Текст книги "Замершая жизнь (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Крамер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Глава 8. Перемены

И как эпилог, все та же любовь,

А как пролог, все та же смерть.

Может быть, это только мой бред,

Может быть, жизнь не так хороша,

Может быть, я не выйду на свет,

Но я летал, когда пела душа.

(Константин Кинчев)

Выходить из дома мне не хотелось. Опостылел парк, опостылели люди, которые там гуляют, «нормальные», в отличие от такого урода, как я. Снова и снова появлялась соблазнительная мысль о самоубийстве, всё чаще. Но я гнал ее, дав себе слово, что буду держаться так долго, сколько смогу. Я не мог читать, не выходил в интернет, не работал. На меня навалилась апатия. Я лежал и смотрел в потолок, слушая барабанящий в окно дождь.

Уже на второй день началась течка, хотя я ожидал, что она будет только через месяц. Скорее всего, причиной ее досрочного появления стал стресс, спровоцированный Эрвином. У меня не было, как назло, таблеток. Но выходить на улицу я не хотел, поэтому решил просто «перетерпеть». Я ничего не ел, поэтому быстро ослаб, из-за чего чувства и желания притупились. На четвертый день моего затворничества раздался резкий звук звонка во входную дверь. Я понимал, что это не папа – у него был свой ключ. Тогда кто? Почтальон? Сантехник? Сосед пришел за спичками? Я равнодушно поднялся, мимоходом надел платок на лицо и пошел открывать. Я не стал смотреть в глазок. Мне было всё равно. С таким лицом, как у меня, можно было находиться в полнейшей безопасности. Максимум, что могут сделать – убить от отвращения.

Когда я открыл дверь, резкий и волнующий запах альфы ударил мне в нос. Я не верил своим глазам: на пороге стоял Эрвин. Не долго думая, он аккуратно отстранил меня и вошел в квартиру, закрыв за собой дверь.

– Что тебе нужно? – я был до ужаса апатичен, хотя его запах... Я прижал платок к носу сильнее, чтобы чувствовать его меньше.

– Прости, что ушел тогда, – Эрвин не смотрел на меня, но я видел, что он почему-то волнуется. Я лишь горько усмехнулся.

– Ничего страшного, я уже забыл, – я врал, но альфа тут же уставился на меня, весьма удивленный. Неужели ты веришь всему, что я говорю?

– У тебя телефон выключен, ты не появляешься в парке, я испугался что...

– Что я покончу с собой? – я покачал головой. – Из-за того, что какой-то альфа пообещал не испугаться и не убежать, когда увидит мое лицо, а сам... – я усмехнулся. – Эрвин, ты слишком высокого мнения о себе. Я не покончил с собой, когда себя в зеркале в первый раз после аварии увидел, а ты... Что ты мне? Кто ты? Иди, ради Бога, Эрвин.

– Давид, – альфа снова не смотрел на меня, кусая губы, – я люблю тебя.

– Повторишь это мне в лицо, когда у меня не будет течки? – я отвернулся и направился в комнату. – Уходи...

– Давид, – я почувствовал, как его руки обхватывают меня сзади, нежно, заставляя трепетать каждую клеточку моего тела. Мне хотелось расслабиться, растаять, но я не мог себе это позволить.

– Тебе не с кем потрахаться?

– Не говори так, – альфа развернул меня лицом к себе, крепко обхватив одной рукой талию, а другая рука потянулась к платку на моем лице. Я почувствовал легкий налет паники.

– Ты что, мало испугался? – я попытался остановить его руку. – Таких, как я, лучше со спины трахать, если ты еще не понял.

– Перестань, – парень говорил шепотом, не сводя глаз с моего лица. Убрав мою руку, он всё-таки снял платок. Я не смотрел на Эрвина, не желая опять видеть этот ужас и отвращение в глазах. Меня трясло, я ждал, что он уйдет опять, но вместо этого я почувствовал его губы на своих губах. От неожиданности я вздрогнул и стал вырываться. Меня охватила паника, по щекам покатились слезы.

– Ты что, Давид? Что с тобой? – Эрвин прижал меня к себе, крепко обняв, а я продолжал плакать, не в состоянии взять себя в руки. – Я же не сделал тебе больно, ну что ты?

– Не надо так со мной ласково, ты уйдешь, а мне еще вспоминать всю жизнь это...

– Я не уйду... – Эрвин гладил рукой по моим волосам, стараясь успокоить, затем взял меня на руки и положил на диван, снова начиная целовать. – Ты такой легкий. Ты хоть что-то ешь?

– Последние несколько дней – нет. Эрвин, – я лежал, глядя на нависшую над собой фигуру альфы. – Ты со мной переспишь?

Вместо ответа альфа стягивал с меня джинсы и рубашку, целуя грудь, водя языком вокруг сосков, покусывая их. Я устал думать о происходящем. Будь что будет.

– Станешь моим первым мужчиной, – и всё-таки от комментариев мне удержаться было сложно. – И последним, явно.

– Первым? – Эрвин поднял голову и подполз выше, я чувствовал его пальцы внутри себя. Мое тело, изголодавшееся по ласкам, подавалось вперед, руки сами обвивали шею альфы. – А до аварии у тебя что, никого не было?

– Я берег себя для мужа, – я выдохнул и застонал. – Но ты не волнуйся, за то, что ты меня обесчестишь, я жениться на себе не заставлю. Скорее, денег дам за смелость.

Ответом на мой комментарий была звонкая пощечина. Я вздрогнул и посмотрел на Эрвина, чье лицо оказалось искажено от ненависти.

– Я не сплю с теми, кто мне не нравится! Ясно?! – его рука грубовато сжала мне волосы. Я не знаю, чего я испугался больше: что он уйдет, обидевшись, или что начнет избивать меня? Но если быть откровенным, мне не хотелось, чтобы он ушел. А бить, пускай бьет. По мне был лучше хоть какой-то контакт, чем одиночество.

– Прости...

– Еще раз услышу хоть какой-то комментарий, придушу тебя к черту, – его рука многообещающе прошлась по моей шее, затем он приподнял мои ноги и стал пытаться ввести в меня свой член. Признаюсь, мне стало страшно. Несмотря на течку, на то, что тело уже, казалось, было готово, анус сжался, и я ничего не мог с собой поделать.

– Из меня плохой любовник, – я снова готов был заплакать, но Эрвин был опытным альфой и на редкость терпеливым. Он оставил попытки проникновения и снова начал покрывать мое тело поцелуями. Постепенно я расслабился и сам не заметил, как головка проникла в мое тело. От непривычки я ощутил боль, но вскоре привык. Эрвин входил в меня медленно, целуя грудь и шею, догадываясь, что касаться лица пока не стоит – я слишком бурно и неправильно на это реагирую.

– Из тебя хороший любовник, видишь?

Его ладони нежно касались меня, член двигался, увеличивая скорость, и я вскоре совершенно забыл, кто я и какой. Я стонал под Эрвином в голос, не стесняясь, впервые за год не думая ни о чем, а наслаждаясь. Он целовал мне лицо, всё увеличивая темп, и я отдавался ему, пока не почувствовал, как волны наслаждения одна за другой накрывают меня.

Около минуты я не мог открыть глаза, не очень понимая, где нахожусь. Эрвин лежал сверху, уткнувшись лицом мне в плечо. Я блаженно улыбнулся, но в следующую секунду паника снова накрыла меня. Альфа это почувствовал.

– Давид, что такое?

– У нас что, сцепка?! Выйди из меня! – я до сих пор чувствовал внутри себя его член, что и вызывало липкий ужас.

– Поздно... – Эрвин лежал спокойный на мне и даже снова начал меня целовать. Но мне уже было не до ласк.

– О Господи! Теперь мне из-за тебя аборт делать!

– Что делать? – вкрадчиво поинтересовался Эрвин, глядя на меня с легким раздражением.

– Аборт, – мрачно повторил я. – Ты не понимаешь? У меня вовсе не нарушена репродуктивная функция, альф у меня до этого не было, а мне уже двадцать...

– Ну и хорошо, у нас будет малыш, – Эрвин коснулся моих губ своими. Признаюсь, я о своем лице уже даже и не думал.

– У нас?! Ты отсюда свалишь, как только у меня течка закончится... – я вздохнул. – Тогда и сделаю.

Эрвин поднял голову и снова уставился на меня. Его зрачки угрожающе сузились.

– Ты что, думаешь, что я не умею член вовремя из омеги вытаскивать? Я сразу понял, что ты меня прогонишь. А теперь тебе деваться некуда, – альфа провел рукой по моему животу. – Это залог наших отношений.

– Эрвин... – я не верил своим ушам. – Зачем? Ты ведь три дня назад испугался меня и убежал, а теперь говоришь, что хочешь удержать меня рядом с собой.

– Я люблю тебя. Из тебя выйдет хороший муж и... – Эрвин усмехнулся. – Я хотел бы, чтобы ты родил мне ребенка. Именно ты. Твой недостаток приобретенный. У ребенка будет нормальная внешность, но это не так важно. Дело в твоей личности, в тебе. Я хочу, чтобы мой сын был таким же, как ты.

– А я смогу выносить и воспитать его в одиночестве?

– Я буду рядом с тобой, – Эрвин провел рукой по моей щеке.

– Ты сейчас так думаешь, пока у меня течка. Но тебе каждый день придется смотреть на мое лицо. А вокруг много красивых омег. И ты красивый, – я вздохнул и отвел глаза. – К тому же, беременность испортит мою фигуру, я стану неуклюжим...

Я не договорил, Эрвин поцеловал меня в губы.

– Ты разрешаешь переселиться к тебе? Или ко мне поедешь?

– Я привык тут, – у меня в голове не укладывалось, что в моей квартире кроме меня будет жить еще хоть кто-то.

– Значит, переселюсь я, – Эрвин снова уткнулся лицом мне в шею, буквально дыша мною, и мое тело очередной раз выгнулось в новом оргазме.

Глава 9. Беременность

Любовь – это слово похоже на ложь.

Пришитая к коже дешевая брошь.

Прицепленный к жестким вагонам вагон-ресторан.

И даже любовь не поможет сорвать стоп-кран.

Любовь – режиссер с удивленным лицом,

Снимающий фильмы с печальным концом,

А нам все равно так хотелось смотреть на экран.

(Александр Башлачев)

Эрвин переехал ко мне в тот же день. Зубная щетка, одежда, обувь, какие-то книги и диски. Я не знал, радоваться или расстраиваться. С одной стороны, вся моя сущность хотела обрести пару, с другой... мне было очень страшно. Я попытался носить платок в обществе Эрвина, но он не позволил мне этого делать, а на следующий день уговорил сходить к парикмахеру, где меня впервые за год нормально подстригли. До этого себя стриг я сам, и получалось так себе.

С Эрвином мне было легче, комфортнее. Он был веселый, помогал по дому, хотя не знал, насколько большие проблемы со спиной у меня на самом деле. Целыми днями он находился на работе, а я дома, стремясь успеть сделать всё к его приходу: и поработать, и приготовить обед, и прибрать. Но после такого я обычно не мог часа два пошевелиться, так что Эрвин заботы по дому взял на себя. К тому же, ему было плевать, чем питаться. Но была вещь, которая для моего альфы была важнее всего на свете: это секс.

Мы трахались постоянно: когда он приходил с работы, ночью по нескольку раз и даже с утра перед завтраком. Я бы назвал его маньяком, наверно. В хорошем смысле. Мне не разрешалось спать в одежде, поэтому периодически я просыпался среди ночи от того, что лежу на животе, а Эрвин трется членом о мои ягодицы, раздумывая, как бы меня помягче разбудить, потому что когда он однажды проник в меня спящего, я перепугался до полусмерти и даже обиделся, расценив такое отношение к своей персоне как скотское.

Через пару недель Эрвин принес тест, который подтвердил у меня наличие беременности. Мой альфа был несказанно рад, а я... Впервые задумался обо всех своих болячках: и о слабых клапанах сердца, и о поврежденном позвоночнике. Я знал и без врачей, чем мне грозит беременность. Эрвин же считал, что у меня только проблема с лицом. Поэтому к врачам я отправился без него. Диагноз оказался неутешительным: шансы выжить у меня пятьдесят на пятьдесят. Я сидел на диване в квартире и думал, думал о том, как мне быть. Рискнуть и родить ребенка? Всё равно у меня никакой другой семьи не будет. Как ни любил меня Эрвин, но я не был уверен, что он меня не бросит. Или сделать аборт и обезопасить себя? Тогда Эрвин точно уйдет, он же и встречаться со мной начал, потому что захотел от меня ребенка.

Но что будет с ребенком, если я умру? Моя рука потянулась к телефонной трубке.

– Привет, папа... Говорить можешь? – я не знал, как он отреагирует на эту новость. От страха мне хотелось плакать. Потому что если он скажет сделать аборт, я его сделаю. Кому еще за моим ребенком ухаживать? На Эрвина я пока надеяться не мог, слишком мало мы знали друг друга.

– Давид, мальчик мой, что с твоим голосом?

– Папа... Я сейчас должен решить один важный вопрос, – у меня в горле пересохло. – Я жду ребенка.

– О Господи... Как это случилось? – голос папы стал тревожным.

– Я встречаюсь с альфой, всё хорошо. Но я залетел от него. Папа... – я помолчал, подбирая слова. – У меня много противопоказаний по беременности. Если я умру при родах, ты будешь ухаживать за моим ребенком? Сможешь его вырастить?

– Давид... Конечно, милый. А ты сам хочешь этого ребенка?

– Да, если выживу, то в старости у меня будет родной человек. Я хочу ребенка, – я смотрел в пол, не заметив, что Эрвин пришел и невольно слушал весь разговор.

– Тогда рожай... А что твой альфа?

Тут Эрвин откашлялся и прошел на кухню, а у меня чуть трубка из рук не выпала от неожиданности.

– Папа, я тебе перезвоню, он пришел...

Я отключил телефон и подошел к альфе, заметив, что он на меня обижен.

– Что у тебя за противопоказания? Почему ты мне ничего не сказал? – Эрвин заваривал себе кофе, стоя спиной ко мне.

– Я не знал, как сказать...

– Не знал? – Эрвин повернулся. – А если бы твой папа сказал сделать аборт, то ты бы это сделал? Избавился бы от моего ребенка, даже не предупредив меня? Так?!

– Я не уверен, что тебе будем нужны я и ребенок, когда...

– Ты идиот? А зачем я вообще тут нахожусь? Что я вообще тут делаю, по-твоему? – мой альфа со злостью и оскорбленным видом уставился на меня, а я почувствовал себя виноватым. Наверное, я таким и был.

– Эрвин, тебе нужен ребенок, да?

– Мне нужны нормальные отношения и нормальная семья, если ты об этом, – альфа облокотился о подоконник и взял в руки кружку с горячим кофе.

– А что будет, если я умру при родах?

– Не говори так! – Эрвин поставил кружку на стол и отвел глаза. – Большие шансы, что ты умрешь?

– Достаточные... Так что будет?

– Давид, я не хочу... – альфа старательно не хотел думать о противопоказаниях и о том, чем всё это грозит.

– Это может произойти независимо от твоего желания. Сейчас я решаю вопрос, оставлять ребенка или нет. Впрочем, – я опустил глаза, – я уже решил. Я его оставлю. Теперь я хочу узнать, что ты будешь делать, если я умру.

– Я его воспитаю один, – Эрвин прошелся по кухне. – Я не знал, что...

– Всё, хватит. Не надо оправдываться, – я опустил лицо на руки.

– Давид, может, ты аборт сделаешь, пока не поздно? Можно и приемного ребенка взять, – Эрвин рассеянно пожал плечами.

– Ты бросишь меня раньше.

– Перестань!

– Прости, просто я уже всё решил...

– Давид, – Эрвин сел рядом со мной. – Скажи, почему ты мне не доверяешь?

– С чего ты решил?

– Ты не рассказал о противопоказаниях, а теперь ты решаешь всё сам. Ты спрашиваешь, что я буду делать с ребенком. Но ты не спрашиваешь, что я буду делать без тебя.

– Эрвин, разве не ради ребенка ты со мной связался? – я усмехнулся. – Ты мне зачал его, не спрашивая, можно ли мне вообще иметь детей. Ты сам сказал, что мой недостаток приобретенный, поэтому ребенок его не унаследует.

– Так сделай аборт! – Эрвин буквально заорал на меня. Я видел, что он ужасно злится, так сильно, что его кожа даже приобрела багровый оттенок. – Завтра пойди и сделай аборт! Понял?

Я замотал головой. От криков мне всегда становилось не по себе, а сейчас я вообще не выдержал и расплакался.

– Ты не хочешь делать аборт?

– Но ребенок-то уже есть!

Я понимал, что мы с Эрвином отличаемся в понимании моей беременности. Я уже видел ребенка внутри себя. Эрвин пока что – только проблему. Альфа молчал, я плакал, не зная, что можно сказать. Наконец, Эрвин первым взял себя в руки и притянул меня к себе, аккуратно обняв.

– Прости, Давид... Мы будем надеяться на лучшее. Хорошо?

Я кивнул, всхлипывая, а альфа продолжил меня поглаживать, пока я не успокоился. Тему аборта мы больше никогда не поднимали, но в ту ночь я слышал, как Эрвин без конца ворочается, не в силах уснуть. Неужели он действительно за меня переживал? Для меня это было странно.

На следующий день мы опять прошли по врачам, потом Эрвин накупил мне витаминов и всё, что нужно. Мы стали жить в ожидании ребенка. И, кажется, мы были счастливы. Только мое здоровье постоянно подкачивало. То у меня был токсикоз два месяца, то головные боли, то еще что-нибудь. К сексу я был расположен мало и не знал, как с этим бороться. Только на третий, четвертый и пятый месяцы беременности моя активность в этом вопросе несколько выросла. И пока живот был еще небольшой, мы снова развлекались в любую свободную минуту. И за всё время, что Эрвин находился рядом, я успел забыть, какой я некрасивый. Я из кожи лез, чтобы альфа меня любил, хотя, по-моему, он меня любил и без моих стараний.

– Давид, – Эрвин лежал со мной рядом в постели и поглаживал мой живот, который был уже весьма заметен. – Почему мы до сих пор не женаты?

– Какая разница? – я пожал плечами. Если раньше, до аварии, я грезил свадьбой, то теперь мне даже как-то было неприятно об этом думать. На свадьбе все красивые, фотографируются... А я?

– Мы должны расписаться, мы же ждем ребенка. У него должен быть официальный отец, – Эрвин коснулся губами моего живота.

– Только давай без церемоний...

– Как хочешь, – Эрвин поглаживал живот, спускаясь ладонью и губами всё ниже. Язык скользнул по дырочке, и я застонал. Альфа ласкал меня губами и пальцами, отчего я тек так, как во время течки. А еще меня возбуждал как никогда запах Эрвина. Я вообще стал чувствовать даже самые незначительные его оттенки.

– Милый, войди в меня...

Ждать долго не пришлось. Я почувствовал, как в меня вторгается его жесткий, каменный член, отчего я вскрикнул, наслаждаясь даже самой мыслью, что Эрвин внутри меня. Мой альфа двигался, прикрыв глаза, и на его лице было написано такое блаженство, будто он находится сейчас в раю.

Ему нравилось со мной спать. Но постепенно, день ото дня, я всё чаще отказывал ему в этом. Виной были боли в спине и позвоночнике. Рос живот, росла и нагрузка. Однажды я столкнулся с тем, что мне стало тяжело ходить, а про секс можно было забыть вовсе.

– Может, тебе костыли нужны? – робко поинтересовался Эрвин, тут же опустив глаза.

– Нужны, а что тебя смущает? – я лежал на боку, на диване, уже второй час и не поднимался.

– Я куплю...

– Спасибо.

Эрвин снова отвел глаза, а я почувствовал какое-то подобие другого запаха. Тонкая иголочка кольнула мне сердце, но я промолчал, решив, что мне показалось. На следующий день я осваивал костыли. В принципе, по дому они мне не так были нужны, но преодолевать далекие расстояния без них я не мог. А вот запах стал сильнее. Я не понимал, откуда он. Эрвин ни с кем не спал кроме меня, а теперь и вообще не спал. Но запах... Как будто кто-то постоянно о него терся. К тому моменту мы уже не спали месяц, а еще должны были скоро расписаться. Мой живот был огромным, как мне казалось, но он продолжал расти, как и моя тревога, что Эрвин кого-то себе нашел. Вскоре я не выдержал и решил навестить его на работе, чтобы понять источник этого запаха. А в том, что это был омега, я не сомневался.

Это был понедельник, я взял такси, преодолевая страх и жуткую тревогу и отправился узнавать правду. Офис, где Эрвин работал, находился на самом высоком этаже высотного здания, практически чердак. Я не знал, как я объясню своему будущему мужу свое появление, но это будет потом, а сейчас... Чтобы попасть в офис, нужно было, выйдя из лифта, пройти еще два пролета пешком по лестнице, что я и делал, с трудом передвигая ноги. Я опирался о костыли, делая шаг за шагом. Вдруг я услышал, как кто-то вышел на лестницу и открыл окно. Я замер. Голоса, запах... Это был Эрвин, в обществе кого-то еще. Кого именно, я не понял, потому что оба курили. Уж не того ли самого омеги? Я оперся о перила и прислушался. Сначала они говорили о работе, долго так говорили, а потом их голоса стали тише.

– Ну как твой гражданский муж? – поинтересовался ядовитый омежий голосок.

– Скоро распишемся.

– Кстати, посмотри, я сделал пирсинг...

Интересно, где только он его сделал.

– И тату...

Еще лучше. Я покусывал губы. Голос был бархатным, грудным, тягучим. Я аккуратно сделал еще пару шагов, вглядываясь в щель между лестницами. Красивый блондин-омега задрал майку и демонстрировал Эрвину пирсинг на пупке.

– А где тату? – похоже, моему альфе игра нравилась. Мне тоже стало интересно, где тату у этой белобрысой шлюхи, и что-то мне подсказывало, что точно не на запястье. Ага, так и есть. Омега начал расстегивать себе брюки.

– Тут виден только кусочек... Это змейка...

Эрвин явно смотрел на змейку, а я почувствовал, что задыхаюсь от слез. Омега же явно был настроен по-боевому.

– Я могу сегодня показать тебе ее всю... Приходи ко мне.

– У меня есть муж, – Эрвин продолжал смотреть на змейку, а омега взял его ладонь и запустил себе в брюки.

– Скажешь, что задержался на час...

Эрвин не убирал руку, наоборот, стал ее двигать глубже внутрь, и тогда белобрысая тварь без зазрения совести впилась своими губами в его губы.

Я хотел уйти тихо, чтобы не позориться, а с Эрвином поговорить дома, если он, конечно, вернется домой. Но тихо уйти не вышло. У меня потемнело в глазах. Я попытался опереться о перила, но всё равно не удержался и начал падать, слыша, как гремят мои костыли.

– Давид, ты?! Что ты тут...

Эрвин подлетел ко мне, смягчив удар от падения. Но я всё равно ударился, однако мне было сейчас не до этого. В довершении ко всему еще и сполз мой платок. Я сжался, чувствуя какую-то вину. Как будто это я договаривался о свидании с любовником, а не Эрвин.

– Прости, прости... – я судорожно пытался подняться, захлебываясь от слез, глядя, как на меня уставился блондинчик. Видимо, Эрвин рассказал про меня не всё.

– Давид! Зачем ты пришел?

Я мотал головой, пытаясь прятать лицо. У меня была истерика.

– Я не знал, что у тебя тут личная жизнь налаживается, я думал, думал... – я дышал ртом, зачем-то уцепившись руками за перила, – что мне кажется запах, я... Прости, я не буду больше.

– Это, что, и есть твой жених?! – блондинчик, наконец, обрел дар речи. А я замотал головой.

– Нет, я не жених, я просто... Я ничей не жених.

– Ален, заткнись! – Эрвин явно был в панике, а мне было стыдно.

– Ты Ален, да? – я повернул голову к омеге.

– Ален, – парень кивнул, сглатывая.

– Ален, я не жених Эрвина. Между нами ничего нет. Он спокойно может идти на свидание, – я снова отвернулся. – Только не говори никому, пожалуйста, что он встречался с таким уродом, как я. Меня не существует, ясно?

– Ален, ты еще здесь?! – Эрвин рявкнул на омегу, и тот пулей полетел в офис. – Давид, успокойся.

Я не успокаивался. Просто не мог. Я сел на ступеньки, не переставая плакать.

– Прости меня, Давид...

– Вызови скорую, у меня живот разболелся. Рези.

– Черт! – Эрвин начал звонить врачам, а я держался за живот, в истерике. Когда альфа положил трубку, он снова попытался меня обнять, но я не дался.

– Ты пахнешь им, руки! Руки пахнут...

– Давид, прости...

– За что? Иди к нему, что сидишь? Зачем тебе я? Зачем ты вообще меня обрюхатил, а теперь, когда мне, может, жить два месяца осталось, ты решил от меня гулять? Не мог подождать, пока я сдохну? Зачем свадьба? Это фарс! Изменять жениху накануне свадьбы... – я не смотрел на Эрвина, не мог. – Это особенная форма садизма такая? Что я тебе сделал?

– Я мразь, я признаю это...

– Хватит, – я покачал головой. – Мне не о чем с тобой разговаривать. Если мы продолжим разговаривать, я просто потеряю ребенка.

Эрвин замолчал, я тоже. Но находиться рядом с ним мне было тяжело, больно. К счастью, скорая приехала быстро и меня отвезли в роддом, на сохранение. Теперь мне оставалось оттуда либо вернуться с ребенком, либо сразу отправиться в морг.