Текст книги "Уникум. Книга трех"

Автор книги: Дмитрий Билик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Глава 2

Это было похоже на легкое землетрясение. Покачивались полотенца, дрожали скамьи, шуршали повешенные в углу веники. Лишь Потапыч сидел с невозмутимым видом возле печки.

– Может, разжечь чуток? – спросил он меня.

– Мы здесь ненадолго. Только до машины доберемся.

Самое удивительное, я слышал звуки, окружающие нас. Точнее, дядю Колю. Ведь именно он сейчас держал крестик в руке. Собственно, ничего сверхъестественного не происходило. Если не учитывать, что мы с Потапычем сидели в предбаннике, ожидая, пока отчим доберется до авто. Ну и еще я следил за тем, как медленно утекает сила, подпитывающая Морок.

Помня наложенное заклинание Куракина, я учел некоторые ошибки. Не пытался сделать из дяди Коли совершенно другого человека. Лишь добавил усы, как у соседа, посеребрил волосы и «набросал» на его лицо морщин. За образцы брал существующих людей, так заклинание труднее было бы распознать и оно «не расплывалось» при резком движении. Не знаю, видели ли люди Терлецкого отчима раньше, но лучше перестраховаться.

Хлопнула дверь «четырки», закрутился стартер, но движок не завелся. Дядя Коля приложил к своим действиям крепкое словцо, и только после этого авто ожило. Наши машины в этом плане очень похожи на русских. Пока матом не пройдешься, работать не станут. Я осторожно вылез наружу и оказался на заднем сиденье. Рядом уже нервно дергал бороду взволнованный банник.

– Сейчас, сейчас, – тихо говорил отчим, выруливая со двора.

Не знаю, что нас подвело. То ли приспешники Терлецкого знали нашу машину, то ли заметили суету на заднем сиденье, но внедорожник тоже ожил. Он рванул с места, видимо, желая преградить нам путь. Я сбросил Морок с дяди Коли и обрушил дорогу прямо перед преследователями. Как оказалось, зря.

Земля с осколками асфальта тут же поднялась обратно – значит, с магом земли все в порядке. Это и хорошо – выходит, ранение не столь серьезное, – и в то же время плохо.

Из открытого окна высунулась рука, и в нашу сторону полетело несколько огненных стрел. Признаться, я подобного еще не видел. Пламя ударило в бампер, но тут же рассыпалось. Только теперь я заметил, как сосредоточен банник, что-то бормотавший себе под нос – защиту наложил. Молодец, хоть какой-то с него прок.

Я напрягся, концентрируя свою силу для одного-единственного заклинания. Другой попытки могло не быть. Острый шип вырвался из асфальта подобно неудержимому гейзеру, аккурат под капотом преследователей. Машину несостоявшихся обидчиков тряхнуло – подранок, видимо, успел поставить защиту от магии земли, – но мой каст вышел отменным. Сказать кому – не поверят. Послушник пробил щит чернового. То, что я уникум, а противник вообще ранен (соответственно, растерял большую часть силы), можно не упоминать. А то рассказ выйдет не таким эпичным.

Внедорожник начал снижать скорость, что неудивительно – я как минимум повредил движок. Нет, будь среди троицы маг-технократ, он бы мигом все восстановил или хотя бы сделал так, чтобы машина смогла преследовать нас и дальше. Но ничего подобного не наблюдалось. Такое ощущение, что «забрать» меня отправили не самых изощренных магов. Тем лучше.

Когда я уже было подумал, что все закончено, одна из дверей черной машины вылетела с «мясом», и на дорогу выпрыгнул один из преследователей. Тот самый огневик, если судить по цвету силы. В глазах его читались решимость и злость. Наверное, не таким он представлял легонькое задание по сопровождению первокурсника.

Огневик побежал за «четыркой» с видом жидкого терминатора. Кстати, один из любимых фильмов дяди Коли. Я бы тому сказал о таком забавном сравнении, но отчим сейчас был занят очень сложным делом – пытался выжать максимум из нашей тачки без ущерба для окружающих. За сколько там разгоняется «Бугатти Верон» до сотни? А если в пределах города со светофорами? То-то же. Хотя, по ощущениям, мы все равно с ней могли посоревноваться. Даже забавно, что такой аккуратный водитель, как отчим, сейчас гнал подобно четкому пацану, только что получившему права. С другой стороны, и тачка обязывала.

Что еще забавно, но никак не весело – огневик не собирался отставать. Совсем недолго он бежал за нами на своих двоих, а потом перешел на громадные прыжки, помогая себе руками. Его тело стало трансформироваться, удлиняться, конечности изогнулись и налились мускулами. И спустя всего несколько секунд за нами неслась громадная гончая с вырывающимся из открытой пасти огнем. По ее телу нет-нет да и пробегали языки пламени. Вот к этому жизнь меня точно не готовила.

Тварь, отдаленно напоминающая собаку и довольно сильно исчадие ада, не то что не отставала – она нас догоняла. И это при том, что дядя Коля уже мчал на пятой, проскакивая перекрестки по-джигитски, не сбавляя газа. Прочие автомобили лениво плелись, отвозя своих хозяев по домам. А их водители попутно офигевали от вечернего гонщика. Что видели они в нашем преследователе – вопрос открытый.

Тем временем огненная гончая могучими прыжками добралась до багажника и на полном ходу попыталась «вскрыть» его мощной лапой. Сработала защита, хотя несчастного банника чуть не отбросило вперед, а маг-перевертыш на мгновение отстал. Нет, так мы долго не протянем.

– Держитесь! – крикнул дядя Коля.

Развернувшись, я увидел выезжающий наперерез нам КАМаЗ и что есть силы вцепился в дверную ручку.

Машина вильнула, объезжая открывшего рот дальнобойщика, но успела проскочить, а вот гончей досталось по полной. При столкновении огромную тушу развернуло в воздухе и откинуло на припаркованный у дороги автомобиль. Последнее, что я успел увидеть, – трансформирующуюся обратно в человека собаку.

Какое-то время мы ехали молча. Потапыч с ошалевшими глазами забился в баню и решительно не собирался вылезать. Я дрожащими руками пристегнулся и не сводил глаз с заднего стекла – нет ли погони. Дядя Коля, вцепившись в руль побелевшими пальцами, наклонился к лобовухе. И лишь спустя несколько томительных минут отчим вновь обрел дар речи:

– Это что было?

– Что-то типа оборотней, наверное, – пожал плечами я.

– Какие это тебе оборотни? – вылез наружу Потапыч. – Те лишь в полнолуние обращаются и разум человеческий теряют. Перевертыш это был. Дюже мерзкие создания. Повезло, что ноги унесли.

– И много среди этих… магов перевертышей? – спросил дядя Коля.

– Не особо. Сила обращения дает немало, вот только и сам перевертыш повадками начинает на животину походить. Я встречал одного, который у себя блох искал. Обычно таким маги низшей руки пользуются. Те, кому дальше головы уже не прыгнуть.

– Низшей руки? – хмыкнул отчим. – Ну-ну.

– Ладно, – я попытался сконцентрироваться, еще не до конца веря, что мы удрали. – Давайте сосредоточимся на дороге. Дядя Коля, можно больше так не гнать. Ты помнишь, куда ехать?

– Помню. Мимо водохранилища до Вязовки, а потом налево. Только там сроду никакой дороги не было.

– Димон сказал, что есть.

Я устроился поудобнее и стал смотреть в окно на светящиеся в полумраке окна. Скользнула внизу Волга, устало ворочающая темные воды и желающая поскорее закончить свой долгий путь, чтобы добраться до Каспия. Пронесся мимо город, уступив место пустынным равнинам, простирающимся до самого горизонта. Спустилась тьма над выжженной землей, с интересом приглядывая за одиноким автомобилем, разрывающим своими фарами ее пелену. Веки налились тяжестью, и под мерное покачивание я заснул.

Множество картинок мелькали перед глазами, сменяя друг друга. И в каждом эпизоде неизменно появлялась обугленная крепкая рука, пытающаяся схватить меня. Это не было даже кошмаром, скорее, недобрым сном. Десница Застрельщика скрывалась за сотней образов, чтобы в конце концов появиться вновь. Он так и не отпустил меня, хотя я и старался о нем не думать.

– Максим, Максим, хватит дрыхнуть, – дядя Коля толкал меня в плечо. – Мне бы твои нервы. Ни разу не проснулся.

Я открыл глаза, пытаясь сфокусироваться на чем-то. Получалось слабо. Так, машина на обочине, банник почему-то сидит на крыше, дверь с моей стороны открыта.

– Мы что, приехали уже?

– Вязовка, – констатировал отчим, указав рукой вперед, где скудно поблескивали огни. Выглядел дядя Коля уставшим, глаза красные, движения чуть замедлены, словно он вот-вот уснет. – Триста километров отмотали. Я проехал дальше – там ничего, пришлось вернуться. Съезд налево тут только один, на проселочную дорогу. Нам сюда?

Нет, он и раньше относился ко мне нормально, не как к несмышленому ребенку. А когда узнал о силе, стал обращаться как с равным. С другой стороны, по меркам магического мира я совершеннолетний.

Я вышел из машины, ежась от подступающей прохлады, и подслеповато вгляделся во тьму. Вот черт его знает, если честно. Хотя, если он говорит, что проехал дальше и там ничего…

– Потапыч, а ты чего скажешь?

– Так я же не лесовик, чтобы тропы знать, – пожал плечами Потапыч, которому наше путешествие явно не особо нравилось. Ему бы в бане лежать да горячительными напитками баловаться. – Силу чувствую, оттуда она и идет.

– Значит, едем, – сказал я. – Дядя Коля, тебе, может, отдохнуть?

– Повстречаться с твоими перевертышами мне хочется намного меньше, чем спать, – ответил отчим. – Поехали.

Поездка по бездорожью выдалась настоящим испытанием не только для нас, но и для машины. Я пересел вперед и теперь видел, как дядя Коля беззвучно ругается, когда мы задеваем днищем очередной бугор. И уверенность в правильности выбранного направления с каждым километром становилась меньше. Ровно до того момента, пока справа, рядом с колеей, не появился знак с названием деревни: «Байковка».

От указателя веяло силой. Слабой, старой, но силой. К тому же дядя Коля его и вовсе не заметил – верный признак, что мы едем правильно. А еще километров через десять я увидел широкий и просторный дом, вокруг которого раскинулось несколько избушек. И что интересно, ни одного забора. Просто куча домиков посреди поля, будто их сюда воткнуло расшалившееся божество.

Однако едва мы подъехали к ближайшему, из него к нам выскочил странный старик. В длинной ночной сорочке, тапочках и забавном колпаке на голове. Он сжимал небольшой посох, который и вытянул в нашем направлении.

– Дядя Коля, без резких движений. И вообще, будь пока в машине. Потапыч, ты тоже.

По поводу последнего и слова говорить не надо было. Тот, едва увидев посох, забрался в баньку. Ну действительно, с дороги нужно помыться, чтобы в гости грязным не являться. Пришлось выходить наружу и все разруливать в одиночку.

– Доброй ночи, я к Дмитрию Байкову.

– Ночь действительно добрая… была, – сказал старик, внимательно оглядывая меня своими бесцветными глазами. А я пока рассмотрел его.

Ссутуленный, дряхлый, худой, в чем только жизнь держится? Хотя ответ на данный вопрос у меня имелся. Сила, застоялая, давно не выплескивавшаяся наружу, медленно, словно нехотя, двигалась в районе груди. Правда, осталось ее мало. Видимо, для того старик посох и прихватил. Пожалуй, он даже слабее крепыша, с которым я имел удовольствие общаться вчера. Ремесленник, не более.

– Семен Поликарпыч, – Димка выскочил из большого дома. – Это Максим, я же вас предупреждал, что он приедет.

– Дмитрий Алексеевич, так я все приготовил. Белье новое застелил, полы в избе вымыл. Только обычно гости днем приезжают, а не ночью, словно воры.

– Семен Поликарпыч, все, опустите жезл. Я разберусь.

– Там с ними немощный еще, – не унимался старик. – Да бог с ним, там еще банник. Как бы беды не вышло. Вы же знаете, Прошка у нас своенравный.

– Ничего не случится, идите спать. Привет, Макс.

– Привет, Димон.

Мы обнялись. Байков в белой пижаме меньше всего был похож на главу рода или фамилии, не помню, как правильно. Но вот его лицо выражало крайнюю степень обеспокоенности.

– А кто такой Прошка? – спросил я.

– Домовой наш. Хотя еще можно поспорить, кто из них – Поликарпыч или он – более нудный.

Старик, шаркающий в сторону дома, услышал собственное имя и обернулся. Но Димон махнул рукой, мол, ничего.

– Потапыч, ты понял про домового? Никаких конфликтов.

– Не понимаю, чего ты глупости такие говоришь, хозяин? Уж миролюбивее меня и существа найти сложно.

– Я тебя предупредил. Дима, знакомься, дядя Коля.

– Дмитрий, – протянул руку Байков со всей присущей ему серьезностью.

Когда со всеми формальностями было покончено, Димон провел нас к одному из домов. Точнее, к избе, как и сказал старик Поликарпыч. Когда Байков говорил, что он благородный, я представлял себе какой-то богатый загородный дом с лепниной, голыми статуями и фонтаном. Когда узнал, что Димон из обедневшего рода, то лепнины стало меньше, статуи исчезли, но фонтан остался. Реальность была более сурова.

В избе стояла печь. Старая, грубо побеленная. На ней лежали матрасы – справедливости ради, действительно заправленные простынями. Еще стоял стол с какой-то лампой, несколько стульев и прялка. Такой себе домик для гостей. Удобства во дворе, света нет. Так и хотелось сказать: «Дом свободный, живите кто хотите».

– Как добрались? – Байков сел на ближайший стул.

– С приключениями…

Я приземлился рядом и стал рассказывать.

Бедный дядя Коля примостился у печки и старался не спать, хотя получалось у него откровенно плохо. Его даже не удивило, когда Байков стряхнул с пальца огонек и зажег лампу. Точнее, керосинку, как он пояснил. Отчим клевал носом, но держался из последних сил, стараясь слушать, о чем болтают среди ночи два подростка.

– Повезло, – подытожил Байков, когда я закончил.

– Ты же говорил, что маг ветра, а тут огонь зажигаешь, – я указал на лампу.

– Стихийная магия лишь подразумевает, что в какой-то области ты более талантлив, чем в других. На простейших уровнях каждый может зажечь костер или призвать лужицу воды. Макс, это все, что тебя сейчас интересует?

– Да нет, просто спросил. Делать теперь чего? Я так понял, в Конклав обращаться бесполезно. Правда, мы там еще немножко город разворотили. С другой стороны, я защищался.

– Думаю, за это можно не переживать, – отмахнулся Байков. – Если это были люди Терлецкого…

– Димон, ты издеваешься, что ли? Я же говорю, сам видел!

– Ладно, ладно. Так вот, Терлецкий больше всех будет заинтересован, чтобы никто ни о чем не узнал. Скорее всего, там уже заметают следы.

– А мне чего делать? – вкрадчиво спросил я.

– Не знаю. Я еще не придумал. Спать пока ложись. Как я и говорил, здесь тебе ничего не грозит. На нашем имении родовая сила. Плюс домовой, Поликарпыч, дядя, в конце концов. Пусть только попробуют сунуться.

– Спасибо тебе, Димон. У тебя теперь не будет неприятностей?

– Хуже, чем есть, уже не будет, – как-то слишком философски сказал Байков. – Ладно, спокойной ночи.

Дядя Коля к тому моменту уже откровенно заснул, уронив голову на грудь. Пришлось будить его. Признаться, я никогда не спал на печи. Меня же Максимом назвали, а не Емелей. Однако, как только залез на теплую постель и вытянулся, так сразу срубило.

Спал я крепко, без всяких сновидений, до самого утра. И был разбужен лишь тихой перебранкой.

– А я тебе говорю, песья твоя голова, что спать изволят, – шипел Потапыч.

– Сам ты песья голова, отрок шелудивый, – отвечал звонкий голос. – Мне хозяин сказал к трапезе пригласить, я пришел. Пусти.

– Нашел отрока, я тебе в отцы гожусь, если бы с кошками якшался. Домовые же от них происходят?

– Что вы там разгалделись? – Я свесился вниз.

В дверях стоял домовой, самый обычный. Уж мне их пришлось повидать. Крепкий мужичонка с копной русых волос, нос картошкой, глаза-пуговицы.

– Ты Прошка?

– Так и есть, – набычась, отвечал тот. – Хозяин приказал…

– Я слышал. Сейчас мы придем. Только скажи, куда.

– В господский дом. Я вот тут вам ведро воды принес умыться.

– Спасибо. Дядя Коля, вставай. Тут еще и кормят.

Короткие гигиенические процедуры заняли от силы минут пять. Хорошо, что я заблаговременно взял достаточно одежды, которую при побеге скинул в баню. И для себя, и для отчима. Поэтому мы облачились в чистое и, с видом не таких уж и бедных родственников, отправились в «господский дом».

Тут уже было чуть цивильнее, и обстановка – намного современнее. Правда, полностью я все осмотреть не успел. Прошка завел нас в «трапезную», где за столом с кучей разной еды (я хотел было пошутить на тему, что знаю, отчего разорились Байковы) нас и ожидали.

Семен Поликарпович стоял с таким отчужденным видом, словно он был на диете. Во главе стола находился Димон, по правую руку от него позевывал грузный молодой мужчина с небрежной прической. А чуть далее сидел маг лет сорока – точная копия Димона, только с пустым, отсутствующим взглядом, уставленным куда-то в стену. Рядом с ним замерла в томительном ожидании женщина с лицом серого цвета.

Она мне не понравилась сразу. Сила клубилась вокруг нее. Незнакомка словно купалась в ней. И это было странно. Обычно энергия выходила из мага, а никак не окружала тело. Зато мужчина возле нее был почти пуст. Я бы сравнил его с высушенным колодцем, на дне которого осталась крохотная лужица. Странная парочка. Да и кто это, интересно?

– О, гости! – встрепенулся взлохмаченный, вскакивая. – Давайте знакомиться. Олег Мстиславович Байков. Можно просто Олег.

Мы по очереди представились. Дядя Коля вовсе сник, чувствуя себя не в своей тарелке. При этом он не сводил взгляда с женщины, что уже становилось совсем неприличным.

– Можем садиться, – сказал Димон. – У нас тут есть пирожные…

– Дмитрий, с твоей стороны невежливо не представить гостям всех членов нашего завтрака, – вмешался дядя.

Парочка, про которую шла речь, даже не шелохнулась.

– С позволения главы фамилии, имею честь представить вам моего брата Алексея Мстиславовича и его супругу Марию Александровну, – взлохмаченный не смог скрыть лукавой улыбки, будто комедиант, довольный своей шуткой, – родителей Дмитрия Алексеевича Байкова.

Глава 3

Трудно было представить более неловкий завтрак, чем тот, на котором я присутствовал сейчас. Даже те самые расхваленные Димоном пирожные не лезли в рот. Да и вообще, трудно есть, когда родители Байкова сидят за столом, не притрагиваясь к еде. Еще и дядя Коля прилип взглядом к матери Димона, словно не смотреть на нее было выше его сил.

У немощных отношения с магией обстояли вообще интересно. Обычно сила оберегала их от «ненужной» информации. Призванная магом молния маскировалась под замкнувший трансформатор, взрытый заклинанием асфальт – под банальное оседание дороги, огненный перевертыш – под обычную, пусть и большую, дворнягу.

Но так как отчим соприкоснулся с существами другого мира, которые демонстрировали способности ему нарочно (к примеру, банька Потапыча дяде Коле очень понравилась), то и сила стала считать его «своим». Таким образом многие из немощных и работали среди магов как нанятый персонал. Не волшебникам же обслуживать могучие министерства и департаменты да обжигать прочие горшки.

– Осознающие всегда были слишком чувствительны к мертвякам, – усмехнулся дядя Димона по имени Олег, следя за отчимом.

– Осознающие? – Дядя Коля впервые оторвал взгляд от женщины.

– Немощные, которые видят силу, – пояснил Олег.

– Мертвякам? – Я чуть не подавился чаем.

– А ты разве не заметил? – довольно улыбнулся взъерошенный мужчина. – Посмотри, как клубится сила вокруг нее, а Маша ее не впитывает.

– Хватит! – покраснел Димон.

– Почему же? – Олег изумленно поднял брови. – Разве у тебя есть секреты от друзей? Маша мертва. Давно. А то, что она в таком неплохом состоянии, – исключительная заслуга моего брата. Он постоянно подпитывает ее силой. Правда, это требует колоссальной концентрации. Поэтому Леша, так скажем, отгородился от нашего мира и пребывает в своеобразной коме.

Димон бросил салфетку и выскочил из-за стола. Мне, если честно, есть тоже расхотелось. Почему-то вспомнились упыри и вурдалаки, которых мы изучали на мифологии. И пусть мама Байкова не походила на них, но теперь многое стало понятно. Сила, странным образом взаимодействующая с ней, пугающий цвет лица… Господи, да у нее на шее трупные пятна!

– Спасибо, – сказал я и встал из-за стола.

Дядя Коля, не сводя взгляда с Марии или того, что сейчас сидело перед нами, поднялся вслед за мной. На свежем воздухе стало чуть получше, хотя в голове до сих пор не укладывалась вся полученная информация.

– М-да… – протянул отчим. – В жизни бы не поверил, если бы сам не видел. Что-то мне здесь не нравится, Максим.

– Я понимаю. Надо поговорить с Димоном.

– Ладно, я пока к машине пойду, там с топливным шлангом что-то. Увидишь Потапыча – скажи, пусть возле меня будет.

Фигуру Димона я разглядел сразу, стоило обойти «господский дом». Байков сидел на одной из приставленных к стене бочек и угрюмо смотрел на сминаемую ветром траву в поле.

– Прости, я не знал.

– Все в порядке. Просто дядя любит поддевать меня.

– Так пошли его.

Димон грустно улыбнулся. Он распростер руки, указывая на дома, несколько сараев и открытый хлев.

– Его эта ситуация бесит не меньше, чем меня. Они с отцом были очень близки. Два лучших, самых многообещающих артефактора во всей стране… Ну да ладно, было и было. А послать не могу, потому что все это оплачивает он. Каждый месяц с довольным видом приносит счета и складывает на столе. Ведь «ты же глава фамилии, ты здесь все решаешь», – изобразил он Олега. И получилось похоже, почти так же отвратно.

– А почему он сам…

– …Не стал главой фамилии? Потому что опорочил честное имя Байковых. Был замешан в подозрительных делах, даже сидел. Да и удобнее ему быть серым кардиналом. Ответственности меньше. Он опекуном-то стал со скрипом. Просто потому что больше некому было.

– Дима, а твой отец?

– Он недееспособный. Ты сам видел. Поликарпыч кормит его с ложечки, выносит за ним утки, моет, одевает. Живой труп и… мертвый труп.

– Не надо так, это твоя мать. Я бы все отдал, чтобы моя была жива.

– Но она не жива! В том-то и дело… Мне тогда восемь было. Несчастный случай, с кем не бывает, как говорит Олег. Вот только отец не смирился. Слишком сильно любил ее. Не дал похоронить, два дня сидел с ней в комнате. А когда к нему зашли… – Байков замолчал, на глазах у него блестели слезы. Димон проморгался и продолжил: – Иногда людей, даже самых близких, надо уметь отпускать. Я это понял давно. А вот отец – нет.

– А он… может снова стать нормальным?

– Кто же его знает? Беда в том, что до него не достучаться. Он словно в коме. Я даже не уверен, что он кого-то слышит.

Наш разговор был прерван шумом шагов. Легких, едва различимых. Я повернул голову и увидел странную парочку – родителей Димона. Отец шагал чуть позади, но было видно, что именно благодаря его силе двигается тело жены. Ну или бывшей жены, как там правильно с усопшими? Он заставлял ее идти, едва заметно шевелить руками при ходьбе, держать осанку. И от этого стало невероятно жутко.

– Я привык, – сказал Димон, глядя на родителей. – Ты удивишься, но можно привыкнуть ко всему. Раньше было страшно, жутко, а теперь… – он пожал плечами, демонстрируя равнодушие. – Конклав даже присылал людей, чтобы разобраться, прекратить все это. Только мой отец всегда был умным человеком. И наложил дополнительную защиту. Если кто-нибудь попробует уничтожить ее – умрет и он. А убить мага, пусть и обвиненного в некромантии, – это уже другой разговор. Люди из Конклава понаблюдали за ними пару дней: из имения не выходят, вреда никому не причиняют, – вот и плюнули.

Байков на мгновение задумался, но тут же оживился:

– Кстати, о Конклаве и об этой заварухе с Терлецкими. По совету дяди, я написал в школу, чтобы нам разрешили приехать раньше. Скоро должен прийти ответ.

– Ты советуешься с ним? Он мне показался редкостным гадом.

– Олег действительно не очень приятный. Зато умный.

– Ты ему доверяешь?

– Пока он меня еще не подставлял.

Я хотел сказать, что ключевое слово «пока». Олег вызывал совсем не противоречивые чувства – он был омерзителен, противен, ему хотелось дать хорошенько по лицу, когда он с довольным видом унижал Димона. И последний потом говорит, что дядя его никогда не подставляет. Или я привык к каким-то другим, нормальным отношениям? Как у этих благородных все сложно!..

Так и началась моя жизнь в имении Байкова. Уехал, так сказать, на лето в деревню. К слову, тут было много чего. Сначала я изучил всю скотину и птицу, за которых отвечал Прошка. Пришел к тому, что ничего магического и волшебного в поросятах и несушках нет. А пегасов у Димона не водилось.

Все, что касалось домов и людей, было в вотчине Поликарпыча. Я не сразу понял, что он вроде как свободный маг, но в то же время слуга. Дедушка Димона оплатил ему полное обучение в Терново, после чего Поликарпыч вернулся обратно. Сам, безо всякого принуждения. Семьи у него не было, магических амбиций – тоже. А цель своей жизни он видел в служении Байковым. Без разницы, кто перед ним – отсутствующий в этой реальности Алексей, упитанный глава рода или неприятный Олег.

Потапыч был в восторге от нового места. Он все же как-то сговорился с Прошкой. Хотя я примерно понимал, на какой волне они сошлись: Поликарпыч распекал пару раз домового за «ненадлежащий вид». Еще банник то ли нашел, то ли выпросил мешок сахара и поставил брагу, из которой скоро выгнал первосортный, по его словам, самогон. Который они с Прошкой и вылакали. Ко всему прочему, тут имелась баня. Намного больше нашей, пространственной. И оттуда Потапыча было попросту не вытащить.

Олег, к моему удовольствию, почти все время где-то пропадал. Оказалось, что один из закрытых сараев – нечто вроде гаража. Димоновский дядя уезжал по ночам, отчего я не видел его транспорта, только слышал легкое тарахтение.

Единственным, кому пребывание на лоне природы давалось тяжело, оказался отчим. Во-первых, так получилось, что я вырвал дядю Колю из его привычной жизни. И пусть он позвонил на работу, сказал, что заболел, но мы оба понимали – так долго продолжаться не может. Отчим должен вернуться к себе, а я – остаться с магами. Только дядя Коля категорически отвергал это предложение, говоря, что никуда меня не отпустит.

Масла в огонь подливала мертвая мама Димона. Надо признаться, что я действительно довольно скоро привык к странному тандему, а вот отчим каждый раз делал такое лицо, будто это он сейчас мертвяком станет. Все-таки адаптация к миру магии давалась ему тяжело. В его понимании все было проще: если кто-то нарушил закон, тебе надо обратиться в соответствующие органы. И пусть уже они разбираются, что там надо делать.

Не помог даже разговор с Олегом. Состоялся он при забавных обстоятельствах, на третий день нашего пребывания. Как раз после завтрака, на котором, слава всем богам, уже не появлялись родители Димона. Все объяснялось просто – дядя наигрался. В этот день Олег сам попросил меня и отчима пройти к нему в кабинет после трапезы. Димон тоже присоединился.

– Итак, как я понимаю, вы используете дом моего племянника в качестве убежища.

– С этим могут быть какие-то проблемы? – спросил я, посматривая на Димона.

– Могут ли быть проблемы у захудалого дворянского рода, который попытается противостоять высокородным? – Олег сделал вид, что задумался.

Выглядел он сегодня еще хуже обычного. Как-то я привык, что у Байкова-среднего (старшим был отец Димона) на голове творческий беспорядок. Все объяснялось тем, что Олег ложился черт пойми во сколько и вставал так же, поэтому зачастую времени привести себя в божеский вид у него не было. С этой точки зрения, каждый из нас немножечко Олег. Но сегодня его лицо было без пятнышка присущего ему румянца, а под глазами залегли глубокие синяки.

– Если серьезно, – продолжил он, – то за эти дни я навел справки. И, скажем так, высокородные действительно интересуются твоей скромной особой.

– Что это значит?

– На тебя объявлена охота. Не бойся, загонять в лес и стрелять из всех ружей не будут. Наверное. Но почему все великородные вдруг решили попытаться затащить тебя к себе именно сейчас – вопрос любопытный.

– Он уникум, – ответил вместо меня Байков. – Довольно перспективный, в конце года его вызвали во все три Башни. И то, с какой быстротой он овладевает силой…

– Прошу простить моего племянника, – перебил Димона Олег, – он всегда пытается смотреть вдаль, когда все происходит у него под носом.

Я сжал кулаки. Хотелось ответить что-нибудь хлесткое, обидное. Вот только на ум ничего не приходило. Но видеть то и дело краснеющего Байкова мне уже порядком надоело.

– Ты хочешь сказать, что не понимаешь, почему это происходит именно сейчас? – вмешался дядя Коля.

Отчим тоже недолюбливал Олега. Но от открытой конфронтации последнего спасал простой факт: мы вроде как были у него в гостях.

– Мне кажется, это самый быстро схватывающий осознающий, которого я видел на своей памяти, – просиял Байков-средний.

– А что не так? – спросил я.

– Непонятна поспешность действий, – спокойно объяснил Олег. – Что мешает подождать год до третьего курса? Как правило, именно к практикуму за безродными школьниками начинается настоящая охота. За год многое может измениться. Вдруг ты попросту исчерпаешься или сила сама отвернется от тебя? Логично?

Я пожал плечами. Откуда мне знать, что в голове у этих высокородных? Я знал лишь, что Терлецкие, от мала до велика, – гады. Проверено опытным путем. Думаю, и Куракины недалеко от них ушли.

– Что-то в тебе есть, – Олег глядел на меня пристально, словно рассматривая под микроскопом, – что-то кроме объема проснувшейся силы. Вопрос – что? Если бы ты не был уникумом, я бы сказал… Да нет, это полный бред.

Его размышления прервал грохот за окном, будто приближалась настоящая гроза. Я выглянул наружу и увидел мага, въехавшего во владения Байкова на мотоцикле. Только на каком-то старом, странного салатового цвета.

– Сорок девятый «ИЖ», – изумленно покачал головой дядя Коля.

Я же смотрел на мага с большой наплечной сумкой. Волшебник, но уж очень слабенький. Силы в нем немного, да и она вся разорванная, расслоенная. Будто он не получил даже минимальный ранг. Я вдруг уставился во все глаза, потому что знал этого мальчишку.

– Димон, смотри, это Дементьев.

– Дементьев? Который с нами учился, что ли?

– Ага. И который на послушника не сдал.

Больше всего мне хотелось выскочить наружу, поговорить с бывшим одноклассником. Как он сам? Есть ли жизнь после школы? Это при том, что во время учебы мы с ним вообще не общались.

Однако Дементьев отдал Поликарпычу конверт, завел мотоцикл и бодро рванул с места. Только поехал он не по дороге, а прямиком через поле, к лесу.

– Вот и ответ на твое письмо пришел, – сказал Олег, подойдя к нам. – Могу поспорить, старая карга Карловна дает добро на прибытие в школу раньше срока.

Олег опять оказался прав. Эта черта характера в нем тоже откровенно бесила. Люди, которые не ошибаются, вызывают у окружающих раздражение. А иногда зависть. И еще, когда он назвал Елизавету Карловну каргой, мне снова захотелось дать ему промеж глаз.