Текст книги "Желание (СИ)"
Автор книги: Дмитрий Крамер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
Часть 9. День гнева
Прошло около трех месяцев с того момента, как Мартин переспал с Лоренсом. В чувствах альфы ничего не менялось, скорее наоборот, он всё больше привыкал к Рафаэлю, не зная, как поменять ситуацию. Однажды, в обычное рабочее утро, когда омега перелистывал какие-то отчеты, наследник, неотрывно следящий за бывшим любовником, произнес.
– А ведь я тогда в вас кончил...
Рафаэль вздрогнул. Уже несколько недель эта тема не поднималась, и омега уже начал подумывать, что наследник начал забывать обо всем, но это было далеко от истины.
– Ну да... – растерянно произнес Лоренс, отрывая глаза от бумаг, – А с чего это вдруг ты вспомнил об этом?
– А вы... не беременны? – Мартин не смог подавить нотки надежды в голосе, и Рафаэль этот тон уловил.
– Надеешься, что я забеременею, а ты, как честный человек, будешь обязан на мне жениться? – парень желчно усмехнулся, – Нет, малыш, я бесплоден, так что ты в пролете.
Мартин потупился. Умел же Лоренс говорить то, что думают все остальные, причем в самом непривлекательном свете. Циник, мать его.
– А почему у вас бесплодие? Это врожденно? – мальчишка, пользуясь тем, что омега был сегодня настроен на беседу, решил выпытать у него всё.
– Нет, небольшая операция... Считай меня чайлдфри, – Лоренс кинул ручку на стол и откинулся в кресле, – Не вижу себя родителем, никак.
– Но у вас же есть матка...
– Есть. Хотя, я хотел ее удалить. Но это незаконно и слишком опасно, поэтому я ограничился тем, что мне ввели туда кое-что, что не дает закрепиться плоду в случае беременности. Матка воспринимает его как посторонний объект и выталкивает.
– Это же вредно для здоровья! – Мартин был глубоко возмущен и тем, что сделал с собой Лоренс, который как будто не понимал, к чему может привести такая операция, и самим фактом его бесплодия, – А если это спровоцирует нагноение?
– Пока что у меня всё хорошо, как видишь. Мартин, ты еще расскажи мне о правильном питании и распорядке дня, – Рафаэль встал из-за стола, демонстрируя явное недовольство, – а еще лучше, не лезь не в свое дело. Я не нуждаюсь ни в детях, ни в партнерах.
Мартин скривился, молчать было выше его сил.
– То есть ты никогда не женишься, не заведешь ребенка, будешь одинок и никому не нужен?
– Я и так никому не нужен, а против одиночества я ничего не имею, мне оно нравится.
– Я же люблю тебя, – Мартин подошел к наставнику, намереваясь его обнять, но тот отодвинул мальчишку в сторону.
– Это твои проблемы. А точнее, тебе просто нечем заняться...
– Сволочь... – прошептал Мартин, ненавидя в эту секунду Рафаэля так, как никого. Он не понимал, откуда столько жестокости у этого омеги, который работу и положение ставит выше каких-либо чувств, – ты мразь, самолюбивое животное, подонок...
Мальчишка не думал чтобы его слова произвели впечатление на бывшего любовника, однако тот, вопреки ожиданиям, отвел глаза и попытался отвернуться от Мартина, на которого смотреть сейчас он не мог. Было стыдно. Наследник тут же почувствовал слабину, которую дал Лоренс и жестко схватил парня за челюсть, повернув его голову к себе.
– Что, в глаза боишься смотреть? – Мартин прижал Лоренса к стене и скользнул языком по его губам. Тот молчал, растерянный. А мальчишка, который в эту секунду, очевидно решив поведать «помощнику» обо всём наболевшем за несколько месяцев, продолжил, – Циничная дрянь, как же я хочу тебя придушить... – рука Мартина опустилась на шею Лоренса и сжала ее. Рафаэль такого не ожидал. Он понимал, что сейчас надо дать мальчишке отпор, но не мог, лишь инстинктивно вцепился в руку подростка, – Тебе лишь бы рулить. Ты готов себе матку вырезать, лишить себя всего, детей, мужей, друзей... Ты даже не трахаешься годами, чтобы ни к кому не привыкнуть, всё за дело радеешь, мразь. Я тебя ненавижу. Ты чудовище, и плевать какого ты пола! – рука сжала горло еще сильнее, и Рафаэль почувствовал, как слабеет. Перед глазами потемнело, лишь сквозь эту темноту он чувствовал прикосновение влажных губ Мартина и укусы, до крови, что продолжалось, как казалось Лоренсу, целую вечность.
Наконец мальчишка отпустил горло Рафаэля и тот едва не рухнул на пол. Голова кружилась, к горлу подкатывала тошнота, к тому же парня сотрясал кашель. Мартин помог добраться наставнику до кресла, где тот просидел минут двадцать, приходя в себя. Оба за это время не проронили ни слова. Лоренс чувствовал бешеную злость наследника и молчал, а Мартин никак не мог успокоиться. Он с трудом себя сдерживал, чтобы не свалить бывшего любовника на пол и не начать бить его ногами.
Тишину нарушил долгий звонок телефона. С трудом поднявшись, Рафаэль подошел к столу и взял трубку. Это был секретарь.
– Мистер Лоренс, приехал президент. Он ждет вас в своем кабинете, – секретарь сделал паузу, затем тихо шепнул, – Вам нужно взять много отчетов...
«Вам нужно взять много отчетов...» – это был своеобразный пароль, который значил примерно следующее: «Всё плохо, очень плохо». Лоренс сокрушенно положил трубку.
– Что ж ты меня не додушил, – не то, чтобы Рафаэль очень боялся президента, но понимал, что теперь легко ему не отделаться.
– В чем дело? – Мартина внутри что-то кольнуло, ненависть снова улетучивалась, хотя еще минуту назад он был готов забить наставника до смерти.
– Твой папа приехал, меня на ковер просит.
– Я с тобой пойду!
– Да сиди уже, Ромео... – Рафаэль вышел из кабинета, хлопнув дверью, но Мартин, решив, что лучше проконтролировать ситуацию, кинулся следом за Лоренсом.
Часть 10. Разговор с президентом
Когда вошел Лоренс, Томас Сью сидел в инвалидном кресле в обществе Стивенса. Глядя на гаденькую улыбочку коллеги, Рафаэль понял, что отстоять себя будет проблематично. Похоже, президент уже принял решение, и обозначить его вслух было лишь вопросом времени.
– Ну здравствуй, Рафаэль... Чем порадуешь? – Томас произнес это таким спокойным и металлическим голосом, что Лоренс сжался.
– Здравствуйте, а вам с чего начать? – Рафаэль сглотнул, стараясь не показывать волнение, и всё равно скрыть его не мог.
– А ты много о чем можешь рассказать?
– Я не взял отчеты... – начал было Лоренс, но Томас его прервал.
– И не надо, нам и без отчетов тут будет о чем поговорить.
В этот момент в кабинет заскочил Мартин. Немного бледный, он обвел глазами присутствующих, тщетно пытаясь улыбнуться.
– Здравствуйте...
– Тебя приглашали? – Сью-старший недовольно посмотрел на сына.
– Мы всё это время работали с Рафаэлем на пару...
– Я вижу, – Томас указал жестом Лоренсу подойти к себе и чуть нагнуться, – Свежие засосы ты ему оставил? Ну да, судя по запаху...
Лоренс резко выпрямился и сделал шаг назад, немного растерявшись.
– Между нами сейчас ничего нет...
– Рафаэль, знаешь, в чем твоя ошибка? В том, что ты «включил звезду», зазвездился, проще говоря. Считаешь себя самым продуманным, – Томас говорил так спокойно, будто судья, зачитывающий двадцать пятую страницу обвинения на затянувшемся заседании, – Но ты забыл известную поговорку, что на каждую хитрую жопу всегда найдется х.. с резьбой. Вот видишь, и на тебя нашелся.
– И чей же он? – Рафаэль сдавленно кашлянул.
– Мой, – президент протянул руку Стивенсу, и тот вложил в нее какие-то документы.
– Мало того, что ты совратил моего несовершеннолетнего сына, так еще едва не загубил один очень прибыльный проект, – Томас раскрыл папку, – положительные результаты исследований были известны еще три месяца назад. Опасности выкидышей нет! Ты понимаешь, что империя из-за тебя едва не потеряла несколько миллиардов прибыли?
– Это неправда...
– Что именно? Что ты спишь с моим сыном или результаты лабораторных исследований? – голос директора приобрел язвительный оттенок, а Рафаэль столкнулся с тем, что совершенно не умеет оправдываться. Ведь по сути он не имел документов, подтверждающих вред этого вещества, да и с Мартином секс у него был. И заморочил он парню голову, чего греха таить. Рафаэль смотрел на президента, чувствуя, что любое оправдание полностью бесполезно, и даже долгие объяснения, если, конечно, у президента будет блажь их выслушивать, не вернут утраченного доверия.
Но вот Мартин сдаваться не собирался.
– Отец, это я виноват, что у нас был секс... Я не нравлюсь Рафаэлю, но у него была течка, я оказался рядом... А сегодня...
– Он еще и напился на работе, во время течки... – Добавил президент, усмехнувшись, – Это надо же так обнаглеть! Так что сегодня?
– Сегодня... Я просто к нему приставал, но он отталкивал меня.
– Он еще и отталкивал тебя... – президент тяжело посмотрел на сына, – То есть он, эта опытная дрянь, которая уже собаку съела на таких как ты, сперва тебя соблазнила, а потом приручила. А ты даже этого не понял!
– Нет... Просто Рафаэль не виноват! – Мартин изо всех сил хотел помочь наставнику, но аргументов ему не хватало. Тем более, что когда он начинал говорить о Лоренсе, лицо его как-то неуловимо менялось, и отец не мог этого не видеть.
– Замолкни, меня больше интересует, что проблеет Лоренс в свое оправдание, – Томас перевел взгляд на своего зама.
– Я не собираюсь оправдываться, – Лоренс посмотрел начальнику прямо в глаза, – Да, я спал с Мартином, да, я ему нравлюсь. Но я прекратил с ним отношения. Что касается проекта, то на момент обсуждения лабораторные исследования готовы не были, и я опирался на данные об аналоге, который был запрещен в Великобритании.
– А это что? – президент показал данные исследования, которые ему подсунул Стивенс.
– Подделка, – спокойно и твердо произнес Рафаэль.
– Ты лжешь. У тебя даже руки дрожат, – президент был прав, но Лоренса это не смутило.
– У любого на моем месте будут дрожать руки. Если он не идиот конечно.
– А ты не идиот... Но не на того напал, – Томас пролистал документы, – Ознакомься с увольнением.
– Вы очень скоры на расправу, – Рафаэль, хоть и ждал подобного, но всё равно оказался не готов к тому, что его вот так, просто выкинут, как щенка. Парень сжал челюсти до боли в скулах, стараясь не показать, насколько сильным оказался для него этот удар.
– Радуйся, что я увольняю тебя с работы, а не из жизни, – Томас протянул листок Лоренсу, который пробежал по нему глазами и чуть побледнел.
– Волчий билет... Я не разглашал никаких тайн, – Рафаэль вернул документ президенту.
– У меня есть такие подозрения. В любом случае, с таким послужным списком ты нахрен никому не нужен. А если начнешь сливать всё подряд, то... Как бы чего не случилось.
– Я в этой компании семь лет, три из них я проработал рядом с вами... Как вы можете вообще обо мне так думать? – Лоренс не боялся расправы, но слишком сильной была несправедливость по отношению к нему, – Я же жил интересами империи... И вы такое мне предъявляете?
– Я сам удивлен, что мне приходится всё это тебе говорить. Я считал, что ты тот, на кого можно положиться. Но, увы, даже я иногда ошибаюсь.
Рафаэль приподнял брови.
– То есть мое место заместителя теперь вакантно? Или замена мне уже найдена?
– Стивенс прекрасно справится с твоими обязанностями.
Лоренс злорадно усмехнулся.
– Стивенс? Что ж, большому кораблю большое кораблекрушение, – с этими словами Рафаэль покинул собеседников, даже не удосужившись закрыть дверь. Парень был в состоянии шока, поэтому не стал заходить к себе в кабинет, где у него были какие-то вещи, а сразу направился к машине. Мыслей не было. Рафаэль слышал, что чем выше забираешься, тем больнее падать, но меньше всего он думал, что испытает на себе такое падение.
Лоренс сел в машину, не зная, куда ехать. Домой? Просто покататься? Или, может, в фонарный столб? Цель многолетнего труда, усилий, всё рухнуло, как карточный домик. Что теперь делать? Чем заниматься? Ответов не было. Рафаэль завел мотор и поехал наугад, куда-нибудь, главное, подальше от этого места.
Между тем в кабинете у президента разговор продолжался.
– Папа, не надо увольнять Лоренса! Это ошибка. Поверь мне, – Мартин был готов кинуться на колени, только знал, что это точно не поможет. Отца невозможно было развести на жалость.
– Решение принято, и отменять его я не собираюсь, – отец протянул руку, и Стивенс вложил в нее какой-то пульт с двумя кнопками, на одну из которых президент тут же нажал. В кабинет зашло несколько человек в костюмах. Огромные, мускулистые, с абсолютно каменными лицами. Мартину стало не по себе.
– Что это значит?
– Они тебя обыщут, а также ты им отдашь свой сотовый телефон. Я решил, что ты еще слишком юн, чтобы занимать какую-либо должность, поэтому ты отправляешься на учебу в Великобританию, в закрытый колледж. Тебя туда отправят на моем частном самолете. Прямо сейчас.
– Нет, – протянул Мартин, тут же попытавшись выбежать из кабинета, но охранники его без труда скрутили. Мальчишка сопротивлялся изо всех сил, но что он мог сделать против пяти взрослых натренированных мужчин? Из его карманов всё вытащили, и не дав опомниться, поволокли через черный ход на вертолетную площадку, чтобы доставить на аэродром, – Папа, пожалуйста, не надо...
Томас был равнодушен к мольбам и слезам сына. И как только Мартина увели, президент задумчиво произнес, скорее, самому себе, а не заискивающе улыбавшемуся Стивенсу.
– Ничего, месяцок пострадает и забудет. А потом, когда вернется, я ему найду хорошую пару.
Стивенс закивал, а президент еще какое-то время задумчиво смотрел в окно, размышляя и, конечно же, отдыхая от пережитого эмоционального напряжения. Раны давали о себе знать, ведь до полного выздоровления ему было еще очень далеко.
Часть 11. Безысходность
Лоренс потерял счет дням. Они стали похожими один на другой, одинаково серые... Рафаэль не выходил из дома. Лишь иногда его одиночество прерывал звонок сотового телефона. Но тщетно он надеялся услышать голос Мартина, это были представители фирм конкурентов, которые пытались перетянуть Лоренса к себе, обещая хорошую зарплату, должность и уважение. Рафаэль на все предложения лишь говорил: "Подумаю" и клал трубку. И снова ждал. Иногда он ловил себя на мысли, что часами смотрит на сотовый, находясь в полнейшей прострации. День ото дня его мысленный взор рисовал Мартина, и Лоренс не гнал этот образ, но и не позволял себе сосредоточиться на нем, чтобы начать думать. Для Лоренса это был вечный сон наяву, с закрытыми даже днем темными шторами, вечной тишиной и духотой.
Потом он выключил сотовый. Достал оттуда симку и погрузил его в наполняющуюся ванную. Больше Лоренс никого не ждал. Когда апатия его отпускала, он с досадой и уколами в сердце вспоминал робкие взгляды Мартина, которые так гордо игнорировал. Вспоминал он и их последний разговор, когда парень, сорвавшись, начал оскорблять своего стервозного любовника, а потом и едва не придушил. Тогда Лоренс сохранил свое самообладание, и вот теперь он думал: «А зачем?» Ведь парень не был дураком, знал, что президент не простит его отношений с сыном, дело-то было сделано. Так зачем он мучил и себя, и Мартина? Чего он добился?
Рафаэль даже не замечал, что почти ничего не ест. Он похудел, но не знал этого, потому что не желал подходить к зеркалу. Жуткая физическая слабость заставляла чувствовать себя стариком. Он снова и снова проигрывал в голове последние месяцы, находя в них каждый раз новые доказательства своего ничтожества. Иногда он думал о том, почему Мартин так и не позвонил. И сам же отвечал на этот вопрос: запрет отца, обида подростка, презрение... А может, он просто забыл о нем? Рафаэль гнал эту мысль от себя, но постепенно она овладевала его сознанием всё больше и больше.
Пару раз к нему приходил Эмиль он звонил по домофону, просясь внутрь, навестить бывшего коллегу, но Рафаэль отвечал, что у него всё хорошо, и он не хочет никого видеть. И снова оставался в одиночестве.
Однажды Лоренс понял, что жить больше не хочет. Всего, что он мог достичь в деловой сфере, он достиг – оказался на вершине горы, и с нее же свалился, переломав себе все кости. Его любили, и он любил, но Рафаэлю теперь это казалось каким-то далеким сном. Нутро поглощала ночь. Дети... это было тоже невозможно, после того, что с собой сделал Лоренс. Да и кому нужна стерильная омега? Рафаэль оглядывал в растерянности комнату, думая о том, что с собой сделать. На что он может решиться. В голове снова всплывал Мартин. Рафаэль взял лезвие и сжал его в ладони. На пол закапала кровь, а боль в руке как будто начала проникать внутрь, в живот тупой резью, возвращаясь холодком на коже вместе с мыслью: «Течка». Рафаэль замер. Нужно было сделать это сейчас, но руки будто окаменели. Он боялся, дико боялся.
Тогда Лоренс лег на пол, думая о том, что если его чертов страх и нерешительность мешают перерезать себе горло, то что может быть беззащитнее пьяного, течного, и ослабленного омеги? Пусть Рафаэль не так юн и нежен, как свеженькие подростки, но для каких-нибудь подонков и он вполне сгодится. Лоренс замотал руку, принял душ и оделся. Впервые за много дней он всё-таки посмотрел в зеркало, увидев себя и... не узнав. Впалые щеки, опущенные уголки губ, потухшие глаза. Когда-то он был другим. К черту. Несчастный случай – это не так позорно, как самоубийство. А Рафаэль уж найдет способ спровоцировать каких-нибудь подвыпивших альф в первом попавшемся гадюшнике. А то, что рожа стала такой непривлекательной, да им-то какая разница, главное тут запах.
Рафаэль привел себя в порядок и вышел на улицу. Свежий воздух непривычно ударил в нос, и парень даже покачнулся. Но, собрав силы, он пошел в бар, находящийся недалеко от дома, который по несчастливой случайности имел репутацию одного из самых грязных питейных заведений района. Тут тусовались не самые приличные люди, здесь снимали проституток, дрались и напивались до потери сознания. Рафаэль никогда не бывал в подобных местах, но это его мало заботило. Резь в животе улеглась, и внутри стало распространяться тепло, перерастающее в дикую похоть. Запах от Лоренса усиливался, и парень знал это.
Часть 12. Ожидаемые перемены
Знал бы Рафаэль, как ошибался, когда думал, что Мартин забыл про него! Мальчишка не только сутками думал о своем возлюбленном, учась в закрытой школе, находящейся в другой стране... Он делал постоянные попытки если не дозвониться Лоренсу, то хотя бы через кого-нибудь узнать, как он. Но в этой школе сотовых телефонов ученикам не предоставляли. Да и телефон Рафаэля парень не помнил. Единственный номер, который запечатлелся в его памяти – это общий, офисный. Но пока что от этого не было проку. Преподаватели, предупрежденные Томасом, ни под каким предлогом не давали мальчишке телефон. Так прошло три недели. Не видя иного выхода, Мартин украл сотовый одного из учителей и дозвонился, наконец, до офиса. Представившись представителем другой фирмы, он попросил к телефону Эмиля.
– Привет, это Мартин... Узнал? – мальчишка заперся в своей комнате и говорил почти шепотом.
– Привет, конечно... – голос Эмиля сразу же потеплел, лишившись ноток официальности, – Как твои дела?
– Тихо, никто не должен знать, что ты со мной разговариваешь...
– Да...
– Эмиль, как Рафаэль? Дай его сотовый, – Мартин почувствовал, как его голос немного осип, стоило лишь произнести любимое имя.
– Бесполезно ему звонить, он отключил телефон уже неделю как, домой никого к себе не пускает. По-моему, он в депрессии, – Эмиль тоже говорил полушепотом, хотя и был один в кабинете.
– Ты его видел?
– Нет, два раза ходил к нему домой, но он даже не пожелал со мной разговаривать.
– А как отец?
– Знаешь, нас ожидают проблемы... У него что-то с памятью, – Эмиль сел на стол, поглядывая на закрытую дверь, – Не помнит много важных вещей. А Стивенс, по-моему, его дурит. В отчетах, которые составлены, на первый взгляд, как будто верно, цифры занижены. Я говорил об этом Томасу. Но он, по-моему, об этом забыл...
– Уговори отца, чтобы он вернул меня на работу...
– Уже говорил, пока что он молчит.
– Спасибо. И еще... – Мартин сделал вздох, намереваясь попросить Эмиля передать Рафаэлю, что любит его, но... Вспомнилась усмешка Лоренса в их последний разговор и фраза: «Это твои проблемы». Мальчишка закусил губу, – Не важно, пока.
– Удачи.
За кражу сотового телефона Мартин провел несколько дней в карцере. Наконец, его выпустили, как оказалось, досрочно, и сразу направили к директору. Там он получил на руки свои документы и известие, что возвращается домой: отца снова положили в больницу.
На частном самолете, прилетевшим за наследником, был Эмиль. За тот месяц, что мальчишка его не видел, тот несколько изменился, стал более дерганым, хотя и пытался сохранять привычное спокойствие и доброжелательность.
– Я тебе говорил про то, что у нас проблемы ожидаются? – Эмиль задумчиво смотрел в окно взлетающего самолета, – В общем, они настали, причем в таких количествах, что мы не знаем что делать.
– Что с отцом?
– Микроинсульт... Прости, что я сразу о делах. Но проблемы это всё и спровоцировали, – Эмиль вздохнул и продолжил, – На нас подают в суд несколько организаций, а еще десятки людей. Помнишь, проект «Вдохновение», против которого выступал Рафаэль? Президент запустил его, а оказалось, что это вещество действительно опасно. На наших предприятиях постоянные проверки, по телевизору нас обливают грязью, хотя они, конечно же, правы. Стивенс в панике, у меня не хватает полномочий что-то решать, а президент в больнице и к нему никого не пускают. Кое-как приняли решение тебя вызвать. А по-хорошему, нужен Рафаэль. Я ходил к нему домой, звонил на все телефоны, но он недоступен. Может, он уехал? Я не знаю, что думать.
Эмиль протянул мальчишке какие-то документы и тот стал их просматривать. Спасибо Рафаэлю, сейчас наследник хоть в чем-то разбирался. Между тем Эмиль продолжил.
– А еще, я уже говорил, что-то не так с отчетами, которые составляет Стивенс. Точных выводов я сделать не могу. Нужен, опять же, Рафаэль... Я никогда не доверял Стивенсу, и, кажется, был прав.
Когда самолет сел, уже к ночи, Мартин первым делом решил найти Лоренса. И если раньше причиной были исключительно чувства, которые мальчишка продолжал к нему испытывать, то теперь еще нужно было спасать империю, которая осталась без твердой руки. Себя Мартин в качестве руководителя чувствовал пока что не очень уверенно, хотя и не знал, согласится ли помочь бывший любовник. Всё-таки его выкинули из компании, как щенка, обидно и несправедливо.
Мартин первым делом зашел домой к Рафаэлю, но тот на домофон не отвечал, сотовый был по-прежнему выключен. Однако мальчишка сдаваться не собирался. Ему надо было найти Лоренса, чего бы это не стоило. Помогла Мартину консьержка, которая видела Рафаэля выходящим из дома. Рассказала она и о его очень плохом внешнем виде, и о затворничестве, и о том, в какую сторону парень направился. Даже заметила повязку на ладони, испачканную в крови. Мартина ничего это не обрадовало. С тяжелым сердцем и возрастающей тревогой он продолжил поиски, гадая, куда же Рафаэль мог направиться. Если он не взял машину, если был слаб, то уж точно не дальше двух-трех кварталов. Вдруг его кольнула неприятная догадка. Парень взял календарь и посчитал месяцы: ровно четыре. Получается, у Рафаэля течка? Неужели он пошел развлекаться? Мартин шел по тротуару, рассматривая вывески, заглядывая в закоулки, принюхиваясь, пока перед ним не возникло здание бара «Сильва». Мальчишка потянул на себя дверь, вдруг почувствовав еле заметный, практически растворившийся в воздухе запах течного омеги. Его омеги. Сердце забилось еще сильнее, Рафаэль был где-то рядом.
