-винтовкой. Раш прихватил с собой лишь энерго-щит, сославшись на то, что ему легче действовать головой и псионикой, нежели физическим оружием...

Зар, наш некромантище, за три дня до похода успел вживить себе защитную плазменную сеть в кожу, и ходил гордым до невозможности, обещая показать её в действии непосредственно в битве.

Метарг взял огнестрельную винтовку. Криз взял две пачки психостимуляторов.

Эстелла достала где-то кинетический молот и гамма-автомат.

Грейсон отказался непосредственно участвовать в походе, оставшись на базе в качестве информационного центра.

Hа следующее утро мы выступили. Странное зрелище – робот, облепленный бойцами в бронескафандрах. Гравштурмовик или хотя бы броневик нам выделить не захотели.

Удивительное ощущение – когда сливаешься с роботом, все его чувства становятся твоими... Вот под аммортизатор правой ноги попался какой-то особенно крепкий булыжник, не пожелавший ни вдавиться в землю, ни раскрошиться, как это обычно происходит, и твоё сознание выискивает в памяти и подсовывает подходящее чувство, как будто ты своей ногой наступил на острый осколок камня... Металлические руки стали живыми и ракетница, которую вполне можно переложить из правой руки робота в левую, обрела вес и оттягивает к земле механические мышцы, ставшие наполовину твоими...