Текст книги "Корабль плывущий везде (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Кощеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

 

Дмитрий Кощеев

КОРАБЛЬ ПЛЫВУЩИЙ ВЕЗДЕ

   Старик действительно был уникален. Карт кожей чувствовал исходящую от этого человека энергию. И хотя он понимал, что подобное ощущение вызвано, скорее всего, самовнушением, он, тем не менее, свято уверовал во все байки, связанные с плато Сожаления.

   Старик сидел в позе лотоса и выглядел очень древним – как этот песок, эти камни, это безграничное небо. Рядом с ним лежали принесённые Картом растения, фрукты и маленькие клетки с мёртвыми степными крысами. Всё это засохло и умерло. Дедок действительно способствовал ускорению процесса старения. Один час в его обществе соответствовал двум годам. Фрукты у его ног засыхали почти что мгновенно. Растения, если не была повреждена их корневая система, держались час-два. Крысы умудрялись прожить до трёх часов, после чего засыпали и превращались в хрупкие трупики, рассыпающиеся от одного прикосновения.

   Карт был почти что счастлив. Наконец-то он нашёл кого-то, кто хоть и отдалённо, но в чём-то походил на него.

   Старик вначале смотрел на него, как на ненормального, но потом личность Карта его заинтересовала. Тот находился подле него двое суток, но оставался таким же, каким и пришёл: хилым, сутулым, но молодым и абсолютно здоровым.

   – Игорь, – произнёс дед на третий день, и Карт от удивления вздрогнул.

   Он оторвался от созерцания высохших потемневших растений и посмотрел в его сторону.

   Придя на плато два дня назад, он представился перед ним, но не был даже уверен, слышал ли тот его.

   – Игорь, – произнёс снова старик с таким чувством, будто пробовал слово на вкус. Его голос был сух и скрипуч, как пыль у его худых ног.

   – Знаешь ли ты, сколько прошло времени с тех пор, как я в последний раз беседовал с живым человеком...

   Карт не ответил. Это более походило не на вопрос, а на утверждение. Он ждал, глядя старику прямо в глаза. И старик назвал своё имя.

   Карт улыбнулся.

   – Приятно... – он закашлялся от переполнявшей плато сухой едкой пыли – ...познакомиться.

   Корабль своими очертаниями напоминал каравеллу времён Великих Завоеваний. Он обладал странного вида оснасткой и прекрасной отделкой, которую даже многовековая пыль оказалась не в состоянии скрыть. Он величественно возвышался над местностью. Его утоплённый по ватерлинию в землю корпус, с замысловато выгнутыми носовыми надстройками и приподнятой кормой, напоминал Косте застывшую в полёте, лишённую крыльев, гигантскую птицу. Он был просто создан для больших скоростей. И глядя на него, становилось дико и непонятно, как такое прекрасное судно могло оказаться в этой абсолютно лишённой водоёмов засушливой местности.

   – Ну и корыто, – голосом, далёким от восхищения, выразил свои чувства Косой. – И оно способно двигаться? Да оно вросло в землю.

   Костя, которого покоробило от этой небрежно брошенной фразы, ничего не ответив, обошёл судно кругом. Его взгляд исследовал всё: начиная от способов крепления к бортам досок и заканчивая устройством рулей и оснастки.

   – Ну как? – спросил Билл.

   Костя бросил быстрый взгляд в его сторону.

   Этот тип вызывал у него смутные опасения. Не нравился ему этот замкнутый в себе здоровяк. Всё, начиная от длинных волос и заканчивая лёгким акцентом, вкупе со странной манерой общения, выдавало в нём чужака.

   Билл был высок – метр восемьдесят, если не больше – широкоплеч и тяжёл на подъём. Лицо у него широкое, нос приплюснут. Говорил он необычно, и хотя его речь построена грамматически правильно, что-то в ней резало слух и настораживало.

   В отличие от Косого, который был для Константина открытой книгой, Билл сумел окружить себя определённой таинственностью. Прошлое его никому не известно. Кто он, откуда, зачем странствует и чем зарабатывает, оставалось тайной за семью печатями. Не то, чтобы Костю особо интересовали эти подробности, просто ему казалось, что, безопасности ради, было б не лишним побольше знать о своём компаньоне. Но на все расспросы Билл упрямо отмалчивался. Так что за пять недель общения они узнали о нём не больше, чем в тот первый вечер, когда в пьяном трактирном угаре он, соблазняя их в этот поход, раскрыл перед ними свои необычные планы и продемонстрировал старенькую, ветхую карту, якобы найденную им в одном древнем заброшенном монастыре.

   – Корабль, плывущий везде, – промолвил Косой. – Это действительно он?

   Константин, ничего не ответив, направился к кораблю, на ходу примеряясь, в каком месте на него удобней взобраться.

   – Эй! Ты напрасно меня игнорируешь. Я тебе задал вопрос.

   Костя, приблизившись к борту, подпрыгнул, пытаясь дотянуться до выступа, образованного, присыпанной пылью, отделкой. Высоковато.

   – Эй ты!

   Отступив на пару шагов от корабля и не отводя глаз от высокого выпуклого борта, мастер через несколько секунд созерцания пришёл к выводу, что подняться на борт удобней всего будет с кормы.

   – Эй!

   Он повернулся к корме. Над его ухом пропела, рассекая воздух, острая дага1. Металл зазвенел, встряв под углом в корабельное дерево.

   Костя вздрогнул. Косой рассмеялся.

   Как он ему надоел! За несколько недель общения со столичным убийцей Константин успел его люто возненавидеть. Более тупого, эгоистичного и хвастливого пижона ему ещё не приходилось видеть.

   Косой любил поболтать. В особенности о своих любовных подвигах. Причём его речь изобиловала такими пошлыми подробностями, что уши слушателей, краснея, разве что в трубочку не сворачивались. Билл относился к Косому спокойнее. Он его полностью игнорировал. И тот, явно побаиваясь, старался его не задевать. Косте с Косым было сложнее. Габаритов они были почти одинаковых. Жилистый, сутулый, худой повеса производил отталкивающее впечатление. Рожа его была весьма неприятна: серая, пористая; глаза чёрные, косые; нос крючком; маленький, острый подбородок; волосы вечно нечёсаные. Одним словом, урод, да и только.

   Рассвирепев, Константин выдернул встрявший в обшивку изящный кинжал.

   – Ты что себе позволяешь?!

   Косой изобразил на своём лице свирепость столичного повесы.

   Костя, поигрывая дагой, начал было прикидывать, а не вогнать ли её этому пренеприятному типу в глотку?

   Роль громоотвода исполнил Билл, напомнив им обоим, для чего они здесь и чем им следует заняться.

   Костя с силой метнул дагу в землю. Кинжал скорбно звякнул, наткнувшись на камень.

   – Ты затупил мне остриё.

   – Кончай нарываться. Лучше подсади меня и помоги мне подняться на борт. У нас мало времени. Мы не можем долго здесь оставаться. Это плато поражает преждевременной старостью.

   Старик был немногословен. Сказывались годы, проведённые в одиночестве. Привычка решает всё, и он предпочитал больше слушать, чем говорить, больше спрашивать, чем отвечать. Он сидел без движения, прикрыв утомлённо глаза, и подавал признаки жизни только тогда, когда Карт умолкал.

   Игорь рассказывал ему обо всём: о мире, о войнах, о неумолимом течении истории, о новых открытиях, законах, поэтах, пророках, учёных. Старик слушал его благосклонно. Несмотря на то, что Карта переполняло множество вопросов, он не спешил их задавать – гость должен быть тактичен.

   Они проговорили весь день. Ближе к вечеру старик расшевелился. Пришелец сумел затронуть скрытые струны в его иссохшей душе, и он заговорил: сухо, неторопливо, невнятно. Но для Карта, обладавшего немалым терпением, его речь, повествующая о непостижимых для разума простого смертного вещах, казалась весьма увлекательной.

   Старик говорил о себе, о насмешках судьбы, о странных прихотях богов, о забытых цивилизациях, редкие останки которых можно было обнаружить и на этом плато. Перед внутренним взором Карта проплывали воскрешённые воображением тени давно почивших правителей, воинов и мудрецов. Слова старика на какой-то миг возродили из праха стены дворцов, древние армии, величественные города и могучую магию, сила и мощь которой значительно превосходили все потуги нынешних наделённых тайным знанием мудрецов.

   Карт слушал как заворожённый. Какие истории! Не один день он потратит потом, чтобы их переосмыслить и разложить всё по полочкам.

   – Да, – вздохнул он, глядя на выстреливающий в ночь искрами жаркий костёр, когда старик, стряхнув со своих губ последнее слово, умолк. – Ради этого стоило забраться так далеко. Сокровенная мудрость, великая магия... Меня всегда интриговали эти необычные таинства. Я многое б дал, лишь бы овладеть хотя бы начальными навыками, но... – Карт едва улыбнулся. – Не дано. Я просто разрушитель какой-то. Рядом со мной перестаёт действовать даже самая могучая магия. Маги меня просто боятся. Стоит мне пройти мимо них, как их артефакты лишаются силы, чары развеиваются, а их церемонии превращаются в простые театральные действа. Их гильдии возбудили против меня несколько исков. Мне запрещено приближаться к большим городам и к местам средоточия силы. Вот такие дела... Стоит какому-нибудь чародею-недоучке оплошать при проведении магической церемонии, как вину за чужие неудачи тут же сваливают на меня, на мои и без того сутулые плечи...

   Карт замолчал и подбросил в костёр парочку сухих веток. Старик смотрел на него с особенным интересом. На его губах играла улыбка.

   – И это всё, что тебя беспокоит? Мои проблемы гораздо серьёзней.

   Карт согласно кивнул.

   – Да, это так. И я потрясён вашей удивительной стойкостью.

   Внезапно старик поднялся на ноги.

   – Идём.

   – Куда?

   – Я хочу тебе кое-что подарить.

   Костя облазил корабль сверху донизу. Он исследовал всё: трюмы, каюты, верхнюю и нижнюю палубы. Его следы, оставленные на пыльном полу, испещрили все закоулки. Он проверил рули. Слазил на мачты. Сунул нос во все приборы и механизмы. Его исследовательская деятельность не прекратилась даже с приходом беззвёздной ночи. Он зажёг старую лампу и до утра лазил по трюмам, стучал инструментами, шуршал найденными в каютах полуистлевшими планами и непонятными схемами.

   Утро застало его в капитанской каюте, за рабочим столом, за которым он задремал, склонив на руки внезапно отяжелевшую от долгой бессонницы голову.

   На востоке уже забрезжил рассвет, когда они, наконец, после долгого ночного шествия приблизились к узкому входу в пещеру.

   – Игорь, оставь факел здесь. Там внутри огонь тебе не понадобится.

   Старик, пригнувшись, юркнул в пещеру. Карт воткнул факел в расщелину и последовал за ним.

   Двигаясь на ощупь вдоль, тесно обступивших его, шершавых неровных стен, он медленно продвигался вперёд. Спотыкаясь, сбивая колени и локти, один раз крепко ударившись головой о низкий свод, он через пятнадцать минут непрерывного движения, преодолев извилистый лаз, выбрался в большую пещеру.

   Его глазам открылось невероятное зрелище. Пещера была необъятна. Её освещали сотни огней, блуждающих, растекающихся по гладкому, как купол храма, своду. Воздух мерцал. По стенам скользили струи света и изумрудного блеска, а на геометрически идеально расчерченном и ровном полу возвышался величественный город.

   – Невероятно, – Карт восхищённо оглядел пещерный купол. – И как только Великие Древние могли упрятать под землю такое огромное сооружение?!

   Старик ухмыльнулся.

   – Это иллюзия. Город, который, как кажется, раскинулся перед тобой на целые мили, расположился на площади всего лишь сотня на сотню метров. Это макет. Самое высокое здание здесь будет тебе примерно по грудь. Но в то же время это ещё и хранилище. Я там нашёл немало интересных вещей. Пойдём. Одну из них я хочу тебе подарить.

   Константин с усилием повернул до омерзения скрипучий штурвал. Земля за кормой вспучилась и опала. Рули освободились.

   – Ну как там?

   – Порядок.

   – Можно поднимать паруса и вытравливать якорь?

   – Да, Билл, пора двигаться в путь.

   Это был ничем не примечательный посох – обычное дерево, палка длиной около метра.

   – Что это?

   – Меч, – старик извлёк из посоха пятидесятисантиметровый клинок.

   Карт принял из рук старика оружие.

   – Хорошая сталь. Но зачем он мне? Я не воин. Да к тому же это, судя по всему, скорее оружие убийцы, чем воина.

   – Это Поводырь. Это инструмент, а не орудие убийства.

   – Инструмент?

   – Да. С его помощью Великие Древние перекраивали пространственную ткань этой вселенной.

   – Каким образом?

   – Да чёрт его знает. Это только легенда. Может быть, он вообще ни на что не влияет. Ладно, пошли. Я хочу ещё кое-что тебе показать.

   Карт внимательно оглядел мерцающий в переменном свете клинок. Может быть, ему показалось, но по кромке клинка пробежала цепочка сияющих огоньков. Вложив Поводыря в ножны, и в последний раз бросив взгляд на макет древнего города, он пошёл в направлении выхода, возле которого его поджидал ставший неожиданно нетерпеливым старик.

   Корабль гулко вздрогнул, пробуждаясь от многолетнего сна. Затрещала обшивка. Протестующе заскрипели, подвергшись нагрузкам, старые доски. Земля у бортов зашуршала, покрываясь широкими трещинами и осыпаясь в мелкую пыль. Корабль слегка приподнялся, качнул бортами, как женщина бёдрами, и медленно, медленно тронулся с места, разрезая иссохшую землю, подобно гигантскому плугу.

   – Ура! Заработала! – Косой, перегнувшись через перила кормы, глядел, как комья земли скользят вдоль правого борта.

   Костя крутанул влево штурвал, и корабль послушно лёг на заданный курс. Объехав холмы, он повернул судно на север и направил его по руслу высохшего ручья к спуску с плато.

   Кольцо изломанных гор медленно приближалось. Корабль набрал ход, и Костя зарифил2 паруса, боясь посадить его на острые скалы.

   Косой, переполненный наивных восторгов, закружился по палубе, в ритме танца отбивая чечётку. Запыхавшись, он пристал к Константину с вопросом:

   – Как ты думаешь, сколько за эту посудину нам отвалит король?

   Костя, чьё внимание было поглощено строптивым и плохо освоенным управлением, дал волю своему раздражению:

   – Король? С чего ты решил, что следует продать его королю? Да я лучше разломаю его об эти скалы, чем отдам его этому ублюдочному параноику.

   Косой резко вздрогнул, как будто ему дали пощёчину. Перед его внутренним взором уже маячили золотые горы, и в словах Константина он ощутил своим финансовым планам угрозу.

   – Что ты хочешь сказать, ты, проклятый мятежник? Что ты нелоялен к своему королю? Я знаю, что на севере вы все там такие.

   – Да, представь себе. У нас хватило мужества вступить в борьбу за свободу...

   – За свободу? Ха-ха. Не смеши меня. Вы всего лишь жалкая кучка отбросов.

   Костя, поддавшись внезапному гневу, чуть не бросил штурвал. Косой схватился за дагу. Их взгляды столкнулись. В следующий миг Косого заслонила огромная фигура, и тот, получив мощный толчок в грудь, отлетел к самому борту.

   – Прекратите, – произнёс Билл. – Мы ещё даже не спустились с плато, а вы уже спорите, кому следует сбыть эту посудину.

   – Константин, веди спокойно корабль. А ты, – Косой вздрогнул. – Смотри мне в глаза! Гляди в оба по сторонам. У нас здесь вполне могут быть конкуренты.

   Выбравшись из пещеры, старик повёл Карта на север, вдоль нагромождений причудливых скал. Спустившись в овраг, он повернул на восток и по руслу высохшего ручья направил свои стопы навстречу восходящему солнцу. Игорь едва поспевал за ним. Посох в руке мешал карабкаться по усыпанному валунами и глубокими трещинами склону.

   Спустившись на дно ручья и оглядевшись, он подошвами ног ощутил едва заметную дрожь. Слух улавливал слабый гул. Приложив ладонь ко лбу, он попытался разглядеть, что же там впереди.

   Старик, уже удалившийся на пятьдесят шагов, обернулся и нетерпеливо помахал ему рукой. Карт приблизился и дед, не дожидаясь его, вновь заковылял вперёд, довольно шустро пробираясь через загромождающие проход валуны.

   Внезапно сильный шелест наполнил утренний воздух, земля задрожала, и из-за изгиба оврага показался корабль.

   Две человеческие фигурки возникли прямо по курсу неожиданно, как из-под земли.

   Косой, всего мгновенье назад будто приклеенный к борту, заорал:

   – Дави их, дави!

   Подскочив к Косте, он дёрнул из его рук вправо штурвал. Корабль вильнул носом. Первая фигурка, столкнувшись с бортом, оказалась отброшена в сторону, как тряпичная кукла.

   Константин врезал повесе по крючковатому носу. Повернув влево штурвал, он успел обойти стороною второго.

   Ухватившись рукой за расквашенный нос, Косой извлёк из-за пояса нож.

   – Ты заплатишь...

   – Билл, займи моё место.

   Костя отошёл от штурвала, но Билл, вместо того, чтобы помочь, набросившись сзади, обхватил его за шею.

   – Держи его, – Косой метнулся вперёд.

   Мастер ударил ногой, и кинжал, выбитый удачным ударом, отправился за борт.

   Корабль, лишённый управления, наскочил на стенку оврага. Затрещали обдираемые о камни борта. Мачты, качнувшись, издали страдальческий стон. Судно клюнуло носом, и все, не устояв на ногах, покатились вперёд.

   Дальнейшие события развивались стремительно. Корабль с диким скрежетом пропарывал осыпающийся склон оврага. Костя с Косым, едва поднявшись на ноги, обменялись серией быстрых ударов. Косой лишился передних зубов, а Костя пропустил удары в ухо и в лоб. Билл последним поднялся на ноги, но его слово в драке оказалось решающим. Схватив сзади мастера за шиворот и за пояс, он могучим рывком выбросил его за борт.

   Упав на землю и зашибив при ударе плечо, Константин увидел приближающийся борт корабля. Откатившись в сторону, он попал в настигшее его облако пыли. Земля под ним заходила волнами. Он упал в щель головою вперёд, быстро перевернулся, пытаясь подняться на ноги, но его придавило раздвигаемой «плывущим» кораблём землёй. Его приподняло, сжало, и унесло в тёмную ночь гаснувшего под давлением рока сознания.

   Очнулся Константин оттого, что кто-то омыл тёплой водой его покрытое толстым слоем пыли лицо. Он шевельнулся. Чьи-то руки заботливо приподняли его голову и дали напиться воды.

   – Кто ты? – вопрос, слетевший с губ незнакомца, был пропитан враждебностью и едва контролируемым гневом.

   Костя открыл глаза и увидел тёмный силуэт головы склонившегося над ним человека. Солнце, отсвечивая от сухой рыжеватой земли, нестерпимо слепило. Константин прищурил глаза, пытаясь разглядеть говорившего, но вместо того, чтобы обрести чёткость, силуэт стал расплывчатым.

   – Я Костя Мастер, – с хрипцой произнёс он, ощущая во рту горьковатый привкус земли. Тело ныло тупой раздражающей болью и, в то же время, чесалось неистово, как бывает только тогда, когда грязь попадает на вспотевшую кожу. А он был сейчас припорошен ей, как свежеслепленный вареник мукою. Сейчас бы в ванну... А ещё лучше в реку. Окунуться голышом и сидеть в воде до самого вечера...

   – Кто управлял кораблём? – спокойный и твёрдый голос незнакомца резанул по барабанным перепонкам, отпугнув сладкие мысли и вернув Константина в реальность.

   – Я, – простодушно сказал он, и лишь мгновенье спустя сообразил, что это говорить явно не стоило. Прошелестела извлекаемая из ножен сталь, и в горло упёрлась острая кромка клинка.

   – Ты хоть знаешь, кого ты убил?

   Костя сглотнул, чувствуя, как горькая пыль, попав в горло, провоцирует кашель, задержал на секунду дыхание, борясь со своим организмом и давя сильные спазмы, и выдохнул, чуть не поперхнувшись словами:

   – Это не я...

   В ответ его окатила излучаемая незнакомцем волна призрения. И он с ужасом осознал, что лежит на земле связанный, а в его горло упирается острая сталь, направляемая твёрдой рукой, и что его обвиняют в убийстве, и нет ничего, что говорило бы в его пользу.

   – Мне кажется, что я помню тебя... Ты тот, второй. Я успел крутануть штурвал и повернуть корабль до того, как тебя раздавило... Я спас тебе жизнь.

   – Зачем ты убил старика?

   – Это не я... Это Косой... Этот придурок рванул из моих рук штурвал, и я едва сумел с ним совладать. Но я сломал ему нос и вышиб зубы... Неуправляемый корабль налетел на стенку оврага, и меня выбросило за борт... Вернее кое-кто мне помог... выброситься... И я с ним ещё разберусь... Если, конечно, переживу наш, с тобой, разговор.

   – Это только слова.

   – Да, конечно. Но я клянусь тебе, что это правда.

   – Я не верю тебе.

   – Я умоляю, поверь. Я никогда в жизни не лгал. Единственное, что может выступить за меня поручительством, это моя репутация. Может быть, ты что-нибудь обо мне когда-либо слышал. Я Константин... Костя Мастер...

   – Это имя я слышу впервые.

   – Ну, а кто ты?! Кто ты такой?

   – Меня зовут Карт. А ещё меня зовут Разрушитель.

   – Карт? Карт Разрушитель Чар! Но это... Но это неправда!

   Сталь, направляемая рукой незнакомца, немного подалась вперёд, опасной лаской щекоча беззащитное горло.

   – Как ты смеешь обвинять меня во лжи?! Ты, грязный убийца.

   – Да, я сейчас не идеал чистоты. Но и ты мог бы придумать себе имя получше. Ты не Карт. Возле Карта не способна действовать никакая, даже самая мощная магия.

   – Так оно и есть.

   – Но корабль ПЛЫЛ. Он плыл, чёрт возьми! И возле Карта он встал бы как вкопанный.

   Незнакомец выглядел удивлённым. Он отступил на два шага назад, встав при этом под таким углом к солнцу, что Константин, наконец, смог разглядеть его лицо. Молодое, скуластое. Волосы тёмные, стрижка короткая. Он выглядел столь потрясённым, держа на вытянутых руках и внимательно разглядывая свой клинок, что мастер ужаснулся, решив, что перед ним умалишённый.

   Он осторожно проверил свои путы. Всё оказалось не так плохо, как думалось. Узлы завязаны просто ужасно. Кто же так вяжет!

   Тот, кто назвал себя Картом, удивлённо пробормотал:

   – Меч... Поводырь... Инструмент Великих Древних для перекройки пространства... Так вот как он действует...

   Было видно, что ему не до пленника. Погружённый в раздумья он отошёл ещё дальше.

   Глядя на него, Константин оценил свои шансы. Странный тип. Сомнительно, что с таким можно договориться. Лучше рискнуть. И он, припоминая давно позабытые навыки вора, принялся за узлы.

   Карт был так потрясён и увлечён открытыми свойствами приобретённого им клинка, что позабыл обо всём. Корабль, погибший старик, пленник – на какое-то время оказались отодвинуты в сторону. Сейчас ему не до них. В его руках оказался удивительный артефакт, невероятным образом ограничивающий его собственную разрушительную силу и лишающий его тяготевшего над ним проклятья. Теперь он может вернуться, бродить меж людей и посещать города. Ему более не грозит гнев гильдий магов и представителей власти. С этим мечом он более не Разрушитель. Поводырь... Какое странное и загадочное имя. Поводырь в новую жизнь. Старик, старик. Большое тебе за это спасибо.

   Краем глаза он засёк какое-то движение и не сразу сообразил, что пленник освободился. Он развернулся, одновременно расчерчивая вокруг себя клинком большую дугу. Но слишком поздно. Боги войны не прощают рассеянность. Противник успел заблокировать сжимающую меч руку и всей своей набравшей ускорение массой сшиб его с ног.

   Договорились. Это стоило больших усилий с обеих сторон, но, в конце концов, они пришли к пониманию. Этот, назвавший себя Картом, оказался не таким уж плохим парнем. Странным, конечно. Но не придурком. Константин вернул ему меч сразу же, как только в их диалоге наметился заметный прогресс.

   – Я не убийца.

   – Теперь верю, – произнёс Разрушитель, пряча в ножны свой странный клинок. – Если б это было не так, ты не стал бы тратить время на доказательства, а просто прикончил бы меня.

   – Логично.

   Разговор перешёл на корабль.

   – Значит, Билл не только предал тебя, но и косвенно послужил причиной гибели старика, – сказал Карт, когда мастер закончил рассказ. – Что ты собираешься предпринять?

   – Хочу достойным образом его наказать.

   – Наши намеренья совпадают.

   До чего же хорошо скакать верхом. Если, конечно, сравнивать с ходьбою пешком. За пределами плато у Карта паслись две лошадки, и Костя очень порадовался, что его новый приятель любит путешествовать, экипировавшись основательно. Большую часть снаряжения пришлось, правда, оставить, чем Разрушитель был не очень доволен, но тут что-то одно: либо попутчик, либо барахло. Ибо выносливость лошадей не безгранична.

   Корабль двигался быстро и имел значительную фору во времени, но зато его след, в виде широкой перепаханной полосы, был просто великолепен. В этих краях он будет заметен даже годы спустя. Ни трава, ни дожди не смогут, ни скрыть, ни разрушить его. Это своего рода шрам, протянувшийся от плато и до неизвестности. Биллу не замести этот след. Куда бы он ни повернул, эта полоса потянется следом за ним, немым криком крича: «Смотрите! Смотрите все! Вот, вот. Вот он куда!..».

   – Я думаю, он не поплывёт в королевство. Его Разрушительные проявления при передвижении вряд ли будут встречены благосклонно. Скорее всего, они оставят его у границы, и кто-нибудь из них пойдёт торговаться.

   Первый день погони обошёлся без происшествий. Ночью Константин осмотрел меч Карта и нашёл его интересным.

   – Я разбираюсь в магическом оружии. В этом клинке скрыты необычные свойства. Жаль, что у меня нет с собой соответствующих инструментов...

   Этой ночью они плохо выспались и днём буквально засыпали в седле.

   Ближе к закату они «настигли» Косого. Тот был мёртв. Его тело, угодившее в «кильватерную струю», было перекручено и вдавлено в грязь. Столичный повеса пострадал основательно – вот что значит неудачно упасть с набравшего полный ход корабля.

   – М-да. Билл избавился от последнего компаньона. Ну и сволочь же он...

   Этой ночью Костя открыл в клинке кое-что, что можно было использовать не только в теоретических измышлениях, но и на практике.

   – Он имеет настройку на своего обладателя... Положи руку на рукоять. Ничего не ощущаешь?

   Карт попробовал.

   – Да. Что-то есть.

   – Сосредоточься. Иногда не только рука правит оружием, но и оружие правит рукой.

   – Ага. Точно есть. Но небольшая поправка. Это не оружие, а инструмент.

   – Для чего?

   – А чёрт его знает... По крайней мере, он нейтрализует моё разрушительное воздействие на магию. И ещё кое-что... Мне кажется, Билл повернул на восток. Чувствуется нечто эдакое. Чуть восточнее нашего пути.

   – Мне кажется, ты перегрелся. Отсядь от костра.

   – Я не шучу.

   – Я тоже.

   – Тогда перестань улыбаться.

   К полудню след корабля изогнулся, выгибаясь одним своим концом на восток.

   – Вот. Я тебе говорил, а ты мне не верил.

   – Ну-ка, дайка ещё раз взгляну на твой меч. Говоришь, Поводырь? Прощупай, как вчера, им горизонт.

   – Поводырь «говорит»: ехать надо туда. Срежем путь.

   – Годится.

   Характер местности изменился. Появились возвышенности. Почва стала более каменистая. То тут, то там проступали из земли огромные валуны.

   – Я знаю эту местность. Впереди нас ожидает горный хребет. Тут есть всего один путь. Билл ведёт свой корабль на перевал.

   – Он там не застрянет?

   – Не знаю. Но уверен, там мы его сможем нагнать.

   Корабль они нашли ближе к вечеру. Он крепко подсел на «мель», вклинившись носом в крошащийся под воздействием его чар пласт скал. Билл явно что-то не рассчитал. Посудина пройти здесь не смогла.

   – Эй! Есть здесь кто-нибудь?

   В ответ тишина. Они поднялись на борт. Константин облазил все закоулки и никого не нашёл.

   – Крыса улизнула с тонущего корабля.

   – Так значит теперь мы здесь хозяева?

   – Выходит, что так. Ты стань у штурвала. Будешь вращать по моей команде. А я спущусь в трюм и проверю рули.

   Всю ночь Константин гремел инструментами, пытаясь понять, что же не так.

   – Странно, странно. Согласно легенде эта посудина должна «плыть» везде. Глина, песок, земля или камень – всё едино. Но почему она всё-таки встала?

   – Может быть слишком крутой подъём? Или безветрие?

   – Нет, нет. Не то. Если б он не остановился значительно раньше, я бы сказал, что это ты виноват.

   – Ты думаешь? А может быть я его Поводырём? При поиске?

   – Может быть... Но ведь он раньше ПЛЫЛ.

   Билл вернулся по утро. И не один.

   Он поднялся на борт и с ним ещё пять человек, одетых в тёмные балахоны и остроконечные шляпы с большими полями. Посохи в их руках и амулеты на шеях довольно красноречиво указывали на их профессию.

   – Ой, ой, ой. Кто к нам пришёл.

   Костя и Карт поднялись на верхнюю палубу.

   Незнакомцы застыли как вкопанные. Самый старший из них, глубокий старик с длинной седой бородой, протянул посох в направлении чужаков и громко, с негодованием, произнёс:

   – Вы кто такие?! Убирайтесь отсюда. Этот корабль принадлежит моему господину.

   – А кто наш господин?

   – Повелитель Проклятых земель. Как его ещё величают, Проклятый Чародей.

   – Билли, скажи, что это не ты.

   – Это не я. Проклятый Чародей – это мой повелитель.

   – Ох, спасибо. Ты меня успокоил. Но ты забыл кое-что. Дело в том, что на правах компаньона я обладаю своей долей. Половина этого корабля принадлежит мне. Как будем делить? Распилим на две равные части?

   Старик-маг вознегодовал. Потрясая посохом, он пророкотал:

   – Как вы смеете! Отныне это собственность Чародея.

   – Прошу прощения, но это его собственность наполовину. Вернее, если быть точным, на 33%. Билли, по дороге мы, с моим другом, нашли Косого, и он завещал нам свою долю.

   – Как, вы не уважаете права Чародея?!

   – Увы, нет. Он далеко. И никогда не покидает свою территорию.

   – Так познайте силу его гнева! – старик поднял посох над головой и произнёс заклинание. Высоко в небе пророкотал гром. И всё. Более никаких проявлений применённой магии.

   Константин засмеялся.

   – Карт, как хорошо иметь таких друзей, как ты, – и повернувшись к магу. – Старик, твои фокусы не работают. Ты слишком близко подошёл к Разрушителю.

   Маги переглянулись и угрожающе заворчали. Их посохи могли сойти за оружие, и Костя, чтобы окончательно убедить их в том, что они совершенно неправы, взял в руки приготовленную заранее секиру.

   Карт извлёк из деревянных ножен Поводыря.

   – Убирайтесь. Будет лучше, если вы уйдёте сами. А не то мы вас выкинем, но уже как безжизненный мусор.

   – Вы же не хотите, чтобы пролилась кровь, пачкая эту прекрасную деревянную палубу?

   Маги замялись. Было видно, что они не бойцы. Билл, судя по всему, тоже не жаждал лезть в драку.

   Они ушли. Но не далеко и не надолго. Своё возвращение они подкрепили огненным шквалом, мечущимся, беспокойным, дающим яркий неровный свет и, в то же время, весьма осторожным, робко пляшущим на земле, возле самого борта.

   – Их атакам следует обрести большую избирательность. Иначе они сожгут весь корабль.

   – Это простенькая демонстрация их силы и гнева. Они отошли чуть в сторонку и ощутили, что вновь могут призывать на помощь силы природы. Кто такой Проклятый Чародей?