355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Дмитрий Кутейников » Попаданцы (СИ) » Текст книги (страница 1)
Попаданцы (СИ)
  • Текст добавлен: 11 мая 2019, 21:00

Текст книги "Попаданцы (СИ)"


Автор книги: Дмитрий Кутейников



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

========== Часть 1 ==========

Удар, скрежет, резкое торможение. Чуть не упав, покрепче хватаюсь за поручень. Погас свет. Потребовалось несколько секунд, чтобы до меня дошло: поезд давно остановился, просто вагон теперь висит почти вертикально – и я, соответственно, тоже вишу на поручне. Снизу, из головы вагона, доносятся тихие и не внушающие оптимизма звуки – шорохи, стоны, какое-то попискивание. К счастью, я стоял в закутке в самом конце, не соблазнившись свободными сидячими местами, и теперь крепкие стальные поручни отделяли меня от внушающей уважение глубины под ногами. Зато дверь с волшебной кнопкой ручного открывания – совсем рядом, только руку протяни.

Разжать двери удалось не сразу: проектировщики явно не рассчитывали на столь неортодоксальное положение вагона в пространстве. А может, просто заело, фиг его знает, я не спец. За дверью темно, хоть глаз коли, только снизу тускло-тускло отсвечивает красным. Парой метров ниже и метрах в четырёх впереди темнота немного гуще, и фонарик (слава декатлону и китайцам за эту погремушку с жужжалкой! кстати, вы пробовали крутить зарядку фонарика, одной рукой повиснув на поручне, а другой удерживая пытающиеся закрыться двери вагона? воистину, “жить захочешь – ещё не так раскорячишься”!) освещает уходящий в стену тоннель. И пропасть между стеной и вагоном. Неожиданный скрип и прокатившаяся по составу дрожь помогли мне собраться с духом и принять единственное возможное решение. Четыре метра пропасти я перепрыгнул с двухкратным, наверное, запасом, сразу уходя наискось в перекат, чтобы погасить инерцию.

А в то место, куда я должен был прикатиться, со звоном втыкается двузубая вилка-переросток. Не задумываясь, от души пинаю едва видимого противника пониже спины, хватаю оставшуюся без присмотра вилку, прыгаю за слабо пискнувшей фигурой и со всей дури пришпиливаю к земле за шею. Зубья уходят в явно каменный пол как в солому, надёжно (очень на это надеюсь) фиксируя неизвестного оппонента. Замираю и прислушиваюсь: никого, только моё сердце наяривает в оба уха соло на ударных, да сдавленно хрипит прижатая тварь, вывернув голову влево.

Несмотря на лишь едва подсвеченный красным сумрак, вполне отчётливо вижу шарик жёстких чёрных кудряшек, как у негритёнка с открытки, и задорно торчащий рог – а вот это уже с другой картинки, вылитый логотип FreeBSD. Всё-таки темно и не разобрать: то ли тварь затянута в чёрный обтягивающий кожаный прикид, то ли это “костюм Адама”. Вероятнее второе: пониже пояса наблюдается голый чёрный хвост с кисточкой на конце, сантиметров семьдесят, наверное. Обувь – копыта классические, не подкованные. Тварюшка довольно мелкая, у меня средний киндер в одиннадцать крупнее, но жилистая и явно проворная, вон какие петли хвостом рисует.

– Ну давай рассказывай, тигра рогатая, кто такая, что это за место и какого ххх… здесь происходит.

Я уже собрался повторить вопрос на какой-нибудь другом языке (с большим отрывом в перечне лидировал обыкновенный пинок), но тут бесёнок заговорил, хриплым, но явно детским голосом.

– А чо сразу я? А чо ты сразу драться? А я тебе ничего плохого и не сделала! А эта ваша хреновина громыхает, и током бьётся, и тоннель разворотила! А я – типа крайняя, да?

“На жалость давит” – отстранённо подумал я. – “Не на таких напали, у меня дома четверо спиногрызов осталось, меня на жалость не возьмёшь!”

Разговаривать, глядя сверху вниз, опираясь на вилы, было довольно неудобно. Вот если бы я её к стенке пришпилил – было бы гораздо лучше. Вот, скажем, если резко вилами её поддеть да на стенку… Я перехватил древко покрепче и аккуратно всем весом наступил на мельтешащий под ногами хвост. Тварь пронзительно взвизгнула, и морок рассеялся.

========== Часть 2 ==========

Я рывком очнулся. “Приснится же такое!” – сел поудобнее, привалившись левым плечом к поручню. “Экая, блин, загогулина…” – додумать я не успел: скрежет, рывок, меня вжимает в поручень. Мимо летят люди, не задумываясь, обвиваю поручень левой рукой, а правой выстреливаю вперёд и выдёргиваю пролетающую мимо мелкую девицу, как будто после многих тренировок поймав её в гимнастический захват и качнув к поручням возле двери. Девица – вроде субтильная, а с полцентнера будет, чуть руку не выдернула – не растерялась, и упёрлась ногами в противоположный от двери поручень, тоскливым взглядом проводив улетающий куда-то вдаль айфон в весёленьком розовом чехле. Пролетевшие мимо люди как-то удивительно тихо и незаметно растворяются где-то внизу. Надеюсь, что не буквально…

Убедившись, что девица падать не собирается, осторожно переползаю к ней и открываю двери. Пропасть, тёмный провал тоннеля – знакомо… И знакомая дрожь поезда. Практически швыряю девицу вперёд и тут же прыгаю за ней сам. Не мудрствуя лукаво, ухожу в перекат и из него – сразу в подкат на звук удара металла о камень и сдавленный писк девицы. Меня трудно назвать таким уж шустрым, и тварюшка успевает поставить блок древком вил. Вот только “носорог плохо видит, но при его габаритах – это не его проблемы” – это про меня. Тварь банально сносит вместе с блоком и размазывает по стене, а я подбираю выпавшие вилы и пришпиливаю её – опять за шею, но этот раз уже к стене. Девица, изрядно офигевшая, но, вроде, целая, медленно поднимается на ноги. Судя по отсутствию крови на порванном рукаве кожаной куртки – цела. Ну, может, перелом и шок – я не врач, но что-то такое слышал. Бог даст – справимся.

– А ну колись, тигра рогатая! – Эта тварь явно покрупнее той, что была во сне, но всё равно мелкая, лет на четырнадцать-пятнадцать видом, и тоже жилистая до худобы. Из одежды – только крохотный кожаный передник, едва прикрывающий срам, и даже не пытающийся прикрыть некрупную грудь. Тоже девка? Бесовка отчаянно скребёт копытами по стене, пытаясь не висеть на зубьях, и болезненно дёргается каждый раз, как касается их голой кожей. Руками, однако, трогать их даже не пытается, а лишь ощупывает стену в поисках дополнительной опоры.

– Колись, кому говорю, не то хуже будет! – Тварь морщится, но молчит. Повинуясь наитию, хватаю мельтешащий хвост, наматываю пару витков на кулак и сжимаю покрепче. – Хвост узлами завяжу! Двойными! Накрест!

Тварь отчётливо сереет и начинает мелко-мелко мотать головой, и ещё отчаяннее перебирает всеми конечностями, будто пытаясь вжаться в стену. Выкручиваю хвост и налегаю всем весом на вилы. Ни за что бы не поверил, но они уходят в каменную стену ещё на сантиметр, практически не оставляя твари места для манёвра.

– Не надо, дяденька, пожалуйста! Только не хвост! – На глазах её, внезапно больших-пребольших, выступили слёзы. Ага-ага, даже почти верю! Станиславского на вас нету! Она быстро-быстро затараторила: – Живём бедно, впроголодь, все обидеть норовят, эти железяки громыхают и громыхают, а то и падают, скольких поубивало мало не до смерти – и сказать-то страшно! И пожаловаться некому! А мы тут маленькие, нас и защитить некому…

От непрерывной трескотни на одной плаксивой ноте всё происходящее стало казаться нереальным, происходящим не здесь и не со мной. Давешняя девица вообще смотрела стеклянными глазами и медленно кивала, даже не моргая… Всё так же отстранённо вывернув пальцы, медленно протянул кончик хвоста сквозь намотанные на кулак петли и с силой дёрнул. Показалось, что от визга твари сейчас рухнет потолок или ещё чего случится – как минимум, сбегутся все окрестные бесы.

– А ну цыц! – Рявкнул в полный голос. – А то затяну! – Для убедительности подёргал кисточку. Визг как отрезало. Бесовка по-прежнему смотрела на меня большими-большими глазами, только теперь это были не глаза напуганного ребёнка, а глаза ночного хищника с вертикальным зрачком и тёмно-красной радужкой. – Морочить меня вздумала! Лучше по-хорошему рассказывай, а то я ещё чего-нибудь придумаю. У меня своих детей четверо, и все воспитанные, так что лучше не дури!

– Эм… Меня Маша зовут. – Невпопад сказала девица, поправляя куртку. – А это что, вправду бесы?

Я проследил за её взглядом. У входа в тоннель скучковались ещё три бесовки – совсем мелкая из сна, и ещё две, чуть постарше.

– Кто хотит на Колыму – подходи по одному. Там у вас в момент настанет просветление в уму. – Шёпотом процитировал я бессмертные строки Филатова. И уже громче добавил. – А теперь-то не всё равно? У тя есть чо? Защитное! – Уточнил я, глядя на слегка квадратные глаза Маши. – Меня, есличо, Колей звать. Доставай и к бою! – Скомандовал в ответ на нерешительный кивок.

Накинув узел из хвоста пойманной – резиновый он, что ли? чуть не на два метра вытянулся! – на древко вил, я решительно его затянул, грозным взглядом и глухим рыком в зародыше задавив все попытки пойманной как-то возражать, выдернул вилы из стены и, взяв их наперевес, решительно пошёл в сторону троицы. Маша тихонько, по стеночке, кралась слева.

– Ну-с, вас как, сразу на фарш или сначала помучаетесь? – Спросил я, подойдя на расстояние в пару шагов. Троица не отрывала взгляда от узла на древке. Привязанная бесовка, раскорячившись, будто между коленками бочку засунула, семенила за мной, прикусив губу и страдальчески сморщившись. – Вилы на пол! – Рыкнул я во всю дурь. Вздрогнув, мелочь побросала вилы и, вцепившись друг в друга, повалилась на колени, невнятно причитая о тяжёлой жизни. Мол, и обижают их, и проходу не дают, пришлось им, бедняжкам, в глухие края податься, живут-де они впроголодь, вот только один всего поезд и смогли заманить, а тут я, весь такой страшный, и как быть они и не знают, и что делать не представляют.

– Врёте! – Прервал я этот концерт самодеятельности.

– Врём. – Тяжело вздохнула привязанная. – А куда деваться? Никак нельзя вам правду говорить! Вы ведь с ней такое делаете! – И прошипела: – Поппаданнццы…

========== Часть 3 ==========

Тихие причитания мелких и возмущённое шипение старшей как отрезало лёгким неспешным цоканьем, донёсшимся из глубины тоннеля.

Бесовки явно струхнули, но в глазах мелких всё-таки было больше надежды, чем страха. Из-за поворота вышла ещё одна бесовка – явно старше уже увиденных и ещё более явно принадлежащая к женскому полу.

– Как у тебя с боевым духом? – Негромко спросил я Машу.

– Счас в обморок упаду! – Так же тихо ответила моя напарница поневоле.

– А у неё грудь больше! – По-прежнему шёпотом прокомментировал я. Маша недоумённо захлопала глазами. – И попа симпатичнее!

– Чооо?!! – С некоторой даже угрозой спросила Маша.

– И талия тоньше. – Добил я и пару раз кивнул головой, мол, горькая правда и всё такое.

Состроив самую похабную морду лица, я демонстративно переводил взгляд туда и обратно, как бы продолжая сравнивать, но на самом деле очень внимательно следил за девушкой, и только потому успел увернуться, когда она попыталась огреть меня зажатыми в руке вилами.

Уже отработанным прыжком-перекатом я с воплем “Спасите, убивают” перебрался за подошедшую практически вплотную взрослую аборигенку, неосторожно повернувшуюся вслед за мной, а Маша, ровно коршун, налетела на неё с невнятным рыком и вилами наперевес, чувствительно отоварив по спине. Поначалу напор и слепая ярость Маши загнали бесовку в глухую оборону, но вскоре опыт стал брать верх над выдыхающимся энтузиазмом. Подобрав выроненный Машей баллончик, даже не посмотрев на маркировку, улучив момент я сунул его прямо в лицо бесовке и нажал спуск. На долгое-долгое время все замерли – ничего не происходило.

Потом с громогласным утробным мявом (по-другому этот звук описать невозможно) бесовка отбросила вилы, оттолкнула Машу и рванула ко мне, а я ткнул её своими вилами в живот. Чего я совершенно не ожидал – так это что рога вил повернутся, бесовка как-то двинет бёдрами, и протиснется между рогов, оказавшись зажатой за действительно тонкую талию… И ничтоже сумняшеся станет толкать меня к стене, оскалив зубы и пытаясь дотянуться когтями. К счастью, древко оказалось достаточно длинным и вскоре упёрлось в камень за спиной. В отличие от кровопролития, против простого удара плашмя по голове машины вилы возражать не стали, и бесовка, с крайне удивлённым выражением лица, стекла на пол.

– Маша, ты прелесть! Отличный удар! Я тобой горжусь! – Радостно заявил я тяжело дышащей девице, окончательно порвав ей остатки шаблона.

Покосившись на “старшую из мелких”, бережно баюкающую узел на хвосте, я мстительно хмыкнул и стал увязывать взрослую её же… М-мать! ДВУМЯ её же хвостами. Старательно завернув руки за спину и притянув колени к локтям, я накинул петлю одного хвоста на шею, а вторым туго-натуго перетянул живот, чтобы аж не дышалось. Немного подумав, трофейные вилы просунул под узлы, дополнительно фиксируя конечности: хвост тянулся с трудом, но предела его “тянучести” я не обнаружил, а рисковать не хочется.

========== Часть 4 ==========

Когда я оглянулся на мелочь, они сидели на корточках, вцепившись друг в друга, а в их глазах плескался самый настоящий ужас. Увязанная буквой “зю” взрослая бесовка приходить в сознание явно не собиралась.

– Ну что, мелкие, будете говорить? Или ещё кого-нибудь ждём? – Судя по резко помрачневшим мордахам (хотя, казалось бы, куда уж дальше) – больше ждать было некого, но и говорить что бы то ни было им совсем не хотелось. – Значит, упорствуем? – Резюмировал я. – Ну как хотите! Маша, подержи, пожалуйста! Да-да, прямо за рога. – Я кивнул на голову связанной, а когда Маша ухватилась, под её громкое “ой” воткнул третьи вилы в пол, зафиксировав шею нашей добычи.

– А вот не надо упорствовать! – Погрозил я пальцем мелким.

– Мама! Мамочка! Очнись! Очнись, пожалуйста! – Самая мелкая из бесовок бросилась к связанной и упала возле неё на колени, но даже не пытаясь дотронуться. – Мамочка! Ну наругай меня, только очнись! Пожа-а-алуйста! – Открыто хныкала мелкая, размазывая слёзы по щекам.

Машу эта сцена явно зацепила за живое, да и мне как-то стало не по себе, но я вспомнил сон непосредственно перед провалом, вспомнил, с какой ненавистью только что шипела “попаданцы” первая встреченная нами бесовка, по-прежнему привязанная к вилам, и тихо прошептал “морок”. Маша вздрогнула, но кивнула.

– Не плачь, мелочь, лучше расскажи, что это за место, как мы сюда попали и как нам отсюда выбраться обратно. Маша, – повернулся я к невольной напарнице, – мы ведь домой хотим, верно? Нам ведь здесь ничего не нужно? – Та в ответ закивала настолько решительно, что мне стало боязно за её шею. Я снова повернулся к мелкой. – Тебя как зовут?

– Л-л-лана… – Тихонько ответила та сквозь очень искренние всхлипы. – Я у мам-мы с-самая млад-дшая. С-сен-ня – сам-мая с-старшая, а Р-рина и Р-рена – посе-серед-дине, д-двойня-няшки.

– Лана, расскажи мне, что это за место, и я, может быть, развяжу твою маму.

– Молчи! Не говори! Мама запретила рассказывать! – Наперебой загалдели остальные сёстры, но Лана только замотала головой.

– Ес-сли м-маму не раз-звязать – она не-не очнётся! А бе-без мам-мы мы пропа-падём!

Остальные насупились, но громкость сильно убавили. Я с трудом разбирал отдельные слова – “ни в коем случае”, “что бы ни случилось”, “даже если резать будут” – но смысл остался прежним: молчать в тряпочку и ждать. Вопрос только – чего?

А мелкая продолжала хныкать, правда, уже не так отчаянно.

– Ма-мама всегда го-говорила, что по-попаданцам нельзя верить, ч-что на словах они всегда сильные и хо-хорошие… эти… как их… саксаульные великаны, а сами уже через неделю сбежать норовят. – Последнюю часть фразы мелкая произнесла, явно копируя чужие интонации – видимо, в меру понимания цитируя родительницу. Я в ответ погрозил пальцем, невольно лишний раз покосившись на связанную.

– Можешь мне поверить: ни в какие великаны я записываться не собираюсь. Я хочу домой. – Мелкая опять разревелась в голос. Из с трудом прорвавшихся сквозь всхлипы неразборчивых слов я понял только главное: полный облом, вернуться домой нам не светит.

========== Часть 5 ==========

Я рывком очнулся. Лежать было холодно и жёстко – неудивительно, на голых-то камнях, но самое неприятное – я не помнил, чтобы вообще укладывался, а уж тем более раздевался догола. Едва светящаяся в темноте решётка, перегораживающая выход из моей крохотной, два на полтора, норы, тоже стала новостью, зато прояснила ситуацию.

Мелкие бесовки, напрочь забыв обо мне, столпились вокруг раздетой Маши, неподвижно лежащей перед аналогичной норой в противоположной стене неширокого коридора, и яростно о чём-то спорили – на совершенно непонятном языке, странно сочетающем в себе многочисленные рыки и переливчатые трели. Хотя разобрать слова никак не получалось, смысл спора был ясен без перевода: Маша им чем-то категорически не нравилась, непонятно только, чем. Не то чтобы она была какой-то особенной красавицей или наоборот страшилищем – вовсе нет, совершенно обычная, заурядная внешность: худенькая, чтобы не сказать тощенькая, среднего роста, короткие прямые светлые волосы – и вообще вся такая какая-то бледная, чуть не до полупрозрачности, есть такой типаж, к ним и загар не пристаёт, хоть в три слоя кремом намажутся, и даже выспавшись выглядят, будто сутки напролёт думали о несовершенстве вселенной.

Тем не менее, бесовки темпераментно тыкали в отдельные места субтильной фигуры и громко орали. Старшая сидела чуть в сторонке, явно потрёпанная и уставшая, и с заметным усилием развязывала ещё оставшиеся на хвостах узлы. Пользуясь тем, что всеобщее внимание от меня отвлечено, я заранее изо всех сил стиснул зубы, ухватился за прутья решётки и потянул в разные стороны, что есть дури. Ну, на особый успех я не рассчитывал – мои занятия спортом остались в далёкой молодости, но сидеть и тупо ждать неизвестно чего (а то и ещё чего похуже) было бы вовсе глупо. Руки немедленно скрутила судорога, наружу рванулся с трудом удержанный вопль, а я всё тянул и тянул, вкладывая в усилие всё до последней капельки.

Пытаясь растянуть прутья, скрючившись в слишком низкой для меня норе, я зацепил решётку, и новый фонтан ощущений всё-таки пробил сжатые челюсти и вырвался наружу бешеным полурыком-полустоном. Эти же ощущения дали стимул для победного рывка, и в моих руках оказались уже знакомые мне двузубые вилы, до того, как я вдруг понял, просто воткнутые в стены крест-накрест. Бесовки замолкли на полуслове и аж присели, медленно-медленно оборачиваясь ко мне.

– Ну что, с-суки, не ждали? – Кстати вспомнил я концовку анекдота про Вовочку. – А вот не надо себя ушами по щекам хлопать! – Старшая бесовка попыталась было подняться, но на этот раз вилы выкручиваться не стали, и небольшая царапина поперёк живота заставила её обречённо упасть на прежнее место. Сил после рывка едва хватало чтобы стоять, и я, оперевшись на одни вилы, погрозил другими аборигенам. – А ну давайте рассказывайте, что у вас тут такое. И хватит мне мозги полоскать, я реально слинять хочу, а не тупить здесь до полного посинения.

========== Часть 6 ==========

Старшая попыталась было дёрнуться, но рывок вышел смазанным, я легко отбросил её от себя и пришпилил вилами хвост к полу. Она неуклюже упала на попу, раскинув ноги и тяжело дыша. Видно было, что сил у неё не осталось, но сдаваться она всё равно не собирается. Уважаю, чего уж тут… хоть сейчас и не к месту.

Оставив одни вилы держать старшую, вторыми загнал мелочь в ту нору, из которой только что вылез, и решительно воткнул их поперёк – даже почти совсем не удивившись, когда воткнутые вилы превратились в решётку и слабо засветились красным… интересно, а когда я там сидел – был синий… Выдернув вторые вилы, загнал старшую в нору напротив и тоже загородил – и решётка тоже засветилась красным. Ну и ладно.

Маша в себя приходить отказывалась наотрез. Уж не знаю, что они такое с ней сделали, но общеизвестные стандартные методы (похлопать по щекам, потрясти, подуть в ухо, потрясти сильно) не помогали. Я подумал было её одеть, пока не очухалась, но потом просто завернул в свой плащ: очнётся – пусть сама разбирается со своей одеждой.

Бесовки – и старшая, и младшие – сидели тихо и только внимательно следили за мной взглядом, время от времени какими-то совершенно змеиными движениями меняя позы… Ну, то есть младшие шевелились, ползая друг по другу, а старшая свернулась калачиком и, тихо поскуливая, продолжала распутывать хвосты. Выглядела она при этом хрупкой, беззащитной и всем миром обиженной, так и хотелось обнять, утешить, приголубить и далее по тексту, но я этим тварям больше не верил ни на грош… И вообще, я взрослый женатый мужик с детьми, меня голыми сиськами не соблазнить… Даже такими роскошными… И такой соблазнительной попой – тоже, знаю я, чем это кончается: сначала девять месяцев ждёшь, а потом всю оставшуюся жизнь за голову хватаешься… В общем, ну на фиг!

Видимо, уловив моё настроение, старшая перестала “позировать” и полностью сосредоточилась на хвостах – похоже, что узлы и вправду доставляли ей серьёзные неудобства, а я наконец-то оделся и обулся. Температура в подземелье была вполне комфортной, чтобы ходить в одной рубашке – видимо, потому аборигенки и щеголяли практически в неглиже – а пиджак я пожертвовал Маше на подушку, в пару к плащу. Немного подумав и внимательно посмотрев на запертых – надеюсь, надёжно – бесовок, я пристроился под бок к Маше и уснул.

Комментарий к

Ещё кусочек… ;-)

========== Часть 7 ==========

Я рывком очнулся. Отдёрнул голову в сторону и схватил Машу за руки, не давая ещё раз меня ударить. Повезло, что нормально бить она не умеет, а пощёчину я уж как-нибудь переживу.

– Пусти, сволочь! Что ты со мной сделал? А я тебе уже почти поверила, а ты!.. – Маша кричала и вырывалась.

– Наконец-то ты очнулась! Я тебя тряс-тряс, а ты ни в какую, лежишь, как мёртвая, дышишь едва-едва, и сердце почти не прослушивается! – Здесь я малость слукавил: дышала она вполне нормально, как будто просто крепко спала, а сердце я и вовсе не слушал. – И перестань уже дёргаться, всё равно не поможет, лучше скажи, как ты себя чувствуешь. – При двукратной разнице в весе дёргаться было действительно бесполезно, и она попыталась меня пнуть – тоже вполне безуспешно, только плащ с себя окончательно стряхнула и малость смутилась. Я повторял одно и то же с небольшими вариации ровным, слегка встревоженным голосом, и круге на третьем до неё постепенно дошёл смысл моих слов.

– А что случилось? Да пусти уже, чёрт возьми, и так синяки теперь будут! – Голос был ещё сердитый, но уже покладистый, и я счёл за лучшее не спорить.

– Не знаю я, что случилось. Судя по всему – мы вырубились, эти, – я махнул рукой в сторону клетки с мелкими бесовками, проснувшимися от машиных воплей, и теперь хлопающими сонными глазами, – засунули меня голого вот в эту самую клетку…

– Ага, очень ты сейчас голый, как я погляжу! – Перебила меня Маша.

– Потом оделся…

– А меня зачем раздел? – Перебила она снова.

– Да говорю же – не я это! И вообще, не перебивай меня, я сам собьюсь! – Рыкнул я уже всерьёз. Маша как-то резко успокоилась, и дальше слушала относительно тихо, только шебуршилась под плащом, натягивая на себя одежду. – Очнулся голый, в клетке, за решёткой. Эти мелкие тебя тоже раздели и о чём-то спорили, да так, что про меня напрочь забыли. Ну я решётку выдрал, их самих туда загнал и запер, а старшую – напротив. Хотел тебя одеть, но подумал, что мы не настолько близко знакомы и только в плащ завернул. – На этом месте Маша явно собралась что-то сказать, даже рот открыла, но в последний момент передумала, только слегка покраснела. – Вот… Пытался тебя в чувство привести – полчаса тормошил и всё без толку. Ну и решил поспать, пока эта компания более-менее надёжно нейтрализована… “Солдат спит – служба идёт”, “утро вечера мудренее” и всё такое. А то ещё опять вырубимся не вовремя, а они нас на суп пустят. Ну или на шашлык, мне как-то без разницы, я ещё пожить хочу…

– А тётка что? – Маша кивнула на внимательно слушающую нас старшую бесовку – опять отлично выглядящую и непонятно как сменившую прежний фартук, скорее практичный, чем какой-либо ещё, на другой – явно декоративный: белоснежный и с оборочками, что на фоне матово блестящей абсолютно чёрной кожи выглядело… Так, отставить левые мысли! Отставить, я сказал! От Маши мои метания, пусть и мимолётные, не укрылись, и взгляд в сторону старшей бесовки, и без того не самый добрый, похолодел ещё больше.

– Сам ты тётка! – Тем временем фыркнула старшая. – А я – красавица! Ваша братия все, как один, так и говорили! Красота неземная и пропорции выдающиеся… – Бесовка, невзирая на низкий потолок своей клетки, ухитрилась как-то выпрямиться в полный рост и выпятить эти самые пропорции, окончательно разозлив Машу.

– Сиди и не отсвечивай, корова дойная! – Буркнула моя напарница и отвернулась… уперевшись взглядом в троицу мелких бесовок, по мере сил пытающихся повторить манёвры старшей (что-то я засомневался, что она и вправду их мать… впрочем, какая теперь разница?), и явную нехватку личных, кхегм, достоинств они более чем успешно компенсировали командной работой… Счастье, что у меня дочка примерно их возраста и к педофилии у меня иммунитет не прошибаемый даже любовью к анимешкам! Не найдя покоя и на противоположной стене, Маша поневоле опять повернулась ко мне. – И что с ними теперь делать? А нам что делать?

========== Часть 8 ==========

– “Что делать?”, “что делать?”… Выпустить нас и жить в своё удовольствие! – Неожиданно ответила ей старшая бесовка. – Вкусно есть? Пожалуйста! – Машин желудок предательски буркнул, а мой поддержал идею практически в полный голос. Бесовка сосредоточилась, щёлкнула хвостом, как кнутом, и на пол, как будто с небольшой высоты, упал макдаковский поднос, а на него – две больших картошки, две коробчонки с бутербродами и два больших стакана. С секундным опозданием натюрморт завершили две трубочки. Я всегда подозревал в “Макдональдсе” что-то потустороннее. – Мягко спать? Да запросто! – Ещё один щелчок хвоста и с негромким стуком за нашими спинами появился здоровенный траходром, напрочь перекрывший проход. – Шмотки? Да вообще фигня! – На этот раз щелчок был обоими хвостами сразу. На кровать с тихим шелестом посыпалась одежда, а на бесовке оказалось длинное вечернее платье, полностью закрытое, но выглядящее провокационнее того фартучка, что был на ней секунду назад. – Барахло? Сколько угодно! – На ворох одежды посыпались коробки с часами да запонками, со всякими айфонами-айпадами-верту, сверху их накрыла коробка с каким-то ноутом – в глаза бросилась надпись “24 карата”, а на подушки, накрыв почти полкровати, рухнула огромная плазма.

– Ну вот скажи, ну чего тебе не хватает, а? Вот с ним всё понятно – нормальный мужик: любит, чтобы сиськи, жопа, ноги, только с лицом и ростом заморочки, а тебе? – Это был прямо-таки крик измученной души… Кстати, интересно, а как она мои вкусы узнала? Впрочем, сейчас неважно! – Ну вот хочешь – всего много? – Слова старшей не разошлись с делом: очертания её размылись и буквально через пару секунд она превратилась в форменную валькирию – с длинными прямыми светлыми волосами, явно больше двух метров ростом, которая в горящую избу войдёт сквозь любую стену с тем самым конём подмышкой. – А хочешь – совсем мало? – Перед нами предстала девочка-подросток, угловатая и без… без фигуры, в общем, но при этом выглядящая похабнее иной порнозвезды в разгар работы. – Или ты думаешь, меня на двоих не хватит? Таки хватит, даже и не сомневайся! Хочешь группешник? Так ты не смотри, что дочки мелкие, поучаствовать они уже вполне могут, а старшая так и вовсе второй хвост со дня на день отрастит, своих дочек заведёт! Ну объясни ты мне, ну чего тебе не так? Только не говори, что тебя дома кто-то ждёт и ты ни с кем и ни за что, я же вижу, что не ждёт и что очень даже с кем и как!

Не знаю, как Маша, а я даже немного опешил. Бесовка явно говорила искренне… Что, впрочем, ничего не значило, учитывая предыдущий опыт. После затянувшейся паузы Маша нашлась первой.

– Ты с какого дуба рухнула, корова безрогая? Ты за кого меня считаешь, лахудра драная? Я тебе не из этих, я нормальная, и нравятся мне нормальные му-жи-ки! – Последнее слово она выделила голосом, специально для особо непонятливых. – Да я лучше вот с ним прям здесь и сейчас в жопу без смазки, чем с тобой в любом виде! – Видимо, лицо я всё-таки не удержал, так как Маша вдруг смутилась и виновато пробормотала, густо покраснев, “Ты… Это… Не обижайся, я не всерьёз!”. Я только пожал плечами.

Теперь настала очередь бесовки искать слова: такого поворота событий она явно не ожидала, да и у дочек на лицах шла борьба недоверия с любопытством.

– Ты что, из этих? – С ужасом в голосе спросила бесовка. – Из… как их там у вас теперь… из голубых?

– Из каких голубых? Ты совсем охренела, что ли? Девушка я! В смысле, женщина! Ба-ба. – По слогам, как маленькому ребёнку, ещё только учащемуся говорить, объяснила Маша. Похоже, что от немедленного выдирания шевелюры бесовку спасла только решётка.

– То есть как – баба? Ты же попаданец!

– Не попаданец, а попадан-ка! – Демонстративно закатила глаза Маша. – Потому что женщина!

– То есть как – женщина? Так не бывает! Вот есть мы, есть попаданцы, мы, – она очень понятным жестом обозначила, что именно они делают, – потом попаданцы уходят, а дети остаются… – Она хотела ещё что-то сказать, но Маша её перебила.

– Ещё как бывает! Я же – здесь! Или ты думаешь, мы у себя детей святым духом делаем? Ни фига подобного, всё, как у всех: встречаются парень с девушкой, потом бац, – Маша повторила жест бесовки, – и через девять месяцев ребёнок.

– А… Ребёнок? – Бесовка, всё ещё не переварившая новую информацию, характерно очертила живот рукой.

– Да, ребёнок! – Маша передразнила бесовку, не только обведя живот, но и покачав воображаемого младенца на руках. – А ты думала как?

Видимо, утратив от волнения контроль, бесовка вернулась к своему первоначальному облику: чуть ниже среднего роста, худощавая, но фигуристая, с огромной шапкой по-негритянски чёрных и кудрявых волос, сквозь которую едва пробиваются чёрные же, чуть отдающие в красноту, небольшие рожки.

========== Часть 9 ==========

На этот раз сознание возвращалось медленно и крайне неохотно. Со мной что-то делали, но явно не то, о чём можно было подумать после слов старшей бесовки про предпочтения нормального мужика. Резкий запах ворвался в нос, перебив дыхание и заставив закашляться, пытаясь проморгать заслезившиеся глаза.

– Ну вот, видишь – живой! Сейчас придёт в себя и домой пойдёт – совершенно не о чем беспокоиться, я же говорила! – Голос был женский и смутно знакомый. В поле зрения наблюдалось жизнерадостно улыбающееся размытое чёрное пятно.

– Коля, ты как? В порядке? – В поле зрения вплыло встревоженное и такое же размытое белое пятно.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю