Текст книги "Шагнувший в небо"

Автор книги: Дмитрий Даль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 11
Арест

Охотника Даил так и не нашел. А ведь если бы ему удалось отыскать Криса, быть может, история развивалась бы по-другому.

Покинув кабачок папаши Троффеллиуса, Даил отправился на поиски Драконьего переулка. Он смутно представлял себе, где тот находится, а спрашивать не у кого было. Улица была пустынна; одинокие прохожие, которые по каким-то причинам не успели еще добраться до дома, при виде мальчика почему-то спешили перейти на другую сторону улицы. Даил удивился этому, но не придал значения. А зря.

Он долго блуждал по сумрачному Темному городу, напряженно вглядываясь в таблички с названиями улиц. И все дальше уходил от своего дома и родного квартала. Даже возникла мысль, как бы во время поисков в Пятку не забрести. Но он тут же отогнал ее от себя как абсурдную. Спустя час после начала поисков, Даил решил было уже вернуться домой и продолжить поиски завтра утром сразу после работы. Все-таки будет времени побольше, да и светлее на улицах. Но тут удача ему улыбнулась. Он вышел на улицу Отваги и увидел большое красивое здание с красной черепичной крышей, стены которого украшали мозаичные панно батальной тематики. Что-то про драконов и великие сражения древности. Разглядеть подробности он не мог: слишком темно было, а единственный фонарь возле дома оказался то ли неработающим, то ли разбитым.

Даил остановился напротив дома. Тот показался ему очень знакомым. Когда-то он здесь уже бывал, только в той, другой жизни, когда еще живы были родители, и он мог учиться в школе, а не ходить на завод горбатиться от звонка до звонка.

Он напряженно вспоминал, и это принесло свои результаты. Дом с мозаикой был единственным на весь Темный город театром, куда они ходили смотреть какой-то сказочно-исторический спектакль для детей. Он со своими родителями, а Рада со своими. Как же давно это было! Отец ему что-то рассказывал об этой площади, о театре и показывал местные достопримечательности. В памяти возникло название: Драконий переулок. Точно. Это было где-то здесь.

На осмотр соседних улиц Даил потратил четверть часа, и наконец нашел его. Маленький отросток, непонятно зачем вписанный в городской пейзаж. Двенадцатым домом переулок и заканчивался. Маленькое крыльцо с козырьком, коричневая входная дверь. Она оказалась заперта. Даил постучал дверным молотком, но безрезультатно. Он повторил стук. Никто не отзывался.

«Заснули тут, все что ли», – раздраженно подумал он.

Обернулся, посмотрел на спящую ночную улицу и усмехнулся.

«Правильно. Спят. Чего еще ночью делать?».

Даил решил попробовать в последний раз и снова взялся за дверной молоток, но тут дверь неожиданно открылась. Выглянул старый сморщенный человечек низенького роста, смерил мальчишку подозрительным взглядом и поинтересовался:

– Чего тебе надо, нахал?

Голос у него был скрипучий и противный.

– Мне нужно в седьмую комнату.

– Мало ли чего тебе нужно! Это еще не повод шляться по ночам и будить почтенных господ. Приходи утром, будет тебе и седьмая комната и все остальное.

Старик попытался закрыть дверь перед носом мальчика, но Даил сунул ногу в дверной проем и не дал двери закрыться.

– Я же сказал, мне очень нужно в седьмую комнату. Просто необходимо.

– Ишь ты, какой нахал, да еще и глухой к тому же. Сказал же, утром приходи. Все тебе будет. А сейчас дай поспать.

– Если вы не пропустите, то я выломаю эту дверь. Поверьте, мне ничего не стоит это сделать, – с угрозой в голосе сказал Даил.

– Ишь ты, какой прыткий. Да нету там никого. Утром придут, вот и ты тогда приходи. А сейчас там пусто. Делать вот некоторым нечего, как по ночам шляться. Иди отсюда, пока я стражей не позвал. Уж они-то тебе точно накостыляют.

Даил старику не поверил. В другое время он развернулся бы и ушел, но угроза Сирени не давала ему покоя. Не церемонясь и особо не заботясь, что старик и правда может позвать стражу, Даил отстранил его в сторону и ворвался внутрь. Седьмая комната должна быть где-то на первом этаже. Он ее быстро нашел, постучался условным стуком, но никто не открыл, он постучался еще с тем же результатом.

Позади послышалось старческое скрипение и ворчливый голос сообщил:

– До чего же невоспитанная молодежь пошла! Сказано же, что никого здесь нету. Нет же, ломится, как в казарму. Да вот и ботинки не снял, наследил. Здесь вам что – проходной двор, что ли?!

Ворчание старика окончательно смутило Даила. Он попытался извиниться, получилось невнятно и нелепо, проскользнул мимо продолжавшего говорить хозяина дома и выскочил на улицу. После такого позора он сюда точно больше не придет.

Но что же делать? Появление Сирени на улицах Темного города его очень пугало. Он не мог оставить это без внимания, потому что чувствовал за собой вину. Надо попробовать разыскать тот дом, где они оставили девушку из другого мира. Выхода не было.

Но бродить ночью по улицам города он не собирался, поэтому Даил направился в сторону дома. Он решил вернуться к этому вопросу завтра. Хотя понимал, что, быть может, в эту минуту Сирень убивает ни в чем не повинных граждан.

Он был уже в нескольких кварталах от дома, когда что-то в окружающем пространстве заставило его насторожиться. Он не мог сказать, что его встревожило. Но это было неописуемое чувство, будто где-то неподалеку разворошили осиный улей, и стаи диких ос вырвались на волю.

Даил остановился, отошел в сторону, подальше от фонарей и света. Прижался к кирпичной стене, словно она могла скрыть его от опасности, и постарался понять, что же такое ему почудилось. Он простоял несколько минут, осматриваясь, прислушиваясь и принюхиваясь, но ничего подозрительного не увидел. Он уже было решил, что это у него воображение разыгралось, когда сквозь окно второго этажа дома напротив просочился сиреневый туман.

Даил вытаращился на это явление. Он понимал, что устроить мумифицирование по живому могла только Сирень, но до последнего старался верить, что все это не более чем совпадение, нелепое стечение обстоятельств. Охотник не мог ошибиться. Сирень должна была убраться назад в свою межмировую клетку. Но вот теперь он видел ее своими глазами, и не мог больше себя обманывать.

Между тем дым высвободился из тесных оков дома, заструился вдоль стены, словно ищейка, напавшая на след.

Даил старался не шевелиться. Он очень боялся, что Сирень почувствует его, и тогда ему не избежать смерти. Пусть и такой сладостной.

Дым вскарабкался по стене, разделился на несколько рукавов и просочился сквозь стекла в три комнаты.

Даил, словно завороженный, следил за туманом. Но он ничего не мог поделать. Сирень ему не по зубам. Страх охватил его. Вот сейчас она закончит с несчастными, живущими в доме, выберется на улицу и накинется на него.

Даил сорвался с места и побежал. Он давно уже так не бегал. Да может быть, вообще никогда. Ему казалось, что Сирень преследует его, что вот-вот нагонит.

Оказавшись дома, он запер дверь на все замки, подлетел к окну и выглянул наружу. Пустынная улица с притушенными фонарями казалась очень уютной и безопасной, но он-то знал, что за смерть его поджидает снаружи. И в этом случае формула «мой дом – моя крепость» больше не работала.

Всю оставшуюся ночь он провалялся в постели без сна. То болезненное дремотное состояние, в которое он время от времени проваливался, сном назвать было нельзя. Время от времени он открывал глаза и вглядывался в задернутые шторами окна: он все ожидал увидеть просачивающийся к нему в комнату туман, но ничего не было.

Утром он очнулся с первыми лучами солнца, еле сполз с кровати, доплелся до окна. Просыпающийся город больше не казался опасным.

После всего того, что он пережил за ночь, Даил не мог найти в себе силы идти на завод. Несколько минут он колебался, но все же вернулся в постель, натянул на голову одеяло и провалился в глубокий спасительный сон.

* * *

Даил проснулся от дикой головной боли, словно Молотобойка поселилась у него в голове и пытается продолбиться наружу. Он с трудом разлепил глаза и сполз с постели. Несколько минут ушло на то, чтобы прийти в себя и понять, где он находится. Давно с ним такого не было. Будто вчера весь день просидел в кабаке и нализался по самые брови. Обхватив голову руками, он попытался унять головную боль, но она не проходила. И стук остался. Даил понял, что стук у него не в голове, а где-то снаружи. Он обернулся на источник звука. Стучали в дверь: нагло, настойчиво, бесцеремонно.

Даил оделся и пошел открывать. Стоило ему повернуть ключ в замочной скважине, как дверь резко распахнулась. За последующими дальше событиями он явно не успевал. Вот он видит на пороге несколько человек, ему совершенно незнакомых; двое в первом ряду в синей форме стражи, с серебряными пуговицами и погонами, украшенными виньетками. Вот ему уже крутят руки за спину и защелкивают стальные браслеты. Он даже не успевает ничего сказать. Вот стражник делает резкое движение, и у Даила скручивает живот от боли. Такое ощущение, что это таран попробовал его на прочность. Второй стражник не отстает и бьет справа в лицо. Даил летит на пол, по пути задевает стол с неубранной грязной посудой и остатками вчерашнего завтрака, переворачивает его, чувствует, как что-то холодное льется ему на лицо. Мерзко, неприятно, больно и обидно.

Страшнее всего непонимание. Что происходит вокруг? Почему его бьют? Почему он в наручниках? Что случилось? Мир сошел с ума, или он в нем рехнулся.

Но ему никто ничего не пытается объяснить. Вместо этого его резко дергают вверх, заставляют встать на ноги и снова бьют. Он летит к кровати, падает на постель и съезжает на пол вместе с одеялом.

– Хватит уже! Прекратить своеволие! – раздается громкий суровый голос.

Даил не видит, кто говорит. Глаза заливает кровь из рассеченной брови. Но его больше не бьют.

Кто-то с сильными руками помогает ему подняться на ноги. Это один из стражников. У него простое доброе лицо и большие усы, свисающие двумя виноградными плетьми. Только сейчас в его глазах застыли презрение и ужас. Они проявляются, когда он смотрит на мальчишку.

Но что плохого он им сделал? Даил ничего не понимал. От обиды слезы навернулись на глаза, но он укусил себя за губу и приказал себе не плакать.

«Это какое-то недоразумение. Все обязательно образуется. Они ошиблись. Видно, не туда вломились. Сейчас во всем разберутся. Извинятся и уйдут», – метались испуганными птахами в голове мысли.

Это какой-то кошмар, окруживший его. На задний план ушла Сирень, а ведь вчера еще казалось, что ничего ужаснее нет. И вот как же он обманывался, выходит!

Усатый стражник ухватил его за плечи и повернул лицом к выходу. На пороге стоял низенький мужчина в строгом черном костюме и круглом котелке, с большим пузом, из-за которого пиджак не застегивался. Слева на лацкане пиджака была наколота пятиконечная звезда шерифа.

– Даил Орлин, именем города Даригара вы арестованы по обвинению в государственной измене, – объявил пузатый шериф.

Он не мог поверить в то, что услышал. Какая государственная измена? О чем говорит этот необъятный человек? Этого не может быть. Это явно какая-то ошибка. Но их суровые лица не оставляли никаких сомнений. Они пришли по его душу.

– Я не понимаю. Это какая-то ошибка, – только и смог сказать он.

Как же нелепо и смешно прозвучали его слова. В схожей ситуации любой преступник скажет то же самое, будь он кровожадный убийца или вор-карманник. Даил тут же отчетливо понял: никто ему не поверит. Ни одному его слову.

Но в чём же он провинился? О какой государственной измене они говорят?

Это какой-то кошмар, какое-то безумие.

– Конечно, ошибка. А как же. Вот сейчас проедем в управление и проверим, что тут да как. Ты нам все и расскажешь, чисто и сердечно, – ласково произнес усатый стражник.

Только от его голоса Даила бросило в дрожь, столько в нем было скрытого яда и угрозы.

Подхватив под руки, стражники выволокли его из комнаты и потащили сначала по коридору, а потом по лестнице. Они двигались очень быстро, он еле успевал перебирать ногами, спотыкался, и тогда его просто волочили, словно куль с зерном.

«Только бы не попасться на глаза никому знакомому», – промелькнула мысль.

И тут же, словно мироздание решило показать ему свой характер, на втором этаже они столкнулись с квартирной хозяйкой. Она стояла руки в бока, смотрела грозно из-под нахмуренных бровей. И весь ее вид говорил, что, мол, именно этого она и ожидала, ничем другим жизнь Даила и не могла кончиться. И что он ей такого сделал? Всегда вовремя вносил плату за жилье, не дебоширил, не пьянствовал, девчонок не водил, вел себя тише воды, ниже травы. Он мог бы рассчитывать хоть на какое-то участие с ее стороны, тем более что когда-то она была дружна с его мамой.

Вместо этого хозяйка только бросила вслед:

– Надеюсь, он получит по заслугам!

Его выволокли на улицу и под настороженными и злорадными взглядами собравшихся зевак запихнули в черную паровозку, на боку которой красовалась пятиконечная звезда и летучая мышь с ключом в лапах – символ городской стражи Темного города.

Вслед за ним в кузов забрались двое стражников и уселись на скамью напротив него. Даил попытался подняться с пола и тоже пересесть на скамью, но усатый не дал ему этого сделать.

– Сиди где сидишь, а то хуже будет, – посоветовал он.

И мальчик решил его послушаться. Почему-то в его угрозы верилось сразу и бесповоротно.

Хлопнули дверцы, запыхтел мотор, наливаясь силой, и вскоре паровозка покатилась по брусчатой мостовой, подрагивая на неровно состыкованных булыжниках.

У Даила появилось время все обдумать, но чем больше он копался в событиях этого утра, тем больше понимал, что ничего не понимает. Можно было бы спросить у стражников, вдруг они что-то расскажут ему, но он всмотрелся в напряженные лица мужчин и понял, что ловить здесь, скорее всего, нечего. А судя по тому, как они вцепились в рукояти мечей, пока еще лежащих в ножнах, настроены ребята серьезно. Они только и ждут, чтобы он повел себя неправильно, набросился на них, забился в истерике – одним словом, дал им повод для применения оружия. Тогда он решил промолчать. Они от него ничего не дождутся. Надо набраться терпения, все разрешится само собой.

Даил представил, что в таком виде его увидит Рада, и ему стало страшно. Но потом, поразмыслив, он пришел к выводу, что скорее всего сейчас она в школе, потом направится домой готовиться к экзаменам и скорее всего не узнает какое-то время о том, что произошло с ее парнем.

От сердца отлегло. Хотя это и малое утешение, но чем дольше она не узнает о его горе, тем будет лучше. Убедив себя в этом, он облегченно вздохнул. Это не укрылось от пытливых взглядов надзирателей. Усатый тут же пнул его ногой и проговорил:

– Ишь ты, какой довольный. Столько людей на смерть обрек, и лыбится.

От этих слов Даил побледнел, на лице выступил пот ужаса. Он растерянно пробормотал:

– Я никого не убивал. И не обрекал. О чем вы?

– Не надо разыгрывать перед нами ляльку безмозглую. Сам все знаешь. Лучше свою улыбку гнусную попридержи, чтобы не хотелось тебе ее красненьким раскрасить, – посоветовал второй стражник.

Больше он не пытался с ними заговорить и весь путь до управления правопорядка проделал молча.

Итак, они подозревают его в каких-то убийствах. Или в причастности к каким-то убийствам. Но он ни в чем таком замешан не был. Значит, они все-таки ошиблись, или кто-то специально пустил стражников по ложному следу, чтобы запутать следы или за что-то отомстить ему. Несколько минут он пытался вспомнить, кому мог насолить или перейти дорогу за последнее время, да чего там мелочиться – за всю жизнь. Но как не крутил в голове знакомых, друзей, товарищей, просто сослуживцев, – подходящих людей не видел. Он никому жизнь не портил, никого не подсиживал, никого не подставлял. Был со всеми в хороших отношениях. Если только братья Друфы решили отомстить ему за то, что их дружба истончилась. Но это скорее попахивало абсурдом. К тому же не далее как вчера они отлично посидели в кабачке и душевно пообщались.

Значит, все-таки ошибка, решил он. И от сердца сразу же отлегло. Стало легко и спокойно. Сейчас они приедут в управление правопорядка. Ну, подержат его в камере, пока все не выяснится, а потом извинятся и отпустят на свободу. Он представил себе, какой виноватой и растерянной будет выглядеть физиономия усатого стражника, и все же улыбнулся про себя. Улыбаться открыто сейчас было чревато огрести новую порцию пинков и затычин.

Их поездка продолжалась не долго. Всего какая-то четверть часа, и они были на месте. Управление находилось в нескольких кварталах от его дома: раньше он часто прогуливался мимо и видел, как подъезжают и уезжают паровозки стражников, как служивые взбегают по большой каменной лестнице к дубовым застекленным дверям и скрываются за ними.

Подумать только, а ведь было время, когда он сам хотел стать стражником. Об этом он мечтал, наблюдая за монгами в синей форме. Но все это было до того, как он увидел и влюбился в драконов.

Паровозка остановилась перед зданием управления. Хлопнули водительские двери, заскрежетал ключ в замке, и их дверцы распахнулись. Усатый и его напарник подхватили Даила и выволокли наружу. Вдвоем они подняли его по лестнице, впихнули в дверь, которая подалась под нажимом его тела, и они оказались в просторном чистом вестибюле с мраморным полом.

Из-за регистрационной стойки на них с интересом уставились несколько пар глаз, послышались шепотки.

Усатый подволок Даила к стойке и доложил:

– Привезли, значит, задержанного.

– Это тот самый? – спросил монг из-за стойки.

Он был в очках с большим увеличением, отчего казалось, что глаза у него расплылись на пол-лица.

– Тот самый. Взяли тепленьким.

Большеглазый уткнулся в толстую огромную тетрадь в кожаном переплете, поводил по ней указательным пальцем, вчитываясь в неровные строчки, разнесенные на несколько колонок. Наконец что-то нашел, взял в руки перьевую ручку, обмакнул в чернила и что-то записал. Почерк у него был ужасный. Захочешь – не прочитаешь.

– Ведите его пока в камеру номер восемь. Дознаватель определится, когда его допросить. Глум, шериф с вами приехал?

– Точно так. Сейчас поднимется.

– Это хорошо. Значит, они с дознавателем вместе этого отравителя и допросят, – сказал большеглазый и потерял к ним всякий интерес.

Глава 12
Допрос и суд

Дознаватель, высокий седой мужчина несчастного вида с красными воспаленными глазами и в неопрятной серой рубахе, сидел за письменным столом перед горой бумаг и стопками папок с открытыми делами. Темный город – место не из самых спокойных. Ребята здесь любят пошалить, да и преступления случаются на каждом шагу. То подвыпивший трудяга вернется домой да поколотит жену, а потом завалится спать, так что от его храпа стены трясутся да соседи воют, а дознавателю все это расхлебывай. То на улицах города появится группа воришек, опустошающих карманы доверчивых граждан. Их надо, опять же, ловить, а потом держать в кутузке, да пытаться доказать, что они виновны. Правда, чего тут доказывать: раз поймали, значит виноват, а доказательства за уши можно притащить, так будет проще. То на улице Скворцов найдены три женских трупа, а возле них кровавая надпись: «За Гарри!» Вот и пытайся потом найти этого Гарри, или того, кто за него отомстил таким образом. Так что работенка у дознавателей еще та, звезд с небес они не ловят.

Дознаватель, пред светлые очи которого доставили Даила, лишь коротко взглянул на него, тяжело вздохнул и скривился, словно от зубной боли. На столе перед ним стояла табличка, на ней было написано: «Сар Варри Варриус».

Хлопнула дверь, и в кабинет решительно вошел шериф, раздвигая окружающее пространство своим необъятным пузом.

– Привет, Варри, тяжелое сегодня утро, не правда ли?

– И не говорите, сар Маркс, я всю ночь не спал, разбирал дела этого отравителя. Хорошо, что вам удалось его задержать.

– Я уже говорил, что я никого не отравлял. Я вообще не понимаю, что тут происходит, – попытался сказать слово в свое оправдание Даил.

Но стражник, доставивший его сюда, дернул за рукав и процедил сквозь зубы:

– Лучше заткнись, пока зубы не выбил.

Усатый куда-то подевался, – и к лучшему, а то он бы угрожать не стал, сразу двинул бы, чтобы неповадно было. Его привычки мальчик уже выучил.

– Ну что, приступим, сар Варри?

– Не возражаю, сар Маркс.

Шериф взял стул, подвинул его поближе к столу дознавателя и взгромоздился на него. Стул жалобно заскрипел под тяжестью туши монга, но выдержал.

Дознаватель Варриус раскрыл толстую тетрадь, лежащую перед ним, перелистнул несколько страниц, взял в руки перьевую ручку, обмакнул кончик в чернила и спросил учтиво:

– Не соблаговолите ли, молодой человек, сказать нам, где вы вчера были с десяти часов вечера до двух часов ночи? Желательно припомнить во всех подробностях, это в ваших же интересах.

– Я все же хотел бы узнать, почему меня арестовали? В чем меня обвиняют? Какая государственная измена? – выпалил Даил на остатках смелости.

В ту же секунду он полетел на пол. Стражник сбил его с ног и пнул сапогом.

– Не бейте задержанного. Не стоит, – лениво произнес дознаватель Варриус. – Зачем портить мальчику внешность. Ему еще на эшафот идти. Народ не должен видеть его в синяках. Пусть знают, что правосудие основано на фактах и доказательствах, а не на силе кулака.

Стражник кивнул, помог Даилу подняться, утвердил его на ногах и сделал шаг в сторону, но продолжал приглядывать за ним. Как бы мальчишка чего не учудил.

– Запомни, мальчик, – Даил Орлин, кажется, – в этом месте вопросы задаем мы. А ты покорно отвечаешь. Или не покорно, но тогда мы вынуждены будем работать с тобой по-другому. Так что советую быть покладистым. Итак, продолжим. Вопрос повторить или сам помнишь?

Даил помотал головой.

– Я на время не смотрел, так что точно сказать не могу, – произнес он. – Сначала я сидел в кафе с братьями Друфами…

Даил подробно рассказал о том, как провел вечер. Он хотел было умолчать о том, что искал охотника, но потом вспомнил, что папаша Троффеллиус видел его, стало быть скрыть этот факт не удастся. Тогда он поведал и об этом, только не стал говорить, зачем ему на ночь глядя потребовался охотник.

– Очень любопытно. Какие отношения у вас с Крисом Кортатосом? – ухватился за ниточку Варриус.

Пришлось рассказывать и об этом. Он поведал о том, как охотник нанял его для сопровождения в Пятку, и о том, что они там делали. Как и раньше, он не стал говорить о том, что охотник ходил в другой мир и выпускал казуши и Сирень для усмирения Лекарей и Джентлов.

– А что охотнику потребовалось в Пятке?

Даил пожал плечами – мол, не знаю. Вышло неубедительно.

– Это обстоятельство нас очень заинтересовало. Тем более в городе многие говорят об этом. Мы сделали запрос в гильдию Горелистников и получили от них справку, что не далее как два дня назад в районе Пятки наблюдались стихийные выплески магической силы, наблюдался процесс открытия межпространственных врат. Наши люди в Пятке доложили, что какая-то страшная сила выкосила банду Джентлов и сильно проредила банду Лекарей. И это совпадает по времени с вашим посещением Пятки. Что ты об этом знаешь, мальчик?

Даил чувствовал, что дело пахнет жареным. Если он признается, что участвовал в открытии врат и выпустил духов, а ведь по сути это сделал именно он, то шериф ему этого не простит. До Криса далеко, да он и не подсуден властям Темного города, а вот его, мальчишку без отца и матери, можно легко во всем обвинить и казнить, чтобы другим урок был.

– Я видел только как Джентлы и Лекари схлестнулись друг с другом. Отчего, почему – мне это не ведомо.

– То есть ты продолжаешь утверждать, что не знаешь, зачем охотник ходил в Пятку?

– Ему надо было о чем-то поговорить со стариком Раухом.

– Это он открывал врата и выпустил духов?

– Каких духов? – попытался удивиться Даил. – Я ничего не знаю. Он не все время рядом со мной был. Может, и правда что-то такое сделал.

– Хорошо, а зачем он тебе вчера на ночь глядя потребовался?

– Мне показалось, что он заплатил мне не все деньги, что обещал.

– Странно. А вот кабатчик Флот Троффеллиус утверждает, что ты был очень напуган, когда приходил к нему. Чего ты боялся, мальчик?

– Я ничего не боялся. Просто устал, наверное, не выспался… – вяло и неубедительно сказал Даил.

– Вот тут у меня свидетельские показания, которые поступили к нам в течение этой ночи и утра. Здесь говорится, что тебя видели возле городского театра. Вот показания домовладельца Рохо Тувио, который утверждает, что ты ворвался к нему в дом и как сумасшедший метался по этажам, искал кого-то. У него сложилось впечатление, что ты от кого-то убегаешь и очень напуган. Заметь, опять напуган. Странно это все, не находишь?

Даил промолчал. Ему нечего было сказать.

– Теперь же обратимся к событиям этой ночи. При невыясненных обстоятельствах сегодня в разных районах города, в том числе и возле театра, погибли в общей сложности двенадцать человек. За это утро умерло еще восемнадцать. Все они умерли при схожих обстоятельствах. И вот это пугает.

Дознаватель Варриус перевел взгляд на бумаги, перелистнул несколько страниц, нашел нужное место и зачитал:

– На телах убитых, – подчеркнуто – «убитых», не найдено следов насильственной смерти. Но в то же время умерли они не по естественным причинам. Все тела сильно мумифицированы. По приблизительным оценкам, мумификации они подверглись не ранее чем три-четыре сотни лет.

Дознаватель Варриус поднял глаза на Даила.

– А вот это утверждение хоть и абсолютно достоверно, но звучит абсурдно. Всех этих людей видели днями ранее живыми и здоровыми. Вот тогда я задумался, как такое возможно. Явно без магического вмешательства не обошлось. Мы вызвали магов из гильдии Горелистников. Они подключились к расследованию и очень быстро обнаружили разгуливающего по улицам города иномирного духа под названием Сирень.

При упоминании этого имени Даил не мог сдержать дрожь.

Это не укрылось от цепкого опытного взгляда дознавателя.

– Вижу, тебе знакомо это название. Значит, мы не ошиблись. Это радует. Сирень – весьма злобная сущность из первородных, обитает в пространственно-временном мешке, откуда самостоятельно выбраться не может. А тут оказалась на свободе. Наше расследование показало, что именно вы с охотником Крисом Кортатосом выпустили ее на свободу. И зачем-то привели в город. К охотнику у нас масса вопросов, но, как сам понимаешь, он освобожден от какой-либо ответственности. Полное искупление всех прошлых и грядущих грехов. Но ты – это другое дело, ты не просто выпустил врагов монгов на волю или участвовал в этом, – ты не сообщил об этом куда следует, чем, как сам понимаешь, только усугубил свое положение. Ты совершил страшное преступление, из-за которого погибло большое количество монгов и продолжает гибнуть сейчас. Маги гильдии Горелистников справятся с проблемой. Но Сирень набрала силу, разрослась, и теперь с ней бороться стало намного сложнее.

– Он сказал, что как только она насытится, то сама уберется, – растерянно пробормотал Даил.

Дознаватель Варриус услышал его, усмехнулся в усы и сказал:

– Значит, ты не отрицаешь свою причастность к этому преступлению. Чистосердечное признание облегчает наказание… обычно… Но не в этом случае.

Дознаватель и шериф переглянулись. Шериф кивнул.

– Твой приговор уже готов. Он подписан магистром Темного города Суром Ламием. Приготовься его услышать.

Варриус достал из папки толстый лист бумаги, развернул его перед собой, поправил очки и стал медленно читать, выделяя голосом самые важные места.

Даил слушал его и не мог поверить в то, что это с ним происходит. Сперва шла ознакомительная часть, она описывала состав преступления, собранные факты и доказательства. Сухим протокольным языком было описано преступное поведение Даила Орлина и то, к чему оно привело. Слушать это было утомительно и скучно. Тем более, что самое важное было в конце.

Он понимал, что, что бы там ни решил магистр города, любой приговор разительно изменит его жизнь. Он уже не сможет жить так, как раньше. И ничего хорошего ему это не принесет. Он думал, что его подвергнут большому денежному штрафу, длительному тюремному заключению, но то, что он услышал, повергло его в состояние шока.

– Повинен смерти через повешение. Приговор обжалованию не подлежит. Его надлежит исполнить без промедления. Подпись. Расшифровка, магистр Темного города Сур Ламий.

– Но как же так… – растерянно пробормотал Даил, не в силах поверить в услышанное.

– Сар Маркс, к казни все готово?

– Все готово, сар Варриус. На эшафоте его давно уже заждались. Да и напуганный народ требует крови.

– Последнее напутствие, мальчик. Пусть в следующем воплощении ты будешь более умным и осмотрительным и никогда не повторишь тех ошибок, что совершил сейчас. Уведите его, – приказал дознаватель Варриус.

Надежд на спасение не осталось.