Текст книги "Операция «Вурдалак»"

Автор книги: Дмитрий Черкасов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 29 страниц)

15

Перед тем как спуститься в лабораторию, Лена решила искупаться. Быстренько надев купальник и мини-юбочку, она направилась к озеру. Встречавшиеся на пути офицеры и солдаты срочной службы провожали ее пылающими взорами, устремленными на стройные загорелые ноги. Лена знала, что везде, где бы она ни появлялась, она вызывала восхищение мужчин и зависть женщин. С ее приездом местные жены сначала не на шутку встревожились за своих мужей и более-менее успокоились лишь тогда, когда убедились, что Елену и Зотова связывают близкие отношения и что это, вроде бы, надолго.

К десяти часам Лена вернулась в лабораторию. В четвертом блоке испытывались новые виды ядов, химических, биологических и других веществ, поражающих человека. Одна из задач Елены как специалиста по иммунной системе заключалась в определении механизмов биозащиты организма.

Она надела спецодежду и подошла к одному из опытных стендов. Под прозрачным колпаком лежал обнаженный человек. Это был почти мертвец, душа его еле теплилась в теле, обработанном новым биохимическим препаратом. Ноги, руки, туловище, голову опутывала паутина проводов и датчиков. Компьютер каждую секунду выдавал информацию, записывая последние минуты уходящей жизни.

Лена села за пульт управления. Послушная ее воле стальная клешня робота-манипулятора схватила запястье подопытного и впрыснула очередную дозу транквилизатора. Автоматически включился отсчет времени. Оставалось ждать. Бережная откинулась на спинку кресла и задумалась. Почему-то вспомнилось детство, бабушка, которая души не чаяла во внучке, окружая сироту теплом и лаской. Загорелся сигнал «критическая точка». Лена быстро подошла к стенду, не отрывая взгляда от «экземпляра». Цифровое табло показывало уже семь секунд клинической смерти, восемь, девять, десять…

У подопытного стали дергаться конечности. Колебания постепенно усиливались, и вскоре уже все тело беспорядочно извивалось в каком-то дьявольском танце. Лена почувствовала безотчетный страх. «Экземпляр» резко сел, а затем вдруг бросился на нее. Она в ужасе отпрянула назад. Колпак оказался крепким. Уткнувшись в него лицом, «экземпляр» сполз на помост и замер, скорчившись в позе эмбриона.

Лена перевела дыхание и включила систему обработки данных.

«Что же это было? – думала она, просматривая распечатку. – Агонией это трудно назвать. Выход энергии начался на сто пятьдесят третьей секунде после полной остановки сердца и достиг высшей своей точки на седьмой минуте. Энергия была колоссальной. Может быть, таким образом душа покидает измученное тело? Надо идти к Мизину за консультацией».

Лена подошла к селектору и сделала запрос на свободный вход во второй блок. Получив разрешение, она направилась к лифту.

В документах значилось, что ее подопытный был обработан новым психотропным препаратом «ПВУ-81 Бета». Его разработка началась два года назад и вошла в программу по созданию «таблеток против страха». Тогда же КГБ стало известно, что в лаборатории Главного разведывательного управления давно создают собственные «таблетки». Председатель Комитета отдал приказ срочно форсировать программу. Было объявлено социалистическое соревнование – кто первый. Исследования закончились почти одновременно. Руководство ГРУ решило испробовать свое психотропное вещество в Афганистане на спецназовцах; КГБ соответственно – на батальонах особого назначения. Основная задача была достигнута: люди превращались в послушных баранов. Но оказалось, что у обоих препаратов есть побочное действие, о котором в спешке просто забыли. Физически крепкий человек мог выдержать одну, от силы две дозы, после чего его нервная система начинала быстро и необратимо разрушаться. Лене поручили найти нейтрализатор.

Она поднялась на второй этаж и подошла к лаборатории Мизина. Профессор с двумя ассистентами ковырялся в мозгах «экземпляра». Черепная коробка подопытного была срезана, и его обнаженные извилины выдавали на компьютер поток информации. Мизин периодически вставлял в определенные точки мозга специальные электроды, соединенные с аппаратурой проводками.

Увидев Елену, он кивнул и тут же вернулся к работе:

– Интересно?

– Ужасно. Он уже мертв?

– В общем, не жилец. – Сергей Иванович улыбнулся. – Ты по делу или так? Хотя глупый вопрос: без дела сюда не пускают.

– Что ты можешь сказать о выходе энергии у моих «экземпляров»?

Профессор пожал плечами:

– Ничего определенного. Я так и не успел со всем этим разобраться. Москва торопила, и мы отдали препарат буквально после первых же опытов. Теперь, как я понимаю, разработку отдали тебе. Поздравляю, гадость еще та. А почему вчера отменили зондирование?

– Не знаю. Это не я решаю.

– Понятно. А со своим вопросом обратись к Черкову. Он доводил тогда последнюю партию.

16

У Саблина шла четвертая смена. За прошедшие сутки не произошло никаких изменений: и Черков, и Мизин спокойно работали.

На экране была лаборатория Мизина. Профессор делал очередные опыты, и Петр Александрович с интересом наблюдал за ним. Затем полковник посмотрел на часы.

– Пора, – прошептал он и переключил камеру на лабораторию Черкова.

Он увидел то, что хотел увидеть и что было заранее подготовлено.

Саблин быстро снял телефонную трубку и набрал номер лаборатории Бережной. Телефон молчал. Полковник выругался и запросил «центральную». Узнав, что Елена получила разрешение на свободный вход во второй блок к профессору Мизину, Петр Александрович улыбнулся и потер руки:

– Пташка сама летит в клетку…

* * *

Выйдя в коридор, Лена вспомнила гримасу прыгнувшего на нее подопытного, и ее передернуло. К ней вернулись ночные кошмары. Вот уже второй день ей снилось, что кто-то подходит сзади и берет ее за горло холодными руками. Она не видела ни самих рук, ни их хозяина, но ясно чувствовала, что это жестокое чудовище. Оно появлялось в каждом сне. Самым страшным было то, что Лена не просыпалась и вспоминала о кошмаре только утром. Эти сны будто предупреждали ее о чем-то, но о чем?..

«Надо рассказать Дмитрию, – решила Лена. – Не зря он звонил сегодня ночью. Может, это именно то, о чем он спрашивал?»

Человек вынырнул из-за поворота так быстро, что она непроизвольно вскрикнула. Саблин добродушно развел руками, показывая, что у него и в мыслях не было ее напугать.

– Ничего-ничего, Петр Александрович, это я сама виновата – задумалась, – улыбнулась и миролюбиво кивнула Бережная.

– Прошу прощения, но я все равно шел за вами. Черков просил меня срочно найти вас.

– Отлично, он мне тоже очень нужен.

– Вот и хорошо. – В глазах полковника промелькнуло странное выражение. – Профессор просил его не беспокоить, так что входите без звонка.

– Так и сделаю.

Елена махнула рукой и скрылась за поворотом коридора.

Личные коды сотрудников, получавших допуски в соседние блоки, автоматически передавались в систему охраны этих блоков, и допущенный мог уже беспрепятственно входить в любое помещение. Но в Зоне был свой этикет, который предписывал нажимать кнопку звонка, прежде чем входить в лабораторию коллеги.

Профессора не было видно, но за стендами с аппаратурой слышалась какая-то возня. Лена подошла поближе и остолбенела. Между шкафами лежало растерзанное женское тело. С живота кожа была содрана полностью, руки и ноги неестественно вывернуты. Над этим еще трепещущим телом склонился профессор Черков.

Лена отпрянула назад, пытаясь поскорее покинуть ужасное место, и задела рукой стойку с пробирками. Черков вздрогнул, резко обернулся, взревел, одним прыжком оказался рядом с Леной и ударом кулака оглушил ее…

…Лена очнулась от поразительного аромата борща.

Она лежала на больничной кровати в квадратной комнате с белыми матовыми стенами и полом. Окон не было. Свет шел с потолка. Рядом с кроватью на сервировочном столике стояли тарелки с борщом и сосисками, стакан компота, сметана. Тут же лежали столовые приборы.

– Красота! – улыбнулась Елена.

Она не знала, как тут оказалась и что будет дальше, лишь чувствовала, что с ней произошло что-то необычное, но не могла вспомнить, что именно, да и не пыталась, ибо была очень голодна.

«Ух, как я сейчас наемся! Интересно, что это за симпатичные сосисочки?»

Она поддела одну из них ложкой и тут же выронила ее: на ложке лежал человеческий палец. Видимо, ароматный борщ также был сварен из человеческого мяса. Лена сжала руками виски и застонала:

– Это уже было… Это уже было…

Да, это уже было в далеком 53-м. Несколько изголодавшихся мальчишек из ее двора раскопали свежую могилу и сварили суп из руки покойника. Ребят так и не откачали, а наблюдавшая за всем этим маленькая Лена потом неделю не могла есть.

Входная дверь открылась, и в комнату вошли три человека в белых халатах и масках. Почему-то Елену удивили не маски, а белизна халатов. Один из неизвестных нажал кнопку на дистанционном пульте. Левая от кровати стена повернулась вокруг своей оси. В комнате оказались шкафы с хирургическими инструментами и кресло, похожее на гинекологическое, но у его подлокотников были захваты для рук, а у изголовья крепились тиски..

«Господи, да это же Лубянка! – пронеслось в ее голове. – За что они меня?..

Двое подошли к ней, схватили за локти, усадили в кресло, закрепив руки и ноги и зажав в тиски голову. Третий в это время гремел инструментами, проверяя их. Люди в масках молча делали свое дело, не обращая внимания на ее крики.

У Лены возникло странное чувство раздвоенности, будто вся эта нелепость происходит не с ней, а кем-то другим, а она лишь наблюдает за всем со стороны, из зрительного зала.

Рядом на столике аккуратно раскладывались иглы, крючки, кусачки и другой инструмент для «задушевных разговоров». Один из неизвестных подошел к Лене и стал зачем-то измерять ее линейкой, ощупывать руки, ноги. При каждом прикосновении холодных пальцев ее била дрожь, замирало сердце.

Четвертый мучитель появился незаметно и откуда-то сзади. Он что-то сказал, и исполнители удалились вместе с ним в коридор.

Лена осталась одна в кромешной тьме, боясь даже шелохнуться. Через некоторое время со всех сторон послышались шорохи и шипение, то появляясь, то исчезая. И всякий раз, когда они приближались, Лена вздрагивала всем телом.

Постепенно шорохи сменились странными звуками, которые, казалось, воспринимаются не ушами, а всем телом. От них невозможно было скрыться, они проникали в каждую клетку ее организма, вызывая мучительную боль. Доведенная до исступления, Лена закричала, но не услышала своего голоса, словно воздух неожиданно стал густым и плотным.

Елена сделала последнее колоссальное усилие, стремясь освободиться от бремени тела и унестись в небытие, но и это оказалось ей не под силу…

17

Чувство тревоги не покидало Зотова. Он снял телефонную трубку и набрал номер Лены. Никто не ответил, и Дмитрий запросил «центральную». Дежурный офицер доложил, что Бережная сделала запрос и получила разрешение на вход во второй блок к профессору Мизину. Дмитрий он набрал номер профессора. На этот раз трубку сняли почти сразу. К телефону подошла ассистентка и позвала Мизина.

– Сергей Иванович, это Зотов. Елена Николаевна у вас?

– Только что ушла.

– К себе?

– Да, но по пути хотела зайти к Черкову.

– Раз уж отвлек вас от дел, что вы выяснили насчет «экземпляров»?

– Для вас ничего интересного. Программа в норме. Окончательный ответ могут дать либо зондирование, либо проверка на полигоне.

– А как насчет нелегальных программ или вставок?

– Это можно узнать лишь после зондирования. Я ничего не обнаружил.

Зотов усмехнулся.

«Раз зондирование – блеф, придется пока довольствоваться заключением Мизина».

– Когда вы делали проверку?

– Вчера днем, когда получил ваше распоряжение и узнал, что эксперимент Елены Николаевны откладывается.

«А Куданову растворили позавчера вечером», – подумал Дмитрий.

– Спасибо, профессор, не буду больше вас отвлекать.

Майор нажал на рычаг и набрал номер лаборатории Черкова. Абонент не отвечал. Дмитрий перезвонил Елене, но там тоже молчали. Он посмотрел на часы.

«Наверное, ушли обедать. И мне пора».

* * *

Лена не знала, сколько прошло времени. Очнулась она в кровати. Было темно. От напряжения болела спина. Темноту вдруг сменил сумрачный свет, и стало видно, как откуда-то сверху спускается змея. Оцепенев от ужаса, Елена смотрела на нее. Змея опустилась ей на грудь, сделала стойку, покачалась из стороны в сторону и вдруг исчезла. С потолка посыпались огромные пауки. Лена закричала, спрыгнула на пол, но поскользнулась, упала, быстро поднялась на четвереньки и поползла к дверям.

– Господи, опять подвал… Я больше не вынесу этого. Дядя Федя, где ты?! Спаси меня!

…Когда Лене было четыре года, она на спор с ребятами забралась в подвал дома, в котором они с бабушкой снимали маленькую комнатку. Подвал был низким и темным, из него веяло сыростью и холодом. Едва девочка спустилась в темноту, мальчишки захлопнули за ее спиной тяжелую железную дверь. Такого панического страха она еще не испытывала. А тут еще как назло с потолка посыпались скользкие мокрицы, грязь и всякая гадость, разглядеть которую Лена так и не смогла. На ее крик прибежал дядя Федя с первого этажа и спас малышку.

Казалось, все это было так давно…

То, что происходило с Леной сейчас, напоминало сцены из дешевого фильма ужасов, однако она была не зрителем, а участником событий. Совершенно обессилев, она свернулась калачиком, обхватила ноги руками и заплакала. Подавленная, беззащитная, она долго лежала на полу, мечтая лишь об одном – умереть.

И снова на нее обрушились таинственные звуки и мигающий свет. Она опять почувствовала мучительное давление воздуха, доводящее до сумасшествия, но была уже не в силах с этим бороться…

18

Ни Черкова, ни Лены в ресторане не было, и Дмитрий снова забеспокоился. За обедом к нему подсел Сеня, по радостной физиономии которого было ясно, что программист явился не с пустыми руками.

– Я понял, как действовал преступник, – выпалил Сеня, плюхаясь в кресло. – Я был прав: все оказалось старо, как мир. Я имею в виду мир машин. – Он залпом осушил стакан лимонада и, сощурившись, улыбнулся: – Короче, я пришел к выводу, что, во-первых, мои люди здесь не при чем, так как не видят информации, находящейся в банке данных. Во-вторых, нельзя сослаться и на низкий уровень оперативного руководства. Многоступенчатый документальный контроль и официальные процедуры, регламентирующие порядок внесения изменений в систему программ и массивы данных, а также постоянный контроль за работой всех звеньев системы…

– Слушай, старик, – перебил Зотов, – не надо излагать инструкции, я их без тебя знаю. Давай по существу.

– Понял. Влезть непосредственно в охранную программу преступник не мог, да и не пытался это сделать. Ему не нужен был хвост, он решил взять сразу голову. Он забрался в операционную систему.

– А как же защита?

– Ну ты же знаешь, что в систему постоянно вносятся изменения, дополнения, она все время в работе. Достаточно заменить одну-две программы-заглушки, чтобы обеспечить лазеечку.

– Что значит «заменить»?! Ты же сам только что свистел о четком контроле. Кроме твоих ребят, этого никто не мог сделать.

– Не спеши, майор. Итак, я перерыл уйму справочников и материалов по компьютерным преступлениям, наших и зарубежных, и нашел одно место в нашей операционной системе, заполненное случайными числами. Конечно, мою задачу облегчило то, что я знал точное время. Сами по себе эти числа ничего не значат, и их трудно заметить, если не знать, что искать.

– На кой черт тогда они нужны?

– А-а, в этом-то все и дело! Они образуют место для программы-вставки. Если преступнику не нужно влезать в систему, то машина этого «пустого» места не замечает, так как цифры-то случайные. Но как только появляется какая-то определенная программасигнал, компьютер сразу вносит соответствующие изменения. Затем эта вставка самоликвидируется, и все шито-крыто.

– Значит, нужно искать программу-сигнал.

– Бесполезно. Это может быть все, что угодно. Программа наверняка является плановой и в тоже время ключом. А теперь представь, сколько у нас этих программ! Ведь сигнал может задаваться не обязательно в день преступления.

Зотов покачал головой, постукивая вилкой по тарелке.

– Ну хорошо, – произнес он наконец. – Теоретически мы все знаем, а как с практикой?

– Улики только косвенные.

– На безрыбье и рак рыба. Давай, что есть.

– Я поболтал со всеми своими девчатами и выяснил, что в мае, когда мы проводили профилактику всей системы, надо полагать, и могли быть заменены некоторые перфокарты. Ты же помнишь, какой у нас тогда был аврал перед московской проверкой: вкалывали днями и ночами. Бедные девочки потом неделю отсыпались. Так вот, есть у меня некая Румянцева – подружка Кудановой. Память у нее, как у Мнемозины…

Зотов крякнул, уже догадываясь, чем все это закончится.

– В конце рабочего дня, – продолжал Сеня, – Куданова пришла в вычислительный центр за своей распечаткой. Естественно, это никого не удивило, так как доктор входит в список 01. Взяв распечатку, она предложила Румянцевой покурить. Та согласилась, и подружки ушли в курилку. Не успела Куданова сделать первую затяжку, как вспомнила, что забыла прихватить секретную папку. Оставив подружку, Вера Александровна снова пошла в машинный зал, и вот тогда-то и заменила перфокарты на столе Румянцевой, зная, что та занимается операционной системой. Зотов пожал плечами:

– Чтобы проделать такой трюк, Куданова должна была заранее ознакомиться с распечатками. Когда она умудрилась это сделать?

– Она сама прекрасный программист. К тому же основа системы не изменяется, вносятся лишь дополнения, поправки…

Сеня явно чего-то недоговаривал, стараясь увильнуть от прямого ответа.

– Да, старик: – Зотов хлопнул друга по плечу. – Мнешься, как девка на сеновале. Не надо никого выгораживать – это слишком серьезно.

Программист вздохнул:

– Ты, наверное, в курсе, что во время запарки мои девочки иногда уносят работу домой. Это строго запрещено инструкцией, но у нас тут все свои… Раньше были, – дополнил Сеня, печально покачав головой.

– Не дави на чувства, ближе к делу.

– В общем, Румянцева не была исключением. В тот месяц она круто зашивалась с работой. Чтобы успеть к сроку, Наташка попросила о помощи Куданову как лучшую подругу. Так что у Веры Александровны было время, чтобы ознакомиться с программой и внести свои корректировки.

Наташа Румянцева была невестой Сени, и он иногда закрывал глаза на некоторые вольности. Зотов погрозил пальцем:

– Предупреждаю как друга: когда все это закончится, получишь выговор за низкий уровень руководства.

– А Наташа?

– Ее фамилия не будет фигурировать в протоколе.

– Спасибо! – Сеня благодарно посмотрел на друга.

– Продолжай.

– Итак, допустим, в день «икс» Куданова садится за свой дисплей и набирает очередную плановую программу, которая одновременно служит сигналом для компьютера открыть «пустое» место. Она спокойно вносит нелегальную программу, зная, что это не вызовет никакой защитной реакции компьютера. Мало того, сам же компьютер уничтожит и все следы вставки.

– В чем она заключается?

– Я думаю, она внесла дополнительное время открытия и закрытия дверей шахты для спецотходов. Это единственная дверь наружу, находящаяся под защитой только одного компьютера.

– Но тогда оригиналы записей должны отличаться от рабочих копий. Ты их сравнивал?

– А как же! Все сходится, точнее, расходится, и именно в тот день, когда был убит Макарин.

– А в другие дни?

– Есть и другие. Я составил график. Но это еще не все. Вчера я просматривал распечатки последних двух дней и наткнулся на еще одну вставку.

– Что-о?! – Зотов удивленно поднял брови. – Ты можешь назвать точное время?

– Вплоть до секунды. Вставка была сделана четырнадцатого июня в пять часов десять минут тридцать восемь секунд.

Майор задумался.

«Проклятье! Это же в ту ночь, когда растворили Куданову! Но ведь в это время лаборатория была пуста! Саблин с ребятами завершили осмотр в половине пятого, Черков тоже закончил ночные опыты и был уже дома. После их ухода дежурные тщательно проверили помещения. За шахтой установили постоянный контроль. Как и откуда в лаборатории снова мог появиться неизвестный? А может быть, он никуда и не уходил, и вставка была сделана отнюдь не на открытие дверей шахты?»

– Кроме того, я не исключаю и такую возможность, – продолжал Сеня, перебивая мысли майора, – что обратись мы сейчас с проверкой к системе, то можем уничтожить весь информационный массив. Кто знает, какую программу Куданова могла ввести в компьютер.

– Значит, надо менять систему, – рассеянно ответил Зотов, явно думая о своем.

– Если ты дашь добро, мы попробуем провести проверку.

– Это есть в инструкциях. Но неужели не осталось никаких следов?

– Так я и говорю: начни мы искать следы, можем уничтожить весь массив. К тому же у тебя есть «пустое» место.

Зотов разозлился:

– В задницу мне его, что ли, засунуть?

Сеня лишь пожал плечами.

– Черт возьми, – продолжал негодовать майор, – мы создали всю эту технику, чтобы обеспечить более надежную защиту, а оказалось наоборот.

– В некотором смысле парочка охранников с овчарками надежнее.

Зотов злорадно хмыкнул, пожимая Сене руку:

– А ведь ты, старик, дал мне неплохую наводку!

Идея, промелькнувшая в голове майора всего минуту назад, теперь окончательно сформировалась в логическую цепочку, которую он и решил проверить незамедлительно.