Текст книги "Тайный наследник миллиардера (СИ)"

Автор книги: Дина Исаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 17

Маша

Вторую половину дня я летаю словно на крыльях – очень довольна собой и отпором, который дала Артуру. Вряд ли он еще когда-нибудь пригласит меня на обед. Я ведь... сама не заметила, как стала поддаваться соблазну и лелеять давно забытые чувства.

Но ближе к ночи в глубине души начинает зреть дискомфорт. Когда я соглашалась на эту работу, мне и в голову не могло прийти, что мы с Артуром будем так часто пересекаться и что он проявит хотя бы грамм интереса к моей персоне.

Беру телефон и звоню сестре.

– Таня, мне страшно, – говорю, едва услышав знакомый голос в трубке. – Сегодня мы обедали с Артуром, как вдруг позвонила мама. Я посчитала, что будет уместно упомянуть Фёдора и сказать, что он самый лучший мужчина на свете. А теперь я жалею о своем порыве.

Я в двух словах пересказываю, как всё было.

– Милая, – тянет Таня, задумавшись. – Ты ведь сама говорила, что Артур не из тех сумасшедших, которые верят в мировой заговор и заводят досье на всех, с кем когда-либо общались.

– Да, конечно. У него отличный отдел безопасности, который проверяет сотрудников «Уран-групп». К которым я, к счастью, давно не отношусь. Да я и не интересую Артура так сильно, чтобы он нашел время запросить, а потом полистать папку с моей фамилией. Но...

– Через несколько месяцев ваш общий контракт закончится, и вы будете видеться намного реже, – мудрая Таня действует на меня лучше любого успокоительного.

– Верно, – соглашаюсь. – Спасибо за поддержку. Ты ведь знаешь, что я сама не своя каждый раз, когда дело касается Манапова.

– Что и неудивительно. Расскажи еще раз, как он смотрел на тебя? О чем вы говорили?

– О пустяках. Он был любезен. Ты знаешь, он умеет производить впечатление что во время работы, что в обычной жизни.

Таня вздыхает.

– Он уникален, Маш. Мы же говорили об этом. В его возрасте руководить бизнесом такого масштаба... Сколько таких людей в нашей стране? Два? Три? В то время, как все нормальные сынки прожигают жизнь и бабло своих миллиардеров-отцов, Артур не просто сохранил бизнес.

– Он его преумножил во много раз. Да, я ему всегда поражалась. Спит всего по четыре часа. И всё успевает. За что ни возьмется.

– Ты посмотри на Федю, ребенок не по годам развитой. Ему еще трех нет, он уже все буквы знает. Скоро читать начнет. Ты родила от гения, сестрица.

– Я знаю, – сжимаю трубку крепче. – Было бы намного лучше, чтобы мы с Артуром больше никогда не увиделись.

После разговора с сестрой мне становится лучше, но сплю я все равно неважно. Если во время беременности я отчаянно желала, чтобы Артур соскучился по мне, бросился искать и узнал о ребенке, после родов свое мнение изменила.

Я ему не ровня, он сказал это прямым текстом. А вот мой сын... Мой Федя. Его копия. Что если сбудется мой самый страшный кошмар, и Артур отнимет у меня ребенка?

Всё оставшееся утро я ругаю себя за то, что пошла на поводу у собственной слабости и согласилась на тот обед с Артуром. Что чувствовала смущение и трепет. Что улыбалась ему. Почему из всех мужчин на планете мое сердце откликнулось именно на чертового гения? И продолжает ускоряться при его присутствии.

В понедельник я, как обычно, отправляю на совещание с Довлатовым и Манаповым Ларису.

Буду держать дистанцию.

Но Лариса умудряется забыть пару важных бумаг, чем изрядно выводит меня из себя! Довлатов звонит явно раздраженным. Чтобы сгладить ситуация, я хватаю портфель и выезжаю сама.

Пока иду по коридору к конференц-залу – нервничаю. В тишине офиса мои каблуки звучат особенно громко.

Я открываю дверь и застываю на пороге. Все в сборе. Ждут одну меня.

– Добрый день. Прошу прощения, произошла заминка, – говорю я осторожно.

– Мария Андреевна, вы не виноваты, – отмахивается Артур. – Это ретроградный меркурий, как мне сказала Илона, – он бросает взгляд на свою помощницу. А потом мягко улыбается мне. – Я сам перепутал время и опоздал на первую встречу.

Фух! Облегчение, которое я испытала, неописуемо. Спасибо звездам, планетам и Илоне, Артур к заминке отнесся с понимаем и юмором. И даже подбодрил меня!

Я присаживаюсь за стол, передаю недостающие документы присутствующим. Коллеги их изучают. А потом начинают поглядывать в телефоны.

Сотовый Артура тоже вибрирует. Лежит перед боссом, но тот занят. Читает.

Я напрягаюсь, когда Довлатов и остальные присутствующие начинают смотреть на меня круглыми глазами, многозначительно переглядываться.

Что-то не так.

Мы не могли напутать. Я лично проверяла бумаги.

Но предчувствие неприятно покалывает между лопаток.

Сотовый Манапова начинает звонить. Я напрягаюсь. Вопросительно смотрю на сидящего напротив Довлатова.

Тот мешкает. Потом протягивает мне свой мобильный.

На экране открыта статья популярного журнала. Моя фотография с Федей на первой полосе. Фото свежее, сделано недавно в парке.

Мое сердце пропускает удар.

Рядом размещено фото с того уикенда трехлетней давности, где я играла роль невесты Артура.

Сердце вновь пропускает удар, а потом рискует пробить грудную клетку.

Заголовок статьи гласит: «Тайный наследник миллиардера Артура Манапова найден!»

Я смотрю на Артура, тот заканчивает читать и тянется к своему телефону.

Глава 18

Маша

Манапов поднимает голову и ледяной пронизывающий взгляд синих глаз вызывает дрожь во всем теле. В ушах нарастает гул. На секунду мне кажется, что я оказываюсь в эпицентре бури. Не помню, как вскакиваю на ноги и, извинившись, выбегаю из кабинета, где проходит совещание. Мне плевать, как это выглядит со стороны. Я не собираюсь делать вид, будто ничего не случилось. Случилось. События трехлетней давности больно бьют по самому слабому месту. Наивно было полагать, что все обойдется. Ничего не обошлось. И я не представляю, как теперь встретиться с Артуром лицом к лицу. Ведь, очевидно, что он захочет выяснить правду. Но что самое ужасное, я еще сильнее боюсь, что он захочет отобрать у меня Феденьку.

– Мария Андреевна… – кто-то пытается меня остановить, но я не останавливаюсь и спускаюсь на парковку.

Все потом, сейчас бы себя собрать в кучу. Сажусь в машину и долго смотрю перед собой невидящим взглядом. Не знаю зачем снова тянусь к телефону и еще раз смотрю на нашу фотографию с сыном, на общий снимок с Манаповым.

Звоню Ларисе и прошу отменить на сегодня все встречи и дела. Страшно ехать на работу, страшно выходить из машины, сейчас я уязвима как никогда. Завожу двигатель и еду домой. Добираюсь до квартиры, как в тумане. Отпускаю няню и весь день провожу с сыном, Зачем я только вернулась в Россию? Сдалось мне это повышение!

Выключаю рабочий телефон, чтобы не вздрагивать от каждого входящего звонка и сообщения, но ближе к вечеру Лариса звонит мне на личный номер и говорит, что Манапов оборвал ей весь телефон и не может меня найти, а я ему срочно нужна. Говорю, что все вопросы обсужу с ним завтра, прошу что-нибудь придумать и завершаю вызов. Укладываю Феденьку спать и набираю сестру, рассказываю ей о статье в газете, вновь переживая этот кошмар. Таня пытается меня подбодрить, говорит, что все будет хорошо, но я ведь понимаю, что это не так. Совсем не так.

Говорят, что утро вечера мудренее. В моем случае и это не так, но таблетка успокоительного действительно делают меня чуточку спокойнее. Я оставляю Федю с няней и еду на работу, зная, что Манапов захочет увидеться и прояснить ситуацию. Во второй половине дня Лариса сообщает, что в приемной стоит Артур Маратович и хочет со мной поговорить.

Ну что же. Возможно, нам и впрямь стоит поговорить о сложившейся ситуации. Но весь мой воинственный настрой исчезает, стоит ему зайти ко мне в кабинет.

Артур подходит так близко, что мне становится видна едва заметная щетина на его лице. В нос ударяет древесный запах его одеколона.

– Привет, Маша, – произносит он, не сводя с меня пристального взгляда.

Сейчас мы на моей территории и по идее я должна чувствовать себя увереннее, но это совсем не так.

– Ты вчера так быстро сбежала с совещания. Выключила телефон. Были на то веские причины?

Манапов очень влиятельный человек и мне страшно, что он отберет у меня сына. Ведь однажды он посчитал меня недостойной для себя женщиной, что если теперь решит, что я недостойная мать его ребенка?

– Что молчишь, Маша? Я никуда не уйду, пока ты не скажешь мне правду. Ты и в самом деле скрывала от меня сына? Он ведь мой, правильно я понимаю? Он похож на меня. Как такое возможно?

Время идет, а я не могу собраться с мыслями, сил нет произнести даже звук. Мне кажется, что я лишусь сейчас чувств. Все его слова звучат, как раскаты грома, оглушают, вызывают лишь одно желание: скрыться в самый дальний и безопасный угол, чтобы переждать ненастье. Но мне нельзя прятать голову в песок. Не сейчас.

– Маша! – рычит он. – Мне клещами вытягивать из тебя слова? Говори.

– Что я должна тебе сказать? – взрываюсь после длительного молчания. – Что тот ребенок, которого ты увидел на обложке журнала, действительно твой сын? Так вот он не твой. Ясно? Не твой! – чеканю я с невозмутимым лицом.

Обескураженный вид Манапова придает мне решимости.

– Мне пришлось много работать, как проклятой, чтобы хоть чего-то добиться в этой жизни и прочно стоять на ногах. Из-за всех стрессов и своего ответственного отношения к работе я родила сына раньше срока. Отец Феди прекрасный человек, он участвует в жизни сына, несмотря на то, что у нас с ним не получилось создать семьи. Все допускают ошибки, Артур. Моя в том, что я когда-то подалась твоим чарам.

– Зачем ты скрывала, что у тебя есть ребенок?

– Разве я скрывала? – держу лицо и оборону из последних сил. – Как и ты, не привыкла никого впускать в свою личную жизнь. В твоих интересах найти этого журналиста и пригрозить, чтобы перестал распускать грязные слухи. Мы оба сейчас занимаем высокие должности, нам эти скандалы не на руку, – спокойно говорю и мысленно выдаю себе «Оскар» за эту игру. Сама себе верю.

Артур прожигает меня ледяной синевой. Хочу сказать, что на этом наш разговор окончен, но Манапов вдруг быстрым движением одной руки хватает меня за затылок и сжимает волосы, заставляя смотреть ему в лицо.

– Маша, если я выясню, что ты мне солгала… – недобро усмехается он.

Я испытываю минутный страх, но тут же беру себя в руки.

– Мне незачем тебе лгать. Если сейчас же не уберешь от меня руки и не сбавишь обороты, то я отказываюсь вести с тобой дела. Даже если мне это будет стоить моего кресла руководителя.

– Хорошо, – задумчиво протягивает он и отпускает меня. – В таком случае позвони Долматову. Он сильно огорчен твоим вчерашним поведением и ждет объяснений. Совещание перенесли на завтра, поставка по одному из контрактов сорвалась. Если так и дальше пойдет, то отказываться и не нужно будет. Твоя фирма быстро лишится всех привилегий.

Манапов уверенной походкой идет к двери, пока я ошеломленно смотрю ему в спину, чувствуя, как мир вертится перед глазами с бешеной скоростью. Мне удалось отстоять атаку? Он поверил моим словам? Или только сделал видимость, что поверил?

У самой двери Артур вдруг резко останавливается и, развернувшись, пытливо смотрит на меня:

– Отец твоего ребенка, – медленно произносит он. – Я хочу с ним познакомиться. В противном случае, буду считать, что ты его выдумала и потребую анализ ДНК.

Глава 19

Артур

– Ты случайно свой дом в Майами продавать не надумал? А то я бы приобрел, – Андрей смотрит на меня в течение нескольких секунд и, не дождавшись реакции, начинает махать ладонью. – Артур, ты вообще меня слышишь?

Нахмурившись, я фокусируюсь взглядом на приятеле в попытке вникнуть в то, что он только что произнес. Мысли уплылили слишком далеко, куда дальше ресторана, в котором мы сидим.

– Продавать дом в Майами? – для верности переспрашиваю я. – Нет, пока не думал.

– Ты сегодня задумчивый какой-то. Проблемы?

Я отрицательно мотаю головой и прикладываюсь к бокалу с коньяком. Пью крайне редко, но сегодня захотелось немного отвлечься. Слишком много потрясений.

Моя личная жизнь редко обходится без внимания журналистов и сплетен, но вот отцовство мне приписали впервые. Эта статейка от второсортного сайта , называющая меня отцом Машиного ребенка, так по мне шарахнула, что я до сих пор не могу в себя прийти. Когда увидел надпись «Тайный наследник Манапова найден» что-то больно щелкнуло внутри. Шанс на то, что это правда и у нас с Машей действительно родился сын, ничтожно мал, но все-таки он есть. Ту ночь между нами не стереть. А еще тот мальчуган на снимке рядом с Машей действительно на меня похож. Смуглая кожа и волосы так же вьются.

Живешь себе, ничего не подозревая, пашешь каждый день, а потом кто-то абсолютно чужой приносит такую новость. И мир будто делится надвое. Потому что если бы это оказалось правдой, значит Маша врала мне все три года и прятала моего сына в чужой стране. Это был бы удар под дых. Про детей я никогда всерьез не думал – не было времени, но если допустить, что я действительно стал отцом и ничего об этом не знал… Эта мысль привела меня в бешенство.

Вдвойне неприятным сюрпризом стало то, что Маша по какой-то причине предпочла скрывать свое материнство. Приходила в мой офис, даже обедала со мной, но продолжала молчать. Почему?

Я часто думал о ней все эти годы. С женщинами я сходился и расходился без зазрений совести, но именно перед Машей чувствовал свою вину. Она отличалась от тех, с кем мне приходилось иметь дело, и в глубине души я догадывался, что сделал ей больно. Но что я мог изменить? Я не хотел терять ценного сотрудника и понимал, что двадцатилетней девушке потребуются любовь и романтика. А их я на тот момент не мог их дать в силу многих причин. Конечно, стоило подумать обо всем этом заранее и держать себя в руках с ней, тогда, в Греции. Но я не смог. Так подействовало наше уединение. Слишком чувственной и трогательной она была, чтобы устоять.

Я запомнил Машу именно такой: невинной и далеко не легкомысленной. Не той, кто мог так запросто переспать с первым встречным и родить от него ребенка. Поэтому почувствовал ярость.

Но несмотря на все, что она рассказала, эта история со случайным отцом не дает мне покоя, и я не сдамся, пока не выясню, что именно. Можно попросить начальника службы безопасности провести расследование, но я решил дать Маше шанс прояснить ситуацию самой. Не хочу действовать исподтишка. Пока. Маша принадлежит к ограниченному списку людей, пользующихся моим безграничным уважением. Хотя своих чувств к ней я пока сам не до конца понимаю. Знаю только одно: по каким-то причинам меня к ней тянет. И не только как к человеку, с которым всегда есть о чем поговорить, но и как к женщине.

– Давай я Алене из модельного агентства позвоню? – предлагает Андрей после затянувшейся паузы – Пусть подруг с собой привезет. Может ты тогда повеселеешь?

– Я пожалуй пас сегодня, – твердо говорю я, опорожняя бокал до дна. – Поеду лучше домой отосплюсь. А ты ни в чем себе не отказывай. Развлекайся.

Оставив приятеля в ресторане, я выхожу к ожидающему меня автомобилю. В телефоне скопилось пятнадцать пропущенных звонков от матери. Она всегда следит за светской хроникой и конечно видела последние новости. Надо связаться с юристом и размазать эту интернет-газетенку за клевету. Но сначала удостовериться, что это действительно ложь.

Машина трогается с места, а я на автомате открываю ту статью и увеличиваю снимок в попытке еще раз разглядеть лицо Машиного сына. Темные волосы, озорная улыбка. Крепыш такой. Похож на нее. Но, черт, и на меня он похож тоже.

Глава 20

Маша

– Привет! Ну что, прогуляемся в парке с Федей? – спрашивает сестра, набрав меня в выходной. – Я как раз освободилась после смены.

– Тань, приезжай лучше к нам. Прогулки в парке стали недоступны.

– Серьезно? И там достали?

– Да, – вздыхаю я.

– Хорошо, Маш. Я скоро подъеду. Если нужно что-нибудь купить по дороге – пиши.

Сестра приезжает к нам с гостинцами. Подхватывает Федю на руки, кружит и нежно целует в щёку. Дав им возможность наслаждаться друг другом, я иду на кухню, чтобы разогреть обед.

Оттуда слышу, как сынок оживленно рассказывает Тане о том, как вчера мы складывали мягкие пазлы, а сегодня открыли для себя водные раскраски и развлекались как могли. Мне сложно объяснить ему, почему он не может выйти во двор и погулять как все нормальные дети.

Всё потому, что нас атаковали журналисты.

Они повсюду, где бы мы не появились. Сначала караулили меня у офиса, напрашиваясь на откровенное интервью с пикантными подробностями, а затем каким-то образом узнали наш домашний адрес. Совсем с ума сошли…

Я заглянула в последние статьи, размещенные в сети, и едва не опешила: почти каждый журналист посмел упрекнуть меня за то, что я два года скрывала от отца сына. Они не знали всей правды наших с Артуром взаимоотношений, но считали нужным дать оценку моим действиям.

А в последний раз, когда няня гуляла с Федей на площадке, увидела, как журналист пытается исподтишка запечатлеть ребёнка. Папа одного из детей тут же вступился и прогнал его куда подальше, но это испугало меня настолько, что я временно забаррикадировала сына в четырёх стенах. Неужели они не понимают, что он совсем маленький и ни в чем не виноват? Это нечеловечно вести себя таким образом.

– Мам, можно я покажу тете наши пазлы? – спрашивает Федя, коверкая слова.

– Беги, конечно. Вместе соберёте.

Пока он уходит за ними в комнату, я пересказываю сестре события последних дней. Таня ужасается, ахает и растерянно качает головой. Наша семья далека от этого.

– Я не хотела тебе говорить, Маш, но к отцу в университет тоже наведывались журналисты. Предлагали деньги взамен на ценную информацию о тайном наследнике Манапова. Отец послал их к чёртовой матери… Волновался потом жутко, пришлось таблетки от сердца принимать.

– Сволочи! – вырывается из меня. – Это же надо додуматься, полезть к пожилому человеку с такими грязными предложениями! Они и няню пытались подкупить. Каким-то образом нашли её номер, звонили и предлагали подзаработать. К счастью, София не предательница.

– Да уж. Обложили со всех сторон.

– Я не думала, что всё так обернется, – качаю головой. – Знаешь, я хочу нанять телохранителя для сына. Не может же он сидеть сутками дома?

– Ох, Маш, неожиданно, но очень правильно. Вам бы за город уехать, подальше от любопытных глаз. Там и свежий воздух, и раздолье для Федьки. Моя давняя подруга сдаёт небольшой дом в коттеджном посёлке со всеми удобствами. Если хочешь, я могу спросить.

Я прикрываю глаза и представляю, как оборудую на заднем дворе дома площадку для сына, поставлю песочницу, бассейн, повешу гамак и буду читать книгу греясь в солнечных лучах, пока Федька будет бегать по зеленой траве и гонять мяч.

– Дом это хорошо, Тань, но боюсь, что в таком случае сына мне не видать. Дорога на работу будет отнимать по меньшей мере четыре часа времени. Это очень много.

Пока я навожу порядок в квартире, сестра развлекает племянника и играет с ним в прятки, догоняки и настольные игры. Она моя палочка-выручалочка. Уверена, что, когда у Тани будут собственные дети, она станет для них лучшей мамой на свете.

В обед Федька укладывается спать. Я смотрю на его умиротворенное личико со щемящим сердцем. Темные волосики, длинные изогнутые ресницы и губки бантиком. Он даже хмурится точно, как Артур.

Но как же сильно я хочу уберечь его от нападок прессы! Федя заслуживает счастливого детства, без грязных взрослых игр. Ради выгодной статьи журналисты ничем не брезгуют.

Прикрыв дверь в детскую, возвращаюсь на кухню. Таня заваривает чай, достает из холодильника торт, который купила для нас двоих. Феде его нельзя, у него часто появляется аллергия на ягоды, поэтому приходится есть пока он не видит.

– Маш, я вот что подумала… – начинает сестра. – Если Манапов хочет удостовериться в том, что у Феди есть отец, я бы на твоём месте попросила Демьяна прилететь в Москву, чтобы тебе помочь. Ненадолго, дня на два.

Кивнув, делаю глоток чая. Я уже думала об этом. Родив Федю в Стамбуле, я перестраховалась и записала в свидетельство о рождении своего давнего знакомого Демьяна. Он был не против, знал, что я ни на что не претендую. Я лишь хотела обезопасить сына от всей этой грязи. Как оказалось не напрасно.

– Хотя, будучи на твоём месте, я бы рассказала Артуру правду. Он отец и должен знать о сыне.

– Тань, прекрати!..

Я резко поднимаюсь со стула и подхожу к окну. На улице стоит прекрасная погода: безветренно, небо чистое и ярко светит солнце. Я мечтаю о том, чтобы выйти и прогуляться с сыном за руку по вон той зеленой аллее. Кто бы мог подумать, что мечты могут быть такими примитивными? Вместо этого меня окутывает паранойя. Я запуталась и не знаю, что делать дальше.

– Вот будешь на моём месте, Тань, тогда и будешь так рассуждать.

– Маш…

Я возвращаюсь на место и обхватываю ладонями чашку.

– Извини, я не хотела тебя обидеть. В последнее время слишком много всего навалилось. В личной жизни и на работе.

– Ты у меня сильная и обязательно справишься!

Таня не злится, только крепко обнимает меня и утешает как может. Мы проводим время до самого вечера, а затем вместе с Федей провожаем любимую тётю до двери и идём набирать пенную ванну.

Когда сын засыпает, я беру в руки мобильный, нахожу в списке контактов нужный номер и, немного подумав, жму «Позвонить». Это крайняя мера, но такая необходимая, что по-другому я не представляю, как поступить.