Текст книги "Пора перестать верить историческим мифам"

Автор книги: Дмитрий Макаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Макаров Дмитрий
Пора перестать верить историческим мифам

Юрий АФАНАСЬЕВ

Пора перестать верить историческим мифам

ЕСПИ взять краткосрочные тенденции, скажем, в масштабах десятилетия, и долгосрочные, а они исчисляются 300 – 400 годами, то все, к большому сожалению, указывает на укрепление все той же авторитарной власти, которая всегда существовала в России.

МИФЫ КАК РИФЫ

ВПРОЧЕМ, историкам не следует быть моралистами и не пристало судить категориями "добра" и "зла". Как и не надо им плодить мифы, а следует констатировать то, что было, и пытаться объяснить, почему это произошло. Вот князь Александр Невский, святой и великий герой, избивал и мучил русских людей совсем не меньше, чем татары.

Пожалуй, еще больший миф создан вокруг личности Дмитрия Донского тоже героя и предводителя русской рати во время Куликовской битвы, с которой напрямую связывается освобождение Руси от татаро-монгольского ига. Конечно же, у Дмитрия Донского даже в мыслях ничего не было похожего. Это все позднейшие "приписки".

Дмитрий Донской пошел "воевать" Мамая. А кто такой был Мамай? Он предводитель одной из военных противоборствующих группировок в Орде. Мамай не был из рода Чингисхана и потому считался узурпатором власти. Дмитрий Донской двинул против него свои дружины как против преступника, незаконно захватившего власть. Когда русский князь разбил Мамая, Тамерлан и другие ордынские предводители поздравили его с победой над "общим врагом". Как известно, после Куликовской битвы русские еще сто лет платили татарам дань. Были и набеги, пожары Москвы и других русских городов.

Никто не спорит о том, что битва на Куликовом поле имела огромное значение: она показала русским, что татар можно бить. Но правы были те историки, которые писали, что Русь унаследовала татаро-монгольский тип государственности и ордынские порядки.

Этот тип власти проистекает из конфликта и устанавливается не в результате согласия, а в езультате уничтожения одной из противоборствующих сторон. Если в Западной Европе еще с XIII века решение проблемы власти становилось результатом компромиссов, уступок, соглашений под началом законодательства (вспомним Великую Хартию вольностей в Англии), то у нас ничего этого не было.

"СУМБУР ВМЕСТО МУЗЫКИ"

В РОССИИ всегда был только один субъект истории – это государственная власть. Других субъектов власти в России нет – ни в виде городов, ни в виде сословий. Когда бояре подняли в свое время голову, их уничтожили, дворяне набрали силу – их уничтожили, а при советской власти уже окончательно уничтожили крестьян. Церкви, тоже претендовавшей на роль субъекта в истории, в России всегда была уготована подчиненная роль.

Возьмем хотя бы идею о "симфонии", то есть слиянии государственной власти и религии, которая пришла к нам из Византии и утвердилась окончательно при царе Иване III. Суть ее заключается в том, что "христианской церкви должно соответствовать христианское царство". У нас оно трансформировалось в "соответствие Православной Русской Церкви Православному Русскому Царству". Термин "симфония" утвердился в России во времена Золотой Орды и довольно странным образом.

Православная Церковь признала царя и призывала верующих молиться за него, а им в то время был для русских ордынский хан, мусульманин. В течение более двухсот лет Церковь всячески способствовала укреплению царской власти, то есть власти Орды. Когда Орда пала и на Руси к власти пришли московские князья, то Церковь осталась. Затем наступил синодальный период, когда РПЦ превратилась в один из департаментов государственной власти. Русский царь-реформатор Петр I издевался над Церковью, ее сущностью, высмеивал ее обряды. И в конце концов согнул ее, поставил на колени еще на двести лет. Потом был короткий интервал, когда во главе Церкви был патриарх Тихон, не воспринявший власть большевиков и сопротивлявшийся их давлению. С 30-х годов, после смерти Тихона, начинается долгий сергианский (по имени патриарха Сергия) период лояльности к советскому строю. РПЦ сначала приучала свою паству к терпимости, а потом призвала к солидарности с властью коммунистов, а теперь с демократами.

Почему я говорю об этом? Состояние "симфонии", подразумевающее в российских условиях, что один из ее участников господствует, а другой покорен, привело к нерасчлененности светской, государственной сферы и духовной, церковной.

Сегодняшний день показывает, что власть в России формируется на основе спайки монополий и авторитарно-олигархической верхушки. Мифы продолжают жить, и на старой основе оживает государственный патриотизм, который всячески поддерживался на протяжении всей русской и советской истории. Державность, которая была при Петре, все ее атрибуты возрождаются...

За ней – постоянная агрессивность и экспансионизм, который берет начало со времен возвышения Москвы. Россия всегда жила завоеваниями, присоединяя к себе новые земли... В истории России не было даже относительно продолжительного периода без войн... Завоевывали или обороняли. И никогда не думали о том, как лучше обустроить эти территории, а только как их больше захватить.

Разногласия между центральной властью и регионами и отсутствие региональной политики – все это идет от отсутствия привычки строить отношения на основе взаимного согласия.

НЕ ВСЕ ТАК ПЛОХО

НАДО помнить, что "русская духовность" – понятие не пустое, несмотря на свою кажущуюся абстрактность. Многие черты российской жизни достойны того, чтобы на них посмотреть повнимательнее, как на наше национальное достояние. Среди главных этих черт можно назвать: сострадание, желание прийти на выручку, солидарность, бескорыстие. По западным меркам, это что-то непонятное, но это "что-то" свойственно нашим людям и проявляется довольно часто. Я бы продолжил этот ряд и поставил туда мечтательность, склонность к философии, к размышлениям не о современной жизни, а о чемто значительном, великом.

Запад сейчас переживает глубочайший духовный кризис, так как ценности его пуританской, протестантской морали, доведенные до крайности, оборачиваются эгоизмом, неустроенностью, безжалостностью и жестокостью. Для меня освобождение от мифов отнюдь не означает забвения всего того, что было великого в российской истории, или пренебрежительного к ней отношения.

Авторитаризм будет присущ нашей политической системе до тех пор, пока и со стороны власти, и со стороны русской интеллигенции не будет мощного протеста против того, что происходит на наших глазах. Этого не будет, если не возникнет желания критически переосмыслить очень многие трудные страницы в истории, взглянуть непредвзято на "святая святых" мифов: от идеи "симфонии" до истинных трактовок поступков "героев".