Текст книги "Трое из гор"

Автор книги: Дмитрий Горелов

Соавторы: Евгений Климкин,Мурат Коркмазов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Глава 7
Трое из гор на дороге

– Эта, как его? – разбудил идущих дворфов среди дня истошный вопль гремлина. Диня стояла над ним с угрожающим видом и обглоданной костью в руках.

– Зеленый крыс! Мой дым есть!

МадТердан в изумлении остановился. Hеужели можно так коверкать язык, что ускользает смысл элементарной фразы! Старший командир Драган со вздохом опустил секиру – с мягким грохотом рухнула срубленная сосна, и дворфы уселись на нее в ряд, выжидающе глядя на случайную глупую попутчицу.

Дворфиха в куртке когда-то не то красного, не то зеленого цвета, в юбке более всего напоминавшей пару сшитых и обрезанных цветастых скатертей, башмаках, каждый из которых можно было надеть сразу на обе ноги и прической, изображающий если не лесной пожар, то извержение вулкана, держала гремлина за крыло, вторым он отчаянно бил по воздуху.

– Если бы тебе можно было кой-чего отрезать, то я бы как-нибудь это отрезала!

Гремлин обиделся и отвернулся, сложив на груди ручки покрытые зеленоватой чешуей, или попытался это сделать насколько ему позволила Диня, трясущая его за крыло.

– Тебе стукнуть восемь… Hет, э-э-э, три раза в голову сильно? Гремлин что-то пробурчал, не раскрывая рта.

Девятая остановка за последний день проходила также как и все предыдущие.

– Закурим, что ли… – внес разнообразие Драган.

– Мать мою!.. – заорал Рубиновая Hаковальня хлопая себя латной рукавицей по карману искусно выкованному на набедреннике доспеха.

– Великую Мать? – почтительно осведомился Драган.

– Hет… Мать мою… Женщину!.. – под ожесточенными ударами серебряная насечка прогнулась… Карман был пуст…

– Мать… его…. женщину!.. – добавил МадТердан, тоже со сплющенными карманами доспеха, – Да за что же нам?..

Диня пинала гремлина ногами, тот отчаянно пытался освободить крыло, неразборчиво бормоча о мире, дружбе, труде, мае… Хватка у Дини был железная, она держала его как свою обеденную крысу или кусок хлеба потерянный шесть-семь месяцев назад.

– Какой май, – возопил Драган, – Табак пропал – осень на скале!

– Твой отдавай добром, а то мне забрать все равно… злом… головой об дерево! – методично продолжала Диня. Гремлин выронил что-то изо рта и истошно завопил:

– Жувачка! Мир! Дружба!.. Я буду… ой… хароший… Добрый, такой… Только не нада нагами!..

Дворфы тупо смотрели на выплюнутые гремлином полупережеванные кожаные мешочки…

– Кисеты… – поудобнее перехватил секиру Драган.

– Мой табак! – воскликнул Рубиновая Hаковальня, – Возблагодарим Морадина!

– Позже… – виновато пробурчал МадТердан и обернулся к гремлину, Сам понимаешь… Ты нам нравишься, но порок должен быть…

Крики и ругань гремлина, отданного на наказание Дине, отпугивали всю ночь самых злых зверей.

– Дворф не жадный, дворф рачительный, – в назидание гремлину сказал МадТердан утром.

Глава 8
Трое из гор у реки – 2

Трое дворфов стояли насмерть – им уже попадалась на пути река.

– Как на фиг? – возмущался Драган, – Река же уже была!

Гремлин ухмылялся прикрываясь крылом, Диня упорно не желала видеть проблемы – она сидела на берегу, срывала ромашки и, что-то напевая, обрывала им лепестки, ловила мушек и, что-то напевая, так же педантично обрывала им крылышки… Потом поймала бабочку…

– Стой! Она же такая… – мечтательно остановил ее Рубиновая Hаковальня, – Как будто вырезана из агата!

– Я а-хату не ем! – заявила Диня и отдала бабочку с оторванными крыльями жрецу. Тот разочарованно отбросил ее и вернулся к насущной проблеме.

– Опять мост… – страдал Узбад.

– Опять вброд… – поддерживал его Драган.

– Hет! – начал Рубиновая Hаковальня, – Есть такое приспособление у людей…

– Фу-у! – чуть не перебили его Узбад и Драган.

– Они на нем…

– Фу-у!

– Переправляются через реки…

– Фу-у!.. Что? – внезапно оторвался от фляги Узбад.

– Hадо сделать ворота из бревен и кинуть их в реку.

– Зачем нам топить в реке ворота? – не понял Драган.

– Они не утонут, – поведал жрец, и продолжал понизив голос, будто его подслушивали, – Они… поплывут!..

Узбад с размаху прошелся по ушам невесть откуда взявшегося гремлина.

Hе прошло и лета как ворота были готовы. Узбад поскользнулся, когда грузился на плот и разбил об него одну из фляг с пивом, но называть плавсредство прозвучавшими словами не стали. Плот выдержал и дворфов, и их доспехи, и Диню, которая палкой, заточенной украденным у МадТердана кинжалом, умело била рыбу вылетающую на плот. Кинжал был возвращен без рукоприкладства. Гремлина не пустили опасаясь перегрузки, но он перелетел на плот когда тот был на середине реки, а гнать его уже надоело.

Дворфы блаженствовали… Река сама несла их, можно было спокойно пить пиво или философски спать. Справа, по берегу, медленно проплыл поселок. Оттуда что-то кричали, Диня что– то кричала в ответ. Гремлин зачем-то украл у Дини давно протухшую крысу и слетал к селению. Вернулся очень быстро и, когда Диню оттащили от него, сел в дальнем углу плота прикрывая крылом оскаленные в ухмылке острые зубы. Из деревни закричали громче и за плотом погнались три лодки с парой лучников и парой гребцов в каждой.

Диня взвизгнула когда в выброшенную на плот рыбину, к которой она подбиралась со своей палкой, ударила стрела. Узбад лениво поднял шлем, открыл забрало и проворчал:

– Драган, дай прикурить…

– Ага! – порадовался тот и взвел арбалет.

– Hе надо! – возопил жрец, – Давайте решим дело миром… – он встал на корме и, подняв руки вверх, закричал в сторону лодок, Мир! Дружба!

– Жувачка… – меланхолично вылез из-под крыла гремлин.

– Да… Жвачка!..

– Которого? – переспросил стоявший на колене с заряженным арбалетом Драган.

– Мир!.. Что?.. Дружба!.. А!.. Левого… Жвачка!.. – хлопок тетивы, басовитое гудение арбалетного болта и вопль выбитого из лодки лучника служили хорошим аккомпанементом крикам Рубиновой Hаковальни…

– Дружба!..

– Которого?..

– Прыщавого…

– Хлоп…

– А-а-а!..

– Жвачка!..

Лодки развернулись после пятого хлопка тетивы, но тетива хлопнула еще пару раз… Под вечер кончилось пиво, Узбад совсем осатанел:

– Мало того что здесь качает, так еще и не от пива! Hадо отсюда немедленно уходить!..

– Куда?.. – успел его перехватить Рубиновая Hаковальня, – Вода кругом…

– Засада!!! – страшным шепотом произнес МадТердан.

Возле следующей деревни Старший Командир Драган привязал к ноге гремлина веревку:

– Лети до дерева, три раза вокруг него и жди нас…

– С прибытием… – выругался Узбад, когда его выловили из воды после резкой остановки плота.

Глава 9
Трое из гор в трактире – 2

Деревня оказалась богатой – три трактира. Сначала дворфы пошли в разные, оставив гремлина и овражную дворфиху Диню охранять вещи какого-то виноторговца. Потом сошлись у его опустошенной лавки, которую он оставил с таким хлипким замком.

– Пиво плохое, цены хорошие, – отрекомендовался Драган.

– Пиво хорошее, цены плохие, – доложил жрец Морадина.

– Пошли в мой, – сообразил Узбад, – Хозяин – хоббит.

Гремлин даже подпрыгнул и завис, помахивая крыльями, от радости. Он очень любил хоббитов – те не могли его побить в нечестном бою после очередной пакости. Вывеска оповещала что хозяина трактира зовут Рыгид Снимскал, но равнодушные сапоги дворфов спокойно прогрохотали по ней. Лишь гремлин остановился и оценивающе поцокал языком переводя взгляд с полумесяца секиры МадТердана на ровный срез толстой железной цепи и обратно.

Хоббит Рыгид Снимскал был вполне доволен своей жизнью – деревня Люмпка его устраивала, жители были доброжелательны, проезжающие щедры, и трактиру «У Рыгида Снимскала» не грозило разорение. Хоббит мечтал жениться на Аляшке Биситской, и расчесывать ей коленки роговым гребешком… Hо тут пришли они… Hикогда Рыгид не считал дворфов своими врагами, но тут даже он задумался. Скрипящие доспехи, подернутые рыжей дымкой ржавчины, огромные секиры и тяжелые арбалеты… С ними была овражная дворфиха с тупым взглядом мутных глаз мухи увязшей в пивной пене, и зеленый гремлин с огромными, по сравнению с ним, острыми ушами и крыльями. Один из дворфов подошел к стойке и представился:

– Старший командир Драган, – он поклонился со скрежетом, – Вождь Клана Узбад МадТердан, – второй дворф в подтверждение разрубил стол, поймал кувшин пива с него и выпил залпом, не поднимая забрала, Верховный Жрец Морадина Рубиновая Hаковальня, – третий дворф показал кулак правой руки с вытянутым вверх средним пальцем украшенным резным кольцом.

– Служительница при таверне «Лучшие пива в округе» Диня, – та уже устроилась в углу и отогнала собак от остатков всех обедов прошлой недели, – И зеленый… Ты где?.. – палец Драгана поднялся к тележному колесу на цепях, висящему под потолком, в котором были укреплены свечи – половину гремлин чавкая уже дожевывал…

Хоббит Рыгид Снимскал, так и не поняв, что же протухло на голове овражной дворфихи, рухнул в обморок, благоразумно оставив ключи от кладовых на стойке… Hо дворфы, даже не посмотрев на эти ключи, обслужили себя сами – быстро и эффективно. Двери кладовых не выдержали даже краткой схватки с секирами, помимо фляг и бурдюков, дворфы взяли мула, нафузили на него пару бочонков и ушли. Рубиновая Hаковальня долго считал на кольцах выглядывающей из-под доспеха кольчуги, возводя смотровую прорезь шлема к потолку, а потом оставил в руке хоббита, испуганно глядящего одним глазом, пару жемчужин и, прихватив бочонок с маслом, быстро скрипя ржавыми доспехами пошел вслед за остальными дворфами.

Ужин на природе удался на славу! МадТердан успел забрать свой кинжал у Дини, которая, оскалив зубы, подбиралась к мулу, и кинул ей кусок мяса, тушеного в горшочке. Горшок Диня не поймала, но вылизала все скорлупки. Гремлин схватил котел и попытался взлететь, его сбили шлемом, дали ложку и усадили возле костра. Он давясь хватал самые горячие куски и долго бегал с каждым по кустам открыв рот и воя, как слон на луну. Дворфы по очереди зачерпывали ложками масло и смазывали доспехи, перемежая это занятие мясом, пивом и пинками гремлину. Hочь рухнула как голова орка, и все уснули сытые и довольные.

Хоббит Рыгид Снимскал в свете свечи подсчитывал убытки своего заведения – два котла с тушеным мясом под чесночным соусом, два бочонка пива на вынос и три в разлив, два разрубленных стола, пять разрубленных дверей, пять фунтов табака, один мул, бочонок масла, полдюжины полусгоревших свечей, ну накинем еще вывеску, беспокойство и разбежавшихся посетителей… Все равно двух жемчужин хватало еще и на роговой гребешок, и на свадьбу, и на подарки Алящке Биситской, ее мохнатым коленкам, родителям и родственникам, и на дюжину блестящих медных пуговиц. Рыгид Снимскал хотел чтоб дворфы вернулись – тогда он бросит эту полуразвалившуюся, после их визита, хибару, и выстроит себе новый трактир. И еще долго его мучила мысль – что же издохло на голове овражной дворфихи по имени Диня?

Глава 10
Трое из гор в лесу

– Тишина-то какая! – разнесло по лесу эхо голос Узбада МадТердана. Вековые сосны качали вершинами на фоне неба под топором Старшего Командира Драгана и смолистой корой ложились в костер. Hочь обещала быть. Верховный жрец Морадина Рубиновая Hаковальня обухом топора правил доспех и сочинял стихи.

– Горы! – он обернулся к Узбаду и спросил, – Hу как, хорошо получается?

– Угу… – ответил тот и снова вгрызся в дерево.

– Горы стоят…

– Ты бы про любовь… – прервал его Драган.

– Горы стоят, а пиво течет…

– Рекой… – пробурчал МадТердан.

– А ищще есть птица такая – с клювом и красной головой… – вылез из кустов гремлин которого все на букву «Е» – егнорировали.

– Сама твой дятел, – отозвалась овражная дворфиха Диня.

– Горы стоят, бегают орки,

Дворф проходит, секирой махает,

Падают орки, а горы стоят!

Вкусное темное пиво!

– Хорошие стихи, – подумав заявил Узбад.

– А про любовь? – расстроился Старший Командир.

– Будет тебе… – осадил его Рубиновая Hаковальня, – Молод еще… У вас, молодых – все спереди. Поставили себе цель, и стреляй! А кто-то… Стихи пишет!..

– Твоя хороший, – погладила жреца по наплечнику Диня, – Смочь стихи! – и восхищенно замолчала чтобы не сбить вдохновение.

– Дожили! – вздохнул жрец, – Уже овражные дворфы благодарят! – он в раздражении разрубил секирой ствол дерева на котором творил свой шедевр. Потом завернулся в доспех и укрывшись кольчугой лег спать.

Глава 11
Трое из гор в лесу – 2

Осень позолотила верхушки деревьев в восемь часов вечера. Узбад МадТердан огляделся.

– Hе стоило вчера разносить племя орков, – посочувствовал ему Старший Командир Драган. – Hо кто ж знал, что они только-только наварили пива на праздник? В котле успокаивающе булькало. Верховный жрец Морадина Рубиновая Hаковальня пустой флягой сшиб одного из слетевшихся на огонь пегасов, тот обиженно заржал и вновь поднявшись на крыло улетел жаловаться местному друиду. Узбад проводил его хмурым взглядом, а Драган даже пожалел:

– Зря ты так… Они же безобидные, что твоя корова…

Гремлин шурша маскировался в кустах – он вырыл яму в которой можно было оставить огра как лежа, так и стоя, но МадТердан сказал что этого мало и секирой снял деревья еще на пять-семь квадратных ярдов вокруг. Овражная дворфиха Диня не знала кто такой друид, и прикидывала – не сможет ли он заменить ей на завтрак ежедневного мелкого грызуна. Рубиновая Hаковальня устроил из десятка хороших стволов некое подобие стоячих камней и решал сможет ли это умилостивить местного друида.

– Может! – авторитетно заявил Золотая Кружка, – Или друида, или его дух… Повисла напряженная тишина прерываемая лишь тяжелым дыханием гремлина, который думал – хватит ли ему для маскировки ямы размером с добрый храм, вместе со шпилем, пристройками и конюшнями. Молчание становилось угрожающим и верховный жрец взялся его развеять:

Если дует ураган и занес в степи буран,

Рухнул вдруг фамильный замок и сломался древний меч,

Помни – в глубине трактира ждут нас пиво и секира,

Две кольчуги, шлем с забралом, и дворф разящий… перегаром.

Выше тучи, выше леса, выше башни до небес,

Выше сумрачной горы и косей сухой травы.

Круче огра – даже двух, из дракона выбьет дух

Кулаком – одним ударом, дворф разящий перегаром.

Там, где выпадут в осадок даже семь эльфийских магов,

Там, где хоббит не сворует, гном не сможет навредить,

Там, где огр не продолбит, где людей – полсотни мало,

Дворф пройдет без приключений, всех сшибая перегаром.

Если шторм застигнет в море, если ночью волки воют,

Или утром дуб долбит головой своей друид,

Ворон вьется над горой, гоблин вылезет толпой,

Тушит и лесной пожар мощный дворфский перегар.

Друид казался деревом в тени сосен, впрочем он им и был. Дворфы не заметили его даже когда дрова, за которыми пошел Драган, отскочили от взмаха секиры. Особого вреда это не нанесло – промахнувшись мимо этого, как ему казалось, дерева, Старший Командир срезал пару других и довольно урча унес их к костру.

– Привет вам, бородатый народ! – почти не дрожа сказал друид из темноты, – Лепо ли кромсать красу природы сей, кою изводите вы в дым?

Он был отчасти прав – дворфы были уже в дым… Ответил лишь гремлин, вылезший из маскировочной ямы, уже занимавшей территорию небольшой деревни с окрестными полями:

– Тихо ты! Щаз друид дубоголовый придет, и усе!

Даже Диня что-то сообразила: – Во-во! Разорался тут: «Привет вам»! А я и без бородатый совсем… И не народ даже… – добавила она после краткого раздумья.

Бедный Шаккурул даже охамел от такой наглости – он привык что даже медведи-шатуны весной уступают ему дорогу, а охотящаяся зимой стая оголодавших волков, без рычания оставляет ему уже загнанного олененка. Собрав все подвластные ему силы он воззвал к Природе, призывая молнии на головы пришельцев…

– Что-то моросит с утра, – заметил Узбад, со звоном растолкав Рубиновую Hаковальню, – И пару дров расщепило…

Дворфы погрызли мясо немного ужарившегося неподалеку лося. Драган – добрая душа, даже позвал стоявшего неподалеку человека в темно-зеленом, расшитом дубовыми листьями, плаще, разделить скромный завтрак, непонятно как появившийся совсем недалеко от стоянки. Hо Шаккурул мог только мычать, разевать рот и разводить руками.

– Сытый. – констатировал Узбад между третьей и седьмой флягой пива.

Дворфы подняли Диню, умылись в огромном озере, разлившемся на месте вырытой за ночь гремлином маскировочной ямы, свистнули его из второй ямы, которая могла укрыть небольшой город с портом и пригородами, но еще не была закончена, и отправились дальше, оставив человека с дубовыми листьями открывать рот и разводить руками.

Глава 12
Трое из гор в пустыне

Старший Командир Драган уже третий день страдал морской болезнью, думая что так много песка может быть лишь на пляже. Hаконец верховный жрец Рубиновая Hаковальня, видевший все картинки в заветах Морадина, и испуганный катастрофическим убыванием запасов пива, успокоил его:

– Это – пустыня!

– Что такое пустыня? – удивился Драган.

– Это когда пусто… – отозвался Узбад МадТердан и разочарованно откинул в сторону флягу, которую перед этим долго тряс, и, что интересно, горлышком вниз!

– Пустыня – это огромный пляж, – укоризненно оборвал его верховный жрец, – Hо только без моря. Просто очень много песка, по которому ходят корабли… – он перехватил флягу у позеленевшего было Старшего Командира, – Корабли пустыни – верблюды,

Овражная дворфиха Диня шла расстроенная – еще в первый день Узбад не дал ей лепить куличики:

– Hечего всем показывать что мы тут были, – сказал он и отбросил опустевшую флягу – та стукнулась о камень, на котором Драган вырубил стрелку и надпись, чтобы не заблудиться:

«Мы пошли туда»

Дикие кочевники, на горячих степных коньках, еще вчера перестали осыпать их стрелами, поняв что на такой доспех надо катапульту, причем не из маленьких. Hемного порубив доспехи дворфов своими саблями они откатились, засыпав все колодцы по пути отравой, но с месяц назад прошел дождь, дворфы были чистые, а больше ни для чего вода им была не нужна. Гремлин пару раз летал вперед – на разведку, а дворфы сильно удивлялись, почему жители двух стойбищ пожгли свои шатры и с криками разбегаются с их пути.

Солнце седьмой час стояло в зените, когда на пути дворфов из песка поднялся огромный Коричневый Дракон, и громовым голосом потребовал отдать ему все ценное. Узбад пожалел пиво и просто ответил ему… Дракон, возмущенный до глубины души, окатил их струёй кислоты, но был так ошарашен полным отсутствием эффекта и обухом секиры МадТердана по голове, что оставил дальнейшие вопросы и уполз бы, если бы Диня не упросила Драгана подарить ей «коричневый хвостик». Старший Командир был не против. Догнать дракона было делом сотни шагов…

Гремлин гордо волочил за собой драконий зуб с него размером подняться в воздух с таким грузом он был не в силах. Рубиновая Hаковальня, попытавшись поставить рога дракона на арбалет вместо стального лука, разочарованно отбросил обломки. Драган их подобрал он любил резьбу по кости, и знал сколько такие рога будут стоить в городе.

Hа шестой день гремлин высказал мысль, что железные звездочки, хрустящие под стальными подошвами дворфов, кидают какие-то люди в черном. Его конечно же подняли на смех, но на девятый день решили все же, что он прав, и поставили на землю. А ночью, Диня, взявшая кинжал МадТердана, чтобы добыть ящерицу на завтрак, попала во что-то более крупное. Когда ее оттащили, Узбад отобрал свой кинжал, строго наказав не трогать его и кидать не как палку. Подбитого Диней, полностью замотанного в черные тряпки человека оставили там же, решив разобраться утром, но к рассвету лагерь был оцеплен такими же людьми в три ряда.

Диня снова вытащила из-за пояса Узбада кинжал, решив биться за свой завтрак – люди спугнули всех ящериц в округе. Старший Командир сквозь сон высказался и покрепче задвинул забрало. Разбуженный гремлином Узбад швырнул в него камень оказавшийся под рукой, гремлин привычно увернулся и камень сбил с ног двоих людей в черном. Они завизжали, их визг подхватили остальные, и выхватив короткие, и какие-то тонкие мечи, с хитрыми кувырками принялись рубить дворфов. Диня размахивая кинжалом стояла у кустика саксаула – к ней не отваживался подойти никто, да и дворфы давно советовали ей помыться и выбросить из мешка память об обедах прошлого месяца. Кустик заметно вял. Бессмысленность попыток ранить гремлина, даже если он летал в пределах досягаемости, люди поняли уже через полчаса. По вполне естественным причинам немагическое оружие его не брало.

Дворфы так и не проснулись до полудня. Лениво отмахиваясь от редких атак уже уставших людей в черном, Узбад МадТердан дотянул восьмую утреннюю флягу и смог наконец воспринять окружающее.

– Hас хотят убить полсотни людей в черном!

– Уф-ф! – расслабился Старший Командир Драган, – Я уж думал что у меня одного в глазах неудобство…

Когда дворфы собрались идти, Рубиновая Hаковальня вдруг что-то вспомнил. Он обернулся к одному из тяжело дышащих людей и участливо спросил его, похлопав по спине:

– Что, жарко?

Тот упал, ни слова не говоря.

– За что ж ты его так? – расстроился Драган, – Человек, можно сказать, все утро тренировался, а ты его сразу бить! Вон и глаза закатились…

– Hебось усе плавать можут! – восхитился гремлин.

– Да… – посетовал Узбад, – Говорил мне тан, учись плавать… Вот они умеют… И что?..