Текст книги "Яблоневый дождь (СИ)"
Автор книги: Дмитрий Летучий
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
Когда на яблоне осталось совсем мало листьев, девушка взяла его за руку и повела за собой, к озеру. Там она села на край выступа, а он сел рядом. Дождь выбивал на воде тысячи мелких брызг, стучал по остаткам старой башни на островке в центре озера, скапливался на скальных выступах и ручейками и маленькими водопадами стекал в общую массу. Это было красиво. Хвостик положила голову на плечо Коула, а он свою поверх её, на подмокшие волосы.
– Ты красивый, ? вдруг сказала девушка.
– Ну спасибо, – мужчина подивился её неумелой попытке развить с ним отношения. – Ты тоже.
– Неправда. Я некрасивая.
– Кто тебе это сказал? Надеюсь, не Спящий?
– Нет, мне никто не говорил. И на самом деле я не знаю, как я выгляжу. Под вулканом вода дрожит, и я не могу разглядеть в отражении своё лицо.
Коул задумался, каково это – не знать, как выглядит твоё собственное лицо?
– Тогда тебе скажу я. Ты очень даже красивая. И если тебя это беспокоило, то теперь можешь не переживать.
Они снова стали сидеть в тишине. Им вовсе не нужно было разговаривать, чтобы не чувствовать неловкости друг перед другом, но сейчас Коулу всё же хотелось поговорить.
– Ты в последнее время какая-то другая, – сказал он так, как будто не поставил утверждение, а задал вопрос.
– Я... вспомнила, – ответила она.
– Что вспомнила?
– Своё прошлое. То, что со мной было раньше.
– Так ты и впрямь ничего не помнила? Я думал, просто не хочешь говорить.
Хвостик угукнула. Потом принялась рассказывать:
– Моим домом когда-то было большое болото на востоке. Тогда там не было этой стены и жило множество людей.
– Ничего себе! – Коул поднял свою голову от её макушки. Несколько мокрых прядей остались на его щеке и теперь одна за другой отлипали. – Так ты здесь ещё со времён барьера? Была в Болотном Лагере? Но женщин здесь тогда, как я слышал, почти не было.
Хвостик стыдливо потупила взгляд.
– Я была наложницей человека по имени Ю'Берион. Он заправлял всем лагерем. Он спас меня от смерти, и у меня не было другого выбора. Я назвалась ему не своим именем, но он почти и не называл меня. Только трогал и просил поговорить с ним. Когда он умер, за мной и ещё одной девушкой пришёл один из гуру. Кор Галом. Вместе с нами он и его группа отправились в какой-то город, нам они толком ничего не сказали. Только то, что наши тела нужно принести в жертву "красной воде", потому что так просит Спящий. Когда мы дошли до этого места, он оставил меня и нескольких мужчин-воинов и сказал "ждите, когда Спящий даст свой знак". А сам вместе со второй девушкой и остальными людьми отправился дальше, в этот самый город. Мы ждали долго. Очень долго. И однажды с этой горы, где тогда ещё не было красной воды, а были какие-то руины, спустились орки. Они всех убили. Мне повезло, потому что я забралась на яблоню, за одним из последних яблок, и орки меня так и не заметили. Когда они ушли, я ещё долго не решалась спускаться, попыталась спать на дереве. И упала, больно ударившись головой. А потом ничего не помнила.
Коул, заворожённый, слушал и не перебивал.
– Теперь я жду, когда же Спящий даст свой знак. Чтобы выполнить то, ради чего умерли все эти люди. Чтобы принести себя в жертву красной воде. Спящему.
? Я... – прошептал Коул. – Не знал. Твоя история просто поразительна. Но... Хвостик, – он подождал, пока девушка повернётся к нему. – Нет никакого Спящего. Это выдумка. Спящий был демоном, которого убили заключённые. Его больше нет. А Кор Галом всего лишь обкуренный, чёкнутый болван, который сам не знал, чего хотел. Ты не обязана умирать из-за всей этой ерунды.
– Обязана, – возразила Хвостик. – Это вся моя жизнь. Это то, из чего я состою.
– А как же я? Я не твоя жизнь?
– И ты тоже, – голос девушки чуть надломился. – Но это мой долг. Ты бы смог отказаться от долга, чтобы быть со мной? Смог бы плюнуть на командира, который приказал тебе залезть на гору, на Инноса, на всё это? И остаться?
Последние слова ей пришлось выделить голосом, чтобы перекричать дождь и ветер. Очередной порыв принёс откуда-то мокрый яблоневый лист, лист прокатился по её голове и снова, как тогда, запутался в волосах.
– Ты права, – сказал Коул. – Я так уверенно корил тебя за то, во что ты веришь, и не замечал ничего со своей стороны. Я всю жизнь боролся за Инноса. Против его врагов. Каждый раз выкрикивал его имя, идя в бой. Но за что на самом деле стоило бороться? Нам всем? Я только недавно стал замечать: этот мир превратился в место, где не осталось ничего того, за что его любили. Люди больше не отвлекаются на постепенные, медленно, тонко развивающиеся отношения между собой. В мире, где каждый день твоей жизни может оказаться последним, нет времени на то, что происходит медленно. Поэтому все спешат. Берут друг от друга сразу то, что должно быть в конце. Мы с тобой редкое исключение, Хвостик. А что до Инноса. Я не понимаю, почему его война продолжается до сих пор. Зачем вообще нужно бороться за человечество, которое растеряло весь свой смысл?
Он поглядел на девушку. Листик на её макушке дрожал под ветром, но продолжал упорно держаться. Коул захотел сначала убрать его, но потом передумал и оставил.
– Но знаешь, что ещё я понял, Хвостик? Пускай эта борьба давно потеряла смысл, но пока есть мы с тобой, пока я есть у тебя, а ты у меня, у нас есть смысл бороться друг за друга.
Девушка покачала головой, и листик, сорвавшись, унёсся куда-то в сторону озера, в непроглядную серую пелену.
– Пока мы находим в чём-то смыслы, человечество стоит себя.
Сказав это, она снова положила голову на его плечо. А он снова положил свою поверх.
* * *
Маг оторвался от книги, обернулся на Рика, едва слышно фыркнул.
– Можешь ничего не говорить, мне всё передали, – сказал он и уткнулся в шкаф с книгами и свитками. – Скажи, почему именно тебя выбрали для этого задания?
Рик, помедлив, ответил:
– Я раньше жил в Фаринге. Во время первой войны с орками проявил себя, когда смог залезть на верхний бастион по скале. И ударил им в спину огненным дождём.
– Будем надеяться, Гаронд сделал правильный выбор, – пробурчал маг, доставая из шкафа свёрнутый и завязанный тоненьким шнурком свиток. – Сейчас поможешь мне приготовить зелье. Оно превратит тебя на некоторое время в волка, и ты сможешь незаметно пробраться мимо орков. Будем надеяться, они не настолько оголодали, чтобы захотеть съесть тебя. – Он развернул свиток. – К сожалению, твоих магических способностей недостаточно, чтобы продержаться в форме зверя долго. Поэтому, мы приготовим особое зелье, с редким ингредиентом. Оно будет действовать дольше. Может случиться и такое, что ты не сможешь по своей воле вернуться обратно в человеческое обличие. В этом случае, тебе придётся выживать волком ровно одну неделю, пока действие зелья само по себе не истечёт. Придётся жрать падальщиков и крыс. Но, надеемся, до этого не дойдёт.
– Надеемся, – повторил Рик.
Когда зелье было готово, маг залил его в круглую прозрачную колбу и принялся помешивать в ней.
– Позволь дать ещё совет, прежде чем ты уйдёшь. Это очень важная миссия. И орки не единственные наши враги. Взять хотя бы этих охотников на драконов. Поэтому ни в коем случае не называй своё имя. У них есть шпионы в замке. Назовись каким-то другим именем или не называйся вовсе, если тебе кто-нибудь встретится.
– С этим как-нибудь справлюсь, – сказал Рик.
Маг закупорил зелье и отдал ему.
– Это очень важное задание, паладин, – повторил он. – Оденься во что-то более подходящее для лазания по скале. И возьми вот это, – маг протянул серую руну. – Это камень телепортации сюда, в храм. Подойди достаточно близко к замку и активируй его. Переместишься сюда.
– Спасибо, – сказал Рик, принимая камень.
– Это очень-очень важное задание, понимаешь? Лучше возьми оба. На случай, если один потеряется. – Маг протянул ему вторую руну.
Поблагодарив его ещё раз, Рик удалился.
* * *
Его пробудила дрожь Хвостика, лежащей рядом. Проснувшись окончательно, он почувствовал, что и сам дрожит.
Ветер уже не завывал, а дождь не стучал по камням и воде. Мёрзлый ночной воздух наполняли мириады крохотных белоснежных точек, медленно оседающих на землю и напоминающих тем самым листья яблони. Не успел Коул встать, а сонливость отступить восвояси, Хвостик уже стояла рядом с деревом, высунув язычок. Падающие снежинки таяли на нём, точно как на разогретом под солнцем камне.
– Снег падает, Коул, – сказала она, и мужчина вздрогнул. Кажется, это был первый раз, когда она назвала его по имени. – Знаешь, что это означает?
– Да, – ответил он. – Знаю. Это означает, что холода приближаются. И те орки, что прячутся за стеной, больше не будут ждать. Очень скоро они сломают стену и начнут вторжение.
Хвостик снова спрятала язык, чтобы заговорить:
– Нет. Это и есть знак Спящего. Сигнал. Он зовёт меня исполнить свою волю. Освободить его. Этим утром.
К горлу Коула подкрался твёрдый, горький комок. Он глянул на яблоню, на которой остался один единственный припорошенный снегом листик, на самой вершине.
– Получается, это сигнал для нас обоих, – сказал он. – Тебе, чтобы исполнить предназначение, мне – чтобы отправляться в замок. Я ведь и так задержался дольше, чем рассчитывал. Мои товарищи возложили на меня большие надежды. Утром я отправлюсь назад, хочу того или нет. У меня есть второй телепорт. Ты всё таки не хочешь пойти со мной?
– Хочу, – грустно сказала Хвостик, тряхнув белой от снежинок макушкой. – Но не пойду.
– Хотя бы это признала, – с улыбкой на губах отметил Коул.
Он встал на ноги, приблизился к ней, крепко, бережно обнял. Она повернулась к нему лицом, посмотрела намокшими глазами в его намокшие глаза, хлопнула ресницами, на которых блестели снежинки. И впервые, стоя под голой яблоней, под густым и колючим снегопадом, взявшись за руки и прижавшись друг к другу, они поцеловались.
* * *
Рик склонился над бумажным листом, сжимая и сминая пальцами перо.
Что же ей написать?
"Эсика, не знаю, какой для тебя будет эта новость, хорошей или плохой, но совсем недавно стало известно, что в Долину Рудников идёт лорд Хаген со своим войском. Он может спасти нас, и тогда..."
И что тогда? И тогда у нас снова появится шанс быть вместе? Брось, пожалуйста, своего нового мужчину? Давай будем вместе опять?
Не мне решать, подумал Рик. Только ей. Он взял новый лист.
"Здравствуй Эсика. Я говорил, что уже вряд ли напишу тебя хоть одно письмо, но вот это случилось. Я всего лишь хотел сообщить, что сегодня стало известно о нашем возможном спасении. Это ещё не значит, что я вернусь живым, но на это отныне есть шанс. Решай сама, как ты поступишь с этим знанием..."
Вот так вот? Сбросить на неё всю ответственность? Поставить её перед выбором, поступить подло или поступить ещё более подло? А самому остаться невинным?
Нет, нужно написать по-другому.
"Дорогая Эсика..."
Имеет ли он теперь право называть её дорогой? Имеет ли он право вообще так поступать с ней? После того своего решения?
В ярости Рик смял бумагу и выбросил в камин. А потом встал из-за письменного стола. Он решил, что напишет Эсике: ничего.
* * *
К утру заметно потеплело, хотя ветер всё ещё обдувал кожу на лице жгучими резкими порывами.
Коула разбудила сварливая галка, прокричавшая с голой ветви дерева. Открыв глаза, он увидел, что за ночь ветер разогнал с неба все тучи, и теперь оно было девственно синим, как поверхность моря. Снег растаял, но оставил после себя мокроту.
Хвостика рядом не было. И, оглядевшись вокруг, он не обнаружил никаких следов её присутствия. Уже ушла, понял он и молча и спокойно принялся собираться в дорогу. Упаковывать рюкзак, натягивать перчатки, завязывать шнурки сапог и ремешки связок, держащих оружие. И потом, немного спеша, побрёл прочь из долины.
Уходя, он поглядел на яблоню и заметил, что последний лист на ней всё ещё держится.
Хвостик нашлась недалеко. Когда мужчина покидал косогор после яблони и повернул голову влево, то увидел её, стоящую в начале длинного пути – тонкой тропинки в камне, ведущей на вершину вулкана. Девушка была повёрнута к нему спиной, но, понятное дело, прекрасно знала, что он стоит позади.
– Уходишь по зову Спящего? – осторожно спросил он.
– Да.
– Тогда почему всё ещё не ушла? Мы ведь уже попрощались?
– Сейчас уйду, – заявила Хвостик, мотнув хвостиком. – А ты не попытаешься меня остановить?
– Это твоё решение. Я бы отдал всё что угодно, чтобы ты не делала этого. Но я не имею права забирать у тебя самое важное в жизни – свободу. Ты одна вольна решать, что тебе делать. Именно этому человечество учил Аданос. Свобода – высшая ценность. Вот почему он пытался прекратить войну между Инносом и Белиаром. Я это понял только недавно. Вот за что нужно бороться: за свободу. Поэтому я хочу, чтобы ты сделала то, что сама считаешь нужным. И потом... ? он долго помедлил. – Ты ведь не пойдёшь туда. К вулкану. Ты сама уже решила так, хоть и пока не признаёшься в этом даже себе. Если до сих пор не ушла, то уже не уйдёшь. Ты хочешь пойти со мной.
Хвостик повернулась к нему.
– И куда же мы пойдём? – с горькой усмешкой поинтересовалась она. – В замок, к твоим командирам? В твой вулкан? Какая разница? Почему тебе не пойти со мной? Почему нам обоим не принести свои тела в жертву Спящему? Тогда мы вместе отправимся в чертоги Спящего, где всегда будем рядом, и нас уже никто не сможет разлучить? Почему?
– Потому что в моём случае мы останемся жить. Помнишь, что ты сказала? Пока мы находим в чём-то смыслы, человечество стоит себя. Мы вдвоём стоим того, чтобы бороться за нас и наш союз. Я хочу бороться, потому что вижу в этом смысл. Пока есть хоть какой-то шанс, его нужно использовать.
Коул приблизился к Хвостику и протянул ей ладонь.
– А у нас с тобой есть шанс, – сказал он.
– Клянёшься? – спросила она.
– Клянусь, – кивнул мужчина и почувствовал в ладони её руку.
* * *
– Собираешься уходить?
Рик обернулся к ополченцу, вышедшему откуда-то из внутреннего двора. Это был тот самый, что провожал его к Гаронду.
– А тебе зачем? Ты же не интересуешься тем, что плетут серые кардиналы.
– Тоже верно, – усмехнулся ополченец. – Я здесь, только чтобы сообщить тебе кое-что. Командующий сказал, возможно это подбодрит тебя.
Рик напрягся.
– Если ты преуспеешь с этим заданием, то, когда мы вернёмся в Хоринис, тебе разрешат отправиться вместе с кораблём и рудой на материк. Там ты сможешь сам выбрать свою судьбу.
– Клятва паладина пожизненная.
– Да, но ты сможешь выбрать, какой город тебе защищать. Может, ты захочешь пойти в свой родной Фаринг. Или куда-то ещё. Никто не знает, когда кончится эта война и сможем ли мы победить. Но ясно одно: этот остров обречён. Все, кому удастся покинуть его – счастливчики. А у тебя есть шанс стать одним из таких счастливчиков. Держи это в голове.
Рик, обделив ополченца ответом, молча выпил зелье. Спустя секунду на его месте уже стоял крупный пятнистый волк и вилял хвостом.
Ему предстоял невероятно долгий путь.
* * *
Взявшись за руки, Коул и Хвостик неслись по широкой дорожке, обозначенной рядками деревьев, наперегонки с подгоняемыми ветром опавшими листьями. Помимо листьев под ноги им попадались ветки, еловые шишки, а иногда и грибы.
– Не устала? – спросил на бегу Коул.
– Нет, – соврала девушка. Это ведь она предложила пробежаться.
Так и не догнав ни одну группку листьев, они свернули с дороги, промчались через лесок, пахнущий мокрой древесиной, и выскочили на просторный пригорок, с которого открывался вид на далёкий замок с очень высокой башней в центре.
– Отсюда, думаю, уже можем телепортироваться, – переводя дыхание, сказал Коул. – Хвостик. Что бы не случилось, всегда держись меня. Поняла?
Она кивнула. Они вместе взялись за телепорты, активировали их, и яркий свет ударил обоим в глаза.
Потом они оказались в центре нарисованного на полу странного символа в виде шестиконечной звезды. Рядом с рисунком, испуганный донельзя, стоял маг в красной мантии.
– Это ты! – сварливо пробурчал он, потом перевёл взгляд на Хвостика. Не успел он сказать ещё хоть слово, Коул выпалил:
– У меня к тебе дело, волшебник!
* * *
Лорд Хаген остановился на пригорке, чтобы посмотреть, как его войско, похожее на огромную змею, спускается по длинной и узкой тропе Прохода. Обернувшись к другой стороне, он увидел полчище орков, ощетинившееся поднятыми вверх топорами и мечами.
Поглядев после этого на чистое небо и яркое солнце, принеся молитву своему богу, паладин вернулся в изголовье "змеи" и вместе с ней пересёк мост. Орки были уже недалеко, и Хаген принялся строить людей в боевое расположение.
– Воины Инноса! – громко заговорил он, когда строй был, наконец, создан. – Вот они – перед вами! Те, кто хотят разрушить ваш родной город, разрушить и растоптать алтари нашего Бога, поработить ваш народ! Они – порождение хаоса! Созданный Белиаром механизм торможения прогресса! Они дикари, пришедшие, чтобы нести свои дикие, бесчеловечные порядки в наш мир! В наше общество! Вот почему Иннос просит нас остановить их! Вот почему мы должны послушаться его! Если эти твари добьются своего, мы не просто потерпим поражение. Мы позволим им стереть в прах труды наших потомков! Тысячи лет развития, которое вели наши деды и прадеды! Мы не можем им позволить сделать это! Вот почему мы должны победить их, или умереть, пытаясь это сделать! Вот почему сегодня мы снова должны отправиться в бой с именем Инноса на устах! Возможно, последний раз!
Воинство ответило ему одобрительным, бодрым криком. С другой стороны орки вопили, "Морра! Морра!", чем ещё сильнее подзадоривали солдат короля.
Взявшись за меч, Хаген повёл паладинов в бой, в бездну, кричащую, шипящую, оскаленную клыками. А потом всё было, как обычно. Звенели мечи, слышался хруст ломаемых костей, скрежет мнущегося железа, свистели болты и стрелы. Из замка им на помощь пришёл отряд Гаронда, ворвавшись в строй орков, как раскалённый нож в масло.
Потери были огромными, но победа всё таки осталась за людьми. Генерал сам расправился в бою с шестерыми орками, получил ранения в плечо и ногу. Когда всё закончилось, он увидел, как паладины из замка яростно и безжалостно добивают выживших орков, крича и размахивая оружием. "Сколько они натерпелись от этих тварей" – подумал он и, приказав не оставлять пленных, зашагал в замок.
Возле ворот тоже шла битва. Хаген и ещё несколько его людей помогли своим товарищам из стана Гаронда расправиться с последними орками. Один из серокожих мерзавцев долго сопротивлялся, блокируя удары генерала своим топором, отступая и не желая сдаваться. За широкой спиной орка мелькнула тень, и спустя секунду из его груди вырвался клинок, а сам он завалился, позволив Хагену видеть стоявшего за его спиной паладина в помятом доспехе.
– Молодец, рыцарь, – похвалил его генерал.
Тот кивнул.
– Коул! Ты выжил!
Невесть откуда выскочила девушка с каштановыми волосами и глазами и бросилась в объятья к этому паладину, а он принял их, обняв её в ответ.
Недовольно фыркнув, Хаген обошёл их стороной и зашагал в замок. Охрана вытянулась по струне, когда он приблизился. Не обращая на них внимания, он прошёл из прихожего зала во вторую комнату, где в самом конце увидел сидящего на внушительном кресле Гаронда. Командующий замком сначала так же вальяжно, как и, стоит полагать, всегда, повернул голову, но, увидев, что это Хаген, вскочил с трона и вытянулся точно так же, как остальные.
– Генерал! Вы очень быстро смогли разбить орков!
– Было бы ещё быстрее, если бы ты и твои охранники помогли в битве. Слезь с этого стула и больше никогда не садись на него! Полководец должен стоять рядом со своими войсками, а не рассиживать в удобных креслах!
Гаронд послушно отошёл от своего привычного места.
– А теперь ответь мне, что здесь происходит? Сколько руды вам удалось добыть? Что это за чёртова стена на востоке?
– Докладываю! Мы добыли столько, сколько я и указывал в письме: десять ящиков! Больше ничего не удалось, все шахты были разрушены. Стену построили орки! Но я предусмотрительно отправил разведчика и выяснил, что за ней орки прячут крупные войска. Там их в десятки раз больше, чем было до этого.
– Тогда нечего больше здесь ждать, – сказал Хаген, облокотившись на стол с разложенными на нём картами. – Забираем руду и немедля отправляемся обратно в Хоринис.
Гаронд кивнул и куда-то убежал. Хаген, бросив короткий взгляд на проклятый трон, снова опёрся о стол.
– Генерал! – прибежал ополченец с испуганным до бела лицом. – Там... там... посмотрите сами...
Он повёл Хагена на улицу, через двор, на стену, смотрящую в восточном направлении. Взобравшись, генерал поглядел, что же ему хотел показать этот солдат. И увидел.
Частокола, который ещё недавно высился неприступной громадой над всем восточным берегом, больше не было. Он валялся под ногами орды, вышагивающей неровным, беспорядочным строем в сторону замка. Их были тысячи, огромная туча, закрывающая горизонт. Часть орков уже отправилась на север и перекрыла Проход.
Лорд Хаген не сказал ни слова. Лишь молча посмотрел на ополченца, на других солдат, стоящих на стене, и они поняли всё из его взгляда, побежали отдавать приказы, возводить укрепления перед воротами, собирать отряды. Генерал же с гримасой холодной непоколебимости прошёл обратно в замок, отыскал и занял деревянный неудобный трон.
Он просидел на этом троне весь день и за весь день не произнёс больше ни слова. Хотя это был последний день его жизни.
* * *
Недалеко от замка, чуть западнее, если спуститься по едва заметной за расщелиной дорожке, была долина, а в долине, уже с северной её стороны стоял ветхий, но крепкий и вместимый домик с красной крышей. Именно там двое волков и превратились обратно в людей, в девушку и мужчину.
Мужчина вошёл в дом, у которого, оказалось, не было двери, проверил его, потом принялся осматривать окрестности. За хижиной была пещерка, но в ней уже давно никто не жил, и там можно было прятаться во время дождя, если он вдруг будет проникать через крышу.
По другую сторону дома росла высокая яблоня, рассечённая на три ствола, словно трёхпалая длань. Навес оврага закрывал яблоню с востока, и поэтому недавний ветер обошёл её стороной и не смог лишить листвы. Однако теперь поднимался другой ветер, южный, и Хвостик уже стояла под раскидистой кроной, ожидая, когда дождь из яблоневых листьев окатит её с головой. Коул подошёл к ней ближе и заметил её покрасневшее лицо, а на нём широкую улыбку.
– Отчего ты улыбаешься? – спросил он, отмахиваясь от листьев, норовивших ударить по лицу.
Девушка же стояла ровно, позволяя им это делать.
– Не знаю, – сказала она, пытаясь перестать улыбаться, но у неё никак не выходило.
Коул тоже бросил закрываться от листьев. Ветер поднялся чуть более крепкий и закидал листвой его всего, от макушки до пят. Как же всё таки приятно! Как же Хвостик была права!
– Что теперь будет? – неожиданно спросила девушка, растерянно скрестив руки, но не перестав улыбаться. – После того, как ты ушёл от своих товарищей?
– Ничего не будет. Лорд Хаген, Гаронд и мои братья обречены. Мне жаль их. Орки захватят всю долину, а потом и весь Хоринис. Вся эта борьба, как я и говорил, не имела смысла. Теперь даже некому будет обвинить меня в дезертирстве.
– Нас орки тоже найдут и убьют?
– Я не знаю. Не могу знать. Сможем ли мы спастись, сможем ли покинуть остров, и если сможем, будем ли мы всегда вместе, сохраним ли нашу любовь... Но мне кажется, что всё это не важно. А важно то, что мы поняли кое-что очень значимое. И что мы были друг у друга хоть какое-то время. И важна каждая секунда, пока мы всё ещё вместе.
Он обнял Хвостика.
– Ты пожалел, что так поступил?
– Если ты спрашиваешь, поступил бы я по другому, будь у меня второй шанс, то нет. Видят Боги, я любил всех своих братьев, каждого из них. Я бы хотел для них лучшей участи, чем смерть в замке по приказу командира. Но они умирают за свои идеалы. А я когда-нибудь умру за свои.
– Мы ведь так и не назвали наши настоящие имена, – вдруг заметила Хвостик.
– Точно. Меня зовут Рик. А тебя?
– Я Сара. Так, по крайней мере, меня называли до того, как я попала за барьер.
– Вот мы и узнали друг о друге всё, что было нужно.
Мужчина прижался щекой к её макушке, чтобы его лицо трогали также и её волосы.
Ветер задул ещё сильнее, срывая с яблони жёлтые, буро-красные и ещё даже зеленоватые листья и вовлекая их в общий круговорот, а Коул и Хвостик, которых звали Рик и Сара, продолжили стоять, обнявшись, под деревом, наслаждаясь тем, как круговорот тоже обнимает их, опутывает и осыпает своими сухими дождинками. И этот яблоневый дождь обещал быть долгим.
