Текст книги "Убийство к Рождеству (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Дубинин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Боря понес какую-то ахинею, какую, наверное, приходилось нести и вам, когда вы вздумали поводить работодателя за нос, но попались.

– Двести рублей будешь должен, – перебила Наташа. Или следи, чтобы клиенты приходили играть, а не хацкать. Если еще хоть раз на твоем дежурстве кто-то сумеет поменять системное время, пойдешь работать в «Трайдент», к Аватару.

«Трайдентом» назывался наш главный конкурент, располагавшийся всего лишь в пяти минутах ходьбы отсюда. А Иван по прозвищу Аватар, был известен не только тем, что держал салон, но и тем, что занимался еще какими-то темными компьютерными делами. Админов он брал подстать себе, но если уж и он их выгонял, то таких потом вряд ли кто согласился бы принять на работу.

– Привет, – поздоровался я. Наташа и Боря ответили, оба с улыбками: Наташа, как всегда, с радостной, Боря, согласно ситуации, с заискивающей.

– Иди, работай, – сказала Наталья админу. Боря испарился, а я сел на его место.

– Как дела? – поинтересовался я.

– Пятый комп опять зависал всю ночь, господин Жариков. Несмотря на все ваши шаманские пляски вокруг него. А на втором руль отвалился.

– Как отвалился? – испугался я.

– Да не в буквальном же смысле, – Наталья засмеялась – Но я два раза драйверы переустанавливала. Ну, а что Боря опять химичит – это ты уже понял.

С Наташей работать – одно удовольствие. Минувшим летом мы познакомились на Митинском рынке, где покупали «железки». Выяснилось, что мы оба занимаемся одним и тем же, то есть держим компьютерные залы; правда она специализировалась больше по играм, а я – по сканированию, печати и Интернету. И она, и я были на грани закрытия, а потому, после беседы за пиццей с кофе, решили объединить наши усилия. И это оказалось неплохой идеей – по крайней мере, про то, чтобы сворачивать бизнес, сейчас речь уже не шла. С мозгами у Наташи оказалось все в порядке, более того, я до нее вообще не встречал женщин, действительно умеющих обращаться с компьютерами. Она с одинаковой легкостью могла установить операционную систему, поменять видеокарту, обжать кабель или, к примеру, «сделать» вас в «Каунтер страйк» по сети. Или подготовить документы для налоговой инспекции. Думаю, что и ее не слишком расстроил наш вынужденный альянс, хотя, подозреваю, она не отказалась бы вывести отношения за рамки чисто деловых. Но этого не хотелось мне. Я опасался, что подобное может только повредить бизнесу, да если честно, не мог представить Наташу кем-то еще для себя, кроме как в роли компаньона. Она года на три моложе меня, вроде бы из хорошей семьи. Бауманку опять же закончила. Можно назвать симпатичной, если вы ничего не имеете против почти серых волос, стянутых довольно пышным «конским хвостом», ярко-голубых глаз на скуластом лице, небольшого курносого носика, красиво очерченных тонких губ, не знакомых с помадой типа «Глэм Шайн». Еще в ней было то, что женщины в объявлениях о знакомствах кокетливо называют «приятной полнотой». Пожалуй, ее тело при росте почти в метр семьдесят можно было даже назвать роскошным; я изредка ловил себя на мысли, что не отказался бы увидеть, как оно выглядит, если не упаковано, как обычно, в строгий деловой костюм светлых тонов. Да еще с галстуком. Наконец, вскоре после нашего знакомства я узнал, что Наташа уже побывала замужем, но из последствий брака у нее осталась только фамилия Дрозд.

– Пойдем покурим, – предложил я.

– Я бросила, – с отчаянием в голосе сказала Наташа. У меня хватило такта оставить это заявление без комментариев, хотя на моей памяти такое происходило уже в четвертый раз. Моя компаньонка держалась недели две-три, а потом, замечая, что кресло с каждым днем становится все более узким, возвращалась к вредной привычке.

– Пятый комп протестирую завтра, если ты не против, – сказал я. А руль можно подцепить к десятому, там, вроде бы гонки тоже установлены.

– На десятку я поставила третий «Дум», – заявила Наташа. На других он тормозит.

Я покачал головой. Мои мысли сегодня были далеко от компьютерных игр. Я думал о Дине и о том, что сегодня вечером она будет у меня дома. И Наташа не могла не заметить неладное.

– Что-то случилось?

– А? Нет, ничего особенного. Так, задумался – с машиной небольшие проблемы. Я свою «жигу» имею в виду, не компы.

– Слушай, плюнь ты на свои поездки, пока голову не пробили, неужели тебе все мало?

– Не забывай, что ты живешь в своей квартире с родителями, а я вынужден снимать хату. А пока хата стоит двести баксов в месяц, мне придется таксовать.

– Я слышала, есть немало способов для снижения платы, – едва заметно улыбнулась Наташа.

– Я тоже, – сказал я. Намекает? Только на что?

– Может, все-таки скажешь, что у тебя за проблемы? – спросила Наталья. – Ты вспомни, мы ведь пару раз друг друга уже выручали.

Я снова покачал головой. Да, было дело. Когда гопники стали обижать Наташиного племянника, я сказал об этом Сурку, и гопники переключились на кого-то другого. Когда у моей машины полетел двигатель, и его перебрали за треть цены – за это спасибо Наташе и ее дяде из автосервиса. Но сейчас было совсем другое дело и Наташа о нем, что вполне понятно, знать не должна. Не должна знать о той, с кем я сегодня встречаюсь. Тихо в лесу, только не спит косой; сегодня косой там что-то с лисой, вот и не спит косой. Господи, быстрее бы этот день прошел, что ли?!

* * *

Дина меня удивила – она не опоздала. Я притормозил у «Алексеевской» ровно в семь вечера, а девушка появилась в две минуты восьмого. Я этому находил только одно объяснение – она меня хочет. И это тешило мое мужское самолюбие так же сильно, насколько сильным казалось мое чувство в этот момент. Если вам знакомо подобное, значит, вы более снисходительно отнесетесь к тому, что произошло потом.

Как и вчера, Дина была в кожаном пальто, только теперь еще и в брюках, вместо юбочки, а лицо, как и вчера, частично скрывали большие дымчатые очки. Кроме шляпки на голове Дины красовался платок, из-под которого выбивались крашенные в темный цвет локоны.

Не буду повторять сказанные нами слова, когда девушка села рядом со мной: наверняка вам тоже приходилось их произносить или слушать. Наконец Дина задорно сказала:

– Ну, что? Поехали?

– И куда же? – Я этого не хотел, но рефлекс таксиста, пусть даже и не профессионального, сделал свое – моя рука сама собой повернула ключ зажигания.

– Немного в сторону Добролюбова. Там есть один интересный магазин.

Магазин действительно оказался «интересным». До этого момента мне как-то не приходилось посещать секс-шопы. Пожалуй, нет смысла подробно описывать ни ассортимент товара, ни то, что мы выбрали из него (тем более что выбирала Дина.) Нет смысла рассказывать и о том, как мы использовали купленное; скажу лишь, что эту ночь Дина провела у меня дома. И еще добавлю, что быстро вошел во вкус: подобной партнерши – раскованной, лишенной малейшего намека на какие-либо комплексы – у меня еще никогда не было. Сплошные изыски и «бзики». Правда, Дина предпочитала заниматься этим почти в полной темноте, если не считать пламени одинокой свечки где-то в самом удаленном от постели углу комнаты. Я так и не увидел ее полностью обнаженной – до четырех утра она так и не разоблачилась окончательно, оставаясь в коротенькой свободной шелковой рубашке и чулках на широком поясе. Распущенные черные волосы скрывали ее лицо не хуже восточной паранджи… Но я теперь ни за что не поверю тому, кто скажет, что совершенно голая женщина выглядит эротичнее!

Забавно, но второе посещение секс-шопа произошло уже на следующий день. Утром Дина за чашкой кофе (она даже за столом в кухне сидела в своих громадных очках с небольшими, как я заметил, диоптриями) намекнула на то, что всегда хотела попробовать что-нибудь особенно пикантное. Мы договорились, что ближе к вечеру встретимся на прежнем месте, а там, по пути ко мне, заглянем в тот же самый магазинчик.

Сказано – сделано. Дина приглядела довольно жуткий набор – кожаное боди, кожаную же маску с замком-«молнией» на месте рта, стальные наручники, а также несколько ремней с карабинами и пару небольших плеток.

«Интересно, эту упряжь можно еще как-то по-другому использовать?» – спросил я вслух, когда мы грузились в машину, про себя думая, что еще несколько дней назад ни за что бы не подумал, что буду приобретать подобное. «Только по назначению врача, – усмехнулась Дина. – Я хочу испробовать все это на себе первой».

Но этим вечером я ложился спать один – Дине кто-то позвонил на мобильный, и она с видимой досадой сказала, что поедет домой – что-то у нее там стряслось.

Мне было скучно. Когда я запихнул машину в «ракушку» и вернулся домой, часы показывали половину девятого вечера. Но таксовать сегодня не хотелось. Можно было неожиданно нагрянуть в «Оберон», навести шороху на дежурного админа, но я резонно предполагал, что сегодня вечером туда заглянет Наташа. И стоило мне про нее вспомнить, как мобильник тут же запиликал.

– Да, Наташа, – сказал я, обратив внимание на знакомый номер на дисплее.

– Как ваше «ничего», господин Жариков? – деликатно поинтересовалась моя компаньонка.

– Ничего, – ответил я.

– Таксуешь?

– Нет, дома сижу, – машинально ответил я. И спохватился: сейчас она наверняка попытается меня куда-нибудь вытащить.

И точно!

– Я минут через пятнадцать буду возле «Макдоналдса». Ну, возле того, на перекрестке. Компанию не хочешь составить? А то, если меня никто не остановит, я съем два биг-мака и завтра не смогу войти в дверь.

Самое смешное, что мне страшно хотелось есть. И жутко было подумать о долгом вечере в пустой квартире.

– Придется, видимо, тебя спасать, – усмехнувшись, ответил я. – Скоро встретимся.

Разумеется, машину я вытаскивать из «ракушки» уже не стал. Да и вообще – двадцать минут прогулки по вечерней Москве – разве это много?

Наташу я увидел издалека – при своих неоднозначных внешних данных выглядит она все же ярко и достаточно мило – на таких женщинах, что называется, глаза отдыхают. Вот ведь загадка – и умна, и симпатична, и вроде не стерва, а душа что-то к ней не лежит. Ну, несколько широковата, так у меня и более толстые подружки когда-то были.

– Неприятности? – спросила она, когда мы взяли по биг-маку, и мне тут же отдали половину порции.

– Угм… Ну… – попытался я уйти от ответа, расправляясь с котлетой. – Какие у меня могут быть неприятности?

– Ну, не знаю… Ты в последние дни весь какой-то… Озадаченный.

Будь на месте Наташи другая женщина, я мог бы и слегка нахамить. Но ей – ни за что.

– Да вот думаю, может оператора на постоянку принять – копировал чтобы там, распечатывал… А? Потом, у меня заказчик нарисовался – ему «дивиди» в больших количествах штамповать надо. Самим-то чего в салоне целыми днями торчать?

Я выслушал короткую лекцию об экономии средств и рассказ о том, как Аватару не далее как сегодня впаяли большой штраф за злостное пиратство. Я выразил сомнение насчет штрафа, и предположил, что речь шла о взятке. Аватар слишком известен своими делишками, чтобы отделываться штрафами – не давай он на лапу проверяющим органам, его давно бы уже отформатировали. Мы начали спорить о том, кому именно на лапу дает Аватар, и сколько, но мне того только и надо было – с Наташей лучше говорить о деле, нежели о делах сердечных. И все-таки, когда мы закончили трапезничать, она еще раз поинтересовалась, чем вызван мой озадаченный вид – бизнес, по ее мнению, наносит на мою физиономию совершенно иное выражение.

Мне опять пришлось врать. Ей-богу, Наташа видела, что я вру, и я понимал, что она это видит, но не рассказывать же ей правду! Тем более, ну кто она мне? Коллега по ремеслу… Или все же больше, чем просто коллега?

Я проводил ее до такси – сам вызвал по телефону, давая понять, что провожать не пойду, да и домой к себе приглашать тоже не намерен. Она все отлично поняла, но даже не подала виду, что это вызывает у нее какие-то эмоции. А может – кто ее знает – у нее вообще никаких задних мыслей не было. Помахав мне рукой, она села в машину и улыбнулась на прощание – так может улыбаться сестра.

III. Смерть в черной маске

Следующим днем я с трудом находил себе место. Но работа отвлекала от посторонних мыслей – я как раз трудился в «Обероне», выполняя срочный заказ: знакомый фотограф подкинул несколько слайдов, которые нужно было перегнать в «цифру».

Можно было позвонить Дине, но свой номер телефона она мне не оставила, хоть я и просил (правда, мог бы и понастойчивее)… Но под вечер она все же позвонила, когда я уже лез на стенку.

Мы довольно мило поболтали и условились, что я буду ждать Дину на «нашем» месте в половине девятого вечера.

Собираясь на встречу, я вдруг вспомнил одну вещь. Порылся в тумбочке, шкафу… И только на кухне наконец обнаружил брошку с голубым камнем – ту самую, что Дина потеряла у меня в машине, отбиваясь от Сурка. Надо будет отдать ее сегодня, подумал я.

…Девушка выглядела более возбужденно, чем обычно. По ее словам, возникшие было домашние проблемы она уладила, и ничего не имеет против того, чтобы забраться в мою берлогу хоть на сутки плюс весь предстоящий уик-энд (нынче как раз был четверг). Можно было легко догадаться, какого рода оргия мне предстоит, если вспомнить, что за цацки лежат у меня дома.

Дина за них и схватилась почти сразу. Похихикав и исполнив несколько ритуальных танцев, моя странная партнерша удалилась в ванную, причем все эти кожаные штучки прихватила с собой. В ванной после душа она и переоделась – ну и зрелище, скажу я вам, предстало передо мной! Кожаная голова и кожаное туловище, плюс перчатки до локтей и черные чулки. Но ножки превыше всяких похвал, также, как и тело, туго затянутое в блестящее боди. Уверенно и как-то уж очень профессионально переставляя ноги в туфлях на длинных каблуках, Дина продефилировала по комнате, бросилась на кровать и покачала наручниками, которые взяла с тумбочки. Наша оргия, кажется, начиналась славно…

Но завершилась она тем, что я стоял над лежащей женщиной, упакованной в черную кожу, и не знал, что теперь делать. Дина не шевелилась, и стало понятно, почему она не откликнулась, когда я позвал ее. Голое горло между маской и ремешком-воротом было разрезано почти от уха до уха, а последствия такого вмешательства в организм обычно приводят к тому, что человек резко теряет интерес к происходящим событиям.

Пол под ногами тошнотворно качнулся. Я с трудом заставил желудок успокоиться и начал искать глазами телефон. Он валялся на тумбочке, там, где я его оставил. Рядом с голубой брошью Дины… Схватив трубку, я собрался было набрать очень простой номер, да задумался.

Если приедут менты, то мне в любом случае ночевать сегодня в кутузке. Ведь что они увидят, когда войдут в квартиру? Они увидят, что не на шутку разошедшийся садист перестарался и прикончил свою партнершу, которая к тому же была прикована к кровати и вряд ли могла оказать сопротивление. А извращенцев никто не любит, думаю, менты не исключение. Так что когда назначат следователя, он уже будет хорошо представлять себе, что я – сексуальный маньяк-убийца, пусть даже и сдавшийся властям самостоятельно, но при этом придумавший малоправдоподобную сказочку о посторонних в квартире. Следователь посмеется и отправит меня в камеру. А по пути меня, скорее всего, будут угощать дубинкой по почкам, а уж о том, что ждет в камере, и говорить не приходится.

Итак, в милицию звонить нельзя. Особенно если учесть, что друзей среди высокого начальства у меня нет, а это значит, что защитить по знакомству меня вряд ли кто сумеет, даже если бы и захотел.

Кто же это у меня побывал здесь? Это были не воры. Кому-то нужно было убить Дину и обставить дело так, что убил ее я… Зачем? Кому это надо? Господи, ну кому я мог помешать? И кому могла помешать Дина?

Но надо что-то делать. Убийцы, что вполне возможно, уже сравнительно далеко, и сейчас сами звонят в милицию, сообщая, что в квартире такой-то на первом этаже кого-то режут. В последнее время менты стали расторопнее, может быть, кто-то из них уже спешит сюда?..

Я вскочил. Времени нельзя было терять ни минуты. Стараясь не глядеть на страшную маску, почти на ощупь разомкнул наручники – на улице сгущались сумерки, а свет зажигать не хотелось. Сорвал с кухонного стола клеенку, бросил ее рядом с кроватью… Что дальше? Вот что!

Вытащив из шкафа старые джинсы и свитер, я кое-как натянул их на труп. Затем хорошенько заклеил глубокую рану лейкопластырем и обмотал шею черным в красно-зеленую клетку шарфом. Сняв тело с кровати, плотно скрутил окровавленные простыни в узел и завернул его в клеенку. Матрац был дерматиновый, поэтому я просто наспех протер его той же простыней.

Так, часть дела сделана. Теперь надо убрать труп из квартиры и на какое-то время убраться самому. Но если я выйду из подъезда черт знает с чем на руках, да еще стану обходить весь дом… Не годится.

Тут мне повезло еще раз. Спеша повеселиться, я бросил машину аккурат под окном кухни. А живу я по-прежнему на первом этаже. И решеток на окнах нет – ну кто полезет в полупустую квартиру, откуда и брать-то нечего?

Впрочем, ко мне уже лазили нарики, что греха таить. Но раз меня это ничему не научило, грех не воспользоваться незарешеченным окном. Я подтащил Дину к окну кухни, надеясь, что не запачкаю пол. «Как-то уж слишком мало в ней крови», – вяло подумалось мне. Открыл створки, впустив холодный воздух, пахнущий выхлопными газами. На дворе уже было довольно темно, поблизости никто не торчал. Ладно, другого выхода нет… Казалось, надо сделать что-то еще… А, вот что.

Я сбегал в прихожую и нащупал на антресолях старую фетровую шляпу, в которой еще в студенческие годы ездил рыбачить на Яузу. Сойдет. Я нахлобучил этот убор на обтянутую маской голову Дины, и у меня сразу же получился упившийся в стельку чернокожий мужик. Думаете, таких мало в Москве? Как же!

Последнее, что я сделал, это собрал всю одежду Дины, включая висящее в прихожей пальто, и запихал ворох в шкаф, стоящий в комнате. Потом разберемся.

Пора драпать. Стоп! Где, черт, ключи от машины? Я похолодел. А если бы забыл? Вот ведь ворона! Также, как и ключи от квартиры, они остались в барсетке, а барсетка осталась в прихожей. Пришлось снова идти туда. Но теперь действительно можно было удирать и не беспокоиться о немедленном возвращении.

Непросто было перевалить тело через подоконник и спустить его вниз, привалив к машине. И страшно было затем вылезать с большим узлом из окна квартиры, пусть даже из своей собственной. Я надеялся, что если меня кто и заметил, то не стал сразу же нажимать кнопки телефона, резонно решив, что два типа, покидающие чью-то хату через окно – совершенно не его дело. Я, например, сомневаюсь, что стал бы кому-то сообщать, заметивши подобное. Москва есть Москва, здесь каждый за себя, а бога в этом городе давно уже нет.

Не слишком легко оказалось и захлопнуть окно снаружи, но сейчас было не до тщательности в подобных вещах. И не менее сложно было обойти вместе с Диной машину, чтобы усадить покойницу на переднее пассажирское сиденье. Все же, надеюсь, со стороны это выглядело, как будто один мужик сажает в машину другого, вдребезги пьяного – картина для большого города опять-таки нередкая.

«Вдребезги пьяный» неловко сел на сиденье, голова в маске и шляпе завалилась назад. Из-под шарфа донесся жуткий булькающий хрип, пусть даже и приглушенный, но меня снова замутило. Несколько минут пришлось потратить на то, чтобы ровно усадить Дину и туго пристегнуть ее тело ремнем безопасности. Из бардачка я достал скотч, и несколькими лентами приклеил голову к сиденью, чтобы сильно не заваливалась.

Так, можно садиться за руль… Я попытался захлопнуть дверь, но ей что-то мешало. Еще раз… Что-то треснуло. Я с ужасом заметил, что в щель между дверью и порогом попала рука в черной перчатке, и я вдребезги раздробил покойнице мизинец.

Однако повредить Дине уже было трудно. Я сел на водительское место, натянул трупу шляпу пониже на глаза, немного ослабил «молнию» на маске и прижал замком прикуренную сигарету. Тело было готово к перевозке. Я закурил сам, вставил ключ в замок зажигания и повернул стартер. Стартер взвизгнул, машина ровно задрожала – двигатель благополучно запустился. Я тронул «жигу» с места, но тут же в панике нажал педаль тормоза – предательский узел с окровавленным бельем остался ведь прямо под окном!

Двигатель моментально заглох. Пришлось выйти, открыть багажник и запихнуть узел внутрь. Я закрыл багажник, перевел дыхание, и услышал звуки, которые в данной ситуации хотел бы слышать меньше всего на свете.

Милицейская сирена.

И, похоже, с каждой секундой все ближе.

Я запрыгнул на сиденье, снова повернул ключ. Стартер заржал… Но на этом дело закончилось. О черт! Еще раз… Еще… Двигатель не заводился. А звуки сирены были все ближе, и мне показалось, что я вижу на стенах домов зловещие красно-синие отблески маячков.

Дрожащей рукой я снова повернул ключ и – о чудо! – мотор запустился. Судорожно, рывками, автомобиль двинулся с места, но я поехал! И пусть только метров через пятьдесят сообразил, что двигаюсь на ручном тормозе, но я оказывался все дальше и дальше от дома. Вывернув на проспект, прикурил новую сигарету и позволил себе чуть-чуть расслабиться, насколько это возможно, если рядом сидит труп женщины, с которой у меня не так давно был секс… Черт, неужели правда был? Сейчас мне в это с трудом верилось. Мне вообще с трудом верилось в то, что вся эта беда происходит сейчас со мной.

Я снова взялся за телефон и принялся прокручивать список своих абонентов. Кому звонить? Кому, черт возьми, можно звонить, когда ты по уши в таком дерьме?

Маме в Шатуру? Даже не остроумно.

Бывшему своему шефу, начальнику отдела АСУ? Тоже не смешно.

Ренату, сборщику компьютеров? Хоть и приятель, но он-то каким боком?

Сергею с Пантюхой? Их я вижу не каждый месяц, не такие уж они мне друзья, и пусть они могут меня выручить по какому-нибудь пустяку, но дико даже подумать, что будет, если я заявлюсь к ним с подобной заморочкой.

Сурку… Туда, где он сейчас, дозвониться не удастся. А его последний номер по-прежнему забит у меня на трубке, и стереть его рука почему-то не поднимается.

Виктору Китанову, патологоанатому? Этого человека более чем кого-то еще, я мог бы сейчас назвать другом… Но стоит ли взваливать на него свою проблему? У него семья, служебное положение… В морге, с холодильниками…

Палец сам нажал нужную кнопку. «Абонент отключил телефон», – ответил мне робот. Где городской? Вот он. Или, может, все-таки не надо звонить? Прокрутить список до конца?

Фамилии, имена, прозвища… Дрозд Наталья. Чтобы решиться позвонить ей, мне пришлось свернуть к обочине, остановиться и минут пять взвешивать все «за» и «против». Но я их взвесил. И потому Наташа теперь сидела в «Жигулях» рядом со мной и выслушивала все, что я счел нужным ей рассказать. А рассказал я почти все, выпустив лишь совсем ненужные ей подробности.

– И что ты теперь будешь делать? – тихо спросила Наташа.

– Не знаю… У меня в голове такая каша… Я хотел позвонить Китанову, помнишь, рассказывал тебе про мужика, который в морге работает? Ну, дал бы ему денег, чтобы он спрятал труп в холодильнике… Не знаю.

– А если он тебедаст денег и предложит спрятать труп? Ты согласишься?

– Ты знаешь, я бы задумался.

– Тогда давай исходить из того, что этот Китанов откажется. В лучшем случае. В худшем – сдаст тебя ментам. Это ты допускаешь?

– Боюсь, что может быть и так. В общем, я не знаю, что делать… Думал, может, уехать за город, закопать… Не знаю.

– Я знаю, что можно сделать, – вдруг сказала Наташа. – Садись за руль, поехали.

– Куда?

– Ко мне на дачу. Быстро, время дорого.

Не стоило сейчас задавать вопросы. Я перебрался вперед, запустил двигатель, и спросил:

– В какую сторону?

Наташа объяснила. Я вывернул на дорогу, взглянул на часы (почти десять) и дал газ. Потухшая сигарета выпала изо рта мертвой Дины. Я прикурил две, одну стал курить сам, другую несколько навязчиво предложил трупу. Наташа сзади покашляла – видимо, тоже хотела табаку, но терпела.

– На даче кто-нибудь есть?

– Нет. Не сезон. Мои только в конце апреля начинают выбираться.

– Понял. Мы оставим ее там?

– А ты хочешь все время возить ее в машине?

Я замолчал. И почти в молчании мы провели всю дорогу до дачи (ехали без малого сорок минут от Кольцевой), лишь иногда Наташа уточняла направление.

Дачный поселок Куличево казался вымершим – ни одного огонька в домах. Не сезон, стало быть… Я направил машину к нужному участку и остановился возле ворот. Дорога, к счастью, была хорошо очищена, чего не скажешь о положении дел на участке – при свете фар было видно, что снега там выше, чем по колено.

– Выходим. Бери сразу лопату, если есть.

– Наверное, нужен фонарь…

– Бери, конечно.

Мы вышли из машины, я вытащил из багажника лопату, и Наташа потребовала, чтобы я шел к калитке первым. Отворять ее было бессмысленно, но она была значительно ниже, чем забор вокруг участка, и поэтому я довольно бодро через нее перелез. Кроссовки уже были битком набиты снегом.

– Вот тут разгребай, – Наташа показала на небольшой бугорок возле сарая. – Это погреб. Там снег до мая не тает, проверено.

Я очистил от снега крышку погреба и осветил ее лучом фонаря. Черт! Замок!

– Ничего страшного, ключи здесь… – Наташа подошла к сараю, пошарила по стенкам и, видимо, нашла связку где-то в тайнике под доской. – Вот они, открывай.

Замок пришлось отогревать – я сжег несколько страниц из старого журнала, завалявшегося в машине. Вместе с журналом мы принесли и Дину, которая уже стала плохо сгибаться. Господи, как мы волокли ее к погребу и как спускали вниз, об этом лучше не вспоминать.

Труп уселся на земляной пол, привалившись к одной из стенок среди старых коробок и пустых стеклянных банок. Сигарету он опять где-то потерял.

– Кинь вниз несколько лопат снега, – посоветовала Наташа. Я последовал этой рекомендации. Затем мы закрыли погреб, я забросал крышку снегом, и мы понемногу стали пятиться назад, к машине. Наташа покидала участок первой, я шел следом и забрасывал снегом следы. Конечно, любому бы стало ясно, что по участку кто-то бродил, но если выпадет еще немного осадков, у следопытов появится неуверенность.

Машина – умница, завелась как швейцарские часы. Я выбрался с дачной улицы, вырулил на шоссе, и только после этого обратился к моей компаньонке, теперь уже и подельнице:

– Если я правильно понял, мой срок истекает в конце апреля?

– Даже в середине. А вообще – чем раньше, тем лучше.

– Вопросов нет… Может, выпьем, как приедем в город Москва?

– Выпьем. Только не сразу. Едем к тебе, и как можно скорее.

Если у меня еще были какие-то сомнения, но Наташа быстро их развеяла, позвонив домой родителям и заявив, что ночевать не придет.

Вернулись мы еще до полуночи. Я поставил машину на прежнее место, под окно кухни, и мы пошли ко мне. Я открыл дверь и впустил Наташу внутрь. Видно было, что она чертовски устала. Что касается меня, то я вообще валился с ног.

– Мне срочно нужно в ванну, – заявила Наташа. – У меня совершенно заледенели ступни – я набрала полные ботинки снега. Где у тебя включается свет?

Я зажег. Наташа сама поставила сиденье поперек ванны и сняла со стены пластмассовый таз.

– Будь добр, дай мне, пожалуйста, полотенце, и оставь меня минут на пятнадцать.

Я нашел самое большое махровое полотенце, а сам ретировался, прикрыв дверь. Наташа включила воду – не иначе, решила просто погреть ноги. Я ей позавидовал – у самого ступни были как у гуся, но пока пришлось ограничиться стаканом водки внутрь из неприкосновенного запаса. Ладно, копыта подождут, сейчас неплохо бы разобраться, что еще неладного у меня в квартире.

Включив свет в комнате, я сразу увидел, что «неладного» еще хватает: возле кровати обнаружилась небольшая лужица уже засохшей крови. И еще увидел несколько темно-красных пятнышек прямо посреди кухни.

Пора было заметать следы неизвестно чьего преступления. Я вооружился тряпкой и помойным ведром, после чего принялся оттирать пол. И когда уже заканчивал свой нелегкий труд, обнаружил еще кое-что, заглянув под кровать. Там лежал продолговатый и блестящий предметик. Я протянул руку и взял тонкую стеклянную трубочку длиной сантиметров десять. Что за ерунда? Такого у меня в доме не было…

В дверь позвонили долгим звонком, а спустя секунду заколотили так, что затряслись косяки. Лупили, похоже, ногами.

Я здорово струхнул. Но открывать было надо. Иначе мне точно вынесли бы замок.

– Сейчас! – заорал я. – Минуту!

Удары стихли. Я сунул куда-то найденную трубочку, щелкнул замком, толкнул дверь (одиночная, но открывается правильно – наружу), и в прихожую ввалились трое в серой милицейской форме – лейтенант в плаще и два сержанта в камуфляже, причем один из них вооруженный коротким автоматом. Офицер казался смутно знакомым – по-моему, я его видел пару раз в нашем дворе. Участковый?

– Что у вас тут происходит? – мрачно спросил он.

– Ничего… – довольно глупо ответил я. Лейтенант потянул тренированным носом.

– Вы разрешите нам осмотреть квартиру? – последовал вопрос, заданный тоном, не ожидающим возражений.

– А что случилось? – послышался из-за моей спины голос, да такой мелодичный и чувственный, что я даже не сразу узнал его.

Я повернулся и испытал легкий шок: такой мою компаньонку я еще не видел. Наташа распустила по плечам пепельные волосы, расстегнула три верхние пуговицы на блузке, сняла пиджак и юбку, а вместо нее обернула вокруг бедер полотенце, причем так высоко, как это только возможно. Ноги оказались подстать роскошному декольте и к тому же без малейшего намека на целлюлит. Менты, похоже, слегка онемели.

– Нам уже несколько раз звонили и сообщали, что в вашей квартире громко кричат и стучат. Возможно, даже кого-то убивают, – несколько менее уверенно произнес лейтенант.

– Ой, ну пошумели немного, – жеманно хихикнула Наташа.

– Стенки-то в доме видите, какие? – поддакнул я. – А соседи нервные. Вот и звонят… А из какой квартиры, не сказали?

– Вы лучше скажите, почему не открыли в первый раз? – подал голос один из сержантов. – А?

На лице лейтенанта появилось выражение досады. Вызванной, очевидно, тупостью пэпээсника.

– А вы бы открыли? – еще более жеманно произнесла Наташа и, сделав шаг вперед, слегка обняла меня за плечи.

Стражи порядка так и пожирали ее глазами. Но лейтенанту через пару секунд стало скучно. Он, конечно, обошел квартиру, заглянул даже в шкаф. Но так, для порядка.

– Ладно, пошли, – вернувшись в прихожую, бросил он сержантам. – А вы все-таки… – Он выдержал паузу. – Постарайтесь вести себя потише.

– Нет проблем, офицер, – промурлыкала Наташа.

Дверь закрылась. Наташа спокойно отпрянула от меня и перевела дыхание.