Текст книги "Рыцари из балконной палатки"

Автор книги: Дмитрий Чарков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Сергей с женщиной стояли теперь буквально за его спиной, метрах в двух по диагонали, так что он мог даже слышать, о чем они говорили:

– … я себе просто новый хочу купить, срочно, пока в продаже появился, поэтому и отдаю так дёшево, – объяснял гопник.

– А если внучке не понравится? Я-то не разбираюсь…– отвечала женщина.

– Да вы посмотрите, это молодёжная модель! Она не может не понравиться. Вот, подсветка какая яркая, интернет тут есть, фото-камера, она даже видео снимает – всё, что нужно современной молодежи, уж вы мне поверьте, я ж сам с ним два месяца проходил…

«Вот же…», – подумал Валерка.

Неожиданно он услышал за спиной другой знакомый голос:

– Почём отдаёшь, брателла?

Сомнений не было – это Пашкин голос.

– Да совсем даром – за трёшку, не цена аппарату.

– Дай глянуть, – продолжал Пашка, явно разыгрывая комедию перед женщиной.– Это что, царапина, что ли? А, нет, показалось. Новый совсем! А какие навороты есть? Интернет есть?

– Конечно, – отвечал продавец.

– А фото-камера?

– Есть, можем прямо сейчас снимок сделать – фот шторка открывается, наводим – хлоп! Видишь, сохраняется?

– Трёшка, говоришь? Ну-ка, есть ли у меня с собой трёшка, сейчас посмотрю… – Пашка начал рыться в задних карманах, изображая, видимо, попытку извлечь на свет Божий несуществующую трёшку.

Но Сергей его оборвал:

– Друг, извини, я уже вот женщине обещал, она первая подошла…

Некоторое замешательство, а затем недовольный голос якобы-покупателя:

– Женщина, вы будете брать, или я заберу..?

«Уроды!», – с этой мыслью Валера решительно повернулся кругом и очутился нос к носу со своими недавними знакомыми. Женщина рылась в сумочке, готовая выложить «трёшку» за Валеркин мобильник, который и на толкучке стоил вдвое дороже. Оба приятеля от неожиданности замолчали, прервав свой отрепетированный не практике диалог. Не давая им опомниться, Валерка затараторил, сам от себя такого не ожидая:

– О, Серёга, привет! Твоя мобила, что ли? Ты ж мне её обещал! Женщина, вы уж извините, но я в него даже уже свой домашний номер ввёл – мы с Серёгой в одном доме живём, он мне им пользоваться уже давал, извините меня сердечно, вот гляньте, последние цифры 75-49, видите, вот тут под записью «Дом»? Ну, Серёга, не мог позвонить, что ли, я бы тут же прилетел и рассчитался с тобой, но раз ты всё-таки решил его продать, я его забираю без разговоров. А вот и номер друга – 84-77, сейчас покажу вам, женщина, я его тоже уже сохранил…

Женщина махнула рукой, развернулась и пошла дальше по рядам, и Валерка тоже повернулся в обратную сторону со своим телефоном в руке, и, кинув через плечо оторопело молчавшим приятелям: «Пока!», быстро шмыгнул в разрыв между палатками в толпу соседнего рыночного ряда, тут же затерявшись среди прочих прохиндеев и простых порядочных граждан. В груди его сердце бешено колотилось, в висках пульсировала кровь, но он стремительно продирался сквозь движущуюся в обоих направлениях массу, не смея оглянуться и сжимая в руке свой телефон. Ему даже показалось, что он услышал позади себя: «Ну, чудило, респект!», но поверить в свою удачу пока не решался. «Неужели прокатило? Неужели прокатило? Неужели прокатило?» – долбило в голове, и он всё ждал, что его вот-вот окликнет хриплый голос и схватит за плечо, грубо развернув на полдороги, но ничего подобного не произошло, и Валерка благополучно выбрался на свободное от ларьков пространство, а оттуда – на проспект, который уже окунулся в тень вечерней прохлады.

3

Присев на качели среди кишащей сказочными идеями малышни с лопатками, грузовиками и куклами, в собственном дворе, Валера, наконец, смог перевести дух и проверить состояние своего мобильника. Батарея была в норме, денег на балансе оставалось четыре рубля с копейками, никаких видимых повреждений на корпусе он не заметил. По его подсчетам, они потратили рублей тридцать с его баланса – в принципе, не такая уж и высокая цена за ту науку, что он сегодня получил.

Но он сделал это! Ещё не думая о последствиях своей вылазки, Валера блаженно откинулся на металлическую спинку и посмотрел на вечернее небо – было ещё светло, высокие липы несмело раскачивались под дуновением легкого ветерка, и всё, казалось, обрело закономерную гармонию. К нему вновь стали возвращаться приятные переживания от уверенности, что Олеся не просто так оглядывалась на него, пока он брёл по парку – она же не могла знать, что за ними наблюдают!

– Он уже поигрался с твоим телефоном? – услышал он вдруг рядом голос брата.

Саша стоял рядом с качелей, держа в одной руке граблю, а в другой – ведёрко, из которого высовывалась ручка лопатки, и смотрел на мобильник, надёжно хранившийся в Валеркиной ладони.

– Да, поигрался, – ответил Валера и искренне улыбнулся. – Хочешь покачаться? Давай, я тебя подсажу.

– Нет. Хочу тоже поиграть с ним, – брат кивнул на телефон.

Валере подумалось, что, пожалуй, Сашка заслуживал этого куда больше, чем те трое на поляне.

– Дома я тебе сегодня обязательно дам, – заверил он мальчика. – Сейчас он мне ещё нужен.

– Тогда пойдём домой.

– Так ты ведь только вышел погулять! Смотри, сколько вокруг дел накопилось.

– Нет, я уже давно гуляю. Почти давно. Когда мама вернулась с работы, я уже не кашлял, и она мне разрешила. Мы видели в окно, как ты здесь сидишь, и бабушка меня проводила – вон она тебе машет.

Валера обернулся и увидел бабулю, наблюдавшую за ними с тротуара. В руке у неё была неизменная сумка. Он помахал ей, и она в ответ кивнула и неторопливо пошла к автобусной остановке, до которой было недалеко, на проспекте.

– А вон Вовка с сестрой вышел! Ни-чи-во-си-бе-у-ни-во-ма-ши-на-а! – протянул в неподдельном восторге Саша и, тут же позабыв про Валеркин мобильник, неуверенно двинулся в направлении предмета своего поклонения.

Валера взглянул в том же направлении и встретился взглядом с Вовкиной сестрой. Ещё издали Саша затараторил:

– А ты дашь мне поиграть, а? Дашь?

Вова прижал к себе свою машину и взял Олесю за руку. Она остановилась, присела на корточки и сказала:

– Вы же вместе можете играть с машиной, правда, Вова? Одному же совсем не интересно, а вдвоём веселее!

Вова не совсем был уверен, что это его личное мнение, но всё же кивнул в знак согласия. Валера молча за ними наблюдал, перестав раскачиваться на качели. Ему захотелось быть сейчас на месте своего младшего брата – быть таким же непосредственным, открытым и общительным.

– Тебя как звать? – спросила Олеся малыша.

– Это Сашка вон с того подъезда, – ответил за Сашу Вова. – А это его старший брат, Валера.

На этом формальные представления окончились, и оба мальчика полезли в песочницу нагружать кузов новенького грузовика ценным строительным материалом. Олеся встала с корточек и стояла, скрестив на груди руки и глядя на детей. На ней были короткие светлые шорты и ярко-голубая футболка. Её длинные волосы были подвязаны такого же цвета ленточкой, и Валерка тупо смотрел на неё, не решаясь что-либо вымолвить. Он встал с качели и переминался рядом с ноги на ногу, не зная, куда деть собственные руки, которые то засовывались зачем-то в карманы, то шарили по его собственным волосам, выдавая тем самым неподдельное волнение.

– Значит, это Валера сегодня интересовался теннисом? – спросила девочка, оборачиваясь к нему.

Валерка не ожидал вопроса.

– А это, выходит, Вовина сестра раздаёт мячи по веткам деревьев, – промямлил в ответ он.

– Нечего прятаться по кустам! – засмеялась Олеся.

– Так ты это специально, что ли? – удивился он и покраснел.

– А то!

– Я… может, тоже хотел бы… в теннис.

– Надо было подойти и спросить.

– Вот я и спрашиваю.

– И что тебя интересует?

– Как в теннис записаться.

– Очень просто: подходишь к тренеру и записываешься. Летом как раз новый набор в группу. Ты когда-нибудь держал в руке ракетку?

Кроме клюшки по зиме и удочки по осени, Валера ничего такого в руках не держал от роду. Ну, может, только в детском загородном лагере ещё забавлялись в пинг-понг, и он честно признался в этом Олесе. Она села на качели и подвинулась, как бы приглашая его сесть рядом. Он с трепетом последовал её примеру, каждой клеточкой своей правой стороны ощущая тёплое прикосновение её плеча.

– Пинг-понг тоже неплохо, – резюмировала она. – Вообще, теннис – это не сложно, важно освоить технику и иметь желание и настойчивость.

– Я очень настойчивый, – заверил он её.

Она повернулась, посмотрела ему прямо в глаза и совершенно серьёзно произнесла:

– Почему-то мне кажется, что так оно и есть.

Он смутился и, глядя в землю, пробормотал:

– Ты имеешь ввиду… в школе, там…

– Да, и школу тоже.

Он вдруг решился спросить:

– У тебя есть парень?

Олеся бархатно рассмеялась.

– Ты ещё и решительный!

Валера не знал, решительный он или нет, поэтому чистосердечно ответил:

– Я просто давно хотел с тобой познакомиться.

Теперь настала её очередь слегка порозоветь, и он это заметил.

– Вот ты, Валера, однако…

– Ну, по крайней мере, уже познакомились, – бодро произнёс он и сменил тему. – Твоему когда в школу?

– Через 2 года.

– А Сашка уже вот осенью пойдёт. Младший братец – это нечто, согласись? Я недавно соорудил для него на балконе что-то похожее на шалаш: крышу натянул, матрац внутри постелил, подушками всё выложил, так он меня теперь и не пускает туда! Организовал себе штаб-квартиру, устраивает приёмы для друзей – крокодилы, бегемоты, айболиты разные, ну, сама понимаешь! Они так важно по стеночке рассядутся, ручки калачиком сложат, а он их давай забавлять – этому конфетку, другому бабушкину плюшку, третьему сгущенку подавай… При этом постоянно бегает на кухню и всех заверяет, что это его приятели такие прожорливые, а сам он ни-ни-ни, только вот борщ у них желудок не принимает, и каши тоже…

Олеся смеялась и рассказывала в ответ свои забавные истории про брата. Оба мальчугана тем временем успели загрузить ни один кузов песка и перевести его за борт песочницы, так что одна из бабушек сделала им замечание, и им пришлось поменять дислокацию и организовать работы в обратном направлении. Валера с Олесей присоединились к ним, помогая маленькими лопатками загружать сыпучий материал и переваливать его обратно в песочницу.

Незаметно прошёл вечер, стало смеркаться. В песочнице оставались только они четверо, когда, почти одновременно, на мобильные подростков пришли сообщения от родителей о том, что пора с детьми домой. Вова и Саша по-деловому пожали друг другу ладошки, договорившись опять встретиться во дворе завтра после садика.

– Ты… уже домой? – неуверенно спросил на прощание Валера.

– Я собиралась потом ещё с Тимкой погулять, – загадочно ответила она. – Это собачка соседей. Они уехали на неделю, и просили его выгуливать.

– Ничего, если я ещё и с ним познакомлюсь? – с надеждой произнес он.

– Ничего, выходи через пять минут, – сказала Олеся и быстро вошла вслед за братом в подъезд.

Валерка почувствовал, как маленькие крылышки счастья где-то за его спиной добавили себе пару огромных перьев, позволивших ему буквально взлететь вместе с Сашкой на одиннадцатый этаж, при этом в лифте он как никогда ощущал несовершенство и медлительность этих подъемных механизмов.

– А ты помнишь, что обещал мне дать свой телефон поиграть? – спросил перед их дверью Саша.

Конечно, Валера не помнил. Но пришлось заверить брата, что он быстро вернётся и обязательно исполнит своё обещание.

Через пять минут он был у заветного подъезда, нервно расхаживая взад-вперёд. Вскоре появилась Олеся – она переоделась в джинсы и накинула сверху лёгкую кофточку, а Валерка и не замечал опустившейся на двор прохлады. Они медленно побрели к пустырю, а Тимка уверенно бежал впереди, успевая обнюхивать все попадавшиеся на пути возвышения.

– Я думал найти тебя в сети, но не получилось, – сказал Валера.

– У меня нет своей странички, – пожала плечами Олеся.

– Хочешь, сделаем?

Она посмотрела на него и призналась:

– Честно говоря, хотелось бы. Но дома у нас очень медленный интернет, и пока дождёшься чего-нибудь, поседеть успеешь. Я даже и не берусь. А к подружкам ходить за этим… не хочется.

Валера сразу предложил несколько вариантов, как можно всё организовать – или в интернет-кафе, которых открылось множество в округе за умеренные гроши, или, что ещё удобнее, у него дома. Олеся ответила, что подумает, когда неожиданно навстречу им откуда-то нарисовался Иван Петров. Он непринужденно вышагивал, что-то насвистывая. Валерка невольно замолчал на полуслове, а внутренне сжался весь в комочек. Крылья за спиной слегка опустились. Олеся недоуменно на него посмотрела, потом заметила Ивана, уже приблизившегося к ним, и поздоровалась:

– Привет, Ваня, как отдыхается?

Иван самодовольно ответил:

– Привет, Олеська! Весь год бы так. А чего это ты с… собаками по ночам разгуливаешь?

Девочка нервно хихикнула. Валера смотрел в сторону, где на пустыре резвился невысокий плотненький бультерьер с хозяином. Причем, где хозяин, а где собака в сумерках и понять было сложно, лишь угадывались прыгающие силуэты, но Валера отчего-то был уверен, что это именно бультерьер, и Ваня был похож сейчас на него.

– Те не мои, вот этот маленький, Тимка, со мной.

– А-а, – протянул Иван, останавливаясь перед ними. Он, видимо, был полностью уверен, что при девчонке Валера не решится спросить про утренний «развод», и наверняка его заинтриговала, с чего это вдруг его одноклассница общается с этим лохом.

Валерке вдруг срочно понадобилось посмотреть, который час, и он достал из кармана мобильник. Иван в недоумении уставился на него. Наверно, чего-чего, а увидеть Валеркин мобильник снова в руках хозяина он и не предполагал. Должно быть, он не виделся вечером со своими дружками и теперь от неожиданности гадал про себя, как такое могло произойти. Валера набрался духу и максимально спокойно произнес:

– Иван, знаешь, который уже час?

– У-у… э-э… ну-у…

– Да, поздно, так что извини, мы торопимся. – Он спрятал телефон в карман и беззаботно добавил: – Завтра ещё на тренировку рано, сам понимаешь – режим!

И он уверенно увлёк Олесю за хрупкую талию вперёд, которая прощебетала через плечо Ивану на прощанье лёгкое «пока, увидимся». Валера только услышал в ответ позади шаркающие удаляющиеся шаги.

Победа.

По всем фронтам.

Но теперь уже точно нужно было устраиваться не на теннис, а туда, о чем он заикнулся утром на поляне с ромашками. Но, собственно, летом одно другому и не мешает.

– Вы с ним знакомы? – спросила Олеся.

– Да, немного. Сегодня уже пересекались, – ответил Валера.

– А про какую тренировку ты говорил?

– Так завтра же… ты мня познакомишь с тренером?

Олеся улыбнулась:

– Да, правда. Ты действительно решил попробовать?

– Зачем пробовать? Нужно начинать и делать. Хочешь, честно скажу? Сегодня я очень хотел играть с тобой в паре на том корте.

Она немного помолчала, потом ответила:

– Такими темпами скоро меня нагонишь.

Валерка в этом не сомневался. В конце концов, если он смог отрастить себе такие крылья за спиной, то что уж говорить о технике игры в теннис, если у него каждый день появится возможность наблюдать за Олесей и быть с ней рядом. Год разницы между ними, в конце концов – это такой пустяк! Кого это заботит?

На прощание, возле её подъезда, они обменялись номерами своих сотовых.

Саша спал в своей кроватке, уютно поджав под себя ноги. Прежде чем забраться к себе на второй этаж, Валера снова присел возле младшего брата и погладил его по волосам. «Не дождался обещанной игрушки», – подумал он и положил свой мобильник рядом, у Сашиного изголовья.

– И что бы я без тебя делал? – тихо прошептал он, поцеловал младшего в щёку и полез наверх.

Он не видел, как немного погодя мальчик пошарил рукой возле своей подушки, наткнулся на заветный предмет и крепко сжал его маленькими пальчиками.

На лице его отразилась простодушная радость.

4

Через две недели Олеся уехала к бабушке на Украину, до конца лета. И, пожалуй, это было первое лето с начала его учёбы в школе, когда Валерке хотелось, чтобы оно пролетело быстро и незаметно. Верный данному себе слову, он упорно осваивал большой теннис. Иногда, не так часто, как ему хотелось бы, он получал свежие сообщения и фотки от девочки по каналам всемирной сети, и это были его самые драгоценные дни. Вернуться домой Олеся должна была только третьего сентября – целая вечность.

И когда родители предложили ему поехать отдохнуть со сверстниками в летний оздоровительный лагерь – согласился не раздумывая.

Любой из ребят, регулярно выезжающие на отдых в такие лагеря, подтвердит, что самое захватывающее время суток – это… первый час после отбоя!

И Валера это знал лучше других. Напрыгавшись за день на теннисном корте, или наигравшись в футбол, у него оставалась ещё масса энергии после объявленного клича «Всем спать!». В голове постоянно рождались идеи, как это наискучнейшее занятие – укладывание в постель – превратить в захватывающий поединок между сонным царством и всенощным бодрствованием.

– Давайте рассказывать страшные истории про чёрных-причёрных хакеров! – мог вызваться он в один вечер, а в другой предложить:

– Пойдём девчонкам жуков подкинем в постели!

При этом у него всегда на готове была баночка из-под клубники, привезенной на выходных родителями. В крышке непременно имелись прорези, а внутри, на самом дне, копошилась дюжина огромных майских жуков – и где он их только брал, уму непостижимо, но эти безобидные насекомые оказывались подчас в нужном месте и в нужном количестве. «Будь готов!», что называется.

Как-то раз, через час после отбоя, они с приятелем Семёном незаметно пробрались в спальню к девочкам, но только тихонько открыли крышку, чтобы выпустить жуков на волю, как за дверьми послышались тяжелые шаги проверяющего – сам директор частенько делал обход территории для выявления нарушителей режима. Парни, только лишь заслышав его приглушенный голос на веранде, тут же метнулись под ближайшую кровать, столкнувшись при этом лбами – да так сильно, что перед глазами сразу посветлело, несмотря на тьму непроглядную в помещении, а звон в ушах, казалось им, готов был и мертвеца из могилы поднять. При этом в целях конспирации ни единого звука не выдавилось из их плотно сжатых губ. «Всегда готов!»

Но под одной кроватью им оказалось тесно, и, будто пара одурманенных отравой тараканов, они одновременно ринулись расползаться в разные стороны под соседние койки, замерев под ними как раз в тот момент, когда дверь в спальню приоткрылась, и на пороге показались два светлых сандалия на босу ногу. Ничего выше этих сандалий Валерке из-под кровати видно не было. Сандалии немного постояли, словно раздумывая над чем-то, а потом к ним добавились ещё и колени. «На корточки присел», – догадался Семён, а его товарищ в своём укрытии зажмурил глаза. Ему подумалось, что если он притворится спящим, то его просто оставят в покое – ну не будет же, в самом деле, директор будить посреди ночи спящего гражданина лагерной республики: это негуманно.

В этот момент, в сумраке тонкой полоски света с веранды, Валера приметил недалеко от правого сандалия крышку от своей баночки, выроненной во время недавней суматохи, и вспомнил про жуков.

Жуки, видимо, тоже про него вспомнили. Лёжа на животе под кроватью, он вдруг уловил их шуршание у себя на спине. А банка, которую он всё ещё судорожно сжимал в руке перед собой, была наполовину пуста. Если б он не знал, кто это его щекочет, то ощущения могли бы быть даже приятными. Но в том-то и дело, что он знал, и в панике дёрнулся кверху, совсем забыв, что там металлическая сетка кровати, на которой мирно посапывала Света, не догадываясь о происходящем внизу, под своим матрацем. Впрочем, она лишь слегка подскочила на постели, даже не проснувшись.

Яркий сноп света от фонарика резанул по его зажмуренным глазам, и Валера, больно ударившийся перед этим об импровизированный потолок, даже смог изобразить зевок, и потянулся на полу, пробормотав:

– Чего по ночам шастаете, спать не даёте?

Следующим высветился Сенька. В отличии от своего друга, он не притворялся ни спящим, ни случайно зашедшим на чашку чая под кровать прохожим – он просто в ужасе пялился на сидящего перед ним майского жука, не смея произнести ни звука.

– Выползаем все, живо! – донеслось до них гремучее шипение директора, и Семён сразу и не понял-то даже, кому выползать – жукам или им с Валеркой.

В тот раз друзьям пришлось по-морскому мыть полы на веранде до полуночи: вожатый Дима от души выливал полное ведро воды, а они тряпками собирали всю эту воду назад в ведро, причем отжать нужно было ровно столько, сколько и вылилось. Хоть слезами добавляй.

Ночной труд облагораживает. После трёх вёдер они спали в своих мягких постелях, как сурки в норках, и даже утренний протяжный крик Светы, обнаружившей на своей подушке одного из обитателей клубничной банки, забытого второпях накануне, не принёс им желанного удовлетворения – спать сильно хотелось, а руки-ноги ломило, будто это их ночью отжимали вместо тряпок

Пару дней Валера ходил тише воды и ниже травы, помня про упражнения с вёдрами под луной. Это не теннис. Но природу не обманешь, а Валерку не согнёшь – ближе к середине смены настала пора Больших Зубных Паст.

Как-то после полдника он подошёл к Семёну и с видом бывалого заговорщика подмигнул:

– Сегодня идём..?

– Куда? – не понял тот.

– Девчонок пастами мазать. Забыл, что ли?

Семён поскрёб затылок.

– С тобой как свяжешься – так обязательно влипнешь: или под поломойку, или под кровать.

– Слаб о, что ли?

– А..! Спать сегодня хочу, вот и всё.

– Струу-сил! – насмешливо пропел Валера.

– Сам ты..! – и Семён вернулся на футбольное поле.

Валерка решил действовать в одиночку. Он бы мог, конечно, позвать ещё кого-нибудь из мальчишек, но тогда были бы нарушены условия конспирации. Ведь чем больше ртов знало о готовящейся вылазке, тем больше шансов, что информация достигнет стана противника, и девчонки будут готовы к его приходу, а это в рыцарские планы никак не входило.

Весь вечер он вёл себя самым что ни на есть социальным образом: убрался в своей тумбочке, привёл в порядок постель, аккуратно расставил обувь, включая резиновые сапоги на случай дождливой погоды, и даже зубы честно на ночь почистил, приметив при этом, кто из девочек какой пастой пользуется. После отбоя он одним из первых юркнул под покрывало в своей кровати и старательно изображал самое неподдельное желание отдохнуть и выспаться как следует после перипетий прошедшего дня.

Свет погас, и теперь было самое главное – не уснуть самому ненароком. Он прислушивался, как его товарищи рассказывали некоторое время разные байки про то да про сё, но постепенно разговоры утихли, и через некоторое время по комнате разносилось только мерное сопение, да порой половица скрипнет на веранде под легким шагом Ольги Валерьевны, охранявшей в ту ночь их покой. Через час и она должна была уже идти спать в свою комнату, и вот тогда настанет время действовать.

Валерка ворочался с боку на бок, щипал себя за локти и тянул за волосы, даже пальцами глаза растопыривал – лишь бы не уснуть и выдержать этот самый тяжёлый период вынужденного ожидания. Поэтому-то вдвоём-втроём всегда веселей и легче – можно было бы ещё тихо поболтать, отвлекая себя от сонных мыслей. Но ничего, он справится. «Будь готов!»

Через час томительного ожидания, когда, казалось, даже совы уже угомонились на деревьях, он осторожно, чтобы не скрипнуть пружинами, поднялся с кровати, достал из тумбочки заранее приготовленные и аккуратно сложенные три тюбика зубной пасты, забытые кем-то в умывальнике и предусмотрительно собранных им прямо перед сном. Свой тюбик использовать нельзя было ни в коем случае – это улика, и как-то в прошлом он так и попался, когда кто-то из девчонок его отряда сравнила все зубные пасты ребят с той, которой была выпачкана вся их комната, и вычислила Валерку как основного виновника всего ночного беспорядка. Ну, ничего, теперь он ни за что не наступит на прошлогоднюю швабру! За одного битого двух небитых дают, так что – «Всегда готов!»

Тихонько прошмыгнув из мальчишеской спальни на веранду, Валера на цыпочках подкрался к двери напротив, приложил к ней ухо и прислушался. Внутри стояла гробовая тишина. «Спят, родимые!» – удостоверился он. Правила противопожарной безопасности запрещали закрывать комнаты на засовы или задвижки, поэтому юный мужчина без труда приоткрыл дверь, задержав дыхание и вслушиваясь в темноту. Всё было спокойно, и он вошёл.

Вначале на него сверху упал чей-то туфель, больно стукнув по макушке – но Валера изловчился и ухватил его, не дав грохнуться на пол. Потирая ушибленную голову, он смекнул, что девчонки, наверно, каждую ночь «включали» такую сигнализацию, пристраивая её к двери сверху на специальный гвоздь, больно и шумно срабатывающую на любое несанкционированное проникновение.

Затем, сделав пару неуверенных шагов вперёд, он чуть было не налетел на пустое ведро, расположенное прямо по проходу. Хорошо, хоть без воды.

«Целое минное поле устроили! – с досадой пронеслось в его ушибленной голове. – Нужно быть осторожнее». Он двинулся дальше и подошёл к первой жертве, доставая из подмышки нагретый тюбик с пастой. Со знанием дела Валера оперативно отвинтил крышку, выдавил радужную смесь себе на запястье, пытаясь определить – достигла ли она температуры тела? Удовлетворенный результатом, он нагнулся над кроватью и выдавил тонкую полоску из тюбика на лоб, мочки ушей и подбородок первой девочки, которая даже не шелохнулась.

Закончив у первой кровати, Валера двинулся дальше по проходу, останавливаясь перед каждой для выполнения своей миссии. Наученный прошлым опытом и советами «бывалых» друзей, он сознательно избегал мест на лице рядом с глазами и носом, во избежание неприятных ощущений жертвы и запаха пасты во сне, способных их разбудить раньше времени. Также негласные инструкции запрещали наносить пасту на ступни ног. Да, в лагерном уставе это не прописывали, а напрасно…

Вдруг он замер, и внутри у него всё похолодело – из окна на него пялился серый силуэт в капюшоне с поднятой вверх клюкой. Клюка зловеще раскачивалась, словно угрожая ему расплатой, и вот-вот застучит по стеклу!

– Ой! – непроизвольно вскрикнул он и попятился от окна. Кто-то заворочался в постели, а Валерка, упершись в спинку чьей-то кровати и вглядываясь в сумрак за окном, также неожиданно понял, что это куст сирени раскачивается от дуновения легкого ночного ветерка.

– У-ух,– облегченно выдохнул он и обвёл взглядом поле боя.

Все девочки продолжали мирно спать.

За десять минут весь арсенал был израсходован, и боец, старательно водрузив туфель назад на торчащий над дверью гвоздь, благополучно вернулся в свою кровать.

Ещё через минуту он уже спал, а на его лице сияла довольная улыбка. Он представлял во сне, как потешно будут выглядеть девчонки по утру – все со смеху попадают! Сенька обзавидуется.

Несколько часов пролетели как один миг, и он мог бы ещё долго наслаждаться предутренней негой, если б не странное ощущение тяжести на груди. Валера открыл один глаз. Рассвет только-только забрезжил, создавая причудливые тени и силуэты на стенах и потолке. Потом его второй глаз встрепенулся, взгляд переместился ниже, и тут, чуть повыше своего живота он обнаружил… сапог. Это был настоящий резиновый зелёный сапог, удобно примостившийся поверх простыни. Валерка недоуменно протёр глаза – с чего это сапогу вздумалось полежать на нём с утра пораньше?

– Кыш!– спросонья воскликнул он, смахивая его с себя.

Но упрямый сапог отпружинил и вернулся к нему, стукнув по локтю.

Не понимая, что происходит, Валера подскочил на кровати:

– Чтоб тебя..!

На соседней кровати Семён, подняв голову с подушки, проворчал:

– Ты чего? Рано ещё за сапоги, дай поспать! Ты бы ещё куртку под простынёй напялил.

Валера опять попытался скинуть с себя упрямый сапог, но тот повис на его руке, раскачиваясь, и как он не мотал его из стороны в сторону в проходе между кроватями, тот не хотел отцепляться.

Где-то за окном послышалось хихиканье. Валера повернул голову и обомлел – через стекло на него смотрели жуткие размалёванные рожи, делая при этом неимоверные мимические выкрутасы носами, языками и ушами. Рож было три, и все похожи на черепа с торчащими клыками. Парень попробовал было запустить в окно зелёным сапогом, но тот снова, как бумеранг, вернулся к нему, не пролетев и метра, больно стукнув по лбу.

– Ой! – воскликнул он.

Рожи в окне исчезли, а в комнате ребята стали поднимать головы с подушек, и послышались голоса:

– Валерка, чего шумишь?

– Зачем сапог к руке привязал?

– … он на резинке…

– … чтоб не потерять, что ли?

– … это он вместо рукавичек, наверно!

– Надо было ещё и второй тогда, к другой руке – вот уж точно не потеряешь!

– … мои два тоже можешь взять, привяжи их к коленкам…

Валера вконец сбросил с себя сон вместе с простынёй. Ребята, кто проснулся, вовсю уже над ним подшучивали, а он недоуменно уставился на привязанный резинкой, в два слоя, к его запястью сапог.

– Это ж… кошмар просто! – только и мог вымолвить он, озираясь по сторонам.

Он подтянул к себе сапог поближе. Это был его личный сапог. А на подошве чем-то белым выведено: «1-палата». Валерка принюхался – надпись была сделана зубной пастой. Вот уж он точно сейчас «вычислит», чья это паста, и кто это над ним так подшутил!

– Сенька, где твоя паста? – зловеще прошипел он в сторону товарища, корчившего рядом на своей кровати от смеха.

И, не дожидаясь ответа, выдвинул ящичек прикроватной тумбочки и достал оттуда тюбик, снял крышку и понюхал:

– Вот она! Я так и знал!!! Попался..!

– Это ж твоя паста! – воскликнул Семён. – Моя – в нижнем ящике.

Валера внимательно посмотрел на тюбик – это действительно была его паста. И его зелёный сапог. И даже резинка на руке была его – ею мух на лету сбивать удобно было.

– Что же это получается? – недоуменно пробормотал он. – А рожи?!

– Ты на свою посмотри лучше!

Он подскочил к висевшему у двери зеркалу – оттуда на него глянуло изображение, почти идентичное тем, которые он только что видел за окном.

Он подтянул к себе болтающийся на резинке сапог, перевернул его подошвой кверху, и понял теперь, что в действительности означало написанное там сочетание.

Через минуту Валера заливался таким же весёлым и добродушным смехом, что и все обитатели их корпуса.

Расплата неотвратима.

5

– А я тоже так умею!– сказал Никита строителю.

Строитель посмотрел на шестилетнего мальчика с некоторым сомнением. Мальчик был сыном хозяина квартиры, он стоял уже минут пять возле двери в комнату, где проводился ремонт стен, наблюдая через прозрачную пластиковую завесу, как Николай ровным тонким слоем наносил белую шпатлёвку на очищенную от старых обоев поверхность.