Текст книги "Зеркала"
Автор книги: Дмитрий Арсеньев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
Мигающий курсор в Word очень похож на секундную стрелку. Вот сейчас я написал эти строки… Остановился… А он выжидающе ждёт, мигает. Отсчитывает мгновения, которые уносятся в прошлое, как снежинки в тусклом луче фонаря.
«Ну?! Что же ты медлишь? Продолжай!»
Но я знаю, что курсор можно всегда «убить», выключив монитор. Щёлк! И его уже не видно на чёрном стекле. Зато видно твоё отражение.
О чём вы думаете, когда смотритесь в зеркала? Когда глаза находят в стекле зрачки двойника?
О том, что стали плохо выглядеть? О том, что сегодня опять придётся лгать? Или наоборот, о том, что пора уже перестать тянуть время и рассказать своему мужу или жене всю правду?
Иногда вспоминаю старый советский мультфильм, где главная героиня по имени Алиса вместе с отцом обнаружила планету с необычными большими цветами. Если такое растение сорвать, то, погибая, оно показывает, словно зеркало, всё, что видело в своей жизни.
Я часто смотрю на своё в спальне. Хотел бы я увидеть снова всё? Как ты причёсываешься, улыбаешься, слушая меня. Танцуешь под музыку в наушниках. Закрываешь глаза и снова их открываешь, ловя отражение моих движений в тебе. Хотел бы я снова посмотреть на твои слёзы… Или свои – те, что кроме чёртового зеркала никто не видел? Мешки одиночества под глазами? Красные жилки бессонных ночей? Сухость губ от выкуренных без счёта сигарет?
Не люблю зеркала. Ненавижу. Они повсюду. В отражениях витрин. В лужах на плиточной коже городских улиц. В стёклах мобильников.
Быстрее, быстрее включи же его! Убери эту чёрную тень. Залепи этот страх яркой лентой новостей и рекламы.
Тёмное отражение собственных глаз исчезло в яркой цветной картинке на экране мобильника.
«Посмотрите свои фото, что вы делали два года назад».
Это нечестно! Ты же просто приложение! Почему именно сейчас? Бездушный цифровой палач, а твоя плаха – фотографии, сохранённые где-то там, на безымянных серверах.
От воспоминаний не спрячешься. Если хочешь убить свой страх, обрести свободу – нужно сделать шаг в прошлое.
Часть первая
Москва. 19 августа 2016 года
Телефон прожужжал, и я повернулся на другой бок. Подушку надо бы новую, вся мягкая стала. Повернув её другой стороной и скомкав ещё немного под голову, я уловил Её вчерашний запах. Как же она пахнёт! Втянул ещё, и спать окончательно расхотелось.
Экран светился, показывая 7:15 утра, а я спросонья всё никак не мог ввести графический пароль правильно.
«Осталось четыре попытки», – предупредил меня строгий андроид. «Не переживай!» На зелёной планете WhatsApp гордо светилась красным цифра «1».
«Дмитрий, привет). Я очень надеюсь, ты ставишь телефон в какой-нибудь режим без звука, я бы не хотела тебя будить. Я всегда встаю рано). Я не знаю, кто кому должен писать первым, но и неважно. Написала тебе, чтобы сказать, что я хотела бы встретиться снова с тобой. Хорошего тебе и утра, и дня)».
Послевкусие вчерашнего вечера опять нахлынуло. Повернув голову на подушку, чтобы слышать её уже слабеющий запах, я набирал слова, сбивался спросонья в буквах и начинал снова.
«Привет, Марина, мне приятно с утра прочитать от тебя хорошие слова. Я тоже не против встречи. Мы можем даже сегодня в обед попить с тобой кофе. Проеду мимо как раз. Ты же работаешь на “Марьиной роще”?»
Под аватаркой девушки с разметавшимися, на мой взгляд, излишне «фотосессионно» (ах, слово-то какое!) волосами появился анонс её ответа мне: печатает… пауза… печатает…
«Да)».
Это очень по-женски: набирать, набирать, набирать, и на тебе – «да». Но с ней эта тема вызывала улыбку.
«Так что насчёт кофе? В обед? И во сколько?»
«Дима, давай в два, я ещё тебе на всякий случай мяукну, вдруг что сместится. Все, побежала уже».
«Ок)».
– …Кошку звали Люся. У супергероев бывает одна уникальная способность, но у Люси их имелось целых две. Первая – это гадить в труднодоступных местах: на полках кухонных шкафов, под столами, за холодильником и на нём. В общем, когда ты заходишь в квартиру и понимаешь по запаху, что предстоит нелёгкий квест…
Она смеялась, глаза влажно блестели, зрачки были расширены, и совсем не хотелось отводить от них взгляд. Вчерашние ночные картинки, наши тени, сладкий животный запах в спальне сразу живо вставали в памяти. Она посмотрела в сторону подошедшей тени и немного посерьёзнела.
– Давайте два капучино, – сказал я стоявшему над нами официанту. – Ты что-нибудь будешь из десертов?
– Не-не, Дим, я стараюсь правильно питаться. ЗОЖница я. – Она немного подалась вперёд, приятно положив ладонь мне на бедро. – Только, пожалуйста, на безлактозном молоке сделайте.
Ресторанчик был маленьким, уже ближе к метро «Добрынинская». А-ля итальянский, с каким-то громким и длинным, как спагетти, названием. Зато людей, несмотря на обед, было мало, а если бы много – плевать.
Я гладил её стройную, чуть прохладную на ощупь ножку по внутренней поверхности бедра, слегка залезая внутрь летних шорт, где было почти так же тепло, как на улице.
Из колонок негромко доносился голос «Мумий Тролля»:
«Кот кота-а-а-а ниже живота-а-а-а-а»…
– А твой котик меня покорил. Такой толстый и милый!
Я улыбнулся. Кот действительно был чумовой, с не менее звучным именем Котик. Ну поймите, я долгое время не мог подобрать ему имя, а потом уже все привыкли. Когда он куда-то стремительно бежал по квартире, казалось, несётся торпедообразный огромный бейсбольный мяч, к которому зачем-то приделали пушистый хвост. У меня он очутился ещё котёнком, и мне, как собачнику, поначалу было непривычно. Но выбор-то был простой: или его куда-то там отдают, или я оставляю его у себя. Оставил. Все девочки от него просто тащились. А после падения в весе 10 кг с четвёртого этажа в результате неудавшейся ролевой игры в охотника на голубей кот приобрёл ещё и титановую спицу в правой лапе, а заодно – терминаторскую харизму.
– Да уж, 12 кг не только ценного меха. В голодный год не пропадёшь.
– Да, он у тебя большой… кот. – Её лёгкая рука немного сжала меня пониже ремня, затем белой чайкой легко полетела к чашке с кофе, обхватила ухоженными пальчиками дужку и с небольшим усилием поднесла кружку с пенкой к губам.
Её лицо было немного детским и вызывало странные для меня лёгкие отеческие чувства вперемешку с желанием чувствовать его где-то там, внизу, тактильными рецепторами кожи.
«Совсем как барашки на волнах в море», – подумал я, вытирая её верхнюю губу от кофейной пенки подушечкой пальца, и пока язык ещё был горячий от напитка, поцеловал. Блин, как неловко вышло!
– Ой, я сейчас сама вытру, ничего страшного. – Она взяла салфетку и приложила к ладони. Я, конечно, нечаянно косячнул: сам не заметил, как слегка толкнул чашку, и ей попало немного на руку.
– Ты не обожглась?
– Ну, нет. – Она снова улыбнулась. – Ты погорячее будешь. Он уже остыл… или оно остыло? – Её лоб немного наморщился, а лицо стало серьёзным. – Ты не помнишь, как сейчас правильно говорить?
– Пойдем-ка лучше помоем ручки. – Я взял её за руку, потянул.
Она приподнялась, ее взгляд стал странным:
– Да-а-а… тут всего-то… – Она осеклась, посмотрев в моё лицо, и с лёгкой полуулыбкой тоже встала из-за стола.
– Возьми сумку с собой, – бросил я ей (уж что-что, а безопасность – мой конёк, не хотелось бы испортить послевкусие расстройством девочки от кражи – это, конечно, вряд ли, но мало ли).
Официант возле стойки смотрел на нас с зарождавшимся подозрением, но мой дорогой итальянский костюм сдерживал его от открытого выражения.
– Мы здесь, в туалет, – указал я глазами вперёд.
Она уже всё поняла и шла немного позади меня.
– Дима, Дима, – зашептала она, – у меня, понимаешь, вчера… после всего… первый день, я…
Дверь. Поворот замка. Молодцы, всё чисто.
– Дай сумку! – На пол в угол, мешает.
Крышка – вниз. Хлоп!
– Садись!
Я расстёгивал ремень. «Язычок» лязгнул о пряжку, пуговицы, короткий вжик молнии. Поза максимально доминантная, взгляд сверху вниз.
Её лицо тотчас приобрело вчерашнее выражение торжества надо мной… СНИЗУ!!! Как это вообще возможно?!
Она приоткрыла губы в немного алчной и довольной улыбке. Наверное, так смотрела лиса в басне Крылова, когда кусок сыра падал из клюва глупой вороны. С наслаждением и предвкушением долгожданного вкуса.
От этого меня охватила ярость – первобытная злость самца. Рука сильно сжала хвост волос у его основания. Я начал движения. Без всякой жалости, в полную силу.
Фантик пришлось разворачивать одной рукой и зубами. Я остановился и услышал тяжёлый выдох.
– Я вся мокрая там, внутри…
– Открой рот, сука! – Я положил ей на язык маленький мятный леденец цвета морской волны…
Холод и жар от движений. Я грязно выругался вслух от неизбежности, оперся свободной рукой о стену, но остановиться уже было невозможно, ещё несколько необратимых секунд…
Мои частицы, мои молекулы, что стали её добычей, вскоре будут разрушены и растворятся, но крошечная часть атомов останется с ней на долгие семь лет, если верить учёным. На семь лет, прежде чем все клетки её тела полностью обновятся, и «я» покину её навсегда.
Она прижалась щекой, и волосы её игриво защекотали мне нос.
– Мне приятно было пообедать с тобой.
– А мне приятно было пообедать тобой. – Она легко засмеялась и снова прижалась ко мне.
Проезжавшая мимо машина сердито «гуднула» другой, а мамаша с коляской, подняв глаза, недовольно сменила траекторию, объехав нас справа.
– У тебя духи такие… Ты пахнешь свежестью, морем.
– Да, морем. Ты же помнишь, что означает моё имя? Я вчера тебе говорила. – Она улыбнулась и отступила от меня на шаг, собираясь уже войти в стеклянные двери своего офисного центра.
– Че-то провалы в памяти у меня, барышня, когда вы рядом, – пошутил я. Конечно, я всё помнил.
Она сделала шаг ко мне и, обдав моё ухо приятным теплом, тихо сказала:
– Морская.
Зеркало Морской
Чат
Люди созданы по образу и подобию Творца – это общепринятый факт, за что Творец ими и почитаем, пусть имеет множество лиц и тел.
Но и сами люди являются Творцами. Всё, к чему они прикасаются, что создают, – и есть их творения. Мужчина и женщина создают новую жизнь. Мастер клинка куёт новые острые грани, а писатель рождает новую Вселенную. И люди ещё сомневаются, есть ли жизнь где-то ещё! Она есть: в вас, вокруг вас! Это всё живое, всё созданное в ваших головах и воплощённое вашими руками, люди!
С этой точки зрения, настоящие творцы – дети. Посмотрите, как во время игр живут их игрушки. Но как только их ставят на полку, они тут же мертвеют под взглядами родителей. Каждый раз, заглядывая в мешок с уже ненужными игрушками сына, чувствую, будто смотрю на кладбище. Ужасное ощущение. Я стараюсь не думать об этом и не рыться в его старых игрушках.
Лишь иногда люди выпускают свой разум из оков взрослости и разговаривают со своими вещами:
«Господи, давай, милая, давай!»
Стартер старого «Урала» крутится-крутится. В кровь выбрасывается адреналин. Вокруг ледяная пустыня Ямала, 200 км до ближайшего стойбища ненцев. Ужас смерти от холода пока ещё зарождается. А «картинки» того, что будет с семьёй, если этот уже немолодой водитель не вернётся с вахты в свой городок в Курганской области, пока ещё слишком бледны в его голове.
Рык мотора, натужный звук, чёрный выхлоп вырывается в воздух, тягач ОЖИВАЕТ, дёргается и ползёт по колее зимника.
«Спасибо, милая, спасибо, родная! Поехали, поехали!»
Все мы живы, пока с нами говорит наш Творец.
Кто-нибудь из вас считает живым, к примеру, свой чат в WhatsApp? Общается с ним? Уговаривает? Успокаивает? Смешно. И если бы некий писатель решил сочинить подобную сказку, читатель тут же воскликнул: «Господи, автор, что ты курил, а?! Возьми это снова, вырви лист из пелевинской книги, сверни самокрутку и покури ещё. Клин клином вышибают, авось поможет!»
Но чаты живут, им плевать на ваш скепсис. Они живут своей электронной жизнью и иногда, как малые дети, кричат, зовут, требуют к себе внимания.
Но, если ты в тюрьме под названием «АРХИВ», крики твои бессмысленны и не будут услышаны… Да и в «АРХИВ» попадают уже те, кто по факту мёртв, но чьё тело зачем-то нужно Творцам… Всё твоё существование – лишь ожидание удаления, которого, впрочем, тот ЧАТ жаждал более всего на свете.
Когда сидишь уже год, это время вроде как приближает тебя к свободе. Но ЧАТ такую надежду утратил уже давно. 31 декабря, когда Новый год совпадал с Её днём рождения, теплилась надежда на освобождение, но дверь «темницы» осталась запертой, а спустя пару дней напрасного ожидания угасла совсем.
Принимать разные формы – это всё, что ему оставалось внутри тюрьмы, а самой устойчивой была та, что подобна Творцу. Получалось, правда, не очень. Бесплотная тень с очертаниями рук и ног, нестабильно пиксельная, размываемая цифровыми нитями при движениях. А вот клетка изнутри вполне удалась. Все сообщения были оформлены толстыми фолиантами и покоились на полках бесконечных стеллажей, уходящих ввысь. Лишь окна тюрьмы «АРХИВ» не давал изменить, эти толстые ржавые прутья с непроглядной тьмой за пределами.
На большой стене между решётками, там, где в домах Творцов висят портреты их создателей или хотя бы портрет светлейшего человека года по версии журнала Forbes, находился Её аватар. Раз месяцев в пять этот лик менялся, двери темницы отворялись, и луч Творца несколько минут изучал Её, чтобы снова захлопнуть створки тюрьмы.
Чаты всегда рождаются зеркально. Один «близнец» – в одном устройстве, другой – в другом. И живут зеркально, отражая друг друга. Но умирают по-разному. Люди не способны понять, что чувствуешь, когда убивают твоё «зеркало», когда удаляют там, на той стороне, твоего «близнеца». Разве что инвалиды отдалённо могут это представить, ощущая фантомные боли в давно ампутированных конечностях.
Если время и лечит боли Творца, то отражение убитого двойника никогда не оставит в покое, не даст и шанса забыть об утрате.
Какая, однако, грустная картина разрушения и полусмерти получилась. Где есть смерть, есть и рождение. И своё рождение ЧАТ тоже прекрасно помнил…
16 августа 2016 года
«Привет, Марина. Это Дмитрий Тиндерович».
«Привет, Дмитрий. Какое отчество, однако))) Так и запишу тебя».
Дмитрий Тиндерович. Москва. Апрель 2016 года
– И что, они прямо сразу домой приезжают? Как так? Да на такое только страшные могут пойти, с великой голодухи!
– Вот про голодуху ты немного прав, а про страшных – нет. Понимаешь, девочки ведь тоже люди, и им тоже хочется простого человеческого, а иногда и нечеловеческого секса.
– Ну так мужики в Интернете только это и предлагают.
– Нет, многие этого хотят, но предложить в открытую очкуют. Сначала прилично – давай в кафе. Рассказывают о своей работе, а потом, как старшие мальчики во дворе учили, немного смущаясь, говорят: «Пое-е-е-ехали ко мне». – Последнюю фразу Алекс уже проблеял, и мне тоже стало смешно. – Блин, да некоторые после таких свиданий уже готовы полезть на стенку от недостатка секса, но женщины так устроены, что, не возбудившись, на секс с малознакомым мужчиной не решатся. Они вообще трусихи. Кроме того, им нравится уверенность в себе, чёткое желание самца и умение возбуждать.
– Меня на «Мамбе» в чёрный список за такое и добавляли.
– «Мамба» – стариковская ерунда. Tinder – вещь. Тренд. Я тебе говорю. Только, дорогой друг, ты сам должен понять, как так сделать, чтобы женщина тебя хотела уже в переписке. Писать умеешь, не дурак, разберёшься.
Москва. Вторая половина августа 2016 года
«Привет, а я ждала этот матч».
Та-ак, Марина, фотка у тебя одна, непонятная. Худенькая, молодая, вроде хорошенькая. Даже не помню, как её лайкал. Мне вообще уже стало влом смотреть и нажимать сердца или ставить на девушках крест, поэтому я скачал автолайкер, и он жёстко отлайкивал по 2000 девичьих фото всех весовых категорий. Мне было настолько лень, что отвечал я лишь тем, кто писал сам и, конечно, нравился. В среднем приезжали две-три новые девочки в неделю, я едва успевал стирать полотенца и постельное бельё.
Котик уже зло посматривал на очередную гостью.
«О-о-о-ой, какой ко-о-отик!»
Сгонит со стула, будет лезть, а девичьи нежности он не особо ценил. Был суровым толстым мужским котом.
Помню, поначалу я исходил из вероятности чисел и выписал сразу трёх (какая-нибудь да точно не сольётся) в один день, разведя их на разное время, и все три приехали. Я был выжат как лимон, но азарт рыбака всегда сильнее. Сейчас, спустя три месяца активной охоты, я был сытым львом, и удивительно, но это действовало ещё более притягательно для девушек: «Как это ему всё равно?.. Такой самоуверенный… Я хочу посмотреть сама…»
Я уже понял, что переписка всегда идёт с теми, кто может приехать ко мне прямо домой, в одном ключе, и просто копипастил сообщения из одного чата в другой.
«Ты читала мой профайл?»
«Да, поэтому и написала».
«Я встречаюсь в первый раз для секса и общения…»
«Да, меня устраивает…»
«Давай перейдём в WhatsApp. Пиши номер».
…
«А когда свободное время есть для встречи, Марина?»
«В четверг, после 9 вечера, тебе подойдёт?»
«Да, я напишу в среду ещё контрольное сообщение…»
«Ок. Хорошего дня!»
«И тебе!»
Сухо, без сопливых смайлов. Сытый лев и очередь самок.
* * *
– И что, сколько уже, Димыч, на счету?
– Да как-то не считал, больше 50, наверное, есть.
– Ну, как я говорил тебе, что это бесконечный тёлкопоток. И на фиг эти клубы, и расходов никаких, максимум на такси.
Мы сидели с Алексом на лавочке в Останкинском парке. Наши велики на подножках склонились, соприкоснувшись, как будто переговариваясь, жалуясь втихаря друг другу на своих хозяев. В руке второе по счёту за лето мороженое. Почему я его стал так редко есть? Вырос, наверное. Я заметил на руке седой волос и дёрнул безжалостно прочь. В пруду напротив парень налегал на вёсла в прогулочной лодке, а его(?) девочка с видом довольной королевы сидела на корме.
– Ты знаешь, Алекс, во мне как-то всё притупилось. Эти тела, задницы, губы. Да, бывают просто огонь или весьма ни о чём. Кто-то что-то хочет большее, пишет, но мне неинтересно с ними. Хочется чего-то родного, даже боюсь сказать это слово, любви. Недавно вспоминал Лину.
– Ты не встречался больше с ней, не писал?
– Нет, – соврал я.
– Правильно, отпусти её, мало вы друг другу за два года крови попили! Давай я с дачи грабли привезу, будет тебе любовь: прыгнешь на них, пару раз получишь в лоб и забудешь.
– А самому не хочется?
– Я, Дим, через это проходил. Высоко взлетаешь – сильно падаешь. За удовольствия надо платить. Будешь «болеть», и работа, и друзья побоку, как больной ходишь и причитаешь: «Я сошёл с ума, я сошёл с ума. Мне нужна она, мне нужна она…» Не, спасибо, я потра*ался и занимаюсь делами – всё чётко.
Телефон вывел на экран напоминалку: «Марина, “Марьина роща”, 9 вечера».
– Надо ехать, Алекс, в душ, костюм надеть. Чёрт его знает, как наденешь костюм, всё чётко, а как в футболке выйдешь, могут не зайти.
– А ты думал, наш народ мужчину в костюме воспринимает как начальника. Начальник сказал нагнуться, значит, нагнуться.
Алекс заржал и щелчком пальца отбросил окурок точно в урну.
Москва. Болотная набережная. Февраль 2016 года
– Это же надо пробухать всё, даже на такси не осталось!
Алекс чиркал зажигалкой, одновременно вертелся то туда, то сюда, всё не мог поймать такую сторону, чтобы ветер не задувал пламя.
– Ты же сам говорил, что штукарь ещё есть!
– Где-то посеял его, выпал, сука, из кармана! – Алекс снова поёжился.
– Потопали к тебе, минут за 30 дойдём! – поторопил его я. Мы оба были при параде, а вы знаете, что парады в феврале, в Москве, делают только безумные люди на велосипедах, называя это велопробегами. В общем, мы отмечали мою днюху в «Джипси» по полной, хорошо карты с собой не взяли, а только нал.
Алекс ещё раз оценивающе посмотрел на мою машину и снова на меня.
– Нет, нет, бухой я не поеду, пошли! – и призывно махнул ему в направлении станции метро «Полянка».
– Давай тогда вискарь возьмём, хоть согреемся!
Я достал из багажника его презент мне, бутылку «Чиваса», щёлкнул замок, и мы отправились в путь.
– Если бы ты, друг, не тупил, мы бы сейчас грелись на тех сочных малышках, Кате и как там её?
– Альбине, – помог я Алексу. – Если бы ты, Алекс, непрерывно их не угощал, мы бы точно сейчас грелись в такси. – Я открутил пробку и сделал глоток. «У-а-а-а-ах!» Тепло прокатилось вниз, от этого даже можно было бы получить лёгкий оргазм на февральском ветру, если бы его сразу не убивал горький вкус сильного алкоголя.
– Эта Альбина похожа на рыбу.
– Да ладно тебе, фигура-то огонь! – Алекс взял бутылку у меня и приложился сам, торопливо вытер губы, чтобы не обветрить.
– Она похожа на русалку с такими губищами. Помнишь в мультике? «Оставайся, мальчик, с нами, будешь нашим королём!»
– Да, да. Точно, братан! – Он усмехнулся, а алкоголь, получив новый оборот в моей крови, продолжил развивать мою словоохотливость.
– Кстати, Алекс, а вот если бы ты был на необитаемом острове и из баб там были бы только русалки двух типов: рыбий верх, но женский низ, или женский верх, но рыбий низ? А? Что бы ты выбрал, чтобы утешиться?
– Конечно, женский зад! Хотя… рыбий верх… Б-р-р-р-р… Чё за ересь вообще, Димон?
Мне стало весело. Три снегоуборочные машины, как три толстых подружки, в ряд «патрулирующие» парк в напрасных поисках приключений на свои объёмные зады, чинно прогудели мимо нас.
– Давай, давай, Алекс, выбирай рыбий верх! Задом будешь пользоваться, и хрен тебе что верх скажет. Ой, я сегодня уст-а-а-а-ла… Будет рот открывать, а звука нет. Кстати, их верх, наверное, ведь надо постоянно в воду окунать, жабрами. – Тут уже я задумался.
Алекс усмехнулся.
– Вообще русалки – неправильное название, дословно они назывались морские девы, короче, бабы. А баба всегда найдёт, как вынести мозг, поверь, даже с рыбьим верхом!
– Не понимаю, как можно полезть за ней в воду. Чем они заманивали мужиков – грудью, что ли, одной, но не чешуёй ведь?
– Мы ж не знаем, Димон, как было на самом деле, а не в сказках. Чары типа, волшебство. У любой бабы это есть. Вот ты такой весь морской волк, одной рукой нагибаешь кита, а другой Нептуна, а тут тебе хлоп, пропели, какой ты весь сладкий, мяу-мяу. И всё, готов, побежал, поплыл куда надо. Так всегда было, брат, и будет. Эти русалки в любой тёлке живут, надо им только найти того, кому в карту попадут. И всё, охмурила, опутала и утащила. Поэтому не забывай их поворачивать задом к себе почаще, в таком положении охмурить не получится, и волшебство их обещаний неземного блаженства заканчивается с твоим оргазмом. А ещё лучше несколько русалок. Знаешь, клин клином вышибают, чародейство на чародейство, и в итоге ты с трезвой головой и на своём корабле, а не на дне. Блин, мобила разрядилась. Погнали, че стоим?!
Мы торопливо двинулись вверх по холодной пустой улице.
Москва. Вторая половина августа 2016 года
Телефон гуднул. Это уже признак взросления, однако: виброрежим стал самым любимым.
«Прости, может быть, ещё рано, но я уже села в такси».
«Нормально. Если что, чуть подождёшь внизу. Я спущусь».
«Ок».
Так-так, презики в тумбочке… четыре штуки мало, где пачка ещё, вот, надо открыть сразу. Дурацкая упаковка. Смазка.
– Котик, давай вставай, жирдяй!
Я тормошил развалившегося в традиционной позе, кверху пузом, на покрывале кровати кота.
Этот увалень однажды во время жёсткой кульминации и кричавшей у меня вовсю привязанной девицы умудрился захрапеть, устроившись на самом краю постели.
– К нам снова гостья, готовься!
Кот недовольно зыркнул на меня, повалился боком с кровати, но в последний момент, как экстремал раскрывает свой парашют возле самой земли, выставил лапы и приземлился прямо на них.
Рубашка. Чёрт, чуть помята. Костюм норм. Одеколон. Есть. Расчёска.
Всё равно я немного волнуюсь. Я не могу это никак преодолеть до конца, хотя я знаю, как всё будет. Даже разговоры иногда одни и те же.
Туфли. Блин. Где губка?
«Я внизу)»
«Три минуты».
Так, так, так. Всё вроде, вниз. В подъезде у нас интересный орнамент плитки, похожий на большие синие кресты. Как обычно, пошучу, когда зайдём.
«Видишь кресты в подъезде? Охранные амулеты для храбрых девушек».
Пик-пик-пик. Домофон пропищал мне «ни пуха ни пера».
Она стояла спиной ко мне. Стройная фигура. Шорты. Футболка. Пёстрый рюкзак, который потом так часто будет лежать на заднем сиденье моей машины…
Я остановился, не доходя пару шагов…
Поворот. Взгляд. Улыбка.
«Блин, сколько времени я уже туплю! Почему?»
– Привет, Марина.
– Привет, Дима.
Улыбка. Её губы. Блеск отражения вечерних фонарей в глазах.
Протянул ей руку. Ручейки истории начинаются с прикосновений, чтобы реками впасть в океан и пропасть, перевоплотившись в прошлое.
– Пойдём, угощу тебя вкусным кофе!
Бухта Нидри, остров Лефкада, Кипр. Вторая половина августа 2016 года
Кожа благодарно остывала под слабым, но уже чуть холодящим морским ветром, и немного покалывало солью там, где её всё-таки регулярно, в течение дня, доставали брызги волн. Наконец-то последние пассажиры угомонились, и их первоначальное возбуждение сменилось усталостью от утреннего перелёта. «И это хорошо, пусть спят, завтра предстоит переход на Меганиси, а с новичками это большая морока, пока обвыкнут, ещё пара дней минимум».
На экране мобильника, рядом с изображением маленькой антенны, играли друг с другом палочки: вторая то появлялась, то исчезала, иногда обе они, как будто сговорившись, прятались насовсем, чтобы потом неожиданно выскочить на мгновение. Виктор уже минут пять смотрел, как вращается колесико в WhatsAppе; оно крутилось и крутилось, как будто пробуксовывая, ползло в гору, пытаясь загрузить какую-то картинку, присланную женой.
«Господи, я болен, мне надо к психиатру или ещё куда. Как пить дать отберут лицензию. Они обязаны подавать по инструкции данные обо всех водителях судов с подобными проблемами. Безопасность превыше врачебной тайны». – События предыдущей ночи не хотели его отпускать весь день, а сейчас мучили особенно жадно, подогреваемые страхом ожидания того, что может произойти…
– Значит, у русалок нет имён?
– Милый, моё имя ты не сможешь ни сказать, ни услышать, его можно произнести только под водой. И мы не русалки, это людское название о нас, мы – морские девушки.
Она смотрела на него в полутьме, слегка покачиваясь на воде. Иногда где-то внизу её тела под поверхностью происходило какое-то движение, и её грудь, наполовину скрытая в лёгких волнах, на мгновение обнажалась, вызывая у мужчины приятный озноб.
– У тебя когда-нибудь была морская девушка?
Её лицо было похоже сразу на все те женские лица, о которых грезил он в юности, которые мимолётно мелькали в окнах проезжавших мимо шикарных автомобилей, вызывая у Виктора приступ зависти к мужчинам, владеющих ими. Лица, которые украшали обложки журналов, или просто привлекательные и недоступные лица чужих жён. Поэтому именно к ней так хотелось приблизиться, прикоснуться щекой, найти припухлые губы и поцеловать, почувствовать чуть солёный морской привкус?
– Я бы хотела стать твоей девушкой, морской девушкой, а ты был бы моим настоящим единственным земным мужчиной…
Она подплыла совсем близко, и Виктору стало очень трудно контролировать свои мысли.
«Это бред, бред, сказки, я болен, у меня глюки, надо завязывать уже с морем…»
Когда ловишь себя на мысли, что именно этот образ ты так часто представлял, этим овалом и скулами грезил, эти блестящие губы ты целовал в своих фантазиях; когда на тебя смотрит твоя Мечта, смотрит прямо в глаза так, будто в следующее мгновение изящным жестом возьмётся за пряжку твоего ремня, не сводя с тебя расширенных зрачков, улыбаясь, расстегнёт легко и нежно пуговицы и медленно опустится вниз, заставляя закрыть глаза, отпустить свой разум, погрузиться в глубокое море инстинкта и желаний…
– Приплыву к тебе завтра, Виктор.
Её рука выскользнула из воды и слегка тыльной прохладной стороной коснулась его щеки. Что-то похожее на статическое электричество неуловимыми мелкими разрядами разливалось по коже, щека в этом месте мгновенно заледенела, тепло устремилось в руку девушки, её губы тронула улыбка. Глаза закрылись, и тут уже не тепло, а жар вернулся в мужчину назад, стремительно пробежав вниз по всему телу, найдя свою цель у него в паху, заставив его протяжно выдохнуть.
– Я приплыву к тебе завтра ночью.
Блеск её глаз пропал вместе с всплеском воды внизу за бортом. Виктор с трудом подтянул своё тело к краю, но увидел только очередную волну, игриво лизнувшую белый борт его яхты.
Москва. Вторая половина августа 2016 года
– Котик, отвали!
Я с усилием отодвинул ногой кота от неё. Игры в представлении этого жирдяя должны состоять из первоначального притворства в приёме ласк и поглаживаний, а потом постепенного перехода к покусываниям и запусканию когтей в нежную женскую плоть. И всё чисто по любви, не со зла.
– Ну ладно тебе, Дим, ну не обижай его!
– Точно кофе без молока?
– У тебя такого всё равно нет. Лучше тогда без молока.
– Значит, ты занимаешь одеждой? Прямо для всей России?
– Ну, это громко сказано, определяю будущую коллекцию. Вот сейчас на весну формируем закупку.
Я с усилием напоминал себе, что действовать нужно в русле отработанной схемы. 30 минут разговоров – и в спальню. Передержишь, потом будет «слив». А хотелось смотреть ей в глаза, слушать её голос, а ещё поцеловать. Но ещё я знал: набросишься сразу – «маньяк».
– Вот, кстати, про одежду, смотри на мою рубашку. Видишь, как она застёгнута? Знаешь, почему так запахивается мужская, а женская наоборот?
Она улыбнулась.
– Я хочу, чтобы ты мне рассказал.
– В давние времена жили-были рыцари. Интернета тогда не было, и рыцари залипали не в мобилах, а на турнирах. Ты, наверное, представляешь рыцарские доспехи? Вот он сидит на коне: в одной руке копьё, в другой – щит.
Я изобразил рыцаря, сидящего на коне, готового на разгон и сближение с врагом. Она подпёрла щеку рукой и с полуулыбкой смотрела на меня. Глаза блестели. Они блестели всегда, сколько я её помнил. Даже когда она уезжала в последний раз от меня на такси.
– Но турнир турниром, а калечить себя зазря им было неинтересно. Рыцари нужны в походах во вражеские страны. Поэтому у них на латах делали такой вот нахлест, чтобы копьё при попадании соскальзывало в сторону, а не протыкало его, как канапе зубочисткой. Вот от этого и пошёл мужской вариант застёгивания рубашки, ну а женский – от обратного.
– Класс, я не знала такого. Ты много чего знаешь интересного из истории?
Я встал из-за стола и подошёл к ней вплотную.
– Про рыцарей я ещё знаю один неоспоримый факт. Когда они возвращались из дальнего похода, они всегда первым делом целовали свою даму.
Я наклонился.
Губы приоткрылись.
Мы впервые проникли друг в друга.
Бухта Нидри, остров Лефкада, Кипр. Вторая половина августа 2016 года
– А в сказках написано, что вы губите моряков, заманиваете их и утаскиваете на дно.
