Текст книги "Как молоды мы были... (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Колесов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Шлюпка, кроме весел, была с подвесным мотором и небольшой мачтой с парусным вооружением. Кроме того она комплектовалась двуосным прицепом, что было немаловажно. Это было то, что нужно – машина зарабатывания денег, для очень нуждающихся в них шестерых пацанов южного берега Крыма. Таким образом я вложил капитал, который лежал у меня мертвым грузом, а у пацанов появилась общая работа и цель. Да и Архипыч, теперь, всегда мог порыбачить в свое удовольствие, имея под рукой слаженную команду. И не только он, как оказалось. Нам на хвост прыгнули многие из среднего руководства порта и городских чиновников и мы им не отказывали. Ты мне, я тебе, вот реальная суть социализма, так сказать. Взаимные услуги.

А вождя страны социализма, экипаж «Богатыря» и я наблюдали летом. Во всей его красе. Когда того сносили по трапу правительственной яхты охранники. И протащили, упившегося в хлам вождя, мимо встречающего партийно-хозяйственного руководства области. Помню слова кэпа, сказанные с горечью:

– Ну вот, совсем свой в доску мужик, – и он чуть было не сплюнул за борт, от расстройства. Я видел как отвернулся, пряча глаза, стоявший рядом с ним, у борта буксира, сотрудник «девятки».

А я знал, что Никита Сергеевич обречен и, через три года, он будет выкинут с должности Первого Секретаря ЦК КПСС. Своими же выдвиженцами. Это мне не привиделось в горячечном бреду, не приснилось во сне и не нашептал чей-то голос в моей голове. Я. Это. Знал. Как я уже говорил, что благодаря свойствам своей исключительной памяти, я не только накрепко запоминал всю информацию, тем или иным образом дошедшую до моего сознания. Но она еще была систематизирована, «разложена по полочкам» в моей голове. И, иногда, в момент сильного возбуждения или длительной интенсивной деятельности коры головного мозга, у меня в сознании выкристаллизовывалось знание, которое обрастало знакомыми понятиями. Я считал, что это знание приходило извне и благодаря ему знал, какое событие произойдет или какую последовательность действий необходимо выполнить для достижения поставленной цели. Так было и перед Таллином, в спарринге с Лехой и на соревнованиях в Таллине. Я знал, что мне нужно делать, чтобы выиграть бой с минимальной затратой сил. В спарринге с Лехой я тоже знал как поступать, но моих силенок не хватило для реализации этого знания. Эта моя способность проявлялась спонтанно и целенаправленно вызывать я ее не мог. Пока не мог, так как совокупность знаний появляющихся, как в процессе обучения, так и цепляющихся извне, постоянно осаждалась на полочках моей памяти. И мой потенциал предвидения рос. Именно поэтому я занимался переводами и очень любил читать Большую Советскую Энциклопедию. Все статьи подряд. Как-то я прочитал одну научно-популярную статью на английском языке, о том, что головной и спинной мозг человека функционирует на 10–20 % своих возможностей, так же как и его периферическая нервная система. Не задействованные части головного мозга гомо сапиенс создают и поддерживают общее информационное поле Земли. Поэтому можно предположить, будто наша планета живое сверхсущество и является именно тем, что наши предки назвали Богом. Все-таки они были много ближе к природе, чем мы. Интересная концепция и она, каким-то образом, была созвучна моим мыслям.

Но кесарю – кесарево, а слесарю – слесарево. Я знал, как нам реализовать задумки с вельботом. Что и довел до ребят на, предварительном, обсуждении наших возможностей хорошо заработать.

– Парни, пока нам по тринадцать– пятнадцать лет, никто из взрослых не поверит, что небольшая рыбная шарашка, поймай – обработай – продай, создана мальцами. И деловые и милиция будут искать взрослых, а мы будем казаться мелочевкой, которая малость подзаработать мимо проходила. Сначала будем сбывать рыбу через наших портовых рыбаков в санатории и рестораны. Ну а далее, появятся пацаны, от кого-то Дяди и займут местечко на рынке. Кто именно этот Дядя, пусть гадают те, кому это нужно. А Филя и Хлын, поделившие между собой торговлю серьезной рыбой, по-первой, побрезгуют гнобить каких– то пацанов. Они попытаются, каждый самостоятельно, миром подмять нас под себя. При этом, эти акулы рынка будут мешать друг другу, так как являются конкурентами, а в личном плане еще и врагами. Мы же за пару месяцев поднакопим деньжат и отобьем для себя балаганчик, но там уже будут работать взрослые. Которых мы выберем или просто наймем на рынке.

Я был уверен, что после достаточно длительного общения, буду знать кто нам подойдет для сотрудничества. И торговать они будут тем, что является большим дефицитом в нашей курортной зоне – живой рыбой, свежаком или свежеприготовленной копчушкой.

– Я много чего прочитал по ихтиологии и исследованиям прибрежной зоны Большой Ялты, внимательно слушал местных рыбаков. Теперь я знаю, где ловить, что ловить и как ловить. Для промыслового лова эти знания не годятся, но для нашего безнадежного предприятия – вполне подойдут. Это будет наш первый, самостоятельный, продуманный шаг в жизни.

После серии обсуждений у нас состоялся большой сбор и непростой разговор с парнями. Ведь смотреть правде жизни в лицо, совсем не просто, даже для битого реальностью, взрослого человека. Инстинкт самосохранения требует спрятаться. Даже хищников.

– Парни, давайте подумаем о жизни, наших возможностях и желаниях. Что мы в этой жизни желаем и что можем получить. В нашей стране. И еще, ребята, давайте говорить откровенно. Не выворачиваться наизнанку, но и без неправды. Лучше промолчать. Мы будем связаны и общими делами, и тайнами, и всякими сложностями. Нужно иметь доверие друг к другу. Миха, давай начнем с тебя.

– Коза ностра, – схохмил старший Нудельман.

– А знаешь, Веня, пусть труба пожиже и дым пониже, но так оно и есть. – Ответил пацану Вал. – Колян, ты поднял муть со дна, хреновый возмутитель спокойствия и хочешь лишить нас счастливого детства. Но я с тобой.

Я подумал, что вот и вылез пацан на свет – он всегда был умен и рассудителен не по возрасту. Однако по складу характера, это кот, который ходит сам по себе. И тем не менее, даже он решил войти в стаю.

– Колян, парни не совсем понимают, чего ты хочешь. Поэтому давай начну я, а они уже будут выступать по образу и подобию.

– Конечно, Вал, а то я уже хотел сам начать.

– Ну, что же. Первый пошел… Я хочу решать, не выполнять решения. А так как мы все, как один, выполняем решения партии и правительства, я хочу работать в партийных или правительственных структурах.

– Да Вал, от скромности ты не умрешь, – хмыкнул Саня, – но мы будем заниматься не совсем законной деятельностью и ты можешь, уже сейчас, поставить крест на своей планируемой карьере. С большой вероятностью. Не так ли, Псих?

Вот и Санек меня напрягает, а как сформулировал… Вот тебе и простой, как гвоздь, пацан.

– Саня, мы будем работать на границе нейтральной зоны. Между добром и злом, так сказать.

– Да ладно, Колян, – забасил Костя, – я давно понял, что у меня нет особых способностей к наукам. И мама, уже не может тянуть нас с сестренкой. А чтобы я шел работать, она категорически против. У нее мечта – дать мне высшее образование и она всю жизнь на это пашет. У меня же простая мечта: что бы у мамы и сестренки было по отдельной комнате, а в квартире своя кухня с ванной. Мне и на балконе можно будет поспать. Я с тобой.

– Я хочу, быть физиком, – отозвался Миха Нудельман, и покраснев добавил. – Доктором физико-математических наук.

– А я буду директором и даже согласен на должность завхоза нашей будущей торговой точки. Пока. – Потупив глазки и шаркая ножкой заявил Веня, вызвав здоровый хохот окружающих.

– Саня, я верю в способности Коляна провести нас по этой тонкой границе нейтральной зоны. Вот верю и баста, – сказал Вал, после здоровой паузы смеха.

– Я решил стать военным, а там нужно уметь рисковать. С Коляном я рискну и давайте конспиративно его звать – Голован. Пусть составляет план и распределяет обязанности. – сказал Санек.

– А я хочу стать капитаном и буду им, – заключил я.

Глава 4. Жулик. Разбег

Ялта. Лето 1960 года – Февраль 1961 года.

Я заручился единогласной поддержкой трудящихся и мне ничего не оставалось, как ковать железо пока горячо:

– Таким образом, жизненные цели у каждого из нас высокого уровня и что бы их добиваться, не отвлекаясь на гигантские мелочи быта – нужны денежные средства и связи среди сильных мира сего. Пусть это, пока, будут друзья наших взрослых друзей, но мы ведь тоже подрастем. Не так ли? Будем работать. – подвел я итоги. – А по сему «лед тронулся, господа присяжные заседатели».

Я, как и ожидалось, стал главным за все, но все-таки основным полем моей деятельности стали каналы сбыта.

Костян назначался бригадиром рыболовецкой бригады переменного состава, но из постоянных членов нашего преступного сообщества. Начальником лова, так сказать.

Саня, который приятельствовал чуть-ли не со всей молодежью Ялты. А по спорту, был знаком и со многими парнями из других городов полуострова. Он мог находить общий язык даже с директором школы и нашим участковым лейтенантом Митрофановым. Директор и участковый свято считали, что Санек им постукивает, время от времени. Однако – это он черпал от них информацию, иногда, для нас жизненно необходимую. В армию он стремился, по жизни, по семейному укладу. А как иначе, если в роду три поколения военных и перед глазами пример отца – пограничника. Эту же военную специальность, погранец, он и себе избрал на будущее. В общем, типичный юный динамовец. Поэтому на нем была работа по сбору необходимой информации.

С Валом было все понятно – его делом стала организация нашей деятельности, эффективное распределение материальных и людских ресурсов.

Братья Нудельман – конечно учет и контроль, уж у них и копейка не проскользнет. Воспитание, называется.

Первой нашей серьезной задачей стала организация лова черноморской камбалы нетрадиционными методами. Я решил, что бить ее острогой или из подводных ружей будет самое то. Главное знать места, так сказать, а это я брал на себя. Поэтому первоочередной главной задачей было найти и купить пару аквалангов, гидрокостюмов, а так же воздушный компрессор «очков» на триста максимального давления, с модулем воздушных фильтров. Проблемы с подходящим электродвигателем не было. Все это решили установить в нашем ангаре типа сарай, где хранился наш вельбот, по праву наследования. Кстати, вельбот назвали – «Гарпун», как вы лодку назовете, так она и поплывет. Не так ли?

Вал развернул, нет, не кипучую, а четкую плановую деятельность, определяя направления поиска необходимого. И через два дня Саня «нашел», прямо на территории порта, в меру потрепанные движок и компрессор. А нам, с Костяном и братанами Нудельманами, Вал запланировал ремонтно-наладочную пахоту во все свободное от работы время. Оборудование, которое откопал Санек, хоть и было очень бу, но вполне ремонтопригодное. Разобрали его мы быстро и поэтому эскизы в мастерскую порта ушли уже через пару дней. А эскизы на детали для систем коммутации, контроля и фильтрации воздуха, забиваемого в баллоны, ушли еще через пару дней. Вместе с авансом. Нам пришлось работы авансировать грубыми деньгами, а не обещаниями и ответными услугами. Так как мы были никто по имени никак и принцип сначала деньги, потом стулья – был именно про нас. Запускать эскизы заказом от буксира «Богатырь» являлось демонстрацией слабости и жадности, что нанесло бы ущерб нашей зарождающейся репутации. Вал все просчитал, в своем фирменном стиле и нашел нужных исполнителей. Поэтому оборудование и орудия лова у нас вскоре появились, а касса стала катастрофически худеть.

Теперь и мне пришла пора, даже не протаптывать, а только намечать дорожки по целине сбыта и переработки еще не существующей продукции.

Дед у меня говорил, а он любил завернуть на манер кавказских тостов: «Сто рублей – хорошо, сто друзей намного лучше, а друг сосед – это бесценно.» Именно таким нашим соседом был Павел Тарасович – старший научный сотрудник Ялтинского филиала научно-исследовательского Черноморского института моря. От него то у меня и были сведения, где на ближайшей акватории Большой Ялты есть рыба, какая, когда и как ее добыть подручными средствами. Кандидат биологических наук знал и умел многое и самое главное, делился этим со мной. А я направлял наш разговор о флоре и фауне Черноморья в нужное русло. Плюс мои библиотечные знания и специфическое Знания из ноосферы, так сказать. Одним словом, явная шиза, но полезная и я с ней свыкся.

Вторым соседом, уже не моим, а Вала, был шеф-повар ресторана Ялтинского порта Сурен Оганесович. Шеф был заядлым рыбаком и просто энциклопедическим знатоком посола, вяления и копчения рыбы. На территории кухни портовского ресторана он организовал небольшой цех по переработке рыбы. На общественных началах, так сказать. И у него «паслось» все руководство порта и не только его, однако и своих тружеников общепита Оганесович не обижал.

У старших Нудельманов в хороших знакомцах был директор Ялтинского рынка, Нестор Абрамович, который пристроил своих непутевых отроков к ним на репетиторство. Поэтому естественно, что Вал поручил Михе «вентилировать» вопрос об устройстве мамы нашего друга Костяна в рыбные ряды рынка, продавать выловленную сыном рыбу. Пусть, пока, за обычным базарным рядом и на общих основаниях. Миха, конечно, не лез на первые роли переговорного процесса, а попросил свою маман закинуть удочку на предмет трудоустройства нуждающейся матери-одиночки на рынок. К тому же, местом работы Нины Андреевны была городская санэпидстанция и директор рынка твердо обещал подумать. Что было естественно – такой контакт в этой проверяющей организации, даже на нижнем уровне, был весьма существенен. Дело осталось за простым – поймать рыбку… желательно золотую.

У Санька батя, в свое время, командовал Ялтинским погранотрядом и даже сейчас, будучи в отставке, он знал всех офицеров застав, так как все еще проживал с семьей в ведомственном доме погранотряда. Поэтому Саня, который тоже всех знал, просто попросил у молодого лейтенанта разрешение половить у Гаспры, прямо напротив наблюдательного поста. И заодно понырять за рапанами и крабами с недавно приобретенного в складчину и зарегистрированного плавсредства.

– Саня, там на песчанке, больше десяти метров глубина.

– Ну и что, товарищ лейтенант – хоть посмотрим, – хихикнул Саня, – заодно освежимся.

– Хорошо, я предупрежу наряд и вас впишут в журнал дежурного наряда. Но разрешение, чтобы было обязательно.

– Конечно, это мы сделаем обязательно.

Первый рейс получился удачным, пусть не финансово, но в плане долгосрочной перспективы. Перед выходом на киле лодки закрепили баллоны акваланга в обтекаемом медном футляре и протянули под днищем тонкий трос, для левой рыбы. На лов вышли все бандой, на четырех веслах с одним Нудельманом на руле, и другим впередсмотрящим.

Как оказалось, место было рыбное и снасти на саргана мы подобрали удачно – спасибо Доценту от морской биологии Павлу Тарасовичу. А камбала… так это просто – против лома нет приема, поэтому били мы ее с Костяном по очереди, как лучшие пловцы-аквалангисты. Рыба зарывалась в песок и видны были только ее глаза, аккуратно подплываешь сзади и бьешь чуть ниже и сбоку от глаз. Если наловчиться, то попадаешь в жаберную щель. Почти за час, взяли штук пятнадцать весом от 5 до 10 килограммов каждая. И еще, часа два, таскали саргана уже всей нашей капеллой. Дольше ловить было нельзя, гарантированно сели бы нам на хвост местные любители свободного лова. Конкуренция, однако. Погранцы то не продадут – мы их прикормим, да и место наше найти сложно. Точечное местечко. Неизвестное местным. Опять спасибо знаниям доцента и чего уж там, моим.

В Массандре мой дедуля подъехал к берегу на Москвичке и братаны с Костяном повезли часть рыбы на базар. Еще когда я разговаривал с дедом о своей предстоящей деятельности, он мне только и сказал:

– Микола, жизнью своей ты распоряжаешься сам. Как бы я тебя не сдерживал и что бы тебе не советовал, но свой путь ты выбрал. Помогу, чем смогу и строго предупрежу, если будешь зарываться.

Старый подпольщик и враг народа, что еще про него можно было сказать. Я постарался с ним объясниться начистоту:

– Дед, мы живем нормально, но я считаю, что должны жить лучше. Вы это заслужили и мы, молодые, этого добьемся… своей мозолистой рукой, так сказать.

Когда мы пришли в порт и поставили лодку в сарайчик, то оставшийся улов припрятали. А так как время было еще рабочее, разбежались пробивать каналы сбыта: Санек с Валом к Шефу, я к бригадиру портовских артельных рыбачков, Санек к погранцам.

Вечером, естественно, собрались подбить итоги и башли. Костян доложил, что на базаре директор хотел забрать все и по хорошей цене. Но увидев моего дедулю, стоявшего в сторонке, согласился на половину и штуку камбалы в подарок. Нина Андреевна в течении часа распродала рыбу и опять же, ее всю пытались перекупить. То Филя, то Хлын – местные полукриминальные оптовики рыночного калибра, но внимательно следивший за процессом директор, лично их отшил. Я же подумал, что есть много чего у моего дедули в шкафу, если с ним считается директор рынка. Кроме префа… и скелетов, так сказать.

Вал рассказал, что Шеф тоже пытался выкупить всего саргана, но он деньгами у него не взял и настоял, чтобы нам заплатили натурой. Частью нашей же рыбы, но уже закопченной. Оганесович быстро смирился, получив в ознаменование начала плодотворного сотрудничества пятикилограммовую камбалу в подарок. И благородно согласился на лапопам или фифти-фифти, как говорили древние греки из города Одессы.

А мне бригадир, портовской рыболовной бригады, сказал, что я его просто выручил. Затем загрузил рыбу в своего «козлика» и скоренько умотал, скорее всего в подведомственный санаторий. сдавать договоренное и подозреваю авансированное, так сказать.

Как подытожил рабочий день Веня Нудельман, спрос оказался гигантским, как космическая черная дыра. Ну а раз так, то я предложил ребятам, не давать никаких обязательств ни по срокам, ни по объемам. Будем работать с весла и пусть планово функционирует только наша торговая точка на рынке. Там резонно продавать понемногу то свежую, то копченную, то соленную или вяленную рыбу, осуществляя таким образом эффект присутствия. Пока.

А вот по деньгам было… очень лихо, даже учитывая затраты и время затраченное на подготовку. С другой стороны, доход составил 2800 рублей, треть из которого ушла в общак на накладные расходы и накопления, треть на погашение задолженности и лишь треть на руки бригаде.

Маме Костяна шел нормальный процент от реализации. Дедуля взял натурой, ухватив приличную камбалу, а значит сегодня дома будет жареха. Доценту я выделил два 800 граммовых саргана, которыми он восхищался и все приговаривал, что такие большие экземпляры, для Черного моря – редкость. Интересно, решится ли он их зажарить? Пользуясь его восхищением, я у него ненавязчиво, но настойчиво выпрашивал: где и как можно выловить султанку или по другому – барабульку. Уж это кому как нравится.

С утра Костян понес маме на продажу свежекопченного саргана, который ушел влет и половину объема выхватил директор рынка. Он покушался и на оставшеюся часть, но Нина Андреевна была несокрушима и продавала ее в розницу, разложив по три рыбины на пакет. Получалось где-то по кило. Это нами было оговорено ранее, так как новой торговой точке была нужна и реклама, и хотя бы видимость легализации продаж. Кстати парни взяли по камбалюхе домой, только братья одну, но большущую. И это было правильно, так как деньги, деньгами, а дефицит рулит и семья оценит добытчиков. А это дорогого стоит.

Вот так мы и пробавлялись, почти до конца сентября. В результате, свою задолженность парни погасили, а в общаке скопилось около десяти тысяч рублей. Кроме того у нас получалась з/п по две тысячи рублей в месяц, больше чем я получал на «Богатыре». Появились деньги… Конечно, их можно было легко потратить, учитывая тот факт, что наши семьи были среднего советского уровня обеспеченности, если не ниже. Однако я предложил их вложить с пользой для всего коллектива и… В общем суть моего предложения была в следующем и я его озвучил:

– Парни, курортный сезон закончился, заработок упадет, как минимум, вдвое и нам нет смысла корячиться по полной. Все-таки у нас много и других дел: учеба, тренировки… Но и просто бросать наше дело, на произвол судьбы, нельзя. Я думаю, что все же нужно оставить работающей нашу точку на рынке и снабжать свежаком ресторан в порту. Сейчас, в сезон, будем добывать лобана, а Оганесович такой балык сделает и икру лобанью завялит – объедалово. Так, что и местные за ценой не постоят. Объемы будут небольшие, но в сумме может очень прилично выйти. Поэтому рыбу для санаториев не добываем, разве будут очень выгодные спецзаказы. И вообще, у меня брезжит мысля, как нам получить устойчивый сбыт серьезного объема и именно в порту. Но об этом потом.

– Ты прав Колян, раз другой в недельку и будя, – отозвался Саня. Вал тоже согласно кивнул, как и Нудельманы, а вот Костян… призадумался.

– А теперь главное, нужно начинать готовиться к следующему сезону, уже сейчас. И главный наш затык – нет базы, помещения, где можно держать улов до переработки, а так же и переработать малые объемы. Солить, вялить, коптить. Если таскать все в порт, так нас накроют. Рано или поздно.

– Может у тебя на веранде цех устроить, – схохмил Санька, – вход ты себе сделал отдельный.

– Очень смешно, – грустно сказал Костя, – можно и у меня на коммунальной кухне, но боюсь соседи советами замучают.

– Хорош парни, со своими смеху…чками, – веско бросил Вал. – Колян ты ведь что-то серьезное задумал?

– Хорошо, продолжим разговор и серьезно. План действий таков: Нина Андреевна подает заявление на участок под частную застройку, сейчас их будут давать в районе объездной на Севастополь. Информация точная. Она мать-одиночка с двумя разнополыми детьми, живете вы, втроем в общаге, на 12 метрах. Это раз. Отец, инвалид войны, умер от ранений полученных в ходе боевых действий. В очереди на квартиру стоите… Сколько уже, Костя?

– Да всю мою жизнь. И еще, нашу общагу будут сносить, она в курортной зоне рядом с Набережной. Нам уже намекали на кооперативную квартиру, но однокомнатную. Теперь то, мы с мамой деньги найдем и этот вариант нам много лучше, чем сейчас.

– Костя, это для вас не является решением жилищной проблемы, – заметил я по существу вопроса.

– А строиться… мы с мамой не потянем.

– Зато мы все потянем, – категорично заявил Санек, – скинемся бандой деньгами и еще поможем руками. Устроим, потом, цех во времянке и заодно тебя навек закабалим.

– Вот, Саня ухватил самую суть подачи и то, какие это открывает перспективы. Особенно в плане рабовладения, – усмехнулся я.

– В общаке у нас, пятнадцать штук. На круг еще скинемся на десять штук. Костян сколько у вас есть? – Это отозвался наш финансовый гений, Веня Нудельман.

– Пятнадцать соберем точно, – Костян оживал на глазах.

– Значит сорок уже есть и еще заработаем.

– Вот и весь хрен до копейки, – резюмировал Вал. – Берете участок и переезжаете на квартиру, рядом со мной соседка сдает однокомнатную, на не сезон, по-божески. Оплатим ее вам из своих, ведь наш интерес присутствует. А то вас ведь живо наладят из общаги. На участке сразу ставим ограду, хорошие ворота и будку с Казбеком восточно-европейской породы. Санек достанет, по своим пограничным каналам. Берем типовые проекты и гоним вместе с шабашниками нулевой цикл и дома, и времянки с хорошим подвалом. Проводим коммуникации и подведем строения под крышу до холодов. Надо будет изменять проект – сделаем без проблем, потом внесем изменения в план. Батя поможет. Главное начать суетится в первых рядах застройщиков и тогда внимание к стройке будет непостоянное. Что для нас очень важно. К маю, Костян вселится, а времянка будет и раньше.

И добавить не хрен, ну и умница Вал, недаром у него отец инженер-строитель не из последних. И вообще, если командиры социализмы все такие хваткие будут… то мы или заживем при коммунизме или при капитализме. Одно из трех, так сказать, где третьему варианту – социализму, не дано право на существование.

– А по финансам, так у меня теперь появилась приличная заначка. Вы же вернули свои доли за лодку и остальное. Поэтому, финансовый резерв у нас есть, – добавил я.

Костян охреневал, такое фактически неподъемное дело всей жизни даже для взрослых и еще тянувшееся все его пятнадцать лет, решилось после пятнадцати минут обсуждения. И кем – его друзьями, обыкновенными пацанами, как и он.

– Парни я… – и наш друг замолчал, сдерживая скупую мужскую слезу. Мужскую, ведь отныне вряд-ли его мама будет сомневаться, кто главный в семье.

И здесь до пацанов дошло, что они сейчас решили сложнейшую взрослую проблему. И решили очень просто, походя. Вместе. Было над чем задуматься каждому из нас.

Всего через две недели, маме Костяна спихнули угловой участок в самом начале массива планируемых застроек. И мой дедуля, Иван Михалыч, начал снимать комбинированным бульдозером – экскаватором плодородный слой земли. Перемещал его к краю участка и далее начал рыть траншеи под основание забора. Мой дед работал дежурным водителем и имел доступ к любой технике своей курортной автобазы. А учитывая то, что его корешом был сам директор автобазы… Поэтому проблем с техникой не было, только плати заинтересованным людям, как официально, так и чуток сверху. Причем по-божески, так как дедуля сам был не прочь подработать и заодно помочь своим.

Забор решили сделать из железобетонных фигурных прогонов, когда-то огораживающих какой-то элитный санаторий. Эти фрагменты ограждения дедуля надыбал и привез из санатория фактически за бесценок, опять-таки благодаря личным связям. Сами эти блоки мы планировали размещать на фундаменте и приваривать к бракованным сваям, которые уже я в порту выписал на себя. Двое ворот нам сварили в ремонтно-механическом участке стройуправления бати Вала. Одни были на гараж, совмещенный с времянкой, а вторые установили с другой стороны участка. Внешние стороны участка получались монументальными, а с соседями решили обойтись ограждениями из проволочной сетки и пустить по ней плети ажины.

Работа пошла и ее было много. Интересно было наблюдать со стороны за Костяном и Ниной Андреевной, которые готовы были ночевать на участке, что со временем Костян и сделал. Поставил палатку в углу участка и натянул полог из брезента для очага и стола. Вскоре у меня состоялся непростой разговор с Костяном:

– Сколько лет твоей маме, – спросил я Костяна, когда мы вдвоем монтировали проволочную сетку на забор.

– Уже тридцать шесть, она медучилище окончила и в Ялту приехала по распределению, работать в военном госпитале. Здесь и с отцом встретились, она его и выходила. У него был рецидив после тяжелого ранения и где-то через год, я родился. А когда Манюха появилась, батя помер. Мне тогда шесть лет было. Он очень добрый был, мне все прощал. Любые шкоды. Только смеялся, когда мама его ругала, что он не строг со мной и не наказывает за шалости. Все ей говорил, что ему и войны хватило… наказывать.

– Да… а у меня оба, когда мне и два года не исполнилось. Я их и не помню толком. А мама у тебя еще молодая и к тому же красивая, неужели никто в папани не набивался?

– Да были кандидаты, разные, но она их отшивала.

– Костян, советую тебе начать плотно контролировать этот процесс. Сейчас может полезть в примаки всякое… Ну понятно, а женщина все-таки слаба.

– Хрен им, буду отшивать.

– Это самое простое. Наоборот, нужно подобрать, вам всем троим, подходящую кандидатуру.

– Это, что, так просто?

– Нет конечно, но ты теперь внимательно присматривайся вокруг. Секи ворону на суку, так сказать, – на этом разговор и закончили.

А дедулю я попросил, иногда, приводить порядочных мужиков на смотрины… как бы. И поработают заодно… за харчи. Иван Михалыч, враз проникся серьезностью темы и обещал провести предварительный отбор.

А вот следующий разговор, состоявшийся у меня с шеф-поваром Суреном Оганесовичем, был много сложнее. Я встретил его по окончанию работы и после приглашения, сел к нему в машину для разговора.

– Сурен Оганесович, у меня к вам деловое предложение.

– Ну конечно, моими предложениями вы пренебрегаете, а сами…

– Сурен Оганесович, согласие – продукт непротивления сторон, согласно классику. Поэтому само предложение всегда безобидно, кроме таких от которых нельзя отказаться.

– Э… парень, а ты непрост. Ну предлагай.

– Давайте обсудим возможность организации специализированного рыбного ресторана.

– Так… ты от кого парень? – Шеф был поражен.

– От себя и моих парней, нам нужен постоянный и надежный сбыт рыбы. Вы заметили, что мы что-то можем. И я могу вас заверить, что внутренние дела возможного предприятия, ни в коей мере, нас не будут касаться. Мы не будем никому навязываться и не дадим себя подмять сторонним лицам.

– И как ты это себе представляешь? – Вот теперь, Шеф был еще и озадачен.

– В порту сейчас скопился приличный избыток средств. Купить, что то полезное – нет фондов. Можно и нужно, построить в городе жилой дом для сотрудников, однако упущено время попасть в титульные списки и по деньгам будет многовато. А за три месяца, до конца отчетного периода, можно легко освоить зависшие деньги на строительстве небольшого двухэтажного сооружения внутри ответственной территории Ялтинского порта. Все решения будут в компетенции портовского начальства, а далее всего лишь достать оборудование, материалы, которые совсем не в дефиците. Выгонят коробку под крышу и дальше по накату. Обычный самстрой и расходы пойдут по смете ремонтных работ и улучшения бытовых условий трудящихся. Ведь так?

– Я это уже проходил и, кроме убитых нервов и личных средств, ничего не получил. Разве, что обычную общепитовскую тошниловку. Такие проекты можно осуществлять на Кавказе, а не во Всесоюзной Здравнице СССР. Но ты то, откуда все знаешь?

– Ялта город маленький, в нем все обо всех знают, а я внимательно прислушиваюсь к старшим и опытным людям. Уважаемый, Сурен Оганесович, но ведь за одного битого – двух не битых дают?

– И как ты этот ресторан себе представляешь?

– В начале мола есть подходящее свободное место, где можно возвести двухэтажное здание пятнадцать на пятнадцать метров. Вторым этажом будет застекленная веранда по периметру здания. Зимой сооружение будет на консервации, кроме отапливаемых помещений из нескольких ресторанных кабинетов и малого зала с отдельным входом. Кухня будет функционировать круглый год, думаю вы найдете, что в ней делать. Даете простое название, типа – «Рыбацкий стан», например. Негромкая живая музыка. Желательно приглашенные концертные программы. Никаких танцулек. Ресторан для гурманов. Но летом придется комплексные обеды готовить и подавать на веранде, но тоже не дешевые. Вас все равно обяжут гнать план.