Текст книги "Удар молнии"

Автор книги: Дмитрий Казаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Оглянулся и дернул за ручку.

Внутри меня встретили темнота и тишина – до утренней смены оставался час. Помещение, где я оказался, напоминало громадную раздевалку, да ею и было. Тянулись ряды одинаковых шкафчиков с номерами, в дальнем конце виднелась еще одна дверь, скорее всего – в санузел.

Замки на шкафчиках стояли новые, многоступенчатые. Понятно, что с такими незачем запирать входную дверь. Вот только мне вовсе не было нужно сложенное здесь имущество вышедших на работу сотрудников космопорта, а шкафчики, в которых оставляют служебную одежду, запирают не всегда…

Кому она нужна?

На мое счастье, для обитателей Земекиса беспечность не была чем-то незнакомым. Через несколько минут поисков я набрел на открытый шкафчик и стал обладателем довольно грязного комбинезона с надписью «Техническая служба» на груди. Его владелец если и слышал что-то о слове «чистота», то очень давно.

Выждав пять минут, чтобы дать пройти патрулю, я выбрался в зал. Мое появление потревожило всех не больше, чем капля, упавшая в море. Ссутулившись, я зашагал к ведущему вниз эскалатору.

Над ним болталась надпись «Только для служебного пользования», но я не обратил на нее внимания. Скучавший около эскалатора сотрудник службы безопасности бросил на меня ленивый взгляд.

– Ты куда?

– На пятой линия подачи кислорода сбоит. – Я сделал честное лицо и выразительно помахал чемоданчиком, в котором якобы содержались инструменты.

– Да? Что-то я первый раз об этом слышу.

– А зачем тебе об этом знать? Ведь нам тоже не докладывали о драке, произошедшей два часа назад.

Драка случилась по причине того, что одному ктубху кто-то наступил на ногу. Хотя у представителей этой расы их довольно много, он обиделся и начал выяснять отношения. Потасовку с участием нескольких десятков разумных существ я наблюдал из очередного кафе.

Я прошел мимо охранника, чувствуя на спине подозрительный взгляд. Эскалатор привел меня на подземный этаж, один из многих, благодаря которым функционирует чудовищно огромный механизм под названием космопорт.

Тут сновали люди, никому до меня не было дела.

Стартовые площадки располагаются довольно далеко от здания космопорта. Если пассажиров и экипаж доставляют туда поверху на автобусах, то обслуживающий персонал пользуется подземными коммуникациями, из-за чего носит меж звездолетчиков прозвище «кроты».

Мне предстояло отправиться кротовыми путями.

Пройдя с полсотни метров, я наткнулся на стоянку похожих на игрушечные машинки электромобилей. На таких штуковинах и разъезжают по тоннелям ремонтники, заправщики и прочий обслуживающий персонал.

Управлять электромобилем смог бы даже трехлетний ребенок. Я взгромоздился на неудобное пластиковое кресло и завел доставшееся мне чудо техники. Оно тихо загудело и двинулось.

Подземелья под взлетно-посадочным полем были огромны, и я мог бы блуждать по ним до глубокой старости, если бы не развешенные на стенках тоннелей яркие светящиеся указатели.

Ехал я со скоростью не особенно спешащего человека, на перекрестках еще и притормаживая. Время от времени навстречу попадались другие электромобили, иногда встречались пешеходы. Тоннель то и дело проходил через полости, забитые различными механизмами, грохот стоял, словно в цеху.

Пару раз все перекрыл донесшийся сверху тяжелый рокот. Земля вздрогнула, пол закачался. Один из невидимых отсюда космических кораблей начал далекий путь к звездам.

Первая стартовая площадка, несмотря на номер, располагалась чуть ли не дальше всех. К тому моменту, когда в боковой стене основного тоннеля показалось ответвление со светящейся единицей над ним, я успел заскучать.

Я повернул и через сотню метров остановил электромобиль у дверей громадного лифта, предназначенного для грузов. Рядом притулился второй, поменьше, для людей. Предполетную подготовку давно закончили, и сейчас тут было пусто, как в заброшенном склепе.

Выбравшись из электромобиля, я стер с пульта управления отпечатки пальцев и принялся избавляться от маскировки. Комбинезон я бросил на сиденье, модификаторы, накладные усы и бороду положил в чемоданчик.

Незачем оставлять лишние улики.

Двери лифта открылись с легким гулом. Внутри оказалось грязно, как на скотобойне, нос пощекотал запах пыли. Судя по всему, тут не убирались с того дня, как космопорт был построен.

Да и зачем? Пассажиры этого не увидят, а «кротам» к грязи не привыкать.

Кабина двигалась вверх медленно, рывками, а когда остановилась, то из моей груди вырвался вздох облегчения – еще не хватало застрять где-нибудь на полдороге. Выйдя из лифта, я оказался в обширном ангаре с толстыми стенами без окон. Ведущие наружу ворота были заперты, а дверь небольшой калитки я вскрыл выстрелом.

Взлетно-посадочное поле встретило меня ярким светом солнца и сильным ветром. В стороны, сколько хватало глаз, тянулась разбитая на исполинские квадраты серая равнина, там и сям торчали силуэты, похожие на горы из блестящего металла.

Один из них вздрогнул, заставив колыхнуться землю, и медленно пошел вверх. Из его основания ударили струи ослепительно-белого пламени, ушей моих достиг протяжный гул. Мгновение – и звездолет ушел в небо, превратившись в яркую точку. Повисев немного, как особенно наглая звезда, осмелившаяся светить днем, она моргнула и погасла.

Рейсовый звездолет «Пегас-17», на котором мне предстояло отбыть с Земекиса, обнаружился метрах в пятистах. Рядом с ним стоял доставивший пассажиров автобус.

Следовало торопиться.

Чем ближе я подходил, тем больше деталей проступало на огромном конусообразном корпусе. Я увидел вздутия грузовых трюмов, генераторы защитного поля, воинственно торчавшие импульсные пушки, скромно выглядевшие пусковые ракетные установки.

Корабли Федерации, летающие в Смешанный сектор, всегда несут на себе оружие. В любой момент тут можно встретить горячий (в прямом смысле слова) прием от пиратов, вздумавших пополнить кошелек.

Пиратством на этой окраине Галактики промышляли целые планеты.

Дунувший в спину ветер донес обрывок крика. Я оглянулся и увидел, что от ангара, через который я выбрался на поверхность, стремительно приближаются несколько фигур в черной с серебром форме.

Вот дьявол! Служба безопасности, похоже, раскрыла меня!

О том, где и как именно я прокололся, думать было некогда, и я перешел на бег. Ветер свистел в ушах, ботинки колотили по покрытию ВПП. Замерший у трапа стюард с недоумением созерцал мою бегущую фигуру.

Когда мне оставалось с полсотни метров, рядом с ним объявились двое в форме десанта. Направленные в мою сторону излучатели красноречиво сообщали, что это вовсе не почетный караул.

– Что вам угодно? – спросил стюард.

Вместо ответа я вытащил из кармана билет и протянул ему. Пробежка далась тяжеловато, по спине тек пот, сердце колотило по ребрам изнутри, словно кулаки рехнувшегося боксера.

– Вашу карточку, господин Мак-Нил… да, и разрешение на пистолет, – сканер в руке стюарда не оставил незамеченным оружие под мышкой. – Благодарю. Рады видеть вас на борту. – На лице стюарда появилась улыбка. Какая ему разница, как пассажир добирается до звездолета? Главное, чтобы у него был билет!

В этот момент подобная логика пришлась мне по душе. Взяв карточку дрожащими пальцами, я шагнул мимо посторонившихся десантников.

– Стойте! Стойте! – Парни из службы безопасности космопорта бегали не хуже меня.

– В чем дело? – повернулся к ним стюард.

– Этот человек – убийца!

– Суд вынес приговор по его делу? – Стюард был сама невозмутимость.

Один из десантников быстро говорил что-то в коммуникатор, второй ненавязчиво, но цепко взял меня за руку.

– Э… – охранники переглянулись. – Нет…

– В этом случае он не может считаться убийцей.

– Мы должны его арестовать и имеем на это право!

– Что здесь происходит? – По трапу спускался офицер. В темно-синей форме и белой фуражке, молодой и загорелый, он смотрелся как воплощенная мечта школьницы старших классов.

– Этот человек – убийца! – Особой сообразительностью ребята из службы безопасности не отличались, зато могли переупрямить носорога. – Мы должны его арестовать!

– К сожалению, это невозможно, – пожал плечами офицер. – Он гражданин Земной Федерации, а ступив на трап моего корабля, оказался на ее территории.

Ого! Моего корабля! Да это же капитан! Хотя кому еще решать такие вопросы?

– Он подсуден только законам Федерации. – Капитан смотрел на охранников, как на занятных насекомых. – Ваше правительство может потребовать его выдачи, а наше – рассмотрит ваше требование.

– А если мы попробуем забрать его сейчас?

– Лучше не пытайтесь. – Капитан улыбнулся, один из десантников выразительно повел стволом. – Иначе может возникнуть серьезный межпланетный конфликт.

Глава 4

Вид у земекисцев стал жалкий, словно у куриц, побывавших под водопадом. Что-то бурча под нос и бросая в сторону звездолета полные досады взгляды, они зашагали прочь.

– Все ли пассажиры на борту, господин Разовски? – поинтересовался капитан у стюарда. – Отлично. Тогда готовьтесь к взлету. А вас, господин Мак-Нил, прошу сдать мне пистолет.

– Всенепременно, – ответил я.

Даже если у тебя есть разрешение на оружие, никто не позволит таскать пистолет при себе на столь уязвимой изнутри штуке, как космический корабль.

Расставаться с пистолетом было жалко, в последние дни он не раз выручал меня. Но я все же вытащил его из кобуры и подал капитану рукояткой вперед.

– Хорошо, – сказал тот, – и не слишком спешите в каюту. Мне надо кое о чем вас спросить…

Я сокрушенно кивнул и пошел вверх.

Капитан догнал меня, когда я был уже на борту, в широком коридоре, ведущем от трапа к лифтам.

– Господин Мак-Нил! – прозвучало из-за спины.

Я повернулся и столкнулся с холодным, спокойным взглядом. Первое впечатление меня обмануло – капитан «Пегаса» не был молод, сеточка морщин вокруг глаз выдавала возраст.

– Слушаю вас.

– Имейте в виду, что ответ на этот вопрос не будет иметь никакого практического значения, – сказал капитан. – В данный момент я действую исключительно как частное лицо и вас ни к чему не принуждаю. Но все же ответьте – вы совершали то, в чем вас обвиняют?

– Увы, – развел я руками, – я не могу вам ответить… я просто не помню.

Отвечая так, я ничуть не соврал. В убийстве гангстеров у банка, на окраине и в лаборатории психоаналитика меня пока никто не упрекал, а что до обстоятельств смерти профессора Фробениуса – они в моей памяти не сохранились.

– Вот как? – впервые сквозь маску равнодушия на лице капитана пробилось что-то похожее на удивление. – Занятно. Хорошо, желаю приятного полета.

Каюта, где мне предстояло провести несколько дней от Земекиса до Новой Америки, габаритами напоминала тесный гроб. Все, от кровати до душевой кабины, было складным, убирающимся в стены.

Подобная обстановка не вызвала у меня особого удивления. Пассажиры для летающих в Смешанный сектор звездолетов – не очень значимый довесок к тому, чем под завязку набиты грузовые трюмы. В полетах по этой области космоса главное не комфорт, а сама возможность передвижения.

По звездолету прокатился мягкий мелодичный звон – сигнал к старту. Я спешно брякнулся на койку, которая тут же изогнулась, принимая форму тела. В голову пришла мысль о том, как ярятся сейчас упустившие добычу полицейские Земекиса.

Мысль заставила меня криво улыбнуться.

Вот с этой-то кривой улыбкой меня и застало ускорение. С компенсаторной системой у «Пегаса» было не все в порядке, поскольку мое тело вместе с койкой едва не расплющило о пол каюты. Когда тяжесть ушла, я только и мог, что ругаться шепотом.

Космическое путешествие в любом случае состоит из трех этапов. Первый – старт и путь к точке, где космолет перейдет в подпространство. Для безопасного перехода требуется отойти от крупных источников гравитации, и чем дальше – тем лучше. Второй этап – подпространство. Что это такое, понимает едва ли миллионная часть процента разумных существ, населяющих Галактику, но одно известно точно – через него можно перемещаться, не двигаясь при этом.

Космический корабль как бы связывает две удаленные на огромное расстояние точки, причем для внешнего мира этот процесс занимает исчезающе малые доли секунды, а внутри звездолета может пройти и день, и два, и несколько недель.

Третий этап – путь от точки выхода до пункта назначения.

До вхождения в подпространство оставалось не менее суток, и это время предстояло банальным образом проскучать. Но я был этим даже доволен, уж чего, а веселья в последнее время мне хватало с избытком. Придя к такому выводу, я встал и принялся разбираться с выдвижным душем.

Прежде чем завалиться спать, следовало хотя бы помыться.

* * *

В дверь каюты деликатно постучали.

– Да! – ответил я, отрываясь от чтения увлекательной книги «Основы классификации негуманоидных разумных рас». Библиотека «Пегаса-17» состояла почти из тысячи информационных капсул, но собирал ее очень большой оригинал.

– Господин Мак-Нил, вас просят пройти к капитану. – Голос звучал мягко, но настойчиво. – Сию же минуту…

Вздохнув, я отлепил информационную капсулу ото лба и встал. За дверью меня поджидали улыбчивый стюард и двое серьезно настроенных десантников. Излучателей у них не имелось, но и без них эти здоровые парни скрутили бы меня в бараний рог за считаные секунды.

– А зачем он меня зовет? – поинтересовался я, шагая рядом со стюардом.

За спиной стучали ботинками десантники, затылок жгли их профессионально свирепые взгляды.

– Не могу знать, – ответил стюард.

Дальше я спрашивать не стал. Будем надеяться, что командиру корабля захотелось перекинуться со мной в шахматы или обсудить проблемы освоения внутренностей планет-гигантов.

Мы прошли коридором, опоясывающим отведенный для пассажиров уровень, и вступили во чрево лифта. Стальная коробка скользнула вверх стремительно и бесшумно, меня слегка вдавило в пол.

– Прошу, – стюард сделал широкий жест.

В рубке звездолета я оказался впервые – по крайней мере, на нынешней, обрезанной памяти – и поэтому с любопытством огляделся. Круглое помещение венчал куполообразный потолок, на который проецировалось изображение, получаемое с носа корабля.

Возникало ощущение, что за тонким стеклом разверзлась черная бездна, заполненная сонмами звезд. Нос «Пегаса» был направлен в сторону центра Галактики, и поле видимости заполняли тысячи алых, белых, желтых огоньков.

Одно из стоявших в рубке кресел повернулось.

– Проходите, господин Мак-Нил. – В голосе капитана звучало все, что угодно, только не радушие.

Я послушно сделал несколько шагов. Когда нет смысла артачиться, я могу быть пай-мальчиком. Ровно до тех пор, пока мне это не надоест.

– Рад вас видеть, капитан. В чем дело?

– Я хочу кое-что вам показать, господин Мак-Нил.

Руки капитана, покоившиеся внутри виртуального пульта, снаружи похожего на шар из сиреневого тумана, задвигались. Повинуясь им, зашевелилось изображение звездной полусферы. Один из ее секторов увеличился, надвинулся, в нем обнаружился невидимый ранее огонек.

В отличие от остальных, он перемещался.

– Вам известно, что это такое? – спросил капитан.

– Нет.

– Это зелаврианский крейсер класса «Вулкан», – любезно пояснил капитан.

Я ощутил недоумение. Объединение Зелавр – одна из самых развитых и сильных цивилизаций нашего района Галактики. Похожие на стройных жаб зелаврианцы вышли в космос, когда человек только осваивал порох, и на всех прочих разумных существ всегда смотрели как на рабов, нынешних или потенциальных. От агрессии их удерживало лишь понимание того, что всех сразу им не одолеть.

Но в Смешанном секторе у Объединения особых интересов не было.

Судя по всему, до сегодняшнего дня.

– Крейсер? – спросил я. – Чего он тут делает?

– У меня есть кое-какие догадки на этот счет, – сказал капитан. – Он появился на сканерах спустя час двадцать минут после нашего взлета с Земекиса, а полчаса назад мы получили от зелаврианцев вот это…

Руки капитана вновь задвигались, в воздухе возникло изображение – желто-зеленая лягушачья морда с необычайно разумными глазами. Толстые губы зашевелились, издавая приглушенное стрекотание.

Спустя пару секунд включился перевод:

– Приказываем сбросить ход и выдать нам человека по имени Александр Мак-Нил. В противном случае вы будете атакованы. Повторяю, сбросьте ход и выдайте нам…

На голову мне словно вылили ведро ледяной воды. Мало мне полиции и громил Триады, я еще понадобился Объединению Зелавр! И вряд ли для того, чтобы вручить мне тонну-другую золота и оженить на какой-нибудь лягушачьей принцессе, чахнущей в ожидании человека!

– Э… ну… ничего себе! Дьявол! – Речь у меня получилась краткой и невразумительной. – И что вы собираетесь делать?

– Для начала спросить, зачем вы понадобились зелаврианцам. – По невозмутимости капитан мог соревноваться с айсбергами. – Дальнейшие действия будут зависеть от вашего ответа…

– Если бы я знал! – сказано это было со всей возможной искренностью. Может статься, что когда-то я и имел шашни с представителями Объединения и даже чем-то им насолил, но сейчас я не помнил об этом ровным счетом ничего.

– Очень забавно получается, – капитан приподнял бровь и смотрел на меня с неким отстраненным интересом. – Ко мне на борт попадает человек, за которым гонится полиция Земекиса… Ну ладно, с кем не бывает. В Смешанном секторе кто только не бедокурит. Но стоит нам выйти в космос, как является крейсер с жабами и предъявляет заявку на того же самого человека. Вы не находите, господин Мак-Нил, что это выглядит довольно подозрительно?

– Нахожу, – покаянно кивнул я. – Безумно подозрительно. Но помочь ничем не могу.

– Это меня настораживает еще больше, – сказал командир «Пегаса», – и заставляет думать, что вы представляете собой какую-то ценность, о которой и сами не знаете…

Я лишь пожал плечами.

– И поэтому, – закончил капитан, – я вас им не отдам.

– Тогда они нападут.

– У нас есть чем защититься. – Командир звездолета повернулся к виртуальному пульту. – Пункт связи? Джонсон, отправьте на крейсер ответ: «Пошли в задницу!» Нет, вы не ослышались, Джонсон, так им и передайте…

Да, капитан «Пегаса» определенно был крут! И образование явно получил не в Академии космического транспорта на Земле, а в одном из военно-космических училищ.

– Откуда только они узнали, что я на борту?

– Это просто, – отозвался капитан. – Во всех новостях Земекиса только и вопят о том, что опасный преступник Мак-Нил удрал с планеты на звездолете «Пегас-17». Крейсер, похоже, прятался где-то неподалеку от планеты и ловил их передачи.

– Интересно, они ради меня одного пригнали сюда боевой корабль? – Я покачал головой. – Надо же. Еще немного – и зазнаюсь.

– Я вылечу вас от зазнайства радикальным методом. – Капитан кивнул на соседнее пустое кресло. – Занимайте место. Крейсер настигнет нас примерно через час, а до входа в подпространство нам осталось час двадцать пять… Вам предстоит увидеть почти полчаса боя.

– Э, а может, я вернусь в каюту?

Оглянувшись, я обнаружил, что десантники никуда не ушли и все так же буравят меня недоброжелательными взглядами.

– Нет уж, вы заварили эту кашу, так что получайте удовольствие по полной программе.

Бои в космосе – штука красочная. В основном для тех, кто смотрит издалека. Участие в подобном увеселении лучше принимать пассивное, спрятавшись в недрах корабля и даже не подозревая, как идут дела.

Мне же предстояло наблюдать схватку воочию, дергаться от страха при каждом выстреле, застывать в ожидании неминуемой смерти, глядя на неумолимо приближающийся вражеский крейсер.

Перспектива вовсе не радовала.

Но деваться было некуда, и я полез в кресло. Оно изогнулось, подстраиваясь под фигуру, лодыжки и пояс обхватили гибкие ленты. Теперь я никуда не денусь при самом хитром маневре, и даже десятикратная перегрузка не сломает мне кости.

Капитан тем временем развил бурную деятельность.

– Объявляйте боевую тревогу, – приказал он помощнику, – и вызовите ко мне старшего стюарда… Да, Джонсон?

Офицер с пункта связи сообщил командиру «Пегаса» нечто, заставившее того улыбнуться.

– Все идет как надо, – сказал капитан. – Ответ зелаврианцев на наше… хе-хе… послание состоит большей частью из слов, которых нет в корабельном словаре. Теперь они разозлятся. А злой враг – глупый враг.

Он готовился к бою так, словно имел под командованием не гражданский звездолет, годный только отбиваться от пиратов, а линкор, способный залпом уничтожить крупный астероид или превратить в дымящиеся развалины город.

Явился старший стюард, получил инструкции, что делать с пассажирами. Люди в рубке «Пегаса» работали в бешеном темпе, проверяя все системы звездолета. Малейший сбой системы жизнеобеспечения или навигации в грядущей схватке грозил стать гибельным.

И только я сидел без дела и смотрел, как растет звездочка, обозначающая на проекции крейсер зелаврианцев. Он медленно, но верно, с неотвратимостью лавины, нагонял нас.

– Ага, отлично, – сказал капитан, когда сенсоры засекли, что противник выпустил первые ракеты. – Проверяют нашу оборону… Включайте защитные поля!

Защитное поле не выдержит прямого удара импульсной пушки и не остановит ракету. Зато прикроет корабль от осколков, которые способны причинить немалый урон, а при удаче – отразит выстрел, пришедшийся по касательной.

Нос и корма изображения «Пегаса», висевшего над виртуальным пультом капитана, окутались серебристой дымкой. Боевые корабли закрывают полем сто процентов поверхности. У нас под защитой оказались только двигатели и жилые отсеки.

– Вот и они. – На сканере появились новые точки. Они перемещались с обманчивой неторопливостью, а на самом деле мчались с чудовищной скоростью. – Сейчас мы их!

Импульсные пушки сработали синхронно. Корабль качнуло, и в космосе расцвели огненные цветы взрывов. Десятка полтора ракет оказались уничтожены, остальные – сбиты с прицела.

Забавно, что название «ракеты» сохранилось за этим видом оружия чуть ли не с двадцатого века, хотя с реактивными предшественницами они имели очень мало общего.

– Почему бы нам не выстрелить в ответ? – предложил я.

– Зачем? – капитан посмотрел на меня, как акула на вздумавшего учить ее плавать головастика. – У нас ракет раз в пять меньше, чем у них… Еще успеем.

Он отвернулся, а я ощутил, как позорно лязгают мои зубы.

Последующие минут пятнадцать стали одним из самых насыщенных периодов в моей жизни, которая, если мерить объемом памяти, была совсем короткой. Рявкал что-то капитан, корпус «Пегаса» вздрагивал при залпах импульсных пушек, метались по проекции десятки разноцветных огоньков.

Я мало что понимал и мог только наблюдать, да еще, сцепив зубы, бороться с обессиливающим ужасом.

Потом корабль дернулся, словно лошадь, которой в задницу впился разъяренный шершень. Меня рвануло к потолку, оказавшемуся почему-то внизу, скрипнули страховочные ленты.

Гравитационная компенсаторная система, похоже, сошла с ума.

Изображение звездолета над виртуальным пультом капитана окуталось багровой дымкой. А когда та рассеялась, то алая метка осталась чуть ниже середины конусовидного корпуса.

Где-то далеко, на грани слышимости взвыли сирены.

– Повреждение на пятнадцатом уровне, сектор семь! – рявкнул капитан. – Ремонтная команда, на выход!

В этот самый момент зелаврианцы привели в действие лучевую пушку – оружие, сам принцип которого люди до сих пор не поняли. Мощность вырвавшегося из чрева крейсера луча во столько же раз превосходила обыкновенный лазер, во сколько тот превосходит солнечный луч.

– Ы! – только и смог сказать я, трясущимся пальцем указывая на чиркнувшую по проекции ослепительно-белую линию.

– Промазали, жабы! – торжествующе крикнул капитан. – Включай «протыкач»!

Проекция звездной полусферы мигнула, точно исполинский глаз, и на ней появилось бесформенное серое пятно, похожее на комок очень старой и плотной пыли, непонятно как попавший в космос.

Именно в это серое ничто и стремился «Пегас-17».

– Оставшимися ракетами – пли!

Капитан жутко рисковал. Отклонись звездолет от курса во время последнего залпа хотя бы на десятую часть градуса, он выйдет из подпространства совсем не у Новой Америки, а черт знает где, может быть, даже в недрах сверхновой…

Корабль мягко вздрогнул всем колоссальным корпусом, от носа до кормы, и в тот же миг изображение исчезло. С этого момента и до того, как звездолет выйдет в обычное пространство, от камер не будет никакой пользы.

Как и от всех остальных приборов.

– Уф, прорвались, – сказал капитан, поворачиваясь ко мне. Его гладкий лоб покрывали бисеринки пота, а в голубых глазах плясало веселье. – Клянусь всеми богами Галактики, давно я так не развлекался!

– Ага, – глубокомысленно кивнул я, тщетно пытаясь понять, что именно со мной случилось. Страх ушел, на смену ему явилось опустошение. Хотелось убрести куда-нибудь в темный уголок и там поспать.

– С того самого года, как мы сожгли тот корабль у Урсана.

Впору было удивляться. Капитан обычного рейсового звездолета оказался причастен к одному из самых скандальных инцидентов последнего десятилетия. Тогда, наткнувшись на звездолет неизвестной разновидности, патрульный крейсер атаковал его и превратил в пыль.

После того как пострадавшие иссекайцы через посредников пригрозили уничтожить Землю и основные колонии, пришлось долго и униженно извиняться, а проштрафившихся офицеров подвергать показательному суду.

Как видно, подвергать не всех. Или очень уж показательному.

– Мне придется писать рапорт о случившемся, – сказал капитан. – Как мне кажется, лучше списать все на пиратов, действовавших под прикрытием флага Зелавра. Все равно жабы никогда не признают, что крейсер имел место… О вас в рапорте не будет ни слова.

– С чего такая доброта? – вяло удивился я.

– Вы доставили мне развлечение, равного которому у меня не было много лет, – командир «Пегаса» вздохнул почти печально, – и еще много лет не будет… А сейчас, господин Мак-Нил, вам лучше вернуться в каюту и отдохнуть.

Державшие меня ленты втянулись на место, я сполз с кресла и, ощущая себя медузой, которую кто-то по недоразумению научил ходить, зашагал к лифтам.

* * *

– Надеюсь, что вам понравился наш полет? – старший стюард, провожавший пассажиров около трапа, сиял, точно надраенный ботинок.

– О да! – сказал я, почти не покривив душой. – Такое долго не забывается. Привет капитану…

– Обязательно, господин Мак-Нил. Не забудьте ваш пистолет… – Нет, этот тип надо мной все же издевался!

Едва я сделал шаг, в лицо ударил холодный ветер, щедро сдобренный кристалликами снега, тело охватил мороз. По трапу пришлось бежать рысцой. В просторном чреве автобуса оказалось блаженно тепло, а добравшиеся до цели путешественники смеялись и оживленно переговаривались.

Махина автобуса, в окна которой безуспешно царапалась метель, колыхнулась и бесшумно двинулась. На Новой Америке царила ночь, и здание космопорта сияло сквозь тьму, точно громадный полый торт, утыканный свечами не только снаружи, но и внутри.

Пока автобус вез нас через разрываемую ревом и вспышками пламени тьму взлетно-посадочного поля, я размышлял, что делать дальше. Новая Америка – первая колония Земли, основанная больше четырехсот лет назад, планета на редкость негостеприимная – холодная и снежная.

Людей привлекло сюда обилие редких элементов.

Три сотни лет Новая Америка использовалась как планета-шахта и военная база, плацдарм для наступления в космосе, которое молодая Федерация полагала основой выживания. В последнее столетие, когда зона влияния человека расширилась, Новая Америка стала громадным транспортным узлом.

Ежедневно тут садились и взлетали десятки звездолетов, и то, что я прилетел в Смешанный сектор именно с этой планеты, не значило ровным счетом ничего. Скорее всего, она была лишь перевалочной базой.

Куда мне двигаться дальше? На Землю? Или оставаться здесь и ждать?

Увы, память, точнее, ее жалкие остатки, ничем не могли мне помочь.

Автобус остановился, прервав поток не очень веселых мыслей. Пришлось выбираться из кресла, бежать короткую (к счастью!) дистанцию до гостеприимно распахнутых дверей, а потом готовить документы и вещи для таможенного досмотра, а также собственный организм – для досмотра биологического.

Обследованию на предмет вирусов, паразитов и прочей дряни подвергаются все граждане Федерации, побывавшие за ее пределами. Кто знает, какую гнусность можно привезти из Смешанного сектора?

Вещей у меня не оказалось, и это несколько удивило работавшего со мной таможенника.

– Чем это вы там занимались? – спросил он, с подозрением глядя в мое честное до отвращения лицо.

– Небольшой бизнес, – сказал я, почти не соврав: убийство – тоже бизнес. – Зачем таскать с собой кучу шмоток?

– Ну-ну, – сказал он и взял в руку непонятную штуку, добытую мной на Земекисе. – А это что? Оружие? У вас разрешение только на пистолет.

– Что вы, какое оружие? – возмутился я, словно монахиня, которой кто-то залез под подол. – Поделка, безделушка, игрушка. Хотите, я из нее выстрелю?

– Нет, не надо. – Блеф мой удался, таможенник отложил диковинное устройство. – Заплатите только пошлину за ввоз сувениров, – он выразительно поглядел на меня, – и все у нас будет хорошо…

Мы отлично поняли друг друга. Дальше я прошел без некоторого количества федей, зато сохранил штукенцию, которая, вполне возможно, станет ключом к дверце в мое прошлое.

Биологический осмотр – процедура малоприятная. Сравнить его можно разве что с одновременным обследованием у проктолога, уролога, отоларинголога и гастроэнтеролога. Каждый из них всунул диагностический щуп в интересующее его отверстие, а ты лежишь и даже дышать боишься.

И все это развлечение продолжается несколько часов.

Из медицинского кабинета я вышел, ощущая себя изнасилованным сразу во все дырки. Никакой пакости в моем организме не обнаружилось, но это известие после длительных пыток радовало мало.

Если пассажирский терминал на Земекисе показался мне в сотни раз увеличенным сумасшедшим домом, то на Новой Америке он напоминал охваченный эпидемией бешеной активности город. Все носилось, бегало, шумело и вопило, создавая впечатление карнавала серьезных придурков.

И ведь таких терминалов на Новой Америке около двух десятков!

Не успел я сделать несколько шагов среди толпы, как меня чуть не сшибли с ног. Пытаясь не свалиться под тележку, увенчанную маленьким Эверестом из чемоданов, я ощутил, как завибрировал на руке универсатор.

После некоторых усилий мне удалось пропихаться в сравнительно тихий уголок. Там я мог спокойно выяснить, по какому поводу оживился украшающий мою руку прибор. На его экране, в самом углу, появился значок ГеоКом – мощнейшего оператора универсальной связи в пределах Федерации, а ниже, в самом центре, – яркая надпись: «Босс, тебе пришло сообщение».