Текст книги "Колесо Тюхе (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Карниевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

  – Мистер, купите лотерейный билетик.

   Итан Эванс запнулся, чуть не налетев на выскочившую, будто из-под земли пигалицу в бесформенном балахоне с эмблемой какой-то богадельни.

  – Нет, спасибо! Я не верю в счастливый случай. – Буркнул спешащий молодой человек, нагло вырванный из плотного людского потока. С опаской, запахнув дорогое пальто, Итан попытался обогнуть неожиданную преграду, но сомкнувшаяся деловая стремнина клерков обратно его уже не приняла.

  – Это благотворительная акция. В любом случае вы не окажитесь в накладе. Даже проиграв, сделаете доброе дело. – Не унималось настырное создание, словно фокусник, распахнув перед лицом жертвы веер цветных бумажек. -Мистер, помогите нуждающимся сейчас, и добро, обязательно, возвернётся к вам.

   Эванс с раздражением посмотрел на пигалицу, затем на часы.

  – И почём сегодня доброе дело? – в его голосе проскочили нотки сарказма.

   – Всего лишь фунт, – перехватив хмурый взгляд джентльмена, деваха отчаянно попыталась изобразить улыбку.– А что, вы совсем-совсем не верите в удачу?

  – Я верю, что на неё уповают только слабаки и лентяи, – отрубил Итан.

  – В современном мире трудно чего-то добиться без протекции... или везения, – продолжила осаду пигалица.

  – Совершенно верно, сегодня мир просто прогнулся под них, и в этом его беда.

  Её улыбка стала смелей, а поза уверенней, по-видимому, особа ухватилась за какую то удачную мысль.

  – А я, потому и обратилась к вам, что сразу увидела, вы – сильная личность. Ведь только такие способны совершить настоящий поступок, помочь людям, и переустроить мир.

   Экспромт нисколько не тронул Итана, зато энергия и напор заинтересовали, заставив по внимательней рассмотреть активистку. Неопределенного возраста, бледная тень человека. Неприметная мышь, если бы не два тёплых голубых огонька из-под бейсболки – её глаза, пленяющие и завораживающие любого заглянувшего в них. Сияя, как самоцветы в королевской короне, они источали в мир истинную доброту и кротость.

  Глядя в эти изумительные сапфиры, полную противоположность обшарпанному лондонскому небу и непроницаемой офисной реке вокруг, молодой человек неожиданно разоткровенничался:

  – У жизни, я всё выцарапывал сам, без чьей либо помощи и поблажек свыше. Усердно учился. Отдавал всего себя работе. Долго добивался желанную девушку. В результате, любимая жена и признание руководства, без блата и чудодейственных амулетов.

  От этих слов, голубое сияние под козырьком начало тускнеть, волонтерка заметно погрустнела. Пришлось сдаться. Не в силах погасить эту лазорь, Итан примирительно произнёс:

  – Ладно, ладно, давай один.

  Вместе с билетиком она заискивающе протянула и монетку:

   – Сотрите защитный слой.

  Эванс несколько раз вяло теранул напыление, и сдул серебристую пыль.

  – Ух, ты, выигрыш! – радостно воскликнула девушка, заглядывая через плечо. – Видите три золотистых колесика в ряд. Это целых пятьдесят фунтов.

  По безучастному лицу Итана за доли секунды пронеслось подлинное цунами эмоций, безумная смесь досады и восторга, радости и обиды.

  – Чертовка, вот ты не вовремя подсуропила-та, – сбивая с себя пену неловкого успеха, не громко выругался молодой человек.

  С напускной серьезностью он всучил билет обратно активистке.

  – Всего лишь небольшая случайность, и маленькое пожертвование от меня несчастным. Пусть и дальше верят в подарки судьбы ... Прощайте.

   Улыбаясь, Эванс поспешно зашагал прочь, оставив в недоумении ошарашенную пигалицу.

   ****

   Биржи стояли. Растеряв идеи и утратив ориентацию, который день, курсы акций топтались в нерешительности. Время текло по своим законам, медленно и тягуче. Гипнотизируя мониторы, трейдеры заклинали удачу. Точно солдаты перед атакой, забив собой торговый зал, они негромко перекидывались никчемными фразами, теребя свои амулеты. Только настоящая буря могла бы встряхнуть это болото... Рынки ждали новостей.

  – Добкинс, до выхода статы* еще полчаса, а вы уже измучили господа своими мольбами, – гоготнул в пустоту Эванс.

  Сосед, занятый камланием, оставил шпильку остряка без ответа.

   Эмоции и чаяния спекулянтов тяжелой данью, текли в ненасытное чрево пиявки неопределенности. С приближением назначенного часа молитвы биржевых дельцов становились всё жарче. Сегодняшний финансовый шторм, годовой отчет правительства, мог озолотить или разорить, любого посмевшего броситься в его пучину.

  Стрелка на больших круглых часах дрогнула и перепрыгнула на цифру двенадцать. В тот же момент, на всех табло по периметру зала, замельтешили колонки цифр – свежие экономические данные. Котировки бешено задергались в паралитическом танце. Сбросив секундное оцепенение, по залу зашелестели шепотки:

  – Данные провальные... Катастрофа... Кровавое месиво...

  Словоизвержения переросли в панический гул. Суета и смятение начали растекаться широкой лавиной. С терминалов маклеров, хлынул чёрный водопад продаж.

  – Фуф, скинул все остатки и в шорты перевернулся*... – Сосед Итана тяжело отвалился от монитора и вытер мокрый лоб платком.

  – ... И как всегда дал промашку. Присмотрись лучше к покупке особо вкусных активов. Правительство не даст разразиться новому кризису – скоро выборы. – Бросил, вскользь, язвительный комментарий Эванс. – Всё по древнему правилу: покупай, когда по улицам льется кровь и продавай, когда заиграли фанфары.

  – Ты нормальный? – М-р Добкинс посмотрел на него с наигранным сочувствием. – Если ты сейчас влез в лонги*, то десять раз успеешь вылететь в трубу, и с волчьим билетом лишиться работы, пока власти раскачаются.

  – Благодаря таким как ты, я скуплю голубые фишки* по цене ветоши.

  – Безработного трейдера, торгующего на базаре картошкой, всегда легко узнать – у него две цены: на покупку и на продажу, – не остался в долгу сосед.

  Цены понемногу замедлили падение. Паника начала стихать. Заинтересованные перепалкой, позубоскалить над неумехой начали стекаться и другие матёрые трейдеры.

  – Надо иметь совершенно отбитую голову, чтобы на такой стате лезть в покупки... Это все ровно, что ловить падающие ножи.

  – А вот и нужные уровни. Пока, неудачники. – Резко прервав беседу, Эванс прильнул к терминалу.

  – В жизни каждого человека может наступить момент, когда любая бумага окажется ценной. – Продолжая хохмить, разрастающееся сборище, всё ещё безуспешно пыталось взбеленить новичка.

  « Срочная новость».

  Будто в издёвку, дождавшись максимальной плотности злопыхателей, по экранам побежала красная строка:

  «Экстренное выступление премьер-министра».

   Табло намертво приковали к себе десятки взглядов. Гейзер горячих шуток мгновенно иссяк. Напряженно наблюдая за резкими бросками цен, взволнованные маклеры стояли не шелохнувшись, плотно обступив неискушенного выскочку, вальяжно развалившегося в кресле.

   Премьер начал речь.

  На мгновение, замерев, словно готовясь совершить отчаянное безрассудство, графики резко взмыли вверх большой белой свечой. Цифры внизу экрана трейдера, указывающие на состояние счета, начали расти с неумолимостью таксомоторного счетчика.

  Толпа ахнула. Эванс наблюдая за всем этим действием, живое воплощение героя с рекламного плаката курсов личностного роста, снисходительно ухмыльнулся:

  – Трейдинг – это постоянное движение: кто-то шевелит мозгами, кто-то хлопает ушами.

   Дождавшись лишь одному ему известных значений, Итан картинно потянулся и парой кликов мыши зафиксировал прибыль. Результаты впечатляли. Стоящие за спиной пройдохи пораженные коллеги, зааплодировали.

  – Браво, Эванс, эксельсиор!!! Всё лондонское Сити рукоплещет тебе!!! – м-р Роджерс вице-президент фонда, невысокий, пухленький живчик, с добродушным лицом, присоединился к всеобщим поздравлениям. Появившийся всеми незамеченный во время суматохи, он тут же переключил на себя всеобщее внимание. Маклеры почтительно расступились, образовав ему живой коридор.

  – Спасибо за комплемент, м-р Роджерс, но вы перехваливаете меня, – парировал молодой человек.

  – Поразительно! Вы просто гений! Настоящий бриллиант нашего инвестиционного фонда, – продолжал сорить комплиментами толстяк, похлопав молодого человека по плечу. – Покупайтесь еще немного в лучах признания, а затем зайдите ко мне. Поверьте, мне есть, что вам предложить.

  – Ровно через пятнадцать минут я буду у вас.

   ****

   Огромный стол по центру и множество антикварных картин на стенах, обшитый палисандровым деревом кабинет вице-президента, всегда с непривычки оглушал своей роскошью новичка-посетителя и служил одной цели, убедить любого сомневающегося – фонд процветает.

  Зачарованного этим великолепием Итана, хозяин встретил радушно:

  – Смелее, мой мальчик, не на ковер же я тебя вызвал. Присаживайся. Что будешь пить?

  Отложив пухлую красную папку, м-р Роджерс направился к вмонтированному в стену бару, снисходительно продолжив:

  – Виски с содовой?! Хм. Полагаю, что, услышав моё предложение, тебе захочется выпить нечто получше. Например, хороший коньяк. Познакомься c Jenssen, надеюсь, он тебе понравится.

  Разлив по бокалам ценный напиток, и протянув один из них Эвансу, шеф плутовато подмигнул:

  – Но, сперва, ответь мне на один вопрос: Как ты это делаешь? Каким образом тебе удается показывать такие результаты? Инвесторы в экстазе, коллеги все почернели от зависти... Совету директоров очень хотелось бы знать ответы на эти загадки.

  – Вы не поверите, м-р Роджерс, нет никаких секретов, – осклабился молодой человек, – знание экономики плюс чистая математика и все ответы становятся очевидны.

  – Ладно... Ладно... Итан, не прибедняйся. – Вице-президент от души расхохотался, мягко хлопнув по лежащей перед ним папке. – Всё это я уже прочитал здесь.

  Он поиграл бокалом в руке и процитировал по памяти:

  – Итан Эванс. Двадцать пять лет. Женат. Честолюбив. Целеустремлён. Напорист. С детства проявил склонность к математике. Призер нескольких школьных олимпиад. В колледже, на втором курсе заинтересовался игрой на бирже, да так, что победил в элитном конкурсе молодых инвесторов... Бла бла бла... У нас пол офиса таких...

   Впрочем, другие к нам и не попадают. Но ты, это что-то... А сегодняшние сделки? Вообще феерия!

  Я наблюдаю за тобой с первого дня в нашем фонде. Иногда, мне кажется, котировки только и ждут момента, когда ты примешь решение, чтобы направиться в нужную сторону. Другого объяснения чудесного превращения ботаника-зануды в лучшего трейдера лондонского Сити, я найти не могу.

   Совет тоже озадачен: «Сколько это может продолжаться?»

   Пойми, руководство не может полагаться на слепую случайность. Что бы двигаться дальше, нам нужно больше информации.

  – Г-н Вице-президент, можете передать Совету, что цифры я ещё в юности сделал лучшими друзьями. Они надежны и предсказуемы. Они не предадут и не подведут. Мои аналитические способности опираются на них. А значит, пока существуют цифры, будет и результат.

  – Совету этого вполне достаточно. Он не будет требовать от тебя раскрыть систему или источники информации. – Лицо босса на мгновение исказило легкая печать сожаления. – Это скорее была чистая формальность. Итак, выпьем, за то, что бы твои друзья цифры и дальше служили, на благо нашего фонда.

   Отсалютовав бокалом, м-р Роджерс сделал первый глоток.

   После театральной паузы, шеф продолжил:

  – Я уже присвоил тебе звание бриллианта, а настоящему диаманту нужна достойная оправа. Совет директоров полагает, что принятия в младшие партнеры главы фонда плюс полный карт-бланш в финансовых операциях, достойно подчеркнет твои таланты. Как тебе коньяк? Великолепный, правда?!

  Вскочив со стула, новоиспеченный партнер рассыпался в словах благодарности и извинениях за неуместный ответ. Впрочем, добродушный толстяк и так был готов простить «брильянту» эту маленькую неловкость, отлично понимая его потенциал.

   Смакуя изысканный вкус, они ещё, какое то время обсуждали перспективы карьеры молодого человека и планы развития фонда. Итан всем своим видом пытался изобразить полную заинтересованность, хотя его мозг больше напоминал бурлящий на плите суп, на густом бульоне счастья, с бушующими пузырьками идей хвастливых звонков супруге и организации суаре.*

  Наконец, вырвавшись из палисандрового плена, Итан сразу же улизнул в укромный закуток офиса.

  Забравшись подальше от посторонних ушей, он первым делом набрал жене:

  – Хелен, любимая, я сделал это... Сегодня, я наглядно показал руководству чего стою. Боссы, увидев мои результаты: поразились, изумились, ахнули... И теперь я младший партнер... Сам вице-президент назвал меня «бриллиантом фонда»... Представляешь, какие возможности это даёт? Знаешь, какие двери открывает? И это только начало... – Захлебываясь от восторга, немного сбивчиво, зашептал новоявленный компаньон в трубку. – Мы теперь ....

  – Котик, ты всегда был лучшим. Ты мой супермен. Я всегда верила в тебя. – Прервал его взволнованный голос в трубке. – У меня тоже есть для тебя прелестная новость. Сегодня, я сделала тест... В общем, ты скоро станешь папой!!!

  Восторг. Поток счастья, нахлынув, подхватил Эванса в свои ласковые объятия, и понёс в прекрасные лазоревые дали. Достаток, любимая работа, большая дружная семья – то, к чему многие стремятся долгие годы, уже валялось у его ног.

   – Ты моя прелесть. Моя Лоис Лейн. Мы теперь два супергероя. Целую тебя нежно. Сейчас я порадую маму и забронирую ресторан на пятницу – коллеги потребуют вечеринку. Там и добьём их еще одним поводом поскрежетать зубами. Вечером жду праздничный ужин. – Упоённо произнес Итан, неохотно выбираясь на берег действительности.

  Гордый собой, он убрал телефон в карман и направился прочь из укрытия.

   Весть о его повышении немедленно проникла в самые удалённые уголки финансового заведения. Поздравления коллег, заискивающие взгляды и шепот за спиной – остаток рабочего дня партнёр вынуждено провел, праздно шатаясь по офису.

   – Успех селится у трудолюбивых и умных, а удача изредка навещает фанатов глупых лотерей, – хвастливо вбил Эванс гвоздь в заочный утренний спор.

   Отрывистые взгляды на часы, томление, в предвкушении семейного торжества, и стоило, стрелке доползти до семи, триумфатор спринтером-олимпийцем вылетел из конторы.

   ****

   В гостиной мягко плескались чарующие скрипки. Соприкоснувшись, бокалы звякнули в отблеске свечей. Вода и шампанское.

  Облаченная в своё самое соблазнительное лиловое платье, красавица Хелен, сражаясь ложечкой, с ленцой добивала десерт.

  – Какой изумительный вечер, венец прекрасного дня, – разомлевший Эванс не сводил влюбленных глаз с жены, – вот бы он никогда не заканчивался.

  – Ты молодец! Ты сделал всё, что бы он смог состояться. О большем и мечтать нельзя. – Промурлыкала Хелен. – Теперь мне предстоит, даже немного поднапрячься, что бы придумать, что-то новенькое.

  – А вот, у меня еще осталось одна маленькая, не реализованная мечтулька... – Мартовским котом Итан грациозно обтек праздничный стол.

  – Да, м-р Партнёр, если вы так же качественно воплотите свою ме...

  Договорить она не успела. Долгий поцелуй, скольжение по телу сильных рук, сладкая истома – в мире для них не осталось ничего, кроме слияния двух тел.

  Тяжелый марш на телефоне трейдера в клочья разорвал блаженную идиллию.

  – Мистер Итан Эванс? – уточнил официальный мужской голос и, дождавшись подтверждения, продолжил.– Меня зовут м-р Грейс, я представляю интересы адвокатского бюро «Linklaters», уполномоченного передать вам письмо от м-ра Вильяма Эванса – вашего отца.

  – Это какая то ошибка или неуместный розыгрыш, – взорвался Итан, обозленный глупым звонком, – мой отец давно умер.

  – Мистер Эванс, примите мои глубочайшие соболезнования, но ошибка абсолютно исключена. Послание было оставлено вашим отцом ровно десять лет назад, с четким указанием сообщить вам о нём именно сегодня. Вы можете получить его в присутствии нотариуса, в любое удобное для вас время, в нашем офисе на Флит-стрит.

  – Хорошо, я подъеду завтра к восьми, – растерянно ответил Итан.

  Звонок сильно обескуражил партнера, погрузив в вязкую задумчивость.

   – Дорогой, кто это? На тебе лица нет. – Голос жены выдернул трейдера из зыбуна отрешенности.

  – Душеприказчики папаши, хотят передать его письмо... Черт, а ведь именно сегодня годовщина гибели предка, – с досадой отметил Эванс, – за круговертью событий, я совсем забыл об этом...

  – Не мудрено, ведь, ты почти никогда не упоминал о нём.

  – Вильям, до самой смерти, вызывал у меня только стойкое отвращение. Этот блаженный, жил только мечтами найти какой-то мифический храм. Чужак в собственном доме. Родитель, проводил больше время на раскопках и экспедициях чем с семьёй. Ряженный в серый растянутый свитер зимой и летом, взъерошенный чудак, чьи короткие наезды, не дарили никому ни любви, ни ласки. Он и погиб то нелепо, в пожаре, по своей рассеянности. Я не люблю вспоминать о нём.

  – Мне кажется, что ты был слишком строг к отцу.

  – Сызмальства окружающие твердили: – «ты – точная копия отца». Я потратил много усилий, что бы избавиться от этого клейма. Итан Эванс, был бы сейчас совсем иным, прояви я тогда мягкотелость и смирение.

  Вся романтика улетучилась как предрассветный туман. Оба молча, переваривали случившееся.

  – Всё это очень подозрительно, – наконец обронила Хелен, – обещай вести себя очень осторожно.

  – Конечно, любимая, мне и самому это всё не нравится... – не понимая мотивов отца, Эванс терялся в догадках. – Что же папаша захотел сказать мне через столько лет?

  -Уже поздно, – нежно коснувшись губами его щеки, шепнула девушка. – Отложи решение на завтра.

  – Хорошо, иди спать, я уберусь, – Итан начал собирать посуду. – Помалкивай пока о звонке.

   ****

   Стеклянные двери широко распахнулись. Перешагнув порог конторы, Итан мгновенно окунулся в деловую учтивость м-ра Грейса. Улыбчивый клерк, в присутствии нотариуса, вручил ему несколько бумаг на подпись, провёл в отдельный кабинет и оставил наедине с небольшим конвертом.

  Недоверчиво осмотрев пакет из плотной бумаги, на котором красовалась размашистая надпись: «Моему дорогому сыну Итану», Эванс сломал сургучные печати.

   На стол выскочил, и нахально заплясал перед ним, серебристый ничем не примечательный ключик.

  Партнёр ещё раз тряхнул конверт, сделав неспешный кульбит в воздухе, вырванная из блокнота страница, деликатно накрыла наглеца.

  Подняв клочок бумаги, трейдер изумленно вскинул брови:

  – Ух ты, реквизиты ячейки в Barclays. Сюрприз совершенно не в стиле папаши и его материальных возможностей. Похоже, горе-археолог всё же что-то нарыл... Ого, да еще и оформлено на моё имя...

   Едва сдерживая любопытство, Итан устремился в банк.

  Отперев ячейку, молодой человек ни груды золотых монет, ни россыпи брильянтов там не увидел.

  – Чёрт, какие-то безделушки... Хотя, было ожидаемо. Только зря время потратил, – Выругался наследник. – Жалко, что всё закончилось так тривиально. Вчера интрига и страсти, а сегодня...

  Он неприязненно оглядел комнату не оправдавшую надежд. Колченогий стол, казенные плафоны, серые, отороченные безликими рядами стальных ячеек, стены – обыденно и скучно.

  – Даю родителю последний шанс.

  Трейдер немного помедлил и начал извлекать, собранные отцом реликвии. Сперва, несколько початых церковных свечей. Небольшую фигурку, какой-то греческой богини, явно купленную, где-то в сувенирной лавке. Небольшой округлый предмет, обернутый простой мешковиной, и, напоследок, на самом дне, Эванс обнаружил папку с письмом и несколькими листками бумаги – описание каких-то обрядов и заклинаний.

  Отложив изучение находок на потом, с изрядной долей скептицизма, он принялся за послания.

  "Дорогой Итан, если ты читаешь это письмо, то моё открытие оказалось не просто глупыми играми усталого разума. Твой социальный статус вырос, а материальное положение превосходно. Надеюсь, что все эти достижения, накопленные тобой за десять лет с момента его написания, и будут являться веским доказательством правильности моего выбора.

  Всё началось сразу после твоего рождения, когда мы с товарищами нашли погребение одного мелкого антиохийского царька, имя которого тебе всё ровно не чего не скажет. Изучение фресок на стенах его захоронения, поведали нам удивительную историю божественного провидения – восхождения простого крестьянина к царскому трону. Согласно росписям, Тюхе – богиня случая, удачи и судьбы явилась к земледельцу во сне, и потребовала служения, пообещав за преданность щедрую награду. Повинуясь божественной воле, бедняк начал развивать её культ. Избранник привлекал неофитов и создавал святилища, получая власть и могущество по мере роста числа приверженцев. Венцом же деятельности правителя стало воздвижение величественного храма с тайными покоями самой богини. Безмерно прекрасный, он и стал причиной падения царя-выскочки, вызвав зависть олимпийцев. По приказу Зевса, Посейдон разрушил святилище землетрясением, а нашествие варваров Ареса на века вычеркнуло его из истории человечества.

  Чем дольше я занимался изучением этого вопроса, тем больше храм манил меня – затерянный и неизвестный, хранящий свои тайны.

  Наконец и мне улыбнулась удача!!! Я нашел его!!! – наделав долгов, вопреки насмешкам коллег и длительным неудачам на раскопках, ценой развода с женой и потери тебя. Огромный и когда-то блистательный, сейчас он представлял собой по больней части груду щебня и песка. Благодаря моему упорству, святилище нехотя, с трудом, но шаг за шагом начало раскрывать свои тайны.

  Я первый, кто смог проникнуть в величайший секрет царя, святая святых, те самые чертоги богини. Там, в обломках её статуи, я и нашёл истинное чудо, удивительнейшую вещь на свете – Колесо Тюхе. Едва коснувшись реликвии, я, как мерзкий Голлум, сразу осознал, что она может принадлежать только мне. Повинуясь какому-то магическому влиянию, исходившему от артефакта, я утаил его от властей и коллег-археологов. Не спрашивай меня как. Это было низко и мне стыдно об этом вспоминать.

   Впоследствии, тайно любуясь им, прикасаясь, вращая его в руке, я все чаще ловил себя на мысли: « А вдруг это не миф? Если это действительно то самое колесо судьбы?»

   Вскоре, неподалеку, коллеги нашли бронзовые пластины с гимнами богини. Первая же расшифровка текстов, дали знание заклинаний и обрядов для управления колесом. Подарок царю самой Тюхе, инструмент её могущества и власти – раритет, раскрыл всю свою мощь. Артефакт, в корне меняющий любую человеческую судьбу, подчинялся воли богини или требовал великой жертвы от его обладателя.

   « Воистину божественный дар. – Подумалось мне тогда. – Жаль, что я не монарх».

  С триумфом я вернулся на родину, в полной уверенности, что моя жизнь в корне переменится...

  Зимние сумерки... Смазанные огни улицы... Тончайшие стебельки дождя, точно наклеенные на стекло... Одиночество и тоска.

  Как же я был наивен. Ажиотаж вокруг сенсации быстро прошёл. Подлецы-коллеги, постепенно, присвоили всю славу себе. Прибыль от археологических находок ушла на покрытие долгов. Ко мне пришло понимание всей сложившейся драмы: пик жизни пройден, и большего уже не достичь. Открытий значительней мне не уже сделать. Отношения с бывшей женой окончательно разрушены. Не наладив контакт с тобой в детстве, я не смогу выстроить его и сейчас. Благодаря твоей матери, пропасть между нами только растёт. Я потерял всё, полжизни гоняясь за мифами.

  Часами я сидел в пустой квартире, вращая в руке колесо. В сотканном вокруг вакууме, последнее теплое чувство, согревающее меня – это любовь. Любовь к тебе. Теперь, оставшись совершенно один, я осознал: «До чего мучительна наша вынужденная разлука». Вопрос, который терзал меня: «Как мне вернуть тебя и доказать свою любовь».

   Чёрт возьми, должен же быть выход из сложившегося положения...

  Добыть для тебя благословение богини, вот как я смогу доказать свою любовь. Я совершу обряд, и ты навсегда забудешь о горестях и неудачах. Пускай это способ эксцентричный и не быстрый, но, пожалуй, единственный. Я выбрал жертву для богини. Прости за зря ушедшие годы и не потраченную отцовскую любовь.

  Прости и прощай".

   Какое-то время, Итан сидел неподвижно, переваривая прочитанное, затем попытался пробежать письмо еще раз.

  – Что это за ахинея?! – сдетонировала мысль в его голове.

  Комната сдвинулась и со всем содержимым поплыла. Виски предательски сдавило. Потрясенный наследник зажмурился.

  – Папаша сошел с ума!!! – Оправившись от первого шока, образцовый ум математика всучил ему самую очевидную версию зарождения послания. Потихоньку, Эванс начал приходить в себя.

  Разбросанное по столу барахло, безмолвный свидетель безумия отца, вызывающе простиралось перед трейдером. В задумчивости, словно подыскивая виновника в злоключениях предка, Итан начал аккуратно раскладывать рухлядь.

  – Мда... Неприятное открытие... Может и правда, я был слишком строг к нему? – Царапнул молодого человека первый крамольный проблеск жалости.– Я всю жизнь сторонился и презирал родителя. А может, как сыну, следовало проявить сочувствие? Годы неудачных поисков, постоянные ссоры с матерью, и психика его надломилась. Душа идеалиста не вынесла тяжелого пресса жизни.

  Застав Эванса врасплох, вырвавшееся на волю, непривычное чувство, мерзко заскребло изнутри.

  – Сгинь. Всё кончено. Уже ничего не изменить, – оправдываясь, отрезал партнёр.

  Вроде полегчало. Под натиском воли, душевный порыв начал стихать. Хладнокровие, обволакивая крупинку сожаления, вернулось к трейдеру:

  – Поскорее покончить с этим недоразумением, и забыть как страшный сон.

  Итан уже собрался продолжить осмотр безделушек, но подсознание отхаркнуло новую ядовитую мысль: «Отец говорил о моем успехе как о случившемся факте. В его словах не было ни намека на веру или надежду – он всё знал заранее!!!».

  – Бред!!! – Эванс схватился за кипящую голову. – Случайное совпадение. Родитель просто был безумен!

  Тщетно, токсичные мысли уже не отпускали наследника. Как одинокие фонари в ночном парке, вспышки воспоминаний, начали вырывать из закоулков памяти яркие картины-образы, подсвечивающие материальный мир Итана с иной, ранее не видимой, стороны. Вот он, изгой класса, стеснительный ботан помешенный на математике. Вот, кошелек с крупной суммой денег, найденный сразу после смерти отца. Встреча в парке со стариком-трейдером, его проводником в мир финансов. Случайное знакомство с самой очаровательной девушкой колледжа. Победа в престижном конкурсе начинающих инвесторов. Их с Хелен свадьба. Приглашение работать в Сити. И вот, в двадцать пять лет, он уже совладелец крупного фонда!!!

  – Судьба буквально тащит меня на вершину жизни, – обрушился на Эванса чугунный град фактов. – Гибель отца – ключ к моему успеху.

  Рассудок Итана содрогнулся, обремененный сомнениями взгляд упал на стол.

  – Колесо!!! – облегченно выдохнул наследник, – вот железный аргумент в споре и конец терзаний разума.

  Трейдер сорвал перевязь и развернул сверток.

  – ... И ещё одна оплеуха разочарования, – скривился Эванс.

   Облитое белым матовым светом, перед ним предстало небольшое, золотое колесико. Всего сантиметров десять. Явно древняя, дорогая вещь, покрытая причудливым переплетением растительного орнамента и мудреной надписи, но не приносящая ощущения силы. Словно какой-то хулиган отломил его от детской коляски.

   Отбросив никчёмную ткань, Итан подхватил со стола артефакт, чтобы получше рассмотреть его.

  Легкий укол, точно от колеса проскочила искра. Трейдер резко дернулся, чуть не выронив раритет.

   – Да нет, почудилось, – обнадежил себя наследник, – просто обстановка накрутила.

  Никакого припадка религиозного экстаза не последовало, артефакт спокойно лежал в руке. Богиня не являлась.

  – Может покрутить его в руках, как папаш... отец?

   Внезапно, Эванс всем телом ощутил, как медленно и неуверенно, а затем все сильней и сильней, неведомая сила заполняет его. Быстро овладев мышцами и органами, мощь начала распирать трейдера, точно вода солдатскую фляжку на морозе.

  Когда напор поутих, Итан ощутил себя уже совсем другим человеком. Да и человеком ли?? Всё им ранее содеянное и достигнутое казалось теперь не важнее детского ковыряния в песочнице. Энергия бурлила, выплескиваясь через край, требуя свершений и подвигов.

  – Жертва принята, преград больше не существует, – неистово прокричал Эванс. – Спасибо, папа, теперь я подобен древним героям – ровня богам.

  Услужливая память явила подзабытый образ отца. Всё те же не послушные лохмы и нелепый свитер. Слегка сутулясь, Вильям стоял перед ним родной, плоть от плоти, лишь лицо чуть подернуто легкой дымкой забытых обид и прошедших лет.

   Ноги наследника благоговейно подогнулись. Продолжая по инерции сжимать колесо, Итан опустился на колени, слова сами полились из него:

  – Папа, я был мал, зол и глуп. Мы мало общались при жизни. У нас не было взаимопонимания, но все твои последние мысли были обо мне. Ты сделал для меня больше, чем любой другой отец для своего чада.

  Моя вина, что осознание этого пришло только сейчас. Боль, за случившееся, будет вечно терзать меня. Прости, если сможешь.

  Итан почувствовал едва уловимую в теле дрожь, облик благодетеля проявился отчетливей. Глубоко прорезанные морщины печали. Растерянный надломленный взор. Только теперь Итан заметил, какое у Вильяма, доброе изнуренное страданиями лицо.

  – Я смогу отплатить твою жертву. – подогретая внешней силой, вскипела решимость Эванса. – Память! Добрая память – единственная валюта для усопших. Я увековечу память о тебе, как не кто другой. Встряхнув этот немощный мир, преклонив его пред собой, я заставлю его воздать тебе достойные почести.

   Теперь колесо здесь, удача с избытком и сила богини плещется во мне. Что не дано было убогому крестьянину, получится у меня. При всем своем уме и харизме, так или иначе, я подчиню себе забытую богиню, а потом и весь мир.

  Склонитесь народы, трепещите правители – я иду!

  На трейдера пролилось сияние голубых глаз отца. Другой, невиданный с младенчества, улыбающейся Вильям Эванс, сменил привычное видение... И растаял...

   Новый Итан решительно смёл всё со стола в «дипломат» и ринулся в ещё не покорённый мир.

   ****

   Джентльмен в кафе, напротив, с легким сожалением отвернулся от панорамного окна, словно яркий спектакль окончился и занавес упал. В его руке, заиграв драгоценными бликами на зеленой ткани стола, вырос бокал больше напоминающий старинный кубок.

   – Поздравляю, Тюхе, отличная работа, бедный мальчик, вдруг возомнивший себя полубогом... Позвала меня похвастаться? – Слегка помедлив, произнес этот франт с едва уловимым греческим акцентом.