Текст книги "Крестоносец по необходимости (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Жидков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

  Глава 7. Тревожные вести.

  Наступил рассвет после битвы. Тот самый момент учета итогов предшествующего дня, определение потерь и завоеваний. Разбитые остатки орды спешно отступили под прикрытием темноты. Победители не рискнули преследовать их во мраке. На поле остались только убитые и тяжелораненые.

  Увидев бегство своего полководца, остатки войска Кайдану, сдались на милость победителя. Легкораненых увезли еще до наступления темноты. Отличить тяжелораненых от мертвых ночью, не было ни какой возможности, потому осмотр места сражения оставили до утра.

  С первыми лучами солнца из города вышли похоронные команды. Все поле было усеяно человеческими телами и трупами лошадей. По этому полю ходили люди, нагибаясь к самой земле, рассматривая убитых, выискивая среди них тяжелораненых. Тела переворачивали и оттаскивали друг от друга. Если кто-либо из лежащих на снегу степняков, подавал еще признаки жизни, стонал, просил пощады или молил о смерти, его тут же добивали. Жестокое время, такие же и нравы.

  Отдельные люди собирали трофеи. Ордынцев раздевали, разували. Снимали с них золотые и серебряные украшения. Другие, снимали с мертвых коней сбрую, ловили оставшихся без хозяев лошадей, сбивая их в табуны. Сорок тысяч воинов привел к Киеву чингисит Мункэ. Потеряв в битве убитым и пленными больше половины. Нападение было неожиданным, а по тому лишь менее тридцати тысячи, смог выставить против него Мстислав. И хотя потери русичей были на порядок меньше, но они были. Ища своих мужей и сыновей, из города вышли женщины. Вокруг раздавались причитания, плачь по родным.

  Гордеев, вместе со своими соратниками, вышел за городские ворота, скорбно взирая на поле. Как не было потрясающе это зрелище, но оно больше не производило на него безнадежно-подавляющего впечатления. За годы, прожитые в древней Руси, он насмотрелся всякого.

  День клонился к закату, когда пришли тревожные вести. К князю Мстиславу примчался гонец, который сообщил, что пропал митрополит Киевский Кирилл. Еще до начала штурма, по настоянию князя, под сильной охраной, он выехал в Чернигов, но туда так не прибыл. Незамедлительно был организован поиск. Гонцы помчались по дорогам, поднимать население.

  Всю следующую ночь не спали. Гордеев с князем и его свитой делили по карте местность на полу верстовые квадраты. Определяли состав поисковых команд. В каждую выделяли опытных охотников и следопытов. Еще не рассвело, а поисковые команды разошлись по квадратам.

  К полудню прискакал гонец с одного из участков. По велению князя его тут же проводили в терем.

  Гонец вбежал в небольшой кабинет, где ждали известий князь и его воеводы. Под тревожными взглядами присутствующих он поклонился, не решаясь начать.

  – Ну что?!– не выдержал Гордеев.

  – На семнадцатом участке охотники обнаружили трупы воинов, ушедших охранять митрополита.

  Гордеев взглянул на князя. Тот слегка кивнул.

  – Иди воевода,– устало проговорил он,– осмотри там все сам. Да немедля сообщи.

  Гордеев вышел за гонцом, застегивая на ходу кафтан. Коня он остановил, только когда увидел ратников из своей дружины, которые оцепили небольшое поле в стороне от дороги. Дмитрий соскочил с взмыленного коня и передал повод одному из ратников.

  – Ничего не трогали,– сказал командир поискового отряда, которого звали Борислав, принимая коня,– тут ложбина, потому с дороги не видно.

  – Следы имеются?– спросил Гордеев, осторожно вступая по снегу.

  – Да какие тут следы?– пожал плечами Борислав,– все перетоптано. Такое впечатление, что они бились с призраками.

  – Как так,– не понял воевода.

  – Так кругом, только следы наших ратников и их коней. Чужих следов нет.

   Дмитрий вошел в ложбину. На земле тут и там лежали припорошенные трупы русских ратников.

  – Сколько их тут?

  – Да почитай все полторы сотни.

  Гордеев в удивлении остановился. С митрополитом ушли полторы сотни бывалых воинов, из которых полсотни бойцов были из его дружины. Таких просто так не возьмешь. С первого взгляда было видно, что ратники вели бой. Их тела были разбросаны по всей ложбине. Видимо они успели рассредоточиться для атаки. У каждого в руках был зажат обнаженный меч. То есть они видели врага и напали на него. Но нигде не было не видно ни тел неведомого противника, ни их тел. Дмитрий подошел к одному из тел. Ратник лежал ничком, вывернув голову вбок. В открытых остекленевших глазах застыло удивление. На горле виднелся узкий глубокий порез. Вокруг головы, покрывшись ледяной коркой, расползалась кровяная лужа. Видимо неизвестное оружие пробило воину вену. Гордеев прошел чуть дальше. Его внимание привлек выступающий из-под снега предмет. Дмитрий подошел ближе и, наклонившись, поднял его. В руках воевода держал стилет,– узкий с граненым клинком нож. Это была разновидность кинжала, отличающаяся наличием прямой крестовины и очень длинного и тонкого клинка. И рукоять, и сам клинок имел черный цвет, с выбитыми на них латинскими символами. Нападавшие допустили одну оплошность, когда заметали следы, они пропустили важную улику. Но каким подготовленным должен был быть враг, который смог перебить дружину из полутора сотен опытных воинов, практически не оставив следов. Им противостоял грозный враг.

  Раздавшийся невдалеке стон, оторвал Гордеева от размышлений. Он взглянул в ту сторону. Облокотившись на склон овражка Гордеев, увидел еще одного воина. Дмитрий сразу его узнал. Это был десятник его дружины Добран.

  Воевода опустился на колени перед воином, положив его голову себе на колени. В теле десятника еще теплилась жизнь. Но было видно, что истекают последние мгновения. Кольчуга не защитила своего хозяина от узкого лезвия. Клинок пробил тело ратника в районе сердца, но прошло рядом, не задев его. От болевого шока и внутреннего кровотечения десятник потерял сознание, и его посчитали мертвым. Мороз практически довел дело до конца. Его лицо было бледным. Пальцы почернели от обморожения. Несчастный открыл запавшие карие глаза. Узнав Гордеева, он слабо улыбнулся.

  – Прости, воевода,– прошептал он растрескавшимися губами,– не уберег я митрополита...

  – Все будет хорошо,– сам не зная, почему, проговорил Дмитрий.

  – Брось, воевода,– усмехнулся, Добран,– мы оба знаем, что мне конец. Так выслушай меня,– он замолчал на мгновение, но собрав оставшиеся силы, продолжил,– то были черные монахи латиняне. Их было всего десять. Но таких бойцов я еще не видел. Они перебили нас как не обученных новобранцев. Я достал только одного. Монахи унесли его тело с собой. И митрополит с ними. Он еще жив...– Добран с силой сжал руку Дмитрия.– Найди его, воевода, и отомсти за нас...

  Тело десятника изогнулось в судорогах. Он закашлялся кровью. Его тело обмякло. Стекленеющие глаза с мольбой взирали на Гордеева.

  – Клянусь, что я найду митрополита и отомщу его похитителям за все,– пообещал Дмитрий, закрывая глаза друга.

  Глава 8. Начало Европейского похода Батыя (битва на реке Серет).

  Что может лучше для степного жителя, чем степь весной. Монгольский лагерь раскинулся на многие мили, в пойме небольшой реки не далеко от границ Валахии. После весеннего половодья, вода спала, образовав целый ряд озер,– лиманов, окаймленных густым камышом. Между лиманами попав в благоприятные условия, тянулась к солнцу луговая трава, закрывающая в отдельных местах лошадь с всадником.

  Расставленные шатры и множество скота, не в состояние уничтожить всю растительность весенней степи. Вокруг лагеря, насколько хватало глаз, на много верст раскинулся пестрый травяной ковер из тюльпанов и других цветов красного, желтого, оранжевого, синего, белого цвета.

  В золотом шатре Бату хана стоял запах пота множества тел, который не могли перебить даже дымящиеся повсеместно благовонья. Туда, сюда сновали рабы с золотыми блюдами ароматного мяса и кувшинами кумыса.

  Уже несколько дней продолжался совет чингиситов. Батый готовил вторжение в Европу.

  Слишком много времени и сил было потрачено на авантюру похода на Киев. Несмотря на предупреждение Тугая, и поверив предателю Изяславу, Бату хан отправил на Русь сорок тысяч воинов во главе с Мункэ. Поход закончился катастрофой. Русичи в который раз проявили свое коварство. Около Киева тумены были разбиты. Их командир бежал с поля боя. Еще долго к лагерю подтягивались разрозненные и деморализованные поражением группы воинов. Сосчитав их, Батый пришел в ужас. Из похода на Русь вернулось не более десяти тысяч.

  Таких промахов великий хан не прощал. Он отослал Мункэ в Волжскую Булгарию, где в нескольких местах вспыхивали мятежи.

  Тугай торопил своего хана. Весна уже была в разгаре. Скоро наступит лето. Мало времени, чтобы покорить Европу. Сейчас было самое благоприятное время для вторжения. Маленькие и большие царства грызлись между собой. Но силы в Европе были. Поступали тревожные сведения, что под знаменем креста, собирается огромное войско. Римский император пока еще писал письма, что не желает войны. Но кто знает? Может армия латинян скоро двинется на монголов. Времени не остается. С каждым днем нарастает угроза.

  – Необходимо выступать незамедлительно,– настаивал на совете Тугай,– ударить нужно сразу в нескольких местах, чтобы разрушить намечающиеся союзы. Перед нами лежит Валашская земля. Там осели наши непримиримые враги, половцы и предатели бродники.

  – Бродники?– спросил Бату хан, удивленно приподняв бровь.

  – Да, мой повелитель,– поклонился Тугай,– когда я участвовал в первом походе на половцев, Субедэ подчинил себе это племя. Их проводники провели наших воинов тайными тропами. Наши воины наносили стремительные удары по половецким становищам, в самых неожиданных для них местах. Но стоило Субедэ оступиться, как они подло ударили ему в спину.

  – Где же они сейчас?– заинтересовался Батый.

  – Опасаясь нашего гнева, бродники ушли из своих земель. В нескольких сражениях они разбили некоторых удельных князьков и осели в южной Валахии.

  – А как же здесь оказались половцы?

  – Вначале они бежали в Венгрию,– проявил осведомленность в этом вопросе Тугай,– там они приняли их веру, и пользовались благосклонностью венгерского короля. Но половцев трудно полностью подчинить. Венгерский правитель выгнал их из своей земли. После этого половцы заключили договор с королем Болгарии и при его поддержке, взяли контроль над остальной Валахией. Разбив половцев, мы откроем путь в Европу. Но если Болгары окажут им помощь, потери могут быть очень большими.

  – Хорошо,– после недолгого раздумья согласился Бату хан,– я уже один раз не послушал твоего совета, послав войско на бойню. Теперь я не допущу такой ошибки. Я даю тебе тридцать тысяч воинов. Открой для меня путь в Европу.

  Авангард монгольского войска выехал на берег реки Серет, что на границе с Валахией, и остановился, повинуясь строгому приказу военачальника, не форсировать преграду с ходу.

  Скоро к переправе подъехал и сам Тугай. Он появился на закате солнца. Жара уже спала, и от реки потянуло прохладой. В окружении многочисленных телохранителей, Тугай осматривал овражистые, поросшие мелколесьем, берега. Самое место для засады.

  – Что там?– спросил полководец, продолжая всматриваться в тонущий в сумерках, противоположный берег.

  – Нас уже ждут,– сказал командир разведывательного отряда,– по всему берегу установлены баррикады.

  – Половцы?

  – Их не видно. За баррикадами дрожащие от страха крестьяне. Можно начинать переправу.

  – Нет,– задумчиво проговорил Тугай, окидывая взглядом раскинувшийся недалеко от переправы лесок,– половцы хитры. С ними нужно держать ухо востро.

  Полководец некоторое время молчал, обдумывая план сражения.

  – Наран,– наконец позвал он своего темника и, подождав пока он подъедет к нему вплотную, продолжил,– возьмешь двенадцать тысяч и под покровом ночи переправишься на другой берег выше по течению. Костров не разжигать. Затаитесь на время.

  Наран поклонился и, развернув коня, умчался.

  – Переправу начнем с рассветом,– приказал Тугай,– расставьте дозоры.

  Темник Наран разбил свой тумен на два отряда. Первому, состоящему из двух тысяч бойцов, он приказал оставаться на берегу и начать переправу с первыми лучами солнца. Другой, прошел выше по течению, и под покровом ночи, осуществил переправу, укрывшись в прибрежных зарослях.

  С первыми лучами солнца, укрываясь стелющимся над рекой, туманом, передовой отряд начал переправу. Первые тысячи вышли на другой берег, обрушив на баррикады тучи горящих стрел. Но вымоченная древесина, гасила огонь. Волахские лучники отвечал, своими залпами, нанося противнику существенный урон.

  В это время двухтысячный отряд Нарана начал переправу. Держась за гривы коней, они поплыли к другому берегу. Не успели первые сотни выйти на берег, как на них обрушился ливень стрел.

  Из ближайшего леса, по переправе ударила половецкая конница. Не успевших придти в себя ордынцев сбросили в реку, остальных расстреливали в воде.

  Ощущая близкую победу, кипчаки завели своих коней в реку. И тут дрогнула земля. В тыл половцам ударили десять тысяч монгольских воинов. Завязалась кровавая схватка. Чтобы остановит прорыв, половецкие ханы были вынуждены направить свежие силы, предназначенные для поддержки защитников баррикад. В ответ Тугай тут же ввел в бой свои тысячи. Силы противоборствующих сторон были примерно равны. Но у половцев не было единства. Каждый хан на поле боя был сам себе командир, и стремился в случаи чего, сохранить своих людей. Как только перевез, стал клониться к монголам, многие кланы вышли из боя. Бросая союзников, они увели своих воинов.

  Мужественно сражались валахские защитники баррикад, не зная, что половцы предали их. Долго они сдерживали натиск превосходящего противника, скидывая багатуров с баррикад. Но вот ударила им в тыл ордынская конница.

  Вести бой на два фронта не было сил. Последние защитники пали под монгольскими саблями.

  Путь в Европу был открыт. Вторжение началось.

  Глава 9. Ложный обоз.

  Майским утром из ворот городища Санок, расположенного недалеко от Карпатских гор, выехали два всадника. За ними следовало с десяток повозок, под охраной двадцати воинов. Встречный люд с удивлением взирали на богато одетого мужчину и его юную спутницу. Одетая в походный женский костюм, она уверенно держалась в седле, что говорило об опытной наезднице. Не трудно было узнать в них богатых купцов. Проводя обоз взглядом, прохожие крестили проходящих мимо путников и, качая головами, шли своей дорогой.

  За последние полгода бесследно пропали четыре каравана, следующие через карпатские перевалы в Венгрию и Польшу. Все они хорошо охранялись, но ни купцов, ни наемников, никто больше не видел.

  Опасаясь за свое добро, а еще больше за жизнь, купцы перестали держать путь через Карпаты, выбирая более долгий, но безопасный путь. От этого доходы небольших городищ типа Санка, стоящих на караванном пути, катастрофически падали.

  Князь Галицкий и Волынский Андрей Мстиславович, принимал все силы, чтобы прекратить разбой и убийства купцов. Но не одна из посланных дружин, не смогла найти следов пропавших караванов.

  Пришлось Гордееву лично возглавить разведывательную экспедицию. На самом деле у него было два задания. Основное,– проникнуть в европейские государства и найти следы пропавшего митрополита Кирилла. Ликвидация банды татей, нападавших на торговый люд, была личной просьбой князя Андрея.

  Ловить налетчиков решили на живца. Для этой цели Дмитрий собрал ложный обоз. На самом деле настоящие товары были только в первой телеге. На остальных повозках в сундуках, бочках, тюках и свертках лежало барахло, не представляющее никакой ценности. Пафос обозу придавали богатая одежда, сильная охрана, щедрые дорожные расходы и таинственность. Опытные наемники не подпускали любопытствующих ближе, чем на пять метров.

  В свой западный поход Гордеев взял только самых проверенных и подготовленных бойцов из своей дружины. Командиром отряда был Никифор. Он был абсолютно необходим в предстоящем мероприятии. Дело в том, что в свою буйную молодость Станило довелось послужить наемником у венгерского и польского короля. Потому он хорошо разбирался в культуре, обычаях и структуре армии европейских государств. Структура войска там была одинаковой. Неважно было, то маленькое герцогство, или большое королевство. Каждый служил только своему хозяину. Армия набиралась из войск вассальных земель. Каждый вассал приводил с собой несколько 'копий'. 'Копье'– низшая единица европейской армии. Оно состояло из одного, или нескольких мелких рыцарей и их отряда, который состоял из оруженосца и пяти – десяти профессиональных солдат. Состав бойцов определялся исходя из кошелька господина. Это могли быть пешие или конные воины. Обучать и оснащать бойцов была обязанность господина.

  Исходя из изложенного, было решено, что в европейские земли, отряд Гордеева проникнет под видом рыцарей древнего, но бедного ордена 'госпитальеров'.

  Рыцарское снаряжение русичам должен был передать контакт Гордеева в Невицком замке. Странствующих рыцарей должны были изображать Дмитрий и Никифор. Их 'копья' составляли бойцы отряда особого назначения. Первым десятком командовал сын Гордеева – Андрей, а вторым сын Никифора,– Баяр. В европейское турне, с ними напросилась и Юлдуз, куда же без нее. Сейчас она изображала дочь богатого купца и также отвлекала на себя внимание от ложного обоза.

  Гордеев не беспочвенно полагал, что вступает в схватку с хитрым и коварным врагом. Поэтому прикрытие обоза осуществляла также сотня Тумура. Его отряд скрытно передвигался параллельно движению обоза.

  Караван медленно двигался в сторону возвышавшихся на горизонте гор. По пути небольшие лесные массивы смешивались со степными лугами.

  Стояла жара. Вокруг, насколько хватало взгляда, не было видно присутствия человека. Тишину нарушали лишь топот лошадей, скрип колес, да стрекотание кузнечиков, в высокой траве. Орлы, распластав крылья, медленно кружили в безоблачном небе, выискивая добычу.

  По пути пришлось миновать несколько стремительных речушек. Но каждый раз нанятые в Саноке, проводники, в точности выводили обоз к переправам.

  Ближе к ночи караван достиг последнего в предгорье городища. Оно было небольшим. Телеги еле влезли на хозяйственный двор. Охрана на ночевку расположилась возле обоза. Самого же купца и его дочь, староста пригласил переночевать у него в доме.

  В добротной избе за широким столом собрались хозяин дома Анапас– невысокий, но кряжистый мужчина с узким крысиным лицом и бегающими глазками. Тут же были двое угрюмых бородачей. Первого Анапас представил как княжеского десятника по имени Колояр. С первого взгляда в нем можно было распознать бывалого воина. Второго звали Красибор, и он был богатым селянином.

  Стол был накрыт по-деревенски просто, но, тем не менее, обильно. Здесь были и печеная цельная рыба; и отварная брюква, и репа; и зеленый лук; испеченный в печи каравай; пироги и много мяса дичи.

  Гордеев вошел в горницу важной походкой знающего себе цену купца. Юлдуз же, нацепив на себя множество драгоценностей, изображала из себя капризную особу, напросившуюся с отцом в просвещенный мир.

  Увидев купца и его спутницу, Анапас выскочил из-за стола и поклонился им.

  – Мы всегда рады гостям,– рассыпался он в льстивых словах,– а тем более торговым. Дороговато нам до столицы ездить. А покупки делать надобно.

  – А что, не уж-то торговый люд обходит вас стороной?– важно спросил Дмитрий, беря в руки поданный ему кубок с вином,– али шалит кто в окрестностях?

  – Да есть тут одна проблема,– вступил в разговор Колояр,– завелся где-то в горах тать по прозвищу Тришка Хорь. Вначале нападала его банда на мелкие селения. Дома жгли, девок насильничали, да грабили тех, кто послабее. А теперь, вон силу почувствовал. Купцов разбойничать стал.

  – А вас не беспокоят?– испуганно всплеснула руками Юлдуз,– такие страсти рассказываете...

  – Сюда соваться, они бояться,– сказал Красибор, откусывая край пирога и запивая его вином,– расскажи Колояр, как ты им отрез дал.

  – А что тут рассказывать,– усмехнулся десятник, мало у меня воев, да все опытные. Сам их воинской науке учу. Вовремя они заметили десятка два всадников. Все с оружием, броня на них крепкая, но разная, явно с чужого плеча. Луки хорошие. Потребовали они дань платить. Разорением грозили. А опосля, стали стрелами баловаться. Но от этого вреда было немного. Людишки у нас привычные. Кто по домам спрятался, кто в сарае. Вижу, что не опытные перед нами воины, а так шушара. Вывел я свой десяток, да ударил в копья. Тати наутек бросились, потеряв сразу пятерых. Остальные в горы ушли.

  – Вы такой смелый, дядечка,– одарила Колояра восхищенной улыбкой Юлдуз,– нам бы такого опытного воина в охрану. Правда, батюшка?

  – Верно,– согласно кивнул Гордеев,– опытные воины всегда на вес золота.

  – Дело у нас такое, ратное,– довольный похвалой улыбнулся в усы десятник,– да не могу я уйти. Князем поставлен. За горами земля вражья.

  Некоторое время все молчали, занимаясь едой.

  – А справно ли идет торговля?– поинтересовался Анапас. Взгляд его бегающих глаз упал на украшения Юлдуз.

  – Всякое бывает,– словно не заметив этого, сказал Гордеев,– не бедствуем. Сейчас вот в венгерские и польские земли путь держим. Думаю, прибыток богатый будет.

  – Батюшка!– воскликнула Юлдуз,– а помнишь, ты мне венец драгоценный обещал купить?

  – Куплю,– согласно кивнул Гордеев.

  – Ой, спасибо!,– захлопала в ладоши девушка,– все подружки лопнут от завести!

  – Может, поостережешься,– угрюмо молвил Колояр,– Тришка Хорь в горах шалит. Добро дело наживное, наемники знают за что рискуют... А вот дочь твоя красавица, как в руки татей попадет?

  – Ничего,– самонадеянно сказал Гордеев,– охрана у меня сильная. Воины в ней опытные. Ни что мне холопов беглых бояться?

  – Ну, дело твое,– кивнул Колояр.

  Посидели еще не долго. Беседовали о торговле, да делах ратных. Наконец Дмитрий поднялся.

  – Спасибо тебе Анапас за угощение, но и отдохнуть надобно. Завтра день тяжелый.

  Хозяин дома хлопнул в ладоши. Тут же в горницу вбежала долговязая дворовая девка.

  – Марфа!– распорядился Анапас,– Проводи гостей в их комнаты.

  Служанка поклонилась и, взяв две свечи пошла впереди, указывая дорогу. Они поднялись по скрипучей лестнице на второй этаж. Марфа передала свечи Дмитрию и молодой госпоже и, указав на две соседние комнаты, убежала вниз, убирать со стола.

  – Будь на чеку,– прошептал Гордеев своей спутнице,– кажется мне, что Анапас неспроста интересовался торговыми делами, да рассматривал твои побрякушки.

  – Я это тоже заметила,– усмехнулась Юлдуз,– не волнуйся. Все будет в порядке.

  Гордеев подождал пока, она скроется за дверью. Только после этого он вошел в свою комнату и осмотрелся. Комната как комната. Кровать, стол, со стоящим на нем кувшином. Только засов двери не то сломан, ни то специально испорчен.

  Дмитрий не спеша подошел к столу и заглянул в кувшин. Нос приятно ощутил аромат дорогого вина. Дмитрий налил себе в стоящий тут же кубок и слегка пригубил напиток. Вино оказалось действительно превосходным. Он не торопясь осушил кубок до дна, прислушиваясь к своим ощущениям. Через несколько минут он почувствовал легкое головокружение. Чего-то подобного он и ожидал. Веки отяжелели, и Гордеев провалился в глубокий сон.

  Глава 10. В плену у разбойников.

  Сознание медленно возвращалось. Вначале Гордеев услышал чьи-то грубые мужские голоса. Он попытался пошевелиться, но почувствовал, что руки и ноги крепко связаны. Все тело онемело. Дмитрий рванулся и открыл глаза.

  Светало. На опушке редкого леса висел утренний туман. Где-то невдалеке слышался шум низвергающейся воды. Гордеев повернул в голову, заметив в проеме между деревьев водопад. Обзор ему закрыли темные силуэты. Перед ним ухмыляясь, стояли вооруженные люди. Все были наряжены в добротную, где-то можно сказать и дорогую, одежду. Наряды пестрили разнообразием всех национальных костюмов. Зачастую размер одежды не совпадал с телосложением ее обладателя. То и понятно,– надевали то, что смогли отобрать.

  Впереди всех, прямо перед связанным Гордеевым, на коне восседал высокий разбойник. Обширный ожог закрывал всю левую половину его лица. Такой бывает от соприкосновения кожи с раскаленным железом. Глубокий шрам ото лба до подбородка, наискосок рассекал область ожога. От чего верхняя губа была приподнята, обнажая гнилые зубы. Неприглядность лицу главаря шайки, добавлял тот факт, что на левой половине лица практически не было волосяного покрова, вместе с тем на правой стороне имелись усы и борода. От этого его лицо казалось непропорциональным и даже гротескным.

  – Ну что купец,– усмехнулся Тришка Хорь, соскакивая с коня,– разговаривать будем?

  – О чем?– чувствуя сухость во рту, прохрипел Гордеев.

  – О выкупе,– просто сказал главарь.

  – От чего же не поговорит, коли интерес имеется,– согласно кивнул Дмитрий,– чего ты хочешь?

  – Сколько...– мечтательно протянул атаман разбойников,– пожалуй, я желаю получить все...– наконец выпалил он.

  – А не жирен ли кусок?– усмехнулся Гордеев,– поперек горла встать может...

  Тришка некоторое время разглядывал связанного пленника, потом расхохотался.

  – Ха! Ха! Ха!,– давился он от смеха,– Ну рассмешил! Ты еще и угрожаешь мне...– внезапно его смех прекратился. Он нагнулся к самому лицу Гордеева, зло, глядя ему в глаза.– Хватит болтать!– практически зашипел он.– Ты отдашь мне весь свой обоз. А потом я еще подумаю, что делать с тобой и твоей дочуркой.

  Он отошел чуть в сторону, и Гордеев увидел Юлдуз. Ее держали за руки двое разбойников. Платье на девушке было разорвано. Неизвестно на чем держащиеся лоскуты ткани, слегка прикрывали грудь. В испуганных глазах застыли слезы.

  Ну и актриса, промелькнула мысль в голове Гордеева, ей бы в театре выступать.

  – Хороша козочка,– проговорил атаман. Глупо ухмыляясь, он подошел вплотную к девушке и провел грязным пальцем по ее лицу, размазав при этом текущую по щеке слезу. От его прикосновения пленница дернулась, пытаясь отстраниться.

  Тришка Хорь грубо схватил испуганную девушку за руку и прижал к себе.

  – Давненько я не пробовал таких чистеньких девиц,– похотливо поговорил он. Его ладонь коснулась бедра девушки и поползла вверх, задирая подол платья.

  – Остановись!– раздался из-за спин столпившихся полукругом разбойников, властный голос, от которого атаман застыл в испуге.

  Шайка расступилась, пропустив вперед худощавого высокого мужчину. Он был одет в монашеский балахон черного цвета. Его голову полностью закрывал накинутый капюшон. Двигался он скользящей походкой, которая выдавала в нем опытного бойца.

  – Не тронь ее,– нетерпящим возражения голосом проговорил монах.

  Тришка с раздражением оттолкнул пленницу, которая упала на колени, пытаясь закрыть грудь руками. Монах обошел дрожащую пленницу вокруг, рассматривая ее тело. Затем он подошел к атаману и отвел его в сторону.

  – Ты отдашь эту женщину нашему ордену,– сказал он, пристально глядя на атамана.

  – Она мне нужна, чтобы получить обоз,– пытаясь быть твердым, проговорил Тришка.

  Монах некоторое время молчал, перебирая в руках концы веревки, служивший ему поясом.

  – Хорошо,– наконец сказал он,– используй ее, чтобы надавить на купца. Когда дело будет сделано, ты отправишь ее к нам. И смотри, что бы ни один волос не упал с ее головы.

  Сказав это, он повернулся, и больше не говоря ни слова, вскочил на подведенного ему коня, и ускакал по тропе, идущей вдоль водопада в горы.

  Тришка, некоторое время стоял без движения, пытаясь унять дрожь. Затем вернулся к Гордееву.

  – О чем это мы,– слегка заикаясь, проговорил он,– а, так вот если ты не отдашь мне свой караван, то с твоей дочерью по очереди будут развлекаться все мои молодцы прямо у тебя на глазах.

  – Хорошо, сделав вид, что сломался, устало проговорил Гордеев,– что нужно сделать?

  – То-то же,– засмеялся главарь шайки,– сейчас ты напишешь грамоту своему приказчику. Пусть он приведет обоз в указанное мною место. Да пусть охрану возьмет малую. Там его встретят мои люди. Как только обоз будет здесь, я решу, что с вами делать. Да гляди! Если, что не так, то она умрет первой.

  По знаку своего атамана, двое разбойников подтащили Юлдуз к низко свисающей толстой ветке, перекинули через нее веревку и, связав ей руки, подтянули, так, что девушка только слегка касалась ногами земли. После этого они остались стоять возле нее, обнажив сабли.

  Убедившись, что пленник уже сломлен, один из шайки перерезал стягивающие Дмитрия веревки, а другой поднес ему перо и бумагу.

  – Ну,– грубо подтолкнул Тришка ногой купца,– Что застыл? Пиши!

  Дмитрий растер онемевшие руки, взял перо и написал несколько строк.

  – Перстень дай...– попросил он.

  Атаман взглянул на золотую печатку, красовавшуюся у него на пальце. Усмехнувшись, он снял перстень и передал его Гордееву.

  Дмитрий окунул печатку в чернила, и приложил ее к пергаменту рядом с подписью.

  – Ну, вот и ладненько,– удовлетворенно кивнул Тришка,– а ну Сычь, иди сюда.

  К атаману подскочил верткий мужичок невысокого роста.

  – Бери грамоту и скачи в городище. Там передай письмо приказчику купца, да проводи обоз к нашему месту.

  Сычь кивнул. Взял письмо. Вскочил на коня и умчался исполнять приказание.

  – Шило!– снова позвал атаман,– бери всех людей и встреть обоз. Перебьешь охрану, а повозки доставишь сюда.

  Тот, кого звали Шило, махнул рукой и направился к лошадям. С молодецким свистом и гиканьем, разбойники вскакивали в седла. Скоро лагерь опустел. В нем остались только атаман с пятерыми приближенными.

  День уже перевалил за половину. Со связанными за спиной руками Гордеев сидел, облокотившись о ствол дерева и, наблюдая, как разбойники расположившись вокруг костра, пьют вино, чавкают и переговариваются между собой, изредка хохоча, указывая на подвешенную за руки девушку.

  Место, где находились пленники, упиралось в небольшое озерцо, окаймленное крутыми каменными склонами, покрытыми ярким, влажным мхом и свисающими с валунов гигантскими папоротниками. С двадцатиметровой высоты, в несколько каскадов, падали потоки воды. Брызги от водопада долетали даже до связанных пленников, изнывающих от жажды.

  Дмитрий тихонько свистнул. Казавшаяся, находящаяся без памяти девушка, тут же подняла голову.

  – Пора,– прошептал Гордеев.

  Юлдуз понятливо кивнула. В ее глазах блеснул азартный огонек. Девушка топнула ногой, и тут же из подошвы ее сапожка выскочили острые лезвия. Она перехватила веревку. Подтянулась, согнувшись, и перерезала веревку. Соскочив на землю и освободив руки, она подвернула платье, и направилась в сторону отдыхающих разбойников, легкой походкой.