Текст книги "Чаша Торна"

Автор книги: Дмитрий Воронин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

– Ну что ж… значит, пора позвать девочку. Она там уже извелась от любопытства. Ларт, пока вы будете отвечать за ее обучение, потом, возможно, я сам приложу к этому руку. Сандра, дорогая, а ты получишь ее, когда она чуть подрастет… Но смотри оберегай девочку, знаю я, какие у вас там, при дворе, нравы. Айрин! Заходи!

* * *

Конечно, содержание этого разговора было известно ей только в самых общих чертах. Много лет спустя, когда она уже училась бальным танцам, фехтованию, искусству макияжа и тайнам женского кокетства под чутким руководствам Сандры Рэй, та пересказала ей кое-что из того, о чем говорилось в тот вечер. Важно другое – после этого жизнь девочки круто изменилась. Учеба, учеба и еще раз учеба, день за днем, год за годом – на пределе сил и возможностей. Учеба по всем направлениям магических школ, индивидуальные занятия с магистрами, а затем и с самим Сандором.

А потом он рассказал ей правду…

* * *

Девушка тряхнула головой, отгоняя воспоминания. Встала, разминая затекшие мышцы, прошлась вокруг лагеря. Небо над горами уже стало краснеть – до восхода солнца осталось не так много, скоро все начнут просыпаться…

Предрассветная тишина была какой-то странно звенящей, лишь треск поленьев в костре нарушал ее, но пламя, рассеивающее мрак, чудесным образом гармонировало с этой ночью.

Айрин неторопливо ступала по камням, отдаляясь от лагеря. Она была спокойна, ее сверхчувственное восприятие, отточенное годами учебы и тренировок, подсказывало, что ни одной живой души поблизости нет, поэтому и волноваться было не о чем. Она любила эти часы, когда ночь медленно, неохотно уступает свои права дню, любила гулять в это время под раскидистыми деревьями густого леса, по тихим улицам спящего города или, как сейчас, среди нагромождения скал…

Девушка сделала еще один шаг и почувствовала под ногами гладкую поверхность – небольшая площадка возле отвесной скалы была просто создана для того, чтобы постоять на ней, полностью отдавшись чарующему ощущению зарождающегося утра… Она прислонилась к прохладному камню, медленно проводя рукой по неровностям гранита…

А в следующее мгновение незыблемый Монолит ушел у нее из-под ног, и, не успев даже вскрикнуть, она рухнула вниз, в непроглядную черноту внезапно открывшегося провала.

А потом было падение, плеск, удар по голове, и ее сознание померкло…

Глава 4 НЕКРОМАНТ. ТВОРЕНИЕ

– Бери ее и неси в лабораторию, – приказал Учитель после того, как эльфийка окончательно затихла, – И побыстрее, у нас мало времени…

– А что вы задумали? – спросил я, поспешая за магистром.

Ноша была до странности легкой, казалось, девушка вообще ничего не весит… или, возможно, на меня так подействовала свежая кровь. Возникло ощущение, что сейчас я могу свернуть горы, и при этом даже не вспотею. Безжизненная рука, лежащая на моем плече, будто обнимала меня в последний раз.

Спина Учителя выразила неодобрение, по крайней мере я это явственно ощутил. Мысленно выругавшись, я испытал желание хлопнуть себя по лбу – надо же быть таким недоумком! Для чего же еще может быть потребен свежий труп. Только для одного дела. Мне уже приходилось этим заниматься, поэтому я не совсем понимал, куда спешить – тело пригодно к ожив… простите, к активации еще не одну неделю, к чему торопиться, тем более сейчас, когда в душе такое благостное настроение.

– Ты поторопился, – наконец соизволил ответить Учитель. – Ты не должен был ее убивать, во всяком случае, не сейчас. Я, конечно, разрешил, но и в мыслях не держал, что ты не сможешь вовремя остановиться. Разумеется, она должна была умереть, но тогда, когда я планировал. Потерянного не воротишь, поэтому придется делать все наспех…

– Но… простите, Учитель, ведь создание зомби возможно даже из трупа месячной давности! Может, нам стоит хотя бы перекусить?

– Зомби мне не нужен, – фыркнул магистр, чуть ускоряя шаг и нисколько не заботясь о том, что мне приходилось еще и тело нести. – И тебе не нужен.

– А кто мне нужен? – спросил я, начиная догадываться об истинных причинах такой торопливости.

Сердце замерло в ожидании ответа, который подтвердил бы мою мысль. Я давно ожидал чего-то в этом роде, мне порядком наскучила зубрежка несложных, с моей точки зрения, заклинаний, изучение древних манускриптов и умозрительное представление об использовании высшей магии. Учитель неоднократно говорил, что мне пора делать следующий шаг, но что-то не особо охотно принимал к этому меры.

Разумеется, за эти годы я освоил многое. Я мог ощипать птицу на лету и изжарить ее, я мог вдребезги разнести незримым тараном крепкую дверь или монолитную скалу, я мог активировать труп, если он еще не начал разваливаться на куски… да мало ли еще чего. И все же мне всегда хотелось большего, хотелось доказать Учителю, что я умею не только исполнять ярмарочные фокусы. Сотворить грозу или снегопад, укротить тайфун, вызвать огненного или водяного духа – все эти деяния высшей магии были мне известны пока лишь в теории, которую мне не терпелось испробовать на практике. Я, разумеется, прекрасно понимал, что высшие заклинания – дело непростое и подчас смертельно опасное, но для чего же, в конце концов, я целыми днями корпел над древними свитками. Тема эта поднималась не раз, и каждый раз я слышал одно и то же – «рано». Стало быть, сейчас он все же позволит мне сделать хоть что-то по-настоящему серьезное. Сердце учащенно забилось в предвкушении чего-то необычайного…

– Тебе нужен страж.

* * *

ОТСТУПЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Зомби традиционно относят к нежити, хотя такая классификация является не вполне корректной. Хотя зомби и «не жизнь», но нежитью в полном смысле слова они не являются – этот термин скорее применим для големов и им подобных созданий, а также для духов стихий.

Зомби не являются ожившими мертвецами – это распространенное в простонародье мнение глубоко ошибочно. Оживить мертвеца в принципе возможно, но лишь в считанные минуты после гибели и к тому же далеко не всегда. Зомби же являются, согласно точной терминологии, активированными путем магического воздействия телами лишенных жизни существ.

Активация зомби возможна до наступления разложения мышечной ткани. Имеются прецеденты, когда активировалось тело, пролежавшее на леднике не одну сотню лет. Тем не менее наиболее часто в качестве материала для создания зомби используются тела недавно умерших людей, срок в среднем четыре – шесть дней.

Срок существования зомби варьируется от нескольких часов в жаркое время года до нескольких месяцев в холодное зимнее.

Зомби используются, как правило, некромантами в качестве рабов либо в качестве солдат. Бойцы из зомби плохие – замедленная реакция, слабая, по причине продолжающегося разложения тканей, мышечная сила. Тем не менее могут представлять определенную опасность, поскольку не чувствуют боли и как следствие практически не поддаются воздействию боевой магии. Единственно эффективное заклинание – пламенный разрыв. Магия холода приводит только к усилению зомби.

Однако с помощью довольно сложных процедур возможно создание иного вида зомби, так называемого стража. В отличие от обычных этот вид зомби обладает уникальными способностями, как то: молниеносная реакция, большая физическая сила, высокая скорость, полный иммунитет к магии, умение самостоятельно принимать решения, и все это в сочетании с традиционным безразличием к обычному оружию и абсолютной преданностью «хозяину». Срок жизни стражей не ограничен, однако они умирают одновременно со смертью «хозяина» – мага-некроманта, активировавшего их. Убить стража можно, лишь разрубив на куски или спалив дотла, причем реальным, а не магическим огнем.

Наряду с големами зомби-стражи являются наиболее опасными порождениями некромантии.

Стражи с натяжкой относятся к категории полуразумных существ.

Процесс активации подробно описан в книге магистра Таузера «Камень, кости, бронзу – в плоть».

Книга выдается только по личному разрешению Архимага Сандора.

(Бестиарий: зомби. Школа Сан)

* * *

– Ух ты! – только и смог пробормотать я.

Конечно, о создании стражей я читал немало, и если информацию, полученную исключительно за счет книг, можно считать знанием, то я в этом деле, можно сказать, знаток. Только личный опыт не раз показывал, что теория и практика – совсем не одно и то же.

Учитель распахнул дверь лаборатории и жестом приказал мне положить мою ношу на большой стол из сорского мрамора. Сам же он направился к стеллажам с реактивами и принялся сосредоточенно перебирать банки, бормоча при этом себе под нос наставления.

– Кое-что ты, конечно, знаешь, но не обессудь, если повторюсь. Итак, активация стража возможна не позднее чем через час после смерти, в противном случае ты получишь обычного, совершенно заурядного зомби…

Он наконец нашел то, что искал, и принялся быстро смешивать разноцветные жидкости и порошки в здоровенной колбе. Я хотел было спросить, зачем ему столько, но тут же прикусил язык – строки из рукописей явственно встали перед глазами. Видать, на моем лице все же успело что-то отразиться, а уж в наблюдательности Учителю не откажешь. Он тут же продолжил сквозь зубы свою лекцию… Ему хорошо, на его счету это наверняка не первый страж, а уж об обычных зомби я вообще молчу…

– Кровь необходимо заменить полностью, иначе тело вскоре начнет разлагаться. Этот состав, как ты понимаешь, защитит ее, к тому же придаст иммунитет к магии. Ну-ка, – внезапно повысил он голос, – отвечай, что входит в состав? Быстро!

– Э-э.. медный купорос., потом сок синего волчатника, топазовая и сердоликовая пыль, янтарь, растворенный в кислоте, формалин, цианид… и… это… как его…

– Ладно, почти все ты назвал, потом не забудь освежить состав в памяти. Пыль сердолика и топаза вместе с янтарем защитят кровь почти от любой магии, сок волчатника в сочетании с формалином прекратит разложение, ну и так далее. Теперь опусти ее левую руку в таз и вскрой вены…

Я полоснул скальпелем по запястью эльфийки, однако кровь идти не хотела – сердце уже не билось. Впрочем, Учителя это, кажется, нисколько не обеспокоило. По его приказу я привязал тело к столу широкими мягкими ремнями, очень толстыми и прочными – такие способны удержать, пожалуй, и взбесившегося быка.

– Так, хорошо. Теперь давай другую ее руку…

Вместе мы подняли стеклянный сосуд на заранее подготовленную подставку, так что он оказался выше лежащего на столе тела. Учитель аккуратно присоединил к небольшому отверстию у самого дна колбы гибкую трубку, заканчивающуюся длинной иглой, которую ввел в вену правой руки трупа.

– Теперь самое главное. Большую часть остальной работы придется проделать тебе, иначе она не будет воспринимать тебя как хозяина. Я буду только давать указания. Для начала вспомни, что ты читал об оживлении мертвых. Заставь ее сердце биться.

– Но… Учитель, я же читал, что это можно делать только в первые несколько минут…

– Идиот! Это дает эффект в первые несколько минут. А нам этот эффект не нужен, нам надо, чтобы ее сердце сделало сотню-другую ударов, и все. Ну, давай!

Я напрягся, вспоминая заклинание. Уж что-что, а магию школы Сердобольных мы изучали постольку поскольку, и прежде всего потому, что нам, после общения с высшими вампирами, в основном эта магия помощи не оказывает. Но Учитель всегда говорил, что я должен, пусть и поверхностно, знать все. Нужные слова послушно вспомнились, и я произнес формулу, прижав ладони к левой груди девушки.

Тело дернулось, под пальцами я ощутил удар… второй – и сердце забилось сильно и ровно. Из надреза на руке потекла кровь.

Заклинание мне пришлось повторять еще трижды – надолго его не хватало. Постепенно густая красная кровь, льющаяся из вскрытых сосудов на руке, сменилась вязкой синей жидкостью, уже не имеющей багрового оттенка. Для гарантии мы выждали еще немного, и, когда запас синей крови в колбе почти иссяк, Учитель приказал мне заращивать разрез. Это удалось легко, я даже не ожидал, что рана затянется столь быстро.

– Так, теперь самое главное… И запомни, тебе понадобятся для этого силы. Вспомни заклинание молнии…

– Вспомнил, Учитель.

– Хорошо… Ты должен направить молнию прямо туда, где у нее находится сердце. Чуть ниже груди… Самую сильную молнию, на которую способен.

– А она не превратится в головешку?

– Ты все-таки идиот, Берг. У нее в крови топазовая пыль. Магия на нее почти не действует… Давай!

С этими словами он с неожиданной резвостью отскочил от стола и постарался убраться в самый дальний угол. Я его понимал – заклинание молнии не игрушка, особенно в помещении.

Я воздел руки над головой и произнес слова, вызвавшие покалывание в пальцах, которое постепенно становилось все сильнее и сильнее. Я терпел и, когда боль стала уже невыносимой, выбросил руки вперед, сжав кулаки и выставив в указующем жесте средние пальцы, одновременно завершая формулу заклинания.

Ослепительная вспышка, сопровождаемая грохотом, пронзила воздух. Звук был таким, что можно было лишиться слуха. Ослепительно белая стрела ударила точно туда, куда я целился, – чуть ниже груди, но, вопреки ожиданиям, не превратила эльфийку в пылающую головню. Тело страшно изогнулось, пальцы заскребли по мрамору, ломая ногти, рот, обрамленный ставшими синими от новой «крови» губами, раскрылся в пронзительном крике.

Девушка билась на столе, ремни впивались в кожу, кое-где из-под них уже выступила синяя жидкость. Я в панике оглянулся – Учитель был совершенно спокоен и безучастно наблюдал за происходящим. Внезапно, заметив что-то, очевидное ему одному, он резко бросил:

– Хватай ее за руки и смотри в глаза! Ну!

Я понял, что на вопросы сейчас времени нет, и мертвой хваткой вцепился в запястья бьющейся эльфийки. Ее лицо на какое-то мгновение оказалось напротив моего, и глаза неожиданно распахнулись… Конвульсии тут же прекратились, крик стих. Ее такие красивые раньше глаза в упор, не мигая, смотрели на меня, и я почувствовал, как по спине ползет змейка страха – столько в этих глазах было холода, жестокости и жажды убийства.

– Ты слышишь меня?

– Я… слышу… тебя… – Слова вырывались изо рта с трудом, но это пройдет. Я знал, что страж просто еще не вполне освоилась с телом, которое покинула душа.

– Я твой господин.

– Ты… мой господин.

– Я приказываю, ты исполняешь.

– Ты приказываешь, я… исполняю. – Она по-прежнему не мигала, на лице не дрожал ни единый мускул, зрачки не двигались.

Мои руки, сжимающие ее запястья, не чувствовали биения пульса, хотя я знал, что сердце у нее сейчас бьется, пусть и очень редко, три-четыре удара там, где у человека – все шестьдесят. Я требовал клятвы верности – ритуал, придуманный неизвестно кем и неизвестно когда, к тому же совершенно лишенный смысла. Страж безусловно подчиняется тому, кто его активировал. Слова здесь ничего не значили, так же как этот немигающий взгляд, пронзавший меня, казалось, насквозь.

Внезапно я подумал о том, что нам повезло – повезло именно тем, что стражи сами определяют того, кому будут подчиняться. Захоти она убить меня сейчас – никакие ремни ее не удержали бы.

– Ты будешь хранить меня и тех, на кого я укажу.

– Я буду хранить тебя и тех, на кого ты укажешь.

Ее речь становилась все более гладкой, но слова звучали как-то мертво, равнодушно, совершенно без эмоций. Я поймал себя на крамольной мысли о том, что речь моего Учителя зачастую точно так же бывает лишена эмоций.

– Ты убьешь тех, кто посягнет на меня, и тех, на кого я укажу.

– Я убью…

– Ты умрешь вместе со мной.

– Я умру…

– Нарекаю тебя именем… Лэш. Встань и иди…

* * *

Этим же вечером мы с Учителем сидели на террасе – за день я чертовски устал и мне просто необходимо было вот так спокойно посидеть хотя бы с полчаса.

Лэш неподвижно как статуя стояла в темном углу, в нежной, почти детской руке была зажата длинная шпага великолепной стали. Обращалась она с ней пока неважно, но я знал, что научится она быстро. Неделя тренировок, и ни один мастер меча не сможет справиться с ней. Это тело не умеет забывать. Глаза Лэш медленно обшаривали окрестности в поисках грозящей мне, ее хозяину, опасности. Не хотел бы я сейчас оказаться здесь незваным гостем – пройдет несколько дней, прежде чем Лэш перестанет пытаться убить каждого, кого увидит. Пока же приходится давать ей ясные и четкие указания, не допускающие двояких толкований. Например, что Учитель является, безусловно, «своим» и подлежит защите наравне со мной. Это, вообще говоря, был первый полученный стражем приказ – иначе процесс обучения мог скоропостижно закончиться… хотя я и не вполне верил, что кто-то, даже страж, способен легко убить магистра магии.

– Скажите, Учитель, – нарушил я молчание, – а почему страж достался именно мне? Не лучше ли было бы вам получить такого телохранителя?

– Не лучше, – ответил он, как обычно, сухо. – Я и сам могу о себе позаботиться в отличие от тебя, лодыря.

– Скажите, Учитель, это ведь не первый страж, которого вы создаете?

– Не первый. – В его голосе сквозило явное нежелание продолжать тему, однако остановиться я не мог.

– И что с ним… или с ней… случилось?

Убить стража очень тяжело, почти невозможно. Он не разрушается от времени, как простые зомби. Он не поддается магии. Он не способен на измену, как, кстати, и на самоубийство. Страж, конечно, погибает вместе со своим господином, но Учитель ведь был жив, а значит, и этот вариант тоже отпадал.

– Его убили.

– Кто? Кто оказался столь силен, что смог убить стража?

Он долго молчал, и я уже решил было, что ответа так и не дождусь. Я и так, похоже, подошел к границам дозволенного – то, что Учитель не хочет отвечать на мои вопросы, было совершенно очевидно. До сих пор такого рода ситуации заканчивались одинаково – гробовой тишиной. И происходило это довольно часто, Учитель вообще не был склонен посвящать меня в детали его прошлой, да что там говорить, и нынешней жизни, – видать, было в ней много всякого. И все же в этот раз он ответил:

– Серый.

Одно слово, короткое и емкое. Слово, которое все объясняет. Серый Паладин. Ему это по силам… И бой не был равным. Стража все же можно убить, трудно, но можно. Серого же… Пока, по крайней мере, никому это не удалось. Пытались…

Учитель внезапно поднялся с кресла, и мне показалось, что он как-то сразу постарел и сгорбился. Он повернулся и молча пошел по направлению к двери, давая понять, что посиделки и вопросы на сегодня окончены. И все же я не сдержался.

– Учитель, а этот страж… он много для вас значил, да?

Он вздрогнул, как будто я ударил его в спину, и замер, уже почти переступив порог. Затем тихо, безжизненным голосом ответил на мой вопрос, и я вдруг понял, что этого ответа и ждал.

– Мой сын умер. Я… активировал его в стража. А Серый его убил.

Дверь за Учителем захлопнулась, и я остался на террасе один.

Глава 5 НАЕМНИКИ. ПОДЗЕМЕЛЬЕ

Айрин очнулась. Голова трещала страшно, заставляя скрипеть зубами от боли. Девушка провела рукой по затылку и ощутила на пальцах густую, липкую влагу. Кровь…

Вокруг стояла кромешная тьма, сквозь которую не пробивался ни один даже самый захудалый лучик света. В какой-то момент она даже подумала, что ослепла, и чуть не закричала от ужаса, но потом усилием воли заставила себя успокоиться. Прежде чем действовать, сания прислушалась к своим ощущениям…

То, на чем она лежала, плавно покачивалось, до ее ушей доносился тихий плеск, а в воздухе было сыро – значит, она куда-то плывет. Видимо, на лодке или на плоту… Но как она здесь оказалась?

Воспоминания возвращались постепенно, продираясь сквозь паутину головной боли. Волшебница вспомнила лагерь, от которого она столь непредусмотрительно отошла в сторону, каменную плиту, такую на вид надежную и устойчивую и так легко ушедшую из-под ног, вспомнила короткий полет и свой наверняка никем не услышанный крик…

Она с трудом приподнялась и села, скривившись от новой волны боли и механически сделав рукой жест власти. Губы сами собой пробормотали нужные слова…

Ей стало гораздо легче, хотя боль и не прошла полностью, как она того ожидала. Боль просто стала тише, ушла вглубь, уже не разрывая голову на части, но все еще доставляя ощутимое беспокойство. Неудача удивила девушку, и она повторила заклинание еще раз, решив, что первоначально ошиблась в построении формулы, однако лучше от этого не стало.

– Теперь следует оглядеться, – вслух сказала она себе, вызывая «светляка», простейшее заклинание, которому учат еще на первом курсе школы.

«Светляк» не замедлил появиться, хотя он был слаб настолько, что в школе за такой вызов могли оставить без ужина. Небольшое светящееся облачко сорвалось со сложенных горстью ладоней девушки и воспарило вверх, скудно освещая пещеру, по которой плыла легкая плоскодонная лодка. Явно здесь творится что-то неладное, в обычных условиях такое заклинание заставило бы «светляка» сиять, подобно солнцу, освещая каждый уголок в пещере и воду локтей на двадцать в глубину, если здесь столько наберется. Это заклинание для магички давно стало даже не забавой – просто чем-то настолько обыденным, что использование его было таким же естественным, как дыхание.

И в то же время свет едва разгонял мрак, а вода была непроглядно черной и какой-то тяжелой.

Все вокруг казалось ей сейчас очень странным и непонятным – а все непонятное заведомо кажется и враждебным. Айрин напряглась, рука скользнула к бедру, тщетно пытаясь нащупать там шпагу. Увы, оружия с ней не было, оставалось рассчитывать только на магические умения, и хотя боевой маг не шел ни в какое сравнение с воином, она как-то привыкла к тяжести шпаги на бедре и теперь ощущала себя чуть ли не беззащитной.

Лодка была сделана добротно, хотя производила впечатление старой, даже очень старой. Сама ее форма говорила о том, что с момента ее постройки прошли годы и годы – сейчас строят проще и в то же время функциональнее. Эта же лодка, скорее ладья, была богато украшена резьбой, нос венчала вырезанная из темного дерева голова дракона, покрытая остатками позолоты, оказавшейся менее стойкой, чем материал, пошедший на само носовое украшение. Айрин прислушалась к своим ощущениям и, хотя у девушки возникло чувство, будто уши и нос у нее забиты ватой, кое-что уловить все же удалось. Эта лодка была далеко не так проста, и дело вовсе не в витиеватой отделке, не в причудливой резьбе – само дерево, из которого срубили ладью, было напитано магией, древней, седой магией. Эльфийское дерево, не поддающееся ни гниению, ни червям-древоточцам, не обрастающее водорослями, не набухающее больше положенного, драгоценное во все времена дерево, вышедшее из-под рук лучших магов школы природы. Лодка стоила баснословных денег. Она была почти вечной, и это означало, что столь же хорошо она могла сохраниться и через год, и через десять, и через сто лет…

Когда-то дно лодки устилал толстый слой мехов… нет, пожалуй, она была нагружена мехами, но сейчас они сгнили, и то, что осталось от мягкой рухляди, уберегло-таки девушку от серьезных травм при падении.

Лодка плыла медленно – мимо каменных стен пещеры, изредка мерцающих кристаллами кварца или пластинками слюды. Тоннель вряд ли был рукотворным, хотя Айрин могла бы поклясться, что заговоренные зубила гномов оставили след на этих сводах, ровняя и подгоняя под свои нужды то, что было создано самой природой.

Внезапно Айрин пришла в голову мысль, что ее наверняка будут искать, а ведь она уже далеко отплыла от того места, где попала в эту ладью. Товарищам необходим знак, что она жива, что не утонула…

Первой мыслью волшебницы было остановить ход лодки, однако сделать это оказалось невозможно. Вёсел не было, а может, они просто соскользнули от удара в воду и давно уплыли куда-то вперед. Она попробовала зацепиться за скалу, но кинжал – единственное оставшееся у нее оружие, никак не находил достаточно глубокой щели.

Не получилась и попытка заморозить воду – магия ей упорно не давалась, и она никак не могла найти этому объяснение. Вся ее сила, вложенная в заклинание охлаждения, раньше проморозившая бы, пожалуй, эту речку до самого дна и на полсотни локтей вперед, сейчас вызвала лишь несколько небольших льдинок, которые тут же растаяли. Айрин опустила руку в воду – ну вот тебе пожалуйста, вода ко всему еще и теплая, чуть ли не горячая. То-то в пещере так тепло…

Мысль о вызове водного элементаля она оставила – конечно, это было бы лучшим решением, дух стихии просто отбуксировал бы лодку назад, туда, откуда началось это путешествие… Но странная антимагическая аура подземелья не давала никакой надежды на удачный исход заклинания.

Айрин сосредоточилась, стараясь собрать как можно больше энергии, а затем тонкая струя пламени, срываясь с ее пальцев, ударила в стену пещеры, оставляя ясно видимые даже в неярком свете пятна копоти и слегка оплавленного камня. Пятна сложились в грубо начертанную кривую стрелу, показывающую направление ее движения, и в завершение в большую, хотя и несколько кособокую букву «А». Удовлетворенно взглянув на свое медленно уходящее во тьму творение, Айрин вздохнула – пожалуй, ни на что большее она сейчас не способна.

Что ж, теперь оставалось только ждать, куда привезет ее ладья…

* * *

– Айрин! Айрин, отзовись! – Голос Рона гремел над каменистой горной седловиной, бессильно отражаясь от равнодушных скал. Совсем рассвело, и уже битый час путешественники обшаривали каждый камень, каждую яму или трещину в надежде обнаружить без следа исчезнувшую девушку или хотя бы ее тело. Поиски были безуспешны, девушка как сквозь землю провалилась.

– Айрин!…

Они расходились все более широкими кругами, заглядывая под чахлые кустики, не способные спрятать даже суслика, прислушиваясь к малейшему шороху в надежде услышать стон или зов о помощи. В том, что с юной волшебницей случилась беда, никто не сомневался, но каждый верил, что все еще поправимо – нужно только ее найти.

Тьюрин остановился у плоского камня локтей пять в длину и три – в ширину. Некоторое время он задумчиво разглядывал гранитную поверхность, затем, нахмурившись, опустился на колени и принялся водить по камню ладонями, покрытыми заскорузлыми, твердыми, как сам этот гранит, мозолями. Это священнодействие продолжалось достаточно долго, чтобы привлечь наконец внимание его спутников.

– Что вас так заинтересовало, почтенный гном… – начал Рон, но был остановлен нетерпеливым, призывающим к молчанию жестом.

Ладони продолжали ощупывать камень, медленно двигаясь вслед за кварцевыми прожилками, прихотливо сплетающими узор на его поверхности. Казалось, гном полностью отрешился от этого мира, уйдя в далекие дали размышлений. И лишь когда его руки пересекли черту, где гранит смыкался с песком и щебнем, он встал, отряхнулся и покачал головой. Его товарищи молчали, понимая, что гном обнаружил нечто важное, и ждали, когда он соблаговолит поделиться с ними своим открытием.

– Мне надо подумать, – вместо объяснений буркнул гном и, не говоря больше ни слова, повернулся и ушел, сразу же затерявшись между скал.

Рон вместе с Бриком и проводником возобновили прерванные было поиски, но каждый нутром чувствовал, что разгадка столь таинственного исчезновения Айрин где-то очень близко и ключ к ней находится в руках у Тьюрина. Вернее – в его голове.

Прошло не менее часа, прежде чем над скалами пронесся бас Тьюрина, призывающий всех туда, где он так долго ощупывал несокрушимый гранит.

– Я не умею красиво говорить, – медленно начал он, когда все сбежались на его зов, – и знаю, что времени мало. И все же сказать должен. У гномов много тайн, и людям таковые знать не положено. Но нужда заставляет меня кое-что показать вам. Всем известно, что гномы, мастера рыть подземелья, делать потайные входы и скрытые двери. Здесь одна из них. Это старая, очень старая работа, пожалуй, эту дверь сделали еще в те времена, когда человека не знали в этом мире. Наши легенды ничего не говорят об этой двери, но законы, по которым она построена, мне известны. Простите, что я не смогу показать вам, как ее открыть… Я позвал вас именно поэтому – не хочу, чтобы кто-то увидел случайно. Эта дверь недавно открывалась… Но не изнутри. Снаружи. Думаю, ее открыла леди Айрин. Случайно, здесь не магический запор… был, может, и магический, но столько лет…

– Ты считаешь, леди Айрин там, под этой плитой? – перебил его Рон. – Так открывай ее скорее, Чар тебя раздери!

– Ее нет под плитой, – сухо ответил гном. – И не торопи меня. Это дверь не в пещеру, в шахту… Если… Думаю, ее уже нет в живых. Обычно наши шахты бывают очень глубокими, падать ей было высоко. А теперь я буду открывать ее. Вы даете слово, что не попытаетесь увидеть?

– Да.

– Слово.

– Клянусь.

– Отвернитесь…

Все послушно отвернулись, и Рон поймал себя на том, что ему смертельно хочется подсмотреть, что именно будет делать Тьюрин. Редчайший случай – приоткрывалась одна из ревностно охраняемых подземным народом тайн!

Сотни лет жадные до золота искатели приключений безуспешно пытались найти дорогу в лабиринты гномов. Даже заброшенные своими обитателями, эти тоннели представляли собой лакомый кусочек для любителя сокровищ – далеко не все захоронки опустошались при уходе гномов из-под гор, которые уже ничего не могли дать рудокопам. Что-то оставалось… Но путь туда так никто и не нашел.

Бывали, конечно, случаи, когда рудокопы, выбирая бедную жилу, случайно проламывали стенку тоннеля гномов и оказывались в их подземельях. Никто не знает, как гномам удавалось немедленно об этом проведать, но факт остается фактом – не позднее чем через полдня на этом месте появлялись бородатые карлики и вежливо, но настойчиво изгоняли «удачливых» рудокопов. С гномами спорить не решались, всегда помня об их бычьей силе и абсолютном отсутствии такого понятия, как «жалость». Те же, кто успевал спуститься в не знавшие солнечного света пещеры, обычно назад не возвращались. А потом тоннель оказывался завален, и найти в него новый вход так и не получалось. И тогда родилась легенда, что только тот, кто зайдет в правильно открытую дверь, сможет беспрепятственно передвигаться по подземельям.

И вот сейчас, возможно, свершится то, о чем грезили люди век за веком. Самому Рону было наплевать на золото, но витавший в воздухе восхитительный, манящий аромат тайны заставлял его буквально скрипеть зубами, убеждая себя не нарушать данное слово…

* * *

Тьюрин водил рукой по скале, нависающей над плитой, широко расставив ноги, так, чтобы не наваливаться на камень всем своим весом. Многочисленные слухи о гномьих ловушках были по меньшей мере преувеличением, но сейчас перед ним была как раз одна из них. Едва различимые знаки говорили о том, что дверь должна открыться в скале, но знаки эти предназначались не гному и даже не человеку – человек вообще не заметил бы этих «тщательно скрытых» следов. Ловушка, скорее всего, предназначалась для эльфов – только они, пожалуй, смогли бы прочитать тайные отметины.