Текст книги "Я только учусь"

Автор книги: Дмитрий Гаврилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Гаврилов Дмитрий
Я только учусь

Дмитрий ГАВРИЛОВ

Я ТОЛЬКО УЧУСЬ...

– Граждане! Граждане! Ну, чего собрались? Оставьте их в покое. С кем в детстве не случалось? – миролюбиво заметил дядя Коля, – Дети же! Школьники. Сегодня – враги, а завтра – друзья лучшие... И прохожие оправдывали свое имя. И проходили мимо. Но эти двое были врагами, самыми настоящими. Первый – белобрысый юнец одиннадцати-двенадцати лет. Второй – скользкий, чернявый, как армянин, волосатый парень с весьма заметной бороденкой и отвратительными усиками. И как нашим праведным согражданам не бросилась в глаза эта разница? Может, "добрый" дядя Коля в вечном черном драповом пальто, постукивающий палкой об асфальт, внушил им, герой нашего двора, что мальчишки – это будущие воины. Может, у кого дел невпроворот, особенно под девятое мая... Удары сыпались один за другим. Стучал палкой об асфальт и дядя Коля. И еще не понятно, он так угадал, или избивавший подстроился под ритм пенсионерской клюки. – Чего тебе, чего пристал? – задыхаясь, прохрипел юнец. – Еще спрашивает! – злорадно ухмыльнулся "армянин", лизнув окровавленные костяшки пальцев, и снова угодил "школьному товарищу" под дых, чем заслужил аплодисменты сидящих поодаль на бревнышке парней. – Знатно дал! Ара! Так его, – скандировали зрители, покуривая да поплевывая под ноги. – Дядь Коля! Иди к нам! Пива хош? – пригласили они пенсионера. – Задаром – кто не хочет, – согласился тот, поправляя очки-кругляшки, Ладно. Ара, оставь его, кабы чего не вышло? – забеспокоился дядя Коля и поковылял к собутыльникам. – А чё с ним станется? – хохотнул "армянин", пнув мальчишку ногой. – Мне поиграть, может, охота. – Хозподи, чаго деется-то? – прошамкала старушка, гулявшая тут же с внуком. – Ступай, ступай себе, мать! У нас мужской разговор, – проводил ее Ара. Высоко задирая ноги взад и вперед вдоль площадки бегал физкультурник, изредка он посматривал на происходящее, но не прекращал тренировки. И шли мимо убеленные сединами, с орденами на груди... – Нехорошо, молодые люди! – строго заметил первый. – Пускай разминаются! Злее будут! – успокоил его второй. – Эх, молодежь... Физкультурник, немного поколебавшись, еще раз пробежался туда-сюда и уже не возвращался. Двери на балконах и окна были плотно закрыты и зашторены. Пыль, знаете ли, и солнце.

* * *

Еще десять минут назад солнце многократно отраженное в зеркале луж бросало причудливые блики на клетчатые стены девятиэтажки. Кустарник шелестел молоденькой листвой. Он шел из школы, на душе было легко и весело. Сегодня он задержался рисовали стенгазету. К светлому празднику Победы. – Класс непременно займет первое место, – думал мальчик. – Эй, пацан! Поди сюда! – окликнули его. Обернулся. На бревне сидели трое. Cамым глупым из троицы, по его мнению, был Ара. Он даже "Легенды и мифы Древней Греции" не знает. – Зачем? – Надо, если я говорю, – пояснил Ара. – Ну, подошел. – Чего так медленно? – спросил тот. – Думал, зачем зовешь. – А чего тут думать? Закурить есть? – Сам знаешь, что нет, – ответил мальчик. – Ты как со старшими разговариваешь? Дядь Коля! – окликнул Ара старика, семенившего мимо. – Вы только гляньте, совсем нас не уважает молодое поколение! Дядя Коля приблизился, пахнуло дешевой вонючей колбасой, он посмотрел на упрямого мальчика сквозь призму круглых очков сверху вниз, погрозил ему пальцем и проговорил: – Cтарших надо уважать, юноша. Школьник затравлено глянул на пенсионера. Потом на кампанию. Огляделся. И вдруг, просто повернулся и зашагал прочь, помахивая портфелем, откуда торчала длинная линейка. – Куда? А прощения? – услышал он за спиной голос Ары. Пошел и не оглядывался больше. – Вернись, сучонок! Хуже будет! Шел и не оглядывался... – Ну, держите меня, ребята! Он шел и не оглядывался, считая недостойным эту слабость. Шел и не оглядывался – ненавидя и презирая это великорослое ничтожество. – Стоять! – заорал Ара. В три прыжка он настиг мальчика, рывком повалил на землю и стал остервенело избивать ногами...

* * *

– Ой, ребятки! Матерей вы своих не жалеете! – сказала сердобольная тетушка, высунувшись из окошка первого этажа. – Им ведь стирать – не перестирать. – И чему тебя только в школе учат! – юродствовал Ара. – Дебил. Дают бери, а бьют – беги. Побежал бы – ничего с тобой не стало бы. – Тварь! Гнусь! Гадина! – выпалил мальчишка, вывернувшись из-под удара. Ему, наконец, удалось вскочить. – Ты сдохнешь, – повторил он, и указал на обидчика пальцем, – Не будь я учеником Трижды Мудрого. – Спятил?! Книжек обчитался! Дебил и есть! – выговорил, словно запыхавшись от работы, Ара, но уже не так уверенно, как прежде. – Черви сожрут твою плоть, – продолжал мальчишка, вытерев ладонью кровь под носом, но только размазал ее по разбитым губам, – и грязь, которой ты являешься, разотрут сотни ног по улицам этого города, – продолжал мальчик, не опуская указательного пальца. – Но, сперва, тебе предстоит долгая, мучительная жизнь. Ее так и назвать-то нельзя. – Во, больной! – Ара покрутил ладонью у виска и кивнул, словно приглашая дружков и дядю Колю присоединиться к веселью. – Совсем обчитался книжек, до одури... – повторил он. – Ты сам. Сам! – пронзительно выкрикнул мальчишка и сделал властный жест рукой, словно приказывал всю жизнь, обратив большой палец вниз. Ара отшатнулся, зацепившись ногой за арматурный прут, каких понатыкано сотни во дворах новостроек, не удержал равновесия и грянулся наземь. – Теперь ты будешь ползать, как последняя тварь, до конца своих дней, услышал он сквозь боль, поразившую его так подло в спину. В спину, где сидело три дюйма ржавого металла. "Он еще не волшебник. Ему лишь предстоит учиться, – подумал я и улыбнулся. – Но какой способный мальчуган! Да и кто сказал, что только любовь способна творить настоящие чудеса? Любовь – она совсем не по моей части".

(2001)