355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Дмитрий Ермаков » Метро 2033. Ладога » Текст книги (страница 3)
Метро 2033. Ладога
  • Текст добавлен: 3 июня 2021, 12:01

Текст книги "Метро 2033. Ладога"


Автор книги: Дмитрий Ермаков


Жанр:

   

Боевики


сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Глава 3
Примирение

После драки с Жанной Алиса шла по коридорам, словно сомнамбула, сама не зная, куда и зачем. Возвращаться домой к мужу не хотелось. Изливать душевную боль Диане – тоже. Та и так в последние дни с завидным постоянством работала жилеткой для Алисиных слез, а ведь у нее были свои проблемы. К кому еще обратиться со своей болью, Чайка не знала. Штатного психолога в бункере не числилось.

Так она шла довольно долго, пока не оказалась в тупике. Узкий коридор заканчивался неприметной стальной дверью. Никаких ответвлений. Дальше пути нет, только назад. Алиса тяжко вздохнула и хотела уже плестись обратно, но тут заметила надпись на двери.

«Церковь».

Вот так, без лишнего пафоса. Небольшими желтыми буквами, обведенными по трафарету. Над дверным косяком был нарисован православный крест. Никаких украшений. Женщина, немного помявшись на пороге, решилась постучать. Она считала себя верующей, молилась, как могла. Живя в метро Петербурга, даже захаживала время от времени в храм, Подземный Исаакий, находившийся возле станции «Невский проспект». Но про то, что в бункере «Кирпичного завода» есть своя церковь, Алиса раньше не слышала.

– Войдите! – раздался мягкий, приятный мужской голос.

Чайка толкнула дверь, которая отворилась с тихим скрипом, и оказалась в темном помещении, где горела лишь одна маленькая лампочка. Это была совсем небольшая комната, не больше их с Игнатом «семейного гнездышка». Вдоль стен стояли две лавки. Напротив двери – небольшой иконостас с изображениями Богородицы и Спасителя. Алиса робко перекрестилась, огляделась по сторонам, и только тут заметила молодого мужчину с жиденькой бородкой и забавными усиками, одетого во все черное. Он сидел на краю одной из лавок и с любопытством смотрел на посетительницу.

– Здра… Здрасьте… – произнесла женщина, потом спохватилась и добавила: – …батюшка.

Священник тихо засмеялся.

– Ты даже знаешь, сестренка, как к нашему брату надо обращаться. А то все «поп» да «поп». Иногда еще – «святой отец»… Порадовала, порадовала. Меня зовут отец Иоанн. Ты садись, садись рядом. Не бойся.

Чайка присела на край скамейки, с любопытством рассматривая священника. На вид отцу Иоанну было не больше тридцати лет. Алиса всегда считала, что священниками служат только совсем уже седые дедушки. Но сейчас перед ней сидел человек лишь ненамного ее старше.

– Ты не бойся, – повторил священник ласково, с теплой улыбкой глядя на посетительницу. – Прошли те времена, когда женщин за брюки гнали из церквей, аки грешниц великих.

Та хихикнула в ответ. Потом смутилась и опустила глаза в пол. Ей тоже доводилось слышать истории о зловещих бабушках, которые в прежние времена комментировали каждый шаг несчастного, впервые переступившего порог православного храма.

– Что привело тебя сюда? – спросил отец Иоанн спустя некоторое время, в продолжение которого Алиса рассматривала скромное убранство церкви, а священник с интересом изучал игру эмоций на лице девушки.

– Да так, просто шла… – Прозвучало неубедительно. Алиса забрела в самый дальний отсек бункера. Просто так сюда вряд ли кто-то захаживал.

– Не знаю, куда мне идти и что делать, – добавила Чайка, и вот это уже звучало гораздо ближе к истине.

– С мужем конфликт? – Священник сказал это так просто, словно речь шла о совершенно очевидном.

Но Алису его слова изумили и даже слегка испугали. Конечно, про пощечину, которую она отвесила Игнату, могли узнать соседи. Но это случилось меньше получаса назад. Едва ли слухи успели дойти сюда, на самую окраину подземелья.

– Но как?… – с трудом выдавила из себя женщина.

– Не волнуйся, сестренка. – Священник снова тихо, ласково засмеялся. – Даром чтения мыслей не обладаю. Господь не наделил. Просто опыт. Ты не смотри, что я не старик с седой бородой да с носом-картошкой.

Он скорчил смешную гримасу и сам же расхохотался. Чайка улыбнулась в ответ. Отец Иоанн умел расположить к себе людей.

– Я не старец. Даже не младостарец. Но людей видел, жизнь видел… И совет дать могу. Ты расскажи…

Изливать незнакомому человеку, тем более мужчине, всю горечь, накопившуюся в душе, Алиса не решилась. Она просто тяжко вздохнула, обхватила голову руками и произнесла:

– Он – хороший. Но он не может подождать, пока у меня все утрясется на работе. И… И смотрит на других женщин. О многоженстве мечтает, представляете.

– Только смотрит? – уточнил священник. – Тогда это еще не большая беда.

Чайка от возмущения чуть не вскочила на ноги. С трудом ей удалось обуздать первый порыв негодования.

– Вы что, батюшка, Евангелие не читали?! «Кто смотрит на женщину с вожделением, тот уже прелюбодействовал с ней в сердце своем».

– Читал, – мягким, примирительным тоном отвечал отец Иоанн. – Но не забывай, мужчины совсем иначе устроены. Знаешь, как говорят: «Мужчина с Марса, женщина с Венеры»? Мы живем рядом. Но мы такие разные…

Чайка слушала отца Иоанна и ушам своим не верила. В ее представлении священник должен был выглядеть совсем другим и рассуждать иначе, грозно обличать пороки развращенных людей, грозить адскими мучениями и так далее.

– Марс, Венера… А вы точно православный священник? Может, вы это… Как его… Протестант? – В душу Алисы стало закрадываться подозрение, что перед ней или ряженый, или мошенник, или этот человек представляет какую-то другую конфессию, где иначе трактуют Библию.

– А ты многое знаешь! – Батюшка уважительно хмыкнул. – Вон, и про протестантов слышала.

– У нас, в Оккервиле, дают хорошее образование, – с гордостью ответила Чайка, потом помрачнела и добавила тихо: – Давали…

Расспрашивать ее про судьбу родной общины отец Иоанн не стал, продолжил разговор.

– Да, я точно священник. Настоящий. Рукоположен в иереи нашим прежним батюшкой, отцом Романом, царство ему небесное.

«Жаль, что этот отец Роман умер, – подумала Алиса, – вот он бы наверняка все правильно объяснил».

– Но ты не случайно вспомнила протестантов, сестренка. Они многое упростили, потеряли меру, но кое в чем были правы. Времена меняются, и язык церкви должен меняться.

– То есть пялиться на других женщин – хорошо? – вспыхнула девушка.

– Нехорошо. Но подумай, сестренка, что ты сама сделала не так. – Отец Иоанн сделал акцент на слове «ты». – В любом конфликте обычно виноваты обе стороны. Ты на работе пропадаешь, а он ждет тебя…

– Я большое дело делаю! – взвилась Чайка. – Я за ранеными ухаживаю!

– Вот ты говоришь «я, я». И ни разу не сказала «МЫ». Семья – малая церковь. – Отец Иоанн продолжал говорить ровным голосом, словно не заметив последней реплики девушки. – Нельзя жертвовать семьей. Ни в каких обстоятельствах.

Алиса надула губы и отвернулась. Ей неприятно было осознавать, что священник прав, со всех сторон прав. Она взвалила всю вину на одного Игната. Он мало внимания ей уделяет? А она? Да, она работает больше. Но… не сама ли она избегает близости с мужем? Не нарочно ли так нагружает себя на работе, чтоб не решать семейные проблемы. «Я устала. Отстань», – что еще от нее слышит Игнат по вечерам?

Он ждал очень долго, прежде чем начал смотреть по сторонам в поисках другой дамы. И опять же – только смотреть. Если бы измена уже произошла, Алиса бы почти наверняка узнала об этом. Но признавать свою неправоту, да еще перед чужим человеком, девушка не хотела.

– Все равно он виноват. – Она встала и пошла к выходу, давая понять, что разговор закончен, но в последний момент остановилась. – Кстати, вы обещали дать мне совет.

– Эй, даешь советы! Даю. – Священник добродушно улыбнулся. – Совет простой. Когда вернешься к нему, не ругай и не пили. Ему и так тяжко, поверь. Попробуй быть ласковой. Ни один мужчина не пойдет налево, если дома он окружен заботой и вниманием…

Чайка рассеянно кивнула и поспешила покинуть церковь.

Дорога домой заняла довольно много времени. Пару раз женщина сворачивала не туда, и приходилось снова плутать в поисках нужного поворота. Все это время она была полна желания если и не устроить Игнату очередной скандал, то, как минимум, провести с ним очередную воспитательную беседу.

Но чем ближе становился их дом, тем яснее Алиса понимала: от ее нотаций не будет проку. Сколько раз она пыталась достучаться до мужа, устраивая ему разносы? Помогло ли это хоть чуть-чуть? Нет. Ситуация лишь становилась все более и более безнадежной.

«Похоже, что этот поп прав. Попробую быть мягче. Постараюсь, – решила она. – Вот только получится ли?»

У дверей дома ее уже дожидался глашатай Сбруев. Неприятный тип, которого побаивались все соседи. Он служил одним из помощников председателя и отвечал за исполнение распоряжений Совета. С ним рядом стоял молчаливый бугай по кличке Лютый.

– Алиса Чайка, решением Совета ты лишена права заниматься медицинской деятельностью на ближайшие семь дней. Будешь находиться под домашним арестом.

Медсестра даже не пыталась скрыть, как она рада этому наказанию.

«Хотя бы ради этого стоило надавать Жанне по щекам», – подумала женщина, а вслух сказала:

– Клево. Отдохну немного.

И захлопнула дверь перед слегка опешившим Валентином. Лютый едва заметно ухмыльнулся. Он тоже недолюбливал глашатая.

* * *

Домой Пес возвращался героем, ловил на себе восторженные взгляды соседей. О мужестве, которое проявили Игнат Псарев и Жанна Негода в ходе отражения атаки, объявили всей общине по громкой связи. Через динамики, висевшие в общественных местах и коридорах, руководство бункера оперативно информировало население о новых распоряжениях и значимых событиях.

Благодарность за проявленную бдительность Игнату объявил сам председатель, Роман Анатольевич. Несмотря на поздний час, Звягинцев лично вышел приветствовать героев, возвращавшихся с поля битвы. О наказании за дебош никто уже и не помнил. Сталкера отвели в медпункт, где еще раз обработали синяк. Жанне помощь не понадобилась. Едва друзья вышли из медицинского кабинета, как их окружила свита председателя: всякие помощники, заместители и прочие.

– Такие солдаты на вес золота. – Председатель обращался скорее не к Игнату, а к своему окружению.

Пес вяло улыбнулся в ответ. Сил на то, чтобы испытывать бурную радость, просто не осталось. Его напарница выглядела еще хуже, она еле стояла на ногах. Председатель все прекрасно понимал и не стал задерживать героев, отпустил домой отсыпаться. На прощание Игнат и Жанна крепко пожали друг другу руки.

– Крепись, – шепнула на прощание Негода.

Псарев отлично понял, о чем идет речь. Предстоял трудный разговор с женой. Наверное, самый трудный за все время их отношений.

Сталкер надеялся, что Алиса будет спать и разговор удастся отложить до утра. Но Чайка не спала. В тусклом свете единственной лампочки Игнат сразу увидел жену. Она сидела на кровати, скрестив ноги по-турецки и закутавшись в плед. Увидев мужа, девушка вскочила и бросилась ему на шею.

– Боже мой, Игнат! Вернулся! Живой, – шептала Алиса, покрывая лицо сталкера поцелуями.

От такой встречи Псарев несколько опешил. Он ждал если и не очередной истерики, то, как минимум, неприятного разговора.

– Живой. Немного поломали, – проворчал сталкер и расстегнул куртку на груди. Синяк огромных размеров был виден даже в полутьме.

Чайка ахнула и схватилась за сердце.

– Чем это тебя?!

– Камень. Из пращи, наверное. Ниче, детка. Радуйся, что не в лобешник, а то бы последние мозги вышибло.

Игнат снял куртку, брюки, сбросил сапоги и рухнул на кровать. Алиса молча подняла одежду, повесила на вешалку. После этого тоже забралась на кровать и несколько раз поцеловала огромный синяк на груди мужа. Еще недавно она бы обязательно поставила Игнату на вид разбросанную одежду.

Псарев терялся в догадках, что случилось с женой.

– Милая, с тобой все в порядке? – Игнат, конечно, радовался разительной перемене, произошедшей с Алисой, но до сих пор не мог поверить, что это не шутка и не розыгрыш с ее стороны. Зная его жену, этого нельзя было исключать.

«Может, Дианка ей мозги вправила?» – предположение казалось логичным. Уже месяц Чайка бегала к подруге жаловаться на непутевого супруга. Та успела крепко устать от этих «разговоров по душам», сталкер знал это.

Алиса ждала этого вопроса. Хорошенько подумав, она решила пока не рассказывать Игнату о беседе со священником. Сложно было предсказать реакцию мужа. К счастью, отвлечь его внимание оказалась несложно.

– Я… В общем, я под домашним арестом…

– Ты… Что?! – Игнат чуть не подскочил на кровати.

– Ага. За разборку с Жанной. И запрет на работу схлопотала. На неделю. В коридоре рядовой отирается, следит.

Пес вспомнил, что громила-охранник, в самом деле, стоял недалеко от их двери, но тогда сталкер не придал этому значения.

– Да я… Да я их всех раком поставлю, уродов! Прям щас к главному пойду! – Игнат вскочил с кровати и начал натягивать сапоги.

– Не надо, милый, – произнесла жена с нежностью в голосе. – Правда, не надо. Так даже лучше.

– То есть как? – Сталкер окончательно перестал что-либо понимать, так и застыл с наполовину надетым сапогом.

– Ну ее, эту работу, – устало отозвалась девушка. – Реально, задолбали. А так хоть отдохну. Наберусь сил. И мы с тобой, наконец, сможем побыть вместе.

Только тут Игнат понял, что Алиса права. Сейчас ни он, ни она не были готовы к любовным подвигам. Но неделя – срок приличный. Этого времени должно было хватить, чтобы они поправили здоровье. После того, что случилось на улице этой ночью, все рейды за периметр решили отменить. Минимум на неделю. Пока армия общины не выяснит, насколько серьезна угроза.

Сталкер аккуратно поставил сапоги у двери. Потом забрался обратно на кровать и нежно прижал к себе жену. Теперь можно было расслабиться, забыть про все заботы и просто выспаться рядом с любимой женщиной.

– Верно говорят, жизнь как зебра, – пробормотал Пес сквозь дрему. – То черная полоса, то белая. Вот черная, кажется, кончилась.

– Попа у зебры тоже есть, – отвечала со смехом Алиса.

– О да. Но после нее все равно – белая полоса.

И счастливые супруги погрузились в спокойный, здоровый сон.

* * *

Было три часа ночи.

Спал весь бункер. Клевали носами на постах охранники. Разошлись по комнатам рабочие ночной смены. Даже председатель, проведший на ногах половину ночи, отправился в свои апартаменты, чтобы немного вздремнуть. В этот поздний час во всем огромном убежище «Кирпичного завода» бодрствовало лишь несколько человек.

Одним из них был Альберт Евгеньевич Вилков – претендент номер два на должность председателя.

В одиночной камере тюремного блока он уже второй час пытал взятого в плен дикаря. Первое время пленник молчал, но Вилков и его помощники свое дело знали. После страшных истязаний избитый, изувеченный дикарь все-таки заговорил.

К утру председателя ждал подробнейший доклад об опасности, угрожающей общине…

Глава 4
Новая угроза

Утром следующего дня, еще до того, как собрали все трупы врагов, на периметре произошли серьезные изменения. Всех случайных людей, отправленных на посты из-под палки, заменили на проверенных бойцов, которых отбирал лично Альберт Вилков. Выходы на поверхность перекрыли для всех граждан, кроме тех, кто имел специальный пропуск.

В двенадцать часов дня из главных ворот промзоны, взметая вихри снега, выехала диковинная конструкция на полозьях. Впереди – закрытая, застекленная кабина с пятью сиденьями. Сзади – пропеллер. То были аэросани, в кабине которых ехали опытные солдаты общины, вооруженные до зубов. Им предстояло установить, насколько верна информация, полученная от «языка».

Община продолжала жить обычной жизнью, словно и не было массированного нападения. Работали все службы, системы жизнеобеспечения функционировали исправно в энергосберегающем режиме. И только руководство бункера пребывало в напряженном ожидании. С часу на час ждали возвращения разведки и сам председатель, и члены Совета, и все офицеры. До боли в глазах вглядывались в даль постовые на вышках. В сторону Ладожского озера вела лишь одна просека. Единственный путь, свободный от бурелома и поваленных деревьев. Только оттуда могли появиться аэросани.

Дальний конец просеки терялся в снежной дымке. Время от времени налетал ветер, и тогда просеку заволакивало белесой пеленой. Грозно шевелился могучий лес, окружавший периметр со всех сторон. Качались на ветру высокие раскидистые сосны, ели, березы. Час шел за часом.

На третьи сутки всем стояло ясно: с разведкой случилась беда.

И тогда Роман Анатольевич Звягинцев вызвал полковника Бодрова.

Дмитрий Александрович Бодров, официально не занимавший в общине никаких постов, до последнего момента был не в курсе, что бункер отправил разведывательный отряд на Ладожское озеро. Полковник жил обычной жизнью. Спал, ел, прохаживался по отсекам убежища, беседуя с друзьями и приятелями. Он даже не догадывался, что творится на поверхности и в «высоких» кабинетах.

Примерно таким же был статус Василия Васильевича Стасова, бывшего завхоза Оккервиля. Он числился в бункере советником. Весьма ценным, надо сказать. В чем, в чем, а в системах жизнеобеспечения Стасов разбирался отлично.

Вызов к председателю стал для Бодрова полной неожиданностью.

«Неужели опять кто-то из моих набедокурил?» – В памяти полковника еще была свежа история с любовным треугольником Псарев – Чайка – Негода.

Едва переступив порог кабинета Романа Анатольевича, Бодров понял: случилось что-то из ряда вон выходящее. Таким мрачным и угрюмым председатель не бывал еще никогда. Звягинцев сидел за столом, сжав руки в замок, и не сводил глаз с карты Ладожского озера и окрестностей, лежавшей перед ним.

– Вызывали? – Дмитрий Александрович на мгновение застыл на пороге, но не дождался ответа и без приглашения присел на свободный стул.

– Что стряслось? – снова спросил он.

Молчание затягивалось. Бодров терялся в догадках, что могло так сильно выбить из колеи председателя. Тот как будто находился где-то далеко, не здесь, хотя глаза Романа Анатольевича были открыты. Глава Совета напряженно думал, решал сложнейшую задачу с кучей неизвестных.

Наконец, Звягинцев словно очнулся от сна, взглянул на полковника так, будто только что его увидел.

– Здравствуй, Дим, – обратился председатель к командиру оккеров. – Дело есть.

После этого он развернул карту так, чтобы полковнику не приходилось читать названия вверх ногами. Карта была отличная, пусть и немного выцветшая и истрепанная. Очертания озера, реки и ручьи, основные населенные пункты и прочее – как на ладони.

– Про атаку дикарей на периметр ты, конечно, слышал.

Бодров утвердительно кивнул. Об этом объявляли по громкой связи, да и Игнат Псарев рассказал в самых ярких красках.

– Мы взяли «языка», – продолжал Роман Анатольевич, при этих словах губы его изогнулись в зловещей усмешке. – Сначала молчал, гад. Но мы и не таким языки развязывали. Заговорил, сука. Много интересного рассказал. Короче, они вот отсюда пожаловали.

С этими словами Звягинцев указал на дальний берег Ладоги. Там располагался залив Свирская губа.

Полковник удивленно присвистнул.

– Это ж сто тридцать километров по прямой! И они дошли?

Роман Анатольевич лишь плечами пожал.

– Значит, дошли. По льду вполне реально. К нам один раз аж из Петрозаводска гость пожаловал. Они ж не просто так погулять отправились. Грабить шли. Знали точно, что тут богатая община. Видели, что вышек мало и забор невысокий. А про ДОТы они не знали, ха-ха-ха! – Звягинцев расхохотался, потом резко помрачнел и добавил: – А теперь о плохом. Мы потеряли разведывательный отряд.

Бодров весь обратился в слух. Теперь ему стало яснее, с какой целью председатель позвал его в кабинет и показал карту. Роману Анатольевичу в первый раз за месяц понадобилась его помощь. Это было приятно.

– Они уехали на аэросанях. – Звягинцев провел пальцем по просеке. Она доходила почти до самого берега Ладоги. – Пять человек отправили. Отборных бойцов. Дали им с собой автоматы, гранаты. Все самое лучшее оружие. И вот прошло три дня. Три дня, Дим. Срок серьезный.

– Они могли попасть в засаду. – Дмитрий Александрович не увидел в произошедшем ничего сверхъестественного. Ну, отряд. Ну, пропал. Бывает.

– Наши враги – дикари! – С этими словами председатель вскочил на ноги. – Дикари, Дим! Что у них за оружие? Стрелы, копья, камни! Ну, десятка два убогих ружей мы собрали наверху. Мы убили большинство нападавших! Мы обескровили их. Не могли дикари уничтожить нашу разведку. Не могли!

Звягинцев устало рухнул обратно на стул. Видно было, что нормально поспать ему давно не удавалось. Ситуация, сложившаяся с разведывательным отрядом, выматывала Романа Анатольевича, лишила его покоя и сна.

Полковник, в отличие от председателя, ничего особенного тут не находил. Аэросани могли попасть в грамотную ловушку. Кто их, этих дикарей, знает? А может, и не люди постарались, а дикие звери. Разведка могла провалиться под лед. Все могло случиться. Но чувства Звягинцева полковник понимал. Пропали его люди. Лучшие бойцы. А еще – дефицитное оружие и боеприпасы к нему.

– Мы своих не бросаем, – процедил председатель сквозь зубы. В этом Дмитрий Александрович был с ним согласен. Он и сам всегда, до последней возможности старался вытащить своих людей из беды.

– Но нам нужна помощь. Твои люди, Дим, видели такое, что моим и не снилось. Вдруг это работа этих, как их там… Веганцев?

«Очень маловероятно, пока им в метро работы хватает», – подумал полковник, а вслух сказал:

– Не исключено.

– Мы решили отправить второй отряд, – продолжал Роман Анатольевич. – Выбери, кого считаешь нужным. Двоих-троих, на твое усмотрение.

Слова председателя польстили самолюбию Дмитрия Александровича. После переселения во Всеволожск бывшие оккеры стали полноправными гражданами бункера, теперь все они подчинялись новому начальству, а не Бодрову. И вот теперь Звягинцев доверял ему подготовку к столь ответственному походу. Полковник жест оценил.

– Сколько еще осталось аэросаней? – Задав этот вопрос, Дмитрий Александрович дал понять, что его согласие уже получено, осталось лишь утрясти детали.

– Две единицы. Есть еще, конечно, джип. И дрезина. Но по такому снегу… Да еще через озеро… Не, аэросани – идеальный вариант.

– Я бы хотел сам потолковать с этим «языком». – Полковник не сомневался в способностях местных специалистов выбивать из пленников нужные сведения. Но ему не все было ясно в истории с нападением на периметр.

– Уже не выйдет. Помер. – Роман Анатольевич развел руками. – Альберт слегка перестарался. Да ладно, Дим. Он все выложил. Все, что нам нужно.

Бодров промолчал. Он не доверял Вилкову. Дмитрию Александровичу трудно было объяснить, что именно вызывало его подозрения. Никаких разумных аргументов против зама начальника службы безопасности пока на руках не имелось, только предположения. А этого было мало, чтобы обвинить в чем-то такого человека. Но Вилков проиграл выборы, совсем немного уступив Звягинцеву. Поражение от этого было еще более досадным. Однако полковник очень хорошо понимал, кто он здесь и каковы его реальные права, поэтому ничего не сказал о своих подозрениях.

– Хорошо. Я выберу троих, – произнес Дмитрий Александрович после долгой паузы. – Лишь один вопрос.

– Конечно, Дим. Спрашивай.

– Что в приоритете? Разведка или спасательная миссия?

Председатель ответил не сразу. Конечно, для общины было крайне важно выяснить, насколько велика угроза. Хорошо бы разведчики занялись и поисками первой, пропавшей группы. Но это могло поставить под удар их самих. Потерять два отряда Звягинцев не мог себе позволить, тем более сразу после выборов. К тому же уже два дня как урезали норму выдачи продовольствия, и системы жизнеобеспечения, по распоряжению председателя, были переведены в энергосберегающий режим. Со всеми вытекающими из этого малоприятными последствиями. В бункере уже вспыхивали стихийные протесты. А может, и не стихийные, а кем-то ловко организованные.

«Но сейчас не до них – побухтят и успокоятся. Будем надеяться, что у нас хватит боеприпасов еще на пару таких нашествий», – решил Роман Анатольевич. Вслух же он сказал:

– Важнее всего вернуться живыми. И выяснить, что там за хрень творится. Спасение – по возможности.

Председатель не знал, что спасать было уже некого…

* * *

В десяти километрах от периметра командир первой группы, старшина Иван Рагозин, увидел завал, перегородивший просеку.

– Твою мать, что за херня?! – Он был крайне раздосадован. – Куда эти мудаки смотрели?

– Кто? – спросил водитель саней.

– Лесники, мать их. Останови машину, надо разобраться.

Аэросани остановились. Не выходя из машины, старшина принялся осматривать препятствие через лобовое стекло. Завал оказался не таким уж серьезным. Три небольшие сосны рухнули на просеку, частично перекрыв движение. Объехать их не представлялось возможным. Но распилить и растащить – легко. В аэросанях как раз лежали два топора и пила.

Рагозина беспокоил даже не сам завал, а то, откуда он появился.

«Наши лесники свое дело знают, – рассуждал старшина. – Совсем недавно осматривали все просеки. Не могли они пропустить. Ураганов вроде не было. Что-то тут не то…»

Иван вспомнил, как старшие товарищи, заставшие довоенный кинематограф, пересказывали ему сюжеты детективов и боевиков. Завалы в этих фильмах часто устраивали, чтобы организовать засаду. Пока герои растаскивали деревья, на них нападали злодеи. Или наоборот, бандиты попадали в ловушку детективов.

– Возвращаемся! – приказал старшина.

Водитель безропотно подчинился. Аэросани начали разворачиваться, буксуя из-за сугробов, образовавшихся за последние три дня. Сыпал снег, мела поземка, вокруг машины кружились маленькие снежные вихри. Стекла аэросаней слегка запотели. Поэтому люди Рагозина не заметили в первый момент, как вокруг них зашевелились сугробы. Сначала один, потом второй, третий.

Не успел старшина понять, что происходит, как по аэросаням со всех сторон открыли огонь из пистолетов с глушителями. Стекло кабины не смогло защитить экипаж от пуль. Водитель и Рагозин погибли сразу, в первые же секунды. Еще три бойца, сидевшие на заднем сиденье, схватились за оружие, успели несколько раз выстрелить в ответ. Корпус машины оказался лучшей защитой, чем стекло, но стрелки в маскировочных халатах быстро поняли это. Два «сугроба» подобрались ближе и буквально изрешетили пулями оставшихся бойцов.

В это время как раз разыгралась метель, ветер завыл, словно голодный пес на привязи, да и расстояние до периметра было уже довольно большим. И все же постовые на вышке, находившейся ближе всего к просеке, расслышали вдалеке выстрелы. Они замерли, переглянулись, а потом один сказал другому:

– Мы ничего не слышали, усек?

Его товарищ кивнул и отвернулся.

Так закончилась экспедиция первого отряда.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю