Текст книги "Адмирал Империи 39 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Коровников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Оба стояли продолжали стоять у большого панорамного окна и наблюдать за горящими вдалеке городскими кварталами.

– Старшие офицеры попросту боятся идти наперекор обезумевшей от алчности толпе, ведь это чревато потерей авторитета, а то и самой жизни, – продолжал рассуждать Александр Михайлович, рассеянно глядя на мрачную панораму разоряемого города. – По крайней мере, я искренне надеюсь, что их постыдные действия продиктованы именно этими соображениями, а не собственной моральной деградацией. Страх и малодушие еще можно простить, но не подлость и предательство…

Полковник Винтер слушал рассуждения своего командира, недоуменно хмуря брови. Казалось, он никак не мог взять в толк, как в такой критической ситуации Красовский умудряется сохранять поразительное хладнокровие и даже находить какие-то смягчающие обстоятельства. Красовский ли это? Наконец, не выдержав, Гордон задал вертевшийся на языке вопрос:

– Но что же мы будем делать дальше, сэр? Как прекратить весь этот беспредел, творящийся вокруг? Наших сил слишком мало, чтобы обуздать разгул насилия и мародерства в масштабах целой планеты!

В голосе полковника явственно слышались нотки растерянности. Похоже, даже его ледяная невозмутимость дала трещину перед лицом ужасающей реальности. Однако вице-адмирал, напротив, излучал уверенность и решимость человека, знакомым с безднами человеческой низости:

– В любом случае нам необходимо немного подождать, – твердо ответил Александр Михайлович, пресекая очередной вопрос своего помощника. – Поверь моему богатому опыту, Гордон: я уже не раз сталкиваюсь с подобными ситуациями в экипажах, пусть и не в таком чудовищном масштабе, как сейчас. Суть происходящего от размера охваченной безумием группы не меняется – будь то шайка грабителей или целая армия мародеров. Им нужно дать время насытиться, упиться собственной безнаказанностью, пресытиться кровью и золотом. Это единственный способ погасить пожар, не имея возможности залить его водой нравоучений…

Красовский сделал эффектную паузу, многозначительно поглаживая подбородок. В его глазах вспыхнул стальной блеск:

– Что касается наших подразделений Черноморского флота – к утру угар вседозволенности схлынет, а жажда наживы притупится. И вот тогда в дело вступят штурмовые группы 10-й «линейной» дивизии. Они станут нашей карающей дланью, военной полицией, призванной самым жестоким образом навести порядок в рядах разложившихся «моряков». Я лично возглавлю эту чистку!

Лицо Александра Михайловича исказилось гримасой ярости.

– Клянусь, я не пожалею никого из этих хулиганов. Если потребуется – лично прострелю башку каждому десятому преступившему закон поддонку… Воздам по заслугам каждому, преступившему закон, но не позволю превратить славное имя «черноморцев» в позорную кличку воров, насильников и убийц, навеки проклятых всеми жителями Российской Империи!

Вице-адмирал яростно ударил кулаком по столу, пылая праведным гневом. Хотя кого он пытался обмануть? Винтер, такой же как и Красовский честолюбивый и хладнокровный, только еще и беспринципный, и лишь искусно изображающий, что ему есть дело до чести мундира и доброго имени флота, прекрасно понимал, что все эти высокопарные фразы его начальника не стоят ничего.

– Сказки про то, что этот человек готов идти до конца в своем стремлении покарать виновных и защитить честь мундира, пусть он рассказывает столичной публики, либо в интервью, – хмыкнул про себя Гордон Винтер, а на показ он даже невольно отшатнулся, словно пораженный этой вспышкой темперамента своего обычно сдержанного командира. Однако быстро совладал с собой и осторожно кашлянул, вновь привлекая внимание шефа:

– Допустим, с нашими зарвавшимися космоморяками вы еще сможете совладать, сэр, – задумчиво проговорил полковник, покачивая головой. – Но ведь остаются еще османы – истинные зачинщики и вдохновители всего этого разгула! Увы, но на них ваши полномочия не распространяются. Как прикажете усмирять этих варваров?

Александр Михайлович криво усмехнулся и постучал пальцем по своему идентификационному браслету на запястье, он же портативный коммуникатор:

– Насколько я могу судить по перехваченным переговорам в открытом эфире, нашим алчным друзьям-криптотуркам уже просто некуда девать награбленное, – ехидно процедил Красовский сквозь зубы. – Трюмы их кораблей забиты под завязку. Это раз… Второе – к счастью для нас, на этой планете не так уж много их потенциальных жертв, чтобы растягивать удовольствие до бесконечности. Сторонников самозванца Демида Зубова на планете не так уж и много, чтобы османы бесчинствовали неделю. Простых же колонистов Санкт-Петербурга, в не зависимости от их финансового состояния и положения, я грабить не позволю. Если потребуется, то к каждому дворцу и элитному комплексу здания выставлю охрану…

Красовский выразительно помассировал ладони, словно в предвкушении расправы. Потом задумчиво покрутил на пальце массивный перстень с кроваво-красным рубином и продолжил уже спокойнее:

– Впрочем, полагаю, их главарь Ясин Бозкурт и сам прекрасно понимает, когда пора остановиться. Он умный и дальновидный человек, хоть мерзавец, каких поискать. Набив брюхо и карманы, старик непременно прикажет своим янычарам угомониться, деактивировать плазменные ятаганы и тихо-мирно вернуться на корабли. В конце концов, даже хищник не охотится впрок, сверх того, что сможет съесть…

Гордон Винтер молча слушал рассуждения командира, сохраняя бесстрастное выражение лица.

– Что ж, возможно, в целом вы и правы, сэр, – медленно произнес он, старательно подбирая слова. – Однако меня сейчас куда больше волнует вопрос обороны и безопасности Дворцового комплекса. Ведь если вы лично возглавите карательную экспедицию против мародеров, кто же останется охранять покои Его Величества и имперскую казну? Всего несколько часов назад, еще до вашего прибытия сюда, в правительственный квартал уже наведывались незваные «гости» из стана османов. И лишь моя реакция и несколько десятков направленных в их сторону штурмовых винтовок «морпехов» с «Петра Великого» смогли их остановить и убраться отсюда.

– Ты отлично справился, Гордон, – похвалил своего помощника вице-адмирал Красовский, одобрительно хлопнув того по плечу. В голосе командующего звучали нотки искреннего уважения и даже некоторой отеческой теплоты. Было очевидно, что он высоко ценит своего верного соратника и правую руку.

Полковник Винтер чопорно кивнул, принимая похвалу с достоинством и безупречной военной выправкой:

– Благодарю, сэр. Ваше одобрение много значит для меня. Однако, боюсь, случившееся не прибавило мне оптимизма. Скорее наоборот – заставило всерьез опасаться за наше ближайшее будущее.

Он сделал короткую паузу, словно собираясь с мыслями, а затем продолжил уже тише и доверительнее:

– Видите ли, в той ватаге мародеров, что намеревалась разграбить дворец, не было ни одного старшего офицера османского флота. Не было в ней, к счастью для нас, и ни одного по-настоящему отчаянного головореза. Просто сброд из рядовых космоматросов, охочих до легкой наживы. Они заметно стушевались, увидев мои полковничьи погоны, и нехотя отступили. Но я успел заметить их волчьи взгляды исподлобья, горевшие алчным огнем. Поверьте моему опыту, господин вице-адмирал – эти ребята обязательно вернутся…

Винтер со значением понизил голос почти до шепота, и теперь его слова напоминали зловещее пророчество:

– В следующий раз среди них наверняка окажется какой-нибудь офицер среднего звена или просто парочка янычар. Тех, кому плевать на субординацию, кто презирает любые законы и уставы, кроме права сильного. И вот тогда… Тогда мы неминуемо перестреляем друг друга в бессмысленной бойне.

Полковник покривился. Было очевидно, что подобные мрачные перспективы не на шутку его тревожат:

– Вот к чему я клоню, сэр… Кто защитит дворец, царскую казну, самого императора-мальчика и всю его семью, если завтра вас не окажется рядом? Ведь ни я, ни кто-либо другой из ваших офицеров не сможем остановить обезумевшую толпу голым словом или силой приказа. Только у вас, господин вице-адмирал, хватит авторитета и харизмы, чтобы без лишнего кровопролития вразумить этот сброд…

Красовский некоторое время молчал, обдумывая услышанное. Затем тяжело вздохнул, мрачно кивнул и отошел от распахнутого окна.

– Да, ты прав, Гордон. Опасность и в самом деле велика, – наконец произнес он, садясь в кресло, и в голосе командующего звучала неподдельная печаль пополам с горькой насмешкой. – Охранять дворец, все его несметные богатства и августейших обитателей должен тот, кого одинаково боятся и уважают. Чье имя и слава способны удержать от святотатства и кощунства даже последних подонков из османского космофлота… Ах, как жаль, что я послал в погоню за этим подлым цареубийцей Зубовым нашего отважного капитана Моро! Уж он-то лучше всех справился бы с подобным щекотливым заданием…

Красовский раздосадовано хлопнул ладонью по подлокотнику кресла, и этот резкий звук эхом прокатился под сводами кабинета. Гордон невольно поморщился, и на его обычно непроницаемом лице промелькнула тень плохо скрываемого раздражения. Было очевидно, что полковник изрядно ревнует своего обожаемого шефа к этому выскочке Моро, которого Александр Михайлович в последнее время сильно приблизил к себе и осыпал все возможными милостями.

– Осмелюсь с вами не согласиться, господин вице-адмирал, – процедил Винтер сквозь зубы, всем своим видом выражая глубокий скепсис. – При всем уважении, не думаю, что капитан Моро, невзирая на его многочисленные достоинства, сумел бы достойно противостоять, скажем, личному визиту адмирала Ясина Бозкурта с вооруженной свитой. Если командующий османов вдруг вздумает вторично пожаловать во дворец с недобрыми намерениями…

Александр Михайлович лишь рассмеялся в ответ и небрежно отмахнулся, словно от назойливой мухи:

– Зато Винсент наверняка сумел бы присесть старику Бозкурту на уши, заболтать и отвлечь старого интригана, чтобы выиграть время. Недаром же говорят, что у нашего Винстента Моро язык без костей и дар убеждения прирожденного дипломата!

Командующий хитро прищурился и подмигнул своему помощнику:

– Да и потом, как ты думаешь, рискнет ли сам адмирал Бозкурт показаться здесь вторично? После того, как его жестоко обвели вокруг пальца, заставив вести переговоры с механической куклой, искусно маскирующейся под великую княжну Таисию? Вряд ли этот спесивый индюк захочет еще раз ощутить на себе издевательские ухмылки и перешептывания за спиной. Его реноме изрядно пошатнулось после столь постыдного конфуза…

Однако Гордон Винтер лишь мрачно покачал головой, явно не разделяя веселья своего патрона. Его лицо оставалось бесстрастным, словно высеченная из камня маска:

– Смею настаивать, господин вице-адмирал – вы напрасно недооцениваете этого старого хитрого османа. Он лишком злопамятен и коварен, чтобы спустить подобное оскорбление. Оставить собственный позорный прокол неотмщенным и не смытым кровью обидчиков. Держу пари, адмирал-паша рано или поздно вернется во дворец и явно не с дружеским визитом вежливости!

В голосе полковника звучала убежденность человека, привыкшего просчитывать действия врага на десять ходов вперед. Красовский неуверенно пожал плечами, но все же упрямо тряхнул головой:

– Что ж, будем надеяться, наш неустрашимый Винс Моро со своими космопехами успеет вернуться раньше, чем разгневанный Бозкурт решится на новую вылазку. Ибо я твердо намерен следовать ранее намеченному плану. В конце концов, не могу же я трусливо отсиживаться за дворцовыми стенами, пока банды янычар и наши же обезумевшие вояки творят беззаконие и произвол в городе? Это несовместимо с честью и достоинством русского адмирала!

Полковник Винтер, которому надоел этот спектакль, еле удержался от ехидной усмешки.

– Я должен немедленно навести порядок в обезумевшей столице, пока пожар анархии и грабежа не перекинулся на всю планету. И плевать на риск, плевать на цену, которую придется за это заплатить. Кому же еще останавливать беспредел, если не нам – последним защитникам Империи и закона? – между тем все больше и больше распаялся Александр Михайлович, хлопнув ладонью по столу.

– И все же капитан Моро физически не успеет вернуться к утру. При всем моем уважении, сэр, вы требуете от него невозможного…

Но Красовский лишь снисходительно усмехнулся в ответ и небрежно взмахнул унизанной перстнями рукой:

– Не стоит недооценивать наш доблестный космофлот, Гордон! Перед тем, как отправить капитана вдогонку за Зубовым, я передал ему в подчинение девять самых быстроходных и модернизированных тяжелых крейсеров. Настоящие хищники космоса, способные настичь и испепелить любую дичь! Против такой убийственной своры не устоит даже хваленый лейб-линкор цареубийцы с его сверхпрочной броней и запредельной скоростью. Можешь быть уверен – участь подлого изменника-цареубийцы уже предрешена!

В голосе вице-адмирала звучала мрачная убежденность, замешанная на ликующем предвкушении неизбежной победы:

– Да чего там – я практически не сомневаюсь, что самозваный диктатор уже мертв! А значит, Моро со своими кораблями через пару стандартных часов уже будут на орбите Санкт-Петербурга. И сразу же по моему приказу прибудут во дворцовый комплекс…

В этот момент двери кабинета, в котором находились Красовский и его помощник, отворились и внутрь быстрым шагом вошел один из командиров штурмовой группы.

– Господин вице-адмирал, во Дворец пожаловали очередные гости из числа наших новых горе-союзников, – сказал он, перезаряжая на ходу штурмовую винтовку. Металлический лязг затвора эхом разнесся по кабинету, подчеркивая напряженность момента.

– Что, опять очередной мародер? – нахмурил брови Александр Михайлович. Его лицо потемнело от гнева. Он уже начал уставать от бесконечного потока авантюристов и проходимцев, слетевшихся в столицу, словно мухи на мед, едва пал старый режим. – В чем тогда проблема⁈ Выкиньте этих ублюдков с территории комплекса, и если потребуется – примените оружие⁈

– Не все так просто, – хмыкнул старший лейтенант, встретив тяжелый взгляд командира без тени страха. За его спиной маячили еще двое бойцов в полной экипировке. – Сюда прибыл лично адмирал-паша Бозкурт с огромной оравой своих телохранителей. Прикажете и его прикончить?

Александр Михайлович переглянулся с полковником Винтером, отметив для себя, что его помощник снова оказался прозорливее него. Винтер только что предупреждал о возможных проблемах с Бозкуртом, но Красовский отмахнулся, не желая видеть в этом старике угрозу. Теперь же ситуация стремительно выходила из-под контроля.

– Более того, Бозкурт и его люди уже находятся во дворце, – между тем продолжал лейтенант, параллельно получая информацию о визитерах на свой тактический планшет. Голографическая проекция дворцового комплекса парила в воздухе, испещренная алыми метками противника.

– Не в помещении Казначейства, а именно во дворце? – переспросил, Александр Михайлович. Холодный пот предчувствия беды прошиб его насквозь. Мысли заметались, просчитывая следующий возможный ход противника.

– Да, господин адмирал, – кивнул космопех. Его пальцы порхали над сенсорным экраном планшета, вызывая все новые окна данных.

– Какого дьявола он здесь делает⁈ – сначала не понял Красовский, но потом, хорошенько подумав, неожиданно вскочил с места и быстро направился к выходу. Полы его кителя развевались при каждом широком шаге. Мозаика фактов сложилась в единую картину, и теперь вице-адмирал точно знал, куда направляется его вероломный союзник.

– Что происходит, сэр? – спросил полковник Винтер, следуя за ним по пятам. Его рука инстинктивно легла на кобуру, готовая в любой миг выхватить оружие.

– Бозкурт и его люди в восточном крыле? – уточняя, вице-адмирал повернулся к лейтенанту, проигнорировав вопрос своего помощника.

– Да, именно в восточном, – подтвердил тот, кивая и несколько опешив. – Но, как вы узнали?

Красовский снова проигнорировал очередной вопрос уже другого своего подчиненного. Вместо этого Александр Михайлович подошел к передвижному шкафу, открыл его и начал облачаться в Ратник 500-ой модели. Его движения были отточены: броня буквально сама прыгала на тело, с лязгом защелкиваясь в единый непробиваемый кокон.

– Моих ребят на лестнице было слишком мало и они не смогли его остановить, – между тем продолжал оправдываться старший лейтенант, наблюдая, как командующий экипируется в боевые латы. В его голосе звучало искреннее сожаление и стыд за промах свой и своих солдат.

– Не вините себя, – бросил Красовский, застегивая последние крепления.

– Я думал, что пользуясь своим авторитетом, Ясин Бозкурт решил прикарманить имперскую казну, – предположил Гордон Винтер, следуя за своим командиром и проверяя собственное личное оружие. Обойма штурмовой винтовки полковника мерцала зеленым, показывая полный заряд. – Но, похоже, это не так…

– Нет, адмирал-паша Бозкурт далеко не дурак и прекрасно знает, что никто сейчас не сможет получить доступ к деньгам, так как все бриллиантовые империалы надежно спрятаны в контейнерах из 96%-ой нимидийской брони, – отрицательно покачал головой Александр Красовский, в полном боевой снаряжении выбегая в коридор. – Эти сейфы не вскроет даже лазер наших резаков, уж поверь мне. А ключей доступа к контейнерам у него нет, впрочем, как и у нас… Нет, осман точно направляется не к Хранилищу, но я, кажется, догадываюсь об истинной цели его визита сюда.

Вице-адмирал снова обернулся к лейтенанту. Взгляд Красовского горел решимостью и ясностью, словно у древнего полководца перед генеральным сражением:

– Быстро собирайте по дворцовому комплексу всех, кого только сможете… Мы же с вами немедленно направляемся в покои императора…

Глава 4

Место действия: звездная система HD 60901, созвездие «Тельца».

Национальное название: «Ладога» – сектор контроля Российской Империи.

Нынешний статус: контролируется Черноморским космическим флотом и флотом Южных Сил Вторжения.

Точка пространства: планета Санкт-Петербург-3.

Комплекс Императорского Дворца.

Дата: 17 июля 2215 года.

Когда спустя несколько минут сотня «морпехов» во главе с вице-адмиралом Красовским и полковником Винтером ворвалась в личные апартаменты императора, Ясин Бозкурт и его разношерстная команда мародеров и убийц были уже здесь. Они стояли посреди просторного помещения, освещенного приглушенным светом ночных светильников. Тяжелые бархатные портьеры изумрудного оттенка скрывали панорамные окна, за которыми горели кварталы столичного полиса.

Сам паша Бозкурт, как и окружавшие его янычары явно находились под действием каких-то препаратов, изменяющих сознание. Турецкий командующий стоял, пошатываясь, широко расставив ноги и уперев руки в бока, глаза его были будто стеклянными, а на лице играла улыбка маньяка. Массивная фигура адмирала, облаченная в черный бронескафандр, возвышалась над его приспешниками. Их лица, полускрытые забралами шлемов, выражали смесь кровожадного предвкушения и безумного возбуждения. Янычары сжимали в руках оружие, готовые в любой момент пустить его в ход.

Перед Бозкуртом и его сворой гордо стояла молодая красивая девушка в форме офицера российского космофлота, правда без кителя в одной белой рубашке. Ее статная фигура, освещенная бликами активированной плазменной сабли, казалась хрупкой и беззащитной на фоне закованных в броню солдат. Смело глядя в глаза незваным посетителям, она держала на вытянутой руке оружие, а второй укрывала у себя за спиной маленького мальчика. Каштановые локоны девушки растрепались, несколько прядей выбилось из аккуратной прически и обрамляли ее точеное лицо.

Как все вы уже догадались, это были великая княжна Таисия Романова и ее младший сводный брат – нынешний император Иван Константинович. Несмотря на позднюю ночь оба они были одеты, так как сегодня вовсе не ложились спать, ожидая решения своей судьбы в хаосе, творящемся на захваченной врагом планете Санкт-Петербург. Иван прижался к сестре, то ли испуганно, то ли с интересом глядя на окружающих.

Кроме холодного оружия, направленного сейчас в грудь османского адмирала, рядом с Таисией и ее маленьким братом никого из охраны не было. Все телохранители царя лежали недалеко, прямо у входа в покои, разрубленные и расстрелянные османами. Мраморный пол покрывали багряные лужи, на полированном паркете валялись изувеченные тела защитников, а вокруг царила траурная тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием и стонами умирающих. Их оказалось слишком мало, чтобы остановить полусотню закованных в боевую броню янычар Бозкурта…

Глаза великой княжны сейчас горели праведным гневом, но было видно, как руки ее дрожат от страха за жизнь своего брата. Таисия Константиновна догадывалась, зачем пришли сюда эти люди – они пришли, чтобы убить ее и Ваню, либо отнять его у нее. Осознание этого холодным ужасом пронзало сердце девушки. Она понимала, что Бозкурт здесь не просто так, поэтому, не раздумывая, решила, что будет сражаться до конца…

– Адмирал, по какому праву вы и ваши люди врываетесь в личные покои государя-императора и угрожаете нам⁈ – грозно нахмурив брови, воскликнула Таисия. Ее голос звенел от негодования и едва сдерживаемых эмоций. Взгляд девушки метнулся по лицам янычар, выискивая в них хоть проблеск человечности.

– Это же очевидно, – ухмыльнулся Ясин Бозкурт, обведя мутным взглядом своих солдат и окружающее пространство, будто пытался сфокусироваться, но это у него пока не получалось, действие «звездной пыли» лишало его такой возможности, – по праву сильного и по праву победителя… Кто сейчас может помешать мне, сделать то, что я хочу?

– Пожалуй, никто и ничто, кроме вашей чести, адмирал-паша, – попыталась воззвать к благородству, стоящего перед ней человека, княжна Романова. Ее сердце колотилось как сумасшедшее, но голос оставался твердым. – Вы, наверное, забыли, что до сих пор являетесь союзником адмиралов Черноморского флота, что сейчас подходит к орбите Санкт-Петербурга и нашего безвременно почившего диктатора-регента Ивана Федоровича Самсонова. Разве это не так? Разве ваш султан не заключил с нами договор?

– Как неожиданно из кровного врага я вдруг стал вашим союзником, – удивленно воскликнул Бозкурт, засмеявшись во все горло. Отзвуки его зловещего хохота разнеслись под высокими сводами, отражаясь от стен. – Воистину, быстро все меняется в этом мире! Помню совсем недавно, Ваше Высочество, находясь в действующем флоте, призывали своего покойного папашу, а также командующих имперскими космофлотами атаковать нашу великую Османскую Империю, поддержав рейд Самсонова и его Черноморского флота в «Тарс» и «Эдирне»…

– Но, вы ведь первые объявили нам войну, присоединившись к эскадрам вторжения Коннора Дэвиса! – изумилась Таисия Константиновна, глядя прямо в стеклянные глаза Бозкурта. В ее голосе звучало неподдельное удивление, смешанное с негодованием. – Что же вы за это хотели получить в награду⁈ Однако, времена, как вы и сказали, действительно изменились, и сейчас мы на одной стороне, хотите вы этого или нет… – Княжна сделала паузу, переводя дыхание. Ее сердце бешено колотилось, но она изо всех сил старалась сохранять самообладание. – И я надеюсь, а вернее, уверена, что вы по-прежнему остаетесь благородным офицером, помнящим о своих союзнических обязательствах…

Взгляд Таисии был тверд и решителен. Она стояла, гордо выпрямив спину, и легкий трепет ее голоса выдавал лишь едва сдерживаемую ярость. Ясин Бозкурт расхохотался, янычары вторили своему начальнику гортанным смехом, потрясая оружием и переговариваясь между собой.

– Мне говорили, о том, что вы истинная дочь своего отца – императора Константина, а значит, являетесь кладезью и образцом лицемерия, – зло хмыкнул османский адмирал, сверля Таисию мутным взглядом. Его глаза вспыхнули лихорадочным блеском, а голос буквально засочился ядом. – Похоже, не соврали.

Таисия почувствовала, как гнев закипает в ней раскаленной лавой. Но она подавила порыв немедленно ответить дерзостью на дерзость. Сейчас было не время и не место для выяснения отношений.

– Вы забываетесь, командующий, – процедила она сквозь зубы, метнув на Бозкурта предостерегающий взгляд из-под нахмуренных бровей. Ее пальцы крепче сжали рукоять плазменной сабли.

Но османский адмирал, казалось, не замечал грозных предупреждений. Он упивался моментом своего триумфа и вседозволенности. Наркотический дурман придавал ему самоуверенности и лишал последних крох здравого смысла.

– Но что я вижу сейчас? – между тем продолжал изгаляться над девушкой Ясин Бозкурт. – Ваша актерская игра слишком плоха, княжна… Даже я – простой адмирал, далекий от тонкостей дворцового лицедейства, замечаю, как сильно вы переигрываете…

– Поверьте, я не играю с вами, – раздраженно перебила его Таисия, примирительно опуская саблю. Ее грудь тяжело вздымалась от сдерживаемых эмоций. – И говорю правду, когда называю вас союзником и защитником нашей династии…

– Неужели ты думаешь, что я поверю словам той, кто убивала и приказывала убивать космоморяков османского флота⁈ – презрительно бросил адмирал Бозкурт, перестав соблюдать какие-либо правила приличия и обращаясь к Таисии пренебрежительно на «ты».

Он шагнул к девушке, нависая над ней всей своей массивной фигурой.

– Ты подло обманом уничтожила линкор «Седель-Бахр» – флагман нашей экспедиционной эскадры, убив при этом адмирала-пашу Озкана, – прошипел он, брызгая слюной. – Ты, змея, вместе со своим дружком Васильковым убивала наших космоморяков тысячами в «Бессарабии» и «Тавриде»!

Таисия стояла, не шелохнувшись, гордо вскинув подбородок. Только бешеный стук сердца выдавал ее волнение. Она знала, что бессмысленно что-то отрицать или оправдываться. Все, что говорил османский адмирал было правдой. Но то была война, а на войне неизбежны жертвы с обеих сторон.

– Да-да, этот проклятый контр-адмирал Васильков… – продолжал бушевать Бозкурт, распаляясь все сильнее. – Об этом гяуре я вообще молчу, хотя и уважаю его смелость и удачливость… Он захватил лучший корабль Османской Империи «Абдул Кадир», прикончив сына султана Селима, а в следующий раз и вовсе покушался на жизнь моего господина…

Адмирал шагнул еще ближе, нависнув над девушкой, словно хищник над добычей. Его черные, как ночь, глаза пылали безумной яростью.

– Помнишь ли ты все это? – прорычал он. «Звездная пыль» окончательно лишила его рассудка и самоконтроля. – Словами о союзничестве можешь лить мед в уши своим бывшим боевым товарищам из Черноморского флота, но мне этого делать не стоит. Я вижу тебя насквозь, русская сука! Твою лживость и страх, прячущиеся сейчас за маской горделивости!

От грубых оскорблений Ясина кровь бросилась Таисии в лицо. Она стиснула зубы, из последних сил сдерживая рвущуюся наружу ярость. Рука девушки до боли сжала рукоять плазменной сабли.

Ясин Бозкурт был взбешен, прежде всего из-за того, что опростоволосился, несколькими часами ранее приняв ЛжеТаисию в лице Тисы за настоящую княжну-регента, там на орбите планеты у космической крепости Кронштадт. Несмотря на захват крепости, командующий османского флота после первого посещения дворца императора не мог забыть насмешливых взглядов всей этой публики, когда увидел перед собой настоящую Таисию.

В первое свое посещение дворцового комплекса, занятый куда более важными делами, адмирал Бозкурт не стал заострять внимания на этом факте. Однако чувство уязвленного самолюбия не давало покоя осману, и несколькими часами позже он, как мы видим, все-таки вернулся, чтобы наказать тех, кто над ним насмехался…

Но Таисия была не из тех, кто легко сносит оскорбления и угрозы. В ее жилах текла горячая кровь, да и гордость была ее второй натурой. Поэтому она вскинула голову и смерила Бозкурта презрительным взглядом.

– Если у тебя такое хорошее зрение, и ты видишь меня насквозь, – процедила девушка ледяным тоном, и глаза ее превратились в две маленькие щелочки, – то тогда, ты должен видеть и то, что я сейчас сделаю!

С этими словами княжна резко бросилась вперед, направив лезвие сабли прямо в лицо своего противника. Это был безрассудный поступок, продиктованный скорее отчаянием и яростью, нежели холодным расчетом. Но в тот миг Таисия думала лишь о том, что должна защитить брата любой ценой.

Если бы на Бозкурте в этот момент не был надет и активирован боевой скафандр, он бы уже лежал мертвым на мраморном полу. Однако активная оборона доспехов высокого уровня среагировала молниеносно и самостоятельно слегка наклонила голову адмирала-паши в сторону, отведя ее от смертельного удара. Лезвие плазменной сабли прошло в сантиметре от его лица, и в ту же секунду мужчина отпрыгнул назад и выхватил собственный ятаган. Ясин Бозкурт сильно испугавшись, вмиг протрезвел, а после секундной паузы хищно оскалился.

– Вот ты и показала свое настоящее лицо, гадюка, – зловеще прошипел он, активируя плазменное лезвие. В его голосе звучала неприкрытая ненависть, смешанная с торжеством. Глаза Бозкурта горели безумным огнем, а губы искривились в жестокой усмешке. – Вся ваша династия Романовых, это концентрат лжи и предательства.

Османский адмирал медленно обошел вокруг застывшей в боевой стойке Таисии, словно хищник, загнавший добычу в угол. Каждый шаг османа отдавался гулким эхом под сводами императорских покоев.

– Судьба твоя и этого малолетнего щенка за твоей спиной должна быть одна – смерть и забвение! – рявкнул он, указывая лезвием ятагана на прижавшегося к Таисии мальчика. – Только так у нашей великой Османской Империи появится шанс обрести мир и будущее!

Таисия чувствовала, как страх за жизнь брата холодными щупальцами сжимает ее сердце. Но она не позволила этому страху отразиться на лице. Вместо этого девушка вскинула подбородок и смерила Бозкурта уничижительным взглядом, в котором презрение мешалось с вызовом.

– У твоей маленькой империи не будет будущего, если такие ублюдки как ты, будут находиться во главе ее космофлотов! – бросила она, и ее губы изогнулись в язвительной усмешке.

– Сдохни, тварь! – громогласно закричал османский адмирал, бросаясь в бой. Его клинок со свистом рассек воздух, устремляясь к горлу Таисии.

Но девушка была начеку. Молниеносным движением она вскинула саблю, встречая удар Бозкурта. Клинки выбили тысячи искр, скрестившись в бешеном фехтовальном танце. Две фигуры закружились по мраморному полу в смертельном поединке.

Несмотря на кажущуюся хрупкость, Тася показывала в этом танце чудеса мастерского владения холодным оружием, без труда парируя удары адмирала-паши и нанося ответные. Ее движения были стремительны и грациозны, словно она всю жизнь только и делала, что сражалась. Клинок в руках девушки превратился в сверкающую молнию, повинуясь малейшему движению запястья.