Текст книги "Бессмертные (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Малиновский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

Обновление 64

Ризруид и Серёга остались дома: парням готовить вкусный ужин, поэтому подготовка началась уже сейчас. Что касается меня, то в десять утра я подошёл к гигантской сакуре, под которой сидел Рэйден.

– Вы не заняты, – осторожно спросил я.

Если честно, то это бред – говорить с человеком на равных, а когда узнаёшь, что этот человек какая-то шишка, то начинаешь подбирать «уважительные» слова.

– Нет, не занят. Мы с тобой не познакомились в прошлый раз, – улыбнулся Рэйден. Он даже не открыл глаза. – Меня зовут Рэйден, а твоё имя я слышал только от Ризруида. Не желаешь сам назваться?

– Дмитрий.

– Значит, Кадзицу – Земной Плод.

– Что?

– Тебя бы здесь назвали Кадзицу. Это имя означает «земной плод». Моё имя означает «гром и молния». Думаю, ты и так это знал, если играл в Mortal Kombat за Райдэна. Мне Ризруид рассказывал про тебя. Я прекрасно знаю, что после двухтысячных в России начались проблемы с доступом к информации и технологиям из внешнего мира. А вот я за пятьсот лет нахлебался всякого дерьма… особенно за последние двадцать. – Рэйден глубоко подышал. – Прости за мой словесный всплеск. Я постараюсь больше не сквернословить при тебе.

Кто-нибудь увидел сквернословие?

Я не увидел. Может, предводитель Бессмертных и сказал что-то, но для меня он казался сорокалетним добряком японского происхождения со спокойной и внятной речью. В его присутствии мне самому не хотелось ругаться.

– Рэйден-сама, – обратился я со всем уважением. Запомнил с прошлых «посиделок» в апартаментах Кониси.

– Я глубоко ценю твоё обращение, но предлагаю сойтись на моём имени без «посторонней помощи», равно как и на твоём. Тебя я буду называть Дима… либо Кадзицу, меня же зови просто Рэйден. – Чтобы не создавать тишину, предводитель спросил: – Как поживают твои родители?

После этого вопроса я снова вспомнил про Полинку и Барсика, на чьи судьбы в данный момент я не мог повлиять.

– Даже не знаю. Надеюсь, что всё у них хорошо. Они поддались чипированию ещё в самом начале, а таким людям жить в этом мире хорошо, потому что они видят лишь то, что им показывают через их маленькие экраны, с которыми у них очень «липкая связь».

– Кадзицу, мне очень понравились твои слова. Ты бы стал отличным самураем, который мог бы заниматься писательской деятельностью.

– А разве самураи не должны воевать?

– Кто знает, что должны делать настоящие самураи. Я живу пять веков, и за это время я понял, что самурай – человек, который любит свою семью, уважает место, в котором живёт, защищает свой дом, познаёт себя, как воина и как многогранное существо, способное полюбить жизнь, но готовое в любой момент с ней распрощаться.

– Если честно, то я всегда мечтал увидеть настоящих самураев, но никогда не интересовался их культурой, поэтому для меня огромная радость, что ты делишься со мной такой информацией. Прости, что не изучал…

– Простить? – Рэйден засмеялся. – Ну хорошо, я тебя прощаю, но только за то, что ты этого хочешь, ибо здесь не за что больше прощать. Самураи, на самом деле, и сами не знают до конца, чего они хотят. Поверь мне – настоящему, «дефицитному» самураю, – продолжил смеяться предводитель Бессмертных.

С этим мужиком очень приятно говорить. И пусть наше общение длилось всего пять минут, я уже почувствовал огромный прилив лёгкости, которой Рэйден делился со мной на энергетическом (тонком) уровне.

– Раз нам так легко, могу ли я спросить кое-что?

Под «кое-что» я подразумевал сотни вопросов. Но, если Ризруид просил аккуратно задавать их, я решил забыть всё и начать с того, что будет приходить в голову самым первым.

– Как я столько живу и почему нас называют Бессмертными? – опередил Рэйден.

– Это тоже хорошие вопросы, ответы на которые я бы с радостью послушал, но хотелось бы узнать об этом мире: Ризруид говорил, да это и так видно, что вот этот вот мир создан с помощью представителей других миров, это так?

– Абсолютно. Эти же существа и даровали моему народу бессмертие. Конечно, если пуля пройдёт через голову, то бессмертный покинет наш мир, но если, например, эти мальчишки, – указал Рэйден на двух парнишек, которые сражались на деревянных палках, имитирующих катаны, – будут жить здесь, и никто их не тронет, то они и сотни тысяч лет смогут прожить, оставаясь телесно в том возрасте, в котором пожелают. Может, ты не так поймёшь, поэтому добавлю: мальчишке стукнуло двадцать пять и он желает остаться в таком теле. Тогда мои космические друзья с другой планеты проводят обряд и двадцатипятилетний юноша через сто, тысячу, десять тысяч лет останется таким же молодым.

– Охре… класс. Я поражён до глубины души.

Конечно, с этим я наврал, потому что до глубины я не был поражён, но у меня что-то ёкнуло в мозгу… даже какая-то зависть появилась. Мне бы тоже хотелось после всего этого дерьма, которое когда-то должно будет закончиться, связаться с «космическими друзьями» и пройти обряд бессмертия физического тела.

И в этот же момент я задумался о своей регенерации.

А что, если регенерация не даст моим клеткам «умереть»?

Получается, я тоже, пока на регенерации, не старею?

И тут приходит ответ от Рэйдена – то самое чувство, когда что-то искал в интернете, а потом слышишь это от кого-то или видишь где-то на улице:

– Если учесть, что нечипированные люди имеют импульсы, которые регенерируют физическую оболочку, то и ты, можно сказать, бессмертный.

– Это приятно слышать. Я об этом только сейчас задумался. Кстати, этот мир ведь был создан, то есть это где-то в нашем мире же?.. Мы, вообще, на нашей планете?

– Мы находимся на вулканическом острове Хатидзёдзима. В одной из его точек есть портал, можно сказать, пещера, где происходит «схлопывание миров». Другими словами, мы живём на планете Земля, но если над нами сейчас пролетит самолёт, то мы его не заметим, потому что мы находимся как бы и здесь, но как бы и не здесь. Думаю, ты понял, что я хотел до тебя донести.

– И вы здесь давно живёте?

– Ещё в 1500-х годах «переехали» сюда и пока что нас никто не нашёл.

– То есть это не ваш дом?

– Вопрос задан не совсем верно. Раньше мы жили в горах, где наши ноги купались в кучевых облаках. Потом мы пришли к тем существам, что бессмертие подарили нашим телам. Я не буду говорить сейчас, как это произошло, ибо всему своё время. Одно я знаю точно. Наш дом в том мире, куда мы пришли когда-то… – Рэйден продолжал сидеть с закрытыми глазами. – Я предлагаю перейти к чему-то более важному.

– Чему?

– Поживи у нас, познакомься с волшебным место, с моим народом, а потом сердце подскажет, чего бы хотела твоя душа, чего бы хотел ты сам. Благодаря Ризруиду две сотни моих воинов могут тебя понимать… некоторые из них ещё здесь, другие же отправились этой ночью на задания.

– Какие?

– Очень много вопросов, Кадзицу. На сегодня наш разговор окончен. Мне нужно медитировать. Жду тебя завтра в шесть утра у водопада. Спросишь у своего двухметрового друга, как туда добраться. – Рэйден только сейчас открыл глаза, чтобы посмотреть на меня. – Главное, расслабь своё тело и свой ум, который выстраивает список вопросов, а как следствие, список негодований, если не получает ответы.

* * *

Я вернулся к Ризруиду и хаски.

– Как прошла беседа?

– Всё отлично. – Я только сейчас вспомнил, что не спросил про сектор ИСУЯ. – Твою мать, я даже не спросил про сектор…

– Отлично. Ты в гостях у предводителя Бессмертных, и это неслучайно. У тебя ещё будет время спросить обо всём. – Ризруид вытер руки о фартук. – Он сказал, что завтра ждёт тебя в пять утра возле озера?

– Да, – неуверенно ответил я. – То есть он сказал, что ждёт меня в ше́сть утра возле водопада.

– Всё верно. Там волшебное озеро, хотя здесь всё волшебное. А насчёт времени: видимо, он тебя пожалел в первый раз. Что ж, ладно… иди кушать, я приготовил Уна Тама Дон. Сергей уже поел и ждёт, когда наступит вечер, чтобы отведать оякодон.

* * *

Как оказалось, Уна Тама Дон – рис с угрём.

Было очень вкусно, даже не верилось, что Ризруид умеет так готовить.

Вечером я отведал не менее вкусное блюдо – оякодон.

Скажу так: японская кухня – это очень вкусно.

Я лёг спать пораньше, чтобы завтра в шесть утра быть в форме и задать Рэйдену максимальное количество вопросов. Раз уж я здесь надолго, а Полинку и Барсика мне, увы, не спасти в данный момент, остаётся одно – обучаться у Бессмертных, изучая не только то, что на самом деле происходит в нашем мире, но и себя.

Обновление 65

– Проснись! – стянул с меня одеяло Ризруид. – Завтра в это время ты будешь лежать у озера.

Я попытался встать, однако спина говорила обратное.

– И зачем я вообще спал на полу, ты мне не скажешь?

– Уверяю, с твоей спиной всё в полном порядке. Регенерация работает на ура, но это, скорее всего, мозг воссоздал боль, которая могла бы быть, если бы неподготовленный человек спал всю ночь на полу. Попробуй расслабиться.

Я глубоко подышал… попил родниковой воды… вышел за дом…

– А-а-а, – вздохнул я. Лицо расслабилось, улыбка «расплавилась». – Божественно!

Вместе с горячей струёй ушла и боль в спине.

Понимаю, что о таком говорить не так приятно, но я не мог не поделиться радостью: я обоссал священное дерево в деревне Бессмертных ещё до восхода солнца.

Почему священное?

Японская тишина в волшебной деревушке «создала» в моей голове мысль, будто всё вокруг меня священное, а я, как небесный ученик, готовлюсь ко встрече с небесным мастером.

На практике же я просто обоссал одно из деревьев, задающих стиль эльфийско-китайско-японской крыше дома Ризруида, после чего поспешил к озеру.

– Хорошо, что хоть озеро не так далеко, – сказал я сам себе, пока бежал по лесной тропинке, ведущей прямо к месту встречи с Рэйденом.

* * *

Предводитель Бессмертных сидел у воды в позе полулотоса.

– О, ты уже медитируешь, прекрасно… – Я сел рядом. – А разве для медитации не нужно сидеть в позе лотоса?

– А разве нельзя было телепортироваться сюда, чтобы не бежать всю дорогу? – Чтобы я не чувствовал себя дураком, который забыл про свои сверхспособности, Рэйден поспешно добавил: – В этом нет ничего страшного. Ты думал о том, чтобы не опоздать, поэтому доступ к мозгам заблокировала всего одна негативная мысль, которая и не дала тебе вспомнить о возможности быстрого перемещения. Если бы ты думал о том, как тебе быстрее добраться до озера, а не о том, как бы не опоздать, то мозг имел бы шанс выдать тебе все доступные варианты.

– Бред какой-то. Я просто забыл…

– А я просто сказал. Будем играть дальше, или ты хочешь задать свой первый вопрос по существу?

Моё лицо налилось таким же алым цветом, как и недавний рассвет, которым я не успел налюбоваться, потому что в этот момент бежал к Рэйдену через лес. Я даже забыл, что хотел спросить.

– Я бы мог научить тебя простому фокусу взаимодействия со своей регенерацией, чтобы она моментально снимала эмоциональный «всплеск» с твоего лица.

– Спасибо, как-нибудь потом. – Я проглотил слюну. – Мне тоже садиться в такую же позу, или всё-таки сесть в позу лотоса? Я смогу. Я как-то пробовал, только потом нужна будет твоя помощь, чтобы ноги разнять…

– А ты потешный, Кадзицу, – улыбнулся Рэйден. – Медитация – это нахождение человека в моменте «здесь и сейчас». Сможешь ли ты находиться в моменте «здесь и сейчас», если будешь сидеть в позе лотоса? Думаю, ты будешь думать о том, как бы побыстрее закончить то, что даже не может начаться, потому что медитация – это не какое-то там слово или упражнение, а некое состояние, в котором, в идеале, необходимо пребывать постоянно. Я сам далёк от постоянного пребывания в моменте «здесь и сейчас», но учусь этому каждый день уже пять столетий. Возможно, я очень плохой ученик, поэтому ты меня научишь.

– Я?!

Рэйден кивнул.

– Можно тысячу лет прожить и не познать красоту в общении с другим человеком. А можно познакомиться с человеком ещё на половине этого пути и научиться вместе с ним находить ту самую красоту в простом общении. Мы говорим о чём-то слишком простом, на простом языке, в простых условиях. Однако мы оба чувствуем, насколько легко нам даётся общение. Это и есть медитация, потому что мы находимся в моменте «здесь и сейчас», и никто из нас не думает о чём-то другом: плохом или хорошем – не так важно. И заметь, ты уже десять минут со мной говоришь в диванной позе, а медитация идёт гораздо больше, чем у тех городских йогов, которые настраивают целый час своих клиентов, чтобы те открыли чакры, сидя в неудобной позе, но считающих, что раз они заплатили деньги, то чакры раскроются, а поза когда́-нибудь станет для них самой удобной на свете. Смешно, не правда ли?

Я был в шоке, в хорошем смысле. За несколько минут этот дивный мужик «убедил» меня в том, что для медитации нужны три вещи: принять удобную позу, расслабиться, что очень легко сделать, если принял удобную позу, и довериться, раскрыться самому себе.

Мне повезло, потому что рядом со мной сидел человек, который вызывал доверие не только к нему, но и к самому себе.

Понимаю, я немного не так это объяснил, но уверен, что Вы поймёте… если сможете довериться самому себе и расслабиться… не забыв принять самую удобную позу в своей жизни.

– Я вспомнил свои вопросы, но прямо сейчас хочу задать совсем другой только потому, что он мне очень понравился. Твоя деревня окружена высокими горами, физика мира работает немного иначе, как мне кажется, да и сам мир какой-то волшебный, раз я вчера сидел под стометровым деревом…

– Таких сакур всего три. Есть и другие волшебные деревья, целых шесть, чьи корни парят над землёй, а кроны «прячутся» в кучевых облаках.

– А вот это ещё интереснее! Но пока я не забыл: если твой мир как бы и на нашей планете, но как бы и нет, то что будет, если я, например, отправлюсь за горы этого мира?

– Провалишься в текстурах, – посмеялся Рэйден. – Шучу. Дело в том, что последние сорок лет я переиграл в огромное количество игр: от самых простых, пиксельных, до невероятных, очень реалистичных. Могу только позавидовать, например, японским детям, которые играют целый день в это чудо. Да, оно превращает их в роботов, но если это их выбор, то почему бы не насладиться всеми дарами этого мира. Ты бы видел, какие игры я проходил, Кадзицу! Впервые за пятьсот лет я могу сказать, что благодаря рептам мы получили новую эволюции в видеоиграх и технологиях создания живого оружия.

– Ты так и не ответил на вопрос, но у меня назрел новый…

– Я сейчас быстро решу твою проблему: я сам не знаю, что за горами, кроме бескрайнего океана, но у меня забот хватает и без того, несмотря на все мои попытки жить в моменте «здесь и сейчас». А что касается другого назревшего вопроса, то тебе пока рано знать о живом оружии. Ризруида тоже спрашивать нет смысла, потому что он ничего не скажет, поверь мне на слово. А теперь можем закончить.

– Уже?

– Да. У меня много дел, поэтому продолжим завтра в пять утра.

Я сразу вспомнил слова ящера, который так и сказал: «Завтра в это время будешь на озере» Вот только чего он точно не сказал, так это о длительности разговора с Рэйденом.

Я не обиделся. Моя задача жить в моменте «здесь и сейчас», поэтому я и буду жить в деревне до тех пор, пока не узнаю всё, что смогу узнать. И даже такие короткие «посиделки» за определённое количество подходов принесут свои плоды.

Обновление 66

На следующее утро я подготовился гораздо лучше.

Мне не хотелось спать, потому что Ризруид ничего не рассказывал, как Рэйден и говорил, поэтому ещё в три часа ночи я принял горячую ванну… телепортировался к озеру… за полчаса до встречи лёг на траву и повторял про себя: «…сектор ИСУЯ… сектор ИСУЯ… сектор ИСУЯ…»

– Сектор ИСУЯ, – шёпотом повторил Рэйден. – Ты сегодня рано.

– Прости. Я всю ночь думал о вопросах, вместо того чтобы медитировать.

– Приятно, что ты это осознаёшь. От осознания до действий – один шаг. – Рэйден присел рядом. – И о каком вопросе ты думал?.. О секторе ИСУЯ?

– О нём в первую очередь.

– Что ж, есть некоторые вопросы, на которые лучше говорить коротко, но точно. Сектор ИСУЯ может подождать. Я бы задавал вопросы так, будто ты вообще ничего не знаешь об этом.

– Я попытаюсь. Почему якудза, которых я убил, имели одинаковое количество импульсов?

– А вот это хороший вопрос. Потому что изначально их всех контролируют, чтобы они не имели ни одного импульса, а уже потом выдают столько, сколько нужно, в зависимости от ранга, положения, статуса… я думаю, ты понял, что я хотел этим сказать.

– А те якудза, что…

– Те якудза, что бились против тебя – простые якудза-собиратели, которым выдают десять импульсов на целый день. Их задача – собирать информацию на своей территории. Тех, кто ответственен за остров Идзуосима, направили к Ёри Сато, чтобы использовать его как приманку, но ты уже об этом знаешь, так что следующий вопрос.

– Ты сказал: «…чтобы они не имели ни одного импульса…», то есть до полного обнуления. Это как?

– Ты же сам, я думаю, в первый день познакомился со своими сверхспособностями, при этом потратил свой же импульс.

– На меня напали, я получил импульс от друга, потом ещё что-то было, но ДА – я потратил все импульсы. Но если обнулить человека, то есть забрать его последний импульс, как это было со мной в первый день, то как мы получаем импульс, если его после этого убить? Ты понимаешь вопрос: если я сейчас потрачу все импульсы, а ты отрубишь мне голову катаной, то всё равно получишь от меня один импульс. Кааак?

– Ответ очень прост: импульс не может исчезнуть из человека. Он «притупляется», и ему нужна, например, ночь, может, час-другой, чтобы восстановиться. Однако чувствуешь ты себя после восстановления так, будто никакого импульса у тебя нет. Но волшебство, по-другому не назвать, заключается в том, что если убить человека сразу после импульсного истощения, то другой человек получит какую-то часть импульса. Он будто бы генерируется в теле моментально в виде «бутона», который за несколько минут, часов раскрывается полностью (восстанавливается целый импульс).

– То есть я всё равно получаю, пусть даже сотую часть импульса, но всё равно получаю, так?

– Да. Может, и тысячную. Зависит от скорости регенерации импульса. Поэтому нужны практики, которыми мы здесь и занимаемся, чтобы за одну медитацию восстанавливать свой импульс. Кто-то научился восстанавливать его практически моментально. Да, есть ограничения, например, он не сможет поднять в воздух больше, чем затратит, то есть больше одного импульса. Если ты можешь потратить тысячу импульсов и откинуть, например, трёхэтажное здание, то человек с одним импульсом этого не сделает, даже если восстановление будет практически мгновенным.

– Я понимаю, понимаю. А если у меня десять тысяч импульсов было, а осталось только половина, например, то могу я восстановиться до десяти тысяч снова? И тогда второй момент: почему тот, кто мгновенно восстанавливает один импульс, не может мгновенно восстановить ещё один, потом ещё, а потом и вовсе восстановить все десять тысяч импульсов?

– Потому что он их не имел изначально. Давай я приведу пример в конкретных цифрах: если человек в своей жизни максимально доходил до 1354 импульсов, то и восстановить он сможет только до 1354 импульсов, и не импульсом больше. Но если он восстановит своё максимальное значение, а потом убьёт тебя, забрав твои 5000 импульсов, например, то у него порог восстановления возрастёт до 6354 импульсов. И всё же восстановить такое количество очень и очень тяжело. Представь, что ты научишься восстанавливать всего один импульс. А теперь представь, сколько нужно сил, чтобы восстановить все десять тысяч импульсов? Разве что ты управляешь временем и можешь на секунду пропасть из нашего мира, восстановить за неделю, месяц, год все импульсы, а потом снова появиться, – посмеялся Рэйден, – но тогда бы враги просто обосрались от твоей крутости. Прости. Обещал, что не буду сквернословить, а сам…

– Ничего страшного, – улыбнулся я. – Твои словечки «усваиваются» гораздо легче, чем если бы их сказал я или какой-нибудь Денис из моего «московского мира».

Так как Рэйден просил задавать вопросы так, будто я вообще ничего не знаю о секторе ИСУЯ, я спросил:

– Заметил, что импульсы делились между мной и по две части на каждого из якудза, то есть я хотел сказать, что видел, как энергетические сгустки летели в тело якудза и в его карман, будто там ещё одно тело. Что это было?

– Сектор ИСУЯ – то, о чём ты и хотел узнать. Наверное, про устройство ИСУЯ я расскажу подробнее, чтобы ты понимал, как оно работает.

– Да-да, сейчас. Ещё один момент, пока не забыл: сколько импульсов у тебя, у жителей деревни?

– У меня максимальное количество, у некоторых моих воинов – тоже. Остальные воины имеют столько, сколько смогли накопить. Женщины и дети имеют столько, сколько сине-фиолетовый дождь подарил.

– А как он к вам попал, если вы в другом мирке живёте?

– Есть предположение, что это сделали очень мощные существа, но не те, кто подарили нам бессмертие.

Я не стал рассказывать предводителю Бессмертных про Аша. Но для себя уяснил, что обладаю чем-то, что недоступно никому, потому что, если верить Рэйдену, даже он за пятьсот лет медитаций не смог подключиться к Ашу (только мои предположения). Хотя Рэйден тоже может скрывать эту информацию, а Аш не расскажет, чтобы не нарушать один из главных законов Вселенной – Закон Свободной Воли, если, конечно, Рэйден об этом попросил.

– А откуда ты обо всём знаешь, я про наш мир, про сектор? – спросил я, чтобы не входить в свою прострацию и снова не плести заумные цепи с вопросами-ответами-догадками. Мне кажется, что ответы сами придут в тот момент, когда это нужно будет, поэтому стоит расслабиться и жить, как сказал предводитель Бессмертных, в моменте «здесь и сейчас».

Фух!.. Даже как-то легче стало от своей же «психотерапии».

– Мы стараемся быть в курсе всех новостей, которые происходят на Земле, – начал предводитель Бессмертных. – Репты помогают якудза создавать нечто инопланетное, но приближённое к земному. Одним из таких стало устройство, которое проверяет количество импульсов в тебе, но это не так просто проверить, потому что организм человека очень непрост, прости за тавтологию. Поэтому было решено это устройство назвать ИСУЯ – импульсная статистика убитого якудза. Оно способно собирать импульсы, выпавшие после смерти человека, любого человека. Однако название было взято именно такое, потому что эксперименты проходили в лаборатории оябуна самого мощного клана, о котором мы поговорим позже, на моём совете, куда пригласим тебя и Ризруида.

– То есть чтобы проверить количество импульсов во мне, нужно меня убить, и тогда все импульсы поместятся в это устройство?

– Если поблизости никого не будет, кто мог бы разделить импульсы, тогда да. Понимаешь, ИСУЯ служит своеобразным механическим телом нечипированного человека. Если человек может только принять импульсы рядом убитого «сородича», то ИСУЯ может ещё и показать точное количество импульсов. А ещё это устройство способно хранить в себе до ста тысяч импульсов, и даже делить себя на сто секторов по тысяче импульсов.

– Так вот откуда секторы. Получается, ИСУЯ состоит из секторов, а секторы заполняют якудза-собиратели?

– Нет, секторы заполняют все, у кого есть сектор.

– А как получить импульсы из этого устройства?

– Устройство ИСУЯ способно отдавать импульсы через сектора, подключенные к нему. То есть сами сектора не могут отдать импульсы. Это своего рода защита от таких, как ты. У тебя здесь сектор, но ты не сможешь заполучить импульсы, которые там есть. Только подключенные к устройству ИСУЯ, которое из них и состоит, сектора можно выводить из строя.

– А как?

– Вставил сектор ИСУЯ в устройство ИСУЯ, хотя это не совсем правильно сказано, проще сказать: вставил «кассету» в «кассетницу», нажал на дисплее «кассетницы» номер отдела, где вставлена «кассета», и «кассета» «умирает».

– То есть я нажал на дисплее ИСУЯ на команду ликвидации определённого сектора, из тех ста секторов, и этот сектор будто бы имитирует смерть настоящего человека, распределяя импульсы между теми, кто эти импульсы может принять, так?

– Всё верно. Но даже при этой ситуации очень сложно заполучить импульсы, потому что они делятся между тобой и всеми секторами.

– А если оставить в ИСУЯ только один сектор и нажать на ликвидацию?

– ИСУЯ не может уничтожить сектор, если в ней меньше половины секторов. Другими словами, начиная с 51 сектора можно уничтожать сектор. Но можно выбрать команду уничтожения всех секторов, тогда ИСУЯ уничтожит все сектора, но не меньше пятидесяти секторов должно иметься, чтобы активировать ликвидацию. Да, все параметры для ликвидации имеют свои ограничения, чтобы не так просто приходилось тем, кто «покушается» на устройство ИСУЯ.

– А кто-то покушался?

– Конечно, – улыбнулся Рэйден. – Ещё как покушался.

– Ну хорошо, я уничтожу все сектора, пополню запасы до десяти тысяч импульсов, а остальное улетит в небо, так?

– Если рядом не будет других «носителей» импульсов, тогда да.

– Кстати, а куда они исчезают. То есть в небо просто улетают и всё, или как?

– Я не знаю. – Рэйден закрыл глаза. – На сегодня, думаю, достаточно. Кадзицу, завтра жду тебя в пять утра, но чтобы тебе совсем не было скучно, завтра вечером субботний совет, на котором мы поговорим о твоих «друзьях» с Пушками Архна, а послезавтра – вылет на задание в Токио.

– С воскресенья на понедельник будет мясо?

– И мясо, и катаны, и твоя первая «вылазка» в качестве самурая-разведчика. А теперь ступай.