Текст книги "Город динозавров"

Автор книги: Дмитрий Емец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

– Никогда не думал, что земляне настолько слабонервные! Тоже мне воры! Смылись и небось ничего стоящего не украли! – ворчал дедушка.

Он вылез из ванной, прошлепал в комнату и, к сожалению своему, убедился, что установка по клонированию динозавров продолжает как ни в чем не бывало грохотать в шкафу. Тогда дедушка раздраженно пнул шкаф ластой, запер входную дверь и, обидевшись на весь мир, заснул, глубоко дыша носом и пуская пузыри.

Вечером, когда мы вернулись домой, Апрчун не без язвительности рассказал нам об ограблении, все время злорадно повторяя: «Я же вам говорил!» Помню, мы расстроились, но не потому, что у нас пропало много ценного, а потому, что посторонние люди могли узнать о некоторых странностях нашего семейства. Разумеется, никакую милицию мы вызывать не стали, чтобы не привлекать лишнего внимания.

– Сотней бриллиантов больше, сотней меньше – какая разница! Всегда можно наштамповать новые! – решительно сказала мама, узнав о краже.

– Тебе легко говорить, а мне песок ведрами таскать! – обиженно возразил я. – На меня и так в подъезде, как на дурака, косятся, когда я тащу полные ведра. Нормальные люди мусор из дома носят, а я в дом.

– А ты ночью таскай, когда все спят! – посоветовал папа.

Вот и все его сочувствие!

На другой день Фритт вызвал мастера и сменил на входной двери замки. Мы думали, что нам больше никогда не придется столкнуться с Толстым и двумя Скелетами, но ошиблись.

Глава 4
У НАС ДОМА РОЖДАЕТСЯ ТИРАНОЗАВР ШПРОТ

Пугливый прохожий идет по кладбищу, а навстречу ему старичок.

– Не подскажете, который час? – просит старичок.

– Пять вечера.

– Ай-ай-ай! Значит, я опять вылез из склепа раньше времени!

Современный анекдот

Третьего февраля на втором уроке я сидел в классе и решал контрольную по математике, вернее, делал вид, что решаю, а сам придумывал промежуточные действия, которые следовало вписать, чтобы появился ответ.

Честно говоря – не обижайтесь, пожалуйста! – ваша земная математика бестолкова, в ней полно дурацких правил, законов и уравнений с иксами и игреками, в которых запутаться – раз плюнуть. Проблема землян в том, что они до сих пор не овладели навыком интуитивного знания, которое известно большинству цивилизаций, населяющих Вселенную.

Я точно не знаю, как к нам приходят интуитивные знания, но, когда я вижу уравнение или ряд чисел, меня осеняет внезапное прозрение, и в моем сознании, минуя промежуточные действия, вспыхивает правильный ответ. Папа говорит, что дело здесь в генетической памяти и что через пару тысяч лет такая память может развиться и у землян.

Но в школе интуитивные знания мне только мешают. Например, с теми же контрольными. Я записываю ответ, отдаю учительнице и, как вы думаете, что получаю? Тройку или двойку! Нашей математичке Инне Ивановне, по прозвищу Икса, нужен «ход моих рассуждений», те самые бесполезные действия, которых у меня нет. А без «хода рассуждений» Икса считает, что я списал правильные ответы из учебника.

Я сидел на контрольной и ломал голову над длиннейшим бессмысленным уравнением, которое в результате, как подсказывала мне интуиция, должно было сократиться до x = 2y. Но тут в класс постучали, и вошла завуч Лидия Порфирьевна.

– Иванчук, к телефону! – крикнула она.

Иванчук – это я. Эту фамилию мои родители придумали сто двадцать лет назад, когда поняли, что им придется остаться на Земле.

По классу прокатился удивленный шепот. Согласитесь, редко бывает, чтобы среди урока учеников звали к телефону! Во всяком случае, на моей памяти таких случаев не было. Я вскочил и, забыв про рюкзак с учебниками, бросился к двери. Мишка Урсуфьев, завидуя, что я ухожу с контрольной, попытался было подставить мне подножку и задержать за свитер, но немедленно поплатился. Не оборачиваясь, я сдернул Урсуфьева со стула как морковь с грядки, и он протащился за мной по полу метра два или три.

Пораженный, он так и остался лежать на полу, изумленно глядя мне вслед. А я уже мчался по лестнице к учительской.

– По-моему, у вас кто-то заболел! Твоя мама сказала: кому-то плохо, – сочувственно покачала головой завуч.

Я схватил трубку и услышал мамин голос.

– Как вы там? Кому плохо? – крикнул я.

– Всем плохо, – жалобно сказала мама. – Тираннозавр разбуянился. Быстрее приходи!

– Ти... – начал было я, но вовремя спохватился, вспомнив, что я не один в учительской. – Разве он уже расклонировался?

– Нет времени объяснять! – возмутилась мама. – Он сейчас буянит в коридоре, а я звоню из комнаты!

– Где папа?

– Они с дедушкой заперлись в ванной! Или он их сожрал, я ничего не понимаю! Приходи и будь осторожнее!

В трубке раздались короткие гудки. Я понял, что дело серьезное, и со всех ног помчался домой, едва успев схватить из раздевалки куртку. «Подумать только! – размышлял я на бегу. – Едва вылупился, ему всего час от роду, а он уже создает проблемы! Интересно, не сожрал ли он Нюсяку? Если нет, нужно будет ее на всякий случай скопировать. Тогда, если он одну съест, останется другая».

Взбежав по лестнице, я открыл дверь, глубоко вдохнул, набираясь мужества, потом резко дернул ручку и впрыгнул в коридор.

Едва я миновал порог, как на меня бросился небольшой ящер. Я успел рассмотреть два любопытных глаза с мигательными перепонками, как у птиц, красноватую чешую и мелкие зубы, которыми он пытался в меня вцепиться. Но я набросил ему на морду куртку, которую успел снять заранее, схватил тираннозавренка в охапку и, слегка встряхнув, потащил в свою комнату. Ящер отчаянно вырывался, издавая гневные гортанные звуки. И, не прибегая к интуитивному знанию, можно было догадаться, что они означали. Юный тираннозавр буянил и требовал дать ему возможность сожрать меня если не полностью, то хотя бы частично.

Но в то время я был сильнее упрямого ящеренка. Это сейчас Шпрот весит тонн десять и достиг высоты третьего этажа, а недавно, забравшись на крышу пустого троллейбуса, продавил его, как простую консервную банку. А в тот день я засунул появившегося на свет тираннозавра в шкаф и запер.

Послушав, как он колотит внутри хвостом, явно намереваясь просадить стенки, я поднял с пола куртку, которая оказалась изорванной зубами и когтями новорожденного буяна. С ужасом вспомнив о родителях, я бросился в ванную. Дедушка и папа долго боялись мне открывать, навалившись изнутри на дверь, пока не поверили, что это я. Когда же наконец открыли, я убедился, что они живы и здоровы, только папа был красный, злой и сконфуженный, оттого что все то время, пока они были заперты вместе, Апрчун неустанно пилил его и занимался промывкой мозгов.

Оставив освобожденных озираться в коридоре и подозревать за каждым углом притаившегося зубастого ящера, я метнулся в комнату. Я ожидал найти маму в слезах или израненную, но вид у нее был вполне бодрый. Сидя с Нюсякой на шкафу, мама слушала, как сестра бойко читает вслух энциклопедию по биологии. Когда я вошел, то услышал:

– «Тираннозавр – крупнейший наземный хищник из всех, которых когда-либо знал мир. Размеры взрослой особи: высота – пять метров, длина – десять метров. Вес – десять тонн. Метровой длины челюсти тираннозавра вооружены сотнями острых, как ножи, зубов. Ими тиранозавр мог бы легко вспороть слону живот и унести носорога в пасти. Бегал тираннозавр на двух задних ногах, и чудовищные лапищи отмеривали гигантские четырехметровые шаги. От его зубов многие ящеры, по примеру стегозавра, спасались только благодаря своей окостеневшей коже».

Хотя я знал это и раньше, но не стал перебивать сестру, пока она не дочитала отрывок.

– И зачем вы забрались на шкаф? – поинтересовался я, когда Нюсяка захлопнула книжку.

– Чтобы он не допрыгнул, если сломает дверь. А где папа и дедушка? Их уже съели? – с непосредственностью пятилетнего ребенка поинтересовалась сестренка.

– Объявляю ультиматум! – сказала мама, взлетая со шкафа и опускаясь на пол. – Или мы немедленно отдаем его в зоопарк, или я сама ухожу и живу на улице!

– Как мы объясним в зоопарке, откуда он у нас взялся? – вполне логично спросил я. – Сразу придется отвечать на множество вопросов, в том числе и на тот, как к нам попало яйцо тираннозавра.

Мама поняла, что я прав, и вздохнула.

– А если его подбросить? – спросила она робко, понимая, что это невозможно. Подбрасывают котят, а сделать такое с динозавром попросту несолидно.

На состоявшемся экстренном семейном совете было принято решение: а) динозавренка оставить и приручить; б) приручение ящера доверить дедушке.

– Что?! Почему мне? – вскричал Апрчун.

Но у собравшихся нашлись два аргумента: а) он приручил пираний; б) животные лучше понимают телепатов, а этот дар только у дедушки, – следовательно, ему и карты в руки.

Способностью передавать мысли на расстояние обладают все амфибии нашей планеты. Только так можно общаться под водой, где голосовые связки бесполезны.

После долгих уговоров деда, зажавшего уши пальцами и бубнившего: «Ни за что!» – когда мы, вытаскивая палец, кричали в самое ухо: «Надо!» – нам кое-как удалось убедить упрямца попробовать приручить тираннозавренка. Пощипывая себя за бороду, дедушка подошел к буянившему в шкафу и стал сосредоточиваться. Апрчун тужился минут пять, тер пальцами лоб, сопел и наконец сказал:

– Тираннозавренок голодный. Прежде чем приручать, нужно его накормить, иначе он будет смотреть на нас как на добычу.

Мы отправились на кухню, вытащили из холодильника большой кусок говядины и принесли его в комнату. Надев на руку толстую перчатку, я приоткрыл дверцу и сунул мясо внутрь. Немедленно острые зубы вцепились в кусок, и мне едва удалось отвоевать перчатку.

Сначала из шкафа послышалось плотоядное чавканье, но скоро удары хвостом в дверцу возобновились. Дедушка сжал виски ладонями и вновь сосредоточился.

– Он не наелся. Нужно дать ему еще, – глубокомысленно произнес наш телепат.

Я принес из холодильника сразу несколько кусков и последовательно стал отправлять их в шкаф. Хорошо, что на балконе у нас был копирователь, иначе никаких запасов не хватило бы. Я уже не надеялся, что обжора когда-нибудь насытится, как вдруг из шкафа донеслось сытое икание, и очередной кусок мяса остался невостребованным.

Вооружившись швабрами и толстым одеялом, мы открыли шкаф ровно настолько, чтобы туда проник свет. Я увидел тираннозавренка, который смотрел на нас тупым взглядом. От еды живот у него раздулся, и он так отяжелел, что не мог даже колотить хвостом.

– Пожадничал! – пожалела его мама.

Сытый ящер икнул, соглашаясь с ней.

Чуть позже, немного привыкнув к нам, он разрешил мне и дедушке дотронуться до своего чешуйчатого бока, приглушенно щелкнув при этом зубами. Папа, Нюсяка и мама пока не решались погладить динозавра.

– Давайте назовем его Шпротом, – предложила сестренка.

– Почему Шпротом? – удивилась мама.

– Потому что он обжора и ужасно смешно икает.

– Шпрот так Шпрот, но будет ли он откликаться? – усомнился я.

Мы несколько раз громко произнесли новое имя, и казалось, что тираннозавр нас понял. Во всяком случае, когда Нюсяка отбежала немного к двери и крикнула: «Шпрот!» – ящер чуть повернул голову в ее сторону и моргнул мигательными перепонками, закрывавшими зрачки.

Вечером я заготовил с помощью копирователя побольше говядины и положил в таз на случай, если ящеренок ночью проголодается. Поступил я правильно, потому что, когда мы утром проснулись, Шпрот проявлял признаки голода, хлестал хвостом по пустому тазу и любознательно посматривал на меня, взвешивая, съедобен ли я. Пришлось срочно кормить ящера, чтобы он не думал о людоедстве.

Овощей и хлеба он не признавал, сколько мы ни пытались их ему скармливать. Лишь однажды, очень проголодавшись, он случайно проглотил тарелку с макаронами, которую подсунула ему Нюсяка, перемешав макароны с мелко нарезанным мясом, но после странного угощения у Шпрота был такой вид, будто мы его отравили, и он долго дулся на наше семейство за коварство.

Так в нашей квартире на восьмом этаже поселился древний ящер. Вскоре он привык ко мне, папе, Нюсяке и маме, но особенно привязался к дедушке. То ли это случилось оттого, что дед был телепатом, то ли оттого, что кормил нашего ящера днем, когда никого не было дома. Лично я больше склоняюсь ко второму предположению. Вскоре мы привыкли к перемене в нашей жизни и стали воспринимать тираннозавра как нечто само собой разумеющееся. Впрочем, скучать нам доисторический ящер не давал.

Глава 5
НЕОБЫКНОВЕННЫЕ СПОСОБНОСТИ ТИРАНОЗАВРА ШПРОТА

– Пап, ты тиран!

– Почему ты так решила?

– Потому что ты запретил мне покрасить кошку зеленкой!

Из разговора Нюсяки с папой

Вдохновленный успехом своего эксперимента, папа не пожелал останавливаться на достигнутом. Через приятеля, работавшего в Зоологическом музее Берлинского университета, он раздобыл соскобы с костей редчайших динозавров, живших от восьмидесяти пяти и до двухсот миллионов лет тому назад.

Берлинский университет располагал самой большой в мире коллекцией ископаемых ящеров, и вскоре папа стал обладателем восстановленных по хромосомам клеток летозавра, паразауролофа, ламбеозавра, рамфоринха, игуанодонта, стегозавра, бронтозавра, диплодока, эдофозавра, дилофозавра и других ящеров.

– Почему я сразу не догадался брать соскобы с костей? Получать их намного проще, чем каждый раз красть из музея яйцо! – ругал себя папа.

Столько ящеров не могло клонироваться в нашей квартире на восьмом этаже, где и без того было тесно, и Фритт арендовал на окраине Москвы вместительный отапливаемый ангар, где он под строжайшим секретом установил необходимое оборудование. Оставив маленького тирекса на наше попечение, папа пропадал там целыми сутками, следя за аппаратурой и течением клеточного процесса деления.

– Он только и умеет, что делать динозавров, а заботиться о них приходится мне! – ворчала мама.

Однажды, вернувшись из школы, я стал свидетелем странного зрелища: по коридору шла мама, за ней по пятам следовал тираннозавренок, за Шпротом на цыпочках кралась Нюсяка, а за ней шлепал ластами недовольный и сонный дедушка. Я замер и стоял, не шевелясь, пока мимо меня не проследовала эта необычная процессия. Меня поразила странная особенность: все двигались совершенно синхронно, повторяя каждое движение друг друга, за исключением Апрчуна, которого явно насильно присоединили к исполнению таинственного танца. Он шаркал ластами, скрещивал руки на груди, зевал, кашлял, сопел и всячески демонстрировал свое недовольство.

Увидев меня, мама остановилась и повернула ко мне голову. За мамой, не нарушая строя, как вкопанный замер Шпрот, за ящеренком – Нюсяка, и последним затормозил дедушка. Все они, вытаращив глаза, смотрели на меня так, словно я был посторонний.

– Перегрелись? – как можно дружелюбнее поинтересовался я.

– Тшш! – прошипела мама. – Не спугни!

– Кого?

– Шпрота! Смотри, он повторяет каждое наше движение!

Мама подняла правую руку, и тотчас тираннозавренок поднял вверх правую лапу, мама опустила руку – и ящер тоже. Мама хлопнула в ладоши. Шпрот попытался повторить ее движение, но у него не получилось, потому что передние лапы ящеров устроены иначе, чем кисти у людей, и неприспособлены для выполнения таких точных движений. Я был поражен: совершенно очевидно, наш питомец пытался подражать, воспроизводя целые комбинации действий: он поднимал лапы, притоптывал, приседал, поворачивал шею, щелкал зубами и повторял все, на что у его спутников хватало фантазии.

– Шпрот, иди сюда! Смотри! – Нюсяка привлекла внимание тираннозавренка и два раза подпрыгнула.

Тотчас и ящер два раза подпрыгнул, едва не проломив при этом головой потолок. И я в очередной раз поразился долготерпению наших соседей. Дедушка объяснял его тем, что они глухонемые.

– Я как-то вышел пройтись по лестнице, спустился на этаж, а они уставились на меня, ну точно немые! – заявил он.

– Я выучила его откликаться! – похвасталась Нюсяка. – Смотри! Шпрот! Эй, Шпрот!

Услышав знакомое слово, тирекс повернулся и потянулся своей зубастой мордой, похожей на тупоносый ботинок, к лицу Нюсяки. Ручаюсь вам, сделай я тогда фотографию, она немедленно попала бы на обложки крупнейших журналов мира. «Мост через семьдесят миллионов лет» – так мог бы я назвать столь редкий кадр.

Тираннозавр Шпрот оказался на редкость смышленым животным. Уже в две недели от роду он был умнее любой собаки или дельфина. Очень быстро ящер научился открывать передними лапами холодильник, и нам пришлось обмотать дверцы цепью и повесить замок, потому что динозавр, даже сытый, ухитрялся сжирать все запасы, не оставляя ничего даже дедушкиным пираньям.

Дополнительные хлопоты были связаны с тем, что тирекс увеличивался не по дням, а по часам. Во всяком случае, каждое утро он прибавлял по нескольку килограммов. Первое время его взвешивали, но вскоре весы сломались от перегрузки, и мы стали задумываться о том, чтобы вызвать грузовик и перевезти ящера в ангар. Мы выбрали день, когда сможем это сделать, но нам помешала вереница невероятных событий...

Как-то я позвонил домой предупредить, что задержусь на дне рождения Ленки Родионовой. Вначале трубку долго не снимали, но потом взяли, послышался треск и невнятный голос:

– Алло! Кто это?

– Это я, Макс! – сказал я, поражаясь, что меня не узнают мои близкие.

Послышался скрежет, и тот же голос повторил:

– Алло! Кто это?

– Да я, я! Своих не узнаете? – рассердился я, уверенный, что правильно набрал номер.

Из трубки раздалась череда непонятных звуков и слов:

– Алло! Кто это... крр-хрр... накорми пройдоху... До чего же... крр-хрр... мне надоело... Нюсяка, иди сюда немедленно! Ну и балбес! Ну, ма-ама! Крр... Это... это... кто... кто...

Голос был довольно странный, но абсолютно точно имитировал интонации нашей семьи. Кое-где я узнавал себя. Кто же это? Если бы у нас дома был попугай, то я был бы убежден, что из озорства он говорит в трубку. Вначале я был в полном недоумении, но внезапно меня осенило.

– Шпрот, это ты? – заикаясь, спросил я и несколько раз повторил: – Шпрот, Шпрот, Шпрот...

Послышался звук, похожий на тот, который тираннозавренок обычно издавал, когда его окликали, и раздался шум упавшей на пол трубки.

Крикнув Ленке Родионовой, что забыл про срочное дело, я бросился домой. На бегу я случайно увидел свое отражение в зеркальце стоявшей на обочине машины, и лицо мое выглядело как у сумасшедшего: красные щеки, вытаращенные глаза, приоткрытый рот. Да, довели меня динозавры, нечего сказать!

Я примчался домой и обнаружил, что телефонная трубка валяется на полу и пищит, а из соседней комнаты доносится победный рык тираннозавра, прикончившего крупную добычу. Положив трубку на место, с некоторой опаской я заглянул туда. Ящер успешно потрошил зубами диван, от которого остались одни пружины, а на полу возвышалась гора поролона и разорванных тряпок. Занятый сражением, на меня тирекс не обратил внимания.

Вначале я решил на него наорать и выволочь хулигана за хвост в коридор, но, поразмыслив, не стал этого делать. Диван уже не спасти, а с другой стороны, неизвестно, к чему бы привели мои действия. Последнее время наши с ящером силы стали равны, это выяснилось после недавней шуточной борьбы, в которой Шпрот вел себя как джентльмен, не пуская в ход свое главное оружие – острейшие зубы, которыми запросто мог оставить меня без ноги или руки.

Оставив тираннозавра оттачивать охотничье мастерство в поединке с диваном, я отправился искать маму и Нюсяку. Но их дома не оказалось, а дедушка храпел в ванной, погрузившись на дно и пуская пузыри. Когда амфибия спит, по меньшей мере должен обвалиться потолок, чтобы Апрчун приоткрыл хотя бы один глаз.

Круг подозреваемых сузился. Я понял, кто разговаривал со мной по телефону, но, чтобы убедиться, взял радиотелефон и, спрятавшись в коридоре, набрал наш домашний номер.

Раздался звонок один, второй, третий... После четвертого диванные пружины, которые терзал ящер, смолкли, ручка двери опустилась – этому Шпрот давно научился, – и в коридор высунулась знакомая зубастая морда.

Динозавренок хитро огляделся и, не заметив меня, прошествовал к телефону. Он остановился, послушал звонки и, сковырнув лапой трубку, проскрипел:

– Алло? Кто это? Это кто?

– Я! Что, попался, паршивец?

Шпрот послушал мой голос, довольно склонив голову набок, и проскрипел в ответ:

– Алло!.. Крр-хрр... До чего... крр... мне надоело! Все эти динозавры! Накорми пройдоху! Крр!

Я затаив дыхание слушал и не верил своим ушам. Так мы обнаружили, что тирекс умеет передразнивать нас. Первое время мне казалось чудом, но, вспомнив поведение некоторых земных хищников, я счел это вполне логичным. Слышали ли вы, что тигр умеет подражать брачному зову самки оленя? Влюбленный самец очертя голову устремляется на этот зов и с опозданием обнаруживает, что его обманули. За месяц, который ящер провел у нас в доме, я стал самым крупным в мире специалистом по тираннозаврам. Я сделал более сотни фотографий и отснял не одну видеокассету, составив хронику развития Шпрота день за днем.

Иногда мне казалось, что тиранозавр не глупее любого из нас, и мою мысль подтверждал дедушка-телепат: «Он очень умный, но логика у него такая, какая была на Земле семьдесят миллионов лет назад».

Последовательной речи, тесно связанной с мышлением, тираннозаврик не научился, зато подражать нашим голосам стал мастерски. Каша во рту, которая была в первые дни, исчезла, и «крр-хрр» почти отсутствовали, а если и произносились, то не чаще чем любое слово-паразит типа «блин» или «значит».

Отвечать по телефону стало для Шпрота любимой игрой. Мы боялись сами снимать трубку: едва заслышав звонок, наш доисторический ящер мчался по коридору, издавая угрожающие рыки, означавшие: «Не тронь, я сам!», – Шпрот ловко сдергивал лапой трубку, она падала на стол, ящер щелкал зубами, подносил зубастую морду к динамику, напрягал горловые связки... и отвечал тонким для такой громадины голосом:

– Алло! Вас слушают!

Однажды тираннозавр в течение полутора часов разговаривал с Ленкой Родионовой. Она ужасная болтунья и говорит всегда сама, а Шпрот подчеркивал, что принимает участие в разговоре, повторяя лишь «угу» или «ага». Он превосходно выступил в роли внимательного слушателя, и на другой день Ленка восхищалась мной как лучшим своим собеседником. «Один ты меня выслушал и понял мои сложные чувства!» – краснея, призналась мне Родионова. Если бы она знала, кто разговаривал с ней моим голосом, грохнулась бы в обморок. А в результате Ленка в меня влюбилась. Странные все-таки эти девчонки!

На второй неделе пребывания Шпрота у нас мы стали замечать, что он то и дело посматривает на входную дверь, явно размышляя, есть ли за ней что-нибудь или весь мир ограничивается одной квартирой. Боясь, что ящер выскочит в подъезд и его кто-нибудь увидит, мы запирали входную дверь на ключ, который прятали на полку в коридоре, уверенные, что динозавр не догадается вставить его в замочную скважину. Но однажды рано утром мы проснулись от непривычной тишины. Обычно Шпрот буянил и колотил хвостом по стенам, напоминая, что его нужно кормить, но сейчас все было тихо.

Мы выглянули в коридор: тиранозавр исчез. Входная дверь была открыта, и в ней торчал ключ. «Догадался-таки, теперь жди неприятностей!» – простонала мама.

Она как в воду смотрела: в следующую секунду из подъезда донесся душераздирающий вопль. Мне и раньше приходилось слышать вопли, например, когда дедушка в бассейне снял плавательную шапочку и какая-то женщина увидела его третий глаз, но этот вопль был невыносим. Так кричать мог только человек, ставший добычей хищного ящера...