Текст книги "Мама на семь лет (СИ)"
Автор книги: Дина Исаева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)
Глава 17
Я просыпаюсь от того, что пробившиеся меж плотных штор солнечные лучи щекочут нос.
Мне тепло. Спокойно. Я улыбаюсь, а потом вспоминаю, что случилось накануне и замираю. Прислушиваюсь и различаю совсем близко размеренное дыхание. Это Андрей. Мы любили друг друга, а потом уснули в обнимку.
Кожу тут же покалывать начинает, а краска заливает лицо. Вчера всё было так естественно и приятно, а сегодня... Я начинаю сильно смущаться.
Аккуратно выскальзываю из-под одеяла и спешу в душ. Привожу себя в порядок. А потом, в какой-то момент, вытерев лицо белоснежным мягким полотенцем я бросаю взгляд в зеркало. И вновь улыбаюсь!
На меня смотрит красивая, яркая девушка. Щеки пылают огнем, глаза блестят. Я прикасаюсь пальцами к припухшим губам и вспоминаю его поцелуи. Веду по шее, кожа тут же покрывается мурашками. Во всем, что вчера говорил и делал Андрей было столько обожания! Нежности и будто восхищения. Я чувствую себя прекрасной, нужной и даже чуточку, в самой глубине души – любимой.
Я к тому не привыкла. Честно говоря, я даже не думала, что так бывает. Борис... он ведь совсем другой. Нет, не грубый. Но... рядом с ним я не чувствовала и десяти процентов того, что испытала вчера.
Я даже представить не могла, что с мужчиной можно испытать столько наслаждения! Словно в фантастическом романе. Настоящее единение душ.
Я выхожу из ванной и прислушиваюсь. Судя по размеренному дыханию Андрея, он всё еще спит. На цыпочках, чтобы не разбудить случайно, я подхожу к кровати. Стою минуту, мешкаю.
А затем забираюсь под одеяло. Андрей тут же придвигается, обнимает меня и притягивает к себе.
Я улыбаюсь и закрываю глаза.
– Доброе утро, Юля, – говорит он, делая акцент на моем имени.
И всё же он может быть просто замечательным! Когда старается. Когда хочет быть милым.
– Доброе, Андрей, – отвечаю. – Выспался?
– Неа. А ты?
– Тоже нет. Еще поваляемся?
Андрей приподнимается на локте, смотрит на часы. Потом падает на подушки. Я льну к его груди.
– А и фиг с ним! Давай поваляемся. Все деньги всё равно не заработаешь.
Его рука скользит по моей спине, а я чувствую жар, растекающийся по телу. Кажется, оставшись в кровати, Андрей не планирует посвящать время сну.
Через час мы кое-как приходим в себя и заказываем завтрак. А потом ходим в душ по очереди.
– У тебя рука не болит? – спрашиваю я. – После вчерашнего.
– Нет, – отвечает Дымов. – Не беспокойся.
– Если вдруг ты подумал, что я пыталась спровоцировать твоего друга... – начинаю я.
– Не подумал, Юля, – Андрей садится на кровать со вздохом. – Я ведь наблюдал за тобой. Весь вечер.
– Правда? Зачем? – спохватываюсь я.
Андрей поднимает глаза, они у него сияют так, что у меня сердце заходится.
– Я должен был убедиться, что ты на нее не похожа.
– На твою жену? – спрашиваю я тихо. Сердце начинает колотиться. Каждый раз, когда я упоминаю эту женщину, мы ссоримся! А мне этого совсем не хочется. Только не сейчас!
– Арина, – Андрей усмехается, – была смелой, раскованной. Она часто ставила меня... в сложные ситуации. И кулаками приходилось помахать.
– А как же охрана?
– Заступиться за свою женщину – дело чести. Ты так не считаешь?
– Ох. Я не знаю.
– Она не любила следить за языком.
– Я очень боялась тебя подвести, Андрей. Более того, я переживаю, что ты мог пострадать.
– Вижу. И меня это удивляет. Ведь... между нами только договор.
Я сглатываю. Хочется закричать ему в лицо, что всё так просто!
Я отвожу глаза в сторону. Обида щиплет нос.
Неужели о думал, что ночью между нами был только договор? Что я так себя вела исключительно из-за того, что там написано? Нет! Боже, как он не понимает, как действует на меня?
Неужели он думает, что я могла бы так искусно притворяться?
– То, что было ночью и утром, мне кажется, вышло за рамки договора, – осторожно проговариваю я.
Бровь Андрей летит вверх. А губы трогает равнодушная усмешка.
Вновь холодная маска. Каждый раз, когда мы начинаем говорить искреннее, он зачем-то ее нацепляет! Сложный мужчина! Прекрасный, но невероятно сложный!
– Я думаю, ты шутишь, – говорит Андрей.
Поднимается и идет встречать завтрак. Официант заносит блюда. И начинает сервировать наш стол на террасе.
Мы молчим. А потом завтракаем. Андрей читает новости, не выпускает из рук планшет. Я любуюсь изумительным видом.
И поглядываю на Дымова.
Прошлой ночью всё случилось. Через пару недель я могу узнать, что беременна. Щеки начинают пылать, а губы трогает загадочная улыбка.
Андрей может думать, что угодно. Но я если я забеременела этой ночью, то наш ребенок зачет вне контракта. А потому, что мне самой хотелось быть с этим мужчиной.
Я кусаю губы. И вновь улыбаюсь. Не верится. Неужели я действительно беременна?
Глава 18
– Увы, Юлия, тест отрицательный. Пусто. Беременности нет, – говорит мой гинеколог.
В клинике, в которую отправил меня Дымов, каждый раз меня принимают как королеву. И облизывают чуть ли не с головы до ног. Ну и это понятно. Он наверное платит им баснословные суммы. Такие же, как и мне.
– Давайте сдадим еще раз анализы. Хочу кое-что проверить.
Холод бежит по позвоночнику и пальцы начинают дрожать, когда Ирина Сергеевна внимательно изучает мои анализы и говорит о повторной сдачи крови.
– Вы ведь ничего не принимаете? Какие-то лекарства или другие назначения от врачей были в последнее время? – спрашивает она.
– Нет, – заикающимся голосом отвечаю я.
– Странно, – резюмирует врач. – Потому как с каждым месяцем гемоглобин становится ниже и показатель этого гормона, – тычет пальцем в маленькую строчку. – В общем… это не очень хорошо для зачатия. Ну да ладно, разберемся, – улыбается радушной улыбкой.
Я выхожу из клиники и набираю Ларисе, своей знакомой. Она тоже врач-гинеколог. Именно она выписала мне эти самые противозачаточные, из-за которых я не могу забеременеть. Дымов не знает, что я принимаю таблетки. И не хочу, чтобы узнал. Понимаю, что поступаю ужасно, что обманываю человека и это плохо, но я боюсь потом расставаться с ребенком. И втайне от Андрея начала пить контрацептивы. Если он узнает… даже думать страшно, что меня тогда ждет.
Лариса отвечает сразу, я подробно ей рассказываю о нашем разговоре с врачом и его подозрениях, прямо озвучиваю свои опасения. Подруга рекомендует пропустить прием таблеток, сдать необходимые анализы, а в следующем цикле вернуться к вопросу предохранения во избежание всяких недоразумений и объяснений с Дымовым, почему пью противозачаточные.
Выбор, к сожалению, невелик. И я очень надеюсь, что не забеременею и меня пронесет, если секс все же между нами случится. Пока Андрей в командировке, но скоро обещал вернуться. Надеюсь, я что-нибудь придумаю, как оттянуть момент с близостью до начала месячных и нового приема таблеток, но если нет… Господи, пусть меня пронесет! Я безумно боюсь оказаться в положении. Потому как с этого дня буду считать каждый день до окончания контракта и находиться в жутком стрессе!
Дымов звонит в конце недели. И от интонации его голоса мое сердце начинает дрожать. Я соскучилась по нему. Всячески гоню от себя мысли, что влюбляюсь в этого человека, но похоже это так… Откуда бы взяться этому страху расставания и боязни увидеть на тесте на беременность две полоски?
– Юля, привет, – слышу бодрый голос Андрея. – Мне сегодня звонила Абрамова из клиники, где ты наблюдаешься.
Сердце замедляет ритм и кончики пальцев начинают покалывать от волнения.
– Что-то не так? – сипло выходит из меня.
– У тебя сильно понижен гемоглобин и повышен гормон, мешающий тебе забеременеть. Я в этих вещах не спец, но врач нам рекомендовал поправить твое здоровье. Как насчет поездки в Италию? Солнце, горячий песок, море, фрукты…
Звучит очень красиво, романтично и захватывающе, но… Мне бы еще недельку продержаться до новых месячных.
– В Италию? – переспрашиваю, проглатывая ком в горле.
– Да, на лечение, – слышу, как улыбается. – Может и оплодотворение, если повезёт.
– А когда?
– Через три дня.
То чем я занимаюсь называется обман. Но то, чем занимается Дымов ещё худшим словом можно назвать.
Прикидываю в уме, что после этой поездки я и впрямь могу вернуться оплодотворенной и шумно вздыхаю.
– Хорошо. Я пакую чемодан.
На работе уже привыкли, что мой “деловой партнер” часто нуждается в моей помощи. И, несмотря на занятость, Дымов всегда находит время уделить мне внимание. Естественно интимного характера.
Вечером следующего дня мы с водителем едем в аэропорт встречать Дымова, а ещё через два он отвозит нас к частному самолету, на котором мы летим в “новую командировку”, где меня будут оплодотворять.
Андрей выглядит радостным и отдохнувшим. Потягивает кофе, сидя в кресле и не сводит с меня горящих глаз.
– Как дела на работе? – интересуется он. – Людмила говорит, что ты делаешь успехи.
– Да, я очень стараюсь, – улыбаюсь, поправляя упавшую с плеча бретельку платья. – А у тебя как успехи?
Андрей мне нравится. И с каждым днём, с каждой ночью проведенной вместе становится мне ближе. Эгоистично водить его за нос, но... я хочу, чтобы он тоже что-то почувствовал ко мне. А не просто желание сделать себе ребенка.
– Пока безрезультатно, – кивает на мой живот.
Я тут же злюсь, услышав эти слова и опускаю глаза, но беру себя в руки.
– Я не в этом плане, – выдавливаю из себя.
– А я в этом, Юля. Два месяца безуспешных попыток – мелочь. Но если беременность не наступит через полгода… Ты внимательно читала контракт?
– И что там? – ухмыляюсь я. – Если ничего не получится, то новую кандидатку будешь искать?
– Не читала-а, – тянет Андрей широко улыбается. – ЭКО, Юля. Подсадят готового эмбриона.
Боже... Он не оставляет мне шансов. Я даже не знаю, что лучше…
– А если и ЭКО не получится?
– Без если. Иди ко мне, – прожигает темнотой глаз.
– Зачем?
Понимаю зачем, но ноги будто свинцом налились.
Андрей смотрит на меня несколько мгновений, а потом сам поднимается и подходит. Опускает лямку моего платья, обнажая грудь.
– Затем, – и глубоко целует.
Глава 19
Официально: я влюбилась в Италию!
Рим, Венеция, Милан… Мы с Андреем успели побывать везде. Экскурсии, многочасовые прогулки, шопинг. Голова кружилась от эмоций. Я много улыбалась и радовалась жизни.
Дымов не скупился и часто одаривал меня украшениями и дорогими брендовыми вещами. Я чувствовала, что не заслуживаю всего этого, потому что обманываю его и продолжаю пить таблетки несмотря на наш договор. Но влюбилась я не только в Италию… В него тоже. Сильно.
Он не мог не нравиться. Внимательный, заботливый, чуткий. И страстный любовник. Я плавилась в его руках, разлеталась на тысячи мелких осколков. Мне было хорошо, приятно. Эмоции захлестывали с головой. И я поймала себя на мысли, что никогда не испытывала подобного даже с Борисом!
– И как там в Италии? – спрашивает Люся, когда мы созваниваемся по телефону. – Небось баснословно дорого!
– Да, ты права. Дорого.
– Но ты же не платишь, правда? – усмехается она. – Какая разница?
– Не плачу.
– Вот и дои этого толстосума пока есть возможность!
Дверь в мою комнату открывается и заходит Дымов. Я спешно прощаюсь с подругой, поднимаюсь с дивана и подхожу к нему ближе. Мне нравится его целовать и нюхать. Терпкий запах парфюма сводит с ума.
Осторожно касаюсь губами его шеи, обнимаю. Андрей перехватывает меня за кисти и внимательно смотрит в глаза.
– В Милане остановился мой давний друг со своей женой. Он хочет встретиться.
– Когда?
– Сегодня вечером. Скромный семейный ужин.
При слове «семейный» что-то болезненно щемит в левой половине груди. Не хочется признавать свою капитуляцию, но я безумно хотела бы семью с Андреем. Мне кажется, что мы бы прекрасно подошли друг другу. Поладили, полюбили друг друга. Я подстроилась! Борис был жутким циником и эгоистом, но я как-то сумела прожить с ним бок о бок долгое время. К Андрею меня тянет. Чертовски сильно тянет. Какими-то невидимыми канатами.
На ужин я собираюсь долго и тщательно. Завиваю волосы мягкой волной, делаю макияж. Надеваю платье из последней коллекции известного всему миру дизайнера. Андрею нравится! Едва он заходит в мою комнату, как его глаза загораются порочным огнём.
– Готова?
– Секунду! Подожди меня внизу, ладно?
Дымов уходит, я бросаюсь к чемодану и кладу в сумочку упаковку противозачаточных таблеток. Я пью их ровно в восемь вечера. Каждый день. Доктор сказал, что желательно соблюдать график, чтобы они действовали.
Давнего друга Дымова зовут Сергеем. Его жену – Катей. Приятные люди. Дружелюбные, разговорчивые. Они знакомы с Андреем ещё со студенчества. Я предпочтительно и словно губка впитываю информацию о нем. Оказывается, он любил играть на гитаре и ни одни посиделки в общаге не заканчивались без его песен. И голос у него красивый. И ноты он чувствует. Я завороженно смотрю на Дымова и понимаю, что хочу, чтобы он когда-нибудь сыграл и для меня.
– Я на секундочку отойду, – шепчу Андрею на ухо, когда часы пробивают ровно восемь.
– Конечно, – кивает он и вновь включается в разговор с Сергеем.
Взяв с собой сумочку, поднимаюсь с места и выхожу из зала. Найдя уборную, закрываюсь на щеколду и глотаю таблетку. Каждый раз, когда я делаю это – меня трясёт. Не проходит ощущение того, что я поступаю плохо! Хотя умом понимаю, что плохо поступает как раз таки Дымов. Нельзя принудить женщину к беременности. Нельзя просто так взять и отобрать у неё ребёнка и вышвырнуть на улицу как испорченный товар.
Я выхожу из уборной и хочу вернуться в зал, но замечаю Андрея в холле. Он с кем-то разговаривает по телефону. Слегка улыбается, что-то отвечает. В груди колет ревность. Неужели он разговаривает с женщиной?
Заметив меня, Дымов кладёт трубку и машет рукой. Я быстрым шагом направляюсь к нему и неожиданно спотыкаюсь о порожек и с позором падаю навзничь.
Колени болят, ладони счёсаны. Содержимое сумочки валяется по всему холлу. Андрей тут же помогает мне встать и прижимает к себе.
– Больно?
– Угу, – почти плачу.
– Где болит? Покажи? – заботливо спрашивает он. – Поедем к врачу?
– Не надо. Сейчас всё пройдет.
Дымов отстраняется и быстро собирает выпавшую помаду, зеркальце и телефон. Затем наклоняется над упаковкой противозачаточный таблеток. Меня будто высоковольтным ударом тока бьет.
– Не трогай! – кричу истеричным голосом.
Андрей поднимает упаковку, внимательно читает название и вскидывает на меня взгляд. Меня пробирает до мурашек.
– Что это за таблетки, Юля?
Глава 20
– Юля, почему ты молчишь? – повторяет Андрей. В глаза мне смотрит. Слегка прищуривается.
Меня же берет такой дикий ужас, что я не могу и звука из себя выдавить! Пару дней назад я купила специальную баночку для лекарств, собиралась пересыпать туда таблетки. Но всё время то забывала, то откладывала. Какая же я дура! Боже, вот бы отмотать время назад!
– Юля? – Андрей начинает хмуриться.
– Это от боли, – выдаю я, сама понимая, как жалко звучат оправдания.
– Ясно, – он кладет блистер в карман.
– Отдай! Это мое!
– Нет.
– Ты не имеешь права! Андрей, если ты не отдашь мне таблетки, мы поругаемся!
Он смотрит на меня, и я опускаю глаза.
– Я многое могу простить и понять. Но только не ложь, – чеканит слова. – Молись, чтобы они были от боли.
Меня начинает натурально трясти.
– Идем. Нужно закончить вечер, – говорит Дымов, на что мне остается только кивнуть.
Остаток вечера я борюсь со слезами, что наворачиваются на глаза. Откуда-то я точно знаю, что это конец. Что это наш последний вечер вместе! Мы сидим рядом, Андрей болтает с приятелем. Я то и дело касаюсь его руки своей. Наклоняюсь, чтобы вдохнуть в себя аромат его туалетной воды. Чтобы запомнить на всю жизнь!
Я понимаю, что люблю его. А еще, что никогда ни один мужчина с ним не сравнится. И что я... его потеряла. По собственной глупости. Так быстро потеряла!
Мне хочется проникнуть рукой в его карман, стащить таблетки и съесть их вместе с упаковкой. Я на всё готова, чтобы изменить собственный опрометчивый поступок! Но... это сделать невозможно.
Андрей ведет себя естественно, даже смеется. Но я успела слишком хорошо узнать этого мужчину, чтобы понять, как сильно он напряжен.
В какой-то момент приятель Андрея отлучается в туалет, мы болтаем с его женой о пустяках. Андрей остается будто не у дел. Краем глаза я наблюдаю за тем, как он украдкой достает блистер из кармана, читает название. А затем гуглит на телефоне.
Мое сердце кровоточит, душа рвется на лоскуты, а щеки обильно краснеют.
Андрей читает в интернете, что мои таблетки не от боли. Это противозачаточные. И понимает, что я лгала ему. Долго, умышленно. Господи!
Я наблюдаю за тем, как сереет его лицо. Каменеет. В воздухе витает разочарование. Оно горчит на языке, впитывается в мою кожу, отравляя кровь в венах.
Он больше никогда не сможет мне доверять. Всё кончено. Я не оправдаюсь.
И одному богу известно, что он со мной сделает!
Я смотрю на него. Тянусь и обнимаю за плечо. Робко, наивно, искренне. Дымов не отталкивает, но и не обнимает в ответ.
Мне вдруг становится всё равно, что со мной будет. Самое страшное уже случилось – он во мне разочаровался. У меня больше нет времени, чтобы растопить его сердце. Нет шансов, построить настоящую семью! Всё кончено.
– Может быть, проложим вечер в кальянной? – весело спрашивает друг Дымова, который как раз усаживается за стол.
– Наверное, не получится, – начинаю я.
– Да, едем, – резко отвечает Андрей.
Я смотрю на него и киваю, не представляя, что в голове у этого человека.
В кальянную мы едем в такси на заднем сиденье. Друзья Андрея взяли другую машину, поэтому мы наедине. Практически, если не считать водителя. Андрей молчит, хмурится, смотрит в окно.
– Может, нам лучше поехать в гостиницу и поговорить?
– Нет.
– Тогда, может, поговорим сейчас?
– Я не хочу.
– Андрей, мне жаль. Пожалуйста, позволь мне оправдаться.
– Нет.
Я обессиленно опускаю голову и закрываю глаза. Сердце стучит в ушах. Мне никогда не было так горько. Никогда в жизни!
В кальянной Андрей много выпивает и громко смеется. Я раньше не видела его пьяным, и мне становится не по себе. Почему-то кажется, что ему тоже плохо. И больно. Что он не готов со мной расставаться, что он страдает... Но иного выхода не видит сам.
А может, это просто моя больная фантазия. И мне хочется, чтобы жесткий, потрясающий, идеальный бизнесмен Андрей Дымов влюбился в меня.
– Расскажите, как вы познакомились? – расспрашивает у меня жена его друга. – Андрей так редко появляется с кем-то на людях, мне не терпелось увидеть тебя вживую, Юля!
– Я пришла устраиваться на работу в его фирму, – говорю честно. – А потом... я попала в беду, и он помог мне. Очень сильно. Я всегда буду ему благодарной.
– Андрей щедрый, это правда. Ты знаешь, что у него есть благотворительный фонд?
– Нет.
– Андрей много делает для детей. И мы всегда с Сергеем шутим, что ему давно пора завести своих собственных! Хватит уже помогать чужим! Но Андрею всё время некогда. Надеемся, ты сумеешь его переубедить. Андрей будет потрясающим отцом.
– И я надеюсь, – вздыхаю.
Домой мы едем уже совсем поздно. Заходим в номер, разбредаемся по ванным комнатам.
– Завтра поговорим, – бросает Дымов через несколько минут, когда мы вновь встречаемся в спальне.
Он укладывается в кровать и отворачивается. Я занимаю место рядом.
В комнате гаснет свет.
Наша постель, которая все эти дни была самым горячим и уютным местом на свете, сейчас кажется огромной ледяной пустыней.
В какой-то момент я не выдерживаю. Поворачиваюсь и придвигаюсь к Андрею. А затем, набравшись смелости, крепко обнимаю его и целую между лопаток. Много-много раз.
Давая понять, что он дорог мне. И что я леденею без его объятий.
Андрей напрягается. Я понимаю, что либо оттолкнет, либо обнимет. Сердце колотится на разрыв в ожидании реакции.
Глава 21
Дымов долго не шевелится, и когда мне кажется, что он уснул, поворачивается и впивается в мои губы. В его действиях нет былой нежности, только желание обладать, брать и наказывать. Андрей грубо ласкает, жжёт темнотой своих глаз, двигается во мне мощно и сокрушительно. Пусть накажет, я осознала ошибку и больше не буду пить таблетки. Только бы между нами все было как прежде.
Мы засыпаем изможденные, я испита до дна силой и жаждой Дымова. Просыпаюсь оттого, что кто-то трогает меня за плечо. Фокусирую глаза на Андрее, замечая, что он выглядит свежим и отдохнувшим, но глаза неживые. На робота похож. Скользит по мне беглым взглядом, застегивая на запястье часы.
– У тебя самолет через двадцать минут. Собирайся.
Меня царапает от его холодного и замкнутого вида. Он швыряет в меня блистером с противозачаточными таблетками.
– Выпей. Я передумал. Детей от тебя не хочу. Контракт расторгнут.
Я вмиг просыпаюсь от его слов. Ведь ночью мы... Нет. Не может этого быть, что он ставит точку в наших отношениях. Не верю.
Андрей выходит из комнаты и возвращается со стаканом воды и кивает на таблетки.
– При мне. А потом собирай вещи и пошла вон.
Ком подступает к горлу, пальцы начинают дрожать. Кажется, что я попала в плохой сон.
– Андрей, я сильно раскаиваюсь за свою ложь. Я испугалась. Я... Прости.
– Ты, Юля, жалкая эгоистка, которая думает только о себе и своих чувствах. У нас было соглашение. Я оплатил все твои долги и лечение, накупил цацек и вывел в высшее общество. Если бы ты была умнее и дальновиднее, то семь лет – немаленький срок, а я бы никогда не отпустил преданную и влюбленную в себя женщину, к которой испытываю влечение. Логические цепочки, видимо, не твое? Жаль за твой выбор. Мало быть просто человеком, нужно развивать в себе человеческие качества. Ненавижу лицемерие и ложь.
Эти слова жалят. Мне больно. Внутри горит. Невозможно сделать вдох.
– Прости. Я...
– Таблетки Юля, – обрывает Дымов. – И на этом попрощаемся.
Наверное я сильно ошарашена происходящим. Не верила в такой исход. Да даже представить подобного не могла! Но разве так можно с людьми как Дымов? Да оступилась, а он вручил контракт на ребенка! И стоило мне чуть оступиться, как собирается вышвырнуть меня из своей жизни, будто я надоевшая вещь? Нашел изъян и в утиль?
Беру стакан дрожащими пальцами и, расплескивая, подношу его ко рту, запивая таблетку. Тяжело выдерживать давящий взгляд Дымова. Но я смотрю. Он поджимает губы, окидывает меня разочарованными глазами, а потом разворачивается и выходит из номера.
Несколько минут я пытаюсь унять бешеное сердцебиение и боль в груди, меня трясет, но слез внутри нет. Пока нет. Зато желудок скручивает от спазмов и волнение находит выход: меня прочищает желчью над унитазом. Умываюсь и смотрю на свое бледное отражение в зеркале. Принимаю холодный душ, а потом иду собирать вещи. Через двадцать минут, как и предупреждал Дымов, за мной пришел человек и проводил до машины, которая отвезла в аэропорт.
“Это все похоже на сон. Просто дурной сон. Мне снится”, – успокаиваю себя весь перелет, но горячие слезы говорят об обратном. Может Андрею нужно время? Да, пусть побудет один, а потом вернется и мы спокойно обо всем поговорим. Я поэтому не стала истерить, что-то доказывать, оправдываться. Попробую чуть позднее, когда он остынет.
Но выясняется, что в Москве меня встречает водитель Дымова и везет меня по неизвестному адресу, говоря, что сроки моего контракта закончены и я больше не живу с Андреем. Георгий оставляет сумку с моими вещами на дороге у машины и всовывает мне в руки конверт. Я открываю его и вижу пачку денег, порванный пополам контракт…
Достаю телефон и набираю Андрея, но он сбрасывает звонок. Слезы снова подступают к глазам. Может быть он наоборот ждал от меня истерик и объяснений, чтобы я не пила ту таблетку и сказала, как он мне дорог? Господи… Что же я наделала…
– Квартиру вам сняли на месяц. Деньги попросили передать за хорошо проведенное время. Извините, – пожимает плечами водитель и садится в машину, оставляя меня стоять растерянную посреди улицы.
Смотрю вслед отъезжающего седана, понимая, что навсегда потеряла доверие Дымова и теперь у меня ничего нет, кроме пачки денег в руках. Совсем ничего. Впрочем, сердца, кажется, тоже.
