Текст книги "Врата Порядка"

Автор книги: Дмитрий Казаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Возможно, что и так, – тон магистра был примирительным. – В любом случае не будем спешить с выводами.

«А вот это верно, – подумал ре Отали. – Поспешишь – шутов насмешишь».

Пирамида приблизилась, стали видны ее грани, острые, совершенно ровные, без малейшей выбоины. Теряющийся в низко ползущих облаках куб засверкал ярче, словно приветствуя людей.

Когда до цели осталось меньше хода, отряд наткнулся на первую трещину, черную, как грех. Попытался ее обогнуть и уткнулся во вторую, еще более широкую, похожую на след от гигантского плуга.

Дальше на запад поднимались валы вздыбившейся земли.

– Тут не проехать, – с облегчением заметил ре Отали. – Может быть, повернем назад?

– Нет, мы поедем вперед, во имя Владыки-Порядка, – покачал головой магистр.

Битый час разъезды послушников петляли по степи, выискивая проход, и все же нашли его. По обнаруженной полосе гладкой земли удалось проехать почти до самой пирамиды, а последнюю трещину, достаточно узкую, обученные кони перепрыгнули с легкостью.

– Упаси нас Владыка-Порядок! – пробормотал ре Отали, вглядываясь в черную, совершенно гладкую стену, наклонно уходящую вверх, к сверкающему в вышине белому кубу.

На мгновение показалось, что разглядел свое отражение – светлые волосы торчат, глаза удивленно вытаращены. Командор отшатнулся, забормотал молитву, и видение пропало.

– Ваш час, святые отцы, – проговорил магистр. – Призовите все ваше умение, дабы узнать, что это такое…

– По-моему, козе понятно, – шепотом высказался один из оруженосцев за спиной ре Отали. – Священный Куб, только очень большой.

– Тише ты, во имя Порядочного Отольфа, – одернул приятеля другой, – а то услышат еще.

Верховный теарх слез с коня, за ним покинули седла и другие служители. Бормоча что-то себе под нос, они принялись бродить вдоль стены пирамиды.

– Измерьте пока ее шагами, брат Рактир, – велел магистр. – А вы, брат Торан, напомните, как обнаружили это… строение…

Молодой послушник спрыгнул с лошади и зашагал к ближайшему углу пирамиды, а редар с темным, будто обожженным лицом поерзал в седле и начал рассказывать:

– Шестого числа Талого месяца сего года вверенный мне обоз с новобранцами шел севернее сего места, погода стояла солнечная…

Из дальнейшего рассказа косноязычного брата стало ясно, что налетел ветер, в чистом небе сгустилась туча, засверкали молнии. А затем, вдобавок ко всему, опустился плотный туман.

– Во имя Владыки-Порядка, – брат Торан выпучил глаз и стал похож на страдающую ожирением жабу, – я не мог разглядеть вытянутую руку. Вы не поверите, но это было так…

– Поверим, – магистр нетерпеливо поморщился. – Рассказывайте, брат, рассказывайте!

Но окончание повествования оказалось куда менее занимательным.

Туман окутал землю, после чего началось, если верить брату Торану, настоящее землетрясение. Затянулось оно, к счастью, ненадолго, а потом мгла развеялась в один миг, оставив громадную пирамиду и сверкающий на ее вершине куб, точно отлитый из серебра.

– Понятно, – магистр почесал в затылке, – что ничего не понятно…

– Квадрат, во имя Владыки-Порядка, – сообщил подбежавший брат Рактир, – четыреста шагов на четыреста.

– Сколько же в ней камня, – ре Отали вскинул голову, – если это вообще камень.

Подошел верховный теарх Ордена, мрачный, как искусанный пчелами медведь, сказал уныло:

– Видит Вседержитель-Порядок, выше наших сил понять, кто именно и зачем создал это. Могу сказать лишь одно – к творению сему Хаос непричастен.

– И то хорошо, – магистр кивнул и повысил голос. – Собираемся, братья, во имя Владыки-Порядка!

Редары забрались в седла, глава Ордена нахлестнул коня, и громадная пирамида начала потихоньку удаляться.

Ре Отали ехал вслед за магистром, стараясь лишний раз не оборачиваться, и ощущал, как потихоньку тает, рассеивается сковывавшее командора с самого утра напряжение.

Висящее над горизонтом оранжевое зарево напоминало о степном пожаре, и Лост-Хар по привычке принюхивался, стараясь уловить в отдающем мокрой землей ветре запах гари.

– Что они там жгут? – поинтересовался Рир-Так, когда к темным небесам поднялись языки фиолетового, почти невидимого пламени, и ночь в испуге шарахнулась в стороны.

– Скоро увидишь, – ответил Лост-Хар.

Слухи о том, что незваные гости, явившиеся в степь непонятно откуда, строят что-то, добрались до Ил-Бурзума не так давно, когда в столице Новой Орды из степи пришел истощенный мальчишка с безумными, остановившимися глазами.

Его рассказу поначалу не поверили, но потом единственный уцелевший из рода Серебряного Оленя сумел добраться до хана.

Правитель выслушал его со всем вниманием, а затем вызвал к себе двух лучших следопытов и приказал узнать как можно больше. Лост-Хар и Рир-Так покинули Ил-Бурзум, и за две недели, не жалея лошадей и денег, добрались от морского побережья к южным отрогам громадного хребта, тянущегося через весь Полуостров.

Сейчас лазутчикам, оставившим коней в лесистом овраге, до цели осталось совсем немного.

– Увижу, – Рир-Так негромко рассмеялся. – Это-то меня и пугает.

– Не думал, что услышу от тебя такое, – проворчал Лост-Хар.

Последний ход они преодолевали чуть ли не ползком и хорошо чувствовали, когда земля начинала колебаться, точно утлая лодчонка во время шторма. В эти моменты поднимающееся над холмами зарево становилось больше, вздымалось настоящей стеной из огня.

Выждав, пока все в очередной раз успокоится, лазутчики рывком преодолели последний десяток размахов и упали наземь, укрывшись за гребнем невысокого холма с крутыми склонами.

Лост-Хар осенил себя знаком Куба и осторожно выглянул.

Уходящая на север, к горам долина была освещена ярче, чем в солнечный полдень. Лиловое сияние излучали похожие на покосившиеся вышки сооружения, сплетенные из сотен меняющих цвет нитей толщиной с руку.

Они стояли группами по два, по три, окружая приземистые, вжавшиеся в землю строения, отдаленно похожие на вырубленные из камня шатры.

– Упаси нас Победитель-Порядок, – прошептал Рир-Так, когда ближайшая к ним «вышка» качнулась и из-за нее выступила напоминающая человеческую фигура ростом с хорошее дерево.

Злым алым огнем пылали многочисленные, как у паука глаза.

Исполин постоял некоторое время, затем поднял руки и «вышка» задергалась, выплюнула фонтан желтого, точно грушевый сок, свечения. Под землей загудело, «шатры» заколыхались, стали видны прячущиеся за ними многочисленные «домики», сложенные из алых, зеленых и синих «бревен».

– Из чего это построено? – в голосе Лост-Хара, обычно холодном, как вода горной реки, звучало потрясение.

– Кто бы знал, – Рир-Так ощутил, что зубы его самым позорным образом лязгнули. – Но думаю, что хан будет доволен только в том случае, если мы все пощупаем собственными руками…

– Хан будет доволен, если мы вернемся, – возразил Лост-Хар.

– Наверное, видит Победитель-Порядок, – Рир-Так кивнул. – Но я думаю, нужно подползти ближе…

Прижавшись к земле, они заскользили вперед, точно две змеи. Миновали распадок, на дне которого обнаружился привет от уходящей из степей зимы – неглубокий сугроб, и остановились на границе открытого участка, где не спряталась бы и мышь.

– Надо идти дальше, – Рир-Така била крупная дрожь, он в первый раз за много лет ощущал что-то похожее на страх.

– Ты сошел с ума, тебя заметят, – Лост-Хар положил руку товарищу на плечо.

– Я должен это сделать, иначе до конца жизни буду помнить, что струсил, – в темных узких глазах Рир-Така зажглись безумные огоньки.

И Лост-Хар не стал возражать, уступил.

Исполин тяжелыми шагами ушел за один из «шатров», стоящие там «домики» засветились, как огромные светлячки.

– Иди, – проговорил Лост-Хар, – дотронься до этой штуки и возвращайся. Я прикрою.

Вынул стрелу из колчана, та цеплялась за другие, точно не желала вылезать. Тетива негромко тренькнула, когда попробовал ее пальцем, а сам лук едва не выскочил из вспотевших ладоней.

Рир-Так шумно выдохнул и побежал вперед, пригнувшись и семеня ногами. Лост-Хар прижался к земле и затаил дыхание, молясь всем Порядочным одновременно.

Рир-Так бежал легко и быстро, как молодой конь, шаги его звучали еле слышно. До «вышки» оставалось несколько шагов, когда прямо из сплетения меняющих цвет канатов выступил исполин.

Рир-Так остановился, будто налетел на стену, и принялся медленно пятиться. Лост-Хар хотел закричать, но язык точно примерз, а руки, поднимающие лук, стали вдруг неловкими.

Стрела ушла в полет, ударила громадную, как из дыма сотканную фигуру в грудь, туда, где у людей находится сердце. Исполин не обратил на нее внимания, быстро и ловко шагнул вперед, наступив прямо на Рир-Така.

Несмотря на разделяющие их полсотни размахов, Лост-Хар услышал хруст костей, увидел, как брызнула на голую землю алая кровь.

– Нет, – прошептал следопыт, сражаясь с ощущением, что происходящее – дурной сон, злой морок, насланный мерзкими колдунами…

Исполин нагнулся, из его живота высунулось что-то, напоминающее черный, лоснящийся язык длиной в пару размахов. Он прошелся по земле, и оставшееся от человека кровавое пятно с чавкающим звуком исчезло.

Лост-Хар закусил губу, желая стать незаметным, словно червяк.

Исполин шагнул вперед, глаза его вспыхнули, а где-то в груди родился негромкий монотонный рокот. От этого звука следопыт покрылся мурашками, испытал желание вскочить и побежать со всех ног.

Громадное существо некоторое время постояло, а потом, не поворачиваясь, двинулось назад. Миновало самый большой из «шатров» и исчезло, будто растворилось в воздухе.

Лост-Хар всхлипнул, встал на четвереньки и заспешил прочь, не обращая внимания на мешающий двигаться лук, на впивающиеся в руки мелкие камушки. Добравшись до гребня ближайшего холма, переполз через него и побежал на юг, в спасительную темноту.

Тропа шла между двумя скальными стенами, сходящимися так тесно, что одновременно можно было коснуться обоих. Наверху оставалась лишь узкая полоска голубого неба, люди и холиасты двигались цепочкой.

Хорст шагал в голове отряда, за седым холиастом-предводителем, без особой приязни глядя в его широкую спину. Саднили натертые ноги, а мешок, наполовину пустой, казался невероятно тяжелым.

– Скоро привал? – пробурчала из-за спины Илна.

– Нужно выыты на удобноэ мэсто, – ответил холиаст, не оборачиваясь. – Скоро. Потэрпытэ нэмного.

Хорст вздохнул, прекрасно понимая, что в устах старого горца «немного» может означать что угодно.

По правую руку скала довольно быстро сменилась глубокой пропастью, а затем путники вышли на узкий, лишенный снега гребень, напоминающий возведенную гигантами крепостную стену.

Вступив на нее, Хорст ощутил, как качнулась земля. Снизу донесся тяжелый грохот, заснеженные пики и тянущиеся во всех направлениях хребты содрогнулись, окутались мелкой белой пылью.

– Что такое? – крикнул Альфи.

– Богы проснулыс! – лицо обернувшегося холиаста оказалось искажено страхом, губы затряслись.

Горы дрожали, точно исполинские сосцы, колыхалось небо, по которому шариком из тусклого золота перекатывалось солнце, и наступали с разных сторон громадные силуэты. Одни напоминали людей, другие – животных, а третьи не походили ни на что.

Хорст видел их каким-то странным образом, не глазами, а словно всем телом, и понимал, что двигаются они прямо к нему.

«Тебя предупреждали, – прогрохотал где-то за тысячи ходов голос, звучащий как горный обвал, и прогремела в этом голосе жесткая, суровая обреченность. – Ты не послушал, теперь пеняй на себя».

Паук с человеческой головой и вскинутыми передними лапами придвинулся, приподнял лапы.

Отшатнувшийся Хорст одновременно почувствовал себя лежащим и падающим в пропасть. Увидел десятки накладывающихся друг на друга образов, жутких и прекрасных, но при этом не испытал страха.

– Да… – только и сказал он, когда тело лопнуло, словно почка, и из него полилось нечто сверкающее, холодно-обжигающее.

Бывшего сапожника точно вывернуло наизнанку и растянуло, как шкурку, на горячей и очень жесткой поверхности.

Что-то огромное, настолько большое, что не просто охватить взглядом, а даже осознать его не представлялось возможным, задвигалось одновременно внутри и снаружи. Боги оказались далеко, сначала показалось, что внизу, а в следующий момент – вверху.

Ощущение направления пропало, исчезла земля, небо и все остальное.

Хорст очутился там, где если и побывал кто-то из людей, то вряд ли нашел слова для описания, оказался внутри Порядка, одновременно чувствуя его в себе, ощущая себя им…

Рядом происходило нечто, напоминающее разговор, но участвующие в нем существа обходились без слов, даже без звуков. Колыхались, текли навстречу друг другу струи чего-то, похожего на светящийся туман.

Фигуры богов оказывались то совсем близко, то уносились куда-то вдаль, на такое расстояние, что становились едва видны. Хорст ощущал, что его раздувает до размеров холма, затем уменьшает так, что тело начинало казаться твердым и жестким, словно деревяшка.

Боли не было, точнее она ощущалась, но как нечто постороннее, не имеющее отношения к происходящему.

Временами Хорст возвращался к нормальному восприятию и тогда понимал, что лежит спиной на холодном камне, а обеспокоенная Илна тормошит его, пытаясь привести в сознание. Слышал голос брата Ласти, ругательства Альфи, а потом вновь проваливался в грохочущую, сверкающую бездну.

Все прекратилось в одно мгновение, и бывший сапожник почувствовал избитое, исстрадавшееся тело, ушибы, мозоли на пятках, лихорадочно колотящееся сердце и ноющую, точно гнилой зуб, голову…

Ощущение оказалось настолько жутким, что он едва не заорал.

– …очнулся? – проговорил кто-то над самой головой.

– Я… – из горла вырвался хриплый кашель, такой сильный, что на какое-то время Хорста согнуло вдвое.

Придя в себя, он поднял веки и едва не ослеп от льющегося сверху беспощадного света, из глаз хлынули слезы.

– Слава Творцу-Порядку, ты пришел в себя, – проговорила Илна, и в голосе ее прозвучало облегчение.

– Вот уж чего-чего, – говорить оказалось неожиданно трудно, язык ворочался во рту, цеплялся за десны, – а славить его я не буду…

Когда попытался встать, обнаружил, что ноги подламываются, а руки трясутся, как у запойного пьяницы.

– Что это было? – спросил Альфи, непривычно бледный и тихий.

– Нам разрешили пройти, – сказал Хорст, пытаясь вспомнить, что именно он слышал и видел.

В памяти сохранились жалкие обрывки, да и те таяли, растворялись быстрее, чем куски мыльной пены в речной воде.

– Напугал ты нас, – проговорила Илна. – Все затряслось, из чистого неба повалил снег, а ты упал и начал корчиться, как угодившая под колесо телеги змея. Мы попытались тебя удержать…

– Спасибо, – Хорст почесал шрам на щеке, – но это было… было лишним…

– Можно ыдты? – в голосе седого холиаста звучал откровенный страх, а красные глаза настороженно блестели.

– Нужно, – кивнул Хорст.

Когда сделал первый шаг, оступился на ровном месте и едва не упал. Затем пошел увереннее, а через полсотни размахов ощутил, что тело слушается так же хорошо, как и раньше.

Только сердце стучало неровно, и продолжала болеть голова.

Водопад грохотал, точно несколько ураганов. От него веяло холодом, над каменной чашей, куда обрушивался белоснежный поток, клубилась водяная пыль, в которой вспыхивали и гасли сотни радуг.

Присев на корточки, Хорст опустил в воду флягу.

– Ныкто ыз лудэы нэ выдэл этого мэста, – проговорил старый холиаст торжественно.

– Зачем тогда ты привел нас сюда? – спросил Альфи. – Ведь наверняка мог повести другой дорогой.

– От того, кто говорыт с богамы, глупо что-то пратат.

Хорст только поморщился.

Бывший сапожник понимал, что в случившейся позавчера беседе между богами горцев и Порядком участвовал так же, как топор в строительстве дома, в качестве полезного и нужного инструмента, который при необходимости можно быстро и безболезненно заменить.

– Красиво тут, – заметила Илна, когда они отошли от водопада и шум бегущей воды стих.

– Точно, – согласился Хорст без особой радости.

После того, что случилось вчера, разговаривать у него получалось с трудом, голоса спутников глухо отдавались в пустоте головы, язык слушался плохо, казался одновременно распухшим и высохшим.

Тропа шла вниз, перевал и охраняющие его громады заснеженных пиков остались за спиной. Впереди, за грядой невысоких гор, виднелась центральная котловина, из-за множества холмов похожая на серое застывшее море.

Чистый и прозрачный воздух позволял отчетливо видеть все до последней детали, обманчиво уменьшал расстояния.

– Скоро прыдэм в сэлэныэ, там отдохнэм, – старый холиаст обернулся, изобразил что-то вроде ободряющей улыбки.

– Надеюсь, клянусь мошонкой Хаоса, – проворчал Альфи, ухитрившийся стереть ноги и ковыляющий, как древний дед.

К селению добрались вскоре после полудня.

Из-за поворота тропы выступило сложенное из обтесанных камней строение, похожее на крепостную башню. Ветер принес запах дыма и только что выпеченного хлеба, навстречу выскочили крупные и лохматые, как медведи, собаки, с раздраженным лаем бросились на чужаков.

Седой холиаст что-то крикнул, другой, с родимым пятном на щеке, пнул в бок самого крупного кобеля. Тот с визгом отскочил, свора с недовольным ворчанием отступила.

Дома в селении стояли тесно, чуть не соприкасаясь стенами, виднелись загоны, из которых доносилось блеяние овец. Ходили женщины в цветастых платках и накидках, мужчин видно не было.

– Интересно, и что с нами будут делать? – проворчал Радульф. – Не нравится мне это место, язви его в печень…

– Насколько я понимаю, накормят и напоят от пуза, а завтра утром повезут дальше, – Хорст пожал плечами.

Через проход между домами, узкий, словно кишка гадюки, людей вывели на круглую, как монета, площадь. Тут их встретил крупный, в человеческий рост, холиаст с гривой черных волос.

Седой проскрипел что-то приветственное, темноволосый ответил, последовал разговор, быстрый и невнятный.

– Вас ждут в сватылыщэ, – старый горец повернулся, глаза его изумленно сверкнули.

– Зачем? – поинтересовалась Илна.

– Служытэлы богов нэ обааснаут своых поступков, – седой холиаст покачал головой.

– Пойдем, – сказал Хорст, – в худшем случае нас всего лишь принесут в жертву…

Брат Ласти тяжко вздохнул и осенил себя знаком Куба.

Святилище оказалось таким же, как в любом селении горцев – придавленное, словно пытающееся врасти в землю здание, из темного провала входа тянет сладкой вонью.

– Входытэ, – седой холиаст потер лицо и первым переступил через порог.

Хорст окунулся в темноту, прошел несколько шагов вслепую, а потом глаза привыкли. Разглядел стоящие около стен статуи богов, большой прямоугольный алтарь, валяющиеся около него кости, подозрительно напоминающие человеческие.

– Как тут жутко, – прошептала Илна, и Хорст ощутил, что девушка прижимается к нему.

Послышались шлепающие шаги, из-за алтаря вышел молодой холиаст с факелом.

– Мыр вам, – сказал он, в алых глазах вспыхнули и погасли крошечные огоньки. – Богы авылы своу волу.

Статуи задвигались с негромким скрежетом, заколыхались на стенах уродливые тени, а само святилище затряслось, словно веник, с которого отряхивают пыль. Илна вцепилась в Хорста, брат Ласти принялся молиться в голос, а Альфи разразился длинным ругательством.

Бывший сапожник не почувствовал страха, лишь вялое удивление.

Стены качнулись, точно собираясь рухнуть внутрь, и сотрясение прекратилось так же внезапно, как и началось.

– Сэгодна вы получытэ лучшых конэы ы отправытэс далшэ, в сторону Долыны, – сказал жрец. – Вмэстэ с вамы поэдут нашы лучшыэ воыны.

– Зачем? – спросил Хорст.

– Богы так вэлэлы, – служитель богов кивнул и, развернувшись, зашагал обратно за алтарь.

– Вот тебе и отдохнули, – пробурчал Радульф. – Ладно, хоть не пешком пойдем.

– Что происходит? – требовательно поинтересовалась Илна, когда они вышли из святилища.

– Похоже, что хозяева гор собрались помочь, – с видимой неохотой ответил Хорст. – Но что именно и как они будут делать, не скажет даже Владыка-Порядок…

Девушка покачала головой, глаза ее сверкнули:

– Не понимаю, почему эти могучие силы, Хаос, боги, Порядок не могут сделать все сами? Почему даже для разговора им был нужен ты?

– В этом мире они могут сотворить что-либо только нашими руками, с помощью людей или холиастов… – ответил Хорст. – Лишь смертное разумное существо в состоянии объединить несоединимое, свести то, что не сочетается в принципе, только оно в силах изменить что-то в этом мире, принести в него Порядок или Хаос…

– Да… – Илна оборвалась на полуслове, брат Ласти издал удивленное восклицание, и Хорст невольно посмотрел в ту сторону, куда глядели его спутники.

На недавно пустынной площади рядами стояли холиасты-мужчины. Блестели лезвия огромных топоров, решительно горели алые глаза. Похрапывали и мотали головами оседланные фроны, а мешки на их спинах выглядели раздувшимися, как брюхо стельной коровы.

Такое войско не отказался бы возглавить даже император.

Копыта цокали по камням с усыпляющей равномерностью, горные кони шли по крутой тропе с уверенным равнодушием, их не смущала отвесная стена слева и глубокая пропасть справа.

Хорст покачивался в седле, стараясь особенно не глядеть по сторонам, слышал, как за спиной переговариваются Илна и Радульф.

– Помню, во время нашего похода в горы видел я, как они топорами машут, – делился впечатлениями бывший десятник, – любо-дорого посмотреть, особенно если издалека…

– И я видела, – голос дочери редара дрогнул, – со стен нашего замка. И почему-то больше не хочу видеть…

Радульф смущенно засопел.

Спереди, от едущих в авангарде воинов-холиастов долетела песня, заунывная и мрачная, как и все у горцев.

– Опять завыли, клянусь мошонкой Хаоса, – проговорил Альфи.

– Истинно это есть молитвы богам языческим, противным вере Творца-Порядка, – брат Ласти осенил себя знаком Куба.

Все время, проведенное в компании холиастов, служитель вел себя настороженно, постоянно оглядывался, точно ежеминутно ожидал нападения. Молился не трижды, как раньше, а раз по шесть в день, и старался держаться подальше от горцев, никак не соприкасаться с ними.

– Вряд ли, – сказал Хорст. – Насколько я понимаю, они вспоминают давнюю битву с людьми и перечисляют тех, кто погиб в ней…

Брат Ласти промолчал, но лицо его отразило величайшее отвращение.

За поворотом на другой стороне ущелья стал виден водопад, длинный и белый, как растянутая по скале полоса белой ткани.

– Какая красота, – в голосе Илны прозвучало восхищение.

– Когда-то я хотел поселиться в этих местах, – Хорст вздохнул, вспомнились те дни, когда они с Авти путешествовали по землям холиастов, когда молодой сапожник ничего не знал о магии, о том, каково быть Сыном Порядка…

Тропа повернула, пошла вниз, к самому дну ущелья, где негромко рокотала неширокая речка. Голова колонны повернула за похожую на огромный пень скалу, и через мгновение ветер донес крики, лязг оружия.

– Что такое? – Альфи вытащил меч, а Хорст поморщился, почувствовав, как чужая боль отдалась в животе.

Там, впереди, холиасты убивали холиастов.

– Нет, только не это, – прошептал бывший сапожник, и боль словно послушалась, отступила.

Крики и лязг оружия затихли.

– Что это было, во имя Творца-Порядка? – поинтересовался брат Ласти.

– На нас кто-то напал, – сообщил Хорст.

– Не может быть, – удивленно хмыкнул наемник и глазам путешественников, обогнувших похожую на пень скалу, предстала широкая, окруженная кольцом валунов площадка.

На земле сидели несколько окровавленных холиастов, равнодушные фроны топтались рядом, выжидая, пока хозяевам перевяжут раны. Седой горец, предводитель отряда, беседовал с незнакомым холиастом в черной безрукавке.

Завидев Хорста, старик успокаивающе помахал рукой и крикнул:

– Всэ в порадкэ! Это было нэдоразумэныэ!

– Ничего себе недоразумение, язви его в печенку, – хмыкнул Радульф, глядя, как поднимают тела погибших.

– Оны нэ разобралыс, – седой холиаст подъехал ближе. – Это доблэстныэ воыны ыз сэлэныа Лэданых Скал. Далшэ оны поэдут с намы.

Хорст кивнул, даже не пытаясь скрыть удивления.

Тела погрузили на спины фронов, раненные забрались в седла, кто сам, кто с помощью соратников, и отряд, увеличившийся более чем на три десятка воинов, двинулся дальше на юго-восток.