Текст книги "Я всегда буду тебя любить (СИ)"
Автор книги: Дина Удалец
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)
Аннотация
Тем, кого с нами больше нет, посвящается…
«Я всегда буду тебя любить» – продолжение романа «Я всегда буду рядом».
С тех пор как его не стало, она начала играть роль «прежней и живой Лизы». Ее реальность путается на грани действительности и иллюзий, выбрасывая ее на скалистый берег надежды. В конце пути она найдет свое счастье, но сможет ли его удержать?
От автора
Хочу выразить благодарность своему мужу, Шамилю, за понимание и веру в меня и своей лучшей подруге, Юле, за поддержку и объективную критику.
Спасибо Вам, без Вас я бы не стала тем, кто я есть.
Также, спасибо Вам, дорогие читатели, за время, проведенное с моими героями, и за приятные отклики. Ваши отзывы вдохновляют меня на новые свершения и дают гораздо больше, чем возможный гонорар.
Пока у автора есть читатели, он жив!
С любовью,
Дина Удалец
Пролог
Наступил первый день лета после долгой зимы. Весенней погоды в этом году так и не было. До самого мая на улице лежал снег, а в атмосфере витал немного морозный воздух. На город опустилась завеса тумана, сквозь которую проглядывало солнце.
К обеду площадка одного высотного дома наполнилась детским смехом и визгом. Перед сонным часом мамочки вывели своих чад на прогулку.
Туман почти исчез, и улицу озарило яркое солнце, припекая незащищенные одеждой участки кожи и немного ослепляя глаза.
В этой суете, на огромной площадке, в песочнице, сидела красивая с медными волосами девушка. От чего-то ее кожа была слишком бледной, а в голубых глазах застыла грусть. Даже одежда желтого цвета не скрывала ее тоски. Рядом с ней делала куличики маленькая девочка с розовыми щечками и белыми, как снег волосами.
– Малышка, смотри как надо. Насыпаешь сюда песочек, стучишь лопаткой, чтобы все примять, переворачиваешь, снова стучишь лопаткой и поднимаешь ведерко. Видишь? Получился ровный куличик, – ласково объясняла маленькой блондинке девушка с медными волосами.
Девочка лишь попыталась воспроизвести увиденное, но у нее ничего не выходило, тогда девушка с грустными глазами объясняла ей вновь. Со стороны на такое зрелище можно было смотреть с умилением, охая и ахая.
Не выдержав одних и тех же рассказов, к ним обратилась темноволосая женщина в сарафане до пола и невероятно длинной косой, она была похожа на сказочную героиню, не то на Аленушку, не то на Настеньку.
– Лиза, да пусть играет, дети в таком возрасте еще не всегда понимают, как надо. Идем, лучше со мной посиди, – позвала она свою соседку по площадке.
Но девушка проигнорировала ее слова и продолжила заниматься с белокурой малышкой.
Время пролетело быстро, видимо наступил сонный час, и площадка опустела, оставив гостить только Лизу и ее маленькую девочку. Поднялся сильный ветер, в одно мгновение стало темно, весь песок взмыл в воздух и вихрем закружился вокруг двух нежных созданий. Пыль попала в глаза маленькой девочке, и она стала плакать. Ее соседка по песочнице не растерялась и быстро пришла ей на помощь. Когда малышка, наконец, смогла открыть глаза, то уставилась прямо перед собой.
Около них появился красивый зеленоглазый и не по годам седой мужчина. Он ласково смотрел на девочку, опираясь на красивую, украшенную черепами трость. Ветер стих, как будто от его присутствия, на улице вновь ярко засветило солнце.
– Мамочка, а кто этот дядя? – показывая пальчиком прямо перед собой, спросила белокурая девочка.
Девушка с медными волосами обернулась и по ее щеке скатилась тяжелая слеза. Она узнала его, без сомнений, и почувствовала, как ее сердце склеилось из мелких осколков в одно большое и сильное, как тот, кого она так любила.
– Малышка, этот дядя, твой папа, – ответила она и бросилась к седому мужчине на шею.
Стоя на краю
Один шаг вниз и мы будем вместе! – пронеслось в моей голове. Я вскочила на ноги и замерла, не зная, как мне жить дальше.
Я сделала полшага в сторону обрыва и посмотрела вниз. Море с силой билось о скалистый берег, немного отходя назад и с новой силой ударяясь о его поверхность с шумом, покрывая пеной верхушки камней. На секунду я закрыла глаза и жадно вдохнула воздух, а когда открыла, то там, внизу увидела Макса, он был по колено в воде, волны накатывали на него, пытаясь сбить с ног, но он стоял крепко и уверенно, протягивая ко мне свои руки.
– Малышка, прыгай. Я поймаю тебя.
– Макс, Макс, ты жив? – спрашивала я, а из глаз непрерывно текли слезы.
– Я поймаю тебя. Иди ко мне, малышка, – снова сказал он.
Я расправила руки в стороны и сделала еще полшага к краю. Я закрыла глаза и приготовилась к полету в родные руки, как передо мной затормозила машина, осветив меня светом от фар. Из нее выбежала Алька и закричала:
– Лиза! Нет! Стой!
Но я не слышала никого кроме голоса Макса:
– Прыгай, малышка. Я поймаю тебя.
И я подала корпус вперед, чтобы оказаться рядом с ним. Она резко схватила меня за талию и отшвырнула на метр от обрыва, упав вместе со мной.
– Совсем спятила! Лиза! – заорала она, видимо испугавшись.
Я лишь опустилась на колени, прижав голову к ним, заскулила.
– Его больше нет. Я одна. Он обещал, что будет всегда рядом…
Алька прижала меня к себе и стала гладить мои волосы.
– Тише-тише, мы справимся. Он всегда будет рядом. Он будет смотреть на тебя с небес, – шептала она, пытаясь меня успокоить. Я лишь тихонько плакала. Не знаю, сколько мы так просидели, когда Аля осторожно подняла меня и повела в машину, в которую я покорно села, уткнувшись в окно.
– Денис, позвони кому-нибудь, пусть заберут ее машину. Поехали, Лизу нужно отвезти домой.
И автомобиль тронулся с места, унося меня вдаль от края обрыва, а где-то там внизу стоял Макс и ждал, когда я окажусь в его объятиях, по крайней мере, мне так казалось.
Через какое-то время Аля, обнимая меня, повела в родной домой, к папе. Я шла рядом с ней, с трудом перебирая ногами и ничего не видя перед собой из-за слез, которые лились непрерывным потоком. Зайдя в квартиру, Аля уложила меня на кровать и заставила выпить горькой воды на вкус.
– Игорь Станиславович, это какой-то кошмар! Я еле успела оттащить ее от края обрыва, еще бы чуть-чуть и она бы прыгнула! – дрожащим голосом говорила подруга.
– Аля, что же делать? Для нее это такой удар, такое потрясение. Когда ее мама умерла, она перенесла это гораздо легче, видимо, мала еще была, но сейчас, справиться ли она? – с болью произнес папа, по щеке скатилась скупая слеза.
– Я постараюсь не отходить от нее. Буду рядом. Нам нужно объединить усилия и не спускать с нее глаз, иначе неизвестно, что она еще сможет натворить.
– Так и поступим. Ты будешь дежурить днем, я вечером и ночью. Если тебе несложно, конечно?
– О чем вы говорите?! Лиза моя единственная подруга, она мне, как сестра, я ни за что не оставлю ее, тем более в таком состоянии, – возмутилась она.
– Алечка, спасибо тебе, если б не ты…
– Перестаньте, Игорь Станиславович, все обошлось и, слава богу. Я сейчас уеду, соберу кое-какие вещи и утром вернусь.
– Хорошо.
Аля вышла из квартиры, обняв на прощание моего отца, Денис, пожав ему руку и что-то сказав, вышел за ней следом.
От горькой жидкости я уснула на мокрой от слез подушке. Папа сидел рядом и сжимал мою руку в своей. Он едва слышно бормотал какую-то молитву, прося бога, чтобы я смогла пережить эту трагедию.
Реальность во сне
Каждый сон давался мне довольно тяжело. Я, не помня себя, просыпалась от криков собственного голоса, с залитым слезами лицом, сердце колотилось с бешеной силой, мне казалось, что оно вот-вот остановиться. Каждое сновидение было похоже на сказку, которая потом сменялась самым настоящим кошмаром.
Я шла по пустынной улице в красном платье с разрезом до линии ног, на моей шее блестели бриллианты, красиво переливаясь от солнечных лучей. Я чувствовала себя счастливой и все время улыбалась. Глубоко внутри я знала, что сейчас я встречусь с Максом. Картинка менялась. Я шла по пустынному берегу, парео развевалось от ветра, волосы путались, было даже немного холодно. Моя кожа покрывалась мурашками от каждого дуновения, и я невольно ежилась. Горячий песок согревал мои ноги, и я продолжала идти вперед. Раздался гром, все вокруг померкло, и полил дождь. Я побежала быстрее, чтобы скрыться где-нибудь, и увидела Макса.
– Макс, Макс, привет! – кричала я ему, а он лишь отстраненно смотрел на меня.
Я ускоряла шаг, но чем сильнее и быстрее я бежала, он становился все дальше от меня.
Картинка снова менялась. Мы шли за руку. Он очень крепко сжимал мои пальцы и лучезарно улыбался. Он ничего не говорил, но я слышала только одну фразу, которая словно на репите проигрывалась в моей голове: «Я люблю тебя, малышка. Я всегда буду рядом». Потом он резко отпускал мою руку и убегал вдаль. Я пыталась догнать его, но у меня не получалось. А потом он исчезал и я, снова окунувшись в свое горе, просыпалась, крича его имя.
Рядом со мной постоянно находились то папа, то Алька, иногда Денис. Они не оставляли меня ни на минуту, но мне было все равно. В моей жизни больше не было ЕГО и казалось, что я сама уже тысячу раз умерла. Внешне, для всех, я была той же Лизой, но внутри больше ничего не осталось, кроме маленького осколка надежды на то, что он жив, вместо сердца.
Врачебное решение
Через несколько дней Макса похоронили. В тот день я попросила Альку, перекрасить мне волосы в медный, и надела желтое платье. С тех пор, я носила одежду только такого цвета, как знак разлуки.
Помню ли я похороны? Нет, потому что не была там. Я осталась дома. Не могла позволить себе прийти на могилу, в которую положили пустой гроб, так как от Него остался лишь пепел. Папа был со мной и пытался меня приободрить. Но я не слушала его, я вообще больше никого не слышала. Мир стал похож на мрачное серое облако тумана, застилая своей пеленой мои глаза.
Когда меня охватывали сильные приступы, ко мне приезжал врач и ставил мне какой-то укол, который вновь погружал меня в реальность сновидений. Я не знаю, сколько это продолжалось, но мне это время показалось вечностью.
– Игорь Станиславович, так больше нельзя. Она уже начинает сходить с ума. Может ее показать врачу? Я знаю хорошего психотерапевта, – говорила Алька.
– Не знаю, Аля, мне страшно от таких мыслей. Я надеялся на то, что она отойдет. Но уже месяц она без конца плачет, по ночам зовет Максима. Я уже сам начал сходить с ума.
– Давайте попробуем обратиться к специалисту. Так дальше нельзя.
– Ну, что ж, давай. Пригласи его завтра к нам. Я оплачу все расходы.
– Хорошо. Я договорюсь. Тогда до завтра, – сказала она и, поцеловав меня в щеку, скрылась за дверью квартиры.
Следующим вечером в мою комнату вошел полноватый мужчина, в сером строгом костюме. Его голова была наполовину лысой, от чего макушка блестела. На вид ему было лет пятьдесят. Он подошел ко мне и сел на кровать, с которой я практически не вставала.
– Здравствуй, – сказал он. Я молчала. – Меня зовут Федор Михайлович Грачинский, я психотерапевт, – продолжал он. – Как тебя зовут?
– Лиза, – прошептала я.
– Очень приятно познакомиться. Давай мы немного поболтаем, хорошо?
Я кивнула.
– Лиза, расскажи мне, как ты сейчас себя чувствуешь?
– Никак.
– Тебе сняться сны?
– Да.
– Что ты видишь в них?
– Его.
– Он зовет тебя?
– Нет. Он отдаляется с каждым шагом.
– Что ты чувствуешь, когда видишь его?
– Боль… Любовь… Радость… Разочарование…
– Давай сейчас ты немного поспишь, хорошо?
Федор Михайлович сел ко мне ближе. Попросил открыть глаза, и передо мной закачался маятник. Он что-то говорил про тяжелые веки, считал от одного до десяти, и мое сознание покидало меня с каждым звуком его голоса. Я погрузилась в сон или в транс, так и не поняла.
Я оказалась снова на берегу. Лил дождь, но я его не замечала. Я увидела Макса и побежала. Чем быстрее я двигалась, тем он был дальше, и я вовсе потеряла его из виду.
– Аааа! Нет! Вернись! – закричала я, тело забилось в конвульсиях, из глаз хлынули слезы.
– Десять! – сказал мой доктор, и я распахнула глаза.
– Что со мной? – жалобно простонала я, вытирая мокрые щеки рукой.
– Все в порядке. Это был всего лишь сон. Я сейчас уйду, а ты выпей это, – он протянул мне таблетку и стакан воды, – и отдыхай.
Я послушно проглотила зеленую капсулу и снова закрыла глаза.
– Ну что с ней? Как она? – спросил папа у психотерапевта.
– Состояние пока тяжелое, но с этим мы сможем справиться. Я дал ей лекарство, сейчас она отдохнет. Вероятно, сны не должны приходить к ней в течение нескольких дней. В пятницу привозите ее ко мне. Лизе необходимо начать выходить из дома. Одну ее желательно не оставлять ни на минуту.
– Хорошо, конечно. Спасибо Вам, – пожав руку, отец отдал ему конверт и проводил до лифта.
Я погрузилась в темноту. Ничего яркого, серого, живого, я больше не видела в своих снах. Это дало мне возможность немного восстановить свои силы, боль где-то затаилась, рана перестала кровоточить. Я стала спокойнее, и мои родные смогли немного расслабиться.
Выход в город
В пятницу я впервые за месяц смогла выйти из дома. Вернее, мне пришлось. Папа с Алей повезли меня к Грачинскому. Облачившись в желтое, я вышла на улицу и вдохнула морозный воздух. Под ногами хрустел, недавно выпавший снег, на небе ярко светило солнце. От чего-то мне было очень холодно внутри. Я больше не плакала, не впадала в панику, не истерила. Я молчала, смотрела куда-то в сторону и ничего кроме пустоты не ощущала.
Мы сели в машину, и я уставилась в окно. Казалось, что этот город ничуть не изменился. Только теперь здесь не было Макса. Остался только маленький осколок и моя земная оболочка. Люди все также спешили по делам, машины толкались в пробках, магазины открывали свои двери, девушки знакомились с мужчинами, мужчины с девушками, кто-то целовался посреди улицы, кто-то плакал… Я смотрела на весь этот мир и ловила себя на мысли о том, что меня больше нет. С того дня я умерла уже тысячу раз. Без Макса жизнь стала бесцветной, бессмысленной, пустой, и напоминала мне бездну, в которую я проваливалась с каждым сделанным вдохом.
– Приехали, – сказал папа и помог мне выйти из машины. Взяв меня под руку, повел в сторону высокого стеклянного здания. Мы поднялись на лифте на пятнадцатый этаж и вошли в кабинет Грачинского. Я не обратила внимание на обстановку внутри, наверное все было в спокойных тонах, ничего особенного не бросалось в глаза.
– Здравствуй, Лиза, проходи, садись, – сказал мой психотерапевт, когда папа вышел за дверь. Я медленно опустилась в стоящее рядом с ним кресло, и потеряла сознание. Не знаю, что происходило, пока я была в отключке, но очнулась я, когда снова услышала слово «десять». Чувствовала я себя лучше, боль спряталась еще глубже и дальше. Я даже смогла слабо улыбнуться на прощание своему доктору.
Каждый день он проводил со мной сеансы, по окончанию которых, я абсолютно ничего не помнила. Как только я садилась в кресло, то теряла сознание. Приходя в себя, я чувствовала прилив сил и энергии, складывалось ощущение, что меня наполнили чем-то, и пустота постепенно исчезала. Ее заменяли мнимое чувство спокойствия и полноты ощущений.
День за днем я словно оживала и уже через две недели смогла самостоятельно передвигаться по городу. Опекать меня перестали. Я стала много разговаривать с Алей и папой. Наверное, они решили, что я стала прежней и, хотя теперь я просто играла роль «живой Лизы», им стало легче.
Галлюцинации возвращаются
Первый день весны подарил городу массу приятных моментов. Градус термометра, наконец, приблизился к плюс семи, ветер стих, под лучами солнца земля начала прогреваться, растапливая залежавшийся снег. И хотя дороги и тротуары были мокрыми, а местами имели непроходимые участки в виде луж и грязи, людей на улицах стало больше, а их лица и внешний вид говорили о том, что они счастливы. Теплые черные куртки сменили яркие польта, декорированные цветными весенними элементами.
Я вышла немного раньше из дома, чтобы успеть насладиться мартовским утром перед приемом у психотерапевта. Пройдя несколько остановок, я попала в гущу событий. Мимо проносились люди, видимо спешащие по делам, мало кто обращал на меня внимание, я лишь спокойно шла и вдыхала весенний воздух. Странно, но пробок не было, и водители могли носиться с бешенной скоростью, не обращая внимание на запреты, ограничивающие скорость движения. Я повернула голову в сторону стеклянной витрины, чтобы оценить свой внешний облик и увидела на другой стороне дороги до боли знакомого мужчину. Сердце бешено заколотилось. Я мгновенно обернулась, и все мои ожидания подтвердились. Напротив меня, разделенной проезжей частью, стоял Макс. Он опирался спиной на фонарный столб и смотрел прямо на меня, улыбаясь во все тридцать два зуба. Выглядел он как в тот день, когда ушел из дома, не вернувшись. Я стояла, ни жива, ни мертва, смотрела на него и не верила, что это происходит на самом деле. Он помахал мне рукой и поманил к себе пальцем. Это движение заставило меня выйти из ступора, и я с криками бросилась на проезжую часть прямо к нему.
– Макс! Макс! – кричала я на всю улицу и, услышав визг тормозов, повернула голову вправо. Передо мной в двух сантиметрах затормозил черный Range Rover, и водитель стал гневно орать на меня благим матом. Я обернулась в сторону Макса, но его там уже не было.
– Макс! Вы видели?! Там стоял Макс! – подбежала я к водителю автомобиля, который чуть не сбил меня.
– Ты что чокнутая?! – проорал незнакомец и, закрыв окно, с визгом унесся от меня вдаль.
Я вновь забежала на тротуар, бросаясь к людям с одним и тем же вопросом:
– Вы видели его?! Он ведь стоял там! Мой Макс! Видели?!
Окружающие лишь шарахались от меня и крутили пальцем у виска.
– Девушка вам лечиться надо!
– Вы, что ненормальная!
– Уберите от меня свои руки!
Я стояла посреди улицы, и крутилась вокруг себя в поисках поддержки среди прохожих, но они лишь стеной пробегали мимо, выкрикивая ругательства и потешаясь надо мной. Я оборачивалась на противоположную сторону дороги, но не видела Его. С каждым движением, вопросом, взглядом, мне становилось все хуже и хуже. Голова закружилась, окружающий меня мир поплыл, словно корабль в море, и я рухнула на асфальт.
Не знаю, сколько я так пролежала, пока спешащие куда-то люди обходили меня стороной, говоря разные фразы: «пьют средь бела дня», «ни стыда, ни совести», «такая молодая, а уже алкоголичка», как кто-то поднял меня на руки и отнес на ближайшую лавочку, постукивая по щекам.
– Девушка! Очнитесь! С вами все в порядке?! Девушка! – пытался привести меня в чувства мужской голос. Я с трудом открыла глаза, но так и не смогла разглядеть лица своего спасителя, передо мной все было застлано пеленой, а от яркого солнечного света слепило глаза.
– Да-да, со мной все хорошо, – промямлила я, пытаясь протереть глаза.
– Точно? Вы уверены? Может вызвать скорую? – беспокоился незнакомец.
– Нет, не нужно. Все в порядке, правда. Спасибо Вам, – вымолвила я и, наконец, смогла разглядеть собеседника. Он был один в один похож на Макса, но что-то в его лице было другим, я так и не поняла, что именно, не успела я опомниться, как мой спаситель пожелал мне здоровья и скрылся в толпе. Я еще долго сидела на скамейке и не верила своим глазам. Это был Макс или кто-то слишком сильно на него похожий. Но как? Я смотрела на пробегающих мимо жителей города и не понимала, почему позволила ему уйти.
Через двадцать минут я сидела в кресле своего психотерапевта и рассказывала о том, что со мной произошло в пути. Федор Михайлович внимательно слушал меня, записывая что-то в блокнот и кивая головой.
– Лиза, я думаю, что все это вызвано твоими переживаниями. Увы, в мире нет похожих людей. Тебе просто хотелось, чтобы тот, кто помог тебе, был именно Максимом, потому что он всегда защищал тебя. Не стоит заострять на этом внимание. Давай лучше сосредоточимся на твоем психоэмоциональном состоянии. То, что ты увидела и в результате чего чуть не погибла, вызывает во мне беспокойство. Наш метод лечения не должен вызывать подобных форм, поэтому я немного изменю подход, а ты обещай меня слушаться, хорошо?
Я кивнула и снова потеряла сознание. Когда я очнулась, то чувствовала себя совершенно спокойно, как будто всего этого не было. Я находилась в некой прострации. Боли, пустоты, утраты, невозможности жить, я не ощущала. Словно робот. Возможно, это воздействие и тех препаратов, которые я принимала, не знаю. Но мой доктор не смог стереть из памяти спасителя, который помог мне прийти в себя. Он слишком сильно напоминал мне Макса. С мыслями об этом я покинула кабинет Грачинского и направилась домой, но уже на такси.
Создавая видимость жизни
Добравшись до квартиры, я рухнула на диван и закрыла глаза, не в силах поверить в реальность. Как такое возможно? Мой спаситель так похож на Макса. Если бы я не понимала, что Макса больше нет, я бы и впрямь решила, что это он. Тот же запах, те же руки, тембр голоса, глаза, волосы. Да все! Он вылитый Макс!
Я ощущала, как мое сердце наполняется, чем то действительно приятным. Словно, наконец, наступило облегчение. Будто в моей жизни снова есть он, и я могу дышать свободно, полной грудью, не чувствуя утраты. Даже если, я больше никогда не встречу этого незнакомца, я счастлива, лишь потому, что он жив.
В последнее время моя реальность путалась. Я иногда видела сны, в которых безуспешно пыталась догнать Его. Сегодня мне вновь померещилось, что Он рядом. И, черт возьми, я не схожу с ума! Грачинский помогает мне справиться с болью, но заглушить ее не в силах ни один человек на этой земле. Макса больше нет, и я это действительно поняла, но принять не в силах. Это невозможно!
– Лиза, ты дома? – услышала я папин голос.
– Да, я здесь, – ответила я и увидела в дверях отца.
– Привет, милая. Как прошел сеанс? – спросил он, поцеловав меня в макушку.
– Все в порядке. Я, как всегда, абсолютно ничего не помню, но мне стало спокойнее, – отозвалась я, решив не рассказывать о моих галлюцинациях и об обмороке.
– Я рад, что ты приходишь в себя. Лиза, мне нужно срочно уехать. Я, правда, не могу ничего сделать. Кажется, у нашей компании возникли небольшие трудности, и они требуют моего участия, – виновато сказал он.
– Все в порядке. Не волнуйся за меня. Я справлюсь.
– Прости, доченька. Мне очень тяжело оставлять тебя. Впрочем, я позвонил Але, она вот-вот приедет и побудет с тобой в мое отсутствие.
– Хорошо, не переживай, можешь спокойно ехать в командировку и решать возникшие проблемы, – успокоила я его и погладила по плечу. Папа лишь обнял меня и ушел в спальню собирать чемодан.
Через час мы попрощались, он пообещал вернуться, как можно скорее, и скрылся за дверью.
Мне стоило больших трудов играть роль «прежней Лизы», но я старалась для своих родных. От меня остался лишь осколок и внешняя оболочка, которая создавала эффект жизни в моем теле. Никто кроме меня не знал, что я по-прежнему плачу, но тихонько в подушку, что мой мир похож на мрачное серое облако и, что я желала умереть, но сил свести счеты с жизнью, у меня не было. Я очень четко понимала, что должна пытаться жить без Него, но не знала как.
Через часа два в дверь позвонили и, открыв ее, на пороге, я увидела Альку. Она обняла меня и тепло улыбнулась.
– Привет, дорогая.
– Привет, проходи, – ответила я, и мы прошли в гостиную, усевшись на диван. – Тебя Денис еще не выгнал из дома?
– Нет, – слабо улыбнулась она. – Он тоже очень переживает за тебя, но из-за своей работы не может часто приезжать. Он вообще все понимает. Для него эта потеря стала такой же сложной, как и для тебя. Друга терять тоже очень больно и страшно. Но давай не будем об этом, хорошо? Как ты?
– Я нормально. Как обычно, – безразлично ответила я.
– Ясно. Я рада, что ты постепенно приходишь в себя и…
– Начинаю жить, – натянуто улыбнулась я, но, пожалуй, мои глаза давали обратный эффект. Они больше не светились, в них замерла грусть, тоска, возможно даже боль.
Аля словно поняв меня, притянула к себе и обняла. Мы просидели так очень долго. Общаясь невербально. Я слишком хорошо знала свою подругу, чтобы понять ее смятение и то, что она впервые в жизни не знала, что сказать и как вывести меня из этого состояния.
– Аль, а давай чайку попьем? – улыбнулась я.
– Давай.
Мы отправились на кухню, Алька устроилась на стуле, притянув колени к подбородку. Я поставила чайник и села напротив нее.
– Расскажи мне, как ты? Как с Денисом? В последнее время я совсем не интересовалась твоей жизнью, а мне правда это важно. Не переживай за меня, я могу контролировать свои эмоции, к тому же если хоть кто-то счастлив со своей половиной, я могу только снять шляпу и искренне от души порадоваться. Только сейчас я понимаю насколько это важно, счастье нельзя купить или измерить, но если оно есть, им нужно наслаждаться каждую секунду, – она немного смутилась от моих слов, словно думая, что сказать.
– Я… Хорошо. Денис – лучший муж на свете. Знаешь, я никогда и не думала, что меня кто-то будет воспринимать и понимать, так как он. Конечно, мы ругаемся, но как мы ярко миримся, – она закусила губу и обняла себя руками, – это нечто. Лучшего мужчины рядом я и представить не могу.
– Я, правда, очень рада за тебя, – сжала я ее руку, поймав на себе, как будто виноватый взгляд за сказанное. – Ты это заслужила. И не нужно так на меня смотреть. Моя потеря не имеет никакого отношения к твоему счастью. Я хочу, чтобы ты была счастлива и не боялась делиться со мной им. Иначе, для чего мне еще жить.
– Лиза, я так рада от тебя это слышать. Мне действительно несколько неловко. Словно я режу тебя без ножа…
– Не говори глупости. Ты моя единственная подруга, ты мне, как сестра, и я хочу, чтобы между нами не было никаких заискиваний. Ты достойна счастья, и оно у тебя есть, и я хочу разделить с тобой эти эмоции. Иначе, я буду не я. Ты и папа – два единственных человека, ради которых я живу. Если вы будете оберегать меня от подобных эмоций, я сломаюсь и окончательно погружусь в мрачное серое облако, которое пытается поглотить меня. Я очень люблю Макса, и без него моя жизнь похожа на ад. Я больше никогда не смогу обнять его и сказать то, что чувствую. Но, черт возьми! Я хочу знать, что моя любимая подруга счастлива! Не лишай меня, пожалуйста, этих эмоций.
– Лиза, я тебя тоже очень люблю. Ты так дорога мне, – на ее глазах выступили слезы, и она меня крепко обняла. – Я бы так хотела забрать у тебя часть боли, которую ты чувствуешь. Но это единственное, в чем я абсолютно бессильна.
– Все в порядке, Аль. Я рада, что ты не можешь этого сделать. То, что случилось похоже на ураган или смерч, который забирает последние силы, и если б не Вы, меня бы уже давно не было.
Мы немного поплакали, и стало намного легче. Напряжение между нами спало. Алька, наконец, поняла, что может быть со мной откровенной, не боясь задеть мою рану. А мне действительно было важно знать, что она счастлива. Я хотела просто радоваться чужому счастью, моего уже никогда не будет, и я пыталась научиться с этим жить.
– Чайник вскипел, – услышав щелчок, я отстранилась от подруги и принялась разливать кипяток по кружкам. Поставив чашку перед Алькой, я устроилась напротив нее и решила расспросить обо всем, что произошло с ней за то время пока меня «не было». – Расскажи мне все. Как ты жила это время? Как твой салон? Мне так это важно.
Алька, сбросив напряжение, принялась описывать и рассказывать мне все события того периода, о котором я не знала. Как всегда, остановить или перебить ее было невозможно. Да я и не хотела. Мне было приятно слушать ее, и я погружалась в историю ее жизни и получала от этого удовольствие. В целом, все было просто отлично. Денис – прекрасный муж. Салон на пике популярности. Она счастлива до дрожи в коленях. Единственное, что омрачало ее существование – это моя потеря и мое состояние, но так как я высказала то, что чувствую, ей стало спокойнее, и она смогла расслабиться.
– Уже поздно, пойдем спать, – зевнула она часа через три непрерывного монолога.
– Пошли, – улыбнулась я. – Я рада, что все складывается так хорошо. Цени каждый миг и наслаждайся им. Это правда, очень важно.
– Я знаю. Спасибо, что выслушала. Мне так тебя не хватало, – сказала она, обняв меня перед сном, и легла в приготовленную ей кровать в моей спальне.
– Спокойной ночи, – улыбнулась я и, закрыв дверь, отправилась спать в папину комнату.
– И тебе.
Я немного устала от разговоров и мгновенно погрузилась в темноту своих снов.
Не дай мне упасть
Подруга уехала рано утром на работу, пообещав вернуться вечером и я, закрыв за ней дверь, принялась собираться на прием к своему психотерапевту.
Впервые, за последнее время, я немного подкрасила глаза тушью и едва заметным блеском губы. Одежду я долго больше не выбирала. Единственный цвет моего гардероба – желтый. Поэтому схватив первое попавшееся платье, я надела его и выбежала из квартиры, накинув сверху пальто того же цвета.
Погода сегодня выдалась прохладной, но солнце все же приятно грело кожу. Легкий ветер трепал мои волосы, которые то и дело прилипали губам, но я не обращала на это внимания. Наедине с самой собой я не играла в «прежнюю Лизу», а очень четко отдавала себе отчет в том, что я больше похожа на робота, который ходит по земле, но ничего не ощущает, кроме пустоты и движения тела. Людей на тротуарах не убавилось со вчерашнего дня и я, пройдя несколько метров, снова оказалась на той же улице, среди толпы пробегающих мимо прохожих. Проходя мимо той самой витрины, я бросила взгляд на противоположную сторону дороги и, ничего не увидев, направилась прямо. Лица сменялись, как в быстрой перемотке, что я едва успевала заметить их. Посмотрев на небо, я услышала знакомый голос в толпе.
– Да, Олег, я в курсе. И что с того? – я где-то уже слышала его, а сейчас он говорил так громко, даже жестко и властно, что толпа невольно расступалась от его вида и голоса. И я, пройдя еще несколько шагов, увидела его. Он шел стремительным шагом, громко ругаясь с кем-то по телефону. Его пальто было расстегнуто и развевалось от каждого порыва ветра. Я замерла. Снова он. Тот, кто так сильно похож на Макса. Нет! Это был Макс! Точно он! В голове сильно зазвенело и я, прижав пыльцы к вискам, прикрыла глаза, потеряв равновесие, рухнула без чувств на асфальт.
– Твою мать! Я перезвоню! – закричал он и подхватил меня на руки.
Очнулась я от резкого толчка и, едва открыв глаза, услышала его голос.
– Куда прешь придурок?! – заорал он.
– Макс. Ты вернулся? – промямлила я, но он не услышал меня. Я лежала на заднем сиденье машины, которая мчалась куда-то вперед с бешеной скоростью. В голове зазвенело, что я снова отключилась.
Когда я вновь открыла глаза, то не поняла, где нахожусь. Около меня сидела Алька и крепко сжимала мою ладонь.
