Текст книги "Чистильщики пустошей-1"

Автор книги: Дмитрий Манасыпов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Возле одного из стеллажей сейчас стояли два человека, в серебристых комбинезонах из ткани с четким металлическим оттенком структуры. Яркий свет лампы падал куда-то на полку, на которую они сосредоточенно смотрели. Енот попробовал вспомнить: а видел ли он здесь что-то, хотя бы напоминающее источник энергии, но не смог. Один из стоящих повернулся в сторону двери, открыв взглядам Медовой и Енота большой прибор, в котором не без труда узнавался микроскоп, типа того, что был у одного из врачей городской больницы. Второй из стоявших у стеллажа, отвлекаться не стал, не обратив на вошедших никакого внимания. Первый же снял с лица марлевую повязку, закрывающую лицо и поднял на лоб почти такую же, как и у Медовой, странную штуку с торчавшими из нее окулярами.

Под маской обнаружился довольно молодой, но выглядевшего странно пожилым мужчина. Причина «странности», аккуратно подстриженная борода, торчала в сторону Енота и его сопровождающей практически как полено. Кроме нее лицо украшалось породистым носом с горбинкой, кустистыми бровями и ярко-голубыми глазами, строго смотревшими из-за очков с толстыми стеклами.

– А-а-а, вот и наш новый юный друг, не так ли, милая моя Хани? – У мужчины был странный акцент, каких раньше Еноту не доводилось слышать. Слова он выговаривал так четко, что те казались рублеными. – Проходите, проходите, молодой человек и давайте-ка знакомиться. Как мне уже стало известно, вас величают Енотом, ни больше и не меньше, ведь так?

Парень кивнул головой, понимая, что ни то, как его зовут, ни род занятий, давно уже не тайна для всех, кто входил в отряд чистильщиков.

– Прекрасно, а я, стало быть, Инженер, или, как порой любят обращаться ко мне мои коллеги – Иван Сергеевич. Да, да, на суеверия, связанные с именами общественными и личными, внимания не обращаю. Но это к делу не относится, а стало быть, продолжим то, ради чего вы сюда пришли. Наш, с позволения сказать отдел, занимается научными изысканиями и разработками, призванными улучшить работу отряду.

Енот кивал, слушая его и поражаясь тому, насколько не только акцент, но и сама речь с поведением, отличаются от привычных и повседневных разговоров. Не говоря про то, что он взял, и запросто открыл незнакомому парню свое настоящее имя.

С самого детства взрослые учили: не говори своего имени никому. Только в семье, только своим. Даже друзьям, даже тем, кто постоянно рядом – никогда. Знают двое – знает свинья. А уж от нее-то имя вполне дойдет до хозяина Зла и его присных. Применение же настоящему имени человека те всегда отыщут. Тут и к гадалке не ходи. А этот – раз, и выложил. И кому? Еноту, первый раз увиденному пареньку из незнакомого города. Во дела!..

Краем глаза он успел заметить, как тихо прыснула Медовая, видимо наслаждаясь эффектом, произведенным личностью ее собственного начальника. А Инженер тем временем продолжал говорить, нисколько не смущаясь тем, что Енот даже и не пытался вставить хотя бы слово:

– Капитан поручил мне произвести первые исследования, касающиеся существ, что устраивают у вас в городе, э-э-э, беспорядки. Как нам стало известно, в городском морге должны находиться тела нескольких этих объектов нашего внимания. Так что вашим первым заданием, направленным на достижение нашего общего результата, будет то, что вы пойдете туда, чтобы взять пробы тканей, произвести замеры и съемку. При необходимости ткани нужно будет транспортировать в лагерь, для более серьезных исследований. С вами отправится Файри, сотрудница, сейчас заканчивающая работу во второй лаборатории. Так что вам остается только дождаться ее, и отправляться в город. Все ясно, мои уважаемые юные друзья?

– Конечно, Иван Сергеевич. – Медовая кивнула головой. – А чего там делает Файри?

– А ты сходи, и посмотри. – Инженер натянул назад маску и опустил на глаза странное приспособление. Голос из-под маски сразу стал чуть глуховатым. – Она с Ганом за дверью, впрочем, как и обычно. Ты же знаешь, милая моя, что оружие ее привлекает даже больше, чем самого нашего оружейника.

Он отвернулся к полке, где молчавший на протяжении всего разговора второй коллега Медовой продолжал что-то изучать. Сейчас, к примеру, в руках у того находилась колба, одна из целой пирамиды, стоявшей под рукой, и наполненная чем-то ядовито-розового цвета. Большой хреновиной, похожей на шприц ветеринара, украшенной длиннющим пластиковым носом набрал из нее немного раствора и капнул на предмет исследований, находившийся под микроскопом. Все это сделал, не проявив никакого интереса к персоне Енота, что того немного покоробило.

– Это Фрост. – Сказала девушка, проследив за взглядом стражника, направленным на спину в блестящем комбинезоне. – Не обращай внимания, он хороший парень. Просто очень серьезно относится к тому, что делает. А так Фрост замечательный, умный и спокойный. И твоего возраста, как мне кажется, вы наверняка подружитесь. Пошли к Гану.

– Угу. – Енот с интересом посмотрел на нее, пытаясь понять: а сколько же лет ей самой? Он был готов спорить на что угодно, что они с ней ровесники. Ему сейчас почти двадцать. Девушка не выглядела моложе, хотя тут может быть играл роль тот факт, что изначально она казалась Еноту старше и опытней из-за того, с кем находилась и чем занималась. Ну, да и ладно, еще будет возможность узнать, сколько же лет этой, неплохой, в общем-то, девчонке.

Медовая подошла к большому люку, утопленному в перегородку, и нажала на кнопку коробки с мигающей красной лампочкой на корпусе:

– Ган, а Ган, к тебе можно заходить?

– Медовая, ты что ль, подруга? – Из динамика, скрытого где-то в недрах переговорного устройства, как понял Енот, раздался веселый бодрый голос. – Заходи, у нас тут та-а-а-к-о-о-е!!!

– Ну, ну. – Почему-то хмыкнула девушка, извлекла из кармана небольшую металлическую пластинку. – Заходим, осторожнее там, не прибейте ненароком.

Люк с шипением отошел в сторону. Енот шагнул следом за девушкой, вынужденно пригнувшись, чтобы ненароком не въехать затылком в пусть и прорезиненные, но, тем не менее, металлические края проема.

Внутри последний отсек ничем не напоминал предыдущий, разве что чистотой. Несмотря на похожие металлические шкафы по стенкам, те же самые стеллажи и большие ящики на полу. Вместо блестевшего драгоценной нержавейкой, практически хирургического стола, здесь стоял грубо сваренный верстак, с несколькими тисками. К потоку прикреплены цепи, сейчас поднятые и закрепленные на металлических рейках. В одном углу складированы инструменты, похожие на те, что использовали в мастерских города. Там же стоял агрегат, который Еноту доводилось видеть один раз у Гайки. Та с его помощью сваривала швы на больших металлических емкостях, балках для фермерских теплиц и прочем хозяйстве, где нельзя воспользоваться болтами.

На стеллажах висело и лежало оружие. Много оружия, разного, похожего на то, что успел узнать Енот на службе и совершенно другого, виденного им впервые. Винтовки, пистолеты, пулеметы, похожие на те, что стояли на броневиках, но намного меньше по размерам. Что-то совсем странное, вроде непонятной конструкции, состоящей из шести крупных стволов, вставленных в кольца с прорезями и уходивших в кожух с перекладиной поверху. Или громадной винтовки с массивным приспособлением на ней, сильно смахивающим на наблюдательную трубу, вроде той, что выдавались стражникам на дежурство.

У верстака стояли еще двое из оставшихся коллег Медовой: мужчина и женщина. Оба среднего роста, что заставило удивиться стражника, уже привыкшего к тому, что большинство членов отряда высокие по определению. Хотя отличались они не только ростом.

Мужчина, сейчас смотревший на Енота заинтересованно и дружелюбно, к его еще большему удивлению, казался совершенно заросшим и растрепанным. Кудрявые русые волосы с огненной рыжиной торчали задорными вихрами, также, как и вьющаяся бородка. Широкие камуфлированные брюки, замасленные и потертые на коленях, разношенные кожаные туфли, похожие на те, в которых господин мэр любил играть в теннис на специально сделанном корте за администрацией. Целых два неизменных пистолета, как бы компенсирующих отсутствие оружия у Инженера. Сейчас Ган, как назвала его Медовая, вытирал руки, измазанные в темном и резко пахнущем желе солидола.

Рядом с ним, глядя на стражника взглядом, абсолютно противоположным по вложенным в него эмоциям, стояла молодая женщина, увидев которую он понял, что его сопровождающая выглядит не так уж и странно и вызывающе. А судя по реакции Медовой, та тоже слегка удивилась:

– Вау, обалдеть-не встать, Файри! – Девушка завистливо присвистнула. – Ты где такой костюмец отхватила, а? Я валяюсь, хочу такой же, дайте два, махнусь не глядя!

Женщина чуть улыбнулась, глядя на реакцию девушки, и сразу же подобрела, перестав смотреть на Енота с холодным и оценивающим видом. Он же, в свою очередь, продолжил пялится на нее, благо оно того стоило.

Во-первых – самая идеальная фигура из тех, что ему довелось видеть. Несмотря на плечи, развитые намного сильнее, чем у городских красавиц, и живот, такой плоский, что Еноту даже стало стыдно за самого себя. Все это он заметил лишь из-за того самого костюма, вызвавшего бурную реакцию Медовой. Черный и кожаный, матово отсвечивающий в ярком свете ламп, с вставками красного цвета на плечах, коленях и локтях. Сидел он на женщине в облипочку, подчеркивая высокую грудь, тонкую и гибкую талию и прочее, также достойное обтягивания.

Во-вторых – Файри была лысой. Абсолютно голая кожа головы, покрытая вязью странно-ломанной, но красивой татуировки привлекала внимание даже больше, чем все остальное. Не говоря о ее лице с полными темными губами, тонким прямым носом и большими карими глазами с пушистыми ресницами. Енот невольно почувствовал, как сердце заколотилось сильнее, и чуть вспотели ладони. Судя по всему, он выглядел достаточно комично, так как женщина неожиданно прыснула со смеху, к ней присоединился, нисколько не смущаясь, оружейник Ган. Медовая недоуменно покосилась на них, потом посмотрела на парня, с которым проваландалась все утро и понимающе хмыкнула.

– Короче, други, вот это Енот. А это Ган, наш мастер-оружейник и, как ты уже, наверное, понял, наша красавица Файри.

– Здравствуйте. – Промямлил представляемый, стараясь не коситься в сторону высокого бюста женщины. Что оказалось очень сложно, потому что его так коварно подчеркивала кожа костюма. Почему-то ему стало стыдно перед своей сопровождающей, но пока Енот не понимал, почему?

– Так откуда костюм-то? – Поинтересовалась Медовая, вскарабкавшись на верстак, закуривая и непринужденно болтая ногами.

– Да это долгая история. – Файри подошла к одной из полок, накинув брезент на что-то, чего не успел рассмотреть Енот. – Ты, наверное, за мной?

– Ога. – Девушка старательно выпустила колечко. – Сергеич сказал брать тебя и идти в город. В морг, во как.

– А Фрост занят, что ли? – Недовольно поморщилась Файри. – Ненавижу за покойниками шляться…

– Эт точно. – Хохотнул Ган. – Делать ты их умеешь, а вот как возиться, то на-ка выкуси. Привыкай к ее манерам, парень. И заруби на носу, что наша красавица очень опасна, несмотря на то, что не носит оружие. Оба-на, землячок, а что это у тебя за кочерыжка такая, дай-ка посмотреть.

Енот не успел обидеться на такое пренебрежительное отношение к его оружию, как оружейник оказался рядом, сам снял с его плеча ствол, болтающийся на ремне и начал крутить в руках.

– А ничего так машинка. – Ган отвел затвор и заглянул внутрь. – Ты, вот что, оставь-ка его мне. Тебе, один хрен, щас придется на себе рюкзак тащить. А он тяжелый. Жук ведь не сделал «скаут», да, сестренка?

– Точно, брат. – Медовая затушила сигарету о верстак. – С утра ковыряется. Карбюратор не сосает, маховик земля бросает.

– Демон, а не механ. – Сплюнул Ган. – Придется идти помогать. Ладно, уважаемые други, пора собираться. Вы давайте-ка, выметайтесь уже из моей богадельни. Дядя Ган закрывает лавочку и идет спасать механа Жука от гнева Капитана, который наверняка скоро начнет карать Жука за то, что транспорт не на ходу.

– А чего вы тут делали, а? – Как бы невзначай, совершенно скучным тоном поинтересовалась девушка.

– Потом скажу. Много будешь знать, скорее морщинки появятся. Енот, твоим стволом займусь вечером. Надеюсь, что к тебе не придерутся твои командиры, если увидят без вверенного оружия. Если что, так скажи, что Капитан дал указание его сделать более хорошим, адаптировать, так сказать, под условия задания. А я из него тебе конфетку сделаю.

Через полчаса Енот, Файри и Медовая уже входили в городские ворота. На спине парня висел большой и действительно тяжелый рюкзак с контейнером. Его им выдал невозмутимый Фрост, так и не снявший маску. Провожаемые завистливыми взглядами караульных, косившихся на покачивающиеся под матовой черной кожей ягодицы Файри, они пошли по направлению к единственной на всю округу больнице.

Глава четвертая: странности, а также Мерлин, Варяг и другие

«Путь Воина подобен полету пули, ибо так же смертоносен.

Путь Воина подобен удару клинка, ибо также молниеносен.

Путь Воина подобен ласкам женщины, ибо также сладок.

Но более всего он подобен путям праведника и мученика,

Ибо также тяжел он и страшен»

Книга св. Мэдмакса (апокриф)

Желтое здание больницы уже виднелось в конце улицы, и это было хорошо. Хотя солнце даже и не подумало выглянуть из-за неожиданно плотных серых туч, накатила жара. Контейнер, казалось, все тяжелел, и Енот чувствовал, как по его спине расползается темное пятно от пота. Именно поэтому очень хотелось быстрее дойти и снять с себя эту тяжесть.

А еще приходилось старательно обманывать двух самых интересных женщин из всех, что пока встречались в его короткой жизни и пыхтеть потише. Страшно ведь представить: они могут посчитать его за слабака!!!

Потому приходилось идти с гордо выпрямленной спиной и не сделать ни одной остановки, хотя Файри, сразу ставшая неформальным лидером группы, уже два раза предлагала передохнуть. Он только отнекивался и вытирал пот на лице, а спорить женщина не стала.

Странно, но в лагере чистильщиков Енот пробыл всего несколько часов и уже успел отвыкнуть от давящей тяжести в городе. Встреченные прохожие торопливо шли по каким-то делам и даже сейчас, днем, постоянно озирались по сторонам с испуганным видом. Как уже успел понять Енот, ночью опять что-то случилось. Хотя по дороге им не попалось патрульных, после ночных нападений начавших ходить по улицам и при солнечном свете. В лагере этого не чувствовалось, и он уже забыл забыть это неприятное чувство. Да что говорить, у чистильщиков вообще все было странным и очень мало похожим на жизнь в городе. Как будто вынырнул из ниоткуда кусок прошлого, про которое так любили поговорить глубокие старики, еще помнившие свое детство, оставшееся сразу за Полуночной войной.

– У меня при себе предписание, с подписью кого-то из вашей администрации. – Файри повернулась к нему. – Но что-то мне не хочется ей сразу махать перед носом у ваших врачей. Кто там главный?

– Соленый, он главврач, и хирург. – Енот еле отдышался, прежде чем ей ответить. Медовая покосилась на него с неожиданной жалостью, что заставило его, в который уже раз за сегодня, заливаться краской.

«Что за напасть, – подумалось парню, – и почему я так на нее реагирую? Обычная девчонка, разве что одетая чересчур выпендрежно. Тьфу ты, пропасть».

– Разумный мужик? – Файри внимательно посмотрела на него.

– Да откуда же я знаю? – Он пожал, насколько позволяли лямки, плечами. – Говорят, что он очень жадный. Видел его всего несколько раз, потому что в страже и патруле осмотры проводит его зам.

– Понятно. – Женщина чуть прикусила губу. – Это плохо, что жадный.

– Почему?

– Да потому что хрен чего сделает просто так. Это, Енотище, жизненный опыт. Ему, скорее всего, глубоко наплевать на то, что мы собираемся делать и то, что творится на улицах по ночам. Есть такая порода людей, которым накласть на других, пока им самим жареный петух в зад не наподдаст как следует. Ладно, посмотрим.

В темном коридоре больницы, освещаемом только маслеными светильниками, толпилось много народа. В душном воздухе висели ароматы лука, конского пота, навоза и деревенской махорки напополам с перегаром. Ну да, фермеры и ранчеры, приехавшие на редкие приемы с кучей своих отпрысков. Было много беременных крестьянок, и Енот обратил внимание на то, что Файри покосилась на них с завистью в глазах. Это удивило, и достаточно сильно. Городских тоже толпилось немало, ему даже помахали соседи с улицы, на которой он раньше жил.

– А почему светильники на масле? – Поинтересовалась любопытная Медовая. – У вас разве нет электричества?

– Электростанция одна, мощности не хватает, и в основном работает на мастерские, склады администрации, операционные здесь и на шахты. Даже в казармах у нас в основном свет такой же, не говоря про дома и улицы.

– Мда уж. – Протянула девушка. – Это нехорошо.

– Какая нам разница, Хани? – Файри покрутила головой, пытаясь понять, кто сможет им помочь. – Про жителей администрация думать должна, а наше дело всяких уродов истреблять. Стойте здесь, я сейчас.

Она пошла к стойке регистратуры, за которой сидела одинокая пожилая медсестра, временами покрикивающая на наиболее напирающих больных. Толчком ладони подвинула в сторону нависавшего над теткой здоровенного и, судя по добротной одежде, зажиточного фермера в широкополой шляпе. Тот развернулся в ее сторону, готовясь открыть рот с явной охотой наехать на Файри. Краем глаза Енот заметил, как рука Медовой метнулась к кобуре, отстегнув лямку державшую пистолет. На его лбу мгновенно выступил только что пропавший пот, а перед глазами мелькнула картина пальбы, устроенной валькириями-чистильщицами.

К счастью обошлось. То ли детина успел сообразить, что не стоит связываться с лысой девкой с татуировкой на башке, то ли краем глаза увидел, что Медовая, стоящая напротив него, потянулась к пистолету. А может и понял, что толкнувшая его нахалка пришла с парнем в форме стражи. Кто знает? Во всяком случае, он не стал тянуться к рубчатой рукояти револьвера, висевшего на поясе, и подвинулся, пропуская Файри.

Женщина облокотилась на стойку, покрытую темными самодельными морилкой и лаком «под дуб». Медсестра подслеповато и недоуменно уставилась на нее:

– Мне нужно к главному врачу. – Голос чистильщицы разрезал повисшую тишину.

– Простите? – Медсестра удивленно подняла вверх бровь. – Господин Соленый принимает только в начале недели и по предварительной записи.

– А мы не на прием, дорогуша, – Файри мило и хищно улыбнулась. – Нас ваш мэр к нему послал. Так куда нам?

– По коридору и на второй этаж. – Голос тетки обиженно вздрогнул.

– Спасибо. – Файри повернулась к Еноту и Медовой. – Пошли, ребятки.

И пошла в указанную сторону, не обращая никакого внимания ни на ворчавшую за стойкой тетку, ни на крестьян, живо принявшихся обсуждать хамское поведение лысой лахудры. Следом за ней двинулись и «ребятки», причем Енот поневоле втянул голову, понимая, что ему то регистраторша точно припомнит все это позже.

В конце плохо освещаемого коридора с рядом стареньких дверей, скрипящими досками пола и с непонятными запахами от медикаментов, находилась лестница с растрескавшимися ступеньками. Бодро простучав по ней каблуками, Файри взбежала на второй этаж. Следом за ней, громко топая нерастоптанными ботинками, поднялся Енот. Ему хотелось ворчать и ругаться, так как радость от полученной обуви давно испарилась, оставив вместо себя только саднящие мозоли на ногах. Парень был готов побиться об заклад, что на пятках у него абсолютно точно есть большие, стертые до крови круги кожи. И это поневоле не поднимало настроения и заставляло игнорировать довольную юную чистильщицу, идущую следом. Медовая поднялась последней, очень довольная тем, что случилось внизу и насвистывавшая что-то себе под нос.

Обтянутая черной кожей фигура замерла возле самой представительной двери на втором этаже, украшенной блестящей медной табличкой с надписью, гласившей о том, что за ней находился главный врач. Чуть задержалась, отстучав по деревянному полотну быстрый и сильный ритмичный стук. И зашла, не дождавшись никакого ответа. Енот вздохнул очередному проявлению бесцеремонности и пошел следом.

Соленый, вольготно раскинувшийся в большом кресле, стоявшим за столом весьма солидного размера, взбешенно уставился на вошедших в его кабинет. И по большому счету Енот его понимал. Ну, а кто не разозлится, если к нему запрутся без разрешения в такой ответственный момент?

Когда Файри с сопровождающими зашла в кабинет, то главврач, высокий и уже успевший, к своим тридцати годами, заплыть солидным жирком мужик был очень занят. Он тискал какую-то дебелую девицу, откровенно смахивающую на тех, что работали в домиках с красными фонарями, расположенных на улице Роз. Свет электрической, как ни странно, лампы, хорошо освещал его вспотевший высокий лоб с большими залысинами, сильные волосатые руки и оттопыренные уши. Само же лицо полностью скрывали белые здоровущие груди, между которыми оно и находилось. Господин Соленый отвлекся от этого увлекательного занятия только после того, как Файри еще раз громко постучала, но теперь уже по косяку.

А теперь, после того как девица, нисколько не смущаясь, лениво сползла с его коленей и принялась прятать внушающий уважение бюст в лиф корсета, главврач начал наливаться нездоровым румянцем и явно собирался начать орать. Файри резко пресекла возможную попытку поднятия крика, с размаху шлепнув на стол бумагу за подписью мэра Бати. На что Соленый только и смог, что захлопнуть уже открывшийся рот, и сейчас сидел, ворочая глазами.

Проститутка, а сомнений это не вызывало, вопросительно посмотрела на него, величаво хлопнув пушистыми ресницами. Бедняга Енот, уже натерпевшийся за день от незнакомых и красивых женщин, старался не смотреть в ее сторону, дабы снова не залиться краской. Несмотря на внушительные габариты мадам, ее это либо не портило, либо грамотно и старательно скрывалось одеждой. Во всяком случае, парень успел разглядеть и большую, слегка отвисшую грудь с крупными сосками, и гладкие икры с широкими бедрами, затянутыми в сетчатые чулки, перед тем, как их скрыло зеленое с красными вставками платье. Но, учитывая глубокое открытое декольте на груди и высокие разрезы юбки, он старался не смотреть. К его счастью девица вышла, потрепав на прощание врача по плечу и все-таки подмигнув напоследок Еноту. Тот зарделся, а Медовая хмыкнула.

Проводив раздраженным взглядом роскошь в зеленом, Соленый развернулся в их сторону, нахмурив кустистые брови, еще раз пробежался взглядом по бумаге мэра. Открыл ящик стола и достал из него короткую и толстую сигару, откусил кончик. Сплюнув его куда-то в угол, прикурил, наполнив свой кабинет ароматом ванили и клубами сизого дыма:

– Ну и что я для вас должен сделать такого срочного, что терпежу не хватило подождать немного, а? Я к вам обращаюсь, госпожа не знаю, как по имени, но с тату на голове. Что надо?

Файри ногой пододвинула к себе один из стульев, стоявших у стола, уселась, откинувшись на спинку, закинув ногу на ногу и расстегнув клепки верхней части костюма. Соленый сглотнул слюну и занялся рассматриванием выцветшего натюрморта с битой дичью в охотничьем интерьере.

– У вас в морге находятся тела нападавших монстров. Так?

– С чего это вдруг? – Врач покосился в сторону женщины.

– Разве нет?

– Ну… – Соленый покопался и извлек из того же ящика стола стеклянную прямоугольную бутылку с плотной граненой пробкой. Поставил на стол, извлек из недр стола еще и два чуть запыленных стакана, досадливо поцокал языком, рассматривая их на свет. – Будете? Это виски, мальт… то есть, солодовый, очень хороший, привезенный по заказу.

– Мне известно, уважаемый эскулап, что такое односолодовый виски. Предпочитаю купаж. Нет, спасибо. – Файри отрицательно махнула головой. – Так что с телами?

– Как хотите… – Протянул врач. – От черт, сигара потухла. Сейчас, прикур…

Женщина нагнулась вперед, подняла руку под самый нос Соленого, и сотворила нечто: на кончике ухоженного, с аккуратно нанесенным красным лаком, пальца – вспыхнул огонек. Врач автоматически прикурил, после чего выпучил глаза и закашлялся, поперхнувшись дымом.

– Еще раз, господин главный врач… – Файри вернулась в прежнее положение. – Есть ли в холодильнике тела?

Енот, все это время терпеливо, в отличие от нахально плюхнувшейся на еще один стул Хани, стоявший в углу, почувствовал, как по спине вновь потек пот. Только на этот раз – от удивления, смешанного с испугом. Ему сейчас очень хотелось, чтобы все, что он видел, было лишь каким-то хитрым фокусом. Парню доводилось слышать про людей, обладавших необычными способностями, это после Полночной войны вовсе не в диковинку, но такое?! Чтобы зажечь огонь на пальце?!

В паре часов езды от города, находилось большое озеро и сложная система прудов карпятников. Владело всем этим семейство Бобров, большое и сильное. У них, в качестве работников, служили два брата, могущие часами находиться под водой. Их Енот видел в свою одну единственную поездку туда, когда еще был жив отец, купивший с друзьями лицензию на несколько часов рыбалки и вывезших семьи на отдых. Он помнил, как вместе со своим другом, Головастиком, до смерти перепугался, когда рядом с ними, ковырявшимися с песком на берегу, вынырнул один из этих парней. Худой, покрытой чешуйчатой зеленоватой кожей, с перепонками между пальцев на руках. Ноги его они так и не увидели, так как на их вопли прибежало несколько уже подпивших мужиков-шахтеров, сразу кинувшихся на существо. И как потом, довольно долго, пьяные шахтеры ссорились с примчавшимися охранниками, в конце концов, выпроводивших всю компанию и не вернувших денег.

В городе как-то раз даже казнили судом Линча одного из обслуги купеческого каравана, которого выдала проститутка, увидевшая его без одежды. Парень с плеч и до пяток зарос густыми черными волосами, которым не хватало лишь немного длины для того, чтобы их можно было называть шерстью. Его повесили за воротами, на специально сколоченном помосте, наплевав на то, что он просил сжалиться. Купцы же то ли не захотели вмешиваться, то ли побоялись гнева толпы, принявшей безобидного, в общем-то, парня, за оборотня.

А тут, на его глазах, Файри выдает такое…да уж. Есть от чего мгновенно вспотеть. Судя по забегавшим и испуганным глазам Соленого, тот подумал то же самое. Но Файри, развалившись в стуле, лишь улыбнулась, глядя на то, как на глазах белеет лицо врача.

– У меня лицензия, дорогой доктор, подписанная в Комитете внутренней безопасности Альянса пяти городов «Звезда». Так что не стоит вам нервничать. Показать документ?

– Нет, не стоит. – Он схватил стакан и выпил одним махом. – Так что вам нужно?

– Хм… вроде вы такой молодой, господин Соленый, а память уже отказывает, аяяй. – Женщина еще раз, ласково и обворожительно улыбнулась и наклонилась вперед, практически ложась грудью на стол. – Тела-а-а-а…

– А… да. – Соленый еще раз сглотнул, чуть отодвинувшись назад всей своей массивной тушей, но снова смотря на то, что виднелось в расстегнутом костюме чистильщицы. – Так это самое, сжечь их пришлось, да-да. Неожиданно начали это… разлагаться.

– Да что вы говорите? – В голосе женщины резко и четко осязаемо появились нотки недоверия. – В холодильнике морга? Разлагаться? Это как же так?

– А вот так. – Врач выпрямился в кресле. – Странно, что вам не рассказали этого в администрации. Аварийное отключение электричества, у нас ведь очень изношенное оборудование, знаете ли. И все, пришлось сжигать.

– Все полностью? – Файри чуть сжала кулаки.

– Именно. – Соленый грустно вздохнул и развел руками. – Так что, уважаемая, никак и ничем не смогу вам помочь. Если что-то другое, так мы, так сказать, завсегда пожалуйста.

– И неужели у вас не сохранилось ничего, что касается этого? Никто не делал вскрытие, не записывал результаты исследований?

– А-а-а… ну это есть, а как же. – Врач встал и прошел в сторону высокого бюро в углу. Открыл его резную крышку, чуть покопался и достал тонкую картонную папку. – Расписку напишете, о том, что взяли попользоваться? Даю только с возвратом.

И подвинул к сидящей женщине письменный прибор из малахита и лист бумаги. Гладкой, белой, с глубоким сливочным оттенком, дорогущей бумаги. Файри внимательно посмотрела на него, потом взяла ручку, макнула в чернильницу и что-то начала писать. Потом резко встала, взяла папку и направилась к двери.

– Э… уважаемая… – Протянул Соленый.

– Да? – Файри обернулась, чуть задев двинувшегося вперед Енота, и тот был готов провалиться под землю, потому как задело его то, что нисколько не скрывал расстегнутый верх костюма. Что за напасть-то такая сегодня?! – Вы что-то хотели еще, господин Соленый?

– М-да… – Он чуть помялся. – Может быть, мы могли бы с вами, ну…

– Не могли бы. – Женщина нахмурилась. – И лучше не продолжайте. Ведь вам куда как проще обратиться за подобными услугами к тем, кто ими зарабатывает. А если при встрече вне стен вашей больницы, будете также на меня пялиться, то я вам что-нибудь сломаю. Ясно?

И, не дожидаясь ответа, она вышла. Енот, перешагивая порог, оглянулся: Соленый смотрел в их сторону злыми и немного растерянными глазами.

– Хрень какая-то… – Файри ругалась себе под нос, стоя под козырьком из кровельной жести, что висел над входом больницы. Пока они находились внутри, снаружи неожиданно потемнело, пошел дождь. Судя по количеству и ширине луж, очень даже неслабый. Пришлось стоять под козырьком и терпеливо ожидать его окончания. Файри наотрез отказалась возвращаться внутрь, где воздух стал спертым, с устойчивым букетом запахов, принесенных с собой жаждавшими медицины сельскими жителями. – Подсунул полный фуфломицин какой-то, козлина жирный.

– Ты чего ругаешься, подруга? – Медовая, прислонившись спиной к столбу навеса и меланхолично курившая, заинтересованно посмотрела на женщину.

– Да потому что нет здесь ничего нужного! – Файри сплюнула. – Так…треп один и бла-бла-бла. Такое ощущение, что нагромождено одно на другое, и ничего больше. Покажу, конечно, Айболиту, пусть скажет, что думает. Странно…

– Что именно? – Енот непонимающе посмотрел на нее.

– Да так. Ладно, это я, скорее, сама с собой. Слушай, парень, а есть где поблизости пожрать? А то, ведь мы с Ганом с утра так и не поели.

– Есть, конечно. Вон на том перекрестке корчма Боровика, кормят там недорого и вкусно. Только вот…

– А? – Файри чуть приподняла одну бровь.

– Там шахтеры наверняка. Сейчас же уже далеко за полдень, так точно они там сидят.