Текст книги "Ответный ход (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Жидков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

  – Спасибо за вашу доброту,– поблагодарил он,– но как я очутился здесь?

  – Тебя привез мой корабль,– охотно пояснила девушка,– он вышел из порта после шторма. Моряки заметили на воде одинокую лодку с одним человеком. Его подняли на борт. Ты был жив, но очень истощен. Почти месяц наши лучшие лекари выхаживали тебя. Слава создателю, скоро ты пошел на поправку. Ожидая, что ты в любое мгновение можешь очнуться, рабы каждое утро приносили еду и меняли воду в ванной.

  – А мои спутники?– не сдержался Дмитрий.

  – К сожалению, о них мне ничего неизвестно. Но мне не хотелось бы думать, что они все погибли,– Нефтис вновь облокотилась на перила, печально глядя вдаль.

  – Но не будем думать о печали. Я верю, что с твоими друзьями все хорошо, и вы скоро вновь увидитесь,– улыбнулась девушка, вновь повернувшись к гостю,– к сожалению, мой отец сейчас очень занят. Он примет тебя позже. А сейчас мне поручено развлекать дорогого гостя. Пойдем, я покажу тебе наш сад.

  Вслед за Нефтис, Дмитрий прошел почти весь балкон, после чего, через небольшой коридор попал на мраморную лестницу ведущую вниз. Спустившись по ней, они вышли наружу.

  В саду дворца все цвело и благоухало. Гранаты с красными цветами, живые изгороди из калины, жасмина, сирени и кустов роз, переплетались друг с другом. Высокие пальмы и бальзамовые деревья возвышались вдоль аллей. Все дорожки были окаймлены подстриженными живыми изгородями. В каменных бассейнах резвились золотые рыбки. Фонтаны и гроты были разбросаны по всей территории.

  Вслед за хозяйкой, Гордеев проследовал в увитую цветами беседку. Тут был накрыт небольшой отполированный стол. Вокруг него, на низких циновках были разложены мягкие подушки. На столе были расставлены блюда с жареной дичью, чаши наполненные финиками, виноградом и гранатом. Рядом лежал нарезанный ломтями нежный сыр. С краю стоял серебряный кувшин с молодым вином. Бортики украшали массивные вазы с характерным египетским рисунком.

  Несколько рабынь, тут же принялись обслуживать госпожу и ее гостя.

  Гордееву хотелось о многом расспросить Нефтис, но когда перед ним поставили блюдо с рыбой под каким-то соусом, он моментально забыл обо всем и предался наслаждению чревоугодия.

  Нефтис наблюдала за Дмитрием, так как смотрит любая женщина на голодного мужчину, употребляющего пищу, с какой-то материнской заботой. Сама она практически ни чего не ела, изредка отпивая вино из чаши.

  Насытившись, Гордеев откинулся на бортик. Рабыня тут же поднесла ему чашу с водой. Омыв в ней руки, Дмитрий взглянул на Нефтис.

  – Я хочу извиниться,– произнесла девушка,– за простоту трапезы. Когда отец освободится, трапеза будет гораздо пышнее.

  – Благодарю, тебя, за любезные слова и доброту,– улыбнулся Дмитрий. Взгляд его упал на одну из ваз, украшающих бортик,– я давно хотел узнать, почему древние египтяне рисовали людей только в профиль?

  – Они верили,– с грустью сказала Нефтис, отпив немного вина,– что злые духи и демоны, могут проникнуть в наш мир через изображение человека. Если его нарисовать не в профиль, то злой дух может воспользоваться этим и, преодолев грань миров, вселиться в того, кто смотрит на изображение. Когда голова рисунка повернута в профиль, демон не может переселиться, ведь глаза изображения не смотрят в наш мир.

  – И ты веришь в это?– удивился Гордеев.

  – Те времена давно прошли,– сказала Нефтис,– в Египте сейчас проповедуют ислам. Но многие еще верят в старые предрассудки. Порой мне становиться жалко, что времена фараонов прошли. Мне нравятся наряды того времени и то как они поддерживали свою красоту. Сейчас все не так.

  Гордеев согласно кивнул.

  – Что же за беда пришла на вашу землю?– поинтересовался он.

  – Я точно не знаю,– ответила девушка,– недавно к отцу прибыли послы от какого-то хана. Отец, кажется, называл его Бату.

  Дмитрий усмехнулся. Ему ли было не знать это имя.

  – Когда отец услышал их требования,– грустно проговорила Нефтис,– то пришел в ярость. Он приказал немедленно казнить всех послов. Того кто зачитывал послание, охрана изрубила в куски. Только одного отец оставил в живых. Он отправил его к хану передать отказ. Теперь отец собирает армию. Я очень волнуюсь за него, ведь говорят, что кочевники не знают поражений.

  – Ну, это врут,– усмехнулся Гордеев,– мы, русичи, били их неоднократно. Передай отцу, что я могу помочь этой беде.

  Глава 8. Аудиенция у султана.

  – Меня зовут Менес,– представился высокий воин,– я начальник охраны султана Салиха. Повелитель желает тебя видеть.

  Гордеев глянул через плечо командира телохранителей. Там стояло еще около дюжины вооруженных бойцов.

  – Я готов,– спокойно сказал Дмитрий.

  – Тогда следуй за мной...

  Менес развернулся и первым вышел на балюстраду. Гордеев последовал за ним. Его тут же окружили воины. Вели они себя с гостем уважительно. Видимо султан прислал своих людей только для его охраны.

  Пока Дмитрий шел в окружении телохранителей, то попытался вспомнить все, что знал о нынешней ситуации в Египте.

  Ас Салих, был сыном предыдущего султана Аль Камиля. После смерти отца ему пришлось разделить власть с братом. Салих отправился в Джазир, а его брат Аль Адиль, стал правителем Египта. Но честолюбивого, Салиха такое положение дел не устраивало. Не имея поддержки среди эмиров, он сделал ставку на воинов рабов.

  На протяжении многих веков система военного рабства имела огромное значение. Многие народы использовали рабов в военных целях. Не исключением стал и Салих. Он приобрел себе целую армию воинов рабов, которых называли мамлюками, двинувшись с ней на Дамаск. Приведя к покорности сирийских эмиров, Салих осадил Каир. Увидев мощь армии брата, Аль Адиль добровольно отдал ему трон. Взамен Салих не стал его преследовать, а позволил мирно жить вне политики.

  Насколько помнил Дмитрий, нынешний султан сильно зависел от мамлюков, предоставив им много свобод. Но и они были верны султану, не делая попыток его свергнуть. Только после смерти Салиха, мамлюки придут к власти. Вот тогда и должно было произойти вторжение кочевников. Но видимо его перенос в это время из будущего, намного сместило временные рамки. В нынешней реальности Батый на много раньше решил покорить Азию. Теперь именно Салиху, предстояло дать отпор монголам. И Гордеев решил ему в этом помочь.

  Дворец,– резиденцию султана, называли 'Серебренным'. При входе по обеим сторонам возвышались минареты. За ними располагался центральный двор. В южной части помещались слуги и рабы, в северной располагался зверинец. Сам дворец находился в восточной части, как раз там и были жилые помещения и личные апартаменты султана. Это крыло простиралось до самого берега Нила.

  Через огромный колонный зал Гордеева привели в тронный зал. Все стены помещения украшали великолепные фрески в виде зверей и растений. В центре зала, на золоченом троне сидел сам правитель Египта. Ас Салиху было около сорока лет, может чуть больше. Он был высок и строен, с небольшой аккуратно подстриженной бородкой. Одет он был в синий халат расписанной золотой вязью. Голову покрывал тюрбан. Трон окружали телохранители и чиновники из числа верных подданных.

  Взгляд султана был устремлен на вошедшего.

  – Как необычно видеть здесь гостя из далекого севера,– произнес Салих,– и все же я приветствую тебя на земле Египта.

  Он повернулся к невзрачному старику, видимо толмачу, но Гордеев опередил его.

  – Я понимаю ваш язык,– сказал он, с достоинством поклонившись,– благодарю достопочтенного правителя за гостеприимство.

  – Ты хорошо говоришь на нашем языке,– султан в изумлении приподнял брови.

  – Я знаю много языков,– пояснил Дмитрий,– у себя на родине я занимаюсь купеческим делом.

  – Это многое объясняет,– кивнул Салих,– ты спас мою любимую дочь. За это я буду вечно тебе благодарен. Что ты хочешь за эту услугу?

  – Я сделал это по велению сердца,– покачал головой Дмитрий,– мне ничего не нужно.

  – Это достойно уважения. Но все же я хочу отблагодарить тебя.

  Ас Салих хлопнул в ладоши. Из толпы собравшихся чиновников вышел старец, несший на вытянутых руках какой-то предмет, завернутый в ткань. Подойдя к повелителю, он с поклоном передал его султану. Салих взял этот предмет и, спустившись к Гордееву, снял ткань. Дмитрий увидел ножны, богато инструктированные золотом и драгоценными камнями. Он с поклоном принял из рук султана саблю, взялся за рукоять и резким движением выдернул клинок. Рукоять удобно легла в руку, так как будто была сделана на заказ. Сделав несколько вращающих движений, Гордеев, вложил клинок в ножны.

  – Хорошее оружие,– похвалил он,– надеюсь вскоре использовать ее по назначению.

  Он передал подарок начальнику охраны.

  Оставив свиту в зале, Салих вышел в сад. Сейчас они вместе с Гордеевым прогуливались по аллее в тени деревьев.

  – По твоему умению обращаться с оружием, я понял, что ты опытный боец,– начал беседу султан.

  – Мне действительно приходилось не раз вступать в схватку,– не стал отпираться Дмитрий.

  – Но у меня в гостях тебе нечего опасаться.

  – Сейчас угроза нависла над всем миром. И как я слышал, что народ Египта решил противостоять злу.

  – Ты хорошо осведомлен,– Салих остановился и с интересом взглянул на гостя,– откуда?

  – Просто я умею слушать и все замечаю,– уклонился от ответа Гордеев.

  – Да это так,– не стал отрицать правитель. Он вновь неторопливо пошел по дорожке сада.– Сейчас над всем мусульманским миром нависла угроза. Персия и Сирия наполнены плачем. Все земли от Багдада до Дамаска опустошены и вытоптаны конями кочевников. Кто защитит Ислам, если не мы. Если мы не опередим монголов и не выступим им навстречу, то вскоре и наша земля будет опустошена, как и многие страны. С кочевниками нужно одно из трех: либо жить в мире, либо подчиниться, либо враждовать. Я выбрал третье, войну. Ежели в битве мы обретем победу, то это будет то, к чему мы стремимся, свобода. Я не намерен пускать варваров на свою землю и отсиживаться за стенами Каира. Мы решили выйти навстречу хану Батыю.

  – Что же,– согласно кивнул Гордеев, идя рядом с султаном,– это правильное решение. Бить врага лучше на дальних подступах и заранее найти удобное место для битвы.

  – Да, это, правда,– но имеется одна проблема,– посетовал Ас Салих, взглянув на своего спутника,– у меня много воинов. Основная их часть из разоренных еще Чингисханом земель Половска и Хорезма. У многих монголы в буквальном смысле слова, сожгли родные дома и уничтожили семьи. Они рвутся в бой, чтобы отомстить. Но между Египтом и Сирией, где сейчас расположилась армия Батыя, лежат земли контролируемые воинами Христа. До недавнего времени мы враждовали с ними. Я потеряю слишком много людей, пока пробьюсь сквозь них.

  Дмитрий остановился. Внезапная мысль пришла в его голову. План был рискованным, но именно он мог сработать.

  – Думаю, что я смогу помочь вам договориться с крестоносцами,– сказал он,– найдутся у вас их доспехи?...

  Глава 9. Вновь крестоносец.

  Близился полдень. Воздух раскалился настолько, что в доспехах стало нестерпимо жарко. Пот ручьями струился по телу одинокого всадника, остановившегося своего усталого коня на границе песчаных дюн.

  С самого утра Гордеев ехал один. Мамлюки, во главе с командиром личной охраны султана, проводили его почти до самой границе египетских владений. Дальше следовать вместе было не безопасно.

  Теперь взгляд Дмитрия был устремлен на развалины города. Как он назывался, уже никто и не помнил. Крепость была разрушена еще в первый крестовый поход.

  От древнего города почти ничего не осталось. Вначале за дело взялись люди. Затем дело довершили природа и время, стерев с лица земли труд многих поколений. От некогда величественного города остались только груды отполированных песком плит и камней.

  Лучи высоко стоящего солнца освещали полуразрушенные стены, зияющие многочисленными проломами. Чудом сохранившаяся воротная башня возвышалась прямо напротив путника.

  Гордеев медленно въехал под арочный проход. Стук копыт эхом отозвался от старых стен. Его конь, опустив голову, осторожно переступал через заграждающие дорогу камни и бревна.

  Миновав ворота, Дмитрий въехал в сам город. Он двигался по занесенной песком главной улице, угрюмо рассматривая развалины.

  Все здания имели следы разрушений, свидетельствующие о следующем за взятием города, грабеже. Гордеев холодно смотрел по сторонам, взглядом человека видевшего все ужасы войны. Картина смерти его уже не могла удивить.

  ' А ведь все эти люди,– ни с того ни с сего подумалось Дмитрию,– жили в своих домах. Любили, веселились, заводили семьи, хвалились друг перед другом кто своей силой и сноровкой, кто красотой жены и детей, кто богатством. А теперь все они превратились в прах от людской злобы и жажды власти. Жители отказались сдать город, и тем самым подписали себе смертный приговор'.

  Он печально взглянул на свои покрытые пылью, доспехи. Сверху их покрывала белоснежная накидка с красным крестом на груди. Именно крестоносцы принесли на эту землю смерть. Какими ничтожными казались Дмитрию их идеалы, по сравнению с даром господа,– жизнью.

  Город, по которому двигался Гордеев, считался буферной зоной между владениями Египта и землями контролируемыми крестоносцами. Границу постоянно патрулировали разъезды рыцарей креста. Поэтому Дмитрий надеялся увидеть их, как только минует развалины. Он не ошибся. Миновав руины и выехав из противоположных ворот, он увидел патруль. Их было около двух дюжин. Было видно, что переход, под палящим солнцем, дается им с трудом. Одетых в металлическую броню воинов, изнурял зной. Сразу было видно, что рыцари в походе уже давно. Судя по толщине прикрепленных к седлам, бурдюков, запасы воды уже подходили к концу. Под тяжестью экипировки и седоков, кони еле-еле передвигали ноги.

  Отряд уже миновал границу города и стал удаляться. Сейчас между Дмитрием и крестоносцами, было не более трехсот шагов. Расстояние постоянно увеличивалось.

  Гордеев тронул коня и погнал его вперед. Свое копье он поднял острием вверх, дабы крестоносцы не посчитали его угрозой для себя.

  Услышав топот копыт, воины обернулись. Увидев быстро приближающегося к ним незнакомца в рыцарских доспехах, они мгновенно перестроились, опустив копья.

  Гордеев подъехал к рыцарю, закованному в блестящие доспехи, поверх которых был, накинут белый суконный плащ с красным крестом. Расстояние между ними было так близко, что русич мог бы достать его копьем. Однако он продолжал держать его острием в небо.

  Остановившись напротив незнакомца, являющегося, по всей видимости, командиром отряда, Дмитрий снял шлем. Его оппонент сделал то же самое.

  – Кто таков?– стараясь придать голосу суровости, спросил командир отряда.

  – Вначале скажи, по какому праву интересуешься моим именем?– в свою очередь задал вопрос Гордеев, разглядывая незнакомца,– рыцарский кодекс требует вначале назвать свое имя.

  – Я Уильям де Моле,– представился тот,– рыцарь ордена тамплиеров и командир пограничного патруля.

  – Честь и хвала тебе сэр рыцарь,– кивнул Дмитрий,– меня зовут барон Альберт фон Верт. Я командор рыцарей ордена госпитальеров.

  – Хвала и тебе, брат Альберт,– ответил Уильям,– я вижу, что вы барон путешествуете в одиночестве. Это не безопасно, особенно в этих землях.

  – Мне нечего опасаться, ведь я держу путь от египетского султана с посланием к вашему магистру,– не стал таиться Гордеев.

  После этих слов на недолгое время воцарилась молчание.

  Уильям де Моле сурово посмотрел на него.

  – Не хорошо рыцарю креста, якшаться с неверными. Это попахивает предательством.

  – Не тебе меня судить,– спокойно ответил на это Дмитрий,– и не перед тобой мне отчитываться. Если не желаешь попасть в немилость к магистру, доставь меня к нему.

  Лицо командира патруля вспыхнуло от злости. В порыве ярости он схватился за рукоять меча. Но один из воинов остановил его.

  – Этот рыцарь знатного рода,– тихо проговорил он, наклонившись к уху своего господина,– и мы незнаем о нем ничего. Может он выполняет поручение магистра...

  – Не лезь не в свое дело,– злобно сверкнул глазами де Моле. Но все же нехотя вернул наполовину вынутый клинок назад в ножны, – хорошо,– процедил он сквозь зубы,– следуй за нами. Но я обязательно тебя найду, когда ты перестанешь быть послом.

  – Это будет потом,– усмехнулся Гордеев,– а сейчас посторонись!

  Он тронул своего коня. Проезжая мимо Дмитрий намеренно задел командира патруля щитом. Не обращая внимания на гневный взгляд, устремленный ему в спину, Гордеев поехал вперед.

  Глава 10. В лагере братства.

  Командор ордена тамплиеров Гельберт де Валентай, в ожидании ужина, вышел из своего походного шатра, что бы немного размяться. Потянувшись, он расправил, могучие плечи и осмотрелся.

  В пустынных землях на границе с Египтом, крестоносцы обосновались надолго. Скоро здесь вырос маленький поселок, в котором было много деревянных домов. Появилось и гражданское население, состоящие из обслуги, их семей и, тянувшихся за военными, жриц любви. В лагере царило обычное оживление. Кое-где горели костры, на которых повара готовили пищу. Развратные девки слонялись по улицам, завлекая воинов, своими откровенными нарядами. Но ни это привлекало взгляд командора, предпочитавшего жить, как истинный воин, в своем походном шатре. В специально отведенных местах, старые вояки тренировали новобранцев. Брат Гельберт не без удовольствия наблюдал, как в обустроенном тире, тренируются в стрельбе несколько десятков лучников и арбалетчиков. Молодежь, под присмотром опытных воинов, без устали пускали стрелы в мишени, сколоченные из добротных досок. Доставалось и чучелам. На высоких шестах были навешаны мешки, набитые соломой и облаченные в трофейные доспехи. Арбалетные болты и длинные стрелы насквозь пробивали броню, заставляя чучела вздрагивать после каждого точного попадания.

  В другом конце лагеря практиковались в копейном бою всадники. На приличном расстоянии от места, с которого новобранец начинал разгон, были установлены 'сарацины'– тренажеры, представляющие собой, установленный на длинном жесте обрубок бревна с перекладиной, таким образом, что мог свободно вращаться. На одном конце перекладины был укреплен щит, на другом с помощью цепи, крепился мешок, набитый песком.

  Командор, с интересом, смотрел на полигон. В этот момент, как раз, трое молодых кнехтов начали разгон. Опустив копья, они почти одновременно преодолели положенное расстояние и ударили в щиты тренажеров. Удары тяжелых копий были достаточно сильными, но дальше новобранцы замешкались, не сумев увернуться. Болванки развернулись и тяжелые мешки ударили их в спину с такой силой, что двое вылетели из седла и, нелепо раскинув руки, покатились по земле.

  – Тьфу, ты,– сплюнул себе под ноги Гельберт,– присылали, необстрелянную молодежь. С кем прикажете останавливать сарацин, да мамлюков, ежели что? Проще деревянных истуканов на коней посадить.

  Его корпус стоял лагерем на границе с землями Египта. Фактически власть здесь принадлежала рыцарям тамплиерам. Но мамлюки не отказывали себе в удовольствии потрепать силы крестоносцев, нападая на разъезды. Хотя до открытых столкновений дело пока не доходило.

  Гельберт хотел было вернуться в свой шатер, но его внимание привлекла какая-то суматоха. В ворота лагеря въехал патруль. Дав несколько распоряжения их командир, молодой рыцарь Уильям де Моле, в сопровождении большей части своих людей поскакал к своему шатру. Недалеко от ворот остались пять кнехтов, которые пристально наблюдали за незнакомым рыцарем. А тот, не обращая ни какого внимания на соглядатаев, спешился, сняв шлем.

  Взгляд Гельберта остановился на лице рыцаря. Чем больше он всматривался в знакомые черты, тем шире становилась его улыбка.

  – Не может быть!– буквально взревел командор, направляясь широкими шагами к Гордееву,– брат Альберт!

  – Прошу прощения брат командор,– дорогу Гельберту попытался преградить один из охранников,– но это пленник брата Уильема...

  – Пошел прочь!– командор взмахнул рукой, отбросив кнехта, как тряпичную куклу. Воин отлетел на несколько шагов, растянувшись на земле. Остальные охранники благоразумно отошли в сторону.

  – Брат Гельберт?– не поверил своим глазам Дмитрий, не скрывая при этом радости от встречи.

  Между тем командор тамплиеров уже достиг места, где стоял Гордеев, заключив его в медвежьи объятия. Он сдавил боевого товарища с такой силой, что не смотр на прочные доспехи, кости Дмитрия затрещали.

  Наконец, разжав объятия, Гельберт взглянул в лицо друга.

  – Какими судьбами тебя занесло в это забытое богом место?

  – Мне нужно увидеться с магистром,– сказал Гордеев, но командор не дал ему продолжить.

  – К черту магистра!– воскликнул он, хлопнув друга по плечу,– пойдем в мой шатер!– Гельберт настойчиво подтолкнул Гордеева в спину,– отметим встречу! У меня есть несколько бочонков хорошего вина!

  Обняв друга за плечи, он повел его к себе в гости.

  – Бруно!– взревел Гельберт, достигнув шатра и буквально впихнув туда Дмитрия,– где ты бездельник!

  – Я здесь господин,– из-за шатра выскочил испуганный оруженосец.

  – А ну тащи все съестное, что найдешь! И вина принеси!

  Бруно поклонился, тут же бросившись исполнять приказание.

  Гельберт проводил его взглядом и, войдя в шатер, опустил полог.

  – Как я рад видеть тебя, мой друг!– вновь воскликнул он, вытаскивая из-за походной кровати бочонок с вином. Подняв его, словно пушинку, Гельберт потряс емкость около уха и довольно усмехнувшись, выдернул пробку и наполнил два бокала.

  – Давай выпьем!

  Подняв чашу, он тут же ее осушил до дна. Дмитрий, стараясь не отставать от друга, проделал тоже самое. Голова слегка закружилась. Вино было великолепным, средней крепости, но на голодный желудок, быстро подействовало.

  Не теряя времени, командор вновь наполнил кубки.

  – Вижу, ты тут знатно устроился,– проговорил Дмитрий, оглядывая просторный шатер,– все так же командуешь своей тысячей?

  – Бери выше,– усмехнулся Гельберт,– командором стал.

  – Поздравляю,– искренне радуясь за товарища, Дмитрий хлопнул его по плечу,– как же тебе это удалось?

  – Ну что тут сказать?– Гельберт присел на край кровати, поставив свой кубок на стол,– помнешь битву под Краковом?

  Гордеев кивнул, вспомнив лихие времена.

  – Славно мы тогда наподдали кочевникам! А дальше...– он немного помолчал, продолжив,– после той победы паны перегрызлись между собой. Все не могли поделить славу. Когда кочевники появились вновь, не многие пришли на помощь. Под Легнецем уже они знатно начистили нам шею,– Гельберт горько усмехнулся, потерев загривок,– Много рыцарей сгинуло в той бойне. Не знаю как, но мне удалось вырваться. Видимо бог хранил меня.

  Гордеев молчал, давая возможность боевому товарищу выговориться.

  – Драпали мы аж до самой Вены,– продолжил командор свой рассказ,– думали, что Фридрих соберет братьев в крестовый поход против степняков. Но случилось иначе. Все свои силы он бросил против папы Римского. Там мы и завязли в братоубийственной войне.

  – А как брат Робер?– не выдержал Гордеев,– Жив ли?

  – Жив,– просто ответил Гельберт,– что ему сделается. Он теперь стал магистром. А меня вот командором сделал. Тебе с ним и предстоит встретиться. А кстати зачем?

  – Есть у меня к нему дело,– помня, как воспринял известие командир патруля, Гордеев старался тщательнее подбирать слова,– и послал меня с этим делом Салих.

  – Не может быть!– воскликнул брат Гельберт,– неужели сам египетский султан! Ну, ты брат даешь! Как же ты к нему попал?

  – Долгая история,– уклончиво ответил Дмитрий,– скажу лишь, что довелось мне спасти его дочь.

  – Слыхал,– кивнул командор,– по ту сторону границы мамлюки несколько дней праздновали,– он с уважением взглянул на друга,– так это ты? Молодец!

  -Да-а-а,– протянул Гордеев, ухмыляясь,– а потом уже она спасла меня от смерти.

  – Вот как?– задумался Гельберт,– значит в плен попал? Ну что же, бывает... И что же султан хочет от магистра?

  – Ты, наверное, знаешь, что монголы уже захватили всю Азию, подойдя вплотную к границам Палестины?

  – Ну а как же,– усмехнулся командор,– граф Сидона, есть такой городок на границе, уже столкнулся с ними, уничтожив пару сотен. В отместку кочевники взяли и сожгли город. После этого император объявил кочевников врагами Святой земли.

  – Так вот,– хитро прищурился Дмитрий,– я убедил Салиха выступить против монголов, и встретить их на землях саудитов. А для этого войску мамлюков нужен свободный проход через земли братства.

  Гельберт некоторое время смотрел на Гордеева, а затем расхохотался. Он смеялся довольно долго, запрокинув голову.

  – Ну, ты и хитер, брат!– наконец проговорил он,– Так, значит, пускай неверные грызутся между собой словно шакалы за голую кость! Кто бы из них не победил, в выигрыше останемся мы!

  В этот момент полог шатра откинулся и в него стали заходить воины, нагруженные съестными припасами. В конце внесли несколько бочонков. И Дмитрий не без оснований полагал, что в них находилась не вода. Когда сервировка стола закончилась и кнехты покинули шатер, Гельберт поднял вверх кубок.

  – Давай выпьем, брат Альберт, за нашу победу!

  Гордеев не стал возражать.

  Глава 11. Поединок.

  Гордеев проснулся, как и был одетый на кровати своего друга. Он осторожно потряс головой, ощутив легкую головную боль. Приподнявшись, Дмитрий осмотрелся. В шатре царил полный разгром. Стол был перевернут, на полу валялись остатки пищи и посуда. Легкий стон, заставил его обернуться. Груда шкур, валяющаяся за кроватью, зашевелилась и из-под нее показалась взъерошенная голова брата Гельберта. На его лице застыло выражение нестерпимого страдания. Поднявшись во весь свой огромный рост, командор ордена огляделся. Заметив возле стены шатра бочонок, он подошел к нему, поднял и потряс, прислонив к уху.

  – Пустой,– разочарованно произнес он, бросив бочонок на пол.

  – Похоже, мы с тобой, брат Гельберт,– ухмыльнулся Гордеев, встав рядом с другом,– вчера допились до чертей.

  – Сдается мне, брат Альберт,– ответил командор, почесывая ладонью затылок,– потом мы пили вместе с этими чертями. Иначе куда могли деваться еще два бочонка?

  – А это не они?– Дмитрий указал на выглядывающие из-под кровати, деревянные днища.

  Гельберт с надеждой пнул их, по очереди, ногой. Бочонки легко покатились по полу.

  – Да ладно,– махнул он рукой,– бесы создали хмельное вино для развращения людей. А каждый уважающий себя рыцарь просто обязан бороться со всеми порождениями зла. Вот я и борюсь по мере своих сил.

  Не успел брат Гельберт договорить, как в шатер ворвался его оруженосец.

  – Извините, милорд, проговорил он, забыв впопыхах поклониться.

  – Ты забыл проявить уважение ко мне и моему гостю!– рявкнул командор, грозно глядя на оруженосца.

  Бруно испуганно застыл, но мгновенно взяв себя в руки, низко поклонился вначале своему господину, а затем и Гордееву.

  – Вот теперь говори,– благосклонно дозволил Гельберт.

  – Там брат Уильям требует немедленно пустить его к вам,– доложил оруженосец, опасливо оглядываясь на вход.

  – Прямо так и требует?– командор удивленно поднял брови.

  – Да, господин,– кивнул Бруно, в глазах которого застыла тревога,– с собой он привел десять кнехтов. Он грозит, что если его не впустят, то он силой прорвется к вам.

  Гельберт брезгливо скривил губы. Если он и питал ненависть к кому-либо, так к этому юнцу, которого совсем недавно посвятили в рыцари. У него не было еще ни каких личных заслуг, кроме побед на турнирах. Рыцарское звание и должность командира целого подразделения, он получил по протекции его влиятельного отца. А потому командору ордена, приходилось с ним считаться.

  – Ладно,– махнул рукой Гельберт,– зови...

  Он отошел к центру шатра, приняв величественную позу, скрестив руки на груди.

  Не успел Бруно выйти, как вошел Уильям де Моле, грубо оттолкнув в сторону оруженосца.

  – Как ты смеешь врываться в шатер командора, да еще угрожать моим людям?– слегка повысив голос, поинтересовался брат Гельберт, взирая испепеляющим взглядом на своего подчиненного, от чего тот немного смутился и отступил на шаг назад.

  – Прошу прощения, брат командор, за мою дерзость,– умерил свой пыл Уильям,– но этот господин,– он указал рукой на Гордеева, который беспечно развалился на койке, снисходительно глядя на молодого рыцаря,– но он прибыл из стана наших врагов!

  – Мне это известно,– спокойно пояснил Гельберт.

  – И вы ничего не предпримете?– удивился де Моле,– ведь он может быть шпионом!

  – Я знаком с братом Альбертом с тех пор, когда ты еще не был рыцарем и могу за него поручиться.

  Гордеев усмехнулся. Ему было забавно смотреть на растерянное лицо молодого крестоносца. Наконец Уильяму удалось взять себя в руки.

  – Однако он посмел оскорбить меня в присутствии моих воинов,– решительно сказал он,– это подрывает мой авторитет как военачальника. Поэтому я вызываю его на поединок,– де Моле швырнул к ногам Дмитрия металлическую перчатку.– Я буду ждать ответа до полудня, а затем объявлю его трусом!

  Повернувшись, он вышел из шатра.

  – Ты заводишь себе врагов, быстрее, чем друзей,– Гельберт вопросительно взглянул на Гордеева,– и когда ты успеваешь?

  – Как-то само собой получилось,– усмехнулся Дмитрий, увлеченно обгладывая холодные копченые ребрышки.

  – Как не крути,– задумчиво проговорил командор,– но он рыцарь и имеет право вызвать тебя на поединок. Но с другой стороны, ты являешься посланником, и можешь отказаться, без ущерба для своей чести.

  – Ну почему же,– молвил Гордеев. Он поднял с пола орех, положил его на край столешницы и аккуратно стукнул сверху перчаткой брошенной де Моле,– хорошая вещь для колки орехов,– так, между прочим, сказал он, закинув ядро в рот. Проживав его, он продолжил,– я приму вызов. Пора преподать этому выскочке пару уроков...

   Не обращая внимания на боевого товарища, который что-то бубнил, рассказывая о его противнике, Дмитрий поудобнее устроившись в своем седле, наблюдал за де Моле. А тот буквально красовался, гарцуя на своем боевом коне.

  – Ты меня слышишь?

  Дмитрий, наконец, перевел свой взгляд на товарища.

  – Я говорю,– решил повторить свой рассказ Гельберт,– что у тебя довольно серьезный противник, не смотря на его молодость. Он еще не проиграл ни одного турнира. Однако и у него имеется слабая сторона.

  – И какая же?– не удержался от вопроса Гордеева.

  – Его гордыня,– усмехнулся командор,– он любит заканчивать поединки красиво, чтобы потом им все восхищались. С этой целью Уильям направляет свое копье в голову противника, который, от полученного удара, уже не может продолжать поединок.