Текст книги "Если я так решила... (СИ)"
Автор книги: Дина Елизарьева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)
– Наши учёные давно установили, что все живые существа состоят из клеток. Клетки льеров дышат, питаются магией, сами льеры могут есть и обычную пищу, хотя это доставляет определенные хлопоты. Когда же льерис принимает иржень, его клетки на доли секунды как бы омываются магией, которая, покидая тело, уносит с собой накопившуюся грязь. Благодаря этому открытию продолжительность жизни льерис выросла до 80 – 100 лет.
– Ого! Сколько же она была раньше?
– Около пятидесяти, максимум – шестьдесят, – состроила горестную мину Несса, – кстати, это до сих пор влияет на жизни льерис. Например, выйти замуж надо до восемнадцати, в крайнем случае – до двадцати. Раньше и в пятнадцать женились. Я-то в свои годы уже почти старухой считаюсь. Ещё когда в библиотеке работала, самой старой была.
– Это было на Йонисе, – я ободряюще сжала её ладошку, – здесь ты молодая красивая девушка, у которой вся жизнь впереди.
Я перехватила взгляд льера, который с болью смотрел на дочь, сказала обоим:
– Всё будет хорошо. Я сегодня договорилась о компьютерном обучении. С понедельника пойдёшь на курс. Его будет вести очень хороший человек. Там все отличные ребята. А ещё я тебя с Ингой познакомлю, это наша рукодельница, ты увидишь, что она придумывает, – просто ахнешь.
* * *
К ночи пришёл Иртанов. Мы сидели на кухне вчетвером и рассуждали о войнах, контрабанде, государственности. Заговорил льер Редрих, причем это прошло незаметно: только что он отмалчивался, а вот уже горячо обсуждает с лейтенантом инструментарий власти. Мы с Нессой только и успевали, что поворачивать головы от одного собеседника к другому.
– Погодите, – вклинилась я, – придумала: а что, если бы одна страна запретила производство ирженя, а контрабандисты привозили его?
– Но зачем его запрещать? – удивился льер.
– Что такое иржень? – спросил лейтенант.
– Витаминизированный коктейль, заряженный Кашпировским, с эффектом хлористого кальция. Является панацеей и продляет жизнь лет на двадцать, – отрапортовала я.
– Кхм, допустим, – Иртанов укладывал информацию, – а если это небольшое государство? Элементарно не хватит на всех ресурсов, если люди начнут жить дольше. Следующее поколение рванёт осваивать новые территории. Рожали-то, небось, по шесть – десять детей?
– Примерно так, – согласился льер.
– Полезное изобретение при наличии обширных неосвоенных территорий и весьма проблемное – при перенаселении. Давно открыли?
– Лет сто назад, – вступила в разговор Несса, – но пока никаких проблем не было.
– Вероятно, ещё рано. Рожать ведь меньше не стали? Инерция традиций гораздо больше, чем мы привыкли думать.
– Полагаю, правительством были предусмотрены определенные меры, последние годы я не следил за политикой, – Редрих явно пытался уйти от вопроса, но Иртанов цепко держал тему.
– Вы же крупный землевладелец, льер. Такие процессы неизбежно затронули и ваш округ...
И по кругу. Завтрашний день (кстати, свой выходной) лейтенант планировал посвятить ликбезу в области законодательства и становления РФ, поэтому оставался с ночевкой, видимо, чтобы гостей взять в оборот ещё с утра.
Когда мы с Нессой покинули кухню, мужчины как раз добрались до обсуждения постоянной армии.
* * *
– Несси, я сегодня чуть не прокололась. Думала, что начальник меня спросит, откуда ты приехала. Доставай-ка свою легенду, надо прочитать. Кстати, – я зарылась в глубину антресоли и вытащила новый фотоальбом, – бери сразу фотки, распихаем, пока лейтенант не поинтересовался.
Мы разложили полученные фотографии в хронологическом порядке. Самая ранняя чёрно-белая изображала малышку в одеяле с бантом на руках Редриха. Рядом стояла улыбающаяся девушка в характерном для тех лет "плечистом" плаще. На заднем плане виднелись крыльцо и двери с надписью "РОДДОМ". Под ногами асфальт устилали листья клёна и берёзы.
– Мама, – прошептала Несса и погладила фотографию кончиками пальцев. Я преисполнилась уважения к родной ФСБ. Они могли взять для фото изображение любой девушки, но подобрали похожую. Или запросили изображение у Лали, раз они однопланетянки? Таких фотографий с мамой было несколько: Малышку Нессу учили ходить, кормили, катали на санках. Я решила пока отвлечь девушку:
– Ты осенью родилась?
– Да, в начале.
– Уже хорошо, что тебя не сделали какой-нибудь иностранкой. Здания мне незнакомы, скорее всего, ты как бы не из Москвы.
Мы разбирали детские фотографии. Детсад. Школьники в свободной форме.
– Это ты попадаешь как раз в тот период, когда старую школьную форму уже отменили, а новую – ещё не приняли.
– А это мы с тобой? – Несса рассматривала цветной снимок, где девчонка в фартуке и косынке обнималась с молоденькой девушкой в зеленом галстуке, повязанном на манер пионерского.
– О, я знаю, где это. Я в лагере подрабатывала посудомойкой, а ты, значит, вожатой. У нас тогда ещё экологическая смена была. Потому и галстук зелёный. Здорово сделали. Значит, мы с тобой уже... ммм... семь лет знакомы. Хорошо, что они эту смену взяли, в предыдущую со мной сестра ездила. Кстати, смена – это месяц жизни в лагере или санатории. Лагерь – это загородный дом для детей с воспитателями, поварами и так далее.
– Пока понятно, а кем это я была?
– Вожатой. Их набирали из студентов педагогических училищ и вузов. Значит, тебя тоже в педагоги записали.
Я покосилась на инопланетянку и предупредила:
– Только никогда не соглашайся на работу по специальности, пока действительно не закончишь вуз. Многие думают, что быть учителем – раз плюнуть, а мы на практику ходили уже на старших курсах – столько ляпов понаделали! С другой стороны, для женщин, наверное, самые распространенные профессии – учитель да бухгалтер.
Несколько фотографий Нессы на фоне неизвестных достопримечательностей и пейзажей. Вот опять мы вместе – года два назад на параде 9 Мая, улыбаемся и машем красными флажками. Мы ходили тогда всем курсом, и вряд ли кто-то вспомнит, что Нессы там не было. Здесь Несса "на юге" – шляпа с большими полями, солнцезащитные очки, ветер свободно развевает широкие рукава и брючины летнего белого костюма. "Новогодний" снимок в маске, усыпанной конфетти. А тут и впрямь сюрприз – костерок под шашлычком в окружении густой зелени, а рядом сидит Несса и – та-да-да-дам! – лейтенант Иртанов Константин в майке и джинсах.
– Молодцы наши, хорошо подготовились, – подытожила я. – Вытаскивай историю. Хоть разок прочтём, а то спать пора.
Родилась Ванесса в Московской области. Отец работал агрономом (ха-ха!) в колхозе "Путь Ильича", позже село обезлюдело, колхоз разворовали, родители подались в Сибирь, где три года назад умерла мать. Ванесса закончила педагогический колледж по специальности "Дошкольное образование". После колледжа работала социальным работником. Уволена по собственному желанию в начале июня. Документы: пенсионное свидетельство, трудовая, паспорт, ИНН.
– Круто, – признала я. – Всё предусмотрели. И ничего неясного.
– Да? – засомневалась Несса, – а у меня что-то масса вопросов.
– Ты их сейчас задашь или обдумаешь? – позёвывая, я разложила диван, плюхнула подушку и упала сверху.
– Ладно, обдумаю, – засмеялась Несса и улеглась рядом.
Глава 22. Самый длинный день в году
Утром я, зевая, сползла с дивана, стараясь не разбудить сопящую соседку. На кухне – дежавю! – в полной форме сидел лейтенант и пил чай. Запах крепкой заварки витал в воздухе. Ни с того ни с сего подумалось, что в прошлом году именно в это время я увидела то объявление «Иномирья». Я мысленно хмыкнула и шепотом поздоровалась:
– Доброе!
– Утро, – отозвался Иртанов.
Налила себе чая, уселась, задумчиво сдувая парок над кружкой. Пара минут прошла в молчании.
– Дарья, вы подумайте, прежде чем принимать необратимые решения. Судя по тому, что рассказывают наши гости, политическая обстановка на Йонисе отнюдь не способствует романтическим поискам.
– Спасибо за заботу, Костя, – кажется, я его удивила второй раз на неделе, – значит, мы с Нессой знакомы уже семь лет, надо полагать, поддерживали связь по переписке? Кстати, передайте мои комплименты создателям документов.
Лейтенант не ответил. Но я не успокоилась:
– А льер Редрих? Наверное, будет навещать.
– Назовётся двоюродным братом, только, конечно, не с таким именем. Но это дело будущего. Вы подумайте о себе, Дарья. Кроме необъяснимого упрямства, не вижу ни одной причины соваться в касту второсортных существ в неразвитом обществе, – он изучающе рассматривал меня, не находя никаких отличий от тысяч других.
– Наш формат – неадекват, – пробормотала я, смущаясь от такого пристального внимания.
Наверное, он постановил для себя – не отвечать на очевидности.
– Лейтенант, я в воскресенье собираюсь увезти всю компанию на дачу к бабушке.
– Хорошо, я подготовлюсь, – да он просто смеялся надо мной!
– Не уверена, что бабушка обрадуется вниманию органов, – жирно намекнула я.
– Это даже как-то невежливо так сразу отказывать, – сообщил Иртанов, заглядывая в кружку.
Да что с ним такое! Какой-то каскад юмора...
– Конечно, приезжайте.
– Приезжай.
Я несколько секунд тупо на него смотрела. Потом мозги заскрипели:
– А, ну да, приезжай. Но тогда и льеру надо имя.
– Какое имя? – мимо меня протиснулся льер. Я вскочила налить чай.
– Даша в воскресенье приглашает нас всех на дачу.
– Это где бабушка живёт? – рядом уселась Несса, распространяя запах ландышевого мыла и мятной пасты.
– Да, – "и почему я почувствовала себя как в ловушке?", – я вас представлю друзьями, и будет странно, если мы будем обращаться друг к другу на Вы, среди друзей у нас принято звать по короткому варианту имени. Меня – Даша, лейтенанта – Костя, Ванессу – Несса, а как называть льера – непонятно.
– У вас нет имени Редрих? – с любопытством спросила Несса.
– Можно Фридрихом, – размышлял Иртанов.
– Тогда уж сразу Фрицем, – поморщилась я. – Фред? Эрик?
– Пусть остаётся Редрих, мало ли было странных имён! Вдруг в следующий раз встретятся, не надо будет судорожно вспоминать, – предложил лейтенант.
– Ой, мне пора собираться! – я заметалась, споласкивая кружку, споткнулась, упала на льера, извинилась, споткнулась, упала на Нессу, извинилась, наконец-то выбралась с кухни и тут только поняла, что это диверсия дара. Он требует – и срочно!
* * *
Из подъезда я уже выбегала. Завернув за угол, махнула первому попавшемуся такси. В машине отбила смс Роману: «Опоздаю часа на два, прости».
Мы скоро выехали за город, мчались на дачу. Когда определилось направление, я схватила телефон и начала набирать бабушкин номер. Гудки шли, но трубку никто не брал. После трёх неотвеченных звонков я набрала номер дяди:
– Кавьяр Матвей у телефона.
– Это Даша. Дядя Матвей, бабушка не отвечает. У меня нет номера деда.
– Дед дня три как уехал на обследование. Ты не переживай, я сейчас перезвоню.
– Я уже подъезжаю, – выпалила я.
Дядя тут же сообразил:
– Сразу позвони, Даша!
– Да, конечно.
Минут через пятнадцать мы остановились у нашей дачи.
– Пожалуйста, подождите меня, – попросила водителя.
Бабушка лежала у кровати:
– Дашенька, не могу встать, – заплакала она.
– Сейчас, бабуль, – я сама чуть не разрыдалась, подхватила её под руки, втащила обратно на кровать.
– Бабуль, давай оденешься, там нас такси ждёт.
Я быстро вытащила из шкафа бабушкино повседневное платье, накинула платок, натянула носки, летние башмаки.
– Ба, где документы? – Бабуля махнула на сумку, я на мгновение почувствовала себя неловко, но всё же пересилила, проверила паспорт и медицинскую страховку. В боковом кармашке нашёлся мобильник. – Всё на месте. – Я посмотрела на бабушку и оценила свои силы, – бабуль, ты посиди, я шофёра попрошу помочь.
Вместе с таксистом мы аккуратно усадили бабушку на заднее сиденье.
– Дядя Матвей, мы подъедем к приемному покою 2-й больницы, встретимся там. Бабушка сама не знает, что случилось, двигается с трудом... Спокойна... Да, хорошо.
Бабуля успокоилась, я тихонько пожала ей руку, подбадривая.
У ворот больницы уже стояли Димка с дядей Матвеем. Только такси остановилось, как мужчины подскочили. Димка стал рассчитываться с водителем. Дядя Матвей открыл дверцу и стал помогать бабушке:
– Не волнуйся, мам, доктора разберутся.
Я забрала бабулину сумку, поблагодарила водителя. Димка подхватил бабушку с другой стороны.
* * *
– Воспаление седалищного нерва при остеохондрозе пояснично-крестцового отдела позвоночника, – любезно пояснил доктор всем нам троим, ожидающим в отсеке для посетителей. – Паника, шок, испуг – в этом возрасте не шутки. Первым делом необходимо снять болевой синдром. Для этого назначим курс инъекций. Кроме этого, мягкое успокоительное, любые противовоспалительные сборы заваривать. Не греть, тяжести не поднимать, резких движений не совершать. После окончания курса записаться на физиопроцедуры, далее по состоянию выпишет врач в поликлинике.
Он вручил дяде Матвею список рекомендаций и строго закончил:
– И уж, конечно, никакой дачи ближайшие три месяца!
* * *
С работы я позвонила Иртанову.
– Дача отменяется. Бабушка сильно заболела. Я задержусь сегодня.
– Понял.
– Как вы там?
– Благополучно.
Вот и поговорили.
* * *
Бабушка ругалась и отмахивалась от нас:
– Не придумывайте! Чего это я у вас валяться буду, когда у самой двухкомнатная квартира пустует!
– Но, мам, как ты будешь управляться?
– Прекрасно управлюсь. Ольга из 12-й квартиры сделает уколы, чтобы в поликлинику не таскаться. Лягу на родной диван и буду телевизор смотреть. Вези меня домой, Матвей, – если б не тревожность ситуации, можно было бы сказать, что бабушкин голос звучит довольно и чуть ли не радостно.
– Бабуль, только ты повесь телефон на шнурок. Чтоб на шее висел. А если спать ляжешь, то чтоб под рукой был, – напоминала я.
– И если что, сразу звони, – хмуро добавил Димка.
Мы вышли провожать бабушку с дядей Матвеем. Она уже совсем оправилась, если и болело, то вида не показывала. Ну это мне да тёте Гале, а сын с внуком и так чувствовали.
– Дашка, ты, вроде, и переживаешь по виду, а по мне – как будто никого рядом нет. Прости, но очень неприятно, – мрачно сказал Димка, провожая взглядом отцов автомобиль. Тётя Галя не вышла, стало быть, у нас минутка откровенности.
– Но ведь так лучше, чем было в феврале? – меня снова захлестнула обида. Что ж такое, я же давно всё простила!
– Не уверен, – сказал брат, помялся и спросил, – как ты это сделала?
– Не знаю, Дим, – я пожала плечами.
– Зайдёшь? – он мотнул головой в сторону подъезда.
– Нет, поеду, пожалуй.
– Как знаешь.
Он, не оглядываясь, направился домой.
* * *
Я шла и глотала слёзы. Этот суматошный тяжёлый день совсем меня подкосил. Димка явно не поверил. Да и, похоже, если раньше рядом со мной ему было неприятно из-за сильной безответной влюблённости, то теперь – из-за того, что рядом со мной его чутьё сбоит. Но если был бы выбор, то меня так больше устраивало. И то, что бабушка меня «не видит» – тоже устраивало.
«О! У вас есть хранитель! – Лали улыбалась, – вот кто вас скрывал всё это время!»
Точно! Вот кому надо быть благодарной. Я присела на ограду газона и вытащила дракончика.
– Спасибо, мой хороший, – ласково погладила его шейку. И он снова мне подмигнул!
– Так, значит, всё правда? Ты хочешь имя? Антошкой будешь? – дракончик закивал. – Ты только никому не показывайся, ладно? Я теперь буду бояться тебя потерять.
Рыжей каплей Тошка перетёк мне на запястье, обвился браслетом. Если брелок был – вид в профиль, то теперь – двухмерный вид сверху со сложенными крыльями. Кончик хвоста традиционно зажат в пасти. Оба фиолетовых глаза смотрят на меня. Один подмигивает.
– Пошли домой? – Я тоже подмигиваю. – Нас ждут.
* * *
Несса давно ушла спать. Я сидела на кухне со своим традиционным уже стаканом минералки. Надо будет спросить, сколько длится эффект после ирженя. Сегодня пятый день, как я перестала нуждаться в еде. Здорово, конечно, но уж очень мне не хотелось это демонстрировать при лейтенанте или коллегах. Частью из-за этого и к Кавьярам не вернулась. Тётя Галя начала бы хлопотать вокруг меня, угощать, как бы отбрыкивалась?
Дракончик поблёскивал рыжим гребнем.
– Тошка, не спишь ещё?
«Сплю»
– Разговариваешь? – обрадовалась я.
«Сплю»
В наконец-то наступившей летней ночи не было темноты, я куталась в пушистые тёплые сумерки. За окном шелестели берёзовые кисти. Папа с мамой сами сажали эту красавицу, а теперь она выше нашего этажа.
Положа руку на сердце, признавалась себе, что идти в общество спесивых магов и недалёких крестьян мне совсем не хочется. Тут оставались родные, друзья. Я успела привязаться и к Нессе. Хотелось узнать, как сложится её судьба.
В это бесконечное мгновение-распутье мне хотелось замереть. Я ещё не ушла от одного и не приблизилась к другому.
Дверь тихо открылась, и льер сел рядом. Я покрутила в руках стакан, отпила, негромко проговорила:
– Завтра – самый длинный день в году. Мне кажется это время мистически красивым. Самая короткая ночь.
Редрих рассеянно глянул в окно, подумав, взял стакан и плеснул воды. Кажется, чтобы было что держать. Какая-то мысль донимала его. Я снова отпила, глядя на колышущиеся ветви в будничном свете фонарей. Луны не было видно, она оставалась за домом. Комары обычно легко забирались на высоту четвертого этажа, зудели, но в эту ночь почему-то было тихо.
– Константин сказал, что у вас заболела бабушка, – Редрих тоже поднёс бокал к губам. Чтоб намочить, не иначе.
– Как это он расстался с кусочком информации просто так? – риторически вопросила я. – Да, заболела. Она выздоровеет. Ничего страшного.
– Я могу помочь, Даша.
Я очень спокойно посмотрела на него. Не хватало бабушке подсовывать всякие панацеи. Уточнила ехидно:
– Сделаете иржень?
Однако, сегодняшние происшествия сделали меня злой. А мне с этим человеком ещё жить как минимум неделю, он-то ни в чём не виноват. Я взяла себя в руки:
– Простите.
– Прощаю, – серьёзно произнёс льер, – иржень не повторить в условиях этого мира. Но я могу зарядить любое ваше лекарство.
Мне вдруг захотелось пожаловаться этому волшебнику. Эффект попутчиков в купе, наверное:
– Знаете, Редрих, ваш иржень Лали мне подсунула в прошлое воскресенье. Сегодня пятый день, когда я чувствую себя не в своей тарелке, и уж всяко не желаю такого родному человеку.
– К сожалению, я не знал, – он сочувствующе покачал головой и поцокал, – Лали не хотела дурного, наоборот, для льерис это очень полезный напиток. Даша, вы сказали "чувствую", на вашем языке это так многозначно. Позвольте уточнить, вы чувствуете телом или умом?
– Воображением. Слишком оно у меня чувствительное.
Помрачнение ума – вот что со мной. Сижу с минералкой в такую чудесную ночь рядом с красавчиком-магом и развиваю дурацкую тему! Теряешься, Озерова! Я снова уткнулась в ночной пейзаж.
– Пока не могу ничего сказать, это так необычно, – торопливо заговорил Редрих.
Видение будущего в качестве подопытного кролика где-то на Йонисе подмигнуло мне жёлтым сумасшедшим глазом и растаяло улыбкой Чеширского кота. Льер, не заметив моей паники, продолжил:
– Я заметил, вы едите не больше ребёнка, только не стал привлекать внимание лейтенанта.
Видение вернулось, теперь надо мной возвышались льер с лейтенантом в белых халатах и со скальпелями в руках. Улыбка Чеширского оказалась зубастой. На фиг такие откровенности.
– Премного благодарна. У меня плохое настроение и мрачные шутки. Я весьма плотно обедаю на работе. Это просто была забава после рассказа Нессы. У вас же, наверное, тоже льерис подражают льерам? – заулыбалась я.
– Да, у нас существует такое направление среди льерис. Они стараются есть меньше или не есть при чужих, – он снисходительно посмотрел на меня, – можете больше не скрываться.
– Я берегу фигуру, льер, – серьёзно сказала я, – если плотно завтракать и ужинать, то будут проблемы с лишним весом, особенно, если малоподвижная работа. А обедать надо обязательно. Если хорошо пообедать, то и силы будут, и еда переварится до сна. Насчет бабушки я вам очень благодарна за заботу. Но ей гораздо лучше. Кажется, она обрадовалась возможности полежать на диване перед телевизором.
Кто ж меня за язык тянет-то!
– Да, порой наши льерис заболевают, казалось бы, только для того, чтобы отдохнуть.
Я поднесла стакан ко рту, чтобы не сболтнуть что-то ещё.
– Наверное, уже пора спать, – с сожалением оглянулась на такую прекрасную ночь, – скоро утро. До завтра, льер!
– До завтра.
* * *
– Ложишься? – сонно пробормотала Несса, скидывая одеяло, – жарко.
– Несси, твой папа мне сказал, что может зарядить наши лекарства, как иржень.
– Угу, – она снова стала засыпать.
– А сколько длится эффект после ирженя?
– Полчаса, может, час, это как хорошенько помыться после грязной работы, а что? – она распахнула свои глазищи.
– Ничего, просто думаю, стоит ли. Там и так хорошие лекарства бабуле выписали, – почти не соврала я.
– Хуже в любом случае не будет, – она перевернула подушку прохладным боком.
– Угу, спасибо за заботу.
– Не за что.
Значит, со мной и правда что-то не то. Чёрт бы побрал Лали с её инициативой!
Глава 23. А не купить ли вам квартиру?
С этих пор надо было шифроваться. Мило улыбаясь льеру, на работу собрала себе большой бутерброд с колбасой и сыром, который был радушно встречен соседскими котами. В обед купила выпечку, чтобы угостить Нессу, и противовоспалительную мазь для бабушки. Если маг предлагает помощь, попробую сначала на себе.
Звонила бабушке. Она по-прежнему пребывала в прекрасном расположении духа. Я удивлялась – ведь она так любит дачу, да и такое заболевание – не фунт изюму, однако факт остается фактом – бабуля была довольной. Звала навестить завтра в обед. Удачно. Дома я скажу, что поем у бабули, а в гостях – что поела дома!
Уф, осталась четверть от обеда. Позвонить гостям или заняться письменностью? Руку набивать можно будет и на Йонисе. Несса уверенно отозвалась:
– Да, я тебя слушаю, Даша!
– Как вы там?
– Я сделала себе горячие бутерброды, как ты показала. Очень вкусные! Пропись закончила, примеры решила. Отец опять какой-то фильм про войну смотрит.
– Ну и отлично. Ты его озадачь. Мы с ним уйдём, ты где жить будешь?
– Я не думала ещё. Наверное, снимать квартиру.
– А может, он захочет тебе купить жильё? Снимать дорого, и в любой момент могут попросить освободить помещение.
– Ты права, мы подумаем.
– Давай, вечером обсудим.
* * *
– Об этом поговорим отдельно, но у меня возникает сомнение: как вы собирались устраивать Нессу, если бы при ней не было отца с деньгами? А если бы я был не столь добросовестен и не пришёл проверить условия? – горячился льер.
Несса испуганно молчала, лейтенант с удовольствием наблюдал сцену, не собираясь вмешиваться. Я, было, задрала нос, но (включить "я – леди"!) спокойно сказала:
– Значит, возвращаемся к первоначальному плану.
– А в чём состоит ваш план, льерис?
– В нашем договоре всё чётко указано. Так что я прилагаю все силы для выполнения.
– Это ваша обязанность! – сердито указал инопланетник.
– Возможно, льер сердится, потому что думает, что я заняла его место в жизни дочери, – поделилась я довольно громко с Иртановым.
Несса вскочила, обняла отца:
– Папа, я тебя очень люблю, не переживай так, ты будешь ко мне приезжать. Давай послушаем Дашу, она же здесь живёт и не хочет мне зла.
Редрих обнял дочь, погладил её по голове и трагическим тоном пробормотал:
– Как я тебя оставлю, Несси? – Донеслись всхлипывания. – Ну всё, всё, давай сделаем так, как предлагает Даша, если хочешь. Так будет лучше, Константин?
Запел мой мобильник, я с удовольствием покинула эту причитающую группу и вышла на балкон.
– Привет, пап! Как у вас дела?
– Да у нас-то хорошо, только вернулись с турбазы, зря ты отказалась с нами ехать, очень с погодой повезло.
– Ко мне друзья приехали погостить, так что я тоже не скучаю.
– А что за друзья? – удивился папа. Особой общительности я никогда не проявляла, предпочитая компанию родных.
– Да подруга из лагеря, работали вместе. Она хочет в Москву заселяться, с братом приехали присмотреть жильё. Кстати, Мишка-то из лагеря прибыл?
– Завтра поедем забирать.
– С утра?
– Как получится. А что, есть планы?
– Бабушка приболела. Я хотела завтра в обед навестить её. Ты не составишь компанию?
– Легко. Зоя всё равно завтрашний день уже распланировала. Машину ей оставим, а сами – на электричке.
– Привет ей и Денису. Тогда до завтра, пап? Я за тобой заеду.
Минутку промедлила, прежде чем вернуться к жизни льерис. Во дворе мальчишки играли в футбол, болтали соседи. Дядя Вася, видимо, отправлялся на ночную рыбалку. Он был самым одетым из дворового коллектива. Я, высунувшись, помахала ему рукой. Уф, возвращаюсь.
Кухня встретила молчанием. Я поставила чайник, достала очередную бутылку с водой:
– Кому? Ой, забыла, – юркнула в коридор и вернулась с пакетом из киоска. Красиво разложила выпечку. – Что будете? Чай, кофе, минералку?
– Дарья, мы решили последовать вашему совету и купить собственное жильё, – без тени извинения в голосе заявил Редрих.
– Отлично, – я вытащила помидоры с огурцами и начала организовывать Нессу на летний салатик. – А у вас хватит денег на покупку? В Москве очень дорогая недвижимость.
Льер начал надуваться. Несса торопливо ответила:
– Отец в числе лучших магов Йониса, Стард – также один из крупнейших округов.
– Значит, хватит, – подытожила я.
– Это их проблемы, – вступил лейтенант, – а объяснить, откуда у социального работника деньги на квартиру в Москве, – это наши проблемы.
Он с укором посмотрел на меня, как будто проблем от моей придумки прибавится именно ему. Я поспешила на помощь:
– Возможно, умер виртуальный сибирский батя Ванессы и оставил наследство. Вроде, в Сибири неплохо зарабатывают.
– А брат привёз деньги в чемоданчике? Вы бы хоть иногда новости смотрели, Дарья, живёте в мечтах, – резко отозвался Иртанов.
– А если она их выиграла?
– Нет.
– Нашла?
– Нет.
– А если в драгоценностях?
– Ещё хуже.
– В золоте?
– Не вариант, – покачал головой фээсбэшник.
– Тогда пусть ей "Иномирье" переведёт за оказание исследовательских услуг. Это же, наверное, официально зарегистрированная компания? – придумала я.
– Да, самый простой вариант. Вам придётся договариваться, – открестился лейтенант.
– Мне? Это не мои деньги! – Я была не согласна становиться крайней.
– Конечно, вам. И квартиру искать, и помогать в оформлении, и обставлять. Как бы ещё ремонт не делать. Вы же не оставите Ванессу жить на коврике в строительном варианте?
– Ёлки-палки! Тогда надо начинать раньше!
Льер слушал наши рассуждения с всё возрастающей тревогой.
– Почему так сложно?
– Мы возвращаемся к вопросу о контрабанде и лекции о государственности, которую вам вчера хотел прочесть лейтенант, – я, опечаленная перспективой очередного ремонта, расставила тарелки и разложила салат.
Иртанов сжалился над льером, мужская солидарность, наверное, взыграла:
– В физике есть закон: ничто не получается из ничего и не уходит в никуда. На государственном уровне это должно действовать абсолютно: материальные ценности прибывают и убывают поднадзорно, следуя политическим и экономическим закономерностям. Давайте представим вариант, который Даша предложила – драгоценности.
– Давайте! – мне понравилась предложенная игра.
– Допустим, Ванесса идёт к ювелирам или в ломбард с драгоценностями с Йониса. Сразу вопрос: откуда они у неё?
– От мамы! – поторопилась я, хотя гости и не собирались вступать в игру.
– Сельского бухгалтера? – поднял брови Иртанов.
– Она была потомком аристократа... Нет-нет! Они в Сибири квартировали у одинокой бабушки, которая была потомком тех крестьян, у которых жили на поселении декабристы. И графиня Бестужева отдала свои драгоценности в награду добрым людям. А родители Ванессы ухаживали за старушкой, и она считала их своей семьей, поэтому на пороге смерти бедная бабушка подозвала маму Ванессы и открыла ей потаённое место, где хранились украшения самоотверженной графини.
– Бред, – покачал головой лейтенант, – вы же сами понимаете, что бред, Дарья?
– Ну и что? – оскорбилась я, – по телеку разве лучше показывают?
Иртанов традиционно не ответил, а резюмировал:
– Чем скорее начнёте, тем лучше.
* * *
Наконец-то время шоппинга! Всё воскресное утро мы посвятили подбору нормальной одежды для Нессы и льера. Я и в парк-то их выводила после тщательного разбора гардероба, в самом скромном из привезенного. И то наша компания смотрелась по меньшей мере странно.
Если льеру подобрали простые летние брюки с тенниской, то Нессе купили сарафан, бриджи, пару футболок, джинсы, кроссовки, сабо, скромное офисное платье. Мой кошелёк показал дно, но ладно, скоро зарплата, как-нибудь протяну. Я задумалась о судьбе своих вещей. Всё не утащишь. Надо будет устроить переоценку ценностей.
Мы ещё успели купить замороженную пиццу, и я оставила восторженную Нессу разбираться с инструкцией на упаковке.
* * *
Родные встретили меня радостно. Мишка привёз уйму фоток и рассказов, говорил без умолку. Денчик стеснительно обнял и уполз к своим лего-игрушкам. Зоя нас усадила за стол, но я решительно отказалась от еды, ухватила кружку с холодным соком. К счастью, без мякоти.
Папа поинтересовался моими гостями и их квартирными планами.
– Они ещё сами не знают, что хотят, – махнула я рукой, – завтра натравлю их на риэлтерские и строительные сайты, пусть определяются.
Зоя полезла в кошелёк и вытащила визитку:
– У нас соседкой на базе была риэлтор, такая приятная женщина, возьми, может, пригодится.
– Ой, спасибо, дело уже начинает приобретать реальные очертания, – обрадовалась я, – а у вас какие планы на оставшееся лето?
– Работа, рыбалка, может в конце июля ещё на недельку съездим туда же. Нам понравилось. Поедешь с нами?
– Посмотрим. Ещё только три месяца работаю, не дадут отпуск.
* * *
У бабушки была толпа народа. Вернулся из Питера дед, приехали Светланка с мужем. На столе – кастрюля с окрошкой, компот в графине, с кухни распространялся запах смородинового чая. Бабушка сидела на диване, всем видом демонстрируя следование советам врача. Нашу коробку конфет и килограмм апельсинов для выздоравливающих тут же водрузили на стол.
Я обняла сестру, не виделись аж со свадьбы. Дед выглядел неплохо, видно, что тревожился за бабулю, не давал ей ничего делать, сам бегал на кухню за чайником и тарелками. Мы с папой дружно влились в беседу, спрашивая молодоженов про поездку, деда – об обследовании, бабушку – о самочувствии. Я слушала и думала: "Это моя семья. Мои родные люди. Какое счастье просто быть рядом с ними, беседовать хоть о чём. Когда все тебя любят и желают добра".
Когда убирали со стола со Светланкой и мыли посуду, она вдруг спросила:
– Даш, что у вас с Димкой произошло? Вы чего поссорились?
– Не знаю, Свет. Вроде, никто не в обиде, а того, что было, уже нет. А он что говорит? – поинтересовалась я.
