Текст книги "Сокровища мутантиков"

Автор книги: Дмитрий Емец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Ты ни фигасики не узнал, отец? – разочаровался Хорошист.

– Почему не узнал? Разве я начинающий телепат, чтобы вернуться ни с чем? Пошарив по пустым головам, в конце концов я проник в мысли начальника телохранителей! – хитро улыбнулся старый лобастик.

– Пупа?

– Его самого! И зол же он! Ругает королеву упрямой Карлухой, потому что она не взяла его на колесницу. По обрывкам его мыслей мне удалось выяснить, что карлики направятся к океану по высохшему затону, найдут корабль и поплывут на необитаемый остров, где зарыты сокровища.

– А где находится остров? – спросил спустившийся с сосны Бормоглот.

– Пуп не знает, потому что карта у королевы.

– А в ее сознание нельзя забраться? Дедусик, пожалуйста, попробуй! Ты же умеешь! – Бубнилка прижалась к старику.

Лобастик погладил ее по похожей на редиску голове:

– Не все так просто, внученька. Рыжая Карла умеет выставлять мыслеблоки. В ее сознание можно проникнуть, лишь когда она спит, но тогда мы не узнаем координат, потому что цифры не будут ей сниться.

– Так я и знал, что у нас ничего не получится. С каждым годом дела идут все хуже! «Ща копыта отбросим!» – как сказал бы Вильям Шекспир, – ворчал Отелло, помогая отцу перебраться на скейт, которым старый лобастик управлял с помощью телекинеза (способности передвигать предметы на расстояние силой мысли). Этот навык развился у лобастика под старость взамен ослабевших ног.

– Какие мы времятерялки! Изруковонвывалительство! Надо устроить торопишки и поспешалища, а то будут опоздалки! Пора делать бежалки! – крикнул Хорошист, приплясывая на месте.

Он хотел немедленно отправиться в путь, но остальные участники экспедиции не были склонны разделить его пыл.

– Так просто за карликами не угнаться. Реакторное войско делает переходы почти по сто километров в день, а среди нас девушка, старик и ребенок. Скоро они выбьются из сил, и мы безнадежно отстанем, – здраво возразил Пупырь.

– Что же делать? – спросила Трюша.

– Думать, дочка, думать! Иногда пять минут подумать полезнее, чем пробежать тысячу верст! Это дурные головы ногам покоя не дают. – Укоризненно посмотрев на Хорошиста, папа-мутантик сел на камень, сложил на животике ручки и, шевеля большими пальцами, на долгие полчаса погрузился в размышления.

Бормоглотик затруднился бы сказать, думал ли Пупырь на самом деле или глубокомысленно тер нос, морщил лоб и вздыхал, изредка издавая многозначительные «м-м-м», «хм», «мда» или «угу». Порой кошачьему мутантику казалось, что отец его невесты притворяется, а иногда что он действительно размышляет. Наконец Пупырь, будто бы для того чтобы сосредоточиться, опустил голову на грудь, закрыл глаза и начал тихонько похрапывать.

– Обдурительство, вредительство и заносоводительство! Сказал, что будет думать, а сам устроил храпелки и соподрыги! – возмутился Хорошист.

Когда все убедились, что шерстюш спит, и хотели его разбудить, он вдруг вздрогнул, вскочил с камня и сказал:

– Провел я вас, оболтусы? Поверили, что я спал?

– А кто храпел?

– Как храпел? Вот так: «хр-шш, хр-шш-пшш». Это я не храпел, а размышлял!

– Ну и как, наразмышлял что-нибудь? – с иронией спросила Трюша.

Пупырь укоризненно покосился на нее и погрозил пальцем:

– И ты, ты могла в этом усомниться?! О дочери, как вам недостает доверия к собственным отцам! Разумеется, я нашел выход из положения! Если б это была чья-то чужая идея, а не моя собственная, я не постыдился бы назвать ее гениальной!

Отелло воткнул в землю прямую палочку и, взглянув на тень, увидел, что его простейшие солнечные часы показывают то ли второй, то ли третий час.

– Как сказал бы Вильям Шекспир, «полный атас»! Мы уже полдня потеряли! – пробурчал он.

– Буду совсем краток. Если мы не сможем догнать Карлуху на своих двоих, то должны изменить способ передвижения, – торжественно сказал папа-мутантик.

– Мы что, полетим, как курочки-рябы? Кудах-кудах? – Отелло насмешливо замахал руками, точно собирался оторваться от земли.

– Вот именно полетим! На воздушном шаре! – Пупырь победоносно взглянул на лобастика.

Тот хотел сказать, что у них нет воздушного шара, но вспомнил, что неподалеку от Старого города находится центр аэронавтики, или попросту воздухоплавания. Он уцелел после землетрясения, и, возможно, если поискать, шар там можно найти.

Опасаясь, как бы попутный ветер в сторону океана не переменился, мутантики помчались к центру аэронавтики и час спустя перелезали через бетонный забор. База воздухоплавания, которая когда-то использовалась для метеорологических исследований, располагалась в невысоком двухэтажном здании, со всех сторон окруженном сараями и пристройками.

В центре аэронавтики все осталось, как в день взрыва на АЭС. Правда, с тех пор здание кое-где обвалилось, окна зияли черными дырами выбитых стекол, а деревянные части сараев выглядели обветшавшими.

Вскоре Хорошист, обладавший талантом очень быстро находить необходимое, обнаружил в ангаре хорошо сохранившийся воздушный шар с корзиной.

Стоило Бормоглотику дотронуться до поверхности шара, как у него проснулась память вещей – уникальное умение, свойственное на Мутатерриториях ему одному. Благодаря этому качеству кошачий мутантик, прикоснувшись, мог уяснить предназначение любого предмета или механизма, определить, как им управлять и как его чинить. Однажды он сумел восстановить ржавый трактор и во время одного из сражений разогнал им карликов. Правда, трактор быстро сломался, но память об этом подвиге сохранилась на Мутатерриториях на долгие времена.

А сейчас, бегая вокруг шара, Бормоглотик грамотно распоряжался, куда поставить заплатку, сколько баллонов со сжатым газом подтащить и как правильно прикрепить корзину.

– А мешки с песком зачем? – отдуваясь, спросил Пупырь, которому вместе с Отелло было поручено привязывать их к бортам корзины.

– Это балласт! Если шар начнет падать, мешки можно сбросить и набрать высоту, – объяснил его будущий зять.

– Мы еще и падать начнем? Ай-ай-ай! Может, я лучше на скейтике прокачусь? – встревожился дедушка Умник, справедливо полагая, что в его возрасте чем меньше подобных потрясений, тем лучше.

– Не волнуйтесь! С балластом нам бояться нечего! – заверил старичка Бормоглотик.

– А если будет лопалка? Мне как-то папусик шаричек надувал, а он взял да и устроил бабахалку! Мы едва не оглохли! – забеспокоилась Бубнилка.

– Шар для воздухоплавания не может лопнуть! Сверху и снизу в аэростате есть широкие отверстия для циркуляции подогретого воздуха. Это гарантирует от излишнего давления. – Кошачий мутантик говорил авторитетно и толково, словно читал инструкцию, и Бубнилка, хотя ничего не поняла, успокоилась.

– А дно корзины не может отвалиться? По-моему, оно плохо закреплено! – испуганно спросила Трюша.

– На глупые вопросы не отвечаю! – рассердился Бормоглотик.

– Почему глупые? Совсем не глупые! Представляешь, мы летим, а дно – бац! – оторвалось! Мы падаем – шмяк! – и от нас одни кости! – Трюша с ее не в меру богатым воображением представила ужасную картину.

Ее жених осторожно отвернул на баллоне кран, включил горелку, отрегулировал пламя, и шар стал быстро наполняться теплым воздухом. Вначале он пластом лежал на корзине, потом вздрогнул и, постепенно набухая, лениво приподнялся. Прошло минут двадцать, и вот, натянув канаты, которыми корзина была привязана к вбитым в бетон кольцам, огромный шар стал рваться в облака.

По веревочной лестнице мутантики забрались в корзину и помогли подняться в нее дедушке Умнику, который крепко вцепился в свой скейт.

– Ишь ты, всю жизнь не летал, а под старость угораздило! – ворчал лобастик, с опаской высунувшись из корзины и наблюдая, что земля с каждой минутой удаляется.

– Ты у меня бодрюсенький дедусик! На роликовой доске совсем старюсенький кататься научакался! – напомнила Бубнилка, всегда поражавшаяся тому, какие фокусы выделывает на ней дед.

– То доска, а то воздушный шар! Ты бы еще чайник с Дедом Морозом сравнила! – недовольно проворчал Умник.

Вскоре шерстюши и лобастики поднялись высоко, и Мутатерритории предстали перед ними как крупномасштабная географическая карта. Вот Странный лес, похожий на огромную подкову, вот вьется голубой ниткой ручей, вот плотина, а неподалеку разрушенный фундамент реактора. Бормоглотик даже сумел разглядеть свое болотце, казавшееся сверху не больше железного рубля.

Вглядевшись в подзорную трубу, Пупырь заметил в степи пыль от колесниц карликов, мчащихся далеко впереди.

– В погоню! Да здравствуют честь и отвага! – воскликнул мутантик.

Глава 4
Под пиратским флагом

Вот научусь плавать и стану грозой морей! Тогда берегитесь, сухопутные крысы!

Карла I Рыжая

Королева проснулась ночью от мысли, что у нее нет соответствующего костюма. Для Карлы, как для любой красивой женщины, одна эта мысль была невыносима. Если уж становиться пиратом и искать клад, то наряд должен быть подобающий! Она представила, что кто-нибудь нарисует ее парадный портрет, на котором она будет без тельняшки, и настроение у нее испортилось.

Неожиданно королеву что-то укололо в спину. Повелительница вскочила с кровати и толкнула ее ногой:

– Эй, Пуп, из тебя пружины торчат! Более неудобным матрасом ты не мог стать?

– Можно попробовать, – спросонья хрипло сказал начальник телохранителей и превратился в пружинный матрас производства мебельной фабрики города Ухоковыревска.

Рыжая Карла бесцеремонно растолкала вернувшуюся в свой истинный вид Требуху и учительницу Грымзу и заставила их шить пиратское платье.

– Я его так представляю: сверху – облегающая тельняшка, а снизу короткая кожаная юбка. И чтобы был просторный теплый плащ, который будет меня согревать на капитанском мостике во время штормов! – распорядилась она.

Требуха и Грымза, щурясь со сна, дружно взялись за иголки, и вскоре перед Карлой лежал готовый наряд. Королева придирчиво осмотрела его, примерила, взглянула на свое отражение в большой, начищенной до блеска сковороде, которую притащил повар Хапчик, и осталась довольна.

– Ух вы, мои мегерочки! Какие умницы! Дайте я вас расцелую! – Она звучно чмокнула портних, сплюнула в костер и отправила обеих карлиц спать.

Самой ей спать не хотелось, и она присела у огня, поглаживая Нерпу. Слышно было, как в темноте перекликаются часовые и потрескивают сучья в костре. Карла прилегла на сухую траву и стала смотреть на почти закатившуюся красную луну, которую любила намного больше солнца.

Глядя в ночное небо, королева подумала, что Черный Герцог сейчас, должно быть, возвращается с охоты. Огромная летучая мышь знает, что совсем скоро вдогонку луне с другой стороны неба покажется солнце и его лучи будут резать Герцогу глаза.

Дамский угодник Кука, стоявший на часах, чтобы не заснуть, достал из кармана пачку сигарет и откинул крышку большим пальцем.

– Ты слышал, что курить вредно? – зевнув, поинтересовалась Карла.

– Я и не курю, – возразил тот и сделал головой движение, будто стряхивал каплю с кончика носа.

– А сигареты тебе зачем?

– Чтобы их есть! Вот смотрите! – Кука молодцевато проглотил две сигареты вместе с фильтрами, облизнулся и занюхал рукавом. Обычно на простодушных реакторных дам это производило впечатление лихого гусарства, и они падали обольстителю в объятия.

Но королева лишь брезгливо покосилась на него. Она была карлицей лишь наполовину и не могла привыкнуть ко многим привычкам своих подданных.

Наступил тот предутренний час, когда солнце и луна на короткое время встречаются на небе, и в одну из таких минут, случайно взглянув вверх, королева увидела между двумя светилами третье и не поверила своим глазам.

Большой белый круг быстро приближался со стороны леса. Некоторое время Карла ошеломленно вглядывалась в него, пока не поняла, что это воздушный шар с подвязанной под ним корзиной.

Шар летел невысоко над землей, и повелительница карликов сумела рассмотреть выглядывающую из корзины круглую веселую мордочку своего давнишнего врага Бормоглотика.

Рядом с кошачьим мутантиком показалась голова Отелло. Высоколобый интеллектуал пожирал справочник по химии и, явно дразня королеву, напевал старинную песню:

 
Потому что, потому что мы пилоты!
Небо наш, небо наш родимый дом!
Первым делом, первым делом самолеты,
Ну а девушки, а девушки – потом!
 

Всего несколько мгновений понадобилось Рыжей Карле, чтобы все понять. Мутантики наверняка проведали о кладе пирата, выудив эти сведения из голов ее туповатых подданных, в которых наглые телепаты-лобастики рылись, как в мусорных ведрах.

– Тревога! К оружию! Куда смотрит стража? Искупаю остолопов! – завопила королева, пинками расталкивая спящих карликов.

Воздушный шар с мутантиками был уже над их лагерем, всего в каких-нибудь десяти метрах.

– Сбейте его, идиоты! Немедленно сбейте! Да не меня, а шар! – орала Карла своим бестолковым солдатам.

Она швырнула в шар кинжал, но не смогла добросить, и, описав полукруг, он упал в траву.

Реакторные воины вскочили и стали метать в шар копья и дроты. Некоторые вонзались в днище корзины, но большая часть не долетала или пролетала мимо цели.

– Эй, недотепы! Выпишите себе очки! Таким воинам, как вы, семерым дохлого крота не одолеть! Как сказал бы Вильям Шекспир, мазила – он и в Африке не станет снайпером! – издевался Отелло, показывая карликам язык.

Но, как оказалось, дразнил он врагов напрасно.

– Тащите осадный арбалет! Живее шевелитесь, рохли! – закричала Рыжая Карла.

Обалдуй, Жлоб и Цыкающий Зуб вытащили из колесницы огромный арбалет, когда-то похищенный из исторического музея. Он был так велик и тяжел, что его можно было перевозить лишь на колеснице, а переносить вдвоем или втроем. Карлики установили громоздкое оружие на деревянный помост. Цыкающий Зуб зарядил арбалет тяжелой стрелой с гарпунным наконечником, к которой был привязан канат, а Обалдуй стал быстро вращать колесо, натягивая тетиву из бычьих жил.

– Пли! Сбейте их! – завопила Карла.

Нацелив арбалет на пролетавший шар с мутантиками, Жлоб нажал на спусковую пружину. Натянутая до предела тетива, звякнув, распрямилась, и огромная стрела, вмиг преодолев расстояние, впилась в корзину с мутантиками, пронзив ее.

Путешественники почувствовали сильнейший удар. Им бы не поздоровилось, если бы стрела не застряла в мешке с песком. От удара друзья повалились друг на друга.

– Нас загарпунькали! Кошмарики! – закричал Хорошист, прижимая к себе дочь.

– Не фрякай меня, папусик! Я не люблю, когда меня фрякают! – отбивалась Бубнилка.

– Хватайте канат! Лезьте к ним! Не дайте улететь! – кричала обрадованная Карла.

Бешеный Блюм и Собачий Хвост вцепились в привязанный к стреле канат и, повиснув на нем, стали карабкаться к шару. Трюша, выглянув из корзины, с ужасом увидела, что в зубах у карликов зажаты кинжалы, а для чего они им, было ясно и без объяснений.

– Прикончите мутантов! Сбросьте мне сверху их головы! – кровожадно вопила Рыжая королева.

Опытные воины, ловко перебирая мощными, как у горилл, руками, быстро карабкались по канату. Первым лез Блюм, за ним, отстав совсем немного, Собачий Хвост.

Мутантики понимали: чтобы спастись, нужно во что бы то ни стало избавиться от каната, привязанного к гарпуну, но тот был сплетен из стальных проволок, а такой трос просто не перережешь.

– Папа! Бормоглот! Сделайте что-нибудь! – взмолилась Трюша.

– Спокуха, Трюха! Выключи кипятильник! Пупырь, давай сбросим балластные мешки!

Вытащив из кармана перочинный нож, кошачий мутантик свесился из корзины и перерезал веревку, удерживающую мешок с песком. Тяжеленный мешок полетел вниз, оглушил Бешеного Блюма и сшиб его с каната.

– Лови его! Разобьется, дурак, где еще такого найдешь? – завопила Карла. Она имела в виду Блюма, но Пуп отчего-то решил, что королева говорит о мешке.

– Ловлю, Ваше Величество! Ловлю! – Выставив руки, начальник телохранителей помчался перехватывать разогнавшийся с высоты пятидесятикилограммовый мешок. Это было так же глупо, как ловить сачком для бабочек разбушевавшегося носорога. Раздался шлепок, и мешок вдавил Пупа в землю, а на мешок шлепнулся оглушенный Блюм.

– Что молчишь, Пуп, поймал, что ли? – нетерпеливо крикнула королева, не понимавшая, куда подевался начальник ее телохранителей.

Не снижая темпа, Бормоглотик один за другим обрезал веревки с мешками, устроив метавшимся внизу карликам настоящую бомбардировку. Собачий Хвост надеялся проникнуть в корзину незамеченным, но Пупырь надел ему на голову пустой бумажный пакет, а Трюша укусила карлика за палец руки, которой он вцепился в борт корзины. С воплем ослепленный вождь полетел вниз, свалившись на руки тетушки Требухи, которая принялась укачивать его, как маленького, приговаривая: «Утю-утю-утю-тю!»

«Какой он хорошенький! Похож на небритого младенчика! Даже не пойму, чего мне хочется больше – выйти за него замуж или усыновить?» – размышляла толстуха, любуясь Собачьим Хвостом.

Избавившись от балласта, воздушный шар стремительно набрал высоту, а усилившийся ветер погнал его к океану так быстро, что реакторные воины, помчавшиеся за ним на самокатах и велосипедах, вскоре значительно отстали и прекратили погоню.

Рыжая Карла клокотала так, что казалось, брызни на нее, вода закипела бы и испарилась, словно попала на раскаленную сковороду.

– Идиоты! Остолопы! Болваны! В порошок всех сотру! – орала королева.

Из-под мешка выбрался слегка приплюснутый начальник телохранителей Пуп. От удара в голове у него что-то временно сместилось, и он то и дело хихикал.

– Что смеешься? Вели запрягать собак! Не позволю мутантам опередить меня! – едва сдерживаясь, приказала Рыжая Карла.

– Хи-хи! Будет сделано, королева! Хи-хи! – И Пуп поплелся исполнять приказание.

Пока карлики ловили красноглазых собак и впрягали их в колесницу, повелительница немного успокоилась. Со знанием дела она вгляделась в размытый восход и потемневшее небо и неожиданно улыбнулась:

– Погода меняется. Опыт мне подсказывает, к вечеру будет вихрь, самый сильный из всех, которые я видела! Старый шар разорвет в клочья, а их зашвырнет в океан! Хоть им и удалось ускользнуть, на мутантиках можно ставить крест.

Не прошло и четверти часа, как сборы были завершены и реакторное войско с удвоенной энергией устремилось в путь. Впереди всех, подгоняя собак ударами бича, неслась королева.

– Нужно позаботиться, чтобы, когда начнется вихрь, мы были подальше от этих мест! – поделилась она опасениями с Требухой.

Чутье не обмануло Рыжую Карлу. Часам к трем дня ветер прекратился и наступило полное затишье. Но это мирное спокойствие было обманчивым: несколько минут спустя небо потемнело и съежилось, затянутое неизвестно откуда взявшимися серыми тучами. Все замерло в ожидании чего-то грозного и неведомого.

Но, до того как налетел вихрь, королева прискакала на вершину холма и, натянув поводья, остановила колесницу. С возвышения она увидела океан, огромный, могучий, спокойный, лениво вздымавший седые волны. Но было ясно, что спокойствие водной стихии обманчиво: стоит ей разбушеваться, никакой силе в мире ее не удержать.

Требуха с ужасом смотрела на океан, охваченная животным страхом. При одной мысли, что им придется плыть по нему, ей хотелось превратиться в камень и не двигаться с места.

Королева вскоре отвернулась от океана, зная, что ей и так предстоит близко с ним познакомиться. Она разглядела большой деревянный сарай, стоявший в небольшой бухте. Не дожидаясь, пока подтянется ее уставшее войско, Карла направила колесницу к сараю. Дверь была заперта на цепь, но подъехавший следом за королевой Бешеный Блюм одним ударом булавы сшиб ее.

Едва королева, Требуха и старый вождь шагнули внутрь, как по крыше забарабанили крупные капли дождя.

– Вот и буря! Несладко придется мутантикам! – усмехнулась Карла.

Внезапно вихрь поднял песок до самых небес, и по берегу, сметая все на своем пути, промчался ураган.

Он чуть изменил направление, красноглазые собаки завыли, вместе с колесницами их оторвало от земли, и они оказались затянуты в круговорот урагана. Бешеный Блюм и королева мигом лишились средств передвижения, не успев сообразить, как это произошло. Некоторое время спустя из тучи на песок свалилась массивная крышка канализационного люка, являвшаяся колесом повозки Карлы, а собак, визжащих от ужаса, несколько часов спустя забросило в лесную чащу на севере Мутатерриторий. Из всех псов с королевой осталась только Нерпа, вбежавшая в сарай за хозяйкой.

– Наши песики! – закричала Требуха, вцепившаяся в дощатую дверь, хотя ураган уже пронесся.

– Нашла о чем вспомнить! Скажи спасибо, что сами целы остались! – мрачно сказал Блюм.

Ураган стих так же внезапно, как возник, и вскоре к сараю стали собираться обожженные карлики, не успевшие укрыться от проливного дождя. Последним появился начальник телохранителей, к удивлению королевы, совершенно сухой. В руке он держал большой зонтик, который, когда Пуп бросил его на землю, превратился в стонавшего Кукиша – известного подхалима.

Не обращая внимания на жалобы и нытье подданных, Карла отошла в глубь сарая, где чуть раньше разглядела огромный темный силуэт. Она отогнула брезент, которым была покрыта громада, и увидела деревянный просмоленный борт небольшого двухмачтового брига.

Когда перед королевой возник корабль, она почувствовала, как замерло ее сердце, а потом ощутила толчок – верное и безошибочное предчувствие удачи! Не прошло двух дней, как она покинула Мутатерритории, а судьба, слегка подразнив мелкими неприятностями, уже улыбнулась ей. Недаром бабушка-колдунья утверждала, что Карла родилась под счастливой звездой! Найти сохранившийся парусник на океанском побережье, и притом сразу, – разве это не удача?!

– Хвост! Пуп! Выволакивайте его из сарая, я хочу все осмотреть! – нетерпеливо приказала королева.

По команде дюжина крепких карликов налегла на бриг со всех сторон, они сопели, хрипели, но не могли сдвинуть с места вросший в песок корабль. Видя, что ее подданные зашли в тупик, Карла приказала Обалдую, Кукишу, Глюку и Чпоку превратиться в бревна и велела подкопать песок, чтобы подложить их под днище корабля. По настилу из бревен карлики легко выкатили бриг из сарая, протащили его по берегу и остановились в нескольких метрах от начала ведущего к океану канала.[4]4
  Возможно, Рыжая Карла не знала, что первым такой способ перемещения кораблей посуху применил Петр I во время русско-шведской войны.


[Закрыть]

– Дяденька, зачем нужна эта штука? – спросил Кукиш у Глюка. Он только что перестал быть бревном и озабоченно ощупывал бока, проверяя, все ли ребра целы.

– Ясно зачем, по окияну плавать! – проворчал Глюк. Кукиш с ужасом уставился на ревущую в отдалении громаду:

– По окияну плавать будем? Так ведь он же мокрый!

– А ты как хотел! Привыкай, братец! Это тебе не в бассейне с керосином бултыхаться! – захохотал старший карлик, вспомнив забавный случай, когда Кукиш прыгнул с семиметровой вышки в бассейн и только в полете сообразил, что он пустой.

Глюк достал фляжку со ртутью и отхлебнул из нее. Почувствовав, как по всему телу разливается химическое тепло, карлик крякнул. Он напряг бицепс, и русалка, вытатуированная у него на руке, хитро подмигнула правым глазом.

Жлоб с кинжалом в зубах вскарабкался на борт, разрезал брезент, и перед карликами предстал отлично сохранившийся деревянный бриг с двумя мачтами, рулевой кабиной, камбузом, кают-компанией и вместительным трюмом.

Осмотрев корабль сверху донизу, королева осталась довольна его состоянием. Доски были целыми и крепкими, а в трюме она нашла свернутые паруса, крепившиеся к мачте канатами и блоками. Кроме того, Карла выяснила, что на случай безветренной погоды у парусника есть двигатель, находящийся на корме. Правда, борта брига нужно было дополнительно просмолить, но несколько бочек со смолой хранились в том же сарае.

Целый день и часть ночи карлики провозились с бригом, готовя его к спуску на воду. Наконец все было готово.

– Осталось придумать ему название, разбить о борт бутылку шампанского и отправиться в плавание, – сказала Рыжая Карла.

– Как насчет «Грозы морей»? – предложил Пуп.

Королева покачала головой:

– Скучновато.

– «Кладоискатель»?

– Плохо. Это не название для пиратского корабля!

Карла вгляделась в океан, от которого их отделяла лишь небольшая бухта. Нос брига, весь его хищный силуэт был обращен к водному пространству, а обе мачты, пока без парусов, подрагивали, словно кораблю не терпелось бросить вызов волнам. Внезапно повелительница карликов поняла, на кого похож корабль, и название нашлось само собой.

– Мы назовем мой бриг «Медуза»! – уверенно сказала она, окунула кисть в краску и большими буквами вывела название на свежепросмоленном борту.

– Поднять флаг! – скомандовала королева, и на мачту взвился черный пиратский стяг со скрещенными костями и оскаленным черепом. Кости и череп были нарисованы светящейся в темноте краской, потому казались особенно зловещими.

По традиции, которую припомнила Рыжая Карла, начальник телохранителей Пуп разбил о борт «Медузы» бутылку шампанского. Затем, троекратно прокричав «ура!», карлики разом налегли, и бриг с громким всплеском съехал по бревнам в канал. Фарватер в этом месте был углублен, и «Медуза» благодаря отливу благополучно вышла в океан и подняла паруса.

Зная, что вода вызывает у ее подданных ужас и оставляет ожоги, их повелительница велела всем натереться мазью, приготовленной по рецепту ее бабушки. Снадобье включало гусиный жир, вазелин, мазут и крем для обуви, разведенные на скипидаре, и делало кожу карликов нечувствительной к океанским брызгам.

Ветер был попутным. Не прошло и трех часов, как берег скрылся и Карла не могла различить его даже в мощный морской бинокль, обнаруженный в капитанской каюте.

Бриг изобиловал приятными находками. В кают-компании нашли сундук с одеждой моряков, и вскоре карлики стали похожи на настоящий пиратский экипаж.

Повар Хапчик нашел белый колпак, заткнул за пояс разделочный нож и превратился в кока, а поварята Дрызг и Бум – один с половником, другой с вилкой, похожей на трезубец морского бога Посейдона, – его помощниками.

Бешеный Блюм вдел в ухо золотую серьгу, натянул тельняшку, а изощренно ругаться учить его было не надо. Едва взглянув на него, Карла назначила его боцманом. Действительно, лучшего боцмана было не найти. В Блюме пробудилась наследственная память, и он лихо покрикивал на остальных: «Поднять брамселя! Право на борт! Чего копаетесь, лопни моя селезенка! Шевелись, рулевой! Хотите пойти на дно к спрутам, поросячьи дети?»

Очевидно, кто-то из предков Бешеного Блюма был настоящим морским волком, и это проявлялось в каждом его окрике.

Собачий Хвост, надевший белую форму с погонами, стал вторым помощником капитана, а Пуп – первым. Капитаном же или, точнее, капитаншей назначила себя Рыжая Карла. Экипаж немедленно дал ей прозвище «капитан Карлуха», которое держалось от королевы в тайне, хотя на самом деле она все знала и даже была польщена.

Вжившись в роль боцмана, Блюм разворчался, что женщинам на корабле не место, они приносят несчастье, и пригрозил Требухе вышвырнуть ее за борт, но толстая карлица так встряхнула его за шиворот, что ноги старого вождя оторвались от палубы, а тельняшка треснула по шву.

– Где ты тут женщину увидел? Мы не женщины, мы дамы! Смотри, как бы тебе самому за бортом не оказаться! Вот сообщу кому надо! – пригрозила она, и боцман, вспомнивший вдруг, что на корабле, кроме Требухи, еще две дамы – Карла и учительница Грымза, поспешно ретировался.

Собачий Хвост увидел на носу брига вырезанную из дерева русалку, удивительно похожую на Рыжую Карлу, и засмеялся.

– Чего хохочешь? – крикнула с мостика королева, успевшая прочитать его мысли.

– Э-мю-э-э… Муравей за шиворот заполз, – соврал Хвост.

– Предупреди своего муравья, если он еще раз заползет, скормлю рыбам вас обоих! – пригрозила повелительница.

Карла стояла на капитанском мостике и пыталась освоиться с корабельным компасом. Держа курс на Остров Сломанной Мачты, «Медуза» шла по ветру. Киль разрезал носом волны, а под ним была океанская бездна.